Инструкции и предложения для путешествий воина
Я не буду называть их правилами – скорее, это предложения по подготовке и осуществлению путешествия воина.
1. Заранее сформулируйте намерение о духовном путешествии.
2. Заберите время и энергию из своей повседневной жизни.
3. Прежде чем отправиться в путь, постарайтесь завершить дела.
4. Попробуйте отправиться в путь во время естественного времени силы (равноденствия или солнцестояния).
5. Возьмите книги по йоге, медитации, шаманизму или другим духовным практикам. Это поможет вам пребывать в правильном умонастроении.
6. Путешествие воина не подразумевает активное общение и вечеринки, хотя, конечно, можно поехать с единомышленниками.
7. Помедитируйте или настройтесь на энергию и окружающую среду. Обратите особое внимание на то, какие чувства вы испытываете по отношению к данному месту в течение дня, в сумерки, на рассвете и ночью.
8. Следуйте за подсказками , чтобы найти места силы.
9. Ведите дневник и записывайте мысли, которые пришли вам в голову во время поездки.
10. Обратите внимание на то, что изменилось в вашей энергетике, когда вы впервые вернулись в мир.
Глава 13
Актерская игра против пения
1994, июль
– Вопросы? Какие вопросы? – спросил я. – Я думаю, что нежелание есть в течение недели уже само по себе вопрос, не так ли?
– На самом деле нет, – спокойно ответил Рамасвами. – Не в том случае, если ты был в состоянии бику . Не волнуйся. На пути медитации, пути энергии , с тобой произойдет множество необычных вещей, которые будут казаться странными и необъяснимым твоим друзьям из респектабельного западного общества. – Он огляделся и обвел рукой ресторан.
|
|
|
Мы с Рамасвами только что закончили обед в ресторане Ritz-Carlton рядом с Boston Commons[93]. Commons – бостонская версия более симпатичного и облагороженного Центрального парка[94], большая парковая зона в самом центре Бостона, со всех сторон окруженная зданиями. Здесь есть несколько небольших прудов и гуси, и прогулка по нему днем – отличный способ снять стресс.
Рамасвами только что закончил мучить меня вопросами о моем физическом здоровье. Прошло несколько недель после поездки в пустыню, и я снова стал регулярно есть. Изучив мою ауру, он, казалось, был удовлетворен тем, что мой опыт голодания в течение нескольких дней не вызвал никаких существенных нарушений. Теперь он хотел поговорить о вопросах .
– Это может быть любой вопрос, – сказал он. – Я жил в Лос-Анджелесе много лет. Там у каждого есть терапевт, – продолжил он, смеясь. – Мы привыкли справляться с нашими вопросами !
Я совсем не считал это смешным. В моей картине мира врачи были для людей с проблемами, а не для нормальных, увлеченных, амбициозных людей, как я. Я был потрясен, узнав, что у Рамасвами был терапевт.
|
|
|
Не моргнув он продолжил:
– Это может быть какой-либо важный личный вопрос, физическая или психологическая проблема или даже твой любимый вопрос, – он улыбнулся и сделал паузу, – связанный с карьерой или работой. Поездки в пустыню имеют тенденцию выявлять один или несколько вопросов, стоящих на повестке нашей жизни либо касающихся наших отношений или работы. Именно поэтому я не рекомендую ездить в пустыню слишком часто. Эти поездки могут оказаться опасными для отношений, потому что вынуждают заняться вопросами, о которых в противном случае можно было бы смолчать.
Я думал об этом, пока мы входили в парк. Рамасвами упомянул, что скоро должен быть на встрече в городе и не сможет остаться. Между тем он хотел быть в курсе, если какой-либо конкретный вопрос в моем сознании «поднимет свою уродливую голову несколько раз»[95].
– Не забывай, – заключил он, – искать подсказки. Подсказки могут приходить со всех сторон, и если они повторяются, то, вероятно, это важно.
Мне было неудобно говорить о личном , поэтому я тут же перешел к разговору о компании.
– Один из наших постоянно возникающих рабочих вопросов – выбор оптимального соотношения между консалтингом и разработкой продукта.
|
|
|
– Да? – спросил вдруг Рамасвами очень заинтересованно.
– Я хочу, чтобы мы создали консалтинговую группу, – продолжил я. Для этого мы пригласили в компанию Ирфана. Но одновременно перед нами также стоит вопрос создания следующего продукта.
– Это сложный вопрос бизнеса, – сказал он как ни в чем не бывало, – который требует понимания, какие цели вы ставите перед своей компанией. Сейчас я не могу посвятить ему много времени, а он достоин глубокой дискуссии и нуждается в твоей рефлексии. Когда мы медитируем, то начинаем понимать, что окружающий мир – действительно зеркало наших проблем, убеждений и даже кармы [96]. Наши внутренние вопросы проявляются в окружающем нас мире.
Я быстро ухватился за одно из сказанных им слов:
– Карма? – переспросил я недоверчиво.
Конечно, я слышал этот термин, но считал, что он означает что-то сделанное в прошлой жизни, что настигает тебя в настоящей жизни.
– Поскольку этот вопрос повторяется, – продолжил Рамасвами, не обращая внимания на мою реплику, – он свидетельствует о твоей внутренней проблеме. И я хочу, чтобы ты подумал о нем не только как о внешнем вопросе, а как отражении твоей внутренней проблемы . Она может иметь истоки как в этой жизни, так и в предыдущей, – закончил он.
|
|
|
Я ответил, что абсолютно не верю в прошлые жизни и смешно о них говорить, когда я анализирую серьезный вопрос бизнеса.
– Вы хотите сказать, что я должен вернуться в состояние козы? – пренебрежительно пошутил я.
Он улыбнулся.
– Какие мы, однако, обидчивые! Большинство приверженцев иудейско-христианских религий действительно не верят в прошлые жизни, – сказал он, снова указывая на людей вокруг. – Но неверие окружающих во что-то не означает, что этого не существует!
Он видел, что я не собираюсь соглашаться.
– Наверное, затем вы мне скажете, что сейчас здесь высадятся пришельцы из Атлантиды! – сказал я, посмеиваясь и пренебрежительно качая головой.
Как раз в этот миг нас прервала молодая женщина. На вид ей было под тридцать – она была на несколько лет старше меня, но, безусловно, моложе Рамасвами.
– Извините меня, – сказала она нерешительно, – я… я… – она посмотрела на Рамасвами, не зная, что сказать. – Я должна была поздороваться, – сказала она, наконец, и поклонилась ему.
Я излучал насмешливость и недоверие.
– Мы встречались? – спросил ее Рамасвами, улыбаясь и озорно мне подмигивая.
Мгновение она смотрела на него, потом на меня, а затем снова на него.
– Думаю, да, но точно не помню. Я Элис, – сказала она и протянула руку.
Он пожал ее с улыбкой. Он наслаждался этой маленькой интермедией, в то время как я глядел на сценку исподлобья, пытаясь понять, что происходит.
– Позвольте мне перефразировать мой вопрос, – сказал он, ласково касаясь ее руки и все еще улыбаясь. – Мы встречались… в этой жизни или в предыдущей?
Женщина улыбнулась и кивнула, словно для нее это что-то значило. Я начал думать, не срежиссировал ли Рамасвами всю эту сцену. Он закрыл глаза и, похоже, изучал ее ауру, хотя я все еще понятия не имел, как он делал это с закрытыми глазами. Она просто стояла рядом, улыбаясь, будто наслаждалась приятным теплом. Я стоял рядом с ними, но вдруг почувствовал себя посторонним. Наконец, Рамасвами открыл глаза и кивнул.
– Да, да, именно так. Вы занимаетесь медитацией? – спросил он ее.
Элис медленно ответила.
– Ну, я несколько раз пыталась выучиться, но так и не смогла заниматься постоянно.
– Ну, вероятно, вас притягивают скрытые миры, как и моего юного друга-разработчика, – сказал он, указывая на меня и посмеиваясь. – Дело в том, Элис, что я действительно раньше обучал вас медитации, но не в этой жизни.
У нее был удивленное, но благоговейное выражение лица.
– Вот почему вам сейчас захотелось со мной поздороваться . Вы помните, где и когда я вас учил? – спросил он.
Она на мгновение закрыла глаза.
– Я чувствую, что это какое-то место, которое я смогу узнать, но не смогу точно показать. Это место возле рва с невероятно большими зданиями неподалеку. Оно не кажется реальным, у меня какое-то сюрреалистическое ощущение, будто это давно потерянная цивилизация.
– Может быть, что-то наподобие, – он посмотрел на меня, и глаза его блеснули, – Атлантиды?
Она кивнула и улыбнулась, как если бы для нее это имело смысл.
Я не мог поверить тому, что видел и слышал.
– Это смешно! – запротестовал я. – Вы, наверное, все это подстроили. Какова вероятность, что она «случайно» подошла к нам именно в тот момент, когда я произнес фразу про пришельцев из Атлантиды ?!
Женщина посмотрела на меня.
– Я определенно не встречала никого из вас раньше, – сказала она, а затем добавила с многозначительной улыбкой: – В этой жизни.
Рамасвами поднял руку, чтобы меня успокоить, и повернулся к ней.
– То, что вы почувствовали, вероятно, было кармической тягой. Это не так уж необычно, в больших городах это происходит со мной довольно часто. Если хотите, вы можете прийти на мой следующий семинар по медитации.
Он представил нас:
– Это Риз, он может сказать вам, когда будет следующий семинар. А мне пора бежать.
Рамасвами опаздывал, и у меня не было времени задать вопросы, но он обещал встретиться, чтобы «глубже» вникнуть в мою проблему совмещения консалтинга и разработки продукта.
Я остался наедине с Элис. Мы еще немного поговорили, и я рассказал ей о своем общении с Рамасвами, медитации и некотором скептицизме. К моему облегчению, она сказала, что тоже не вполне верит в прошлые жизни или Атлантиду, но когда она увидела, как мы говорим, ее просто потянуло к Рамасвами, и она была вынуждена подойти и поздороваться. Я не знал, как мне воспринимать все случившееся, но согласился свести ее с кем-то вроде Джеймса, который мог бы дать первые уроки по технике медитации.
На этом мы расстались, и я опять сконцентрировался на вопросе, стоит ли создавать консалтинговую группу или просто продолжить заниматься новыми продуктами. Для моего бизнеса это было важно. По сути, это был главный вопрос первых лет существования Brainstorm Technologies.
Под шумные овации критиков и клиентов мы выпустили версию 2.0 нашего продукта VB/Link. О нас снова написали все уважаемые отраслевые журналы: Information Week, Communications Week, ComputerWorld и InfoWorld. Мы высоко оценивали возможности этой новой версии. Статьи добавили нам солидности и обеспечили денежным «топливом» для найма еще нескольких сотрудников. Могу утверждать, что VB/Link отныне был в надежных руках: мы взяли двух разработчиков исключительно для поддержки продукта. Мы обучали их несколько месяцев, и, наконец, Митч и я смогли снять с себя часть обязанностей по разработке.
Теперь возникла дилемма, что делать дальше с освободившимся временем: создавать консалтинговую группу, как мы и хотели раньше, или заняться разработкой второго продукта под названием DataLink, который связал бы Lotus Notes с реляционными базами данных[97], такими как Oracle и Microsoft SQL Server.
Оба варианта казались жизнеспособными, но меня почему-то манила идея консалтинга. В период основания компании я был настроен против него – отчасти из-за совета Рамасвами, отчасти из-за собственных предчувствий. «Консалтинговая компания имеет меньшую ценность, чем производящая», – говорили мне, и я повторял это Митчу. Действительно, консалтинговые компании, как правило, оценивались в один общий объем продаж, в то время как производящие компании могли легко оцениваться в сумму, равную трех– или пятикратному общему объему продаж.
При нашем графике доходов и расходов консалтинг мог серьезно увеличить приток наличных. Если один экземпляр продукта продавался за $795, за один консалтинговый проект с одного клиента мы могли получить 20 тысяч долларов. Сравнив финансовые показатели консалтинга и разработки продукта, я чуть было не поменял прежнее намерение не заниматься консалтингом на прямо противоположное. Этот вопрос мы с моими партнерами обсуждали до поздней ночи.
– Ни в коем случае! Мы не сможем работать на два фронта, по крайней мере качественно , – сказал Ирфан, хватая начос и окуная их в гуакамоле. – Если разработкой будем заниматься только мы с Митчем, – продолжал он, – мы сможем либо создать следующий продукт, либо заняться консалтингом, но не тем и другим вместе!
Ирфан, Митч и я сидели в пиццерии Uno на площади Портер после одного из длинных рабочих дней. Дело происходило в будни после полуночи, и пиццерия была одним из немногих мест в Кембридже, которые еще работали.
– А что если, – предлагал я, – Ирфан будет заниматься следующим продуктом, Кирк – консалтингом, а Митч продолжит работать со старым продуктом?
Митч тут же возразил:
– Кирк должен обеспечивать техническую поддержку и продажу уже существующих продуктов! Он не может заниматься консалтингом!
Конечно, Митч был прав. Кирк единственный из нас приходил в офис раньше 10 или 11 утра и был очень занят, отвечая и за техническую поддержку, и за продажи, с которыми я помогал ему, когда мог.
– К тому же, – продолжал Ирфан, – если мы собираемся создавать новый продукт, Митчу придется с ним помогать. Для создания нового продукта одного человека явно недостаточно! Этот продукт будет сложнее первого, и вам, ребята, придется разрабатывать его полный рабочий день.
– Хм, – кивнул я и взял себе начос. Для нас «менеджмент за пиццей» был типичным форматом совещания: мы сидели в ресторане поздно вечером и рассматривали важные вопросы бизнеса. В конце концов мы исключали явно невозможные варианты и решали, что будем делать, прежде чем успевали доесть пиццу. Такой стиль управления нельзя назвать зрелым, но в то время он срабатывал неплохо.
– Вот ваша пицца, – прервала нас официантка.
Как раз вовремя , подумал я и схватил остатки начос. После восстановления аппетита я вернулся к своему стартаповскому рациону из пиццы и кока-колы. На некоторое время мы отвлеклись от обсуждения вопросов управления и перешли на другие темы. Мы говорили о Кирке, который в этот вечер собирался на свидание. Митч посмотрел на часы и усмехнулся.
– Нужно позвонить Кирку! Если он ответит, то его свидание не удалось.
– Хватит о Кирке и свидании, – сказал я, возвращаясь к решению вопроса. – Давайте посмотрим, сможем ли мы продвинуться вперед и что-нибудь решить по поводу консалтинга и разработки продукта.
– Если мы займемся только консалтингом, – произнес Митч в перерыве между кусками пиццы, – то не сделаем реальный продукт в бизнесе. Уверен, мы получим наличные, но к концу месяца не создадим никакой продаваемой технологии.
Я объяснил разницу в цифрах: 20 тысяч долларов в месяц за консалтинг против 795 долларов за каждый продукт.
– Да, но если мы в ближайшие месяцы разработаем продукт, – продолжил Ирфан, – то в течение 12 месяцев легко обеспечим продаж на миллион долларов. И это гораздо более ценно, чем просто заниматься консалтингом.
– Ты сам говорил, – вмешался Митч, – что, будучи консалтинговой компанией, мы не сможем повысить ее стоимость так быстро, как с помощью разработки продукта.
– Хм, – сказал я, прожевывая кусок и раздумывая, как обойти этот аргумент. Мы снова и снова приходили к тому, что создание следующего продукта было лучшей идеей, чем организация консалтинговой компании. – Итак, консалтинг лучше в краткосрочной перспективе, а разработка продукта – в долгосрочной, правильно?
Ирфан и Митч согласились, и на данный момент выбор был очевиден: мы разрабатываем следующий продукт.
Тем не менее следующие несколько дней идея создания консалтинговой группы продолжала меня волновать. Я решил спросить об этом Рамасвами, хотя знал, что он тоже порекомендует разработку нового продукта. Он согласился позавтракать со мной в дорогом ресторане на Гарвардской площади.
– Я согласен, что это логически верный выбор. Но почему же тогда, – спросил я, – меня так манит идея консалтинга? Я просто не могу перестать о ней думать. Она возникает каждые несколько месяцев. Это почти как подсказка скрытых миров.
Я попытался привнести в обсуждение элемент духовной жизни, но и на самом деле все чаще думал о бизнесе таким образом.
– Это может быть подсказкой, но совсем не того типа, о котором ты думаешь, – ответил он.
– Вы хотите сказать, что есть разные типы подсказок?
– Если я правильно помню, – начал Рамасвами спокойно, – прежде чем начать этот бизнес, вы обсуждали возможность создания консалтинговой компании, правильно?
Я подтвердил.
– А почему вы от этого отказались?
– Ну, например, потому, что производящие компании стоят дороже, – объяснил я. Он кивнул.
На самом деле это от него я впервые узнал о разнице в стоимости между производящей и сервисной компаниями.
– И… – сказал я и замер.
– И что?
– Ну, в то время я уже работал по контрактам, а это как консалтинг, и я подумал, что разработка продукта доставит мне больше удовольствия и будет интереснее. Это было что-то новое.
Рамасвами улыбнулся, но ничего не сказал – лишь поднял руки, как будто говоря: «И вот где ты оказался!»
– На что вы намекаете? – спросил я.
– Позволь мне провести аналогию, – начал он, опуская вилку. – Я из Лос-Анджелеса. Там в индустрии развлечений есть одна старая поговорка: «Все актеры хотят быть певцами».
Он кивнул, будто поставил жирную точку, взял вилку и нож и снова начал есть.
Я был смущен.
– Не понимаю, что общего между актерами, желающими стать певцами, и нашим вопросом о консалтинге и производстве?
С полным ртом он пробормотал что-то еще об актерах и певцах. Я переспросил. Он вздохнул, словно ему приходится разжевывать мне простую мысль.
– В индустрии развлечений мы находим важную для нас движущую силу.
– Кто, например? – спросил я, не представляя себе, чтобы именитые актеры захотели бы быть певцами.
– Неважно. Это просто поговорка .
– О, – сказал я, делая глоток апельсинового сока. Я все еще не понимал, куда он клонит.
– Но это только часть поговорки. Другая часть, которая для тебя очень важна, гласит. – Он сделал эффектную паузу. Я перестал пить и полностью сконцентрировался. – «Все певцы хотят быть актерами».
Он снова кивнул и продолжил завтрак.
– Что? Подождите, вы сказали, что все актеры хотят быть певцами, а теперь говорите, что все певцы хотят быть актерами? Так как же на самом деле?
Он кивнул и продолжал есть.
– Но в этом нет никакого смысла, – запротестовал я.
– Совсем наоборот – есть, – сказал он. – Здесь есть очень важный смысл, и он как раз подходит и для разработчиков программного обеспечения. Суть в следующем: каждый думает, что на другой стороне жизнь легче. Трава за забором всегда кажется зеленее. Это типичная черта характера людей с такой энергетической конфигурацией, как у тебя.
Я молчал, взвешивая то, о чем он говорил.
– Когда ты работал по контрактам, ты хотел делать продукт. Теперь, когда ты успешно создал продукт, ты хочешь заниматься консалтингом. Не потому, что это самый лучший путь для компании, а потому, что это твоя энергетическая модель .
Я был ошеломлен, потому что все вдруг начало обретать смысл.
– Это подсказка о том, что твои глубинные убеждения формируют твою модель и тебе сложно, если не невозможно, бороться с моделью до тех пор, пока ты не сменишь убеждения, лежащие в ее основе.
Теперь он перешел на язык, которого я не понимал.
– Бóльшая часть подобных убеждений приходит из прошлых жизней. Это также характерная черта Стрельцов, – сказал он, улыбаясь.
– Что? – громко сказал я. – Вы опять говорите об астрологии и реинкарнации ?
– Именно, мой юный друг с техническим складом ума. Астрология, карты таро – это древние науки, которые мы больше не понимаем. Мы высмеиваем их, не обращаем на них внимания и считаем мифами. Но, как и большинство мифов, каждая из них содержит зерно истины. Если ты откроешь свой ум, то сможешь найти это зерно сам.
Теперь я был изумлен. Я мог принять модели. Я мог принять энергии. Но для меня как человека с научным мышлением об астрологии не могло быть и речи . Она была из области фантазий, а прошлые жизни – из области религии. Я сказал Рамасвами, что фантазии и религия вряд ли имеют что-то общее с решением главного для моего бизнеса вопроса.
– Конечно, имеют. Ничто не происходит в изоляции. Все взаимосвязано. Помнишь Элис? Ты считаешь ее появление в тот момент совпадением?
Я застонал. Я помнил эпизод с Элис и признавал его странным, но просто не знал, как это понимать. Думаю, в мире существуют миллионы людей, которые верят в прошлые жизни, поэтому скрепя сердце я был вынужден признать, что реинкарнация как минимум возможна , пусть и был воспитан в убеждении, что прошлые жизни – это миф.
Но хотя это могло быть темой обсуждения на занятии по теологии, я чувствовал себя не в своей тарелке, обсуждая это в контексте бизнеса. Я обвел глазами ресторан. Это был эпицентр деловых завтраков, и нас окружали одетые в костюмы венчурные инвесторы и предприниматели из всех отраслей промышленности.
– Итак, я думаю, – начал я, обходя темы астрологии и реинкарнации, – эта подсказка означает, что я прохожу испытание, так?
Он улыбнулся.
– Это подсказка должна помочь тебе распознать свою модель и понять, сможешь ли ты выйти за ее пределы.
Я вздохнул.
– Итак, мы будем разрабатывать еще один продукт, потому что это позволит сфокусировать бизнес и будет для нас более простым вариантом.
– Хорошо, – сказал он. – Но ты действительно должен заняться своей глубинной системой убеждений.
– Как мне это сделать? – спросил я, не совсем понимая, что он имел в виду.
– Ты мог бы поработать с энергией, ты мог бы с кем-нибудь поговорить, заняться йогой или другой внутренней деятельностью.
– С кем-нибудь поговорить? Вы имеете в виду с кем-то вроде психотерапевта? Ни в коем случае! – ответил я и молча закончил свой завтрак. Я чувствовал себя почти оскорбленным.
Он засмеялся и вдруг вернулся в обычное жизнерадостнее состояние.
– Хорошо, хорошо, давай об этом забудем. Расскажи мне о своем новом продукте.
Я тут же снова повеселел и начал описывать DataLink, который должен был стать нашим вторым продуктом и использовать то, чему мы научились на первом. Хотя мы могли взяться за какой-либо консалтинговый проект, в тот момент я решил воздержаться от создания большой консалтинговой группы и сосредоточиться на нашем следующем продукте.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 161; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!