От анализа языка к синтезу новых концептов 23 страница
В стихотворении А. Пушкина «Не дай мне Бог сойти с ума…» выразились два сильнейших порыва творческого разума. С одной стороны, разуму тесно в собственных пределах, он ищет безумия как праздника освобождения:
Я пел бы в пламенном бреду,
Я забывался бы в чаду
Нестройных, чудных грез.
С другой стороны, разум страшится безумия как пущей неволи:
Да вот беда: сойдешь с ума
И страшен будешь, как чума,
Как раз тебя запрут…
Расстаться с разумом – но не навсегда, сходить с ума в пределах самого разума , отпускать его далеко – но держать под присмотром: таков спасительный исход, предлагаемый пушкинской «диалектикой» творческого безумия.
Отсюда следует, что разум должен знать свое иное . Если безумие – это взрыв разума, то иноумие – это управляемое безумие, как бывает управляемый взрыв. Великим мыслителям и поэтам свойственно именно иноумие – способность преступать границы здравого смысла, при этом осторожно обходя пропасть смыслоутраты. Если это управляемый взрыв, он не должен отрывать руки самому взрывнику, как в тех случаях, когда творческое безумие переходило в клиническое (Гельдерлин, Ницше).
Если поэтическая заумь есть способ остранения языка, то иноумие есть способ остранения мысли , одновременного ее подстегивания и обуздания. Иноумие – это искусство мыслить опасно, игра разума на границе с безумием, игра, в которой самому мыслителю не всегда дано отличать поражение от победы.
|
|
|
*Веселье мысли , Гиперрациональность, Живоумие, Обезумливание
Методы безумия и безумие метода // Знак . С. 512–540.
Methods of Madness and Madness as a Method // Madness and the Mad in Russian Culture / Ed. by A. Britlinger and I. Vinitsky. Toronto, Buffalo, London: Univ. of Toronto Press, 2007. Р. 263–282.
ИНТОКСОФИКА ЦИЯ
ИНТОКСОФИКА ЦИЯ (intoxophication; интоксикация + софия). Отравление мудростью, страсть к мудрствованию, склонность философствовать по любому поводу. Самые заурядные предметы обрастают высоким умозрением, вызывают вопросы метафизического порядка, напрашиваются на глобальные обобщения.
Литературный пример интоксофикации – магистр Коврин, герой рассказа А. Чехова «Черный монах»: «мысли, которые он вычитывал из книги, не удовлетворяли его. Ему хотелось чего-то гигантского, необъятного, поражающего». Таковы и глубокомысленные герои А. Платонова и Д. Пригова, которых волнуют метафизические вопросы. «Вощев подобрал отсохший лист и спрятал его в тайное отделение мешка, где он сберегал всякие предметы несчастья и безвестности. “Ты не имел смысла жизни, – со скупостью сочувствия полагал Вощев, – лежи здесь, я узнаю, за что ты жил и погиб”» (Платонов, «Котлован»). По случаю женитьбы своего приятеля Д. А. Пригов советует ему законно оформить узы брака, приводя метафизический аргумент – пример интоксофикации, в данном случае пародийно обыгранной: «Такой порядок оформленья / Любви материи живой / В нем дышит принцип мировой: / Что не оформлено – то тленье». Интоксофикация порой свойственна юным или не слишком образованным людям – это признак интеллектуальной незрелости, которая еще не прошла путь «восхождения от абстрактного к конкретному» (Гегель).
|
|
|
*Всекто и Всечто, Гиперрациональность, Сорванное сознание, Фольксофия
Лирика сорванного сознания: народное любомудрие у Д. А. Пригова // Неканонический классик: Дмитрий Александрович Пригов: Сб. статей и материалов. M.: НЛО, 2010. С. 252–263.
КА ТАРСИС МЫ СЛИ, ИНТЕЛЛЕКТУА ЛЬНЫЙ КА ТАРСИС
КА ТАРСИС МЫ СЛИ, ИНТЕЛЛЕКТУА ЛЬНЫЙ КА ТАРСИС (catharsis of thought, intellectual catharsis). Параллельное развитие противоположных мыслей, идей, мировоззрений, которые в точке слияния производят катартический эффект, освобождая мышление от односторонностей.
Понятие катарсиса как очищения от аффектов страха и сострадания выдвинуто Аристотелем в его теории трагедии («Поэтика», VI). Вызывая страх перед роком и сострадание к его жертвам, трагедия позволяет возвыситься над этой полярностью и освободиться от власти эмоций. Сходным образом философская мысль, развертывая ряд противоречивых, антиномических суждений, позволяет достичь интеллектуального катарсиса. Амбивалентность свойственна самому процессу мышления, которое развертывается в пространстве понятийных оппозиций, так что одна мысль приходит сразу в форме нескольких альтернативных мыслей. Мысль об истине приходит вместе с мыслью о лжи, мысль о грехе – вместе с мыслью о раскаянии. Этим объясняется постоянное метание мыслителя в кругу противоположных мыслей, так что, например, мысль Достоевского одновременно движется в сторону самого дерзкого кощунства и самой исступленной веры; мысль Маркса – в сторону детерминистского объяснения всех исторических процессов и их революционного ускорения; мысль Герцена – в сторону проклятия и благословения крестьянской общины… Мышление охватывает несколько расходящихся мыслей, находясь как бы в суперпозиции по отношению к ним как конкретным и дискретным своим воплощениям. Там, где есть мысль, есть место и для противомыслия (counterthought).
|
|
|
Обычно считается, что задача пишущего – внушить читателю свое представление о мире, вызвать согласие с собой. Однако на художественном или философском метауровне мышления может возникать иная задача: вызвать эффект согласия-несогласия , мыслительный катарсис. «Я пишу не для того, чтобы быть правой», – заметила Гертруда Стайн. Широко мыслящий автор хочет освободить читателя от гипноза той идеи, которую пытается до него донести. Цель катартического мышления, образцы которого можно найти в полифонических романах Достоевского или в амбивалентной публицистике В. Розанова, – раздвинуть горизонт мыслимого, чувствуемого, духовно постигаемого. Читатель приходит к пониманию, что можно думать и так, и иначе, что мышление содержит внутри себя противомыслие , и этим раздвигается сама сфера мыслимого. Собственно, очищающим моментом в таком восприятии и становится «мыслимость», которая ни к какой определенной мысли не может быть сведена, потому что любая определенная мысль предполагает свое возможное отрицание или альтернативу.
|
|
|
Редкие писатели или мыслители – такие как Ф. Ницше, В. Розанов или П. Валери – отваживаются открыто противоречить себе. Однако противомыслие часто образует незадекларированный или бессознательный фон мысли. У крупнейших мыслителей можно найти такие противомыслия, которые раскалывают их систему и становятся объектом критики. У Гегеля Абсолютная Идея, непрерывно саморазвиваясь, вместе с тем приходит к полному самопознанию в системе самого Гегеля. К. Маркс доказывает, что все исторические движения определяются материальным базисом – и вместе с тем, вопреки своему экономическому детерминизму, призывает к идейному объединению рабочих и к коммунистической революции. М. Бахтин утверждает, что в полифоническом романе голоса персонажей звучат независимо от воли автора – и вместе с тем проистекают из его целостного художественного замысла. Именно те «противомыслия», которые наиболее уязвимы для рациональной критики, и оказываются «дуговой растяжкой» теории, способной производить катарсическое, очищающее воздействие.
*Альтерология, Амби-, Контраформатив , Противоирония, Реверсивность
Творчество. С. 437.
МИКРО НИКА
МИКРО НИКА (micronics; от греч. mikros, малый). Метадисциплина, изучающая формы и функции малого в природе, искусстве, культуре, обществе, экономике и т. д.
В ряде дисциплин выделяются разделы, исследующие особые свойства микрообъектов в данной предметной области. Например, квантовая физика рассматривает особые законы движения и взаимодействия микрочастиц, отличные от законов макромира. Микроэлектроника занимается разработкой приборов и устройств в микроминиатюрном исполнении. Особенно далеко в этом направлении продвинулась нанотехнология , которая работает с объектами порядка одной миллиардной метра, подчиненными законам квантовой механики. Микробиология исследует мельчайшие, преимущественно одноклеточные организмы – наблюдаемые только в микроскоп микробы, бактерии, вирусы, водоросли, амебы, инфузории. Микросоциология изучает отношения в малых группах, таких как семья, производственный отдел, бригада, кафедра, в качестве модели социальных отношений. Микроэкономика рассматривает деятельность базовых экономических субъектов, предприятий и фирм.
Не только в естественных и общественных, но и в гуманитарных науках размер объекта имеет первостепенное значение. Некоторые культуры, например японская, создают особую эстетику и поэтику малых форм, которая требует концентрации на мельчайших, тончайших проявлениях прекрасного и их кратчайшем выражении (жанры лирической миниатюры – танка, хокку). Дзен-буддизм учит сосредоточению на мельчайших событиях, которые ускользают от рационального понимания в системе общих, «больших» категорий.
Категория малого играет огромную роль во многих религиях. Например, христианство требует брать пример с «малых сих» – умаленных, кротких, детски простодушных, ибо «их есть царствие небесное». «Горчичное зерно» и «игольное ушко» – образы предельной малости – выступают в притчах о царстве небесном. Здесь действуют парадоксы, законы обратной логики: наименьшее становится наибольшим, и вера размером в горчичное зерно может двигать горы. Николай Кузанский учил о совпадении абсолютного максимума и абсолютного минимума. Иными словами, про Абсолют можно в равной степени сказать, что он предельно велик и предельно мал.
Одно из центральных понятий хасидизма – «искра», как открытый человеку минимальный размер Божьего пребывания в мире. Согласно Каббале, при творении мира божественный свет распался на мельчайшие искры, которые спустились в глубины нижних миров, чтобы заронить в оболочки земных вещей зародыши влечения к высшим мирам. Искры святости пребывают в самых ничтожных, повседневных вещах, в куске хлеба, глотке воды. «Одни целыми днями учатся и молятся, держась подальше от низких материй, чтобы достичь святости, другие думают не о себе, но только о том, чтобы возвратить священные искры, погребенные во всех вещах, обратно Богу, и они озабочены обыкновенными вещами…» [116]
В русской литературе ХIХ века выдвигаются образы «маленьких людей», которые несут в себе социально-гуманистическое заострение христианской темы – кротости, униженности, бесправности. Малость может проявляться не только в этике смирения, но и в эстетике подробностей. Так, Б. Пастернак – мастер поэтической микроники , доходящий до пределов квантования предметного мира: световые вспышки мельчайших долей повседневности – в каплях и льдинках, в локтях и ветках, в ключицах и уключинах. Поэзия – это «щелканье сдавленных льдинок», сад – «забрызганный, закапанный мильоном синих слез», лес – «полон мерцаньем кропотливым, как под щипцами у часовщика». Этика и поэтика малости составляют микронику художественной культуры. Уже в эпоху постмодерна у Делеза и Гваттари возникает понятие «малой литературы», которая противостоит большим канонам.
Все эти «микро» внутри совершенно разных дисциплин объединяются стратегией понимания малых объектов. Микроника – быстро растущая метадисциплина, что обусловлено по крайней мере двумя факторами. Во-первых, растет глубина человеческого познания и острота зрения, вооруженного сложнейшими приборами и проникающего в область мельчайших частиц, структурных оснований материи. Разрабатывается технология работы с этими частицами, построения из них микро– и макро-объектов с заданными свойствами. Во-вторых, происходит постепенная миниатюризация всех мировых объектов в процессе ускоренного расширения вселенной, роста цивилизации, накопления объемов информации и т. д. Как история человечества, так и история вселенной есть процесс непрерывного релятивистского уменьшения составляющих их элементов. По мере того как мир становится объемнее, каждая вещь в нем умаляется, переходит в разряд «микро». Такова онтологическая судьба любой материальной или идеальной единичности в расширяющейся вселенной. Об этом законе аллегорически поведал И. В. Гете в своей притче «Новая Мелузина» о красавице-принцессе из рода карликов: «Так как ничто в мире не вечно и все некогда великое обречено убавиться и умалиться, то и мы со времен сотворения мира все умаляемся и убавляемся в росте, больше же всех прочих – королевская семья, первой подвергшаяся этой участи из-за чистоты своей крови» [117].
Такая же судьба – умаление – постигает и метафизические категории самых чистых, «королевских» кровей: «идея», «субстанция», «причинность». Мы живем под знаком «красного смещения», в расширяющемся космосе и усложняющейся культуре, релятивистским следствием чего является миниатюризация каждого предмета и понятия. Возникает теоретическая потребность в *микрометафизике, *микропсихологии, микроэстетике, микроэтике для того, чтобы познать этот меняющийся масштаб личностей и вещей в непрестанно растущем мире.
Т. Адорно обозначил этот сдвиг масштаба как переход от метафизики к микрологии: «Эпоха Просвещения не оставляет практически ничего от метафизического содержания истины… То, что отступает, становится меньше и меньше, как в гетевской притче о ларце Новой Мелузины, обозначающем предел. Отступающее становится все менее и менее значительным; вот почему в критике познания, как и в философии истории, метафизика переходит в микрологию. Микрология – место, где метафизика находит убежище от тотальности» [118].
Микроника – это не только метадисциплина, но и научная и художественная стратегия противостояния тоталитаризму, который мыслит мегавеличинами и подчиняет индивидов «воле целого» (государства, народа, партии). Малое – предмет не только исследования, но и экзистенциального интереса, вовлеченности, сочувствия, любви, умиления (как особого чувства, которое малое вызывает в нас своим внутренним достоинством и значимостью, силой самостояния). Это не столько политическая позиция, сколько растущее самосознание личности в эпоху новых информационных технологий и средств коммуникации. Дело не только в релятивистском умалении каждой вещи, но и в более пристальном зрении метафизики, которая начинает различать детали мироздания, прежде скрытые за общими категориями.
*Альтерология, Всеразличие, Индексальное письмо, Интенсивность, Микрожанры, Микрометафизика , Микропсихология, Многомирие, Реалогия , Самое-самое, Тэизм
Возможное. С. 219–229.
Знак. С. 681–699.
Humanities. Р. 193–203.
Лит.: Schumacher E. F. Small Is Beautiful: Economics As If People Mattered. Harper Colins, 1989; Amato J. A. Dust: A History of the Small and the Invisible. University of California Press, Berkeley et al., 2000.
МЫСЛЕБЫТИЕ
МЫСЛЕБЫТИЕ (thinking-being). Мышление как форма бытия, как физически ощутимая реальность всех воплощенных процессов мысли (инфосфера, техносфера, семиосфера). В искусственной среде нет ничего, что первоначально не содержалось бы в клетках мозга, в активности нейронов, в тех понятиях и образах, которыми оперирует мышление. Такова не только виртуальная реальность, построенная сознанием в формах чувственно воспринимаемого бытия, но и по сути вся культура, вся ноосфера (сфера разума): это мысль, становящаяся бытием, не менее достоверным и объективным, чем природа, материальный мир. Любой артефакт, элемент цивилизации, от предметов мебели до научных приборов, может рассматриваться как феномен мыслебытия, как материальное воплощение мысли.
*Вир, Виреальное, Мыслезнание, Ноофикация, Нооценоз
МЫСЛЕДЕ ЙСТВИЕ
МЫСЛЕДЕ ЙСТВИЕ (thought-action). Действие мысли как самостоятельный поступок, как форма творческого выражения личности. Мыследействие может выражаться в речи, на письме, в поступке или не иметь внешнего выражения, но оно создает собственную реальность как элемент ноосферы. Мыследействие – это такая мысль, которую нельзя «передумать»: она уже имеет место в мироздании.
Мысль может иметь последствия для бытия независимо от практического ее воплощения. Мыследействие может рассматриваться в разных планах: экзистенциальном, информационном, материальном. Так, декартовское «Сogito ergo sum» утверждает сам акт мышления как прямое доказательство бытия мыслящего. Мысль как информационный процесс может воздействовать на процессы создания и распространения информации во вселенной даже независимо от факта ее передачи другим существам. Мысль может возбуждать нейроны и оказывать воздействие на энергетические и химические процессы в мозге, передаваться через интерфейс «мозг-компьютер» в электронные сети и становиться непосредственной производительной силой и коммуникативной реальностью, что создает проблемы когнитивной самоцензуры и мыследержания в церебрально открытом обществе (см. *нейросоциум ).
Возможно и воздействие мысли на микроструктуру мозговых клеток и на соответствующие квантовые флуктуации. Согласно гипотезам, связывающим сознание и физическую реальность, такое мыследействие может иметь последствия космических масштабов, например привести к зарождению параллельных миров.
Как бы ни разнились научные объяснения и оценки мыслительных процессов, несомненно, что они обладают своей собственной реальностью, энергией, информационной ценностью. Следует отличать «мыследействие» от *мыслебытия как совокупности практически осуществленных и материально закрепленных результатов мысли.
*Действия философские, Метапрактика , Многомирие, Мыслебытие, Мыслительство, Нейрокосмос, Нейросоциум
Коты, смыслы и вселенные: О путях объединения гуманитарных и естественных наук // Звезда. 2016. № 5. С. 249–259.
МЫСЛЕЗНА НИЕ
МЫСЛЕЗНА НИЕ (thinknowledge; think + knowledge). Эпистемологическая категория, указывающая на соотношение мышления и знания как двух форм интеллектуальной деятельности и на способы их взаимопревращения.
Обычно наука определяется как накопление и теоретическая систематизация объективных знаний о действительности, как вид познавательной деятельности, направленной на выработку объективных и системных знаний о мире. Основной задачей научной и академической работы считается исследование (research): «тщательное, систематическое, терпеливое изучение и изыскание в какой-либо области знания, предпринятое в целях открытия или установления фактов или принципов» (Webster’s Dictionary). Исследование – важная часть научного труда, но далеко не единственная. При таком подходе упускается роль мышления . Служит ли оно средством приобретения знаний или, напротив, знание представляет лишь одну из ступеней мышления?
«Знать» – значит иметь в уме верное понятие или сведение о каком-то предмете. «Мыслить» – значит совершать в уме действия с понятиями, сочетать их, разъединять, соединять на новом уровне. Мышление – это динамическая работа с теми понятиями, которые статично представлены в форме знания . Мышление не сводится к познанию, но создает такие понятия, которые не соответствуют ничему в действительности; наоборот, действительность может быть постепенно приведена в соответствие с ними. Так возникает все, что человек «от себя» привносит в бытие, преображая его. Мышление содержит в себе ту прибавку к знанию, которая и создает вторую действительность, рукотворный и мыслетворный мир истории и культуры, включая идеи и ценности, науку и технику.
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 159; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!