ОБЕЗГЛАВЛЕННАЯ ФРАНЦИЯ: ПОДЪЕМ БУРЖУАЗИИ И ЖАКЕРИЯ 14 страница
Средневековая медицина сочетала в себе накопленные медицинские знания с астрологическими воззрениями. Но повседневной врачебной практике препятствовали запреты церковников на внедрение достижений в области медицины. И все же классическая анатомия Галена, впитавшая положения арабских трактатов, доводилась до сведения заинтересованной публики. Стремление к знаниям преодолевало запреты церкви: в 1340 году городской совет Монпелье разрешил раз в два года в течение нескольких дней проводить публичные медицинские лекции со вскрытием трупов для ознакомления слушателей с анатомией человека.
В то же время в средневековье бытовало учение о четырех типах темперамента — сангвиническом, флегматическом, холерическом и меланхолическом, — объяснявшее индивидуальные различия между людьми, которые следует учитывать при лечении. Согласно этому учению, в различных сочетаниях со знаками зодиака, ответственными за определенные части человеческого тела, темперамент связывает состояние организма с соотношением в нем различных жидкостей (крови, слизи, желчи), а также определяет степень маскулиности и фемининости человека.
В XIV столетии врачи обладали определенными знаниями и вполне справлялись с некоторыми болезнями и недугами. Они лечили переломы костей, пересаживали кожу, удаляли больные зубы, камни из желчного пузыря и с помощью серебряной иглы — катаракту. Они понимали, что эпилепсия и инсульт являются последствиями кровоизлияния в мозг. Для диагностики болезни они измеряли частоту пульса и проводили исследование мочи. Врачам того времени были известны слабительные и мочегонные средства, при грыже они рекомендовали носить бандаж, а зубную боль лечили смесью масла, серы и уксуса. И все же при некоторых болезнях, не поддававшихся ясному и проверенному лечению, врачи составляли невероятные смеси из минеральных, животных и растительных компонентов. При стригущем лишае больному рекомендовали мыть голову детской мочой, при подагре прописывали пластырь, пропитанный козьими экскрементами, смешанными с розмарином и медом, а заболевшему оспой рекомендовали одеться в красное и лежать в постели с красными занавесками. Когда лечение не помогало, больному следовало обращаться за помощью к святым и Деве Марии.
|
|
|
В пурпурных или красных одеждах и меховых колпаках, врачи средневековья пользовались особым статусом. Согласно закону, они имели право на роскошь и потому носили пояс из серебряных нитей, перчатки с вышивкой, а, по словам Петрарки, когда врачи ехали верхом к своему пациенту, то не обходились без золотых шпор. Их женам разрешался больший выбор одежды, чем заурядным, обычным женщинам — вероятно, учитывался достаток врачей. Не все врачи были специалистами широкого профиля. Симоне, врач Боккаччо, являлся проктологом, о чем свидетельствовало изображение ночного горшка на двери его дома.
|
|
|
От чумы лечили самыми разнообразными средствами, пытаясь устранить из организма больного инфекцию: кровопусканием, компрессами, очищением желудка клизмой или слабительным, прижиганием или вскрытием бубона ланцетом. Для приема внутрь прописывали таблетки из растертых до порошка оленьих рогов, а также изготовленные из мирры или шафрана. Состоятельным пациентам прописывали таблетки из истолченных в порошок изумрудов и жемчуга. Считалось, что, приняв дорогостоящее лекарство, больной непременно почувствует облегчение от одного лишь сознания его дороговизны.
Во время чумы врачи разработали ряд профилактических мер, долженствовавших, как они полагали, помочь избежать опасной болезни. Согласно этим рекомендациям, следовало умываться розовой водой с уксусом, питаться легкой для желудка едой, не возбуждаться и не гневаться, особенно по ночам, воздерживаться от посещения болотистых мест, а выходя на улицу, брать с собой несколько ароматических шариков — вероятно, шарики эти отбивали неприятный запах на улице, а не являлись средством против заразы.
|
|
|
Как ни странно, врачи также советовали посещать общественные уборные, ибо считалось, что зловоние отгоняет чуму. Наряду с общественными уборными существовали уборные, разумеется, и в домах, одни — с канализационными трубами, другие — в виде выгребных ям, но имелись и открытые уличные каналы, перекрытые плитами. В замках и богатых домах уборные размещались в пристройках за обращенными наружу стенами, соединяясь канализационными трубами с близлежащей рекой, а если реки поблизости не было, то ее заменяла выгребная яма. В обычных домах уборная — опять же с выгребной ямой — размещалась на заднем дворе, вдали от соседей. Нечистоты из выгребных ям нередко просачивались в колодцы и другие источники.
В некоторых аббатствах и больших замках, таких как Куси, имелись уборные, размещенные в отдельных постройках, в первом случае — для монахов, во втором — для солдат гарнизона. В замке Куси в донжоне имелись уборные на всех трех этажах, одни — с канализационными трубами, другие — с соосными им глубокими ямами, позднее ошибочно принятыми исследователями за потайные темницы.
|
|
|
Во время чумы, когда мусорщики и возчики умирали один за другим, города стали грязными, способствуя усилению эпидемии. Горожане могли сообща нанять нужных работников, чтобы убрать нечистоты, но вызванная ударом судьбы апатия подавляла желания и вообще всякую активность. В 1343 году Эдуард III в письме мэру Лондона выражал недовольство тем, что улицы города полны нечистот, а воздух такой тяжелый, что нечем дышать. Вероятно, король все же редко выезжал в город и ежедневно не видел многочисленные трупы на улицах, иначе он бы не повелел убирать Лондон «как прежде».
Многие города для борьбы с чумой ввели карантин. Как только чума появилась в Пизе и Лукке, муниципальные власти находившейся неподалеку Пистойи запретили жителям города возвращаться после посещения охваченных чумой городов, а также наложили запрет на ввоз в Пистойю шерсти и тканей. Дож Венеции повелел закапывать умерших от чумы на глубину не менее пяти футов. Польша ввела карантин на своих границах. Драконовские меры против чумы принял архиепископ Милана Джованни Висконти из знатного итальянского рода, чьи представители в XIV столетии отличались крайней жестокостью. Он приказал сжигать все охваченные мором дома с их обитателями, а погибших хоронить в общей могиле. То ли эти жесткие меры действительно помогли, то ли тому была друга причина, но только Милан мало пострадал от чумы. Такую же инициативу проявил и крупный феодал в Лестершире, владелец Ноузли-холла. Он сжег охваченную мором деревню, находившуюся рядом с его поместьем. Вероятно, он достиг поставленной цели — его потомки живут там до сих пор.
В 1327 году ушел в иной мир святой Рох, наделенный, как верили, большой целительной силой. Унаследовав в молодости солидное состояние, он, подобно святому Франциску, помогал беднякам, выделял деньги больницам, а вернувшись на родину из паломничества в Рим и столкнувшись с эпидемией странной болезни, стал ходить за больными. Заболев сам, он отправился в лес, чтобы там в одиночестве провести последние дни. Умереть ему не дала собака, ежедневно приносившая хлеб. Согласно легенде о святом Рохе, «в те суровые времена люди были жестокосердными, и милосердие приписывали животным». Святой Рох поправился, но его, одетого в нищенские лохмотья, приняли за шпиона и посадили в тюрьму. Там он и умер, наполнив камеру странным светом. Тогда святость Роха признали и сочли, что Бог вылечит каждого, кто обратится к нему за помощью. Когда этого не случилось, возросла вера в то, что люди слишком безнравственны, и Бог намеревается их истребить.
Ленгленд писал:
Бог нынче глух и отвратил от нас взор.
И наши молитвы не в силах повергнуть мор.
Верования изменились. Люди стали считать, что святые — сподвижники Бога, карающие людей за их прегрешения. «В 1348 году, году „великого мора“, враждебность Бога превысила злобу людскую», — писал итальянский юрист Бартолода Сассоферрато. Он ошибся.
Чума способствовала агрессивным настроениям в обществе, и эта агрессия вылилась, главным образом, против евреев. Их обвинили в том, что они отравляют колодцы, намереваясь «истребить всех христиан и самим управлять миром». Весной 1348 года начались гонения на евреев, а в Нарбонне и Каркассоне их стали выгонять из домов и даже сжигать на кострах. Чума, как считалось, стала Божьей карой за человеческие грехи, но излить на Всевышнего свою злобу и недовольство было немыслимо, и люди стали искать врагов, на которых можно было выместить злость. Самыми подходящими врагами стали евреи, к которым христиане испытывали давнюю неприязнь еще с тех времен, когда евреи противопоставили себя христианскому миру. К тому же, преследуя и уничтожая евреев, можно было поживиться их собственностью. В отравлении колодцев инакомыслящих или просто неугодных людей обвиняли и раньше. В Афинах подобное преступление вменили в вину спартанцам, а в начале двадцатых годов XIV столетия в таком же злодействе обвинили больных проказой, которые, как считалось, действовали по указке евреев и магометанского властелина Гранады. Во Франции в 1322 году сотни евреев были сожжены на костре. Как только разразилась чума, виновными в этом бедствии снова стали евреи. Французский придворный поэт Гийом де Машо писал:
Многие ключи и колодцы,
Доселе чистые и живительные,
Евреи по злому умыслу отравили.
Враждебность против евреев имела давние корни. При становлении христианства евреи отказались признать Иисуса Христа Спасителем, жили по Моисеевым законам, отвергали Евангелия, и отцы христианской церкви сочли, что евреи представляют опасность для христианского мира и их следует держать в изоляции. Как только в IV веке христианство превратилось в государственную религию, церковь приняла ряд эдиктов, лишивших евреев гражданских прав. Евреи в свою очередь считали христиан инакомыслящей сектой, отступниками от истинного учения, с которыми не хотели иметь никакого дела.
Отрицательно относились к евреям и многие христианские богословы. Иоанн Златоуст, константинопольский патриарх, объявил евреев убийцами Иисуса Христа, а святой Августин в своей «Исповеди» назвал евреев «отверженными» за их неверие в то, что Христос принес себя в жертву за грехи человеческие и стал вечным искуплением для людей. Рассеяние евреев по свету воспринималось христианскими богословами как наказание за отрицание христианства.
Активное преследование евреев началось во время крестовых походов, когда вся агрессия европейцев была направлена на неверных. Руководствуясь принципом «неверные должны быть истреблены и у себя дома», крестоносцы направились в Палестину для уничтожения еврейских общин. Захват магометанами Гроба Господня был расценен как «злостное пособничество евреев», и клич «HEP! НЕР!» (Hierosolyma estperdida — «Иерусалим потерян») стал призывом к насилию. Евреи выдавались за бесов, ненавидящих христиан, которых они хотят истребить.
Официальная церковь предоставляла евреям некоторые права, запретив признавать их виновными без суда, осквернять синагоги и кладбища, а их собственность отнимать безнаказанно. На практике эти запреты значили мало, ибо самим евреям не разрешалось подавать в суд на христиан, а если еврей попадал под суд, то показания христиан превалировали над свидетельствами евреев. Евреи считались слугами короля, но сам он по отношению к ним не имел никаких обязательств. В 1205 году папа Иннокентий III объявил, что евреи осуждены на вечное рабство за убийство Христа, что дало повод Фоме Аквинскому заявить: «Раз евреи — рабы церкви, она может распоряжаться их собственностью».
С развитием цехового строя евреи стали испытывать все большие трудности и стеснения. Цеха отказывали им в приеме, а в купеческие гильдии они и вовсе не допускались. Евреи занялись мелкой торговлей и ростовщичеством, хотя теоретически им запрещалось иметь дело с христианами. Однако теория нередко идет на компромисс с выгодой, и евреи обходили запрет при потворстве короля и расточительной знати, постоянно нуждавшихся в пополнении средств.
Ростовщики за ссуду, ими предоставлявшуюся, взимали проценты — двадцать и более годовых, — из которых определенная доля шла в государственную казну в виде косвенного налога. Евреи всецело зависели от воли монарха, который, преследуя свои интересы, мог выступить в их защиту, но мог также выдворить из страны и конфисковать их имущество. Знать также давала евреям возможность заниматься кредитными операциями, получая от этого свой процент. Ростовщичеством, главным образом, ведала еврейская денежная верхушка, но ненависть, которую питали разные слои населения к ростовщикам, обращалась на всех евреев. Для простых людей евреи были не только убийцами Иисуса Христа, но и корыстными и безжалостными людьми, олицетворяющими всесилие денег, которое изменило привычный уклад жизни.
В XII–XIII веках с углублением товарно-денежных отношений позиции евреев-ростовщиков пошатнулись. Они не смогли конкурировать с крупными банкирскими домами, к примеру, с таким, как флорентийский банкирский дом Барди. Короли, знать и прелаты стали обращаться за ссудами к ломбардцам (итальянским ростовщикам) и богатым купцам, а при крайней необходимости изгоняли евреев и конфисковали их собственность.
В XIII веке с учреждением инквизиции усилилась религиозная нетерпимость, евреев стали обвинять в ритуальных убийствах христиан и обязали носить на одежде опознавательные значки. Считалось, что евреи совершают такие убийства, предположительно, из желания повторить распятие Иисуса Христа, да еще занимаются тайными ритуалами, дабы осквернять тело Христово. Также считалось, что евреи похищают маленьких детей и пьют их кровь в различных зловещих целях. Более всего этот оговор распространился в Германии, а в Англии даже Чосер, создатель английского литературного языка, устами настоятельницы монастыря, персонажа одного из своих рассказов, поведал об убийстве евреями невинного и безропотного ребенка, что привело к новой вспышке насилия над евреями. Подвергались евреи гонениям и во Франции. При Людовике Святом, рьяно следовавшем христианской доктрине, в 1224 году в Париже состоялся суд над Талмудом, собранием религиозно-этических и правовых положений иудаизма. Талмуд защищал еврейский правовед Моше бен Яков из Куси, но суд закончился предопределенным обвинительным заключением и сожжением двадцати четырех повозок с иудейской литературой.
В XIII веке церковь издала ряд указав, направленных на изоляцию евреев от христианского общества, обосновав свои установления тем, что контакт с евреями приносит христианству дурную славу. Евреям было запрещено нанимать слуг из христиан, оказывать христианам медицинскую помощь, вступать с христианами в брак, продавать муку, хлеб, вино, масло, одежду и обувь, а также строить новые синагоги. Евреев не принимали в гильдии рудокопов, ткачей, портных, сапожников, мельников, пекарей, плотников, ювелиров. Чтобы подчеркнуть их отчуждение, Иннокентий III в 1225 году предписал евреям носить опознавательный знак в виде круглого лоскута желтого цвета, который, как считалось, символизировал деньги. Позднее к этому опознавательному знаку добавили шляпу с острием наподобие рога, считавшуюся принадлежностью дьявола. Еврейским детям от семи до четырнадцати лет — как мальчикам, так и девочкам — полагалось носить на одежде зеленый или красно-белый лоскут. Церковь также учредила опознавательные значки для мусульман, осужденных еретиков и женщин легкого поведения.
Изгнание и преследование евреев сопровождалось постоянным мотивом — захватом их собственности. Хронист Уильям Ньюбургский, комментируя резню евреев в Йорке в 1190 году, отметил, что этот погром лишь в малой степени вызвало религиозное рвение, а главной его причиной послужило желание алчных и ненасытных людей поживиться за счет чужой собственности. Евреев неоднократно изгоняли из страны проживания. Вернувшись, к примеру, по вынужденному повелению французского короля, они, поселившись в одном квартале, продолжали заниматься привычным предпринимательством — ростовщичеством, выдачей ссуд под залог имущества, мелкой торговлей. В Провансе, поддерживая контакты с арабами из Испании и Северной Африки, они служили учителями и лекарями.
Но евреи жили в вечной опасности. Церковь, объявив евреев врагами христианства, могла в любое время возобновить их преследование. Неудивительно, что когда в Европе разразилась чума, евреев умышленно обвинили в отравлении ключей и колодцев. И все же в 1348 году Климент VI издал буллу, запрещавшую без суда убивать и грабить евреев, а также насильно обращать их в христианство. Евреев перестали притеснять в Авиньоне и Папской области, да и в других районах и городах официальные власти попытались пресечь преследование евреев, но не сумели преодолеть общественную предубежденность, да и к тому же они не упускали из виду лакомую еврейскую собственность.
В сентябре 1348 года в Савойе состоялся первый суд над евреями, обвинявшимися в отравлении ключей и колодцев, но еще до суда, когда подсудимые находились в тюрьме, их собственность была конфискована. Обвинение на основании полученных под пытками признательных показаний вменило в вину подсудимым организацию международного еврейского заговора, составленного в Толедо. Оттуда (как говорилось в обвинительном заключении) заговорщики, с целью отравить ключи и колодцы во всей Европе, стали распространять яд, упакованный в небольшие кожаные мешочки, а вместе с ним инструкции по его применению, среди местных еврейских общин, с представителями которых общались на тайных встречах. Суд признал всех подсудимых виновными. Одиннадцать евреев были сожжены на костре, а остальных обязали ежемесячно в течение шести лет выплачивать штраф в размере ста шестидесяти флоринов за разрешение оставаться в Савойе.
Это судебное решение получило огласку и сформулировало основу для обвинения евреев в Эльзасе, Швейцарии и Германии. На собрании представителей эльзасских городов олигархи из Страсбура попытались отвести обвинения от евреев, но не были поддержаны большинством. Таким образом, преследование евреев во время чумы носило не только характер локальных вспышек, но и вытекало из решения официальных властей.
В сентябре 1348 года папа Климент VI выпустил буллу, в которой снова сделал попытку огородить евреев от надуманных обвинений в «великом море». Он пояснил, что христиане, которые приписывают евреям появление опустошительной смертельной болезни, «обмануты дьяволом», а обвинение евреев в отравлении ключей и колодцев и вызванная этим оговором резня — «ужасная несправедливость». Папа разъяснил, что в связи с «непостижимым повелением Бога» чума поражает всех людей без разбора, включая евреев, и что она появляется даже там, где евреи не проживают, и потому вменять евреям в вину ее появление «ничем не оправдано». Он повелел духовенству защищать евреев от неправомерных нападок, как и он сам в Авиньоне, но голос папы местную враждебность к евреям преодолеть не сумел.
9 января 1349 года в Базеле всю еврейскую общину в составе нескольких сотен человек сожгли в деревянном здании, специально построенном для этой кошмарной цели на одном из островов на Рейне, после чего местные власти издали распоряжение, запрещавшее евреям селиться в Базеле в течение двухсот лет. В Страсбуре городской совет, выступавший против преследования евреев, был смещен по инициативе городских гильдий, а на его место избрали другой, призванный считаться с народным негодованием действиями евреев. В феврале 1349 года, еще до того как чума появилась в городе, евреи Страсбура, насчитывавшие две тысячи человек, были сожжены на костре (за исключением тех, кто принял христианство).
Появились у евреев и другие враги — флагелланты, религиозные аскеты-фанатики, подвергавшие себя самобичеванию ради искупления грехов. Их движение на почве религиозного фанатизма приняло характер массового психоза и распространилось по Европе подобно чуме. Флагелланты считали себя спасителями и истязали до крови свои тела, чтобы испытать на себе страдания Христа на кресте и тем самым искупить человеческие грехи и заслужить новый шанс на благодатное развитие человечества.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 182; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!