ПОЧЕМУ ГОРОД НАЗВАЛИ ЗАИНСКОМ 20 страница

Жил в одном лесном краю бедный крестьянин. Радости в жизни он знал мало, а счастья и в глаза не видел. Единственной его отрадой были три сына: Петыр, Павел и Иван. Были они на удивление разные. Старший, Петыр, – высок ростом, статен и самолюбив. Средний сын отличался хитростью и ленью, а младший был так себе: невысок ростом, прост характером и безотказен в работе.

Когда пришло бедняку время умирать, позвал он своих сыновей и говорит:

– Прожил я свой век в нищете, ничего не нажил, кроме мозолей да скорби. Нечего мне вам завещать. Походите по свету, поищите сами свое счастье, может, и сыщете.

Вот и пошли три брата из родного дома хорошую жизнь искать. Идут по дороге куда глаза глядят. Смотрят: гора высокая, склоны крутые сплошь деревьями поросли. Притомились парни и решили отдохнуть в тени старого дуба.

Только легли на траву, слышат: рубит кто–то топором на горе, часто так, споро постукивает.

– Надо бы пойти взглянуть, может, и нам работа найдется, – говорит Иван.

– У меня ноги не казенные, – отвечает Петыр. – Да и дело это не по мне. Поищу что–нибудь под стать.

– Я бы пошел, братец, – говорит Павел, – да обессилел совсем. Дай вот отдохну сперва. – Прилег он поудобнее и захрапел.

– Под лежачий камень вода не течет, – не унимался Иван. – Охота мне разузнать, кто так весело работает.

Полез Иван на гору. Долго карабкался, колючими кустами руки ободрал, лапти о коряги разбил. Зато добрался до порубки. Смотрит – нет никого, топор–то один работает. Да так лихо это у него получается, что парень рот разинул.

– Эи, топор, ты чей же будешь? – изумился Иван.

– А я сам по себе. Кто работу любит, тому и служу.

– Что же мне и любить, если не работу! – обрадовался бедняк. – Пойдешь со мной?

– Отчего не пойти, ты, вижу, не лодырь.

Взял Иван топор, сунул его в мешок и вернулся к братьям. А те выспались, сидят, глаза продирают.

– Ну что, вскарабкался на гору? – смеется хитрый Павел.

– Без головы–то ногам туго приходится, – говорит Петыр.

– Я на свою голову не жалуюсь, – ответил Иван и не стал рассказывать братьям о замечательном топоре. Все равно не поверят.

Пошли братья дальше и наткнулись на другую гору. Поужинали хлебом с луком да прилегли у подножия горы заночевать. А на горе будто камни кто–то долбит. Даже искры в небо вздымаются.

– Эх, здорово работает! – похвалил Иван. – Вот бы у кого поучиться.

– Иди, поучись, коли не умаялся, – говорит Петыр. – А я вздремну. Мне нужна работа по плечу.

– Сбегай, сбегай, Иван, ты у нас молодой, шустрый! – подзадоривал Павел.

– Пойду. А то мне не уснуть, пока не разузнаю.

Поднялся Иван на гору, измучился, еле ноги волочит.

Видит: стальное кайло камень высекает, здоровенные глыбы выворачивает. А кругом ни души. Само кайло трудится.

– Эй, кайло, ты чье, кто тебя так работать обучил? – крикнул парень.

– А хоть бы и твое, если трудностей не боишься.

– Трудностей неженки боятся, а я крестьянский сын, – отвечает Иван. – Пошли со мной хорошую жизнь искать.

Взял он стальное кайло и положил в мешок вместе с топором. А внизу под деревом братцы храпят, будто гром по ясну небу перекатывается. Прилег и Иван отдохнуть, а утром чуть свет уже на ногах.

– Пора вставать, лежебоки, счастье проспите.

– Счастье к сытым в окно стучится, а у нас и избенки завалящей нет, – отвечает Петыр, потягиваясь.

– Счастье, оно хитрое, его голыми руками не возьмешь! – лукаво ухмыльнулся Павел. – Ну, что ты там в горах увидел? Что нашел, кроме мозолей?

Обидно стало Ивану, что братья его такие байбаки, и решил он до поры до времени скрыть от них свои находки.

Пошли дальше. Захотелось им пить, а кругом ни родничка, ни речки. Болото прошли, да не будешь же пить из гнилой трясины! Дождь покрапал, но и он жажду не утолил. Отчаялись вконец братья, едва из лужи не напились. Тут смотрят – ручеек бежит, звонкий, прозрачный. А водица такая вкусная, что уходить от ручейка не хочется.

– Надобно разведать секрет воды, – говорит Иван, – чтоб никогда от жажды не страдать.

– Болтунишка ты, – говорит Петыр, – да разве у воды есть секрет! Течет и течет себе, как ей вздумается.

– В чем в город–то пойдешь? – подшутил Павел. – Смотри, уж пальцы из лаптей выглядывают.

– Лапти другие сплести можно, – ответил Иван. – А случай второй раз может и не подвернуться.

– Ну, иди, коли ног не жалко, да к обеду возвращайся, – решили братья.

Иван и пошел. Сквозь кусты продирался – топор ему помог, в гору лез – кайло подсобило. Так и добрался до истоков ручья. Выходил ручей из–под могучей скалы.

– Я хозяйка воды, – сказала скала, – захочу, вовсе ее замурую, и люди погибнут от жажды.

Улыбнулся Иван, не стал спорить с упрямой скалой, а только место приметил. Взял на память камешек из родника и пошел к старшим братьям.

– Ну что, чудачок, открыл ли секрет воды? – усмехнулся Петыр.

– А вот он, – Иван показал отшлифованный водой кругляшок.

– Эй, братец, – говорит Павел, – спать тебе побольше надо, не то совсем свихнешься. Ишь чего придумал! Камушки собирать начал.

– Это камушек не простой, – возразил Иван, – он ключевой.

Братья–то ничего не поняли, махнули рукой: мол, ну его, чудака. Что с него возьмешь, коли он тронулся. И отправились дальше.

Долго шли братья и наконец пришли в Царьград. На улицах толпы народу: оборванные, голодные, покалеченные войнами и бедами.

– Что это тут творится? – спрашивают братья.

– А вот собрался народ у царя милостей просить. Замучил нас голод лютый да войны бесконечные, кровавые, – отвечают им люди. – А царь–то и сам не ведает, как быть. Кличет из народа умельца, что беду мог бы отвести. Многие уж пытались, да все плохо кончили.

Посмотрели братья вокруг: у одного горемыки уха нет, у другого нос отрезан… Это им худая награда вышла за неудачу.

– Эх, надо и нам попробовать! – расправил плечи Иван. – Не может быть счастлив человек, если рядом с ним несчастье обитает.

– Да ты рехнулся! – испугались братья. – И нас в беду втянешь, без ушей и без глаз отсюда уйдем.

– Нет, родимые, с горем надо сообща воевать, поодиночке оно с каждым сладит, – возразил Иван.

Подслушали царские слуги разговор братьев и отвели их к своему владыке. «Хвастали, мол, эти люди, что общему горю пособить могут».

– Хорошо, – говорит царь, – коли справитесь, награжу, а за самого удалого дочь свою замуж отдам. Не справитесь – носы, уши пообрубаю и в дремучий лес сошлю. А сделать нужно вот что: установили мои мудрецы, что всему виной дуб тысячелетний: загородил он от нас небо, спрятал солнце, нагнал тучи. Срубите его под корень, молодцы.

Дали братьям топоры, и принялись они рубить вековечный дуб. Срубит ветку Петыр, а на ее место двадцать новых ветвей вырастает. Умаялся детина и лег на землю в изнеможении.

За ним взялся за дело Павел. И так хитрил и эдак. С непривычки и лени руки в кровь содрал, а дуб целехонек стоит.

Вынул свой трудовой топор Иван и давай дуб валить. Не только рубит, а на дрова колет и в поленницы складывает. Живо управился.

Небо прояснилось, выглянуло солнце, но только жизнь в стране не очень–то улучшилась.

Снова позвал царь братьев во дворец и говорит:

– С дубом справились, значит, и с бедой совладаете. А нет, прикажу глаза вам выколоть. Дураки мои мудрецы – зря дуб загубили. Не в нем, видно, загвоздка. Ну, да вы сами сообразите.

– Накликал ты на нас погибель, Иван, – заскулил Петыр. Жалко ему стало своего носа.

– Ничего такого и не придумаешь, чтобы целым остаться, – задумался Павел.

– Живем мы в дремучих лесах, – сказал Иван, – нужно расширить поля. Тогда больше будет раздолья крестьянам, богаче жить будем.

– Разве нам с лесом управиться! – заробел Петыр. – Не видать нам наших ушей.

– Может, поджечь его, лес–то? – сказал хитрый Павел.

– Зачем же добро изводить! – удивился младший брат. – Нарубим дров и бревен.

Принялись братья лес валить. Одно дерево повалят, вместо него новое вырастает. А Иван достал топор–саморуб да как взялся сечь деревья налево и направо – мигом разделался с чащобой. Взмолился тогда лес: «Не губи ты меня, Иван, без леса худо людям придется. Где дровишек добудут, куда от зноя спрячутся? Да и обнажатся поля для суховея, иссохнут беззащитные реки…»

– Ишь ты! – восхитился Иван. – А ведь дело говорит лес–то, без него и впрямь пропадем.

Пощадили братья лес. А вырубленные поляны под пашни пустили. Принялись пни выкорчевывать, целину поднимать.

Тут царь снова кликнул братьев во дворец. А сам уже побаиваться их начал, видит: великая сила в их руках.

– Освободили вы поля, работнички, и полагается вам награда, – сказал царь. – Да что проку от полей, если засуха надвигается. Колодцы в стране повысыхали. Людям неоткуда напиться, не то что животине. Смута идет великая. Недоволен народ моим правлением. Надобно вырыть колодцы глубокие. Да такие, чтобы никогда не иссякли. Выполните это повеление – озолочу, не выполните – в яме сгною.

Выслушали царя братья и головы повесили.

– Твоя, Иван, во всем вина, – говорят. – Не по силам мы дело себе сыскали. Не докопаться нам до глубокой воды, чтоб хватило всем людям и животным. Выроем только себе яму.

– А секрет ручья, – смеется Иван, – забыли, что ли? – И достал он из кармана гладкий кругляшок. – Вот он, секрет воды. Пойдем к ручью и попросим его утолить людскую жажду.

– Хорошая водица в том ручье, – говорят братья, – да ее разве что на один царский дворец и хватит.

– Не горюйте, хватит на всех.

Пришли братья к грозной скале, поклонились роднику. А скала как загудит: «Не дам вам больше воды. Я хозяйка, что хочу, то и творю. Захочу, уморю вас всех».

– Ну–ка, кайло, покажи нам, на что ты способно. Разбей, разметай скупую скалу, – воскликнул младший брат, – освободи из вечного плена полноводную реку.

Как начало кайло долбить, крошить неприступную скалу, только щебень и искры посыпались. А когда, наконец, рухнула каменная глыба – выбился на свободу бурный поток, потекла полноводная река. Иж – назвали ее братья.

Иж–река напоила и людей, и животных, и поля вокруг. Тогда пошли братья вместе с другими работниками получать с царя старые долги. Испугался царь такой неслыханной силищи и удрал. С той поры царствует в том краю честный труд. И братья нашли себе дело по плечу.

БАШКИРСКИЕ СКАЗАНИЯ[170]

 

АКЪЯЛ–БАТЫР[171]

 

Это было очень давно.

На отрогах старой горы Урал был один башкирский аул. Жили в этом ауле муж с женой; бедна была их жизнь – ни скота, ни птицы у них не было, а хлеб тогда сеяли только богатые, и то очень мало. Трудно жилось беднякам, питались тем, что украдкой ловили рыбу и собирали ягоды.

Однажды, когда наступила холодная зима, у них не было дров. В самую полночь муж с женой пошли в лес и нарубили себе дров. Наутро баи узнали об этом и наказали мужа плетью, а потом связали его вместе с женой и отправили далеко–далеко, в глушь Урала. На новом месте жизнь была еще тяжелее, но вот пришла радость: у них родился сын, мальчик с длинными русыми волосами. Дали они сыну своему имя Акъял–батыр. Рос ребенок не по дням, а по часам. Прошло несколько лет, и Акъял–батыр стал рослым молодцем, охотился на птиц и зверей. Зажила семья сытно. Отец с матерью не налюбуются на сына.

Когда Акъял–батыру исполнилось пятнадцать лет, родители его умерли. Сильно горевал батыр, но делать нечего, надо пойти посмотреть, как люди живут (ведь в лесу людей совсем не было), – может быть, они дадут ему хороший совет и научат жить.

И вот взял Акъял–батыр лук и стрелы, привязал к поясу острый булатный нож и отправился в путь.

Долго шел Акъял–батыр, много пересек он гор, лесов и рек и остановился на отдых у подножья высокой горы.

Лежит Акъял–батыр и видит человека, который выбивается из сил и делает что–то, поднимая клубы пыли.

Встал Акъял–батыр, подошел к человеку и спрашивает:

– Эй, человек! Кто ты и что делаешь?

А человек отвечает:

– Видишь, горы переставляю, а зовут меня Тау–батыр[172]. Долгие годы живу в этих горах и не видел ни одного человека. А кто ты сам будешь?

– Я Акъял–батыр. Покинул родной очаг, хочу посмотреть, что делается на белом свете.

– Возьми и меня с собой, – сказал Тау–батыр.

– Что же, идем! Вдвоем веселее идти.

Долго–долго шли они по горам и не встретили никого, кроме зверей.

Идут они по дремучему лесу и слышат шум и треск.

Недолго пришлось им идти: видят человека, который выкапывает деревья с одного места и пересаживает на другое.

Подошли батыры к человеку и спрашивают его:

– Егет[173], что ты делаешь?

А тот и говорит в ответ:

– Я Урман–батыр[174]. Видите, пересаживаю деревья. Уж очень тут лес густой. А вы сами кто такие?

– Я пошел посмотреть на белый свет и встретил Тау–батыра, – ответил Акъял–батыр.

– Возьмите и меня с собой, – говорит им Урман–батыр.

И вот три богатыря вместе отправились в путь. Дни сменялись ночами, за ночами наступали дни.

Однажды, когда три богатыря прошли уже многие горы, леса и реки, увидели они избушку. Но ни в избушке, ни около никого не было. Поблизости паслись большие табуны диких коней. Недалеко была деревня, в которой тоже не было ни одного человека.

Тогда Акъял–батыр и говорит:

– Долго думать нечего. Ты, Урман–батыр, поймай одну кобылицу, заколи ее и свари мясо, а мы с Тау–батыром пойдем посмотрим, что есть в окрестности.

Когда друзья ушли, Урман–батыр наточил нож и отправился к табуну; там он выбрал жирную кобылицу, зарезал ее и стал варить мясо в огромном котле.

Вдруг слышит – кто–то стучится в дверь.

– Кто там? – спрашивает Урман–батыр.

– Я, гость, – слышится голос из–за двери.

– Если гость, то входи, – сказал Урман–батыр и открыл дверь.

Перед ним стоял старик карлик, сам ростом в четверть, а борода в тысячу четвертей.

– Внеси меня в избу, – говорит старик.

Урман–батыр внес старика на руках в избу.

– Посади меня на почетное место, – говорит старик.

Урман–батыр усадил его на почетное место.

– У тебя варится полный котел мяса, дай–ка мне поесть, – говорит старик.

Урман–батыр достает из котла огромный кусок мяса и дает старику.

Старик карлик сразу съел мясо и говорит:

– Дай еще!

– У меня есть товарищи, они ушли в лес, это мясо варится к их приходу.

– Не хочу я ничего слушать, давай мне скорее мяса! – сердито крикнул старик.

Видит старик, что Урман–батыр не слушает его, соскочил с места, вцепился батыру в палец, защемил его между бревен избы, а сам поскорее съел все мясо и скрылся.

Урман–батыр выдернул палец из щели, содрал себе кожу до крови и задумался:

«Что теперь делать? Что я отвечу товарищам? Нет, одним пустым ответом их не накормишь, а они вернутся голодные…»

Недолго думая поймал он вторую лошадь, заколол ее и опять принялся варить мясо.

 

 

 

Вскоре возвратились и его товарищи.

– Мясо сварилось? – спросил Акъял–батыр.

– Сварилось, – ответил Урман–батыр.

Уселись богатыри и стали есть. Тут увидел Акъял–батыр перевязанный палец Урман–батыра и спрашивает:

– Что это с твоей рукой?

Досадно было Урман–батыру сознаться; он подумал и говорит:

– Задел ножом, когда резал мясо.

Досыта наелись они жирного мяса и легли спать.

Наутро говорит Акъял–батыр Тау–батыру:

– Мы с Урман–батыром пойдем в лес, а ты сегодня оставайся дома и приготовь нам чего–нибудь поесть.

Ушли товарищи в лес. Тау–батыр поймал из табуна лошадь, заколол ее и начал варить мясо. Вдруг слышит он – кто–то сильно стучится в дверь.

– Кто там? – спрашивает Тау–батыр.

– Я, гость. Открой! – послышался голос из–за двери.

Открыл Тау–батыр дверь и видит старика: сам ростом в четверть, а борода в тысячу четвертей.

– Заходи, бабай[175], будешь гостем, – говорит Тау–батыр.

– Сам не могу войти, внеси меня на руках, – сказал старик.

Тау–батыр вносит старика на руках и усаживает на почетное место.

– Дай мне есть, – говорит старик.

Тау–батыр дает старику большой кусок мяса, и старик тут же съедает мясо и требует еще.

– Не могу я дать тебе еще: у меня есть товарищи, скоро они, голодные, вернутся домой, – ответил Тау–батыр.

При этих словах старик вскочил с места, бросился на Тау–батыра, приподнял его и повесил за ухо на крючок, а сам с жадностью проглотил все мясо и скрылся.

Тогда у Тау–батыра разорвалось ухо, и он упал с крючка. Потом он вспомнил о товарищах и начал варить мясо второй раз.

Когда вернулись Акъял–батыр и Урман–батыр, мясо уже сварилось, и все сели за еду.

Когда поели, Акъял–батыр рассказал о тех местах, где они были, о том, что видели, а потом и спрашивает Тау–батыра:

– Что случилось с твоим ухом?

– Когда ловил лошадь, она лягнула и задела мне ухо копытом, – сказал Тау–батыр.

– Что это с вами? Один палец себе ободрал, а другой ухо оборвал! Ладно, завтра я сам останусь дома и все узнаю. Посмотрим, что случится со мной, – сказал Акъял–батыр.

Наутро товарищи ушли в лес, а Акъял–батыр остался дома. Он поймал лошадь, содрал с нее шкуру и начал варить мясо.

В это время слышится сильный стук в дверь.

– Кто там? – спросил Акъял–батыр.

– Я, гость, – послышался голос.

Открыл Акъял–батыр дверь и видит: стоит старик, сам в четверть ростом, а борода у него в тысячу четвертей. Долго стояли они и смотрели один на другого.

---

Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 192; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

⇐ Предыдущая15161718192021222324Следующая ⇒

---

Мы поможем в написании ваших работ!