Когда же матери всеми силами проявляют отзывчивость, воздействие средовых факторов на детей практически исчезает.
Примерно каждый год, начиная с того момента, когда младенцам было всего семь месяцев от роду, Блэр измерял, каким образом уровень кортизола достигал у них пиковых значений в ответ на стрессовые ситуации. Это простой способ оценить, насколько хорошо ребенок справляется со стрессом, своего рода индекс аллостатической нагрузки.
Блэр выяснил, что средовые риски, такие как ссоры в семье, хаос и избыток людей в окружении, действительно оказывают значительное влияние на уровень кортизола у детей – но только тогда, когда их матери ведут себя невнимательно или неотзывчиво. Когда же матери всеми силами проявляют отзывчивость, воздействие этих средовых факторов на детей практически исчезает.
Если мама была особенно внимательна к эмоциональному состоянию ребенка, вся гадость, с которой он сталкивается в жизни, практически не оказывает воздействия на его организм.
Иными словами, «высококачественное» материнство может служить мощным буфером между ребенком и вредом, который неблагополучие может нанести его системе реакций на стресс, и это очень похоже на то, как вылизывание потомства и уход за ним является способом крысиной матки защитить своих крысят.
Гэри Эванс, ученый из Корнельского университета, который тестировал способность детей штата Нью‑Йорк играть в «Саймона» на протяжении почти двух десятилетий, провел эксперимент, похожий на опыт Блэра, хотя его испытуемые учились в средней школе.
|
|
|
Он собрал три различных типа данных на каждого ребенка: баллы кумулятивного риска, которые принимают в расчет все – от средового уровня шума в доме ребенка до результатов вопросника по поводу трений в семье; измерения аллостатической нагрузки, которые включали значения кровяного давления, уровень гормонов стресса в моче и индекс массы тела; и оценку материнской отзывчивости, которая объединяла ответы детей на серию вопросов об их матерях с наблюдениями исследователя за матерью и ребенком, которые вместе играли в игры.
Открытия Эванса в основном оправдали ожидания: чем выше уровень средового риска, тем выше уровень аллостатической нагрузки – за исключением тех случаев, когда мать ребенка была особенно отзывчива по отношению к своему чаду. В последнем случае эффект всех этих средовых рисковых факторов, от перенаселенности до нищеты и семейных ссор, практически сводился к нулю. Иными словами, если мама была особенно внимательна к эмоциональному состоянию ребенка, вся гадость, с которой он сталкивается в жизни, практически не оказывает воздействия на его аллостатическую нагрузку.
Рассматривая воздействие воспитания на детей, мы склонны думать, что бросающиеся в глаза эффекты будут возникать либо на одном, либо на другом конце спектра качества воспитания.
|
|
|
Ребенок, который подвергается физическому насилию, будет справляться с жизнью гораздо хуже, думаем мы, чем ребенок, которого просто игнорируют или не поддерживают. А ребенок супермамы, который получает целую кучу дополнительных учебных занятий и личной поддержки, будет справляться куда лучше, чем среднестатистический «хорошо любимый» ребенок. Но исследования Блэра и Эванса позволяют предполагать, что обычное хорошее родительское воспитание – то есть умение поддерживать и быть внимательным во время совместных игр – способно в корне изменить перспективы ребенка на будущее.
Психологи считают, что самая близкая параллель к вылизыванию и уходу у людей описывается в феномене, который называют привязанностью . Теория привязанности была разработана в 1950–1960‑е годы британским психоаналитиком по имени Джон Боулби и исследовательницей из университета Торонто по имени Мэри Эйнсворт.
В то время в сфере развития ребенка доминировали взгляды бихевиористов, которые считали, что дети развиваются механически, приспосабливая свое поведение в соответствии с позитивными и негативными подкреплениями, которые они ощущают. Эмоциональная жизнь ребенка не слишком глубока, полагали бихевиористы; столь явная тяга младенца к матери – не что иное, как индикатор его биологических потребностей в питании и физическом комфорте. Преобладающим советом родителям в 1950‑х, основанным на бихевиористской теории, было «не баловать малышей, подхватывая их на руки или иным способом утешая в тот момент, когда они плачут».
|
|
|
В серии исследований, проведенных в 1960‑х и начале 1970‑х годов, Эйнсворт показала, что результат ранней поддержки был совершенно противоположным тому, что ожидали бихевиористы. Малыши, чьи родители реагировали на плач с большей готовностью и участием в первые месяцы их жизни, в возрасте одного года оказывались более независимыми и отважными, чем малыши, чьи родители игнорировали детский плач. В детском саду сохранялась та же тенденция: дети, чьи родители чутко реагировали на их эмоциональные потребности в младенчестве, были склонны больше полагаться на себя. Теплая, чуткая родительская забота, как заключили Эйнсворт и Боулби, создавала «безопасный фундамент» , с которого ребенок мог исследовать окружающий мир.
|
|
|
Малыши, чьи родители реагировали на плач с большей готовностью и участием в первые месяцы их жизни, в возрасте одного года оказывались более независимыми и отважными, чем малыши, чьи родители игнорировали детский плач.
Хотя в 1960‑х годах психологи имели в своем распоряжении множество разнообразных тестов для оценки когнитивных способностей младенцев и детей, у них не было никакого надежного способа измерить эмоциональные возможности ребенка. Поэтому Эйнсворт изобрела специально предназначенный для решения этой задачи метод – необычную процедуру, получившую название «Незнакомая ситуация».
Эксперимент проводился в университете Джона Хопкинса в Балтиморе, где Эйнсворт занимала должность преподавателя. Мать приносила своего годовалого ребенка в лабораторию, обставленную как игровая комната. Немного поиграв с ребенком, мать выходила из комнаты, иногда оставляя ребенка наедине с незнакомым человеком, иногда – в одиночестве. После небольшой паузы она возвращалась. Эйнсворт и группа исследователей наблюдали за всей процедурой через односторонние зеркала, а затем категоризировали реакции детей.
Большинство детей приветствовали возвращение матери с удовольствием, бежали ей навстречу и воссоединялись с ней, иногда с плачем, иногда с радостью. Этих детей Эйнсворт называла «надежно привязанными» , и в ходе последующих экспериментов в течение нескольких десятилетий психологи пришли к убеждению, что они составляют примерно 60 процентов американских детей.
Дети, которые не проявляли стремления к теплому воссоединению – притворялись, что игнорируют мать при возвращении, набрасывались на нее; падали на пол – были названы «тревожно привязанными» [6].
Эйнсворт выяснила, что реакция ребенка на «Незнакомую ситуацию» непосредственно связана с уровнем отзывчивости родителей в первый год жизни ребенка. Родители, которые настраивались на эмоции ребенка и отзывались на его потребности, воспитывали надежно привязанных детей; отстраненное, конфликтное или враждебное воспитание приводило к тревожной привязанности.
Психологическое воздействие привязанности в ранние годы, говорила Эйнсворт, длилось всю жизнь.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 173; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!