Из которой читатель узнает о том, как были спасены жители селения Толо, как укрепилась духовная сила учения Будды и как путники избавились от грязи и очистили свои сердца 18 страница
– Еще бы! Такой благообразный, да чтобы не был хорош! – подхватил Чжу Ба‑цзе. – Всех нас, вместе взятых, перещего – лял! Мне, старому Чжу Ба‑цзе, никогда не стать таким, даже если я буду стараться целых два или три года!
И вот наш бесподобный Великий Мудрец направился прямо к тому месту, где стоял старец, и, приблизившись к нему, почтительно поклонился.
– Уважаемый дедушка! Позволь мне, бедному иноку, приветствовать тебя! – учтиво произнес он.
Видя перед собой благообразного и воспитанного юношу, старец, против всяких ожиданий, ответил ему очень вежливым поклоном и, погладив его по голове, ласково посмеиваясь спросил:
– Откуда ты пришел сюда, монашек?
– Мы из восточных земель великого Танского государства направляемся на Запад к Будде за священными книгами, – бойко ответил Сунь У‑кун. – Только что мы прибыли сюда и услышали твое предупреждение о том, что здесь водятся черти‑оборотни. Мой наставник, робкий по натуре, испугался и велел мне явиться к тебе и разузнать, что за черти‑оборотни смеют преграждать нам путь! Прошу тебя, уважаемый дедушка, расскажи мне все как есть, чтобы я мог разогнать чертей и дать возможность моему наставнику продолжать свой путь.
– Эх, ты еще очень молод, мой маленький монах! – рассмеявшись, сказал старец, – не знаешь, где добро, где зло! Если бы ты знал, каким чародейством владеют здешние оборотни, то не посмел бы сказать, что разгонишь их и проложишь путь твоему наставнику!
|
|
|
– Судя по твоим словам, – улыбаясь, сказал Сунь У‑кун, – ты собираешься встать на защиту дьяволов, о которых говоришь, а, стало быть, находишься в родстве с ними или, во всяком случае, в тесной дружбе, иначе чем объяснить, что ты превозносишь их могущество и силу, высоко расцениваешь их личные качества и не хочешь откровенно рассказать все, что тебе о них известно!
– Ты, я вижу, хоть и молод, да зубаст! – кивнув головой, вновь рассмеялся старец. – Видно, странствуя со своим наставником по разным местам, набрался кое‑каких знаний по магии. Вполне возможно, что ты научился изгонять бесов и приводить в покорность оборотней, очищать человеческое жилье от нечистой силы, но тебе еще не доводилось сталкиваться с настоящими дьяволами‑чудищами!
– С какими же чудищами? – спросил Сунь У‑кун. – Чем они страшны?
– Стоит только этим чудищам‑дьяволам послать письмо на чудотворную гору Линшань, как ровно пятьсот архатов явятся сюда встретить врага, а если они отправят послание в небесные чертоги, то духи одиннадцати светил окажут им всяческое уважение. Драконы четырех морей издавна ведут дружбу с этими дьяволами, а праведные отшельники, обитающие в восьми пещерах, часто пируют с ними. Они вступили в побратимство с правителем десяти подземных царств, самим Янь‑ваном; наконец духи‑хранители земли и городов знаются с ними, как с дорогими гостями.
|
|
|
Великий Мудрец, слушая все это, не удержался от неприлично громкого хохота и, тронув старца рукой, перебил его:
– Не говори! Не говори! Твои дьяволы‑оборотни недостой – ны даже быть друзьями или побратимами моей челяди. Если они узнают о моем приходе, то в эту же ночь снимутся с места и уйдут отсюда.
– Не говори глупостей! – сердито остановил его старец. – Ты чересчур высокомерен! Скажи мне хотя бы, кто из твоей челяди славится мудростью и прозорливостью?
– Не стану скрывать от тебя и скажу всю правду, – ух – мыляясь, ответил Сунь У‑кун. – Я издавна обитал в пещере Водного занавеса на горе Цветов и плодов в государстве Аолайго. Фамилия моя Сунь, а зовут меня У‑кун. В свое время я тоже был дьяволом‑оборотнем и вершил великие дела. Произошел как‑то раз такой случай: на пирушке со многими дьяволами‑марами я выпил лишнего и заснул. Мне приснилось, что двое каких‑то молодцов подцепили меня крючками и сволокли в чистилище преисподней. Меня сразу же охватил великий гнев, я схватил свой посох с золотыми обручами и разогнал всех демонов‑судей, напугал до смерти самого владыку преисподней Янь‑вана, чуть не перевернул вверх дном дворец Сэньло. С перепугу судейские чинуши и письмоводители составили бумагу, которую подписал и скрепил печатью сам владыка ада Янь‑ван. В ней говорилось, что он молит пощадить его от побоев и готов добровольно служить мне холуем.
|
|
|
– Амитофо! – воскликнул не на шутку изумленный ста – рец. – Вряд ли тебе придется долго жить за такие слова.
– А с меня хватит и моих лет, почтенный! – дерзко возразил Сунь У‑кун.
– Сколько же тебе от роду? – насмешливо спросил старец.
– Попробуй, угадай!
– Лет семь или восемь, конечно, будет.
– Десять тысяч раз по семь или по восемь, – расхохотался Сунь У‑кун. – Хочешь, я покажусь тебе в моем настоящем облике, только, чур, не пеняй потом на меня!
– Как же так? Разве у тебя есть еще и другое лицо? – удивился старец.
– У меня, маленького монаха, есть семьдесят два разных облика, – с гордостью отвечал Сунь У‑кун.
Старец оказался не очень смышленым и продолжал расспрашивать. Тогда Сунь У‑кун провел рукой по своему лицу и сразу же принял свой настоящий облик: выпяченная вперед мордочка с оскаленными зубами, совершенно красный зад, юбочка из тигровой шкуры на пояске, а в руках посох с золотыми обручами. Стоя под крутой скалой, он напоминал своим видом бога Грома Лэй‑гуна. Увидев преобразившегося Сунь У‑куна, старец побледнел от страха и даже почувствовал слабость в ногах. Он не мог удержаться и повалился, как сноп, наземь. Пытаясь подняться, он снова зашатался и упал. Великий Мудрец подошел к нему и стал успокаивать:
|
|
|
– Почтенный! Не нужно так пугаться! Я вовсе не такой злой, каким выгляжу. Не бойся! Не бойся! Только что я узнал от тебя, что здесь водятся дьяволы‑оборотни. Так скажи мне, сколько их. Извини, что утруждаю тебя расспросами, за это постараюсь щедро отблагодарить!
Но старец дрожал от страха и не мог выговорить ни одного слова. Он, видимо, даже оглох, так как совсем не откликался.
Сунь У‑кун, видя, что от старца ничего больше не добьешься, сразу же повернул обратно и прибыл к наставнику.
– Ну что? – спросил Танский монах. – Удалось тебе что‑нибудь узнать?
– Пустяки! – смеясь, отвечал Сунь У‑кун. – Здесь, на Западе, действительно обитают какие‑то дьяволы‑оборотни, но жители, видимо, чересчур пугливы и поэтому так боятся их. Не волнуйтесь, ничего не случится. Ведь я с вами!
– Узнал ли ты хотя бы, какие здесь горы, какие в них пещеры, сколько злых оборотней и какой дорогой можно пройти к храму Раскатов грома? – допытывался Танский монах.
– Отец‑наставник! – вмешался Чжу Ба‑цзе. – Извини, что перебил тебя! Позволь мне сказать. Если говорить о превращениях, о ловкости в похищениях и в одурачивании людей, то пятнадцать таких, как я, не могут сравниться с нашим старшим братом. Что же касается кротости и честности, то даже целый полк таких, как он, не сравнится со мною.
– Да, это верно! – подтвердил Танский монах. – Ты и в самом деле кроткий и честный малый!
– Не пойму только, зачем брат Сунь У‑кун лезет на рожон, сует голову вперед, не думая о хвосте, толком ничего не расспросил и вернулся ни с чем. Дозволь же мне, старому Чжу Ба‑цзе, пойти расспросить обо всем, чтобы я мог все рассказать тебе.
– Ладно, Чжу У‑нэн! – согласился Танский монах. – Только будь осторожен!
Ну и Дурень! Он засунул грабли за пояс, поправил на себе одежду и вразвалку направился к склону горы, издали окликнув старца:
– Почтенный дедушка! Позволь мне приветствовать тебя!
Между тем старец, все еще дрожа от страха, с трудом поднялся на ноги, опираясь на посох, и, убедившись в том, что Сунь У‑кун ушел, собрался было удалиться. Однако, увидев Чжу Ба‑цзе, он еще больше перепугался и забормотал:
– О небо! Что за кошмары мне мерещатся нынче! Злые чудища одно за другим появляются передо мной! Только что здесь был ужасный монах, урод уродом, но в облике его все же было что‑то человеческое, хотя бы три доли, а этот… вот уж не думал, что у монаха может быть рыло, как у свиньи, уши, словно опахала, лицо чернее чугуна и вдобавок ко всему длинная щетина на загривке. В нем и одной доли человеческого не найдешь!
– Дедушка, чем ты так недоволен? – смеясь, спросил Чжу Ба‑цзе, подходя к старцу, – или я тебе не понравился чем‑либо?… Почему ты на меня так смотришь? Я, конечно, безобразен, слов нет, но потерпи немного, увидишь, как я тебе понравлюсь, если ты хоть немного меня узнаешь.
Старец, услышав человеческую речь, так удивился, что даже заговорил:
– Откуда ты явился? – спросил он.
– Я второй ученик Танского монаха, – отвечал Чжу Ба‑цзе, – мое монашеское имя Чжу У‑нэн, или Чжу Ба‑цзе. До меня к тебе приходил Сунь У‑кун, мой старший брат в монашестве. Наш наставник остался очень недоволен им, за то что он был дерзок с тобой, дедушка, не расспросил тебя обо всем как следует, а потому велел мне предстать перед тобой, поклониться и разузнать, что здесь за горы, какие пещеры, кто из дьяволов‑оборотней обитает в этих пещерах, где проходит большая дорога на Запад. Прошу тебя, дедушка, потрудись мне ответить!
– А ты не шутишь? – спросил старец.
– Я сроду никогда не зубоскалил, – серьезным тоном отвечал Чжу Ба‑цзе.
– Только не вздумай быть таким же хвастуном, как тот монах, который только что приходил ко мне, – строго предупредил старец.
– О нет, я на него не похож, – уверенно произнес Чжу Ба‑цзе.
Опершись на посох, старец стал рассказывать.
– Эти горы тянутся на восемьсот ли и называются горами Диковинного верблюда. В горах есть пещера, которая тоже называется пещерой Диковинного верблюда. В этой пещере живут три дьявола‑мары.
Тут Чжу Ба‑цзе сплюнул и перебил старца:
– Э! Да ты, я вижу, старик, чересчур осторожный! Взял на себя труд предупредить нас о каких‑то трех дьяволах‑марах!
– А ты разве не боишься? – недоверчиво спросил старец.
– Скажу тебе без обмана! – задорно ответил Чжу Ба‑цзе. – Этих трех дьяволов мы втроем сразу же прикончим: одного убьет Сунь У‑кун своим посохом, другого – я своими граблями, у нас есть еще и меньшой брат, который своим посохом убьет третьего. А когда всех троих дьяволов мы уложим, наш наставник перейдет через гору – вот и все! Чего тут особенного?
– Я вижу, что и тебе все нипочем! – засмеялся старец. – Так знай же, что эти дьяволы обладают огромной волшебной силой. Кроме того, в их распоряжении множество бесов и бесенят: на южных островах – пять тысяч, на северных – тоже пять тысяч, у восточных ущелий – десять тысяч, да на за – падных – десять тысяч. Дозорных насчитывается не то четыре, не то пять тысяч, вход в пещеру охраняют десять тысяч; истопников не перечесть, да и дровосеков тоже несметное количество, а всего наберется, пожалуй, сорок семь или сорок восемь тысяч. Все они с именными знаками и имеют при себе таблички, на которых значится, кто они такие, эти бесы, а находятся они здесь только для того, чтобы пожирать людей.
Эти слова повергли Дурня в такой ужас, что он задрожал всем телом, повернул обратно, а приблизившись к своему наставнику, прежде чем дать ответ, отложил в сторону грабли и отправился по большой нужде.
Сунь У‑кун сердито прикрикнул на него:
– Ты что это присел там на корточки, вместо того чтобы отвечать наставнику?
– Ничего не поделаешь, от страха приспичило, – оправдываясь, произнес Чжу Ба‑цзе. – Да и рассказывать нечего, лучше скорей убираться отсюда подобру‑поздорову, если жизнь не надоела!
– Эх ты, Дурень, – укоризненно сказал Сунь У‑кун. – Я ходил – ничуть не испугался, а ты пошел, так со страху рехнулся!
– Расскажи, наконец, что ты узнал, – попросил Танский монах.
И Чжу Ба‑цзе исполнил его просьбу.
– Старец сказал, что эти горы тянутся на восемьсот ли и называются горами Диковинного верблюда. В них есть пещера, которая тоже называется пещерой Диковинного верблюда. В этой пещере хозяйничают три старых дьявола‑оборотня, а у них в распоряжении сорок восемь тысяч бесов и бесенят, которые только тем и занимаются, что пожирают людей. Если мы хоть чуть‑чуть углубимся в эти горы, то станем добычей дьяволов, и они нас сожрут живьем. О том, чтобы двигаться дальше, даже и думать нечего!
У Танского монаха от этих слов мурашки по спине забегали.
– Сунь У‑кун! – сказал он упавшим голосом. – Как же нам быть?
– Успокойся, наставник! – улыбаясь, отвечал старший ученик. – Все это не так уж страшно! Может, здесь и в самом деле есть несколько оборотней, но они, конечно, не так могучи, как представляют себе здешние жители, которые очень их боятся. Не забывай, что я с тобой!
– Брат! Что ты говоришь! – обиделся Чжу Ба‑цзе. – Я ведь не такой, как ты. Я разузнал всю правду, как она есть, без малейшего обмана и лжи. Здесь все горы и долины кишат дьяволами‑оборотнями, так что продолжать путь никак нельзя.
– Перестань трусить, дурак мордастый! – зло посмеиваясь, остановил его Сунь У‑кун. – Чего зря пугаться? Если даже вся эта гора переполнена дьяволами‑марами, то стоит только мне, старому Сунь У‑куну, пустить в ход свой посох, и не пройдет половины ночи, как не останется в живых ни одного.
– Ай‑ай‑ай! И не стыдно тебе! Нечего зря хвастаться! Ведь на одну только перекличку всех бесов потребуется семь или восемь дней! А ты хвалишься, что перебьешь всех до одного за такой короткий срок? – насмешливо произнес Чжу Ба‑цзе.
– А как, ты думаешь, я буду их бить? – спросил Сунь У‑кун.
– Ну как, очень просто: ты будешь их ловить, валить наземь, связывать веревками, околдовывать, чтобы они не могли пошевельнуться. Но как бы проворно ты ни действовал, все равно так быстро с ними не разделаешься!
Сунь У‑кун рассмеялся.
– Мне не нужно будет ни ловить, ни хватать, ни вязать! Я возьму посох за оба конца и крикну ему: «Расти!» И он сразу же вытянется в длину на сорок чжан, потом я помахаю и велю: «Стань толще!» И он станет восемь чжан в обхвате. Тогда я покачу его по южному склону горы, и он сразу же придавит пять тысяч бесов; затем покачу по северному и там передавлю пять тысяч. Затем прокачу его с востока на запад и, пожалуй, все сорок или пятьдесят тысяч бесов сразу же превратятся в кровавое месиво и смешаются с грязью!
– Ну, брат, если ты решил раскатать их как тесто, то, пожалуй, за две стражи вполне управишься! – обрадовался Чжу Ба‑цзе.
Стоящий в стороне Ша‑сэн сказал:
– Наставник! С такой великой силой, как у нашего старшего брата, нам действительно бояться нечего. Садись верхом на коня и едем дальше.
Слыша, как его ученики собираются разделаться с оборотнями, Танский монах успокоился, сел на коня и поехал дальше. Пока они ехали, старец, предвещавший им беду, вдруг исчез.
– Должно быть, это и был сам оборотень, который нарочно нагонял разные страхи, чтобы напугать нас, – промолвил Ша‑сэн.
– Погодите, – сказал Сунь У‑кун. – Я сейчас отправлюсь вперед и разузнаю, что там.
С этими словами Сунь У‑кун вскочил на одну из горных вершин и стал внимательно оглядываться по сторонам, но старца и след простыл. Вдруг Сунь У‑кун увидел в небе радужное сияние. Он вскочил на облако и помчался к тому месту, откуда оно исходило. Когда он приблизился, то оказалось, что это сияние исходит от духа Вечерней звезды. Сунь У‑кун подлетел к нему вплотную, ухватился за него рукой и обратился к нему, называя его ласкательным именем:
– Ли Чан‑гэн! Ли Чан‑гэн! За что же это ты так оскорбляешь меня?! Если ты хотел сказать что‑то, так бы и говорил. Зачем же тебе понадобилось преображаться в какого‑то старца отшельника, живущего в горах и лесах, и дурачить меня?
Дух Вечерней звезды смутился и, поспешно совершив поклон, выражающий полное почтение, произнес:
– О Великий Мудрец! Прости, что я поздно известил тебя! Очень прошу, прости мне мою вину. Здешние дьяволыоборотни действительно владеют огромной волшебной силой; вы сможете пройти через эти горы лишь в том случае, если ты применишь все свое искусство превращений и изощришь всю свою хитрость; но берегись, при малейшей небрежности и неосмотрительности вам не избежать большой беды.
– Очень признателен тебе, очень признателен! – с чувством поблагодарил Сунь У‑кун. – Поскольку здесь очень трудно пройти, прошу тебя передать Нефритовому императору, чтобы он помог мне своим небесным воинством.
– Есть! – по‑военному отвечал дух Вечерней звезды. – Я исполню твое поручение и убежден, что если понадобится, то у тебя будет стотысячное небесное войско!
Великий Мудрец Сунь У‑кун простился с духом Вечерней звезды, спустился на облаке и предстал перед Танским монахом.
– Оказывается, старец, который был на склоне горы, не кто иной, как дух Вечерней звезды, – сказал он, обращаясь к наставнику. – Он явился, чтобы предупредить нас.
Танский монах сложил ладони рук и обратился с мольбой к своим ученикам:
– Братья! Скорей догоните его и спросите, нет ли поблизости другой дороги на Запад, чтобы обойти эту гору.
– Обойти мы ее не сможем! – решительно заявил Сунь У‑кун. – Эта гора тянется на восемьсот ли, а если обходить ее кругом, то неизвестно, сколько нам придется пройти.
От этих слов у Танского монаха слезы навернулись на глаза и хлынули потоком.
– Братья! Видно, на сей раз мы попали в такую беду, что вряд ли выберемся отсюда, и я даже не знаю, удастся ли нам поклониться Будде!
– Не плачь! Не плачь! – успокаивал наставника Сунь У‑кун. – От того, кто плачет, такая же польза, как от гнойного нарыва. Дух Вечерней звезды нарочно напугал нас, чтобы мы были повнимательней и поосторожней. Ты пока слезь с коня и посиди здесь.
– Опять вздумал о чем‑то совещаться, что ли? – спросил Чжу Ба‑цзе.
– Нет, совещаться не о чем! – отвечал Сунь У‑кун. – Посторожи здесь нашего наставника, да повнимательнее; ты, Ша‑сэн, постереги нашу поклажу и коня, а я поднимусь на вершину и посмотрю, сколько здесь наберется оборотней, поймаю одного и узнаю от него все подробности. Затем я заставлю его составить список всех бесов, старых и малых, велю запереть ворота пещеры, скрыться за ними и не преграждать нам путь, а затем попрошу наставника спокойно проехать через горы. Вот когда проявится мое уменье обходиться с дьяволами!
– Будь только осторожен! – приговаривал Ша‑сэн.
– Не беспокойся! Я и сам знаю, – отвечал Сунь У‑кун. – Ничто не остановит меня: будь передо мною великое Восточное море‑океан, и то я готов проложить дорогу через него; будь передо мною Серебряные горы в жемчужной оправе, я все равно пробью ход через них.
И вот наш Великий Мудрец со свистом перекувырнулся через голову, вскочил на облако и сразу же оказался на вершине горы. Укрывшись среди лиан и кустарника, он стал осматриваться кругом. Везде было тихо, спокойно, и совершенно безлюдно.
– Ошибся, ошибся! – разочарованно произнес Сунь У‑кун упавшим голосом. – Не следовало мне отпускать духа Вечерней звезды. Он, оказывается, зря пугал меня. Никаких дьяволов здесь нет. Иначе они непременно резвились бы где‑нибудь на открытой лужайке, упражнялись бы с копьем или палицей в фехтовальном искусстве. А тут ни одного не видно…
Размышления Сунь У‑куна были прерваны звоном колокольчика и стуком колотушки позади горы. Он быстро обернулся и стал вглядываться. Оказывается, с севера на юг шел маленький бесенок, который нес на плече флаг с иероглифом «лин», что значит «приказ». К поясу бесенка был привязан колокольчик, а в руках он нес колотушку. Сунь У‑кун прикинул, что бесенок ростом в один чжан и два чи.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 88; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!