Лет до ста расти / Нам без старости
Из поэмы «Хорошо!» (1927) Владимира Владимировича Маяковского (1893-1930).
Цитируется как пожелание здоровья и долголетия (шутливо).
Летающие тарелки
С английского: Flying saucers. Буквально: Летающие блюдца.
Автор выражения — американский пилот-любитель Кеннет Арнольд (1915). 24 июня 1947 г., пролетая на своем частном самолете над штатом Вашингтон, он неожиданно заметил в небе странные объекты, похожие, по его словам, на «блюдца, прыгающие по воде». Журналисты, с которым он поделился этой информацией, передали его слова как «летающие блюдца».
Иносказательно: неопознанные летающие объекты (НЛО), ставшие символом увлечения темой «внеземных цивилизаций», «инопланетян» и пр.
Летите, голуби, летите!
Название и строка из песни, написанной композитором Исааком Дунаевским на стихи поэта Михаила Львовича Матусовского (1915— 1990):
Летите, голуби, летите!
Для вас нигде преграды нет.
Используется как ироническое напутствие кому-либо перед дальней дорогой или шутливое выпроваживание.
Летучий голландец
В основе выражения — голландская легенда о моряке, который в сильную бурю поклялся во что бы то ни стало обогнуть мыс, лежавший на его пути, хотя бы для этого ему потребовалась целая вечность. Небеса услышали его и наказали за гордыню: этот моряк был обречен вечно скитаться по морям на своем корабле, и нигде и никогда не пристать к берегу.
|
|
|
Вероятно, эта легенда родилась в эпоху великих географических открытий, а исторической канвой для нее послужила экспедиция португальского капитана Васко да Гамы (1469—1524), который первым из европейцев в 1497 г. смог обогнуть мыс Доброй Надежды (южная оконечность Африки).
Широкую известность легенда получила благодаря немецкому поэту Генриху Гейне, который использовал ее в своем творчестве (1830). В 1843 г. на эту же тему написал оперу «Летучий голландец» немецкий композитор Рихард Вагнер. Иносказательно: о непоседах-путешественниках (шутливо-ирон.).
Лечь костьми
см. Мертвые сраму не имут
Либо в рыло, либо ручку пожалуйте
Из сатиры «Призраки времени» (глава «Русские «гулящие люди» за границей», 1863) Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина (1826—1889): «Я не бывал за границей, но легко могу вообразить себе положение россиянина, выползшего из своей скорлупы, чтобы себя показать и людей посмотреть... В России он ехал на перекладных и колотил по зубам ямщиков; за границей он пересел в вагон и не знает, как и перед кем излить свою благодарную душу. Он заигрывает с кондуктором и стремится поцеловать его в плечико (потому что ведь, известно, у нас нет средины, либо в рыло, либо ручку пожалуйте!)».
|
|
|
Иносказательно: 1. О том, кто унижает нижестоящих, но пресмыкается перед вышестоящими. 2. О том, у кого «семь пятниц на неделе», кто подвержен быстрой перемене настроения, легко меняет свои мнения, пристрастия и т. д. (ирон.).
Ликвидировать как класс
Впервые этот лозунг как политическую задачу дня выдвинул генеральный секретарь ВКП (б) И. В. Сталин (1879—1953), выступая на Конференции аграрников-марксистов (декабрь 1929) и говоря о «ликвидации кулачества как класса».
В современном языке употребляется, как правило, шутливо-иронически, как обещание расправиться с кем-либо, примерно наказать и т. д.
Литературная обойма
Из фельетона «На зеленой садовой скамейке» (1932) советских писателей Ильи Ильфа (1897-1937) и Евгения Петрова (1903—1942). Диалог между двумя литераторами, один из которых недоумевает, почему в критических обзорах всегда называются имена одних и тех же писателей, как будто других вовсе нет:
«— Товарищ, есть вещь, которая меня злит. Это литературная обойма.
— Что, что?
— Ну, знаете, как револьверная обойма. Входит семь патронов — и больше ни одного не впихнете. Так и в критических обзорах. Есть несколько фамилий, всегда они стоят в скобках и всегда вместе. Ленинградская обойма — это Тихонов, Слонимский, Федин, Либединский. Московская — Леонов, Шагинян, Панферов, Фадеев».
|
|
|
После публикации фельетона это выражение прочно вошло в русский язык советского периода как отражение реалий литературно-художественной жизни в СССР. История этого выражения была исследована литературоведом Л. И. Скворцовой, опубликовавшей статью «Обойма» в журнале «Вопросы культуры речи» (IV., М. АН СССР, 1963).
Иносказательно: о нескольких популярных, известных писателях, которые, как принято считать, и есть вся литература страны (неодобр., ирон.).
Литературный генерал
Из романа (ч. 2, гл. 5) «Униженные и оскорбленные» (1861) Ф. М. Достоевского (1821 — 1881): «— А! Да это ты, Маслобоев! — вскричал я, вдруг узнав в нем прежнего школьного товарища... — ну встреча!
— Да, встреча! лет шесть не встречались. То есть и встречались, да ваше превосходительство не удостаивали взглядом-с. Ведь вы генералы-с, литературные то есть-с!..
— Говоря это, он насмешливо улыбался».
Позже это выражение Ф. М. Достоевский использует в журнальной заметке «Молодое перо» («Время», 1863, кн. 2).
Это выражение часто использовал и М. Е. Салтыков-Щедрин, а вторую жизнь оно получило в советское время благодаря Максиму Горькому, который весьма часто прохаживался насчет «генералов от литературы», подобно тому, как в былые времена существовали генералы от кавалерии, от инфантерии (пехоты) и т. д.
|
|
|
Иронически: о литераторе, который занимает важные места в общественных литературных организациях, различных объединениях и фондах, и тем самым может оказывать влияние на судьбы своих собратьев по перу; функционер от литературы, литератор-администратор, чиновник и т. д.
Лица необщее выраженье
Из стихотворения «Муза» (1830) Евгения Абрамовича Баратынского (1800-1844):
Не ослеплен я Музою моею,
Красавицей ее не назовут,
И юноши, узрев ее, за нею
Влюбленною толпой не побегут.
Приманивать изысканным убором,
Игрою глаз, блестящим разговором
Ни склонности у ней, ни дара нет.
Но поражен бывает мельком свет
Ее лица необщим выраженьем...
Иносказательно: о самобытности, неповторимой индивидуальности.
Лицом и голосом герой
см. Герой не моего романа
Лишение огня и воды
С латинского: Aquae et ignis interdictio [аквэ эт игнис интердикцио].
В Древнем Риме один из видов наказания: человека лишали права пользоваться в границах Рима огнем и водой, и он вынужден был покинуть город. Такое наказание было фактическим изгнанием.
Синоним остракизма, вынужденной эмиграции, отъезда из страны.
Лишние люди
Из «Дневника лишнего человека» (1850) И. С. Тургенева (1818—1883).
Образ «лишнего человека» был очень популярен в русской литературе XIX в. как тип дворянина, который в сложившихся общественно-политических условиях не находит себе места в жизни, не может самореализоваться и страдает от этого, томится бездеятельностью. Сама трактовка «лишнего человека» — именно как вполне определенный общественный тип — служила для многих авторов тех лет формой косвенного, неполитического протеста против сложившихся в России условий жизни.
Обычно выражение применяется по отношению к людям, чем-либо похожих на этих героев русской классической литературы.
До появления выражения «лишние люди», а также некоторое время одновременно с ним, в этом же смысле в России употреблялось и другое выражение — «загадочные натуры» (с немецкого: Problematische Natu-ren). Своим рождение оно обязано Иоганну Вольфгангу Гете (1749— 1832), который в своем сочинении «Изречения в прозе» писал, что «существуют загадочные натуры (буквально: проблематические натуры. — Сост .), не умеющие приноровиться ни к какому положению, в котором они находятся, и не удовлетворяющиеся ни одним из них; отсюда страшное противоречие, пожирающее их жизнь и закрывающее им доступ к наслаждению». Это же выражение Гете повторит в своем «Учении о цветах».
Позже оборот подхватит немецкий писатель Фридрих Шпильгаген (1829—1911): он назвал свой роман «Загадочные натуры» (1860), а в качестве эпиграфа предпослал ему вышеприведенные слова Гете. Роман Шпильгагена был очень популярен в Европе, а в России, где он переводился несколько раз, его популярность была тем большей, что русские читатели увидели в нем немецкую версию русской темы «лишних людей». Но, в отличие от отечественных писателей, немецкий автор пошел в своем анализе этого явления до конца и назвал вещи своими именами, написав следующее: «В свободном государстве могут быть больные особи, но целое остается здоровым; в государстве полицейском, наоборот, здоровьем пользуются только отдельные люди, а целое — больной организм, производящий в тяжелое время одни только загадочные натуры». Впоследствии это выражение (в отличие от «лишних людей»), в русском языке стало использоваться только в ироническом смысле: применительно к тем, кто окружает себя ореолом значительности, тайны, и пытаются таким образом привлечь к себе внимание.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 254; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!