ПОЧЕМУ ГОРОД НАЗВАЛИ ЗАИНСКОМ 16 страница
А Чалджи ехал через тайгу на коне бая и пел:
Где нет, скажите мне, тайги,
Чтоб не замучила коня?!
И где нет баев–богачей
И батраков таких, как я?!
Кто видел, чтобы, расступись,
Тайга открыла светлый путь?!
Кто видел, чтоб богач–хитрец
Дал вольной грудью мне вздохнуть?!
Вдруг конь его, измученный длинным переходом, зашатался и повалился на бок. Чалджи едва успел спрыгнуть с него.
– Прости, друг! – сказал Чалджи. – Не рожден ты богатырским конем, не суждено тебе скакать без устали с тасхыла на тасхыл.
– Устал твой конь… – сказал подошедший бедняк. – Что будешь делать?
– Я отдам тебе коня, – проговорил Чалджи, – а сам пойду пешком.
Обрадованный бедняк не знал, чем отблагодарить Чалджи.
– Ничего у меня нет, – говорил он. – Только одним я могу помочь тебе – в нашем улусе живет красавица Тарынчах. Не ходи к ней! Она спаивает своих гостей шаманским зельем, и, выпив его, они становятся волками. У Тарынчах каменное сердце. Даже богатырского коня Хара–Курена вот уже несколько лет она держит на цепи, как бешеного пса.
– Спасибо за добрый совет, – сказал Чалджи. – Но теперь я непременно пойду к Тарынчах. Мне нужен богатырский конь.
Тарынчах приветливо встретила нежданного гостя. Чалджи был поражен ее богатым нарядом, ее красотой, ее черными косичками, закрывавшими спину и грудь. Но в голосе и во взгляде хозяйки он почувствовал холод и затаенную злобу.
Когда они сели за богато убранный стол, Чалджи сказал:
|
|
|
– Глаза видят столько еды, а желудок не хочет кушать… Почему так?
Тарынчах ответила:
– Выпей араги, и желудок запросит пищи.
Тогда Чалджи сказал:
– У тебя много араги и мало гостей… Почему так?
– Гости – это люди с улыбками на лицах. А я не люблю улыбок, – проговорила Тарынчах и засмеялась так, что у Чалджи по спине забегали мурашки.
Он видел, как Тарынчах налила в серебряную чашу густую арагу и поставила перед собой. Его чашу она наполнила из другой посуды.
– Улыбка на лице человека – это то же, что зорька на небе, – сказал Чалджи.
– Если много будет улыбок, – ответила Тарынчах, – то, значит, много будет и зорек. Что же тогда делать настоящей заре? Пей, мой гость. После этой араги ты совсем будешь мне по душе.
– Я выпью, – сказал Чалджи, – только сначала отгадай загадку: «Сын огня, а не красный, скакун, а не быстрый, но как ни лови – не поймаешь».
Тарынчах не могла отгадать загадку. Тогда Чалджи сказал:
– Посмотри на тунюк[148].
Тарынчах обернулась, а Чалджи быстро переставил чаши.
– Видишь, дым идет из юрты. Вот это и есть отгадка. А теперь выпьем! – И Чалджи поднес чашу к губам…
Ничего не подозревающая Тарынчах начала пить из своей чаши медленными глотками.
|
|
|
Тогда Чалджи встал и проговорил:
– Людей ненавидящая, зло людям приносящая, становись волчицей.
Тарынчах выронила чашу, но было уже поздно. Серой волчицей выскочила она из юрты. А Чалджи кричал ей вслед:
– Броди по чащобам, злая волчица! Теперь ты стала тем, кем тебе надо было родиться.
Потом он пошел туда, где стоял Хара–Курен, и увидел:
Конь быстроногий Хара–Курен
Стоит в грязи до самых колен.
Цепями опутан со всех сторон,
Не может с места сдвинуться он.
Тяжкие цепи Чалджи разбил
И, радуясь другу, проговорил:
– Отныне мне ты будешь служить,
Со мною и горе и счастье делить!
Несколько дней кормил и холил Чалджи своего нового друга, и когда тот окреп, он оседлал его.
– Теперь у меня есть волшебный хомс и богатырский конь Хара–Курен. Нет у меня меча и щита. Но я добуду их. И тогда берегись Хозяин Черной горы!
Чиста ли у тебя душа?
Все люди улуса видели, как от юрты Тарынчах бежала к тайге матерая волчица. Она делала огромные прыжки, и при этом ее оскаленные зубы глухо лязгали. За рвом, у перелеска волчица остановилась и, подняв свою рыжую морду к небу, страшно завыла.
Заслышав ее протяжный, тоскливый вой, люди умолкали, матери прижимали к себе детей, лошади сбивались в кучу, испуганно прядая ушами, овцы шарахались из стороны в сторону.
|
|
|
Когда люди узнали, что это воет Тарынчах, ставшая волчицей, они пришли к Чалджи узнать, как это ему удалось перехитрить коварную красавицу.
– Спасибо тебе, добрый человек, – говорил они. – Много зла нам принесла Тарынчах, когда была человеком. Теперь, когда она стала волчицей, с ней справиться легче. У нас немало хороших охотников, которые сумеют угостить ее меткой стрелой.
– У нас есть более страшный враг – Хозяин Черной горы, – сказал Чалджи. – Для битвы с ним мне нужен меч и щит. Скажите, где достать мне их?
Долго думали люди. Потом самый старый из рода – дедушка Постой сказал:
– Давно, давно у Хозяина Черной горы был недруг – богатырь Ах–молат. Хозяин Черной горы одолел его в бою, отрубил богатырскую голову, а меч его спрятал в кремневом тасхыле и охранять его поставил двуликого шамана. Этот двуликий и давал Тарынчах зелье, от которого люди становились волками.
– Расскажите мне, где кремневый тасхыл, – попросил Чалджи.
– Рассказать–то нетрудно, – отвечал старик. – Только вот беда: меч Ах–молата никто поднять не может. Был, говорят, один мальчик, который смог бы поднять этот меч, да Хозяин Черной горы посадил младенца в бочонок, а бочонок бросил в Кимсуг.
|
|
|
– Я подниму этот меч! – сказал Чалджи.
– Что же, попробуй, – отвечал старик, – если у тебя душа чиста, как горный ручей, – поднимешь. Но если есть в ней хоть единое пятнышко, то даже не оторвешь меч от земли.
– И все же я попробую! – снова повторил Чалджи.
– Раз решил – поступай, как велит сердце, – проговорил старик. – Мы всем народом будем делать тебе шлем и грудной панцирь. Если вернешься с мечом – мы дадим тебе свою верность и защиту.
Меч Ах–молата
И пусть дорога Чалджи далека,
У Хара–Курена поступь легка.
Всадник доволен крылатым конем:
Скачет без отдыха ночью и днем.
Ступит конь на тасхыла гранит –
Искры сыплются из–под копыт.
Прыгнет через зубцы хребтов –
Грива взвихрится до облаков.
В горах, гд нет ни леса, ни трав. ни звонких ручьев, ни птичьих песен, Чалджи остановил богатырского коня.
– Э–к–кей, – крикнул он, и эхо трижды ответило ему, а с самого крутого тасхыла посыпались гремя камни. Вдруг скалы повернулись, как огромные жернова, а в просвете между ними сверкнул огонь, и клубы дыма поднялись к небу.
– Кто нарушил тишину кремневых скал? – раздался сердитый голос, и Чалджи увидел в расщелине страшного шамана:
Правый бок белой шерстью украшен,
Левый бок – черный, как сажа.
Одна половина лица светла,
Другая – с ночью сравниться могла.
На правой руке – золотые ногти,
На левой руке звериные когти.
Чалджи, разглядев шамана, не испугался.
– Это я крикнул, – сказал он.
– А кто ты? – спросил шаман.
– Я Чалджи, бедный пастух. Приехал к кремневому тасхылу за мечом Ах–молата.
– Ха–ха–ха–ха! – раскатисто засмеялся шаман. – Пастух приехал за мечом! Да знаешь ли ты, что вот уже много лет я сторожу этот меч дни и ночи?! И никому до сих пор не удавалось оторвать его от земли.
– Неужели и ты не мог поднять его? – удивился Чалджи. – Ведь ты такой сильный!
– Я могу поднять любой тасхыл, – самодовольно произнес шаман, – а вот меч не пробовал.
– А где он лежит?
– Он запрятан вот в этих скалах, – отвечал шаман.
– А ну, дай, я попробую поднять его!
Шаман снова захохотал.
– Сначала тебе придется померяться силой со мной, – проревел он.
– Ну, что ж, давай, – согласился Чалджи и соскочил с коня. – Можешь ли ты кулаком выбить вот из этого камня огонь?
Шаман покосился на камень и, прищурив правый глаз, сказал:
– Могу!
Он подошел к камню и начал яростно колотить его когтистыми кулаками. Камень крошился, но огня не было.
– Отойди, я попробую, – сказал Чалджи и, зажав между пальцами кресало, ударил по камню. Искры брызнули во все стороны.
Шаман удивленно вытаращил глаза и молчал.
– А теперь, – сказал Чалджи, – можешь ли ты разбросать эти камни? – И он показал на скалу, где был запрятан меч.
– Ну, это–то я сразу сделаю! – пробормотал шаман. – Тут ты меня не осилишь!
И он начал швырять в разные стороны огромные камни. А Чалджи подзадоривал его. Вдруг из–за спины шамана блеснул меч. Двуликий отпрянул назад, закрыв лицо руками.
– Ладно! – проговорил Чалджи. – Вижу, что ты силен. Теперь давай попробуем, кто из нас поднимет меч.
– Его блеск мне режет глаза, – ответил шаман. – Начинай ты.
Чалджи нагнулся, протянул руку к резной рукоятке и легко поднял меч. Шаман в испуге присел.
– А остроту меча, – сказал Чалджи, – я попробую на твоей шее.
И, широко размахнувшись, он отрубил золотым мечом голову шамана. Черная кровь широким ручьем потекла по камням.
Верность и защита
С радостью встречал народ возвращавшегося Чалджи. Старые и малые, женщины и девушки – все приходили посмотреть на меч, ярко горящий на солнце.
– Слава Чалджи, поднявшему меч Ах–молата! – восклицали люди.
Толпа расступилась, и к Чалджи подошел дедушка Постой.
– Я узнал этот золотой меч, – сказал он. – Ты поднял его, значит, душа твоя чиста, как у погибшего Ах–молата. Только не повторяй ошибки, стоившей ему жизни. Он надеялся только на свою силу и не взял с собой щита, который ему давал народ.
Старик вручил Чалджи щит, шлем и панцирь.
– Вот тебе наша верность и защита. Надевай шлем и панцирь, бери щит и помни, что они сделаны нашими руками, руками твоего народа. Они не подведут тебя в бою.
И Чалджи счастливыми глазами смотрел на людей, а сердце в его груди билось гулко и радостно.
Предсказания Лунного камня
…А в это время народа враг,
Страшный Хозяин горы Харатаг,
Который не сделал добра за свой век,
Который ни зверь и ни человек,
Глаза, как у жабы, косые имеет,
Над ними косы вьются, как змеи,
И дикой злобой сверкает взгляд,
А вместо ушей камни висят.
Когтистую руку опутав бичом,
Он сладко дремал на ложе своем.
Вдруг к нему вбежал перепуганный хранитель Лунного камня.
– Хозяин Черной горы! Проснись! – почтительно прошептал он.
Но раскосый даже не пошевельнул пальцем.
– Проснись, Хозяин! – уже громче закричал хранитель.
Змеинокосый не поднял головы. Тогда хранитель взял бубен и начал колотить по нему. Каменные уши Хозяина Черной горы не слышали ни звона бубна, ни крика.
Хранитель схватил огромную суковатую дубину и, размахнувшись, ударил Хозяина Черной горы по лбу. Только тогда раскосые глаза открылись.
– Крепко же я спал, – сказал Хозяин.
Хранитель, пряча за спиной дубину, подошел к самому его уху и закричал:
– Могучий Хозяин Харатаг! Беда!
– Что–о? – спросил тот.
– Беда, говорю. Лунный камень почернел.
Хозяин повернул головой так, что ухом чуть не свалил с ног хранителя.
– Как он мог почернеть?!
– Могучий Хозяин! – опять закричал хранитель. – Сквозь камни просочилась черная кровь.
– А что это значит?
– Это значит, что хранитель меча Ах–молата двуликий шаман убит.
– Да как он мог дать себя убить?!
Рассвирепевший Хозяин Харатаг долго метался, потрясая кулаками. Потом он сел и начал ковырять пальцами в ушах.
– Сейчас я прочищу уши, и ты мне скажешь, что надо делать. Ну, говори! – приказал наконец он. – Теперь я кое–что слышу.
– Надо позвать шаманов. Они тебе все расскажут.
Вскоре пришли шаманы.
– Великий Хозяин Черной горы! – сказали они. – Лунный камень почернел потому, что над тобой нависла грозная опасность. Двуликий шаман лежит с отрубленной головой. Он потерял голову потому, что не сумел уберечь меча Ах–молата.
– Кто мог поднять этот проклятый меч? – заревел Хозяин. – Ведь вы говорили, что, кроме младенца, которого я заколотил в бочонок и бросил в Кимсуг, никто не может этого сделать?!
– Да, великий Хозяин. Никто! – отвечали шаманы. – Но младенца в бочонке поймал рыбак. Мальчик вырос, получил имя Чалджи и теперь с мечом Ах–молата идет на тебя.
Хозяин от страха не мог вымолвить ни слова. Он схватился за голову и сидел, вытаращив жабьи глаза.
– Зачем я прочищал уши? – вдруг закричал он. – Если бы я этого не сделал, я бы не слышал ваших речей. Что мне делать? Что мне делать?
Вперед выдвинулся самый старый и хитрый шаман.
– Я знаю, в чем сила Чалджи, – сказал он. – У него есть хомс.
– Хомс? – переспросил Хозяин. – Это тот, на котором играют? Ну, он мне не страшен – я могу заткнуть уши.
– Этот хомс не простой, – сказал шаман. – Он умеет созывать народ, он умеет говорить правду. А правда – страшнее меча.
– Так что же делать?
– Надо лишить Чалджи хомса.
– Но как?
…Долго думали шаманы. Потом старый засмеялся:
– Я придумал!
– Говори! – приказал Хозяин и притянул его к себе.
Шаман начал, захлебываясь, что–то шептать ему. Хозяин Черной горы слушал, переспрашивал и опять слушал, а потом вдруг приподнялся и захохотал.
Каменный град
А Чалджи с песней ехал, думая о битве с Хозяином Черной горы. Небо было безоблачно. Травы в степях ложились под ноги Хара–Курену зеленым ковром, а в тайге могучие деревья расступались, открывая дорогу.
Вдруг земля покачнулась, а по небу прокатился гром. Это был хохот Хозяина Харатаг.
И Чалджи увидел:
Тасхылы дрожат, деревья сплелись,
Полноводные реки в степях разлились,
На небе туча, как ночь, темна,
Гибель живому сулит она.
Ярые громы вокруг гремят.
Падает наземь каменный град.
– Вперед, Хара–Курен, – крикнул Чалджи, дергая поводья.
Хара–Курен мой, лети скорей!
Глумится над нами враг–лиходей,
Но знаю я: время расплаты придет.
Вперед, мой товарищ, быстрее вперед!
По шлему, по панцирю гулко стучал каменный град. Но хомс был цел, пастух прижал его к груди и прикрыл щитом.
У огромной скалы Хара–Курен остановился и так надавил на гранитную стену, что она подалась, образуя выемку. Как раз в это время с неба полетели камни величиной с баранью голову.
Наконец страшный грохот утих, только мелкие камешки долго еще стучали о шлем Чалджи. С трудом выскочил Хара–Курен из засыпавшей его груды камней. И тут Чалджи увидел страшную картину: где шумел лес – торчали расщепленные пни, где зеленела трава – лежали мертвые камни, а где была долина – возвышались горы.
Хара–Курен заржал, и его тоскливое ржанье подхватило и понесло по камням гулкое эхо.
– Проклятый Хозяин Черной горы! – проговорил Чалджи. – Твоих злодеяний не перечесть. Ты рвешь у рыбаков сети, ты насылаешь суховеи на степи, где пасется скот, ты поднимаешь землю в небо и несешь ее пылью, ты каменным градом хотел преградить мне дорогу, но я уничтожу тебя и вместе с тобой умрут суховеи, сгинет град и не страшны станут людям громы.
Он поправил хомс, крепко зажал щит в руке и тронул коня.
Черные зерна
– Безумный старый шаман! – закричал Хозяин Черной горы, когда ему рассказали, что каменный град не убил пастуха. – Чем набита твоя голова? Твои глупые выдумки не приносят мне никакой пользы!
Шаманы стояли перед каменноухим и тряслись от страха.
– Думайте! – кричал он. – А то разорву вас в клочья.
И опять долго думали шаманы. Теперь вперед выдвинулся шаман, стоявший в средине.
– Каменный град не убил пастуха потому, что тот ездит на быстроногом Хара–Курене, – проговорил он вкрадчивым голосом.
– А кто такой Хара–Курен? – спросил Хозяин.
– Это конь. Богатырский конь с крылатыми ногами, но… – и тут шаман хитро сверкнул глазами, – но с обыкновенным желудком…
– Что ты придумал? – закричал Хозяин, – Говори скорее, я уже устал слушать твой змеиный голос.
Шаман быстро сунул руку за пазуху и приблизил к лицу Хозяина сжатый кулак.
– Вот где смерть пастуха, – прошептал он, дико оскалившись.
На ладони лежали черные зерна.
Хозяин схватил зерна, долго их рассматривал на свету и засмеялся.
А Чалджи в это время ехал по каменной долине. Гулко цокали копыта Хара–Курена. Нигде не было видно живой травы, кругом только огромные камни, обросшие сухим, как лишаи, мхом.
Хара–Курен остановился, низко склонил голову, и грива его волной скатилась на камни.
Чалджи повел коня в поводу, а сам глазами искал ручей или зеленый лужок, чтобы напоить и накормить друга. Но старания его были напрасны. Он прилег у ног коня и в забытьи закрыл глаза.
И в это время Хара–Курен радостно заржал: между камней из сухой земли поднимались зеленые стебли сочной травы. В одно мгновение вся долина покрылась травяным ковром, затрещали кузнечики, запели шмели, запорхали бабочки. Конь принялся жадно щипать траву.
…Когда Чалджи очнулся, он не поверил своим глазам – вместо мертвых камней было зеленое раздолье нетрону–того пастбища. чалджи радостно вскочил на ноги и… замер от ужаса. Он увидел, что Хара–Курен лежит в траве с распухшим животом и закрытыми глазами.
В тоске и печали сидел Чалджи над Хара–Куреном.
Вдруг засияла вдали заря,
Вершины тасхылов ярко горят.
Кто–то негромко зовет Чалджи:
– Брат мой любимый, не плачь, не тужи!..
Поднялся Чалджи, в небеса глядит.
Лебедь – вещая птица летит,
Воду живую с собою несет.
К коню опустилась она и вот:
Уснуть скакуну вечным сном не дает,
Крыльями машет над головой,
Брызжет в морду коня водой.
Оживший Хара–Курен легко поднялся на ноги, высоко вскинул голову и призывно заржал, неторопливо переступая копытами. А лебедь встряхнулась и превратилась в девушку.
– Сестра моя! – закричал Чалджи, бросаясь навстречу Чибек.
Как овцы, что ходят в отаре одной,
Как речки, сливающиеся весной,
Встретились радостно брат с сестрой.
Но не долгой была эта встреча.
– Брат мой! – сказала Чибек. – Не теряй ни минуты. Скорее скачи навстречу Хозяину Черной горы. Он новые беды готовит на твоем пути. Страшен Хозяин Харатаг! Он сеет на нашей земле черные зерна несчастий, горя и болезней. Не слышит он каменными ушами слезы и стон народа. Убей его! Помни, что в трудную минуту я всегда буду рядом с тобой.
Чалджи крепко обнял сестру и вскочил в седло. Чибек долго махала ему рукой.
Злое семя
– Откуда взялась эта Чибек? – твердил Хозяин Черной горы, свирепо вращая жабьими глазами. – Я устал слушать и думать, я устал смотреть на ваши гнусные рожи!
Шаманы, как и прежде, стояли перед ним, низко опустив головы. На этот раз никто из них не мог произнести ни слова. Но вот вперед вышел самый молодой и самый злой шаман.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 175; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!