Мой новый ученик – Конор Макгрегор

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 6Следующая ⇒

Никогда не станет успешным тот, кто не готов идти до конца или начинать сначала, кто боится получить травму или что‑то потерять.

Конор Макгрегор

Как‑то раз днем в конце 2006 года в наш зал в Раткуле вошел тощий 18‑летний паренек с бритой головой. Он учился в школе с Томом Иганом. Том нас познакомил:

– Это мой друг Конор Макгрегор. Он несколько лет занимался боксом и хотел бы сейчас тренироваться с нами, так как решил попробовать себя в MMA.

Я не помню точно, что Конор сказал мне во время нашего первого разговора, но знаю, что он называл себя будущим чемпионом UFC. Сразу было видно, что, даже если у него ничего не получится, с уверенностью в себе у этого парня в любом случае полный порядок.

Конор очень старался произвести впечатление во время своего первого спарринга в «СБД». В результате он отправил Оуэна Родди на пол сильным ударом в корпус. На спаррингах в «СБД» подобное обычно не допускается, но я решил пока ничего не говорить. Я понимал энтузиазм Конора, поскольку это была его первая тренировка, а Оуэн к тому времени успел уже поучаствовать в нескольких профессиональных боях. Конор хотел показать себя с лучшей стороны в поединке с одним из наших ведущих бойцов. Я также знал, что Оуэн скоро поквитается с ним.

Однако потом произошло совершенно недопустимое. Я сидел у себя в кабинете и вдруг услышал, как кто‑то сказал: «Этот парень сбил с ног Айс». Я сразу понял, что речь о Коноре, потому что именно Айс спарринговала с Конором после Оуэна. Я вышел из кабинета и увидел, что Айс лежит на ринге. Она была в слезах. Конор причинил ей боль сильным ударом в корпус.

«Хорошо, – подумал я, – тебе это пока сойдет с рук, но если ты решил, что здесь можно безнаказанно обижать других учеников, ты ошибаешься».

– Так, Конор, я следующий, – сказал я. Надев перчатки и выйдя на ринг, я сбил Конора с ног и немного поколотил его, пока он не понял следующее: Эти ребята – твои товарищи, а не противники.

Когда мы закончили, Конор посмотрел на меня и сказал: «Да, я это заслужил».

Когда Конор только появился в нашем зале, он был забиякой. Именно забиякой, и никем иным. Боксерский клуб в Крамлине, где Конор тренировался раньше, был спортзалом, где прежде всего учили драться. Входя туда, вы видели драки, драки и еще раз драки. «СБД» же в первую очередь была ориентирована на обучение.

После того как я преподал Конору урок, мы с ним подружились. Он пришел на следующий день и быстро включился в тренировочный процесс. Иногда Конору снова не удавалось держать себя в руках, но на него было трудно сердиться, потому что с ним было очень интересно. Как‑то раз мы занимались упражнением «Победитель продолжает бороться, пока не проиграет», в котором проигравший выбывает и его место занимает новый участник. Но когда Конора повалили, он продолжил бороться.

– Конор, – сказал я, – ты заметил, что ты коснулся спиной мата? Это был конец раунда.

На каждом занятии он тренировался с полной отдачей и старался превзойти всех остальных, а после тренировок всегда задавал много вопросов. Например, я вечером дома смотрел телевизор, и вдруг приходило текстовое сообщение: «А вот то освобождение от захвата, которое вы показывали сегодня, можно будет завтра повторить?» У него была настоящая страсть к обучению. Наверное, он думал обо всех этих приемах круглые сутки.

На следующей неделе мы снова занимались борьбой на выбывание, и Конору удалось повалить меня. Прежде чем я успел подняться на ноги, он встал надо мной и сказал: «Вы заметили, что коснулись спиной мата? Это был конец раунда». Конор смешил меня уже не в первый раз и уж точно не в последний. То же самое было и с его товарищами. Он все время нас веселил, и в нем было что‑то очаровательное. Товарищи знали, что он излишне самоуверен, но Конор никогда не самоутверждался за их счет. Другие бойцы в зале уважали его, и он платил им тем же. Конору нравилось быть частью команды.

Глядя на Конора, я с самого начала думал: «Это чемпион мира». В нем (в его личности и спортивной подготовке) были необходимые задатки. Бойцы при грамотном подходе к тренировкам могут отточить свои навыки до высокого уровня, но можно ли обойтись без тех особых задатков, которые отличают чемпиона от всех остальных? Бойцов, которым бы это удалось, я еще не видел. Нечто особое должно быть в вас с самого начала. У Конора оно было.

Было ясно, что он обладает огромным потенциалом и его ударная техника просто потрясающая, но в некоторых аспектах подготовки, касающихся, в частности, борьбы в партере, имелись существенные пробелы. На их устранение требовалось время.

Другая проблема заключалась в том, что вне зала его многое отвлекало. Дублин не слишком большой город, и я скоро узнал, что Конор общается с людьми, которых любой, кто желает стать успешным профессиональным спортсменом, должен избегать. Конор в течение нескольких недель мог каждый день часами проводить в зале, а затем внезапно на время пропадал. Особенно удачно ему удавалось исчезать, когда приходило время платить за занятия.

Но, как только Конор возвращался в зал, он начинал выкладываться на тренировках по полной программе. Он также часто тренировался дома вместе с Томом. Том помогал Конору осваивать бразильское джиу‑джитсу, а тот в ответ делился своими боксерскими премудростями. Когда Конор только появился в «СБД», он одно время параллельно занимался еще и боксом, и я ничего не имел против этого. Однако я не уверен, что его тренеры по боксу считали так же. В конечном счете Конор сделал выбор. Свое будущее он видел в MMA.

Пока мы были в Раткуле, я работал с некоторыми очень перспективными молодыми бойцами, которые находились на ранних стадиях своего развития, поэтому мне приятно вспоминать те дни. Но для меня это также был период значительного личного достижения.

В 2007 году я отправился в Турцию для участия в чемпионате мира по грэпплингу, проводящемся под эгидой Международной федерации объединенных стилей борьбы (фр. Fédération Internationale des Luttes Associées – FILA). Туда съехалось множество лучших бойцов со всего мира, и, глядя на некоторые имена, я даже начал беспокоиться, что оказался в такой престижной компании. Но, наверное, волноваться мне не стоило.

Я дошел до финала, где меня с помощью болевого блока ноги победил Рикки Ланделл, который с тех пор тренирует ведущих бойцов UFC, таких как Джон Джонс и Фрэнк Мир. Я был сильно разочарован тем, что, дойдя до самого конца, так и не смог победить, но в любом случае это стало для меня значительным достижением. Вспоминая о нем годы спустя, я ценю его еще больше. Когда я стоял на подиуме и получал серебряную медаль, позади меня поднимался ирландский трехцветный флаг и звучал государственный гимн. В этот момент я испытывал настоящую гордость. Подавляющее большинство флагов на турнире поднималось в честь США, поэтому было приятно видеть среди них и ирландский.

В Раткуле я также достиг высшей ступени бразильского джиу‑джитсу. Получить черный пояс в БДД крайне трудно. Я люблю все боевые искусства, но если кто‑то говорит, что обладает черным поясом по карате, это может означать две совершенно разные вещи. Речь может идти или о восьмилетней девочке, которая выполняет комплекс формальных упражнений, напоминающих танец (когда я только начинал, я сам это делал), или о Лиото Мачиде, который с помощью приемов карате уже не один год жестко отправляет противников в нокаут в боях ММА. Таким образом, если кто‑то говорит о своем черном поясе по карате, то вы не сможете понять, умеет ли он драться по‑настоящему, пока не увидите его в деле. Однако если у кого‑то есть черный пояс по БДД, будет беспроигрышно предположить, что перед вами действительно крутой парень.

После многих лет тренировок я стал первым ирландцем, получившим черный пояс по бразильскому джиу‑джитсу. Но, прежде чем меня удостоили этой чести, мне пришлось пройти через последнее испытание. Для его проведения из США в Раткул прибыл Мэтт Торнтон. Испытание это называется «железный человек» и заключается в том, что вам нужно по очереди бороться с каждым человеком в зале до победы. В тот вечер в зале присутствовали семьдесят человек.

Это была сложнейшая задача, и она полностью вымотала меня как физически, так и эмоционально. Когда испытание наконец закончилось и Мэтт обернул черный пояс вокруг моей талии, я был сильно растроган и с трудом сдерживал слезы. Впервые я увидел БДД дома на экране телевизора, когда наблюдал за Ройсом Грейси на UFC 1. Я тогда понятия не имел, что он делает или как он это делает, но знал, что хочу этому научиться. Спустя чуть более десяти лет меня признали одним из лучших мастеров БДД. Получение черного пояса долго являлось моей целью, но большую часть времени она скорее походила на несбыточную мечту. Никто в моей стране не достигал такого уровня, но подобные вещи, наверное, никогда меня не останавливали.

В бразильском джиу‑джитсу интересно то, что достижение высшего уровня отнюдь не означает окончания пути. БДД настолько сложно, что достичь совершенства в каждом его аспекте просто невозможно. Вы никогда не доберетесь до финишной черты. Поэтому я хоть и рад был получению черного пояса, но скоро вернулся к своему обычному настрою: хорошо, здесь еще можно многому научиться, так что возвращайся на маты и продолжай тренироваться.

Это стало знаменательным моментом не только для меня, но и для БДД и ММА в Ирландии в целом. В стране появился первый мастер, обладающий черным поясом, а также были и другие – такие, как Энди Райан, – которые добивались больших успехов в освоении данного вида боевого искусства. Это еще раз подтверждало, что ММА в Ирландии движется в правильном направлении.

К 2007 году «СБД Айленд» стала известна как команда, с которой нужно считаться. Оуэн Родди, Айслинг Дэли и Том Иган регулярно одерживали победы. То же самое можно было сказать и о Гуннаре Нельсоне. Гунни впервые приехал в Дублин тренироваться в 2006‑м, спустя год после того, как мы познакомились с ним в Исландии. За это короткое время он добился поразительных результатов. Семья Гунни оказывала ему большую поддержку, особенно его отец Халли. Они всегда были готовы поддержать стремление Гунни добиться успехов в ММА, даже если бы ему для обучения потребовалось направиться в Ирландию, США или куда‑нибудь еще. Пока Гунни был в Дублине, он жил в моей квартире. Он был одержим стремлением к совершенству. Иногда в час ночи кто‑то стучал в дверь моей спальни. Это был Гунни с вопросом о каком‑нибудь приеме.

– Гунни, иди спать. Мы можем поговорить об этом завтра, – сонно отвечал я.

В 2007 году он пять раз участвовал в боях и одержал первые четыре победы в первом раунде после ничьей в первом поединке. Было ясно, что 19‑летнего парня ждет большое будущее. Одним из главных его достоинств являлся спокойный настрой. Смотрел ли Гунни телевизор или собирался выходить на бой, он всегда казался безмятежным. Ему каждый раз удавалось оставаться абсолютно спокойным, а ведь подобное поведение – большая редкость. После победы он не устраивал никаких диких торжеств. Его интересовало лишь, куда можно пойти поесть. Затем он сразу же переключал свое внимание на следующий бой.

Гунни добивался больших успехов невероятно быстро, и не только в ММА, но и в бразильском джиу‑джитсу. Всего три года спустя после знакомства с Гунни я уже награждал его коричневым поясом. В этот момент я испытывал большую гордость – мы сильно сблизились во время его поездок в Дублин, стали почти как братья. И через четыре года после начала изучения БДД он уже получил черный пояс. В то время подобным уровнем мог похвастать разве что Би Джей Пенн, легендарный бывший чемпион UFC.

В том же 2007 году к нашей команде бойцов присоединился Конор Макгрегор в качестве любителя, а его профессиональный дебют состоялся в марте следующего года. Он легко разделался со своими первыми соперниками, поскольку был одним из лучших мастеров ударной техники в Ирландии. После первой победы Конора мне на следующее утро в понедельник пришлось вызвать его к себе в кабинет. Конор так радовался победе, что запустил в толпу свою капу. Она попала какому‑то парню в лицо, и тот был недоволен. Я мог понять восторг Конора, учитывая, что это был его первый бой, но я также хотел, чтобы он осознал необходимость держать себя в руках. «Никогда больше не празднуй так победу, – сказал я. – Мы не этому учим в нашем зале».

Для третьего профессионального боя Конора я решил поднять планку. На шоу «Клетка истины 3» он 28 июня 2008 года встретится с Артемием Ситенковым из Литвы. Этот противник был старше и опытнее. Если бой будет стоя, противник не сможет доставить Конору неприятностей, но Ситенков хорошо владел русским самбо, корни которого восходят к разным видам борьбы, и оно включает болевые приемы на руки и ноги. Другими словами, я знал, что, если борьба перейдет в партер, поединок для Конора будет окончен. Но в глубине души я, возможно, считал, что этого самоуверенного боксера необходимо вынудить сдаться, чтобы он осознал важность борцовской подготовки бойца. И, вероятно, я также полагал, что Конора надо проучить, поскольку казалось, что он больше думает о вечеринках, чем о тренировках. Когда в моем зале появляются новые бойцы, они получают от меня все необходимое. Но я не стану тащить их на тренировки насильно. Каждый боец должен этот понимать.

На бой у Конора был следующий план: наносить удары, а затем отходить. Но Ситенков не тратил времени зря и сразу стал переводить бой в партер, поэтому весь план пошел насмарку. Конор, вообще‑то, удачно справлялся с первоначальной попыткой Ситенкова. Тот откинулся на спину и обхватил Конора ногами. Конор же старался наносить удары, но затем совершил ошибку, которая ему дорого обошлась. В попытке эффективно пробить защиту Ситенкова он позволил ему сменить позу, после чего тот схватил ногу Конора и стал пытаться провести рычаг колена.

Я сидел и думал: «Что же ты делаешь? Ты даже еще не знаешь, как проходить через защиту!» Среди зрителей было много друзей и членов семьи Конора. Их присутствие, вероятно, и побудило его закончить бой как можно красивее, что привело к ошибке. У Конора не было опыта в грэпплинге, и, пока Ситенков старался провести болевой прием на ноге, он отбивался с помощью ударов. В конце концов Ситенков добился желаемого и вынудил Конора сдаться.

В тот вечер я впервые встретился с родителями Конора. Они пришли посмотреть на его выступление, а оно продолжалось 69 секунд. Родители и другие близкие часто боятся, что бойцы могут получить серьезные увечья, но самих бойцов возможные травмы беспокоят гораздо меньше. Больше всего они не хотят попасть в неловкое положение на глазах людей, которых знают. Вот почему молодые люди так часто говорили мне в раздевалке: «Что бы ни случилось, не хочу выглядеть глупо».

В глубине души молодым бойцам, вероятно, даже нравится участвовать в боях, в которых можно сильно пострадать. А настоящий кошмар для этих ребят – мысль о том, что их могут быстро нокаутировать или вынудить сдаться, а именно это и произошло с Конором в поединке против Артемия Ситенкова.

Это оказалось не единственной проблемой. Как промоутер шоу «Клетка истины» я давал местным бойцам билеты, чтобы они продавали их друзьям и членам семьи. Вырученные деньги, за вычетом комиссии, они передавали мне. Конор взял двадцать пять билетов по 20 евро каждый, поэтому речь шла о сумме в 500 евро.

В конце вечера, когда другие бойцы передавали мне деньги от продажи билетов, Конор сказал, что у него нет с собой денег.

– Извини, Джон. Забыл их взять с собой, – сказал он. – Принесу в зал на следующей неделе.

Для Конора это было в порядке вещей. Он редко оплачивал тренировки в зале, но я всегда относился к нему снисходительно, зная, что затраченные на этого парня усилия могут в конечном счете окупиться. Но денег у него не было. Продав билеты перед боем, он потратил выручку, планируя рассчитаться со мной позже. Дело кончилось тем, что он истратил все до последнего цента.

Прошла неделя, а о Коноре ничего не было слышно. Неделя затем превратилась в месяц, и я решил уже больше ему не звонить.

Прошел примерно еще один месяц, и мне наконец позвонили из дома Макгрегоров. Но звонок был не от Конора, а от его мамы. Хотя мы успели познакомиться с ней на бое с Ситенковым, толком мы так и не разговаривали. Когда она позвонила и сказала, чья она мама, я подумал: «А, да, это тот маленький засранец, который взял у меня деньги и исчез. Зачем, интересно, мне звонит его мать?»

– Хотела спросить, не могли бы вы прийти к Конору, – сказала она. – В последнее время он совсем не тренируется, с ним что‑то не так. Мы немного беспокоимся.

По правде говоря, я сначала ничего не хотел слушать. С чего это вдруг? Это Конор был должен мне, а не я ему. Мой зал в то время вовсе не процветал, поэтому я не мог просто махнуть рукой на потерянные 500 евро.

– Извините, – ответил я, – как, вы сказали, вас зовут?

– Маргарет.

– А‑а. – Это в некотором смысле подействовало на меня, потому что мою маму тоже звали Маргарет. Мелочь, но это изменило мое отношение к делу. Я осознал, что говорю с мамой, которая переживает за своего сына и просит меня помочь. Если бы пятнадцать лет назад у меня возникли трудности и моя мама попросила бы кого‑нибудь о помощи, хотел бы я, чтобы этот человек проигнорировал ее просьбу? По разговору с Маргарет было ясно, что произошло нечто серьезное. В ее голосе, когда она сказала мне, что у Конора трудный период, чувствовалась сильная тревога.

– Не думаю, что кто‑то, кроме вас, может помочь ему, – сказала она.

Я не удивился, узнав, что Конор (все эти недели, пока он не ходил в зал) вел себя как‑то не так. За то недолгое время, которое я знал его, я успел понять, что он склонен к подобному поведению.

Я согласился приехать в Лукан[7] и поговорить с Конором. Вся семья была дома: родители Конора и две его сестры. Было видно, что все они очень переживают.

Мне сообщили некоторые подробности: Конор, по‑видимому, пребывал в депрессии и отказывался выходить из спальни. Он не хотел тренироваться, и вообще не хотел ничего делать, и просто посылал всех куда подальше, требуя оставить его в покое.

Конор не знал, что я внизу с его семьей. Он вообще не ждал меня. Я поднялся и постучал к нему в спальню.

– Что еще? – раздался ворчливый голос.

Когда я вошел, Конор выглядел так, будто увидел привидение. И, конечно, он совсем не походил на здорового молодого спортсмена, которого я знал раньше.

Я сел на кровать, и мы начали говорить. Я сообщил Конору, что мне известно о некоторых вещах: что он общается с людьми, с которыми не следует общаться, и занимается тем, чем заниматься не нужно. Я сказал, что это явно не идет ему на пользу, и попросил, чтобы он сказал мне, если я зря трачу время. Уйти ли мне и больше не возвращаться? Или он хочет начать все с чистого листа?

Разговор этот состоялся в пятницу вечером. Я сказал Конору, что, если он придет в зал в понедельник, мы можем забыть о билетах и начать все заново. Но сначала я должен был услышать, что он берет на себя ответственность: «Да, я облажался, но готов сделать все, что требуется, чтобы исправить ситуацию». Если бы я этого не услышал, то просто ушел бы. Но я не хотел этого делать. Несмотря на инцидент с билетами, Конор мне нравился, и я знал, что он способен добиться больших успехов в ММА. Его семья готова была на все, чтобы убедить меня приехать и поговорить с ним. И мне хотелось дать Конору шанс, но начиная с понедельника больше нельзя было допускать, чтобы дело доходило до такого.

– Я помогу, если тебе потребуется помощь, – сказал я. – Но ты не вздумай хоть на шаг отклониться от выбранного пути. Отдача от тебя должна быть стопроцентная.

Конор выслушал меня и, глядя мне в глаза, сказал: «Вы правы. Я согласен, так и сделаем».

Он признал, что стремился к дурному образу жизни, общался не с теми людьми и ступил на опасный путь. Конор, в сущности, губил свою жизнь. Мы договорились о взаимных обязательствах, и нам обоим не удалось сдержать слез. В следующий понедельник Конор вернулся в спортзал.

Конор ступил на скользкий путь, и поэтому трудно предположить, что с ним могло случиться, если бы он не возобновил тренировки. Боевые искусства были его страстью. Если бы он их забросил, чем бы он тогда занялся? Я рад, что мама Конора позвонила мне в тот вечер. Я также рад, что родители решили назвать ее Маргарет! Ее имя сыграло свою роль в принятии решения помочь Конору, хотя я в любом случае питал к нему симпатию. Даже тогда он был для меня словно младший брат.

Мне регулярно звонят обеспокоенные родители. Помню, как мать одного паренька позвонила, чтобы сказать, что ее сын отказывается делать домашнюю работу. Она передала мальчику трубку, и я сказал, что ему не разрешат заниматься в зале, если он не сделает домашнюю работу. Разговаривая с ним, я вдруг понял, что я не узнаю его голос. Имя его мне также было незнакомо. Когда его мама снова взяла трубку, я спросил, занимается ли он у меня в зале.

– Нет, – ответила она. – Но я знала, что он вас послушает и начнет кое‑что понимать.

Логично.

Не так давно, чтобы наказать детей, им на время запрещали гулять с друзьями или же забирали у них любимую игровую приставку. Теперь, по‑видимому, им говорят, что если они будут плохо себя вести, то не смогут пойти в «Стрейт Бласт Джим»!

После того случая за Конором еще нужно было присматривать. Если к часу ночи он не возвращался домой, я знал об этом и принимал меры. Таким образом, Конор понимал, что не нужно испытывать свою удачу. Но самое главное было то, что он продолжал приходить в зал. Он не бросил тренироваться. Я еще не был убежден, что он иначе отреагирует на новое поражение, но только время показало бы, прав я или нет. Я решил дать Конору возможность начать все заново, и это обошлось мне в несколько сотен евро. Однако скоро выяснилось, что я поступил так не зря.

Первый ирландский боец

В конце концов, я уважаю каждого. Но я двигаюсь по своему пути, и место в нём есть только для одного.

Конор Макгрегор

Я присматривал за Конором Макгрегором, но это было не единственной трудностью, с которой я столкнулся в 2008 году. Наш зал уже почти два года находился в Раткуле, и мы там неплохо обосновались. Хотя он и был на периферии, число занимающихся в нем неуклонно росло, особенно это касалось молодежи.

Затем я неожиданно столкнулся с проблемой, которая вполне могла заставить меня все бросить.

Как‑то раз утром, просматривая почту у себя в кабинете, я увидел письмо от владельца здания. Оно было коротким и предельно ясным. Руководители компаний, располагающихся по обе стороны от нас в промышленной зоне, опасались, что детей, идущих в зал, может сбить фургон или вилочный погрузчик. Сейчас я, конечно, понимаю, что те опасения были совершенно справедливы: вполне мог произойти несчастный случай. Но в то время я в первую очередь думал о зале и смотрел на ситуацию иначе.

На то, чтобы освободить помещение, была дана неделя. Я, не веря своим глазам, уставился на письмо. Мне с таким трудом удалось найти место в Раткуле, и вот не прошло и двух лет, как мы снова оказались в прежней ситуации: нужно было искать новое помещение.

Я не знал, хватит ли у меня сил снова проходить через все это. Отец помогал мне искать новое помещение, но поиск шел без особого энтузиазма. К счастью, нам удалось убедить владельца здания позволить остаться еще на несколько недель, чтобы не отменять тренировки на время поисков, но я чувствовал, что лишь откладываю неизбежное. Казалось, что я приближаюсь к перепутью в своей жизни.

Мои родители, хоть и не полностью одобряли мое увлечение смешанными боевыми искусствами, видели, сколько сил я в них вкладываю, и оказывали мне поддержку в этот трудный период, но в конечном счете они все же больше хотели, чтобы я работал по своей инженерной специальности. Я начал склоняться к их точке зрения. Я никогда не надеялся, что смогу разбогатеть благодаря ММА, но полагал, что, занимаясь любимым делом, хотя бы смогу сводить концы с концами. С момента открытия моего первого спортзала прошло семь лет, и казалось, что я вернулся к тому, с чего начинал. Конечно, мы проделали большой путь и в нашей команде были теперь некоторые очень перспективные бойцы, но реальность заключалась в том, что мне исполнился уже тридцать один год, у меня имелся диплом инженера, но не было ни цента на банковском счете и отсутствовали какие‑либо ясные перспективы. Когда я сравнил плюсы и минусы, связанные с продолжением карьеры в качестве тренера ММА, минусы значительно перевесили плюсы. Впервые в жизни я открыл раздел вакансий в газете и принялся оценивать имеющиеся варианты.

Когда мне сообщили о потенциальной возможности арендовать помещение на Лонг‑Майл‑роуд, я уже был порядком измотан, мотивация пропала, и я собирался отказаться от карьеры тренера. Мне нужно было ухватиться хоть за какую‑нибудь соломинку, и полученная информация оказалась весьма кстати. Я понятия не имел, подойдет ли мне это помещение, но в любом случае впервые за три месяца после отъезда из Раткуля передо мной забрезжила надежда. Я отправился посмотреть на место и взял с собой отца.

– Тут же свалка, – сказал он. И это было еще до того, как он увидел дерево, растущее в задней части здания. Дерево! В помещении! Как такое вообще возможно? По‑видимому, мы находились на суконной фабрике, которая давно пришла в полнейшее запустение. Но это было свободное место, и ко мне сразу вернулся оптимизм. Папа не мог понять, как тут можно открывать спортзал, и я постарался успокоить его:

– Не так все плохо. Надо просто убрать грязь, покрасить стены и срубить дерево.

– Господи, Джон! Да здесь же на стенах плесень.

Тем не менее у этого места было одно несомненное достоинство: оно находилось гораздо ближе к центру города, чем прежний спортзал. Но сразу возникала проблема. Я уже был должен 25 тысяч евро, так как взял кредит для помещения в Раткуле. Переезд на Лонг‑Майл‑роуд требовал дополнительных 15 тысяч. Для получения нового кредита был необходим поручитель. Мои родители, очевидно, хоть немного в меня верили, потому что они решили помочь мне и предложили в качестве залога свой дом.

Получив кредит в размере 40 тысяч евро, я подписал договор аренды, чтобы одна из лучших команд ММА в Ирландии переехала на старую фабрику, в которой была такая сырость, что там аж дерево выросло. Может показаться, что это был не слишком большой повод для радости, но после небольшой уборки в выходные я был готов приложить последние усилия, чтобы «СБД» снова заработала. В течение нескольких дней почти все члены нашей команды из шестидесяти человек стали работать над тем, чтобы это место стало хоть немного напоминать спортзал. Куда бы ни переезжал наш зал, все люди, имеющие к нему отношение, оставались со мной и оказывали любую посильную помощь. Я буду вечно благодарен им за их невероятную преданность.

Мои родители, сестра и брат также внесли огромный вклад в приведение здания в порядок. К тому времени, когда мы наняли кого‑то срубить дерево, это место уже выглядело вполне прилично – как спортзал, в котором мы сможем добиться успеха.

Вскоре после того, как мы обустроились на Лонг‑Майл‑роуд, нам представилась большая возможность. UFC впервые объявила, что будет проводить шоу в Республике Ирландия. Оно пройдет в Дублине 17 января 2009 года, и на нем выступят такие легендарные бойцы, как Дэн Хендерсон, Рич Франклин, Маурисио Руа и Марк Коулман.

Это было значительным событием для MMA в Ирландии. Полтора года назад UFC проводила шоу в Белфасте, но оно в основном считалось очередным мероприятием, проведенным в Великобритании. То, что UFC признавала увеличение числа своих поклонников в остальной части Ирландии, имело большое значение. После первого турнира в 1993 году UFC постепенно превратилась в крупнейшую организацию, занимающуюся ММА в мире. И именно туда хотел попасть каждый боец. Смешанные боевые искусства все еще являлись в значительной степени нишевым видом спорта в Ирландии, но даже несмотря на это, UFC решила провести там шоу. Это стало огромной возможностью для «СБД Айленд».

Я знал, что UFC будет искать местного бойца для участия в боях, и нисколько не сомневался, что таким бойцом вполне может стать Том Иган. Ему было двадцать лет, он участвовал в четырех боях и все их выиграл. Однако Том был все еще довольно неопытен. Он пока выступал лишь на небольших местных шоу, и бой на уровне UFC стал бы для него огромным шагом вперед. Это, конечно, будет очень рискованно, но я был уверен, что на подобный риск стоит пойти. Если UFC ищет бойца, который представлял бы ирландские MMA, ни у кого нет больших шансов успешно справиться с этой задачей, чем у Тома.

Когда было объявлено, что UFC 93 будет происходить на «Арене О2», мне удалось получить контактную информацию Джо Сильвы, антрепренера UFC. В течение многих недель я посылал ему одно электронное письмо за другим, объясняя, почему Том Иган – именно тот боец, который должен представлять Ирландию.

Он наконец ответил:

– Вы хотите, чтобы в шоу UFC участвовал парень, который провел всего четыре боя?

– Но вы же хотите, чтобы на подобном уровне впервые выступил ирландский боец, – ответил я. – Доверьтесь мне, я занимался индустрией ММА в Ирландии дольше, чем кто‑либо еще, и могу уверить вас, что Том Иган – лучший боец в стране.

Хотя Том еще не полностью развил свои навыки в грэпплинге, он в то время был подготовлен ничуть не хуже любого другого бойца в Ирландии, а его ударная техника особенно впечатляла. Он был молод, харизматичен и мог хорошо держаться перед камерой. Я думал, что для UFC это было как раз то что надо.

Джо ответил через несколько дней и сообщил, что UFC предлагает Тому Игану контракт на четыре боя и первым станет поединок на шоу UFC 93. Это стало хорошей новостью. Плохая же новость заключалась в том, что противником Тома был настоящий динамит. Джон Хэтэуэй был непобежденным бойцом в полусреднем весе из Англии, и, хотя он тоже будет дебютировать на шоу UFC, он был гораздо опытнее, так как победил в Великобритании всех своих десятерых соперников. Что еще важнее, он был невероятным грэпплером.

Мы же с Томом надеялись на поединок с Дэном Харди, который дебютировал в UFC всего несколько месяцев назад. Харди, как и Том, был главным образом бойцом с ударной техникой. А с Хэтэуэем Тому, только начинающему свой путь в ММА, будет гораздо сложнее. Тем не менее мы приняли вызов и стали готовиться к бою. Том в данном случае являлся, конечно, символом Ирландии, и мы были полны решимости доказать, что он этого достоин.

Проведение шоу UFC в Дублине стало настоящим событием и удостоилось пристального внимания со стороны СМИ. Была организована большая рекламная кампания, и за две недели было продано почти десять тысяч билетов. Так как Том стал первым бойцом из Республики Ирландия, который будет выступать в знаменитом восьмиугольнике UFC, у него перед боем происходило множество встреч с журналистами. Но для нас это не было большой проблемой. Мы, наоборот, стремились к подобному вниманию и поэтому старались максимально им насладиться. Когда мы видели Тома на пресс‑конференциях и фотосъемках с некоторыми величайшими звездами UFC, это все нам казалось несколько сюрреалистичным. В течение всей недели Дублин был в центре шумихи, поскольку туда приехали люди такого уровня, как, например, президент UFC Дана Уайт. Для нас же это стало первым знакомством с турниром такого масштаба. Также значительным событием для нас был визит телевизионной бригады UFC в наш небольшой спортзал на Лонг‑Майл‑роуд. Это было не просто интересно, но еще и выгодно с коммерческой точки зрения. Конор Макгрегор был на седьмом небе от счастья, фотографируясь с находящимися в Дублине легендами UFC.

Когда наконец настала ночь боев и мы впервые вышли к восьмиугольнику, ирландские фанаты встретили нас оглушительным шумом. Я раньше помогал Мэтту Торнтону с обязанностями секунданта, когда Рори Сингер участвовал в шоу UFC в Белфасте в 2007 году, но сейчас должен был выступать один из моих бойцов, поэтому я воспринимал это как более значительное событие. Первый турнир UFC был причиной, по которой я полюбил этот спорт. Чуть более двенадцати лет назад я с восторгом и трепетом наблюдал за парнями, бьющимися в восьмиугольнике. Теперь боец, которого я тренировал, станет одним из них. Подобные мысли чуть не растрогали меня до слез, поэтому я попытался отогнать их.

Стоя рядом с клеткой позади Тома – в то время как Брюс Баффер представлял его зрителям: «Из ДУБЛИНА, ИРЛАНДИЯ», – я боролся с желанием ущипнуть себя. Много лет я смотрел, как Брюс громовым голосом объявляет имена бойцов из США, Бразилии и других стран мира, но теперь настало время объявить и имя ирландца. Ирландца, который был частью команды, которая всего шесть лет назад стала заниматься в зале, находящемся в крошечном сарае в Филсборо.

Что касается самого выступления Тома, нет смысла приукрашивать его. Хэтэуэй смог перевести бой в партер, начал доминировать, и после его ударов бой был остановлен за 24 секунды до конца первого раунда. С точки зрения стиля Тому достался один из самых трудных противников. При некоторой удаче бой, возможно, протекал бы иначе. Том просто еще не был готов к противостоянию с грэпплером такого уровня. Не было абсолютно ничего зазорного в проигрыше Джону Хэтэуэю, который потом одно время удачно выступал в UFC, но его дальнейшему успеху помешали травмы.

Несмотря на поражение, никто не чувствовал себя подавленным. Мы не выиграли, но зато достаточно многому научились. После того как подготовленный мною боец участвовал в шоу UFC, я понял, что, хотя мы еще не достигли необходимого уровня, мы значительно к нему приблизились. До того момента казалось, что именитые бойцы UFC со своего пьедестала смотрят свысока на небольшие команды вроде нашей. Благодаря UFC 93 я понял, что мы скоро их догоним. Нам не нужно было нарушать схему подготовки и начинать все заново. Я раньше задавался вопросом, следует ли нам для повышения своего уровня тренироваться в Америке, но теперь считал, что если мы продолжим делать то, что делали все время, то скоро достигнем вершины.

Я слишком преувеличивал достоинства остальных команд. В течение недели я наблюдал за тем, как разминаются и тренируются другие бойцы, и осознал, что в них не было ничего необычного. Да, мы немного отставали, но причина заключалась в том, что они просто занимались всем этим дольше. В их мастерстве не было абсолютно ничего устрашающего.

Я также считал, что от других команд нас отличает царившая у нас семейная атмосфера. Наша команда состояла в основном из шальных парней чуть старше или младше двадцати лет. Они все относились друг к другу, как к родным, и в этом было нечто особенное. Некоторые наши самые перспективные бойцы пришли к нам в зал совсем недавно (например, Катал Пендред, Крис Филдс, Пэдди Холохан и Артем Лобов). Команда бойцов «СБД» действительно начинала расцветать, и многие говорили мне, что у меня золотое поколение молодых бойцов. Когда мы соревновались со спортсменами из других спортзалов, мои бойцы легко побеждали своих противников. Наверное, это помогло мне осознать, что, возможно, мы тренируемся немного иначе, и это было к лучшему. Мы основывались на принципе «железо железо острит», и таким образом в ходе тренировок ученики помогали друг другу и учились друг у друга. Все мои бойцы двигались в одном и том же направлении, что способствовало поддержанию высоких стандартов. Как мне кажется, можно сказать, что мы всю неделю готовились, а в ходе выступлений субботними вечерами экспериментировали. И результаты, как правило, оказывались вдохновляющими.

После UFC 93 я продолжал говорить себе: «Когда‑нибудь мы станем крупными игроками в мире UFC, и этот день не за горами».

Том Иган заключал контракт на четыре боя, но после того поражения UFC его расторгла. Стало ли это жестким решением? Оценивать его можно было по‑разному, но оно меня не удивило. Контракт на четыре боя – стандартный контракт для тех, кто впервые присоединяется к UFC, но он заключается в интересах организации, а не бойца. Этот контракт не гарантирует, что боец обязательно проведет четыре поединка. Если вы окажетесь суперзвездой, UFC будет с вами работать, а если вы в первом бою проявите себя бледно, контракт с вами расторгнут и второй попытки у вас может и не быть. К сожалению, второго шанса Тому не дали, но он проложил путь для своих товарищей по команде.

Благодаря UFC 93 мое желание добиться успеха лишь усилилось. В конце той недели я стал гораздо сильнее, чем в начале. Теперь, когда мы знали, как выйти на уровень UFC, очередной шаг должен был гарантировать, что наш следующий боец, который войдет в клетку, будет знать, как проявить себя достойно.

Войны в клетке

Есть только одна невозможная вещь – это побить человека, который не сдается.

Как тренер я добился определенного успеха во многих областях, но кое‑чего в те годы мне было добиться очень трудно, в частности убедить Конора Макгрегора овладеть искусством бразильского джиу‑джитсу. У Конора было легкомысленное отношение к грэпплингу. Он учился ему, только когда я его заставлял. Какой смысл в грэпплинге, когда противника можно просто отправить в нокаут? Именно так рассуждал Конор.

После того как его слабые места в этой области проявились в бою, который он проиграл Артемию Ситенкову, я надеялся, что Конор, возможно, захочет изменить свой подход. Но он по‑прежнему отказывался, утверждая, что никогда больше не окажется в такой ситуации. Я изо всех сил старался подчеркнуть важность всех аспектов смешанных боевых искусств, но он был уверен, что для достижения высшего уровня требуется лишь сила и точность в левой руке. Когда он пришел в норму после поражения от Ситенкова и одержал несколько побед техническим нокаутом в первом раунде, его уверенность в собственной правоте лишь усилилась.

В активе Конора было четыре победы и одно поражение. 27 ноября 2010 года (в субботу) ему предложили поучаствовать в шоу «Воины в клетке» в легкой весовой категории. Бой должен был проходить на стадионе «Нептун» в Корке, а противником выступал непобежденный боец Джозеф Даффи, который недавно закончил выступать в реалити‑шоу UFC «Абсолютный боец» (The Ultimate Fighter). Даффи хорошо владел всеми аспектами боя и был опытнее Конора, так как с юных лет выступал в соревнованиях по различным боевым искусствам. Таким образом, мы знали, что он – серьезный соперник. И для Конора на тот момент этот бой станет крупнейшим: он будет проводиться одной из ведущих организаций Европы в большой клетке и перед телекамерами.

Незадолго до турнира «Воины в клетке 39» Даффи должен был биться с Томом Иганом на небольшом шоу в Донеголе в поединке в полусреднем весе. За сутки до боя Том взвесился (так происходит перед каждым профессиональным поединком). В день боя промоутер сообщил о еще одном взвешивании. Он хотел, чтобы Том сбросил килограмм, но я никак не мог всего за несколько часов до поединка отправить одного из своих бойцов в сауну для уменьшения веса. Поэтому тот бой так и не состоялся; но я видел там Даффи и знал, что он крупный парень. Таким образом, в бою с Конором у него будет преимущество в габаритах. Даффи перешел из полусреднего в более легкую весовую категорию, а Конор из полулегкого в более тяжелую.

Всего через 20 секунд после начала боя Конор сильным ударом зацепил Даффи, и у него над глазом образовалось значительное рассечение. Даффи в ответ сумел схватить Конора за ногу и повалить его на спину. Через 16 секунд после этого бой был окончен. Как и в поединке с Ситенковым, Конор не смог проявить должных навыков грэпплинга, когда схватка перешла в партер, и Даффи без труда вынудил его сдаться, проведя удушение треугольником через руку. Бой продолжался лишь 38 секунд.

Мы вернулись в Дублин, я направился к себе, а Конор – к себе. Меня не покидало чувство, что я, вероятно, больше никогда его не увижу. Учитывая, как он реагировал на единственное поражение, которое он потерпел до этого, я ожидал, что он снова пропадет. И на этот раз я не собирался его искать.

Когда я, придя в зал в понедельник утром, увидел там Конора, я порядком удивился. После поражения прошло всего 36 часов, а он уже вернулся и готов исправить свои ошибки. Мы поговорили, и Конор признал, что хотя он сильно разочарован результатом, но не собирается печалиться.

– Да ладно, всякая ерунда случается. Я знаю, где допустил ошибки, и думаю, что вы можете показать, как их устранить. Давайте начнем, – настаивал он.

На этот раз Конор после поражения рассердился и стал упорно тренироваться. Теперь я уже мог не сомневаться в его желании заниматься грэпплингом. Прошло всего несколько месяцев, и он начал ценить все то хорошее, что есть в БДД, рестлинге и других формах грэпплинга. Конора было не остановить. Он хотел заниматься борьбой все больше и больше.

Джозеф Даффи добился успеха там, где я потерпел неудачу. Он смог показать Конору, что грэпплинг – обязательный элемент ММА, а не факультативный. Я всегда буду благодарен Джо за это. Думаю, что тот понедельник стал первым днем Конора Макгрегора в качестве профессионального бойца MMA. К тому моменту Конор уже четыре года был членом команды «СБД», но я тогда впервые понял, что он настроен по‑настоящему серьезно. Похоже, наступил поворотный момент. Конор по‑прежнему источал свою невероятную уверенность, но в то же время признавал, что ему еще предстоит проделать большую работу, если он хочет стать лучшим. Осознание ошибок явно свидетельствовало о том, насколько Конор повзрослел по сравнению с тем днем, когда он впервые пришел в наш зал. Лучше поздно, чем никогда.

Сейчас, если кто‑то приходит в «СБД» с некоторым знанием ударной техники и говорит, что ему не нравится грэпплинг, я отвожу его в сторону и объясняю, что так дело не пойдет. Нет ничего плохого в том, что грэпплинг не является вашим любимым элементом смешанных боевых искусств, но полностью его игнорировать нельзя. В противном случае это значит, что MMA просто не для вас. Если вы действительно хотите чего‑то добиться в этом виде спорта, то нельзя выбирать, на чем вы хотите сосредоточивать усилия, а на чем нет. Я никому не позволю говорить: «Терпеть не могу грэпплинг». Я добьюсь того, чтобы такой человек сказал: «Хотя грэпплинг сейчас не мой любимый аспект MMA, мне нравится изучать его и улучшать свою технику». Думаю, что если мы постоянно говорим, какими людьми мы являемся, то такими мы и станем, поэтому слова, которыми мы пользуемся, очень важны.

Конор доказал свое желание работать над собой, согласившись участвовать в бою в феврале (через одиннадцать недель после своего проигрыша Даффи). Поединок должен был проходить в полулегком весе, а это означало, что Конору требовалось строго следить за своим весом, в том числе и на новогодних праздниках. Это была не самая простая задача. Решимость Конора явно указывала на то, что его отношение к спорту полностью изменилось в результате того, что произошло в Корке. Он работал над всеми аспектами своей техники при подготовке к следующему бою, в котором ему предстояло встретиться с Хью Брейди. Бой должен был проходить в Дерри. Теперь Конор был готов с уважением относиться к каждому аспекту боевых искусств на пути к достижению своих целей. Однако победы он добился опять‑таки с помощью рук. Сбив Брейди с ног апперкотом правой, Конор продолжил, используя технику «вали и добивай», и бой был остановлен на второй минуте, 31‑й секунде первого раунда.

В первой половине 2011 года Конор провел четыре боя. Все они закончились победой нокаутом или техническим нокаутом (три победы были одержаны в первом раунде). Один из этих боев продлился всего 16 секунд, что было достаточно долго по сравнению со следующим поединком, который за четыре секунды закончился нокаутом. Поскольку Конор одержал эти победы с помощью ударной техники, может показаться, что он все еще остается просто боксером, для которого бои в партере были в новинку. Но в «СБД» на Лонг‑Майл‑роуд он каждый день неустанно работал над грэпплингом и добивался в нем быстрого прогресса.

Благодаря серии побед организация «Воины в клетке» предложила Конору контракт на пять боев. После неудачного первого боя под эгидой этой организации у Конора появилась возможность реабилитироваться в сентябре 2011 года. Бой должен был проходить в Аммане (Иордания) в рамках шоу «Ночь боев 2». Предполагалось, что соперником Конора будет настоящая звезда Никлас Бэкстрем, непобежденный боец из Швеции. Кроме Конора в шоу также участвовали Айслинг Дэли и Катал Пендред.

В Амман мы прибыли за четыре дня до начала боев. Когда я вышел из самолета, мне на телефон пришло сообщение, что произошли непредвиденные изменения. Бэкстрем выбыл из числа участников. По‑видимому, он упал и сломал руку, когда спешил на поезд до аэропорта. В качестве замены предлагался бой в легком весе с норвежцем Аароном Дженсеном, который, узнав о случившемся, готов был поучаствовать. «Конечно, никаких проблем», – ответили мы. Такое случилось впервые, но скоро Конор привык к тому, что его противники по той или иной причине отказываются от боя.

Я всегда советовал своим бойцам, чтобы они не слишком настраивались на того или иного соперника в предстоящем бою, потому что до самого последнего момента нет никакой гарантии, что именно с ним они встретятся в клетке. Бывало так, что какой‑нибудь боец, после того как его соперника несколько раз меняли, заходил ко мне в кабинет и раздраженно говорил, что из‑за всей этой неразберихи больше не хочет участвовать в поединках. Подобное отношение мне всегда было непонятно. Ваш противник всегда будет человеком, который весит примерно столько же, сколько вы, у него будет голова, две руки и две ноги. Помню случай, произошедший со мной, когда я еще был бойцом и готовился к очередному поединку. Мне постоянно звонил промоутер и сообщал об очередной замене соперника. Дело кончилось тем, что я попросил его больше мне не звонить.

– Я буду там вечером, – сказал я. – Если у меня есть противник, ничего больше мне знать не нужно.

Подобное отношение я передавал и своим бойцам, потому что замены противника в последний момент – неотъемлемая часть этого спорта, и к этому нужно привыкнуть. Наша философия заключается в том, что на самом деле нет никакого противника, поскольку мы можем управлять только нашими собственными действиями, поэтому нужно просто тренироваться, и все. Если противник особенно искусен в какой‑то области, можно, конечно, заранее к этому подготовиться. Но в любом случае излишняя сосредоточенность на оппоненте может лишь навредить.

Для Конора главным преимуществом замены соперника стало то, что у него не возникло никаких трудностей с весом. Он готовился к бою в весе 66 килограммов, а теперь весовая категория увеличилась до 70. У противника ситуация была иной: ему в связи с поздним вызовом требовалось сбросить восемь килограммов. Конору доставляло удовольствие то, что, пока он утром в день взвешивания нежится в лучах солнца, Аарону Дженсену приходится наматывать круги в костюме для сгонки веса.

– Посмотрите только, – смеялся Конор. – Может, мне попросить его сбегать туда и принести стакан воды со льдом?

Но мы, конечно, не относились к Дженсену легкомысленно. Он был большим, грозным и жестким скандинавом, по сравнению с которым Конор казался довольно маленьким. И вечером перед боем он завоевал симпатии зрителей, когда, направляясь к клетке, держал над головой флаг Иордании.

На тот момент это было, несомненно, одно из серьезнейших событий в карьере Конора. Бой проводился на другом конце мира на новой арене в присутствии нескольких тысяч зрителей. Помимо этого прямую трансляцию вел ирландский телеканал «Сетанта Спорт». Учитывая, что последний бой Конора под эгидой организации «Воины в клетке» окончился поражением, ему нужно было достойно себя проявить. Но это были мелочи. Конору, как амбициозному молодому бойцу, доставляло удовольствие находиться в такой ситуации.

Грэпплинг был самой сильной стороной Аарона Дженсена, но я не сомневался, что Конор сумеет справиться с этой трудностью. Я видел, с каким упорством он тренировался после проигрыша Джозефу Даффи, и знал, сколько он изменил в себе. В бою с Даффи он бросился вперед, нанося мощные удары, и несколько запаниковал, когда тот повалил его. Ему просто было неудобно вести поединок в таком стиле. Бой с Дженсеном проходил совсем иначе. Конор не спешил. Он был спокоен и наслаждался происходящим.

Дженсен сделал все, что можно было ожидать от парня, бьющегося с Конором Макгрегором. Он наносил неплохие высокие удары правой ногой, которые часто опасны для боксера‑левши, каким был Конор, но они не причинили ему вреда. Дженсен также хорошо входил в клинч и несколько раз пытался перевести бой в партер, но Конор со всем этим легко справился. Дженсен был жестким противником и превосходил Конора по габаритам, но наш боец без труда победил техническим нокаутом в первом раунде.

Этот бой показал, насколько Конор повзрослел менее чем за год, и дал представление о том, каким бойцом он постепенно становится. Нанося удары, Конор проявлял гораздо больше терпения, тогда как раньше казалось, что он торопится. Также стало заметно, что улучшилась его техника грэпплинга. Он выглядел расслабленным при успешной защите от попытки Дженсена (спустя всего 30 секунд после начала боя) перевести бой в партер. Конор оставался на ногах, в то время как Дженсен теснил его к стене клетки. Они вошли в клинч, и Конор спокойно, без всякой паники справился с этой трудностью (раньше в подобных ситуациях он мог запаниковать). Он осуществил на практике то, что делал в зале, поэтому беспокоиться было не о чем. Он знал, что делать. Его противник был силен, но Конор легко его победил. Пропустив несколько сильных ударов, Дженсен закрылся. Конор продолжил обрушивать на него град ударов, и на третьей минуте и 29‑й секунде первого раунда бой был остановлен.

Конор становился более утонченным бойцом MMA, демонстрируя широкий спектр навыков. Больше он не полагался только на свою левую руку. Дело было не в какой‑то волшебной микстуре или секретном рецепте. Гигантские успехи, которых он добивался, стали результатом упорной работы. Вот и весь секрет. Конор делал в зале то что надо и как надо, и затраченные усилия окупались во время боев в клетке.

* * *

Подготовка бойцов к турнирам – не единственная задача тренера, обучающего людей смешанным боевым искусствам. Далеко не единственная. На ваши плечи ложится большая ответственность. Одна из ваших многочисленных обязанностей состоит в том, что вам приходится присматривать за своими парнями и заниматься иногда воспитательной работой. Один из таких случаев произошел в Иордании, когда мы прибыли туда для участия в шоу «Ночь боев 2».

Конор Макгрегор никогда раньше не выступал за пределами Ирландии, а Катал Пендред, который закончил вничью поединок с Дэнни Митчеллом, – Великобритании, поэтому пребывание на другом конце мира было для них в новинку. Оказавшись в шикарном отеле, парни решили воспользоваться его гостеприимством по полной программе. (Айслинг Дэли, которой потребовалось всего 20 секунд, чтобы вынудить сдаться Анжелу Хайес, уже дважды выступала в США, и голова кругом у нее шла чуть меньше.) Как только взвешивание было закончено, Конор и Катал не давали сотрудникам ресторана передохнуть, постоянно заказывая что‑нибудь в номер. На следующий день после боев они, устроившись у бассейна, занимались дегустацией различных коктейлей.

К тому моменту, когда мы на следующее утро уезжали из отеля, этим парням за их расточительность выставили весьма внушительные счета. Ничего не зная об этом, я вместе с Айслинг и Филипом Малпетером (еще одним прекрасным бойцом «СБД», который тогда помогал нам с обязанностями секунданта) ждал ребят в машине. Когда Конор и Катал сели в машину, которая должна была отвезти нас в аэропорт, они оба вели себя как‑то робко и на удивление тихо. Мы были в пути всего несколько минут, как вдруг зазвонил телефон водителя. Поговорив со звонившим по‑арабски, водитель повесил трубку, остановил машину, повернулся к нам и сказал:

– Отель. Большой счет. Еда. Пиво. Много пива. Деньги на оплату. Это по поводу вас?

Именно тогда Конор и Катал решили все объяснить.

– Мы думали, что вся еда и напитки за счет отеля, поэтому мы с Каталом поглощали коктейли «Пинья колада» в немереных количествах, – сказал Конор.

Они поняли, что ошиблись, когда пошли сдавать ключи от номера. Парням удалось выскользнуть из отеля, не заплатив, но отель не собирался позволять им так легко отделаться.

– Так, – сказал я. – Мы возвращаемся в отель, и вы там все улаживаете.

Парни просили меня закрыть на этот случай глаза. Они потратили так много, что на оплату счетов у каждого ушли бы почти все заработанные за участие в боях деньги (примерно 1000 евро). Но это была их проблема. Я сказал водителю разворачиваться и ехать обратно в отель. Конор и Катал оплатили свои счета и потом всю обратную дорогу почти не разговаривали со мной до самой Ирландии.

UFC

Если один из нас идет на войну, мы все идем воевать!

В 2012 году самым обсуждаемым бойцом нашего зала был не Конор Макгрегор, а Гуннар Нельсон. В сущности, во всей Европе ни один боец, выступающий не под эгидой UFC, не вызывал такого интереса, как Гунни.

В феврале того же года он увеличил свою беспроигрышную серию до десяти поединков, вынудив в шестой раз за свою карьеру своего противника сдаться в первом раунде. Было очевидно, что UFC скоро обратит свое внимание на Гунни, и это произошло в июле. UFC предложила Гунни контракт, а также бой в полусреднем весе с немецким бойцом Паскалем Крауссом в Ноттингеме 29 сентября.

UFC обратила внимание на Гунни из‑за его бойцовских способностей, но многие также были заинтригованы его поведением. В любой ситуации он всегда оставался спокойным. Казалось, его эмоции никогда не меняются. Ведет ли Гунни занятие для детей или участвует в жесточайшем бою в восьмиугольнике, его манера поведения остается прежней. Он одна из самых больших знаменитостей в Исландии, но известность ничего для него не значит. Думаю, что как европейский боец, окруженный некой таинственностью, он своей индивидуальностью напоминает многим легендарного тяжеловеса Федора Емельяненко, когда он впервые обрел известность. Он стал глотком свежего воздуха.

Прогресс Гунни был по‑настоящему замечательным, особенно в грэпплинге. Начав заниматься бразильским джиу‑джитсу в 2005 году, он всего четыре года спустя получил черный пояс. К моменту заключения первого контракта с UFC те времена, когда я валил Гунни и щекотал его, давно прошли. Если уж на то пошло, наши роли полностью поменялись.

Когда Гунни перешел в UFC, было не так много ребят, которые могли просто перевести бой в партер, пройти сквозь защиту противника, перейти в доминирующую позицию и вынудить его сдаться. Гунни делал это легко и часто. Теоретически это несложно, а в исполнении Гунни это и выглядело просто, но другие бойцы подобное демонстрировали редко. Гунни чем‑то напоминал Ройса Грейси в его лучшие дни.

Еще до того, как Гунни начал выступать под эгидой UFC, я был абсолютно уверен – как уверен и сейчас, – что он в конечном счете станет чемпионом UFC. Но некоторые сомневались, что он сможет выступать на столь высоком уровне. «Европейские страны и UFC – это совершенно разные уровни», – говорили одни. Другие были убеждены, что Гунни – слишком маленький, что ему будет трудно выступать в полусреднем весе и на самом деле он должен перейти в легкую весовую категорию. Ко всем этим рассуждениям добавился тот факт, что начали меняться противники для первого боя Гунни под эгидой UFC. Сначала от боя вынужден был отказаться Паскаль Краусс. Заменивший его Рич Аттонито впоследствии также отказался. За десять дней до боя соперником Гунни стал опытный ДаМаркус Джонсон, который уже девять раз выступал под покровительством UFC. Изначально планировалось, что бой пройдет в весовой категории 77 килограммов, но потом она изменилась до 79. Однако в день взвешивания вес Джонсона составил 83 килограмма. На фоне призывов выступать в легком весе Гунни теперь предстояло дебютировать в UFC в среднем весе. Многие считали, что у Гунни мало шансов на победу. Но я никогда не сомневался, что он скоро преподнесет всем сюрприз.

Это было первое выступление моего бойца в UFC, после того как три с половиной года назад другой мой боец, Том Иган, потерпел поражение в Дублине. Нетрудно догадаться, что я ощущал некоторую нервозность. Однако весь период, предшествующий поединку Гунни, я был совершенно спокоен. В этот раз я знал, что мой боец сам обратил на себя внимание UFC, а не попал на бой, проводящийся под эгидой этой организации, благодаря стечению обстоятельств. Гунни своими выступлениями заработал себе место среди лучших бойцов MMA. Именно там он и должен был быть. По‑настоящему я волновался лишь из‑за того, что в углу ДаМаркуса находится Джереми Хорн. Он провел более ста боев и стал легендой MMA. Также он был одним из немногих, с кем я хотел бы сфотографироваться на память.

Когда настало время войти в восьмиугольник и начать бой, Гунни действовал как обычно. Он блестяще выступил, делая с ДаМаркусом Джонсоном то же, что он делал с парнями во время выступлений на менее престижных турнирах. Он довольно быстро перевел бой в партер, а все остальное уже стало вопросом времени. Гунни захватил Джонсона со спины, начал проводить удушение сзади и на третьей минуте и 34‑й секунде первого раунда бой был закончен.

Казалось, было что отпраздновать: первая победа Гунни в UFC и моя тоже. Можно открыть пару бутылок шампанского на вечеринке после боя? Однако празднование прошло в стиле Гуннара Нельсона.

– Съедим стейк и возвращаемся в отель?

Именно так мы и сделали, но прежде я все же сфотографировался с Джереми Хорном.

Победа Гунни стала завершением очень удачного сентября для нашей команды. Тремя неделями ранее Крис Филдс блестяще выиграл титульный бой в среднем весе у украинского бойца Павла Куща. Бой проводился организацией «Воины в клетке». В то время выигрыш титула под эгидой этой организации означал, что боец, по сути, становится чемпионом Европы в своей весовой категории, таким образом, это было большим событием для нас. Но первый титульный бой, по версии организации «Воины в клетке», был выигран бойцом нашего зала несколькими месяцами ранее.

После впечатляющей победы над Аароном Дженсеном в Иордании следующий бой Конора Макгрегора проходил на турнире «Воины в клетке 45» в Лондоне 18 февраля 2012 года. Противником Конора стал английский боец Стив О'Киф, очень способный грэпплер. Таким образом, у Конора появилась еще одна возможность продемонстрировать свой прогресс в этой области.

Пока мы в раздевалке зала «Эйч‑Эм‑Ви Форум» (HMV Forum) в Кентиш‑Тауне ждали, когда нас вызовут, Конор наблюдал на одном из мониторов бой, происходящий перед его собственным. Парень, который выиграл, добился победы с помощью ударов локтями в голову противника. Конор повернулся ко мне и сказал: «Это выглядело неплохо. В своем бою я сделаю так же. Увидишь».

Конор победил Стива О'Кифа всего за 93 секунды. Как он победил? С помощью ударов локтями в голову.

Я со временем привык к способности Конора точно предсказывать результат своих поединков. Ему это хорошо удавалось.

Подписав в 2011 году контракт с организацией «Воины в клетке», Конор поставил перед собой цель завоевать титул чемпиона в полулегком весе, который стал свободным благодаря Дэнни Баттену – тому самому Дэнни Баттену, победившему меня десятью годами ранее. После победы над О'Кифом Конор получил возможность поучаствовать в бою за титул. Организация «Воины в клетке» объявила, что их самое первое шоу в Ирландии «Воины в клетке 47» пройдет 2 июня 2012 года на арене «Хеликс», расположенной в кампусе Городского университета Дублина. «Стрейт Бласт Джим» был хорошо представлен на этом шоу, поскольку мои бойцы участвовали в титульных боях в нескольких весовых категориях. В одном из главных поединков выступал боец «СБД» Катал Пендред (его противником был Дэвид Билкхеден, ветеран турниров, проводимых такими организациями, как UFC и «Прайд»). Что касается других главных поединков, то Айслинг Дэли должна была сразиться с пионером женского MMA Рози Секстон, а англичанин Дэйв Хилл стоял на пути Конора к освободившемуся титулу чемпиона в полулегком весе.

С самого начала вечера чувствовалось, что скоро произойдет нечто особенное. «Хеликс» не является крупной ареной (она едва вмещает тысячу зрителей), но казалось, что туда удалось втиснуться половине Дублина. Когда я вышел к клетке вместе с Каталом Пендредом, шум стоял невероятный. В захватывающем бою, проходившем с переменным успехом, Катал одержал заслуженную победу. Таким образом, другие бойцы, выступающие в полусреднем весе, смогли убедиться, что он способен пройти весь путь до самой вершины.

Размышлять над победой Катала не было времени, так как начинался поединок другого моего бойца: Айслинг Дэли выступала против Рози Секстон. Бой был великолепным, Айслинг могла одержать верх над своей соперницей, но решением судей победа была присуждена Рози. Тем не менее Айс вполне могла гордиться тем, что она продемонстрировала в поединке против опытной соперницы, успевшей к тому моменту поучаствовать в самых престижных турнирах.

Затем нам представилась возможность впервые вернуть пояс организации «Воины в клетке» в «СБД Айленд». Для нее это был большой бой, и поэтому проводилась соответствующая рекламная кампания. Благодаря этому Конор мог показать, что во время интервью он может быть таким же интересным, как в восьмиугольнике. Однако по‑настоящему я понял, как популярен Конор у поклонников ММА, только когда он направился к клетке на арене «Хеликс». Катала и Айслинг встречали шумно, но при появлении Конора приветственные крики вышли на совершенно иной уровень. Зрители неистовствовали. Я был потрясен. «Это что‑то совсем другое», – думал я. Конечно, это избитая фраза, но воздух действительно был наэлектризован, когда Конор входил в клетку. Дэйв Хилл – превосходный боец, крепкий и с разнообразной подготовкой. Грэпплинг – самая сильная его сторона. Он был сильнейшим противником Конора. Но, видя, как хорошо Конор тренировался, я был абсолютно уверен, что он победит. Атмосфера в зале только подкрепляла мою убежденность. Казалось, что Дэйв Хилл будет противостоять не только Конору, но и всему залу.

Когда рефери Нил Холл подвел к себе бойцов, чтобы дать им последние указания перед боем, Конор был занят тем, что в своей своеобразной устрашающей манере давал Дэйву понять, что в последующие несколько минут тому придется несладко. Зал же в это время распевал: «Есть только один Конор Макгрегор». Вдохновленный тем, как выступили ранее его товарищи по команде, Конор был полон решимости устроить настоящее представление.

И это ему удалось. Спустя четыре секунды после начала поединка Дэйв Хилл попытался перевести бой в партер. Ответные действия Конора стали прекрасной иллюстрацией того, насколько улучшились его навыки в грэпплинге. Вместо того чтобы прибегнуть к растяжке[8], он попытался провести гильотину[9]. Понимая, что вынудить соперника сдаться не получится, он перешел в гард[10], затем легко встал на ноги, когда Хилл попробовал пройти сквозь гард. С этого момента Конор доминировал как при обмене ударами, так и в грэпплинге, и скоро стало ясно, что все будет зависеть от того, сколько Дэйв Хилл сможет еще продержаться. Он демонстрировал невероятную стойкость, ему сильно доставалось, а Конор не подвергался никакой опасности. Это было всего лишь третий раз в карьере Конора, когда ему не удалось закончить бой в первом раунде, но его победа была лишь вопросом времени. И он ее одержал, когда до конца второго раунда оставалось 50 секунд: он захватил своего противника со спины и провел удушение сзади. Конору впервые удалось вынудить своего противника сдаться. Он сумел превзойти в грэпплинге бойца‑грэпплера, которого до этого никто не мог вынудить сдаться: неплохо для парня, о котором думали, что он всего лишь боксер с хорошим ударом левой. Я считаю себя главным образом мастером бразильского джиу‑джитсу, поэтому как тренер я очень гордился победой моего ученика.

Именно в тот вечер родился феномен Конора Макгрегора. Празднуя победу, он выбежал из клетки и помчался в толпу зрителей, которые сразу же обступили его. За все годы, проведенные в этом виде спорта, я никогда не видел, чтобы между зрителями и бойцом устанавливалась такая связь. Популярность Конора среди поклонников MMA возрастала постепенно, но это было нечто большее, чем просто поддержка. Она стала настоящим движением, хотя в общем и целом его масштаб был невелик, потому что MMA в Ирландии все еще находились на периферии. Люди осознали, что уверенность Конора не являлась вынужденной или наигранной. Она была настоящей, и во время боя Конор выполнил обещания, которые давал ранее. Он также показал, что способен использовать эту уверенность еще до начала боя для получения психологического преимущества. Манипулятивные техники, психологические приемы – называйте это как хотите, но для Конора бой начинается задолго до того, как он окажется в клетке напротив своего противника. Я прилагаю максимум усилий, чтобы передать свои знания и опыт всем моим бойцам, но вот эта часть подхода Конора вовсе не является моей заслугой. Главное в Коноре Макгрегоре – его уникальная личность. Находясь в раздевалке после победы Конора над Дэйвом Хиллом, я впервые понял, что этот боец станет не просто успешным, он будет суперзвездой.

Позже в тот вечер я встретился с родителями Конора. Они испытывали одновременно и радость, и гордость. Конор работал водопроводчиком, но ушел c работы, чтобы полностью посвятить свое время тренировкам. Бои, проводимые организацией «Воины в клетке», возможно, и престижны в Европе, но участие только в них не приносит ощутимого дохода. Если вы боец ММА и не участвуете в боях, проводимых UFC, вы скорее вгоните себя в убытки, чем что‑то заработаете. И все же для родителей Конора тот вечер стал обнадеживающим. На тот момент ни одному из ирландских бойцов не удалось заработать в ММА денег, достаточных для построения успешной карьеры, но, видя, какую популярность обрел их сын, родители Конора наконец начали думать, что он сумеет переломить эту негативную тенденцию.

Вспоминая на следующее утро прошедшее шоу, я пришел к выводу, что это был лучший вечер в истории «СБД Айленд». В то время турниры «Воины в клетке» считались лучшими в Европе, поэтому завоевание титула – не говоря уже о большой победе Катала и превосходном выступлении Айслинг – стало подтверждением того, что мы все делаем правильно. Многие люди из самых больших спортзалов в Великобритании и Европе, спортзалов, которыми я всегда восхищался, говорили в социальных сетях и в интервью, что, на их взгляд, бойцы из «СБД Айленд» являются ведущей европейской командой. Я испытывал огромное чувство гордости. Каждый раз, когда мы посещали те или иные шоу после того вечера, я ощущал, как растет уважение к нам со стороны других команд. Тренеры, мнением которых я когда‑то интересовался, теперь обращались ко мне за советом. Для меня как наставника и для «СБД» как команды получение подобного уровня признания от коллег, ставящих перед собой те же цели, что и мы, действительно значило немало.

После таких вечеров, как на шоу «Воины в клетке 47», я всегда вспоминал происходившие с нами взлеты и падения – главным образом падения, потому что без них у меня не было бы стимула стремиться к вершинам успеха. Я вспоминал, как работал по ночам вышибалой, с трудом искал места для спортзала после того, как мы переезжали из помещений в Гарольд‑Кроссе и Раткуле, разногласия с родителями… и улыбался, зная, что все затраченные усилия того стоили. Иногда я побеждал, иногда проигрывал, но каждый раз учился чему‑то новому.

Дела в зале шли хорошо. Мы все больше верили в то, что делаем, потому что были видны результаты прилагаемых парнями усилий.

Мои бойцы приобрели опыт выступлений в Ирландии, выигрывая поединки и добиваясь прогресса. Когда они сделали значительный шаг к выходу на европейский уровень, результаты оставались такими же. Для нас турниры «Воины в клетке» были чем‑то вроде мини‑UFC в Европе. Они подготовили нас к переходу на еще более высокий уровень. То, как проходили турниры (начиная с медицинских освидетельствований бойцов и заканчивая общением с прессой), повторяло в меньшем масштабе все происходящее на шоу UFC. Иногда можно заметить, что новые команды, впервые оказавшиеся в UFC, пребывают в полной растерянности от увиденного. Однако для нас этот переход прошел гладко.

После победы Конора над Дэйвом Хиллом появились различные мнения относительно его следующего шага. Многие считали, что UFC непременно предложит ему контракт, но эта организация к нам пока не обращалась, и мы сосредоточили внимание на защите титула, который Конор завоевал на турнире «Воины в клетке». На первое сентября 2012 года был назначен поединок с американцем Джимом Алерсом. Алерс имел опыт занятий грэпплингом, поэтому снова начались разговоры о том, что у Конора из‑за этого могут возникнуть проблемы. Но я не думал, что это более сложный соперник. Я считал, что на самом деле по мастерству он уступает Дэйву Хиллу. Алерс одержал восемь побед, потерпел одно поражение, но не был таким грозным бойцом, как могло показаться. Если боец не участвует в турнирах UFC, ему гораздо легче заработать себе хороший послужной список в США, чем в Европе. Многие профессиональные бойцы в Америке по своему уровню соответствуют хорошим бойцам‑любителям в Ирландии и Великобритании. Одержать первые победы в США в качестве профессионала совсем нетрудно. Думаю, все эти разговоры по поводу боя с Алерсом начались в основном из‑за того, что Конор раньше дрался только с белыми европейцами, а Алерс был чернокожим американцем, что для ирландских фанатов ММА стало чем‑то экзотическим. На мой взгляд, сильные и слабые стороны бойцов сами по себе не вызвали бы подобного ажиотажа.

К сожалению, поединок между Конором и Джимом Алерсом так и не состоялся. За две недели до его начала Конор получил травму во время спарринга. Конор и Артем Лобов раньше часто тренировались вместе. Как‑то раз в воскресенье вечером зал был пуст, они заперлись там, надели перчатки и начали бой. Спарринги Конора и Артема были не для слобонервных. Они – лучшие друзья, но когда наставало время обмена ударами, никто не хотел отступать. Я не был поклонником подобных тренировок и часто говорил ребятам об этом. Но они лишь смотрели на меня непонимающе и отвечали:

– Мы так готовимся, тренер. Тренировка должна походить на настоящий бой.

Несмотря на мои попытки сделать их спарринги менее жесткими, парни продолжали делать все по‑своему. Я знал, что должно произойти нечто серьезное, чтобы их отношение изменилось, и это случилось как раз за две недели до поединка Конора с Джимом Алерсом. Когда Конор и Артем проводили очередной жесткий спарринг, Артем нанес Конору сильный удар в верхнюю челюсть. Они закончили спарринг, и Конор заметил, что появилась какая‑то проблема. Он чувствовал боль, а на скуле даже была видна вмятина, как раз перед ухом. На следующий день Конора осмотрели в больнице, и оказалось, что у него сломана челюстная дуга. Для ее восстановления требовалась операция, и как минимум шесть недель Конору нельзя будет тренироваться. Он по‑прежнему рвался в бой, но такой вариант полностью исключался. Это был первый и на момент написания данной книги единственный раз, когда Конор был вынужден отказаться от поединка.

Конора это, конечно, сильно расстроило, но в то же время в этом инциденте было и что‑то хорошее: Конор и Артем поняли, что попытки нанести сопернику удар в голову во время спарринга – не самый разумный подход. В любом зале, где занимаются боевыми искусствами, периодически проходят достаточно жесткие спарринги. А в случае с Конором и Артемом речь шла о молодых альфа‑самцах, которые в стремлении превзойти друг друга забывали контролировать себя.

Я решительно против того, чтобы товарищи по команде соревновались друг с другом на тренировках, в то время как в некоторых залах это, насколько мне известно, чуть ли не поощряется. Часто это приводит к тому, что многие бросают тренировки и в зале остаются пять или шесть по‑настоящему жестких бойцов.

Взять, например, спарринги, которые проводятся в зале Флойда Мейвезера. В спарринге участвуют двое парней, и между ними происходит настоящая драка до тех пор, пока один из них не проиграет. Я видел эти спарринги на видео, и они вызвали во мне отвращение. Это безответственно и глупо. Благодаря той атмосфере на тренировках, которую создал Мэйвезер, несомненно, появятся несколько превосходных бойцов, потому что выдержать такие спарринги может только физически и психологически сильный человек. Однако меня очень беспокоит число людей, рискующих получить серьезную травму головы от таких тренировок. За жизнью этих парней должны пристально следить телекамеры, и я уверен, что подобные спарринги рано или поздно ни к чему хорошему не приведут. Что же касается моего зала, я хочу, чтобы все там испытывали только положительные эмоции. Но такого не будет, если товарищ по команде отправит вас в нокаут в конце получасового раунда.

Часто я приглашал в кабинет своих ребят и говорил: «Нужно относиться к этому спокойнее. Здесь вы готовитесь к поединкам, а не выигрываете их. Спортзал – место, где вы совершенствуетесь».

Поначалу они пребывали в растерянности. Их философия заключалась в том, что чем жестче спарринг, тем лучше они будут подготовлены к настоящему бою. В действительности же если бойцы полностью выкладываются при спаррингах в течение шести – восьми недель, то, скорее всего, они не смогут выступить в полную силу, когда начнется настоящий бой. Я считаю важным объяснить это своим ученикам, потому что и сам много раз совершал подобную ошибку.

Когда я участвовал в турнирах, спарринг почти не отличался от настоящего боя и подход к ним был совершенно одинаковым. Нужно было полностью выкладываться во время спарринга, и так было в каждом зале. Став тренером, я долгое время учил этому же своих бойцов. Но я всегда стараюсь основывать свой подход на практических результатах, а они свидетельствовали о том, что, даже когда бойцам удавалось выстоять до конца в подобных спаррингах (и не получить при этом травму), у них уже не оставалось сил, чтобы полноценно выступить в настоящем бою.

Мне казалось, что нужен более эффективный подход. Я обменялся некоторыми мыслями с Мэттом Торнтоном, основателем «Стрейт Бласт Джим» в США, и решил применить очень простую концепцию: спарринг ведется в максимально реалистичной манере, но сила контакта снижается. Как и в настоящем бою, вы наносите удары, но ослабляете их силу, прежде чем они достигнут цели.

Мы называем это «плавным спаррингом», и для его проведения от обоих бойцов требуется опыт и разумный подход. Если вы стоите рядом с лежащим спарринг‑партнером и начинаете наносить удары, ваш партнер не может игнорировать эти удары просто потому, что они наносятся не по‑настоящему. У него может возникнуть желание провести болевой прием на ногу, пока вы наносите удары, но он должен понимать, что вы контролируете ситуацию и в реальном бою ваши удары не позволили бы ему это сделать. В противном случае получилось бы так, что боец, контролирующий ситуацию, был бы вынужден сдаваться, потому что его спарринг‑партнер игнорирует наносимые удары. Оба парня начнут заявлять: «Я победил», и это усложнит весь процесс. Тогда в следующий раз кто‑то может начать наносить удары всерьез.

Во время спаррингов я стараюсь воссоздавать все аспекты настоящего боя, но так, чтобы никто не пострадал. Поэтому, если бойцы освоят концепцию плавного спарринга, им не придется надевать никаких дополнительных защитных приспособлений. Они могут спарринговать в четырехунцевых перчатках, которые будут на них во время поединка на турнире. Я даже убеждаю их носить те же шорты. Важна каждая деталь.

Помню, как я, готовясь к одному из своих первых поединков, надевал на тренировках футболку. Когда настало время боя и я вдруг понял, что на мне нет футболки, я растерялся. Ведь я привык спарринговать в футболке. Поэтому, если мои бойцы спаррингуют с голым торсом и жалуются, что им трудно схватить друг друга, потому что вспотевшие тела скользкие, я напоминаю парням, что и в поединке на турнире тело соперника будет таким же. А если добавить немного крови, будет еще интереснее. Карл Тансвелл из «СБД» в Манчестере иногда даже использует театральную кровь на спаррингах, чтобы его парней не смущал вид настоящей. Очень важно воссоздать в зале ситуацию, которая во всех отношениях будет соответствовать реальной боевой, за исключением силы ударов.

Мне потребовалось несколько лет, чтобы сделать подобный подход нормой в своем зале. Сейчас он считается наиболее продуктивным методом тренировки. Как ни странно, Конор и Артем стали его самыми убежденными сторонниками. Мы называем этот метод «обновлением программного обеспечения без нанесения ущерба аппаратному». Мои бойцы могут упорно тренироваться, не опасаясь получить травму.

Результаты изменения подхода мы увидели очень быстро. Я не могу представить, чтобы у какой‑нибудь другой команды за последние годы было такое незначительное количество случаев вынужденного отказа бойцов от выступлений. Это относится к боям на всех уровнях, начиная с национальных турниров и заканчивая шоу, проводимых UFC. Я не утверждаю, что мы единственная команда, тренирующаяся подобным образом, но в других залах я такое вижу нечасто.

Поединок Конора Макгрегора с Джимом Алерсом был перенесен на турнир «Воины в клетке 51», который должен был пройти на арене «Хеликс» в канун Нового года. Для разнообразия мы решили переместить наш тренировочный лагерь в Исландию. Однако примерно за пять недель до боя произошло нечто непредвиденное. На этот раз от боя вынужден был отказаться Алерс. Понимая, что Конор не участвовал в боях уже полгода, я решил устроить для него какой‑нибудь другой поединок. Я знал, что организация «Воины в клетке» пытается устроить на том же турнире титульный бой в легком весе. Титул был свободен, и на него претендовал словацкий боец Иван Бухингер. Но его соперник отказался участвовать в бою. Поскольку и Конору, и Бухингеру требовался соперник, я предложил провести между ними бой за титул чемпиона в легком весе. Предложению дали зеленый свет, и Конор был этому рад. Теперь, когда ему предстоял бой в весовой категории 70 килограммов, а не 65, он мог позволить себе немного расслабиться во время рождественского ужина за неделю до боя. У Конора также появился шанс стать первым бойцом, который будет чемпионом одновременно в двух весовых категориях.

Я всегда был спокоен за Конора перед его боями, но в этот раз чувствовал особую уверенность. Он впервые будет выступать против соперника, который не станет зацикливаться только на переводе боя в партер. Посмотрев предыдущие поединки Бухингера, я ожидал, что в предстоящей встрече будет использоваться лишь техника кикбоксинга. Не испытывая необходимости слишком беспокоиться по поводу боя в партере, Конор сможет в полной мере продемонстрировать свои невероятные удары. В других поединках противники Конора всегда пытались бороться с ним, поэтому бой зачастую приобретал сумбурный характер. Но в этот раз я был уверен, что бойцы останутся на ногах, и меня как зрителя это радовало.

2013 год мы встречали на арене «Хеликс». Это была такая же незабываемая ночь, как и в июне на турнире «Воины в клетке 47», потому что Конор завоевал для себя и «СБД» еще один титул на турнире, проводившемся этой же организацией. Конор устроил настоящую демонстрацию ударной техники, когда отправил Бухингера в нокаут на третьей минуте, 40‑й секунде первого раунда.

Когда Конор после боя шел обратно в раздевалку с чемпионским поясом на плечах, я был уверен, что следующий поединок Конора станет его дебютом в UFC.

Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 226; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!