I. Борьба за религиозную свободу 7 страница
К числу умов, усвоивших себе правильную точку зрения на задачу времени и сумевших дать ей теоретическое обоснование, принадлежит Жан Бодэн.
II. Жан Бодэн родился в 1530 году, в семье, принадлежащей к среднему сословию. Предание утверждает, что мать Бодэна была еврейка, одна из тех, которые покинули Испанию во время гонений Фердинанда. Этим обстоятельством только и могли некоторые объяснить себе знакомство Бодэна с иудейством и его веротерпимость, простиравшуюся даже на иудеев и мусульман.
Получив высшее образование в Тулузском университете, Бодэн, 29 лет, выступил в роли профессора и пользовался успехом. Но его тянуло к центру общественной жизни, к Парижу. В 1561 году он решился испытать себя на адвокатском поприще. Однако постигшие его здесь неудачи возвратили его к кабинетным занятиям. В 1566 году появляется его первая серьезная научная работа "Methode de 1'histoire", которою он задел главу новой школы в юриспруденции, Кюжа, и вызвал со стороны противника резкие замечания по своему адресу. Вскоре после того он выпустил другое сочинение "Reponse aux paradoxes de M. de Malestroit", в котором он подверг критике воззрения установленного авторитета в области экономических вопросов.
Эти работы обращают на него общее внимание. Родной город избирает его своим представителем в собрание генеральных штатов. Но его взгляды настолько уже обрисовались, что он был намечен жертвою Варфоломеевской резни, и только случайность спасла его от смерти. Это обстоятельство произвело на него, как и на других, сильное впечатление и укрепило в нем принцип веротерпимости. В то же время новый король, Генрих III, приблизил его к себе, сделал его ближайшим своим советником и простер свою любовь к нему до того, что подвергал тюремному заключению тех, кто осмеливался вступать в литературную полемику с Бодэном. Но недолго продолжалась эта интимность. Бодэн оказался тверже в своих убеждениях, чем это было желательно королю.
|
|
|
В 1576 году, когда Бодэн, создав семейный очаг, подготовлял у него к печати свой главный труд "De la Republique", общественная волна, послав его, как депутата, на знаменитое собрание чинов в Блуа, дала ему возможность проявить на деле свои принципы. Резко возражая тем, которые хотели обратиться к королю с представлением о желательности водворить во Франции единую католическую веру, хотя бы силою оружия, Бодэн обнаружил такую твердость и неподкупность, что потерял расположение короля и должен был вернуться к научной деятельности. Вышедшая в 1576 году книга его "О государстве" вызвала огромный интерес. В три года она выдержала семь изданий и вскоре появилась в переводе на все почти европейские языки, хотя сам автор, чтобы облегчить ее распространение, перевел ее на латинский язык.
|
|
|
Разойдясь с Генрихом III, Бодэн сблизился с герцогом Алансонским. Сопровождая его, он посетил Англию, где произвел не особенно благоприятное впечатление на королеву Елизавету, а потом попал в Голландию. После смерти герцога Бодэн возвратился к семье, в Лаон, где жил, отправляя судейские обязанности и занимаясь воспитанием детей. Это время отмечено двумя событиями, которые затемнили жизнь этого выдающегося человека.
Как судья, он сознательно осудил на сожжение несколько женщин за колдовство, обнаружив на практике то суеверие, которое он пытался даже обосновать к книге Demonomanie, вышедшей еще в 1580 году. Как политический деятель и мыслитель, стоявший за монархизм и веротерпимость, Бодэн неожиданно стал на сторону непримиримых католиков лигистов, объявивших войну Генриху III.
Под конец жизни Бодэн снова обнаруживает свои монархические симпатии, когда королем становится Генрих IV, который должен был осуществить на деле то, что Бодэн выставил в теории. Бодэн умер в 1596 г., в начале царствования энергичного, умного, веротерпимого Бурбона.
После смерти Бодэна открыто было сочинение его, которое автор не решился опубликовать при жизни. Оно озаглавлено Heptaplomeres и представляет беседу приверженцев семи религиозных убеждений. Это сочинение, распространенное в рукописи, внушило современникам мнение, что Бодэн жил и умер sine ullo sensu pietatis, настоящим атеистом.
|
|
|
III. По мнению Бодэна, политика, под именем которой он понимает все учение о государственном устройстве и управлении, является "царицею всех наук". И, тем не менее, постановка ее не удовлетворяет Бодэна. Древние философы или поверхностно относились к предмету, как Полибий или Плутарх, или же, глубокие философы, они слишком отрывались от действительности, как Платон. Из современников Бодэн придает значение, но не сочувствует, трудам Макиавелли и Мора. Один, правда, держится фактов, но совершенно игнорирует требования морали, другой, под влиянием моральных требований, не хочет знать действительности и не знает природы и происхождения государств.
Свою задачу Бодэн понимает так. С практической стороны он имеет в виду утвердить авторитет верховной власти, расшатанный религиозными войнами, а с теоретической стороны - найти для нее твердое основание, определить ее функции и цель*(458). В своей практической задаче Бодэн является наиболее верным выразителем эпохи, которая ставила проблему обеспечить свободу религиозной совести, при помощи абсолютизма. Выполнением теоретической задачи Бодэн кладет основание государствоведению, которого основателем он может быть признан по всей справедливости.
|
|
|
Метод Бодэна заключается в том, что он стремится устанавливать понятие о государстве на основании исторической действительности. Чем богаче материал для сравнения, тем вернее может быть достигнуто теоретическое представление. С точки зрения Бодэна вся ценность истории в том и состоит, что она служит политике*(459). По историчности Бодэн сближается с Макиавелли, против которого он так сильно восстает, упрекая в безнравственности его государственных принципов.
Кроме того, что он строит учение о государстве на фактах, Бодэн исключает совершенно религиозную точку зрения, характерную для средних веков, государствоведение ставится совершенно на светскую почву.
С методологической стороны нельзя не обратить внимания, что произведение Бодэна представляет смешение двух течений мысли, - рационализма и эмпиризма.
IV. Под именем республики, которым озаглавлено основное его сочинение, Бодэн понимает вообще государство, независимо от формы правления. Государство Бодэн определяет, как соединение многих семейств, связанных общностью, под одною высшею и справедливою властью*(460). Бодэн дает формальное определение, отказываясь включать в него, по примеру Аристотеля, признак цели, которую греки чаще всего видели в общем счастье*(461). Его задача состоит в том, чтобы уяснить, что такое государство, и потому он отклоняет от себя задачу показать, по примеру Платона или Мора, государство в его идеале*(462). Даваемое им формальное определение могло бы внушить мысль о том, что нет разницы между государством и шайкою разбойников, но признак справедливой власти*(463), по мнению автора, устраняет возможность такого смешения.
Бодэн возражает Аристотелю, который пытался определить государство посредством понятия о гражданине. Если бы, по примеру греческого философа, считать гражданином только того, кто соучаствует в управлении, сколько бы пришлось видеть гражданских войн. В действительности гражданином можно быть и не имея политических прав. Это понятие определяется не правами, а обязанностями. Гражданин - это всякий свободный человек, подчиненный высшей государственной власти*(464). Таким признаком отличается гражданин от иностранца. Следовательно, понятие о гражданине выводится из понятия о государстве, а не наоборот.
Главный признак, которым определяется понятие о государстве, это суверенитет и в установлении этого признака главная заслуга Бодэна*(465). Необходимость определения суверенитета тем очевиднее, что на этот вопрос не обращали до сих пор внимания ни философы, ни юристы*(466), Бодэн отличает суверенитет от самой власти, которая может быть предоставлена в самых широких размерах, как, напр., римская диктатура, и все же не совпасть с суверенитетом*(467). Суверенитет есть сила, стоящая над всеми гражданами и не имеющая над собою ничего высшего, даже закона*(468). Характерными особенностями суверенитета является его вечность и неизменность.
Определив суверенитет, Бодэн подступает к важному вопросу о том, где же коренится этот суверенитет и способен ли он к отчуждению? Суверенитет кроется в совокупности свободных и разумных существ, составляющих народ"*(469). Бодэн исходит, следовательно, из идеи народовластия. "Эту верховную и постоянную власть над гражданами с правом жизни и смерти народ может передать одному из граждан без всяких ограничений так же, как может это сделать собственник, желающий кого-либо одарить"*(470). Этот сомнительный вывод подвергнется в XVIII столетии оспариванию со стороны Руссо.
Переход суверенитета от народа к государю производится без остатка. Поэтому власть государя не ограничена. Бодэн отрицает юридическое значение тех фактов, которые, по-видимому, говорят противное. Ни государственные чины Франции, ни парламент Англии, как это блестяще доказывает правление Генриха VIII, не стесняют воли короля*(471). Замечательное явление: французские писатели ХУ? века перенимают принципы абсолютизма из Англии так же, как полтора столетия позже писатели той же страны будут заимствовать из Англии конституционные принципы. Король, как обладатель суверенитета, не может быть связан изданными им законами или обычаями, потому что над ним нет власти, которая могла бы его сдерживать. Абсолютная власть монарха встречает ограничение только: в а) божеских и естественных законах, b) в требованиях морали, с) в частном праве. Последнее воззрение составляет особенность политического мировоззрения Бодэна: по его мнению, государство ограничивается семьею, верховная власть бессильна против частной собственности и семейных прав. Государь, свободно располагающий жизнью и смертью своих подданных, не смеет взять ни копейки без согласия народа, представленного генеральными штатами: явный отзвук нарождающейся буржуазии.
Из суверенитета монарха вытекают следующие его прерогативы: право издавать законы, не стесняясь никакими обычаями, право объявлять войну и заключать мир, право назначать высших должностных лиц, право высшего суда, право помилования.
V. Бодэн признает только три формы правления: монархию, аристократию и демократию*(472). В основание деления он кладет число лиц, в руках которых сосредоточивается суверенитет. Классификацию форм правления на основании характера управления Бодэн отвергает, потому что в основу такого деления кладут различие не форм государственного устройства, а форм государственного управления.
Смешанных форм не бывает, и быть не может. В предcтавлении Бодэна не укладывается конституционная форма правления. Историческое наблюдение убеждает Бодэна, что там, где некоторые хотели видеть смешанную форму, в действительности всегда была одна из чистых форм. Так, Спарта будто бы управлялась царями, но по существу это были не монархи, а должностные лица, уполномоченные от народа, который и был настоящим носителем суверенитета*(473). Некоторые желали бы видеть смешанную форму правления и во Франции, приурочивая генеральные чины к демократии, парижский парламент к аристократии и короля к монархии. "Это мнение не только абсурдно, оно преступно. Нельзя не видеть оскорбления величества в намерении сделать подданных соучастниками короля в управлении"*(474). На самом деле Франция чистая монархия.
В чем же сущность каждой из трех форм правления? "Королевской монархией следует признать такое государство, где подданные, пользуясь личною свободою и собственностью, повинуются законам монарха, а монарх - законам божеским и естественным"*(475). "Аристократия состоит в том, что меньшая часть граждан обладает верховною властью над всеми вообще и над каждым в отдельности"*(476). Демократия, наконец, это то государственное устройство, при котором все или большая часть граждан, как бы ни были они организованы, обладает верховною властью над всеми*(477).
Чем же обусловливается различие в формах правления и смена их?
На характер, нравы, религию, право и политические учреждения народа оказывают большое влияние внешние условия, как климат, почва, распределение вод. Доказыванию этой мысли Бодэн посвящает немало внимания и места в своем главном сочинении*(478), потому что он считает, что этому вопросу уделяли слишком мало внимания философы и государственные люди, а это имело своим последствием нередко потрясение и даже гибель государств. "Хороший архитектор должен сообразовать воздвигаемое здание с почвою, на которой предполагается строить"*(479).
Бодэн замечает, что сила и могущественные армии идут с севера, философия, математика и другие созерцательные науки исходят с юга, а знания политические, юриспруденция берут начало в умеренном поясе*(480). Что северяне сильнее, а южане умнее, видно из того, что англичане всегда жалуются на хитрость, которою французы уничтожают результаты их побед, так же как испанцы, терпя поражения от французов на поле сражения, всегда берут верх над ними в дипломатии. В зависимости от темперамента народа, обусловливаемого природою, различается постановка правосудия: рассудочные доказательства плохо мирятся с горячим, страстным темпераментом южан. Холодный климат приводит к единоженству, жаркий - к многоженству. Южными народами легче управлять при помощи религии, северными - при помощи силы, жителями умеренного климата - при помощи разума.
По второму вопросу о смене форм правления, Бодэн дает теорию революций, под именем которых он понимает перемещение суверенитета, а не изменение законов или учреждений*(481). Он указывает на те обстоятельства, которые приводят в каждой из трех форм к такому перемещению суверенитета и к превращению в другую форму. Из общих условий, способствующих революциям, Бодэн указывает, напр., на размер: чем меньше государство, тем легче революция и, наоборот, с ростом государства увеличивается трудность переворота. Из обстоятельств, затрудняющих революционное движение, Бодэн выдвигает в особенности среднее сословие, которое умеряет крайности богатства и бедности. По мнению Бодэна, государственные перевороты, в его смысле, составляют неизбежное явление и если противодействие им тщетно, то возможно облегчение переходных состояний. Мудрость государственного человека и состоит в том, чтобы предвидеть приближение переворота и облегчить необходимый процесс*(482).
VI. Какая же форма правления является лучшею в представлении Бодэна?
Этот вопрос ставится следующим образом: какова, применительно к данным обстоятельствам, форма правления, которая наиболее способна обеспечить свободу и собственность, т. е. личность и имущество? Ответ Бодэна, отражающего в себе отчетливо политические тенденции своего времени, может быть предугадан. Это абсолютная монархия. Доказывается это тем, что мир терпит от двух государей не менее, чем от двух богов*(483). Здесь происходит вечная борьба, вследствие которой свобода и собственность остаются не обеспеченными. Кроме того, монархия соответствует естественным законам, монархическое государство гармонирует с семьей, где власть отца абсолютна*(484).
Бодэн рисует монарха такими красками, которые должны привлечь к нему все сердца. "Истинная монархия там, где государь настолько сообразуется с естественным правом, насколько сам желает повиновения от подданных. Если он боится Бога, если он милостив к провинившимся, благоразумен в предприятиях, смел в осуществлении планов, умерен в успехе, тверд в несчастии, непоколебим в данном слове, мудр в советах, заботлив о подданных, внимателен к друзьям, страшен врагам, любезен с расположенными к нему, грозен для злых и ко всем справедлив" - вот каким должен быть монарх*(485). По-видимому, идеал монарха, предлагаемый Бодэном, резко противоречит идеалу, начертанному Макиавелли, и Бодэн сам старается подчеркнуть это различие. Но если принять в соображение, что монарх должен твердо держаться данного слова лишь пока это не противоречит благу подданных*(486), то различие в принципах будет не так уж велико.
По характеру управления монарх отличается от тирана. Бодэн возражает против тех, кто видит тиранию в том, что государь не сообразуется с волею народа. Разве он обязан? Какой же он был бы тогда обладатель суверенитета? Тиран тот, кто, топча законы природы, смотрит на чужую собственность, как на свою, обращается со свободными подданными, как с рабами*(487). Наименее тяжела та тирания, где она всею тяжестью обрушивается на знатных и богатых в видах обеспечения бедного народа*(488). Насколько Бодэн относится с ужасом к мысли о возможности убить законного монарха, настолько мирится он с цареубийством, когда оно направляется против тирана, захватившего власть насилием*(489).
VII. Переходим к рассмотрению тех принципов, на которых должно быть построено государственное управление.
Управление основывается на законности. Однако соблюдение ее лежит на совести монарха и не подлежит никакой гарантии. Благоразумие не позволит монарху оставлять без применения его же законы, но у него нет никакого обязательства перед подданными. Если государь отдает приказ, противоречащий изданному им закону, должностные лица обязаны сделать указания монарху, и не раз, а два или три, но, если государь подтвердит, приказ должен быть исполнен*(490). Должностному лицу, обязанному исполнить незаконное распоряжение, остается одно - оставить службу. Вопреки распространенному в его время мнению, Бодэн отрицает право граждан не повиноваться и сопротивляться распоряжениям должностных лиц, потому что, став на эту точку зрения, легко дойти и до неповиновения самому монарху*(491). Для правильной оценки воззрения Бодэна нужно иметь в виду, что сопротивляться властям могли не маленькие, слабые люди, а сохранившиеся еще столпы феодализма, которые в своих поместьях, и за стенами замков, не хотели знать должностных лиц.
Для сохранения престижа монархического лучше всего, если монарх устранится совершенно от судебной деятельности. Трудно сохранить полное беспристрастие в собственном деле, и монарх всегда рискует подвергнуться осуждению, если будет принимать участие в разбирательстве дел против его лица или его имущества. Ему гораздо лучше предоставить подчиненным налагать наказания, которые всегда вызывают в обществе несочувствие, а за собою сохранить право помилования, которое всегда внушает благодарность*(492). Нельзя сказать, чтобы и в этом отношении Бодэн был слишком далек от Макиавелли, принципы которого так осуждает.
Задачи внутренней политики, которые ставит Бодэн, обнаруживают с наибольшею ясностью, что заставляет его так настойчиво поддерживать монархизм, чему именно противополагает он это новое начало. Задача монархической власти заключается, прежде всего, в том, чтобы уничтожить в стране все, что порождает внутренние войны. "Возможно ли, ожидать процветания государства в отношении религии, правосудия, благотворительности, безопасности личной, всех знаний и искусств, если граждане не пользуются надежным миром. Кто злейший враг мирного человека, как не солдат, благочестивого крестьянина, - как не воин, философа - как не офицер. Самое большое наслаждение военных людей - отнять все продовольствие страны, грабить крестьян, жечь селения, осаждать, брать, уничтожать города, предавать смерти добрых и злых, молодых и старых, насиловать девушек, мыть руки в крови, осквернять храмы, богохульствовать, похищать церковную утварь и топтать ногами право божеское и естественное"*(493). "Насколько счастливее государство, которое пользуется обеспеченным миром, живет без войны и волнений". Поэтому Бодэн стоит за то, чтобы были срыты все феодальные замки, сняты все городские стены, так как они порождают войну, а не обеспечивают от войны. И монарх должен быть настолько силен, чтобы ему никто не мог сопротивляться силою оружья. "Безопасность в государстве обеспечивается не стенами, - как говорил ошибочно Агезилай, - а правосудием, - как справедливо сказал Помпей пареянскому царю"*(494).
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 161; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!