Контракты на изменение других 1 страница
Другим типом невыполнимых контрактов являются контракты, требующие изменений от других. Джон под маской желания изменить себя предлагает Родительский контракт для своей жены Шелли. Они вместе посещают семинар.
Джон: Я должен кое-что изменить. (Пауза). О, черт, не знаю, с чего начать.
Мэри: Начните с «хочу», а не с «должен». Необходимость — она для выживания. Люди, апеллирующие к ней, не знают, что вполне допустимо просто хотеть.
Джон: Ну, я это ощущаю как необходимость. Я… я хочу и должен изменить то, как я обращаюсь с Шелли.
Боб: Скажите ей.
Джон: Я хочу изменить то, как обращаюсь с тобой. Это — мой контракт.
Боб: Уточните ваши слова.
Джон: Я хочу быть свободным.
Боб: А вы свободны.
Джон: Что?
Боб: Вы свободны. (Еще до того, как мы поняли, о чем он говорит, мы, подчеркивая разницу между «должен» и «хочу», между «не могу» и «не буду», атакуем принятую им позицию жертвы.)
Джон: Я хочу понять, как могу стать свободным.
Мэри: Дайте определение свободы. Определите тот тип поведения, который вы хотите в себе изменить. И не используйте ярлыки типа «свободный», они бессмысленны.
Джон: Я не знаю. Просто я все время ощущаю контроль над собой. Пример. В самолете. Мы летим на местах для курящих. Если я хочу сидеть с тобой, я должен лететь в отсеке для курящих.
Шелли: Все правильно, Я хочу курить. Я бы с удовольствием летала одна, если уж ты этого хочешь.
Мэри: Значит, ваш контракт в данном случае — заставить вашу жену измениться, да?
|
|
|
Джон: Я хочу, чтоб она бросила курить.
Мэри: Так… вернемся назад. Тем, что вы решили изменить в себе, было — чувствовать себя свободным и обращаться со своей женой лучше… Вы упоминали эти цели, да?… Несмотря на то, курит она или нет?
Позже мы можем спросить Шелли, хочет ли она для собственного блага бросить курить. Если да, то мы примем такой контракт. Мы не примем от нее контракт бросить курить лишь для того, чтобы он мог себя лучше чувствовать. Это шантаж.
Часто у партнеров заранее заготовлена друг для друга программа действий.
Расс: Я хочу быть более воспитанным по отношению к своей жене, не хочу ее критиковать. (Это — Родительский контракт: он должен хотеть.) Мне не нравятся наши споры. (Это уже может быть Ребенок.)
Бин: Я не согласна с твоим определением спора. Часто я вовсе не спорю, просто волнуюсь. Например, когда я говорила о губернаторе, а ты сказал, что я спорю. Я с удовольствием беседовала, и совершенно не нужно указывать мне, что я говорю слишком громко. (Она уже спорит.)
Расс: Я бы сказал, что определение правильное. Мне трудно разрешить тебе быть такой напористой, у меня с этим были некоторые проблемы, напор меня либо пугает, либо злит. (Он отступает, вероятно, его Ребенок боится споров.)
|
|
|
Мэри: (Поверх спора и капитуляции). А мне «разрешают».
Боб: Конечно. (Смеется. )
Расс: Думаю, это моя проблема. (Снова капитулирует.)
Бин: Мне не нравится, когда ты говоришь «Я разрешу тебе» это, «Я позволю тебе то». Меня это просто бесит. Я, видишь ли, тоже могу отвечать за себя. Да, раньше мне это нравилось. Но сейчас я сама учусь, сама решаю проблемы, и у меня, кстати, неплохо получается. Я больше не люблю и не хочу слушать все это!
Член группы: Молодец!
Участники обсуждают различные аспекты проблем Расса и Бин, излагая свои убеждения и предложения «Почему бы вам не».
Участник группы: Итак, Бин, вы меняетесь, а вам, Расс, это не нравится…
Расс: Да, нет, мне нравится, но…
Бин: Вот основная причина, почему я здесь — я хочу, чтобы Расе меня отпустил.
Член группы: Значит, вы оба пришли, чтобы изменить друг друга.
Мэри: Отличное замечание! Прямо в яблочко. Хорошо, а теперь вернемся к тому, что каждый из вас хочет изменить в себе?
Бин: Это очень важно. Я хочу, чтобы он не держал меня. Ну и что в этом плохого?
Боб: (Давая им пояс). Держитесь оба за концы. А теперь, прикажите друг другу отпустить.
Бин тянет и кричит "Отпускай !". Расе отпускает, а Бин продолжает держать свой конец.
|
|
|
Боб: Бин, вы все еще держитесь за пояс.
Бин: Ой. (Пауза).
Мэри: Понимаете?
Бин: Да, поняла. Поняла. (Отбрасывает ремень). Когда я злюсь, что ты держишь, часто именно я-то и не отпускаю. Спасибо. Я кое-чему научилась.
Боб: Пожалуйста.
Мэри: Чудно. Следующее. Расе, ты вырос в спокойной семье?
Расс: Очень спокойной. Я был единственным ребенком. В доме было очень тихо.
Мэри: Хорошо, в следующий раз, когда ваша жена начнет шуметь, представьте, что вы грек Зорба… такой шумный, с безумной жестикуляцией… и отвечайте ей.
Расс: (Смеется). Ладно.
Мэри: Заодно и повеселитесь.
Расс: Ладно.
Игровые контракты
Игровыми контрактами называются контракты, в которых клиент просит терапевта одобрить то, что в результате причинит ему боль или сделает его несчастным. При заключении контракта клиент, конечно же, не сознает, чего конкретно он хочет.
Марго: Я хочу изменить свои чувства, связанные с папой. Что я — неудачница. Например, я разъехалась с мужем год назад и до сих пор не рассказала папе. Ему 84.
Мэри: Продолжайте.
Марго: Я боюсь, это будет для него таким ударом. Он так расстроится, у него будет сердечный приступ. Во всяком случае, может быть, ведь он такой старый и слабый.
|
|
|
Боб: Тогда почему же он должен знать?
Марго: Из-за меня.
Боб: Почему?
Марго: Я чувствую себя нечестной из-за того, что не рассказала ему.
Мэри: Какую реакцию вы хотите получить от отца?
Марго: Я хочу одобрения и не желаю неодобрения.
Мэри: Таким образом, чтобы подстраховаться, вы говорите ему, что разъехались с мужем — и вся старая чепуха продолжается: отец умирает, не одобряя вас. Он, наверное, скажет: «Ну вот, я так и думал, у тебя опять неудача!» И вы, наверное, почувствуете вину.
Марго: Да, я бы чувствовала себя виноватой. Так каков ваш вывод? Что-то я потеряла нить.
Мэри: Первый шаг: «Я хочу, чтобы ты меня одобрил и одобрил мой развод с мужем». (Мэри пишет на доске шаги и показывает на диаграмме игры первый шаг, мнимое прямое сообщение. Следующим идет секретное сообщение, затем ответ на секретное сообщение, затем расплата. См. рис. 16).
Рис.16. Диаграмма игры
Мэри: Второй шаг: «Скажи мне, что я плохая».
Марго: Нет, не «плохая», а «неудачница».
Мэри: Хорошо. Второй шаг: «Скажи мне, что я неудачница». Третий шаг: «Я обязательно скажу тебе, что ты неудачница». И вот, вас опять не одобрили. И вы говорите все, что думаете о себе и о нем. И получаете порцию своих обычных переживаний. Это и есть ваша расплата.
Марго: Которой я не хочу.
Боб: Единственный способ для вас выиграть в этой игре — чтобы отец изменился? Какова вероятность этого? Того, что он одобрит ваш развод?
Марго: Мала. Ничтожно мала.
Мэри: Хорошо. Я не принимаю ваш контракт. Принять — значит помочь вам продолжать играть в данную игру.
Марго: В которой он переживает, а я переживаю еще больше. Да. По правде говоря, не хочу я этого. Наверно, и не рассказала ему поэтому. Боб: Продвигаемся успешно.
Конечно, она могла бы сказать ему и попытаться «не переживать» из-за того, как он среагирует, но, принимая во внимание его возраст и ее убеждение, что у него может сдать сердце, делать этого не стоит. Он годами был убежден, что она его «когда-нибудь доконает», поэтому это может произойти на самом деле… и, кстати, он не наш пациент.
Когда мы подозреваем игру, то просим клиента, представив игру завершенной, спрогнозировать «лучший» и «худший» результаты. Так как игры инициируются Ребенком или Родителем и не контролируются Взрослым, клиент может блокировать в сознании «худший» вариант. В таком случае мы сами подсказываем ему возможные негативные результаты.
Мэри: Хорошо, вы говорите боссу, что увольняетесь, и при этом не видите никаких дурных последствий. Я не понимаю. Вы что, пытаетесь проигнорировать тот факт, что он может дать вам исключительно плохую характеристику и вы потом никуда не устроитесь?
или
Боб: Многие открытые браки распадаются. Вам понравится, если он решит, что любит одну из партнерш больше, чем вас?
Вечные контракты
Некоторые клиенты могут вечно работать над целью, скрытой в будущем. Их секретный план — оставаться несчастными до полного излечения. Они даже могут годами работать терапевтами, ибо уверены, что, прежде чем стать счастливыми, должны добраться до самых окраин психопатологии, понять ее до самых глубоких корней и высушить последнюю каплю негативных чувств. Первоначальная причина психотерапии забыта или даже не важна. Они работают, чтобы, как в детстве, получать поглаживания за тяжелый труд и страдания. От таких клиентов мы принимаем единственный контракт: перестать заставлять себя страдать по поводу прошлого.
Ирв: У меня незаконченные дела с отцом.
Боб: Отец умер?
Ирв: Да.
Боб: И как незаконченные дела с умершим отцом влияют на вашу сегодняшнюю жизнь?
Ирв: Я зол на тебя. Зол, потому что ты себя не защищал… ты не боролся за себя… (Он, не обращая внимания на вопрос, моментально начинает с отцом диалог на двух стульях.)
Мэри: Боб спросил, как зацикленность на отце влияет на вашу сегодняшнюю жизнь?
Ирв: Э-э… Что? Что значит… Я как будто привязан к нему.
Боб: Как?
Ирв: Ну-у… в чем я уверен… если я не буду злиться на него, то так и не развяжусь с этим делом. Оно все время требует решения…
Боб: Это вы все время его вытягиваете, пользуясь тем или иным предлогом, и вы не говорите, какие изменения планируете совершить внутри себя, когда закончите эту работу.
Ирв: Вывод, который я сделал: я должен научиться бороться… уметь постоять за себя.
Боб: Продолжайте.
Ирв: Я безумно злюсь на тебя, потому что ты не научил меня бороться. Ты избегал эмоциональных ситуаций, и я делаю то же самое, потому что именно этому ты меня учил. (Ирв сквозь зубы продолжает свою обличительную речь. Боб и Мэри ждут, пока он не замолкает.)
Ирв: Жена и ребенок вызывают у меня чувство глубокой печали. Мой ребенок — калека. (Вдается в подробности о жене и ребенке.)
Мэри: Я не думаю, что отец — важная проблема. Я понимаю так, что у вас есть целый набор печальных историй, которые вы себе снова и снова рассказываете. Как долго вы работаете терапевтом?
Ирв: Десять лет. Более 10 лет.
Мэри: Святые небеса! Значит, более 10 лет вы находите все эти причины для печали.
Боб: И вы, конечно, готовы платить кучу денег, лишь бы оправдать свою печаль. Хотите выйти из своего печального стойла?
Ирв: Да. (Смотрит вверх).
Боб: (Смеется). Вы как будто боитесь, что небеса обрушатся.
Ирв: Возможно. Выброшу печаль, а они мне ее — обратно.
Мэри: Подумайте о комке своей печали как о мячике на резинке. Вы можете ещё 10 лет «выбрасывать» его, а можете просто перерезать резинку.
Во время четырехнедельного семинара мы концентрируемся исключительно на том, чтобы Ирв принял себя и нравился себе. Мы отказываемся слышать о каком бы то ни было «изменении» контракта, если оно не касается самоприятия или удовольствия. Ему начинает у нас нравиться и, вернувшись к собственной практике, он взволнованно сообщает об удачном использовании краткой терапии в излечении своих давнишних клиентов.
Терапия без контракта
Чистые гештальт-терапевты редко нацелены на контракт, им важно установление контакта, обмен с клиентом осознанными ощущениями, работа с блоками или возможными несоответствиями. Иногда мы начинаем в той же манере, однако заканчиваем всегда заключением контракта.
Боб: Что происходит?
Кай: Что происходит? Я опустошена.
Боб: Говорите.
Кай: У меня перехватило дыхание.
Боб: Говорите.
Кай: Я не должна здесь находиться. (Пауза). Хорошо, сейчас я говорю, что не знаю, что происходит.
Боб: Вы не знаете, что происходит с чем?
Кай: Я не знаю.
Боб: Вы кивнули. О чем говорит ваш кивок?
Кай: Я боюсь вам сказать. Я не знаю, что происходит между нами. Я хочу сказать вам, что я хороший терапевт.
Боб: Следите за головой. Опустите ее. Заметьте угол наклона. Теперь выпрямите ее и повторите «Я хороший терапевт».
Кай: (Голова поднята) Да. Я — хороший терапевт. (Слезы на глазах). Совершенно другое дело.
Боб: Начните с "я"?
Кай: Я другая. Когда голова поднята, я чувствую себя компетентной. (Опускает голову). А вот так очень трудно быть хорошим терапевтом. (Поднимает голову). Я закончила. Спасибо вам.
По ходу работы Кай заключает контракт утвердиться в своей человеческой и профессиональной значимости.
Жанна заканчивает работу еще до того, как проясняется контракт:
Жанна: Я рада, что я здесь. Я так комфортно себя чувствую, такой живой. А затем мне снова плохо, и я сдаюсь. Я не знаю почему.
Мэри: Пример.
Жанна: Ни один в голову не приходит. Мать где-то там внутри наказывает мне продолжать заниматься практикой, а отец колеблется. И я чувствую, как сдаюсь. Я никогда долго не ощущаю себя в порядке.
Боб: Кто-нибудь хвалит вас за то, что вы хорошая?
Жанна: (Долгая пауза). Я не уверена, что я хорошая. Умом я соглашусь с вами, но нутром — нет. Нутром я не верю, что я — хорошая.
Мэри: Послушайте, а ваша героиня не Жанна д'Арк? (Мэри интуитивно почувствовала это, потому что девочки, с которыми не «все хорошо», часто должны были быть при рождении мальчиками.)
Жанна: Да, конечно!
Боб: Всегда рвущаяся вперед.
Жанна: И всегда ожидающая сожжения на костре. Да, все верно. Всю свою жизнь я повторяю: «Еще одно сражение и все».
Мэри: Что было не так, когда вы родились?" (Очевидный вопрос).
Жанна: Я была девочкой.
Мэри: То же, что и с Жанной д'Арк. Знаете, я слышала, Медицинская школа проводит очень успешные операции по изменению пола. Настоящий прорыв. Не просто косметика. Они хирургическим…
Жанна: Меня это не волнует! Со мной и сейчас все в порядке! Ух, ты! СО МНОЙ И СЕЙЧАС ВСЕ В ПОРЯДКЕ! Потрясающе… Я действительно чувствую это теперь.
Боб: Замечательно. Тогда ваш контракт — закрепить решение о том, что с вами все в порядке… чтобы вы не должны были вести сражение, если вам не хочется.
Жанна: Мне это нравится. И думаю, что только что я закрепила этот контракт.
Иногда, впрочем, сравнительно редко, мы работаем без контракта, потому что клиент не знает, чего хочет. Однако такая работа не должна длиться больше двух встреч.
Мак: Я не знаю, чего я хочу. Я держусь слишком далеко от людей. С тех пор, как стал ходить на этот семинар, я порой раскрываюсь, как никогда в жизни не раскрывался. Но чаще я просто ухожу в себя, как улитка. Раньше я пытался как-то с этим бороться, но сейчас нет сил. Я не уверен, что существует что-то, что мне хочется изменить.
Мэри: Выберите в этой комнате кого-нибудь, от кого вы себя отгораживаете, и поговорите с ним. Я хочу увидеть и услышать, что с вами происходит.
Мак: Ладно. Я спрятался от вас, Пит. (Пит наш друг, не участвующий в семинаре. Он присутствует в качестве наблюдателя и завтра уезжает.) Я бы чувствовал себя несколько глупо, если бы раскрылся и начал разговаривать с вами.
Пит: Почему это?
Мак: Вы же уедете завтра. Поэтому я от вас ничего не хочу.
Мэри: Скоро уедешь… поэтому я не хочу узнавать тебя. Это соответствует тому, что было в детстве?
Мак: Нет, никто не покидал меня.
Боб: А вы уезжали или переезжали?
Мак: Точно. Каждый год — новая школа. Мы нигде не жили больше двух лет. (Он описывает, как ему было трудно заводить друзей.) У меня очень смутное представление о дружбе. Вроде как… вот, вчера вечером я говорил с тобой, приятель (обращается к одному из участников) и среди разговора подумал: «Боже мой, я что, правда, хочу влезть в это, я что, правда, хочу завязать с тобой знакомство?». И я сказал себе: «Да», и через какое-то время чувствую — мне хорошо. Проводить вместе время. Да, вот оно — проводить вместе время… я не знаю.
Боб: Нет, вы знаете. Закончите свою фразу. «Да, вот оно — проводить вместе время…».
Мак: (Всхлипывая). Этого мне очень не хватает.
Боб: Да. Скажите это еще раз.
Мак: Проводить вместе время — вот чего мне не хватает.
Боб: Да. А затем вы говорите: "Какой в этом смысл, я же завтра уезжаю ".
Мак: Да, правда.
Боб: Вот чего вам в жизни недостает, и вот о чем, собственно, вся жизнь. Жизнь — это сегодня, не завтра. Вы же ведете себя так, как будто жизнь — это завтра.
Мак: Да, я… я вас понимаю. А сегодня… в него так трудно попасть.
Мэри: Так что вы хотите сказать Питу о сегодняшнем дне?
Мак: (Всхлипывая). Я хотел бы узнать вас для сегодняшнего дня.
Маку не нужно проговаривать свой контракт. Он установил важный контакт с человеком, которого избегал, и кое-что узнал о жизни здесь и сейчас.
Время от времени клиенты не хотят заключать контракты, ибо у них есть более животрепещущие проблемы, нежели самоизменение. Женщина поступила в колледж и делится своей радостью. Сын арестован за магазинные кражи, и отец делится с друзьями в группе гневом и озабоченностью. Умирает близкий родственник, и клиент хочет выговорить свою печаль. В подобных случаях мы подталкиваем других участников откликаться на чувства и мысли говорящего, у нас же самих этот человек находит безусловный отклик.
Скрытые контракты
Каждый клиент хочет расти, меняться, жить лучшей жизнью и одновременно, вне Взрослого осознания, клиент борется против своего терапевтического контракта. Скрытый контракт — это пакт между терапевтом и клиентом избегать достижения клиентом своей цели. Если клиент сдерживает свои чувства, терапевт может скорее анализировать, нежели восстанавливать условия, в которых клиент переживает определенные эмоции. Если клиент сдерживает свои мысли, терапевт дает совет. Если клиент не хочет действовать, терапевт соглашается, что клиент «не может» действовать сам по себе. Когда терапевт вместе с клиентом отрицают наличие у клиента силы, клиент — жертва. Когда же они оба верят, что его сила ему не принадлежит, а привнесена извне, клиент— могущественная жертва.
Самый легкий путь избежать скрытого контракта — отслеживать в речи терапевта и клиента слова, отрицающие автономию. Мы советуем терапевтам записывать встречи с клиентами на магнитофон, чтобы иметь возможность внимательно анализировать словарь. Терапевт спрашивает себя: «Как я своими словами поощряю нехватку самостоятельности?»
«Не попробуете ли рассказать мне?»
«Можете описать мне симптомы?»
«Вероятно, вы могли бы сказать немного больше?»
«Как это заставляет вас чувствовать?»
«Когда началась ваша депрессия!»
Пытаться
Когда клиент говорит «Я попробую…» , мы подозреваем, что он намеревается направлять свои усилия на то, чтобы избежать успеха. Дети учатся говорить «Я попытаюсь» , чтобы отвязаться от родителей. Родители же, устав от борьбы, принимают попытку в качестве заменителя действий. Конечно, есть случаи правомерного использования слова «пытаться». Мы можем попытаться плыть быстрее, если только что научились плавать, можем попытаться повлиять на других, если знаем, что выбор остается за ними.
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 212; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!