Способы защиты исключительного права на товарный знак
Пункт 10 комментируемого Обзора посвящен такому способу защиты нарушенного исключительного права на товарный знак, как публикация судебного решения. В момент принятия в начале 1990-х гг. пакета законов, посвященных, как тогда говорили, интеллектуальной собственности, "публикация судебного решения в целях восстановления деловой репутации потерпевшего" как способ защиты была предусмотрена только в Законе о товарных знаках (п. 2 ст. 46). В 2003 г. данное положение было заимствовано законодателем и помещено в числе способов защиты прав патентообладателя (п. 2 ст. 14 Патентного закона в редакции Федерального закона от 7 февраля 2003 г. N 22-ФЗ). В настоящее время публикация судебного решения предусмотрена ГК РФ как способ защиты личных неимущественных и исключительных прав в отношении любого результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (ст. 1251, 1253). Таким образом, этот способ защиты интеллектуальных прав получил всеобщее признание.
Под судебным решением имелось в виду решение, вынесенное по делу, в котором подтверждался факт нарушения исключительного права истца-правообладателя. Опубликование традиционно понимается как помещение текста решения в определенных периодических средствах массовой информации. Как и всякое требование, обращенное к суду, требование об опубликовании судебного решения должно быть определенным: истец сам указывает конкретное издание (печатное или электронное). Издание не вправе отказать в публикации, поскольку это предписано решением суда. Публикация осуществляется за счет ответчика*(402).
|
|
|
В деле, которое было положено в основу комментируемого пункта, истец-правообладатель заявил два требования: об удалении товарного знака с продукции, введенной в оборот ответчиком, и об опубликовании решения об этом сразу в трех газетах. Суд, установив факт нарушения исключительного права, удовлетворил оба требования (тем самым была подтверждена возможность одновременного использования нескольких предусмотренных законом способов защиты). При этом требование об опубликовании судебного решения удовлетворено частично: было определено только одно конкретное печатное издание из числа названных истцом. Суд сделал вывод, что, как указано в тезисе комментируемого пункта, требование о защите прав на товарный знак должно быть обоснованным. В комментируемом пункте обоснованием выбора печатного издания послужило то, что именно в этом издании распространялась информация о контрафактной продукции в виде рекламы ответчика, а также то, что это печатное издание распространялось в месте реализации контрафактной продукции, т.е. в месте нахождения реальных и потенциальных покупателей товара под охраняемым обозначением. Фактически же речь в комментируемом пункте идет об адекватности способа защиты последствиям нарушения исключительного права.
|
|
|
До введения в действие части четвертой ГК РФ судам приходилось учитывать, что в соответствии с нормой п. 2 ст. 46 Закона о товарных знаках публикация судебного решения предполагалась исключительно "в целях восстановления деловой репутации потерпевшего". Поэтому в судебных актах можно было встретить такие обоснования для отказа в удовлетворении соответствующего требования, как: публикация суда в газете "Известия" не относится к предмету заявленных требований, так как каких-либо порочащих истца сведений в этой газете не распространялось*(403).
Но, наверное, не случайно в рассматриваемых рекомендациях игнорируется увязка нарушения исключительного права с деловой репутацией правообладателя - основания защиты деловой репутации к моменту утверждения комментируемого Обзора были четко определены в ст. 152 ГК РФ (опровержение порочащих деловую репутацию сведений, распространенных ответчиком). Понятно, что публикация о нарушении исключительного права преследует совсем иные цели. Поэтому в целом суды, рассматривая требования о публикации, ориентировались именно на критерии, выработанные в комментируемом пункте, хотя подчас в основе судебного решения лежали достаточно сложные умозаключения.
|
|
|
Так, по одному из дел было установлено, что нарушитель размещал рекламу в журнале "Спиртные напитки", но опубликовать свое решение суд постановил в "Российской газете", поскольку "стороны имеют общий рынок сбыта и потребители вправе иметь информацию по настоящему спору"*(404).
Рекомендации комментируемого пункта задолго предвосхитили (а может быть, и сформировали) подход действующего законодательства в части обособления публикаций, связанных с защитой интеллектуальных прав, от публикаций, связанных с защитой деловой репутации. Не вызывает сомнений то, что публикация решения суда о допущенном нарушении исключительного права с указанием действительного правообладателя (подп. 5 п. 1 ст. 1252 ГК РФ) является специальным способом защиты. Одного факта нарушения достаточно для предъявления требования о публикации. В отношении товарных знаков у правообладателя существует только исключительное (имущественное) право*(405). Это, конечно, не исключает общегражданского требования о защите деловой репутации, но данное требование будет рассматриваться в соответствии со ст. 152 ГК РФ. Очевидно, что в условиях действующего законодательства требование о публикации судебного решения, заявленное в контексте требований о защите исключительного права, должно по умолчанию квалифицироваться как способ защиты, предусмотренный в подп. 5 п. 1 ст. 1252 ГК РФ.
|
|
|
В заключение надо отметить, что рекомендации комментируемого пункта в части определения печатного издания как издания, в котором рекламировались контрафактные товары, не должны пониматься буквально. Современная судебная практика считает вполне допустимым публикацию в специализированных изданиях, посвященных регистрируемым результатам интеллектуальной деятельности или средствам индивидуализации*(406), или даже "в официальном бюллетене федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности"*(407). В целом надо признать, что в условиях действующего законодательства п. 10 комментируемого Обзора сохранил свое значение и, более того, по аналогии может быть использован в отношении всех результатов интеллектуальной деятельности в части одного из критериев, которые могут быть использованы при определении конкретного издания для публикации судебного решения о нарушении исключительного права.
Пункт 11 комментируемого Обзора посвящен вопросу об уничтожении контрафактного товара. Суд установил нарушение исключительного права на товарный знак, удовлетворил требование правообладателя о прекращении нарушения прав на товарный знак (обязав нарушителя прекратить незаконное использование товарного знака), но отказал в удовлетворении требования правообладателя об уничтожении товара, на который товарный знак был нанесен. При этом суд сослался на ст. 46 Закона о товарных знаках, в соответствии с которой предъявление требования об уничтожении товара в числе способов защиты нарушенного права не предусматривалось (само уничтожение товара суд назвал мерой ответственности нарушителя).
На момент утверждения комментируемого Обзора этот вывод соответствовал действовавшему тогда законодательству. В первоначальной редакции п. 2 ст. 46 Закона о товарных знаках указывалось только на возможность удаления самого охраняемого обозначения с товара или с упаковки или же уничтожения изготовленных изображений товарного знака (только предназначенных, надо полагать, для прикрепления на товар). Об уничтожении самого товара действительно не упоминалось. Таким образом, отсутствовало и понятие "контрафактный товар".
Подобное ограничение в сфере товарных знаков объяснялось этическими соображениями, на которые, видимо, наложилась и свежая еще память о "товарном голоде" нескольких лет, предшествовавших принятию Закона. В деле, которое описывается в комментируемом пункте, была поднята острая проблема: современные способы маркировки товара (выдавливание или травление на пластике, коже, металле, стекле) часто не позволяют рассматривать нанесенное обозначение изолированно от самого товара (добавим к этому, что нередко и упаковка, например бутылка для жидких продуктов, тоже от товара не изолирована). На это указывал истец: уничтожение спорного товарного знака все равно невозможно без утраты потребительских свойств канцелярских изделий, поэтому им и было заявлено требование об уничтожении не обозначений, а маркированной продукции в целом.
Если рассматривать уничтожение контрафактного товара как гражданско-правовую санкцию, имеющую целью восстановление положения, существовавшего до нарушения права*(408), то необходимо признать, что невозможность уничтожения в определенных случаях этого товара серьезно задевала интересы правообладателя. Тем не менее суд в комментируемом пункте не пошел на расширительное толкование Закона, что и нашло отражение в тезисе: "Если удаление товарного знака невозможно без причинения существенного вреда самому товару, суд не может принять решение об уничтожении товара".
Таким образом, сама проблема была поставлена, но разрешить ее было предложено законодателю.
В 2002 г. при внесении масштабных изменений в Закон о товарных знаках (Федеральным законом от 11 декабря 2002 г. N 166-ФЗ) норма п. 2 ст. 46 претерпела кардинальные изменения: правообладатель сохранил возможность требовать от нарушителя удаления охраняемого обозначения с контрафактных товаров, этикеток, упаковок; в случае невозможности удаления обозначения (ситуация, описанная в комментируемом пункте) правообладатель получил право требовать уничтожения самих контрафактных товаров (а также этикеток, упаковок). Уже с момента вступления в силу Федерального закона от 11 декабря 2002 г. N 166-ФЗ рекомендации комментируемого пункта применяться не могли. Правда, отказ в уничтожении контрафактных товаров, этикеток, упаковок все же мог последовать, если контрафакт подлежал конфискации или передаче самому правообладателю. Данное ограничение было связано с этическими соображениями по поводу уничтожения товаров.
Современное законодательство еще раз пересмотрело этот вопрос. В соответствии с общей нормой п. 4 ст. 1252 ГК РФ контрафактные материальные носители подлежат изъятию из оборота и уничтожению без какой бы то ни было компенсации, если иные последствия не предусмотрены самим ГК РФ. Эти иные последствия как раз и предусмотрены в отношении товарных знаков*(409): в тех случаях, когда введение контрафактных товаров в оборот необходимо в общественных интересах, правообладатель не может требовать их уничтожения, а вправе только предъявить требование об удалении за счет нарушителя с контрафактных товаров, этикеток, упаковок товаров незаконно используемого товарного знака или сходного с ним до степени смешения обозначения (п. 2 ст. 1515 ГК РФ; аналогичная норма в отношении наименования места происхождения товара - п. 1 ст. 1537 ГК РФ).
Таким образом, проблема, поднятая в комментируемом пункте - что делать, "если удаление товарного знака невозможно без причинения существенного вреда самому товару", - вновь может стать актуальной. Но, как бы то ни было, следует признать, что непосредственно п. 11 комментируемого Обзора в условиях действующего законодательства применению не подлежит.
Д.В. Мурзин
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 257; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!