ОБЕЗГЛАВЛЕННАЯ ФРАНЦИЯ: ПОДЪЕМ БУРЖУАЗИИ И ЖАКЕРИЯ 29 страница
Религия часто мешалась с богохульством. Во время мессы, как жаловался некий священник, паства «предавалась иным занятиям, не обращала внимания на службу и не произносила молитв». В момент церковного причащения верующий, вкушая тело и кровь Христа, участвует в искупительной жертве сына Божьего на кресте; этот ритуал — главный обряд христианства и предпосылка к спасению. Затемненный метафизикой пресуществления, обряд этот слабо понимался простым мирянином, который верил лишь в магическую силу, заключенную в освященной облатке. Крестьянин клал ее на капустные листья в огороде, чтобы отогнать насекомых, и засовывал в улей, надеясь на то, что святой кусочек, управляя пчелиным роем, вынудит набожных пчел выстраивать вокруг себя восковую часовню с окошками, арками, колокольней и алтарем.
Даже и в этом случае причастие и приобщение святых тайн, которые по правилам должны были проводиться каждое воскресенье и в каждый религиозный праздник, в среднем совершались раз в год, на Пасху. Когда одного простого рыцаря спросили, почему он не посещает мессу, столь важную для спасения души, он ответил: «Этого я не знал, я-то думал, что попы устраивают мессу ради пожертвований». Согласно подсчетам, истинными верующими в Северной Франции было около 10 процентов населения, 10 процентов в Бога не верили, а остальные посещали храм от случая к случаю.
Перед смертью, однако, люди не колебались: они исповедовались, молились за свою душу и часто лишали семьи наследства, завещая накопления храмам, часовням, монастырям, отшельникам и паломникам.
|
|
|
Согласно преданному биографу Карла, Кристине Пизанской, дочери астролога Томмазо, король был на редкость набожным человеком. Проснувшись, он тотчас осенял себя крестом и первые слова обращал к Богу. Причесанному и одетому королю приносили бревиарий, сборник проповедей, и вместе со священником он часами читал священные тексты, в восемь часов утра во время торжественной мессы распевал в церкви молитвы, а на малой мессе молился в собственной часовне. Потом он давал аудиенцию «всем людям — богатым и бедным, дамам и девицам, вдовам и прочим». В установленные дни Карл председательствовал на заседаниях королевского совета, решая дела государственного значения. Он жил с сознанием того, что достоинство короны подчиняется строгим законам. В полдень после обеда он слушал пение менестрелей и «воспарял духом», а затем два часа принимал послов, принцев и рыцарей, часто в «больших залах собирались такие толпы, что было не повернуться». Он слушал доклады о сражениях и приключениях, новости из других стран, подписывал письма и документы, раздавал поручения и принимал подарки. После часового отдыха Карл проводил время с королевой и детьми — с сыном-наследником, родившимся в 1368 году, с младшим сыном и двумя дочерьми. Летом король гулял в саду, зимой читал, занимался, беседовал с придворными, а после ужина и вечернего развлечения отходил ко сну. Постился он один раз в неделю и постоянно читал Библию.
|
|
|
Любящий отец тем не менее унаследовал страсть Валуа к приобретениям и роскоши. Карл занялся перестройкой Венсеннского замка, намереваясь превратить его в летний дворец; вскоре он построит или приобретет еще три или четыре дворца. Король нанял знаменитого шеф-повара Гийома Тиреля, который подавал Карлу жареных лебедей и фазанов, являвшихся на стол в перьях, с позолоченными клювами и лапами: птицы покоились на свойственных им природных ландшафтах, выполненных из сахарных волокон и раскрашенной выпечки. Карл собирал уникальные предметы: в инкрустированных драгоценными камнями раках хранились священные реликвии — обломок посоха Моисея, частица головы Иоанна Крестителя, различные фрагменты, имевшие отношение к распятию, в том числе шипы тернового венца Спасителя; все это хранилось в королевской часовне. К концу жизни у Карла имелось 47 золотых корон, инкрустированных драгоценными камнями, и 63 полных комплекта церковной утвари, в том числе запрестольные образа, потиры, богослужебные книги, облачения и золотые распятия.
|
|
|
Король был на два года старше Ангеррана де Куси, и в 1368 году ему исполнилось тридцать лет. Карл был бледным, худым и серьезным, с рыжеватыми волосами, длинным, выступающим вперед носом, проницательными глазами и тонкими, плотно сжатыми губами. Король отличался сдержанными манерами, жизнь научила его держать мысли при себе, а потому Карла считали коварным и скрытным. Король оправился от мигреней, зубной боли, расстройства пищеварения и других недугов, однако все еще страдал от боли то в правой кисти, то в лучезапястном суставе — возможно, это была подагра — и от таинственной фистулы и воспаления в левой руке (быть может, туберкулез). Предполагали, что все хвори проистекают из попытки Карла Наваррского отравить его в 1358 году. Дядя-император прислал к нему знаменитого врача из Праги, тот лечил короля от отравления, однако сказал, что свищ не исчезнет, и Карл умрет через пятнадцать дней — мол, за это время ему надо привести свои дела в порядок и подумать о душе. Неудивительно, что король жил в ожидании скорой кончины.
|
|
|
Человеком он был любознательным, Карла интересовали причины и следствия, он увлекался философией, наукой, литературой и собрал одну из самых больших библиотек своего времени, которую поместил в Лувре — в своей второй резиденции. Стены библиотеки были облицованы панелями из кипариса, окна из цветного стекла забраны железными решетками «супротив птиц и других животных», серебряная лампа горела всю ночь, чтобы король мог читать в любое время. Короля интересовала не только наука, но и распространение знаний. Он пригласил известного ученого Николая Орезмского и попросил того объяснить простым языком теорию обращения денег. Государственная деятельность короля и дала ему прозвище — Карл Мудрый. Он перевел на французский язык труды Ливия, Аристотеля и работу Августина Блаженного «О граде Божием» «для общественного блага всего христианского мира»; у короля было много других работ классиков, трудов отцов церкви и арабские научные трактаты во французском переводе. Подбор книг в библиотеке был эклектичным, у короля хранились сочинения Евклида, Овидия, Сенеки, Иосифа Флавия, Иоанна Солсберийского, «Роман о Розе» и знаменитая книга путешествий XIV века «Приключения сэра Джона Маадевиля». В библиотеке имелась энциклопедия XIII столетия, собрание работ о крестовых походах, книги по астрологии и астрономии, 47 романов артуровского цикла и другие романы, своды законов, комментарии, грамматики, работы по философии, теологии, современная поэзия, сатира… Если верить инвентарному списку 1373 года, библиотека насчитывала свыше тысячи томов, фактически все самое ценное национальной библиотеки Франции. Когда короля попрекали за то, что он слишком много времени тратит на книги, Карл отвечал: «Пока в стране ценятся знания, она процветает».
Все три его брата были невероятно склонны к стяжательству: Людовик Анжуйский, старший из троих, был охоч до денег и до королевства, Жан Беррийский — до искусства, а Филипп Бургундский — до власти. Высокий, крепкий и светловолосый, как и его отец, герцог Анжуйский был упрям, тщеславен и ненасытно амбициозен. Герцог Беррийский, чувственный любитель удовольствий, был замечательным коллекционером, квадратное, простоватое лицо с приплюснутым носом и толстая фигура резко контрастировали с его любовью к искусству. У Филиппа Бургундского были грубые, тяжелые черты лица, но он отличался большим умом и непомерной гордыней. Каждый из них ставил собственные интересы выше интересов королевства, каждого одолевало желание возвысить и продемонстрировать свой престиж, и каждый, пользуясь своим влиянием, восхвалял предметы искусства, непревзойденные в своем роде: герцог Анжуйский — гобелены на тему Апокалипсиса; герцог Беррийский — часословы («Великолепный» — Trus Riches Heures и «Прекрасный» — Belles Heures ), иллюминированные для него братьями Лимбур, а герцог Бургундский — скульптуры Клауса Слютера «Колодец Моисея» и «Плакальщики».
Заметнее всего великолепие принцев выразилось в двух событиях 1368–1369 годов, де Куси в них тоже принял участие. Шурин де Куси — Лайонел, герцог Кларенс, овдовевший в двадцать девять лет, — в апреле 1368 года заехал в Париж по пути в Милан, где он должен был жениться на Виоланте, тринадцатилетней дочери Галеаццо Висконти. Лайонела сопровождала свита в 457 человек и 1280 лошадей (вероятно, часть лошадей везла подарки). Герцога разместили в Лувре, в специально отделанных покоях. Сестра — госпожа де Куси — и Ангерран приехали в Париж встретить его, и двухдневные пиры, которые король и его братья дали в честь Кларенса, потрясли своей роскошью бывшего врага.
Еще одним заметным гостем был кузен Ангеррана и дядя невесты — Амадей VI Савойский, прозванный «зеленым графом», так как в пору его рыцарства, в возрасте девятнадцати лет, он появился в нескольких турнирах в шляпе с зеленым плюмажем, в зеленой шелковой блузе, и даже конь графа щеголял в зеленой попоне. За Амадеем следовали одиннадцать рыцарей, все, как один, в зеленых одеждах, каждый пригласил на арену даму в зеленом платье, дамы вели лошадей за зеленые поводья. Амадей никому не уступал в хвастовстве. По случаю торжества парижские магазины выставили лучшие товары, и «зеленый граф» выказал изрядную страсть к покупкам — он скупал драгоценные ожерелья, столовые ножи, ботинки, туфли, плюмажи, шпоры и соломенные шляпы. Амадей подарил королю «часовню» из рубинов и крупных жемчужин, стоившую ему 1000 флоринов; за подаренный роман он пожаловал поэту Гийому де Машо три золотых франка. Своей жене он привез четыре отреза реймсской ткани, стоившей 60 франков, и плащ, подбитый беличьими шкурками.
В честь Кларенса давали балы, обеды и ужины, устраивали игры в Сен-Поле и в Лувре. Тщательно подготовленный банкет обошелся герцогу Бургундскому в 1556 ливров. Стол поражал обилием разнообразной дичи, рыбы и птицы, обитавшей в ту пору в лесах и реках, мясо за обедом было от специально откормленных домашних животных. В сборниках рецептов приводится описание сорока видов рыбы и тридцати жарких. Провожая гостя, король подарил ему и его свите подарки на сумму в двадцать тысяч флоринов. Существовал обычай вручения подарков, демонстрировавший статус дарителя; одариваемый тоже извлекал пользу: он всегда мог отдать подарки в заклад и получить за них живые деньги.
В Милане герцога ожидала кульминация хвастовства. Галеаццо Висконти уже купил своему сыну дочь короля Франции, постарался и для дочери: нашел для нее английского принца. Висконти сознавал, что одержал двойной триумф, — еще одно чудо Бисциона. Такое прозвище получил семейный герб Висконти, на котором изображен змей, глотающий человека, предположительно сарацина. В Ломбардии правили совместно два Висконти — Галеаццо и его страшный брат Бернабо. Убийства, жестокость, алчность, удачное правление, сочетавшееся с диким деспотизмом, уважение к знаниям, поощрение искусства и похоть, доходившая до сексуальной мании, — все это характеризовало как одного, так и другого брата. Их предшественник Лукино был убит собственной женой, случилось это на речной барке после оргии, во время которой она развлекалась одновременно с несколькими любовниками, включая дожа Венеции и родного племянника Галеаццо. Жена решила убить мужа, прежде чем он исполнил то же намерение в отношении нее самой. Бесчинства Маттео, старшего брата Бернабо и Галеаццо, были таковы, что стали угрожать существованию государства, а потому в 1355 году братья убили его через год после вступления на престол, и тот «умер, как собака, без покаяния».
Война с папством, в результате которой братья Висконти захватили Болонью и другие феоды Ватикана, являлась их главной заботой. Когда легат привез Бернабо папскую буллу об отлучении от церкви, Бернабо заставил посланника съесть этот декрет вместе с шелковым шнурком и свинцовыми печатями. По слухам, он сжег на костре в железной клетке четверых монахинь и монаха-августинца. Причина неизвестна, возможно, это была месть церкви.
Жадный, коварный, жестокий и свирепый, часто впадавший в немотивированный гнев, Бернабо был воплощением разнузданного аристократа. Если какая-нибудь из его пятисот охотничьих собак была не в лучшей форме, он, не раздумывая, вешал всех псарей. Четыредесятница — quaresima — программа пыток, приписываемая Бернабо и его брату, вероятно созданная после вступления во власть, — была настолько страшной, что целью ее было скорее запугивание, чем применение на практике. В этой программе говорилось о дыбе [strappado ], о пыточном колесе, о сдирании кожи, выдавливании глаз, срезании носа и губ, отрубании конечностей — по одной за раз; за днем пыток следовал день отдыха, а заканчиваться все должно было смертью «предателей» и сознавшихся врагов.
Бернабо был на удивление похотлив, так что дом у него больше напоминал султанский сераль, нежели жилище христианского аристократа. От жены Регины у него было семнадцать детей — ходили слухи, что только она могла приближаться к нему, когда Бернабо пребывал в дурном расположении духа; еще больше детей, незаконнорожденных разумеется, было у него от многочисленных любовниц. Когда Бернабо ехал по улицам, все жители обязаны были опускаться на колени; он часто заявлял, что у себя он — Бог, папа и император.
Бернабо правил в Милане, а его брат Галеаццо — в древнем городе Павия, в двадцати милях от Милана. Более ста башен, затемнявших узкие улочки Павии, свидетельствовали о бесконечных распрях итальянских городов. Большой квадратный замок Галеаццо, законченный в 1361 году, был встроен в северную крепостную стену города; замок выходил на сады и фруктовые деревья. Хронист Корио с патриотической гордостью называл его «первым дворцом вселенной», а более поздний воздыхатель — «самым красивым местом в Европе». Замок был построен из розового кирпича, изготовленного из ломбардской глины, сто окон здания смотрели на величественный двор. Петрарка, бывший в течение восьми лет украшением двора Висконти, описал корону из башен, «поднимающихся к облакам», где «с одной стороны можно увидеть заснеженные вершины Альп, а с другой — лесистые Апеннины». На балконе, выходившем на ров, семья властителя могла летом обедать, глядя на воду, сады и богатый дичью лесопарк.
Галеаццо, не такой тиран, как его брат, был умерен и в личной жизни и привязан к жене, «доброй и нежной» Бьянке Савойской. Ее рыжевато-золотистые волосы — распущенные или заплетенные в косы — он перекидывал «себе на плечи, убирал их в шелковую сетку или украшал цветами». Галеаццо сильно страдал от подагры — «болезни богачей», как называл ее граф Фландрский, мучившийся той же болезнью.
Бракосочетание Лайонела Английского и Виоланты Висконти должно было состояться в Милане, главном городе Ломбардии, сопернике Генуи и Венеции. Удаленный от моря город был центром торговли и тысячу лет доминировал над Северной Италией. Чудеса Милана, описанные монахом предыдущего столетия, включали в себя шесть тысяч фонтанов с питьевой водой, триста печей общественного пользования, десять больниц, самая большая из которых вмещала тысячу пациентов, по два человека на кровать; в городе трудились полторы тысячи юристов, сорок переписчиков документов, десять тысяч монахов всех орденов и сто оружейников, изготавливавших знаменитое миланское оружие. В середине XIV века все осуждали падение нравов и грустили о старых добрых временах. Мужчин упрекали за экстравагантную моду, особенно за иностранную узкую одежду, как у испанцев, за чудовищные шпоры, как у татар, за украшения из жемчуга, как у французов. Женщин осуждали за завитые волосы и за обнажавшие грудь платья. В Милане было так много проституток, что Бернабо облагал их налогом, а на вырученные деньги укреплял крепостные стены.
Когда Лайонел прибыл в Милан, то в дополнение к собственной свите он прихватил тысячу пятьсот наемников «белого отряда»: покинув папскую службу, они перешли к Висконти. Следом за Галеаццо гостя приветствовали восемьдесят одинаково одетых женщин: так было принято для придания торжественности в особо важные моменты. На дамах были расшитые золотом алые платья с белыми рукавами и золотыми поясами, еще гостя встретили шестьдесят рыцарей на конях и шестьдесят оруженосцев, также в одинаковой форме. В дополнение к приданому дочери, такому огромному, что на обсуждение его ушло два года переговоров, Галеаццо заплатил жениху и его свите за полгода вперед по 10 000 флоринов в месяц.
Застолье, устроенное в июне на свежем воздухе, потрясало воображение. Необходимо было уверить всех «в широте души герцога Галеаса, в одобрении им этого брака и в богатстве казны». Тридцать перемен мясных и рыбных блюд сопровождались подарками после каждой подачи. Под руководством брата невесты, Джан-Галеаццо младшего, семнадцатилетнего отца двухлетней дочери, подарки раздавались свите Лайонела в соответствии с чином. Гостей одаривали дорогими кольчугами, шлемами с плюмажем, защитным облачением для лошадей, верхним платьем, расшитым драгоценными камнями, борзыми в бархатных ошейниках, соколами в серебряных колпачках, отборным вином в глазурованных бутылях, алыми и золотыми тканями, одеждой, отороченной горностаем и жемчугом. В число подарков вошло семьдесят шесть лошадей, в том числе шесть красивых маленьких лошадок, накрытых чепраком из зеленого бархата с алыми кистями, шесть больших боевых коней, облаченных в алый бархат с золотыми розами, и два породистых скакуна по имени Лайон и Эббот. Гостям подарили также шесть свирепых и сильных служебных собак-алантов, их использовали иногда для переноски горящей смолы — привязывали котелки к собачьим спинам. В число даров вошли и двенадцать великолепных откормленных быков.
Позолоченные шафраново-яичной пастой блюда подавали парами — молочные поросята с крабами, зайцы со щукой, целый теленок с форелью, перепела и куропатки тоже с форелью, утки и цапли с карпами, говядина и каплуны с осетрами; к телятине и каплунам подавали карпа в лимонном соусе. Мясные пироги и сыр шли в компании с пирогами с угрем, а заливное из мяса — с заливным из рыбы. В число непарных блюд входили жареная козлятина, оленина, павлин с капустой, фасоль, маринованный бычий язык, сладкий сыр с мускатным орехом и сливками, сыр, вишня и другие фрукты и ягоды. Оставшуюся еду обычно приканчивали слуги, говорят, что ею можно было накормить тысячу человек. Среди людей, приглашенных к обеду, был Петрарка, он занимал за столом почетное место; среди присутствующих были Фруассар и Чосер, хотя сомнительно, чтобы двух молодых незнакомцев представили знаменитому итальянскому лауреату.
Никогда еще колесо Фортуны не опускалось вниз с таким треском, и тщеславие никогда так не наказывалось. Спустя четыре месяца в Италии герцог Кларенс скончался от неизвестной «лихорадки»; естественно, что сразу заговорили о яде, поскольку эта смерть разрушила выгодный альянс, купленный Галеаццо за немыслимую цену. Впрочем, причиной смерти был, вероятно, отложенный эффект позолоченного мяса, поданного в жаркое ломбардское лето. Судьба Виоланты оказалась не более счастливой. Ее выдали замуж за полусумасшедшего садиста, семнадцатилетнего маркиза Монферра, которому нравилось душить мальчиков-слуг собственными руками. После смерти маркиза Виоланта вышла за двоюродного брата, одного из сыновей Бернабо, однако его убил один из родных братьев Виоланты. Трижды овдовев, Виоланта умерла в 31 год.
Через год после бракосочетания Висконти Ангерран де Куси присутствовал на не менее грандиозной свадьбе, имевшей еще большее политическое значение. Карл V перехитрил английского короля и сумел женить своего брата Филиппа Бургундского на невесте, которую король Эдуард присмотрел для своего сына Эдмунда. Это была Маргарита Фландрская, дочь и наследница Людовика Мальского, графа Фландрии, того, кто однажды избежал союза с Изабеллой. Эдуард пять лет вел переговоры, возлагая большие надежды на этот брак, и даже готов был заложить Кале и отдать отцу Маргариты 170 000 ливров. Но поскольку жених и невеста состояли в четвертой степени родства, хотя в Европе вряд ли можно было найти двух отпрысков королевского рода, не связанных родственными узами, требовалось разрешение папы. Карл вознамерился отдалить Фландрию от Англии и воспользовался тем, что папа по национальности француз. Урбан V отказал в браке Эдмунду и Маргарите и, выждав для приличия какое-то время, разрешил Филиппу брак с Маргаритой, хотя они находились в той же степени родства. Карл праздновал успех, однако союз Бургундии и Фландрии породил чудовищное государство, которое стало сражаться с родителем, а в следующем столетии в самой темной стадии войны отомстило Англии.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 157; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!