Например, изготавливать легализационные документы
К Андрюхе Тарасову, с которым мы дружили, приехали родители. Недавно назначенный командир девятой роты капитан Вылегжанин откровенно морочил ему голову. Нет он был не против того, чтобы курсант четвертого курса Тарасов встретился с родителями и провел с ними вечер буднего дня. Просто ротный хотел потрепать Андрюхе нервы. Надо сказать, что это у него получалось. Сначала он сказал, что отпустит Тараса в одно время со всеми увольняемыми четвертого курса и не раньше. Но когда Андрей сказал, что приехал отец, который просил отпустить его сразу после самоподготовки, Вылегжанин вроде бы пошел навстречу и сказал, чтобы Андрюха переодевался в парадную форму одежды, а затем предстал пред его светлые очи. Отец Андрея был полковником и служил тогда кажется в ГРУ. Когда же Тарас переодевшись начал искать ротного, его нигде не оказалось.
Уже не помню зачем именно Андрею надо было уйти на час раньше, но он здорово психовал. Подойдя ко мне, он сказал: «Козлевич, я сейчас свалю и будь, что будет!». На Тараса, который в увольнение‑то почти не ходил потому, что было лень, это похоже не было.
«Погоди, возьми для отмазки хоть увольнительную. Вдруг на патруль нарвешься», – посоветовал я.
Нашли у кого то чистую увольнительную с печатью и заполнили ее. Оставалось только расписаться за ротного.
Дело это было не очень простым. Ротный расписывался по‑немецки и с левым наклоном. Однако я уже освоил и его автограф, как в общем и подписи других офицеров роты. Быстренько расписавшись, я вручил Андрюхе увольнительную и он, перемахнув через угол забора, называемый третьим КПП, был таков.
|
|
|
На построении увольняемых, когда на фамилию Тарасов никто не вышел из строя, Вылегжанин вычеркнул его из списка увольняемых в книге. На вечерней поверке, понятно, Андрюхи тоже не было. Ответственный офицер записал, что «на вечерней поверке в первом взвозе самовольно отсутствовал курсант Тарасов», но дежурному по училищу докладывать не стал. Зачем выносить сор из избы? Сами разберемся подумал он.
Утром пришел Андрюха и, как ни в чем не бывало, встал в строй на утреннем осмотре. Вылегжанин уже все знал и подошел к нему для того, чтобы объявить взыскание. Каково было его удивление, когда Андрей «на голубом глазу» сказал, что ротный сам его отпустил, только запамятовал. В подтверждение он показал увольнительную с моей подписью. Ничего не понимая Вылегжанин взял записку повертел, зачем то посмотрел на свет и сказал. «Странно, роспись действительно моя».
Тарас потом выставил пиво, а мой авторитет, как специалиста по подделке документов, значительно вырос. Шутка ли, подделать подпись человека, чтобы он сам не смог ее отличить от подлинной – это мастерство.
|
|
|
Разведчик должен уметь легендировать
Летом в воскресение расположение нашей роты пустело. Народ разбредался, кто в увольнение, кто на стадион, кто просто позагорать на спортивном городке. Наиболее недисциплинированные, такие, каким был и я, уходили в город в самовольную отлучку. Для того, чтобы избежать каких‑либо неприятностей при встрече с патрулем, мы обеспечивали себя увольнительными, как это было описано выше.
Переодевшись в «парадку», я перемахнул через забор. Цель у меня была одна – городской парк, где находилась танцверанда. Идя в нужном мне направлении, я, несмотря на увольнительную в кармане, неустанно крутил головой в разные стороны, дабы не нарваться на кого‑нибудь из своих офицеров. Тогда никакая увольнительная не поможет. Но наблюдая, курсант подсознательно ищет глазами опасность в военной форме.
Старший лейтенант Баландин шел навстречу мне в гражданке. Увидев меня, он решил, что я в увольнении и прошел ничего не сказав, а я его так и не увидел. Утром, придя в роту, он проверил списки увольняемых, но меня там не обнаружил. Когда же они вместе с моим взводным начали давить на меня, чтобы я сознался в том, что я был в самоволке, я откровенно рассмеялся, сказав, что весь вечер находился в казарме. Даже когда Баландин мне конкретно напомнил, где он меня видел и в какое время, я продолжал стоять на своем, утверждая, что на вечерней поверке я был и, что вообще меня тут все видели. Далее я не менее достоверно рассказал когда и что делал в казарме и на спортивном городке. Доводы по поводу того, что мне сразу легче станет, как только я сознаюсь, на меня не действовали – это был уже конец второго курса. Впрочем я и на первом на такую грубую приманку не попадался. Нагло улыбаясь, я ответил, что мне и так не тяжело.
|
|
|
– Видно пока тебя за руку не поймаешь, ты не сознаешься, – сказал Баландин.
– Зачем же мне на себя наговаривать? – сказал я. «Обознались Вы товарищ старший лейтенант!».
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 163; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!