Глава 4. Замечательный молодой человек 6 страница
Хаккинен показал 2:08.35, Шумахер — 2:09.36, Ренсинг — 2:10.19.
«В то время мы ничего не знали о Шумахере, кроме того, что он выиграл чемпионат Германии. Мы слышали о нем, но никогда не видели его в деле. Я никогда с ним не общался. Когда Шумахер показал 2:09, я сказал Мике: «Пожалуйста, аккуратно отработай круг на этих шинах». Он так и сделал, показав невероятный результат 2:08. Ослепительный результат!»
На старте на второе место, вслед за Хаккиненом, выскочил Цаковски, но вскоре попал в лапы Шумахера. А Мика создал такой отрыв, что, когда приехал на «Стадион» (завернутый почти в кольцо участок в обрамлении трибун, перед выходом на финишную прямую), опережал Шумахера на 1.1 секунды. Ренсинг, также опередивший Цаковски, шел третьим и через пару кругов обошел Шумахера. В ответ Шумахер контратаковал и на следующем круге вернул себе позицию. Мика тем временем уходил от них все дальше, показал рекорд круга и победил с отрывом в 5.3 секунды от Шумахера, у которого на заключительных кругах начало спускать колесо. Ренсинг пытался пройти Шумахера слипстримом, но у него лопнуло крепление заднего крыла.
«Я висел у Михаэля буквально на коробке передач, и это несмотря на сломанное заднее крыло, — подтверждает Ренсинг, — Последние четыре круга я проехал практически без крыла». Он финишировал третьим.
Сезон завершали гонка Формулы 3 в Макао и японском Фудзи. Шумахер был настроен дать бой Хаккинену и конечно же Ренсингу, но Отто в квалификации врезался в стену и в гонке уже не участвовал. Как говорит Беннеттс, «раз уж мы одолели Михаэля в Хоккенхайме, он должен был вернуть нам должок в Макао».
|
|
|
В квалификации гонщиков разбили на две группы. Шумахер попал в первую, Хаккинен во вторую. Михаэль показал 2:22.00. «Я взглянул на пит-борд и не поверил своим глазам. У меня не было ощущения, что этот круг я прошел намного быстрее, чем остальные!»
Ответ Мики: 2:20.88.
Гран-при Макао состоит из двух заездов. «Мы удержали поул, — рассказывает Беннеттс, — и первый заезд выиграли. Помнится, когда Мика уходил на последний круг, он «вез» Шумахеру что-то около четырех с половиной секунд, но сбросил темп и пересек линию финиша с запасом в две и три десятых секунды (Хаккинен — 35:44.07, Шумахер — 35:46.73). Я задал ему трепку! Зачем ты сделал это? — спросил я его, — Чем больше твое преимущество в первом заезде, тем легче тебе во втором». — «А, ерунда», — отвечал Мика. Очень типично для него!»
Перед стартом решающего заезда на главной прямой скакали и крутились китайские драконы, маршировали барабанщики, в воздухе рвались петарды. Во время гонки они тоже рвались! На старте Шумахер плотно насел на Хаккинена и на отрезке между поворотами «R» и «Резервуар» выстрелил из-за спины и захватил лидерство.
|
|
|
Мику этот эпизод явно раззадорил. Было видно, что на участках «Фишерманс» и «Резервуар» он действует слишком остро, едва не цепляя ограждения. Шумахер, в отличие от него, вел машину мягко. Однако на скоростной засечке Мика был быстрее, и скорость позволяла ему атаковать Шумахера всякий раз, когда они подлетали к повороту в конце главной прямой.
«Мика где-то ошибся или не атаковал, и Михаэль его прошел, — говорит Беннеттс, — Я ему твердил: пока ты держишься от него не более чем в двух с половиной секундах, ты победитель, так что не рискуй понапрасну. Где-то на дальнем участке трассы он отпустил Михаэля на семь или восемь корпусов, а потому буквально приклеился к задку его машины. Шумахер рассказал мне об этом в понедельник после гонки. Он сказал: «Мика со мной просто играл». Когда они в очередной раз пролетали мимо боксов, Хаккинен отставал от Шумахера на полторы секунды — хорошая, комфортная дистанция, нет нужды рисковать, пока этот отрыв держится в пределах двух с половиной секунд.
Но затем отрыв начал сокращаться. Девять десятых секунды, затем восемь десятых, шесть десятых — и за круг до финиша Мика подтянулся к Михаэлю на дистанцию в две десятых секунды. Он буквально висел у него на крыле! Я надеялся, что Мика так и доедет до финиша, но тут публика буквально взорвалась…»
|
|
|
По свидетельству Autosport, «когда они подходили к правому повороту после боксов, Мика сидел на крыле у Шумахера гораздо ближе, чем раньше. Он метнулся вправо, пытаясь обойти Михаэля, но Шумахер чуть сместился в сторону, блокируя его прорыв, и Мика снес крыло на машине Михаэля, а сам полетел влево, ударился об отбойник, отлетел на другую сторону трассы, где и сошел. В этот момент толпа и взревела от неожиданности. Зрители не могли поверить в то, что только что произошло у них на глазах. Хаккинен выскочил из кокпита и швырнул свои перчатки, демонстрируя невероятное разочарование. Он только что упустил победу!»
Ну а пока Хаккинен оплакивал свою неудачу, Михаэль болтал с персоналом WTS. «По-моему, он сумасшедший, — с ликующей улыбкой сказал он. — Никто не атакует на последнем круге. Даже не пытается. На протяжении всей гонки я был уверен, что он победит, и теперь даже еще больше рад своей победе».
Беннеттс вспоминает: «Шумахер произвел на меня впечатление, как очень неплохо тренированный спортсмен, очень острый и внимательный гонщик и при этом приятный парень. Мы разговорились. Меня интересовало его мнение об этом происшествии, и он сказал: «Конечно, я не собирался вот так запросто пропускать Мику вперед. Ему же достаточно было и второго места!»
|
|
|
Вопрос: Согласитесь, гордому и уверенному в себе молодому человеку, наверное, нелегко признать, что гонщик, висевший у него на хвосте, настолько хорош, что позволял себе играть с соперником?
«Да, — отвечал Беннеттс, — это правда».
Отто Ренсинг считает, что есть люди, — неважно, о ком идет речь, — везучие и невезучие. Михаэль из числа везучих. Никогда не забуду его победу в Макао. Я смотрел эту гонку в своем номере по телевизору и сказал кому-то: «Вот все говорят о том, что Хаккинен выиграет Гран-при. У него лучше машина, он выиграл первый заезд с хорошим запасом, но готов побиться об заклад: победителем будет Михаэль». Это была просто интуиция. Интуиция и знание Михаэля. В тот год мы с ним вели напряженную борьбу за титул, и поначалу я лидировал, но он настолько силен, что ты это чувствуешь…»
В Фудзи Шумахер доминировал. «Мы разбили машину в Макао, и нужно было собирать ее заново, — вспоминает Дик Беннеттс, — Нужно было поскорее привезти ее и перебрать. Конечно, мы не успели, и Шумахер получил дополнительные двадцать тысяч за то, что выиграл обе гонки. Помнится, ему в тот год здорово везло. Если бы не проблемы с зажиганием, гонку в Фудзи мог выиграть Стив Робертсон».
«Когда Михаэль стал чемпионом Германии Формулы 3, в его распоряжении была не лучшая машина (Reynard), — говорит Йозеф Кауфман, — И все же он победил в Макао, а затем и в Фудзи. Я уверен, что машина у него была не лучшая. Как только Шумахер ушел из Ф3, это стало очевидно всем. Думаю, все его победы — заслуга самого Шумахера, а никак не его машины».
Вспоминая тот сезон, Шумахер говорил: «Все, чему я научился в картинге, пригодилось, когда я выступал в Формуле Koenig и Формуле Ford. Я умел ехать, не допуская чрезмерного скольжения, и делать многое другое. То же самое было и в Формуле 3, и в мерседесовской школе в спорткарах. Там я тоже многому научился: умению использовать мощность, боковые ускорения, тормозить двигателем.
До прихода в команду Mercedes я многого не знал, а вернувшись в Формулу 3 уже умел тормозить в последний момент, сохраняя при этом контроль над машиной. Я привык к скорости, неплохо ее чувствовал. Вождение прототипа Mercedes требует несколько иного стиля, но кое-что из этого пригодилось и в Формуле 1. Я прошел хорошую школу, особенно в том, как обретать чувство машины, как оптимально обращаться с шинами.
Мощь Mercedes показалась мне нормальной. Команда считала меня сумасшедшим, когда я говорил, что мотор работает не так как надо, но я оказывался прав. Лучшие результаты получались, когда можно был сполна использовать турбонаддув. Это было так здорово! Выступать рядом с Йохеном, Жаном-Луи и Мауро тоже было приятно, потому что они такие веселые и одновременно серьезные, когда дело доходит до гонок. Я многому научился еще и потому, что работал в команде, организованной практически как команда Формулы 1. Большая команда, передовые технологии, быстрая машина. И огромная ответственность!»
Шаттлиг, писавший о немецкой Формуле 3 для еженедельника Autosport, вспоминает о тех днях осторожно. «Понимал ли я, что он бесподобен? Если вы говорите о сезоне-1989, когда он соперничал с Френтценом и Вендлингером, то я отвечу, нет, не понимал. Талантливый — это да, ведь он пришел прямиком из Формулы Ford и Формулы Koenig. Но особого впечатления он тогда не произвел. Более быстрым я считал Френтцена, хотя он допускал много ошибок. Шумахер ехал намного надежнее. Как правило, он финишировал в первой тройке.
На следующий год он был великолепен. Он возмужал, набрался опыта, стал юношей с головой зрелого человека. Он знал, чего хочет. Если ничего не случалось, он выигрывал гонки. Он быстро учился и признавал это. В восемьдесят девятом-девяностом годах он обрел солидный опыт и использовал этот багаж. Стоило ему получить необходимые данные — и он использовал эти знания с максимальной эффективностью.
Он был застенчивым, неприметным парнем. Я общался с ним на гонках, и это было несложно. Если ты к нему обращался, он всегда был очень открыт. Но сам он не подходил. Не говорил ничего, о чем ты его не спрашивал. Очень откровенный в своих высказываниях, он не ввязывался в споры с тобой. Просто высказывал свое мнение — и все.
Впервые он удивил меня легкостью, с которой освоился в прототипах Группы «С». Это был огромный шаг из Формулы 3 за руль такой мощной машины. Но он затмил таких опытных, старых гонщиков, как Йохен Масс и Шлессер, — они выглядели забавно, и даже Бальди. Йохен первым признал, что Михаэль бесподобен. Необычно, что молодой пилот гонялся в Группе «С», но Михаэль знал, что с Mercedes он на правильном пути, старательно набирался опыта, занимаясь вместе с инженерами доводкой машины.
Это был самый разумный способ набраться опыта: вдали от шума, который сопровождает гонки формул высокого уровня. При этом обретенный им опыт здорово пригодился впоследствии. Ему выпал исключительный шанс сформировать себя за рулем быстрых машин в межсезонье, еще до того, как он вышел на них в гонки. За зиму он наездил на тестах пять тысяч километров. В основном в Поль Рикар, а кроме того, в Хересе. Тесты, тесты и тесты».
И еще учеба, учеба, учеба.
Пришло время расстаться с немецкими формульными чемпионатами. Карьера быстро уводила Михаэля на более знакомую нам территорию. Шумахер будет показывать чудеса, неожиданно, безжалостно, используя все выпадающие ему шансы, а позже продемонстрирует исключительное умение держать под контролем ход гонки. Вы еще не раз встретите здесь эти слова. Ведь они — мощнейший аргумент в диспуте, который представляет собой последняя глава этой книги.
Глава 3. Взрыв
Победа в чемпионате Формулы 3 открывает дорогу в большой автоспорт. Весной 1991 года Шумахер получил постоянную прописку в Группе «С»: Mercedes поставил его в пару к Карлу Вендлингеру, а Йохена Масса перевел в экипаж к Шлессеру.
В Ferrari пришел Жан Алези, сицилиец по происхождению, француз по паспорту (острая смесь!). Настала его очередь укрощать итальянского Жеребца. Жан был седьмым в сезоне, в ходе которого из Ferrari уволили Проста. Ален постоянно критиковал команду, а такие выпады здесь заканчиваются однозначно: дверь — там!
Шумахер проводил свою первую гонку на Сузуке, где, по отчету Autosport, «Карл свернул в боксы на двадцать первом круге, открывая первую серию пит-стопов, — шины были изношены. В эти минуты гонка складывавшаяся неплохо, была проиграна. Когда Шумахер готовился сесть в кокпит своего С291, фильтр за правочной системы закрылся неплотно, и часть топлива попала на горячий двигатель. К ужасу болельщиков собравшихся на главной трибуне, и членов команды наблюдавших за гонкой по телевизору, за машиной покидавшей пит-лейн, потянулся шлейф огня. Шумахеру по радио подсказали, что он должен остановиться после чего, выскочив из машины, Михаэль показал не которым маршалам, как надо пользоваться огнетушителями». На следующем этапе в Монце двигатель отдал концы уже после 20 кругов гонки. В Силверстоуне дуэт Шумахера и Вендлингера был вторым вслед за Тео Фаби и Дереком Уориком (Jaguar). Затем в Ле-Мане пятым; Шумахер записал на свой счет результат лучшего круга в гонке.
Далее в сезоне, развивавшемся неспешно, последовали шесть недель великолепных гонок, когда Михаэлю довелось выступить за рулем Ralt-Mugen, Mercedes С291 и двух машин Формулы 1. В его карьере произошел настоящий взрыв, другого слова не подберешь, и кое-кого зацепило осколками. Этот период стоит описать во всех деталях. То, что он сделал и как он это сделал, во многом определило уровень его последующих достижений. 28 июля Михаэль выступал в Суго[1] во Всеяпонском чемпионате Формулы 3000 за рулем Ralt-Mugen[2]. До этого дня Михаэлю не доводилось садиться за руль Формулы 3000. В своей группе в квалификации он был вторым, а в гонке вел пятым, выискивая момент дм обгона Юкио Катаямы. В конце концов, он прошел японца по внешней траектории в первом повороте. Третьим шел швед Томас Даниэльссон, и Михаэлю его было не достать. Но по ходу гонки в работе мотора на машине шведа возникли перебои, а затем он просто заглох. За четыре круга до финиша Шумахер поднялся на второе место. Он так и закончил гонку вторым, уступив победителю, американцу Россу Чиверу, около 10 секунд.
«Это была ужасно трудная гонка, — сообщил Шумахер, — Мне впервые пришлось выкладываться на сто процентов, а может, и больше. Поведение машины менялось неожиданно: то чрезмерная поворачиваемость, то недостаточная. Очень нестабильное поведение».
Вскоре после этой гонки Mercedes проводил тесты в Дипхольце. Йозеф Кауфман поинтересовался у Михаэля, как прошла гонка в Японии. «Он сказал, что у него был отличный шанс победить, но он не смог провести обгон. Он делал попытки, но машина теряла слишком много прижимной силы. Там немало быстрых поворотов, и трудно было подобраться к сопернику на достаточно близкое расстояние. Такая откровенность в стиле Михаэля. Это нормальный парень, просто парень, обладающий огромным талантом. Когда он побеждает, то не скрывает своей радости. Так и теперь, в Формуле 1: он счастлив, когда побеждает. Он ничуть не изменился».
Затем Шумахер и Вендлингер отправились на Нюрбургринг, где проходил пятый этап чемпионата мира среди спортивных автомобилей. Слово еженедельнику Autosport: «Шумахер отчаянно пытался найти возможности пройти Бальди, но столкнулся с той же проблемой, что и многие, кто оказывался в тот сезон позади Peugeot 905. Такое ощущение, что его разработчики пошли по пути создателей Aston Martin для агента 007: преследователей накрывало пеленой смазочных материалов. Через четыре круга проблема встала настолько остро, что Михаэлю пришлось свернуть на пит-стоп, чтобы почистить ветровое стекло. На этом он потерял 40 секунд и второе место. Шумахер не сдался, попытался отыграться, но погоня закончилась уже через 10 кругов, когда он вновь появился в боксах. Поломка в системе управления тягой привела к отказу двигателя».
В этот день за Шумахером наблюдала пара внимательных, все понимающих глаз. Эдди Джордан, команда которого дебютировала в Формуле 1, вынужден был решать необычную проблему. Его гонщик Бертран Гашо не мог принять участие в Гран-при Бельгии в Спа, который проходил через неделю после Нюрбургринга. Бельгиец поспорил о чем-то с лондонским таксистом, брызнул ему в лицо из баллончика с газом и оказался в тюрьме Брикстона.
Йен Филлипс, коммерческий директор команды Jordan, уже провел серию переговоров в поисках замены Гашо. Он говорил с Кейо Росбергом, Уориком, Йоханссоном.
В младших формулах Эдди Джордан был гонщиком со средними запросами, но добился немалых успехов, когда создал собственную команду и начал работать с гонщиками в качестве менеджера. Он обладал исключительным чутьем на таланты. В 1991 году он вывел свою команду в Формулу 1 и уже на втором этапе чемпионата повстречался с Вилли Вебером — это было в Бразилии. «Я знал его, потому что мы соперничали в Формуле 3. Кроме того, я был в приятельских отношениях с Гергом Крамером из Mercedes, и он не раз рассказывал мне о том, сколь хорош этот Шумахер. А еще я поговорил с Дэйвом Прайсом. Это был мой метод: всегда располагать надежной информацией».
Прайс, работавший тогда в Mercedes, точно не помнит, когда состоялся их разговор, «возможно, в Испании, потому что и у меня, и у Эдди там было где остановиться. «Ну и как он?» — «Чертовски хорош!» Думаю, наш разговор выглядел примерно так».
Прайс с огромным уважением относился к Эдди, к его подходу в гонках, к подбору пилотов. Он частенько беседовал с Джорданом.
Кроме того, в Испании Джордану позвонил Вебер и тоже рассказал, насколько быстр Шумахер.
Но не смутило ли Джордана выступление Михаэля в Суго в Формуле 3000? «Суго? Михаэль же вышел там на замену и отработал не так уж хорошо. Но не это привлекло мое внимание. Я запомнил его выступления в Формуле 3, его подход к гонкам, манеру решать различные задачи. Я наблюдал за ним, когда он выступал в молодежной команде Mercedes. Я говорил с Дэйвом Прайсом, говорил с Нерпашем — так я собирал информацию».
Джордан посоветовался с менеджером своей команды, Тревором Фостером, и тот отметил, что в Японии не так-то просто выступить как надо. И все же Эдди склонялся к кандидатуре Кейо Росберга, ведь появление в составе маленькой команды экс-чемпиона мира могло прибавить ей авторитета. «Да, — сказал на это Фостер, — все верно, но ему ведь уже сорок три!» — «В самом деле? — удивился Джордан. — А выглядит он лет на тридцать восемь».
На Нюрбургринге Джордан переговорил с Вебером и Нерпашем и, как он рассказывал несколько позднее, «мы обо всем договорились». Джордан позвонил Филлипсу, чтобы сообщить эту новость, а тот позвонил Росбергу, Уорику и Йоханссону, чтобы сообщить им, что место в команде досталось Шумахеру. «Кому???» — отреагировал на это Росберг.
Позднее Джордан рассказывал мне: «Я всегда стремился рассматривать вещи с разных точек зрения, но до той поры не бывало такого, чтобы кто-то, никогда не выступавший в Формуле 1 прежде, приходил сюда из гонок спорт-прототипов. Не так часто в Формулу 1 приходят и из Формулы 3000 (если только не проводят массу времени на тестах Ф1). В Спа в составе моей команды очень хотел выступить один из моих лучших друзей, Стефан Йоханссон. Но знаете, на протяжении всей истории Jordan мы стремились приглашать молодых гонщиков, обладающих огнем, желанием, страстью, исключительным стремлением заниматься тем, чем они занимаются. Следуя этой традиции, мы решили: «О'кей, мы приглашаем Шумахера». Вспоминает Фостер: «Мы подготовили для Шумахера договор на выступление в Спа, на Гран-при Бельгии, и, желательно, в оставшейся части сезона. И вот он приехал к нам на базу на неделе, предшествовавшей гонке (во вторник). Это была единственная возможность подогнать сиденье. Не забывайте, в те дни наши ресурсы были крайне ограничены, у нас было считанное количество двигателей. Если один из них сгорал, то к следующей гонке у нас было на один мотор меньше. Мы не могли просто прийти в Cosworth со словами: «Вот вам еще тридцать тысяч, не дадите ли вы нам новый мотор?» У нас не было таких денег».
По словам Гэри Андерсона, конструктора шасси, после примерки Шумахер присел рядом с ним и начал расспрашивать, как надо управлять машиной, в чем ее сильные и слабые стороны, причем Шумахер знал, что он должен максимально использовать преимущества и постараться компенсировать недостатки. Это произвело на Андерсона сильное впечатление: «Так и надо работать!»
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 180; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!