Каждый выросший ребенок знает, в чем были неправы его родители, но далеко не каждый взрослый знает, в чем он неправ по отношению к собственным детям.

⇐ ПредыдущаяСтр 8 из 72Следующая ⇒

Почему же все‑таки в большинстве семей ребенку не удается воплотить в жизнь все замыслы природы относительно его развития? Каким именно образом родители умудряются нарушить ход естественного процесса развития собственных детей и соответственно существенно уменьшить их шансы на счастливую взрослую жизнь?

В предыдущих главах мы с вами выяснили, что при нормальном со всех точек зрения развитии жизненное пространство человека имеет одинаковые возможности для расширения во все стороны одновременно. В этом случае исключительно от личных предпочтений ребенка зависит, в какую сторону он захочет расширять свои возможности больше, а в какую – меньше. Если он хочет их расширять в том темпе, в каком нужно ему, а не в том, в каком хотели бы его родители, – так и происходит. Не хочет он расширять сейчас свои возможности в сторону освоения английского языка, а предпочитает сидеть с папой в гараже и разбираться с устройством автомобиля – на здоровье.

Иными словами, при естественном развитии направление реального «расширения» в каждый момент определяется исключительно собственным «я хочу» ребенка. Мы можем только поклониться низко в ноги Богу, природе или еще кому‑то, кто наделил нас этой волшебной способностью – желать.

Здесь у вас вполне может возникнуть вопрос: а что, если ребенок вообще никогда не захочет учиться, например, читать? Что тогда? Отвечаем честно, хотя ответ, возможно, вам не понравится: это означает, что родители очень серьезно ошиблись намного раньше, чем столкнулись с отсутствием желаний у своего ребенка в принципе. Впрочем, об этом разговор пойдет ниже.

Итак, мы с вами договорились о том, что в норме жизненное пространство должно расширяться исключительно под влиянием собственных неудовлетворенностей, потребностей, намерений и целей ребенка. А как происходит на самом деле – в тех чрезвычайно частых случаях, когда естественное развитие ребенка нарушается его собственными любящими родителями?

Здравый смысл подсказывает: если нормальным может считаться развитие событий по типу «Я делаю то, чего хочу», то принципиально возможных отклонений от такой нормы существует только два. Одно из них можно условно сформулировать как «Я не могу делать то, чего хочу», а второе – «Я делаю то, чего не хочу». Как же можно добиться от ребенка, чтобы его естественное поведение принимало такие искаженные формы?

Вполне логично будет предположить, что невозможность для ребенка делать (или получать) то, чего он хочет, возникает в результате некоего запрета на соответствующее действие со стороны родителей. И не менее предсказуемым будет предположение, что делать то, чего он не хочет, ему придется потому, что родители полагают, будто он должен это делать.

Попробуем представить себе, как это происходит в реальности. У малыша возникает, допустим, потребность схватить какой‑то предмет. В этот момент определенное количество его энергии устремляется в мышцы, отвечающие за движение глаз, изменение позы, движение руки в сторону заинтересовавшего его предмета и пр. И предположим, что родители почему‑то считают: этот предмет маленьким детям брать нельзя! На пути этого потока энергии встает непреодолимое препятствие – родители отдергивают руку малыша или убирают такой привлекательный для него предмет, не заменяя его ничем другим. В некотором смысле состояние ребенка можно сравнить с состоянием реки, когда она доходит до плотины, в которой нет шлюзов. Как вы думаете, каково в этом случае малышу?

Вспомним о том, что жизненное пространство – это некий виртуальный шар, который непрерывно раздвигают изнутри потоки энергии, стремящиеся помочь ребенку удовлетворить его потребности. И на пути таких потоков постоянно возникают разнообразные «плотины» – родительские запреты. В результате на воображаемой поверхности постоянно увеличивающегося шара образуются своеобразные «вмятины». Понятно, что в районе этих вмятин неизбежно будут создаваться «излишки» энергии неисполненных желаний. Что будет происходить с этой энергией дальше?

А происходить будет то же самое, что и с рекой в районе безграмотно выстроенной плотины. Сначала она будет разливаться все шире и шире, а потом либо прорвет плотину, либо найдет для себя какое‑то другое русло. Казалось бы – чем плохо? Не разрешили ребенку схватить ножницы – он помучается‑помучается в поисках естественного русла для реализации своих исследовательских амбиций, да и найдет какие‑нибудь разрешенные возможности их осуществления.

Но все не совсем так. Дело в том, что для маленького ребенка его интерес, направленный на сам предмет, и действия, которые он намерен совершить для овладения им, слиты воедино. И запрет, который родители накладывают на возможность прикоснуться к опасному или слишком ценному предмету, для него автоматически начинает распространяться на возможность что‑либо трогать, исследовать – да и вообще на активное проявление своего интереса к чему‑либо.

Вы возразите: так что же – разрешить ребенку брать все, даже то, что может на самом деле оказаться для него опасным?! Конечно же, нет. Мы отнюдь не являемся сторонницами японской системы воспитания – кстати говоря, построенной вовсе не на стремлении сделать жизнь ребенка максимально счастливой, а на желании родителей обеспечить себе спокойное существование. Конечно же, все разрешать детям нельзя. Да и вовсе не любое «нельзя» для ребенка является травмирующим «запретом».

Запретами, искажающими естественное развитие ребенка, являются вполне определенные «нельзя». Первым вариантом настоящего запрета – травмирующего – можно считать такое «нельзя», которое не имеет запасного «русла» для реализации энергии желания ребенка. Ведь вполне можно, не позволяя ребенку схватить, скажем, ножницы, предложить ему какой‑то другой интересный, но безопасный предмет, правда?

Вторым вариантом недопустимого запрета можно считать запрет, совершенно непонятный для ребенка. Ведь если он пытается играть все с теми же ножницами, то совсем нетрудно спокойно сказать, что это опасно, и просто убрать их из зоны его досягаемости. Или можно разрешить ему их взять, но при этом находиться с ним все время, пока он их осваивает, и четко сказать: «Ножницы можно брать только тогда, когда мама рядом». А уж находясь рядом, мама как‑нибудь сумеет уберечь ребенка от серьезных травм. Просто слегка уколоться для малыша очень даже полезно: он на собственном опыте убеждается, что ножницы – довольно опасная игрушка. И уж совсем просто не оставлять ножницы в доступном для ребенка месте, провоцируя малыша на игру с ними.

Третий способ помешать нормальным взаимоотношениям ребенка с собственными потребностями – запретить ему что‑либо в такой форме, которую ребенок способен воспринять как проявление родительской нелюбви. Представьте себе: ребенок всего‑навсего пытается поиграть с хрустальным бокалом из любимого маминого набора, а мама кидается отнимать его с видом разъяренной фурии, крича благим матом и награждая ребенка подзатыльником. Любой порядочный ребенок в этой ситуации сочтет, что если он берет что‑то в руки, то мама перестает его любить. Причем в категорию «что‑то», как мы уже помним, попадет не только этот конкретный бокал, а вообще все, что находится в шкафах или даже все, что не является лично его игрушками. И как тогда прикажете малышу осваивать новые возможности?

И наконец, последнее, что следует неукоснительно помнить родителям, чтобы запрет не оказался неограниченным, наложенным на целый класс сходных действий. Не позволяя что‑либо ребенку, очень важно дать ему понять, что именно является запретным. Не просто истошное «Нельзя!!!», когда ребенок тянется к ножницам, а спокойное «Я понимаю, что ты хочешь поиграть с ножницами, но этого делать нельзя». Иными словами, родители должны всеми доступными средствами показать ребенку, что запретным является, например, не действие протягивания руки вообще, не попытка что‑то потрогать, не возможность вообще когда‑либо иметь дело с ножницами – а только желание поиграть с ними именно сейчас.

Совсем другая картина в жизни ребенка возникает, когда родители упорно заставляют его сделать нечто, чего он вовсе не хочет. Получается, что к какой‑то точке или области нашего «жизненного шара» извне прилагается некая сила, заставляющая его в этом месте расширяться со скоростью, большей, нежели естественная. Ребенок, конечно, в такой ситуации скорее всего родителям подчинится. А куда ему деться? Вот только если вспомнить все, что мы говорили об энергетических потоках, обеспечивающих любое действие ребенка, то получится, что в этой области жизненного пространства энергия как бы разреживается. В итоге действие, которое ребенок сделает только потому, что «должен», достаточной энергией обеспечено не будет. Проще говоря, совершит он его плохо. Или вообще не совершит, дождавшись, пока родители отвернутся.

И снова давайте попробуем понять, чем же отличается нормальное, здоровое приучение ребенка к определенным обязанностям от травмирующего его «долга». Отличий – снова четыре.

Во‑первых, сообщение ребенку, что он должен нечто сделать, должно быть ему понятно. Совсем несложно, например, объяснить ребенку, почему он должен убрать игрушки прямо сейчас – если, разумеется, этому действительно есть разумное объяснение. Принуждение ребенка к какому‑то действию ради тренировки у него слепого и безоговорочного подчинения родителям – штука весьма опасная. Многие родители свято веруют в то, что таким образом они приучают ребенка к тому, что в жизни есть очень много необходимых вещей, которые делать страшно неприятно, но все равно приходится. А на самом деле такое принуждение чревато тем, что в более позднем возрасте ребенок точно так же слепо и безоговорочно будет подчиняться тому, кто будет сильнее. И неизвестно, кто будет этим более сильным…

Во‑вторых, обязанность ребенка сделать что‑либо не должна быть «завязана» на любовь родителей. «Если ты этого не сделаешь, я не буду тебя любить», «Ты должен убраться в своей комнате, ты же знаешь, как мама любит порядок» и прочее в том же роде – заявления такого рода вредны всегда. Или вы хотите, чтобы ваш ребенок вырос человеком, полностью зависящим от чувств окружающих его людей?

В‑третьих, ребенку необходимо предоставлять выбор – если, конечно, вы не хотите заранее начать готовить его к военной службе, где приказы не обсуждаются. Даже если вы объясняете ребенку, какие последствия повлечет за собой невыполнение им своих обязанностей, у него появляется выбор: он может сделать то, что должен, или принять эти последствия. «Ты можешь не чистить зубы, но тогда ты не сможешь позавтракать, потому что завтракают только умытые люди». А еще лучше, если ребенку предоставляется возможность выбора между двумя возможностями, примерно равноценными для родителей: «Когда ты сможешь убрать в своей комнате – сейчас или через пятнадцать минут?» В этом случае приказ перестает быть таковым и превращается в свободный выбор ребенка – ведь при таком построении родительской фразы у него просто не остается возможности ответить «нет».

И наконец, в‑четвертых: любая обязанность ребенка должна быть совершенно четко определена. Если ребенку говорят, что он должен навести порядок в своей комнате, то он должен точно понимать, что входит в понятие «порядок». Нужно же ему понимать, какие конкретно действия ему необходимо совершить?! Ребенок вполне может искренне полагать, что распихать по углам и под кровать все, что до сих пор лежало на виду, – это и есть навести порядок. Какие к нему могут быть претензии? Ему же никто не объяснил, что порядок – это когда все вещи лежат на своих местах. Правда, и в этом случае потребуется точно объяснить, какое место для каждой вещи предназначено.

И еще одно очень важно иметь в виду: нормальная, здоровая формулировка и долга, и запрета должна звучать так, чтобы ребенок был уверен: родители понимают и принимают его чувства по этому поводу. Не забывайте: ребенок имеет право испытывать абсолютно любые чувства! Как и его родители, впрочем…

Во всем этом есть еще одно чрезвычайно важное обстоятельство. Чтобы его объяснить, снова вернемся к нашему сравнению детства с Большим взрывом. Мы надеемся, вам наша метафора еще не надоела? Но уж очень она нам нравится! Ведь и в самом деле похоже, правда?

Вы помните, что в первые секунды после Большого взрыва наша Вселенная расширялась с немыслимой скоростью и силой. И понятно, что в самом начале диаметр шара, которому потом было суждено стать Вселенной, был совсем небольшим. И если допустить, что в эти первые мгновения существования нашего мира на поверхности этого шара вдруг начали бы возникать какие‑то вмятины и выросты – представляете себе, какие размеры они приняли бы впоследствии?!

Так же, по сути дела, складывается ситуация с нарушениями естественного развития ребенка. И совершенно неважно, как именно осуществляется это нарушение – «запретным» способом или «долговым». Ведь вы уже увидели, что ни запрет, ни долг никогда не оказываются наложенными на некую изолированную возможность. Точнее, все возможности – и физические, и психические, которыми в норме должен овладеть ребенок в первые годы своей жизни, являются настолько глобальными, что их нарушения автоматически приводят к нарушениям в огромном количестве последующих действий, которые ребенок (и выросший из него взрослый) будет совершать в своей жизни.

Вообразите, что вы берете в руку карманный фонарик и начинаете размахивать им с амплитудой, допустим, в пять сантиметров. Представляете, какой амплитуды достигнет размах продолжения этого светового луча в районе, скажем, Луны?! То же самое происходит и в жизни человека. Какое‑то крохотное действие в детстве для него оказывается запретным – на поверхности его жизненного пространства образуется маленькая вмятинка. Но чем больше времени проходит с момента образования этой вмятинки, тем больше увеличивается ее диаметр – и соответственно тем большее количество действий, которые оказываются для ребенка запрещенными, в нее попадает.

Более того, во многих случаях запрещенными оказываются не только действия, но и чувства, к ним побуждающие. Дело в том, что для маленького ребенка действие и чувство, его вызвавшее, связаны неразрывно. В результате сокрушительное действие запрета можно описать следующим образом: «Я не могу хотеть «этого»! Я не могу даже подумать о том, чтобы «этого» хотеть! У меня и чувств‑то таких не возникает!» Мало того – эти действия «вырезаются» даже из процесса восприятия и оценки внешних условий: ребенок просто перестает замечать все, что могло бы вызвать желание совершить запрещенные действия.

Не менее страшны и последствия очень раннего «долгового» воздействия родителей. Для ребенка – даже когда он становится взрослым – они выглядят примерно так: «Я должен «этого» хотеть! Я не могу даже подумать о том, чтобы «этого» не хотеть или хотеть чего‑то другого! Я должен чувствовать себя так, чтобы этого хотеть!» Нравится?

Проиллюстрируем все сказанное на одном простом, но выразительном примере. Молодой девушке была предложена очень простая задачка: как поместить ложку дегтя внутрь бочки меда так, чтобы вкус меда не испортился? Решить эту задачку – то есть догадаться, что деготь в мед надо поместить в какой‑то оболочке (пакетике, коробочке, баночке и т. д.), – девушка смогла только через 40 (!) минут. Ей никак не удавалось решить задачу по одной‑единственной причине: ее родители в детстве помогли ей «спутать» свои желания с родительскими. Ей внушали, что семья – это одно целое, и собственных, отдельных от семьи желаний у нее нет и быть не может. В итоге она самостоятельно ввела в условия задачи ограничение, которого там совсем не было! Для нее изначально было очевидно, что существовать отдельно, не растворяясь в семье, – это плохо, недопустимо. И в полном соответствии с этим представлением она предположила, что использовать что‑либо для разделения меда и дегтя тоже запрещено. Фактически это обозначает, что до того момента решение любой жизненной задачи, которая требовала бы отделить одно от другого, для нее было недоступно.

Можно было бы привести множество примеров того, какими глобальными оказываются последствия травмирующих «запретных» и «долговых» нарушений естественного развития ребенка, но об этом речь пойдет в последующих главах.

Мы очень надеемся, что вдумчивые и заинтересованные родители одолели‑таки вторую часть нашей книги. Нам казалось очень важным не просто дать конкретные «рекомендации по воспитанию счастливых детей, из которых впоследствии вырастут счастливые взрослые». Больше всего мы хотели, чтобы наши читатели научились понимать, что происходит с ребенком, почему это происходит и почему это происходит именно так, а не иначе. А еще… А еще мы хотели, чтобы наши читатели немножко задумались и о своей взрослой жизни и постарались бы стать хоть немного счастливее – поскольку (извините за банальность, но банальностями обычно становятся действительно бесспорные вещи) только счастливые родители могут воспитать счастливого ребенка. Нет ничего безнадежнее, чем извечная родительская мольба: «Пусть наши дети будут счастливее нас». Чаще всего дети становятся счастливыми ровно настолько, насколько они смогли этому научиться на примере собственных родителей.

Но раз уж вы все‑таки дочитали до этого места, то спешим вас обрадовать: теперь мы собираемся рассказать вам очень подробно, а главное – конкретно – о многом:

• о том, какие события происходят с ребенком на каждом этапе его раннего существования;

• о том, чему и как ребенок учится в разные периоды своей жизни;

• о том, как родители могут помешать нормальному процессу развития ребенка;

• о том, чем ответит ребенок на различные попытки родителей вмешаться в ход его естественного развития;

• о том, как во взрослом возрасте могут «аукнуться» ребенку родительские педагогические огрехи;

• и, конечно же, о том, как родители могут помочь ребенку расти, учиться, осваивать, приобретать и становиться счастливым.

Глава 3

Ребенок рождается

Читатель нынче пошел умный и образованный. Все уже прекрасно знают, что взаимоотношения ребенка с родителями – ну, уж во всяком случае с мамой – начинаются задолго до того, как он появляется на свет. И конечно же, многие взрослые проблемы коренятся именно в том загадочном времени, когда мама и младенец связаны неразрывно и существуют как единое целое – в полном смысле этого словосочетания. Поэтому нам ничего другого не остается, как начать описание детской жизни с маминой беременности – по крайней мере с последних ее месяцев.

Как известно, взаимоотношения с собственными потребностями у еще не рожденного ребенка совершенно иные, нежели у родившегося. В случае нормального протекания маминой беременности потребностей как таковых у ребенка просто не существует. Точнее, не существует потребностей в их чисто психологическом значении – как переживания собственной неудовлетворенности, нужды в чем‑то, чего недостает. Ребенок внутри мамы получает все необходимое, в общем‑то, автоматически – так что у него просто не возникает недостатка в чем‑либо. Ну, не успевает он пережить ощущения того, что чего‑то ему в этой жизни не хватает! Через пуповину непосредственно в его кровь поступают кислород и питательные вещества – словом, все, без чего невозможно существование человека, даже еще не рожденного.

Но в наше время стрессов, невероятно далекое от представлений природы о нормальной жизни, беспроблемное протекание беременности – большая редкость. Мамы ездят в общественном транспорте или стоят в многочасовых пробках вместе с собственным автомобилем, слушают новости по телевизору и смотрят прочие передачи о катастрофах и преступлениях, работают почти до начала родовых схваток… А если еще задуматься о том, какой процент будущих мам с чистой совестью назовут себя счастливыми людьми… Словом, шансы будущего малыша на безоблачное пребывание в мамином животике оказываются весьма призрачными.

А ведь любое отклонение процесса беременности от физиологической нормы как раз таки и дает ребенку возможность пережить состояние определенного дискомфорта – начать привыкать к будущей не слишком счастливой жизни.

Представим себе, что будущая мама по какому‑то поводу очень сильно расстроилась. Всегда, когда мы пугаемся, расстраиваемся, злимся и вообще испытываем любые неприятные переживания, мы напрягаемся – и эмоционально, и в самом простом, физическом смысле этого слова. Соответственно напрягаются и мышцы матки. И вообразите теперь, каково ребенку, который сначала привыкает к исключительно комфортному, сладкому и приятному существованию в своей первой колыбели – и вдруг она превращается в прокрустово ложе! При таком напряжении меняется и тонус сосудов, по которым к ребенку движется все необходимое. Это необходимое начинает поступать к ребенку уже в меньшем количестве. Вот вам, собственно говоря, и первое переживание опыта неудовлетворенной потребности!

Возможно, вы возразите: но ведь беременным женщинам настоятельно советуют во время беременности заниматься специальными физическими упражнениями! Разве при этом женщина не напрягается?

Конечно, напрягается! Но ведь это – совсем другое напряжение. Такая работа мышц будущей мамы заставляет работать и мышцы самого ребенка. А ведь известно, что при физической нагрузке сердце начинает работать интенсивнее, обеспечивая лучшее кровоснабжение мышц – а вовсе не так, как при напряженном замирании от неприятных переживаний.

Всякие стрессы, кроме того, всегда сопряжены с изменением состава крови – а значит, и с изменением состава крови ребенка. Нарушается самое главное для еще не родившегося ребенка – постоянство условий существования. Помните знаменитое китайское проклятие: чтоб ты жил в эпоху перемен? Получается, что еще не родившийся ребенок уже начинает испытывать на себе весь ужас этого проклятия…

Кстати, а зачем ребенку, находящемуся во чреве матери, обязательно необходимо постоянство условий существования? Чтобы найти ответ на этот вопрос, давайте вспомним: насколько будущая мама способна повлиять на то, в какой момент у крохотного эмбриончика начнут формироваться те или иные органы, какого цвета будут у него глазки и будет ли он талантливым музыкантом? Ответ очевиден: ни насколько. Все это и многое‑многое другое находится вне всякого сознательного контроля беременной женщины. И слава богу, кстати, что это так. Если учесть, как человечество за время своего существования на Земле сумело исказить естественные природные процессы, столь удивительно и гармонично организованные… Нет, уж лучше людям во все эти тонкости загадочного процесса деторождения не лезть – дешевле обойдется.

Приходится согласиться, что у самой оплодотворенной яйцеклетки, находящейся в матке, существует собственная очень точная программа того, что должно с ней произойти на пятый день ее жизни, на сто пятнадцатый и т. д. Но ведь эта программа создавалась природой в расчете на естественное протекание беременности! А оно как раз и предполагает постоянство внутренних условий внутриутробной жизни ребенка. Конечно, эта программа – как, впрочем, и все остальное в нашем организме, – имеет некоторый запас прочности и возможности приспосабливаться к каким‑то изменениям условий. Но, согласитесь, всему же есть предел!

Когда беременная женщина переживает из‑за рабочих, городских или дорожных стрессов, страдает из‑за разрыва с отцом будущего ребенка или попросту носит нежеланного ребенка, происходит то самое тревожное напряжение мышц. Причем напряжение это – статическое, то есть довольно постоянное, в отличие от напряжения, возникающего при физических нагрузках. Соответственно все необходимое начинает поступать в организм ребенка с большой задержкой или не того количества, качества, концентрации, которые необходимы ребенку. И как вы думаете, возможно ли в таком случае полноценное – то есть правильное и точно в срок – осуществление природной программы развития ребенка?

Но, допустим, ребенку необычайно повезло – ему удалось пережить внутриутробный период своего существования без значительных физических и эмоциональных потерь. Даже в этом случае его все равно ждет невообразимо тяжелый путь. Мы все его в свое время и проделали, но никто из нас об этом не помнит…

Представьте себе: та самая «колыбель», которая была райским пристанищем – или почти райским, – для будущего малыша на протяжении девяти месяцев, в какой‑то момент становится настоящим адом. Стенки матки начинают интенсивно сокращаться, пытаясь вытолкнуть крохотное тельце в родовой канал. Больно, страшно, непонятно… Наконец малыш в этот родовой канал все‑таки попадает – но легче от этого ему не становится. По нему же еще и двигаться надо – природа заставляет, инстинкты бушуют… А диаметр этого канала, между прочим, существенно меньше, чем диаметр головки ребенка. Именно поэтому малыш рождается с незаросшими «родничками» – теми местами на головке, где кости черепа не соединены жестко между собой. Представляете себе: чтобы ребенок мог миновать родовой канал, эти кости должны наползти друг на друга, чтобы уменьшить диаметр его и без того небольшой головки!

Одна радость – все эти тяготы можно считать естественными. Хотя и здесь возможны всяческие осложнения. Ведь если мама в своей повседневной жизни не отличалась здоровьем, благополучием и вообще была не слишком счастлива, то ее мышцы к этому несовершенству жизни привыкли и постоянно пребывают в некотором неестественном с точки зрения природы напряжении. Кстати, неестественным может быть как избыточное, так и недостаточное напряжение – причем ни то, ни другое никоим образом не облегчают младенцу и без того непростой путь на этот свет.

Но все‑таки худо‑бедно малыши со всем этим справляются (сами или с помощью докторов) – и, наконец‑то, вот оно, вожделенное окно в мир! Тут‑то бы малышу и отдохнуть после трудов праведных…

Как бы не так! Знаете ли вы, что в момент рождения младенец переживает сразу несколько различных шоков – практически несколько глобальных революций?

Первая революция – гравитационная – происходит от резкого изменения взаимоотношений малыша с земным притяжением. Нельзя, конечно, сказать, что в материнской утробе ребенок пребывал в полной невесомости, но все же… После рождения сила земного притяжения обрушивается на него всей своей мощью. А учитывая, что мышцы малыша почти совсем не тренированы, можно представить себе, каким чудовищным шоком для него эта революция является. Вспомните, как долго приходят в себя космонавты, вернувшиеся на Землю после длительного пребывания в космосе. А ведь это взрослые, отлично тренированные люди!

Кроме того, необходимо учитывать и резкий перепад состояния мышц от колоссального напряжения, с которым ребенок продвигался по родовому каналу, к внезапному высвобождению. Это, знаете ли, тоже не слишком легко дается…

Вторая революция – так называемый сенсорный шок – связана с тем, что на малыша, привыкшего к темноте и тихому, равномерному шуму внутри матки, в одну секунду обрушиваются целый шквал звуков, волна света и тысяча прикосновений всего, что его окружает в родильном отделении. Правда, милосердная природа предусмотрела и это: во время пребывания в матке ушки малыша защищены от околоплодных вод своеобразными слизистыми пробками, которые рассасываются в первые недели его существования. Именно они хоть как‑то защищают неприспособленный слух новорожденного от первого какофонического шквала звуков. Но даже при этом обилия света, мелькания фигур и запахов вполне достаточно для серьезного потрясения. А прикосновения? Когда девять месяцев нежной кожи будущего младенца касались только околоплодные воды и лишь на последних неделях беременности – мягчайшая поверхность плодного пузыря? А смена температуры среды обитания – от относительно стабильных 37 градусов внутри мамы до примерно 20 в родильном отделении? В общем, кошмар – иначе не скажешь.

Третья революция – связанная со способом питания – и четвертая – дыхательная – обусловлены тем, что система получения ребенком всего необходимого из окружающего мира полностью изменяется. Находясь внутри матки, питательные вещества и кислород младенец получал непосредственно в кровь, не прилагая для этого ровным счетом никаких усилий. Ныне даже для того, чтобы совершить первый вдох, он вынужден напрягать свои крохотные слабенькие мышцы. Из режима «получи все, что тебе необходимо» он мгновенно попадает в режим «что потопаешь, то и полопаешь». Каково? Всем его внутренним органам в послеродовой период требуется удвоенное количество энергии – и на то, чтобы научиться дышать и питаться по‑новому, и на то, чтобы это новое питание и дыхание осуществлять.

И наконец, новорожденный человечек впервые начинает испытывать собственные эмоции. Ведь посредством пуповины он получал от мамы и определенные химические вещества, сопровождавшие ее эмоциональные переживания, а значит, на биохимическом уровне тоже частично их испытывал. Теперь – все. Придется привыкать чувствовать самостоятельно.

Ничего себе приключения, да? Чего стоят по сравнению с этим современные триллеры и фильмы ужасов! Детские игрушки. Точнее, взрослые… Куда им до детских, причем самых что ни на есть настоящих, жизненных.

Но если уж наши читатели называют себя родителями, то это означает одно: их ребенок все эти достойные Геракла испытания героически преодолел. Кстати, они в свое время тоже. Значит, на самом деле они способны на титанические усилия. И, следовательно, жаловаться на то, что воспитание ребенка – поистине непосильный, титанический труд и идеальных родителей на свете не существует, просто грех. Сил у вас на много порядков больше, чем вам кажется, иначе вы бы просто на этот свет появиться не смогли. Значит, вперед, к покорению сияющих педагогических вершин!

Но для этого нам с вами предстоит понять, что же с ребенком происходит дальше, после всех этих немыслимых трудов.

Глава 4

Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 154; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!