ЦРУ при Эйзенхауэре, 1953 – 1961 12 страница
Шеф британской разведки в Тегеране Кристофер Монтегю Вудхаус предупредил своих соотечественников, что своими действиями они рискуют накликать беду. И эта беда пришла в апреле 1951 года, когда меджлис проголосовал за национализацию производства нефти в Иране. Несколько дней спустя Мухаммед Моссадык стал премьер‑министром Ирана. К концу июня британские военные корабли уже были недалеко от берегов страны. В июле американский посол Генри Грейди сообщил, что британцы в порыве «чрезвычайного безумия» пытаются свергнуть Моссадыка. В сентябре британцы организовали международный бойкот иранской нефти – по сути, акт экономической войны, предназначенный для того, чтобы выбить почву из‑под ног Моссадыка. Черчилль снова вернулся к власти в качестве премьер‑министра. Ему было семьдесят шесть лет, Моссадыку – шестьдесят девять. Оба были упрямыми стариками, которые вели свои дела, фактически не снимая пижамы. Британские военачальники строили планы по поводу заброски в страну семидесятитысячного контингента, чтобы захватить иранские нефтяные месторождения и нефтеперерабатывающий завод в Абадане. Моссадык обратился с петицией в Организацию Объединенных Наций и Белый дом, а заодно конфиденциально предупредил Трумэна, что британское вторжение может спровоцировать начало третьей мировой войны. Трумэн категорически заявил Черчиллю, что Соединенные Штаты никогда не поддержат такое вторжение. Черчилль парировал, что за британскую военную поддержку в корейской войне Америка должна оказать Англии поддержку политическую. Летом 1952 года переговоры зашли в тупик.
|
|
|
«ЦРУ: политика по умолчанию»
Британский шпион Монти Вудхаус вылетел в Вашингтон, чтобы встретиться там с Уолтером Беделлом Смитом и Фрэнком Виснером. 26 ноября 1952 года они вместе обсуждали вопрос о том, как «сбросить Моссадыка ». Их заговор рождался на фоне смены президентов; по мере ослабления власти Трумэна план переворота обретал все более отчетливые черты. Как заметил Виснер, бывали времена, когда «ЦРУ проводит политику по умолчанию ». Согласно заявленной внешней политике, Соединенные Штаты должны были поддержать Моссадыка. Однако ЦРУ готовилось свергнуть его без разрешения Белого дома.
18 февраля 1953 года недавно назначенный руководитель британской Секретной разведывательной службы прибыл в Вашингтон. Сэр Джон Синклер, тихий шотландец, известный общественности как C, а друзьям – как Синдбад, встретился с Алленом Даллесом и предложил непосредственным руководителем переворота назначить Кима Рузвельта. Британцы дали своему плану прозаическое название – операция «Сапог». Рузвельт подобрал более солидное и величественное: «Аякс» – по имени мифического героя Троянской войны. (Странный выбор, поскольку, согласно легенде, Аякс сошел с ума, истребил целое стадо овец, решив, что это вражеские воины, а потом совершил самоубийство, не перенеся позора, после того как пришел в себя.)
|
|
|
Рузвельт с воодушевлением взялся за дело. В течение двух лет он проводил политические, пропагандистские и военизированные операции, чтобы предотвратить советское вторжение в Иран. Агенты ЦРУ уже собрали и спрятали достаточно денег и оружия, чтобы на шесть месяцев полностью оснастить и обеспечить 10 тысяч бойцов из различных племен. Он имел полномочия расправиться с «Тудех» – маленькой, запрещенной, но влиятельной Коммунистической партией Ирана. Теперь он переместил «прицел» на новую цель, стремясь подорвать поддержку Моссадыка среди господствующих политических и религиозных кругов Ирана.
Рузвельт начал расширять масштабы подкупа и подрывной деятельности. Офицеры ЦРУ и их иранские агенты заручились поддержкой продажных политиканов, священников и откровенных головорезов. Они пользовались услугами уличных банд, которые разгоняли собрания коммунистов «Тудех»; соблазнившиеся на щедрые подачки, муллы отлучили Моссадыка от мечети. У ЦРУ, конечно, не было такого многолетнего опыта работы в Иране, как у коллег‑британцев, и не было столько завербованных иранских агентов. Но зато у американцев было больше денег: ежегодно они вкладывали не менее 1 миллиона долларов – на тот момент огромное состояние для одной из беднейших стран в мире.
|
|
|
ЦРУ следовало примеру британцев, разведка которых создала целую сеть влияния в стране. Этой сетью управляли братья Рашиди, трое сыновей иранского англофила, который контролировал суда, банки и недвижимость. Братья оказывали давление на членов иранского парламента. Они имели вес среди ведущих торговцев «восточного базара», непризнанных законодателей Тегерана. Они подкупили сенаторов, старших офицеров вооруженных сил, редакторов и издателей, банды головорезов и по крайней мере одного члена кабинета Моссадыка. За информацию они платили наличными, набивая ими банки из‑под печенья. В их круг даже входил главный шахский слуга.
Все вышеперечисленное должно было способствовать успеху переворота.
4 марта 1953 года Аллен Даллес пришел на Совет национальной безопасности, сжимая в руке стопку из заметок, посвященных «последствиям советского вторжения » в Иран . Эта страна находится на пороге «назревающей революционной обстановки», и если она двинется вслед за коммунистами, то все ближневосточные «козыри» рухнут. По словам Даллеса, 60 процентов нефти стран некоммунистического мира оказались бы в руках Москвы. Столь пагубная потеря «серьезно исчерпала бы наши военные ресурсы», предупредил Даллес; пришлось бы вводить нормирование нефти и бензина в Соединенных Штатах. Но президент на это не купился. Он решил, что уж лучше предложить Моссадыку кредит на сумму 100 миллионов долларов, чтобы стабилизировать экономическую обстановку в стране, чем пытаться отстранять его от власти.
|
|
|
Монти Вудхаус тактично намекал своим американским коллегам в ЦРУ, что в представлении проблемы Эйзенхауэру они могли бы проявлять дифференцированный подход. Утверждать, что Моссадык – коммунист, конечно, было нельзя . Но можно утверждать, что чем дольше он останется у власти, тем больше опасность вторжения Советов в Иран. Ким Рузвельт смог вложить эту мысль в уши президента несколько иначе: если Моссадык качнется влево, то Иран сразу же угодит в лапы к Советам. Но если его наставить на правильный путь, то иранское правительство окажется под контролем американцев.
И Моссадык попался в эту ловушку. Неверно оценив обстановку, он в беседах с сотрудниками американского посольства в Тегеране явно преувеличивал советскую угрозу. Он рассчитывал на «спасение со стороны американцев », вспоминал Джон Г. Стьютсмен, американский дипломат, который служил в Государственном департаменте и в 1953 году отвечал за «иранский» участок. Он хорошо знал Моссадыка. И «Моссадык чувствовал, что если ему удастся выгнать британцев, а американцам – пригрозить российской гегемонией, то мы не станем сидеть сложа руки. В принципе он оказался не так уж далек от истины».
18 марта 1953 года Фрэнк Виснер сообщил Рузвельту и Вудхаусу, что получен первичный сигнал от Аллена Даллеса. 4 апреля штаб‑квартира ЦРУ направила Тегеранской резидентуре 1 миллион долларов. Но у Эйзенхауэра все еще оставались сомнения – так же как и у других ключевых игроков в плане по иранскому перевороту.
Несколько дней спустя президент выступил с проникновенной речью, названной «Шанс для мира», в которой заявил, что «любая нация имеет неотъемлемое право формировать правительство и экономическую систему по собственному выбору» и «попытка любого народа диктовать другим народам свою форму правления совершенно неприемлема». Эти идеи произвели желаемый эффект на руководителя резидентуры ЦРУ в Тегеране Роджера Гойрана, который спросил у штабного руководства, почему Соединенные Штаты хотят породниться с традициями британского колониализма на Ближнем Востоке. Это историческая ошибка, утверждал он, грозящая долгосрочной катастрофой для американских интересов в регионе. Аллен Даллес немедленно вызвал его в Вашингтон и уволил с занимаемого поста. Американский посол в Иране Лой Хендерсон настоятельно выступал против выбора британцев, которые на передний край переворота собирались поставить развратного генерал‑майора в отставке Фазлолаха Захеди. Моссадык сказал послу, что ему известно, что Захеди – предатель, британский прихвостень.
Несмотря на это, британцы выдвинули, а в ЦРУ поддержали кандидатуру единственного человека, открыто претендующего на власть, который, как многие считали, был американским ставленником. В конце апреля он стал скрываться после похищения и убийства начальника иранской полиции – и вполне оправданно, поскольку подозреваемые убийстве оказались его сторонниками. Он оставался в подполье в течение долгих одиннадцати недель.
В мае заговор набрал обороты, хотя одобрения президента он все еще не получил. Теперь он находился на заключительной стадии разработки. Захеди, получивший от ЦРУ 75 тысяч долларов, должен был сформировать военный секретариат и выбрать полковников для осуществления государственного переворота. Группа религиозных фанатиков под названием «Воины ислама» – а по сути бригада террористов, говорится в истории ЦРУ по поводу этого переворота, угрожают физической расправой политическим и личным сторонникам Моссадыка внутри правительства и за его пределами. Они организуют нападения на почитаемых религиозных лидеров, в которых потом обвинят коммунистов. В качестве составной части пропагандистской кампании стоимостью 150 тысяч долларов ЦРУ разработало брошюры и плакаты и провозгласило, что «Моссадык благоволит партии «Тудех» и СССР… Моссадык – противник ислама… Моссадык преднамеренно разрушает нравственный дух нашей армии… Моссадык целенаправленно ведет страну к экономическому коллапсу… Моссадык развращен властью».
В назначенный день заговорщики во главе с военным секретариатом Захеди должны были захватить Генеральный штаб армии, радио «Тегеран», дом Моссадыка, Центральный банк, штаб полиции, а также телеграф и телефон. Предполагалось, что они арестуют самого Моссадыка и весь его кабинет. Еще по 11 тысяч долларов в неделю предстояло выделять для подкупа многих членов меджлиса, чтобы гарантировать, что большинство объявит Захеди в качестве нового премьер‑министра. Эти последние детали могли придать государственному перевороту оттенок законности. Захеди, в свою очередь, обещал принести клятву верности шаху и восстановить в стране монархию.
Смог бы слабовольный шах надлежащим образом исполнить свою роль? Посол Хендерсон не думал, что у него есть прочный фундамент для поддержки переворота. Но Рузвельт считал, что без него предпринимать что‑либо решительное безнадежно.
15 июня Рузвельт отправился в Лондон, чтобы ознакомить с планом специалистов британской разведки. У собравшихся в конференц‑зале штаб‑квартиры не возникло никаких возражений. Американцы, в конце концов, платили по счету. Задумали государственный переворот британцы, но их лидеры не могли играть ведущую роль в его осуществлении. 23 июня в Бостоне министру иностранных дел Энтони Идену была сделана полосная операция. В тот же самый день Уинстон Черчилль перенес серьезный удар и едва не умер; обе новости сохранили в такой тайне, что в ЦРУ ничего о них не узнали.
В последующие две недели агентство разработало сложную структуру командования. Одна из ветвей непосредственно управляла военным секретариатом Захеди. Другая – организацией политической войны и пропаганды. Обе подчинялись непосредственно Фрэнку Виснеру. Ким Рузвельт отправился в Бейрут, чтобы потом через Сирию и Ирак приехать в Иран и связаться с братьями Рашиди. ЦРУ ждало «зеленого света» от президента Соединенных Штатов.
Он был дан 11 июля. И с того момента почти все пошло не так, как надо.
«Только после вас, ваше величество»
Тайная миссия перестала быть уже в самом начале. 7 июля в ЦРУ слушали очередной радиовыпуск компартии «Тудех». Подпольное радио предупреждало иранцев о том, что американское правительство, наряду с различными «шпионами и предателями», включая генерала Захеди, стремится «ликвидировать правительство Моссадыка ». У Моссадыка имелись собственные военно‑политические источники развединформации, независимые от «Тудеха», и он прекрасно знал, какая задача перед ним стоит.
Потом в ЦРУ обнаружили, что государственный переворот не обеспечен поддержкой войск. Под контролем у генерала Захеди не оказалось в подчинении ни одного солдата! У агентства не было ни карты боевой обстановки в Тегеране, ни списков иранской армии. Ким Рузвельт обратился к бригадному генералу Роберту А. Макклуру, родоначальнику американских сил специального назначения. Макклур был главным офицером разведки у Эйзенхауэра во время Второй мировой войны, он управлял Подразделением психологической войны во время корейской войны и специализировался на совместных операциях с ЦРУ. Он работал бок о бок с Даллесом и Виснером и никому не доверял.
Генерал Макклур отправился в Тегеран для управления американской консультативной группой, учрежденной в 1950 году, чтобы обучать перспективных иранских офицеров и оказывать им всяческую поддержку. Как часть психологической войны ЦРУ, он прекратил американские контакты с командирами из числа сторонников Моссадыка. В вопросах оценки состояния иранских вооруженных сил и политической лояльности высшего командного состава Рузвельт целиком и полностью положился на Макклура. Президент Эйзенхауэр лично настоял, чтобы после осуществления государственного переворота Макклуру вручили вторую звезду, отметив его «превосходные отношения с шахом и другими представителями высшего света, в которых мы заинтересованы». ЦРУ завербовало одного полковника, который служил в качестве посредника и осуществлял связь с группой военной помощи Макклура, чтобы облегчить осуществление переворота. Он тайно завербовал на службу к американцам около сорока своих коллег‑офицеров.
Теперь для полноты картины недоставало только шаха.
Полковник ЦРУ Стивен Дж. Мид вылетел в Париж, чтобы забрать оттуда решительную, но непопулярную сестру‑близнеца шаха, принцессу Ашраф. Согласно разработанному в ЦРУ сценарию, нужно было, чтобы она возвратилась из изгнания и убедила шаха поддержать генерала Захеди. Но принцессу Ашраф поначалу никак не могли найти. Агент британской разведки Асадуллах Рашидьян разыскал ее на Французской Ривьере. Понадобилось еще десять дней, чтобы убедить ее сесть в самолет, направлявшийся в Тегеран. Убеждение включало крупную сумму наличных и норковую шубу от британской разведывательной службы, а также заверение полковника Мида, что Соединенные Штаты щедро профинансируют семью шаха в случае, если переворот потерпит неудачу. После бурных споров один на один с братом‑близнецом 30 июля она уехала из Тегерана, ошибочно полагая, что сумела добиться цели. ЦРУ поручило генералу Норману Шварцкопфу поддержать шаха 1 августа. Шах, опасаясь, что дворец напичкан подслушивающими устройствами, привел генерала в большой танцевальный зал, поставил в центре маленький столик и прошептал, что не согласен с идеей переворота. У него, по его словам, нет никакой уверенности в том, что его поддержит армия.
Следующую неделю Ким Рузвельт провел в хлопотах, то тайком пробираясь во дворец, то покидая его; он беспощадно давил на шаха, предупредив, что его отказ следовать указаниям ЦРУ может привести к образованию коммунистического Ирана или «второй Корее» – в любом случае для монарха и его семьи это будет смертный приговор. Перепугавшись, шах сбежал на свой королевский курорт на Каспийском море.
Рузвельт неистово импровизировал. Он разработал высочайший указ, согласно которому Моссадык смещался со своего поста, а премьер‑министром становился генерал Захеди. Он приказал полковнику, который командовал охраной шаха, передать подписанный экземпляр этого юридически сомнительного документа Моссадыку и арестовать того, если он откажется подписывать. 12 августа этот полковник отправился к шаху на каспийское побережье и следующей ночью возвратился с подписанными экземплярами указов. Теперь иранские агенты Рузвельта, словно муравьи, наводнили улицы Тегерана. Журналисты наперебой кричали: «Моссадык – коммунист! Моссадык – еврей!» Уличные головорезы ЦРУ, притворяясь членами партии «Тудех», нападали на мулл и осквернили одну мечеть. Моссадык ответил тем, что закрыл меджлис. Согласно закону его мог отстранить от власти только меджлис, а не шах и не сенаторы, голоса которых были куплены ЦРУ.
Рузвельт перешел в наступление. 14 августа он телеграфировал в штаб‑квартиру с настоятельной просьбой выделить не менее 5 миллионов долларов для поддержки генерала Захеди. Государственный переворот был намечен на ту же ночь, и Моссадык знал об этом. Он мобилизовал Тегеранский гарнизон иранской армии и окружил свой дом танками и войсками. Когда представитель шахской имперской караульной охраны явился, чтобы арестовать премьер‑министра, верные Моссадыку офицеры сразу же схватили его. Захеди скрылся в безопасном убежище, предоставленном ЦРУ, за которым присматривал один из офицеров Рузвельта, новобранец по имени Рокки Стоун. Второпях собранные ЦРУ иранские полковники разбежались кто куда.
16 августа в 5:45 радио «Тегеран» вышло в эфир, объявив о провале государственного переворота . В штабе ЦРУ понятия не имели, что делать дальше. Аллен Даллес уехал из Вашингтона неделей раньше в продленный европейский отпуск, беспечно уверенный в том, что все будет хорошо. Он был вне пределов досягаемости. Фрэнк Виснер ничего толкового придумать не смог. Рузвельт самостоятельно решил убедить мир в том, что именно Моссадык и организовал неудавшийся государственный переворот! Чтобы преподнести эту историю в нужном свете, ему нужен был шах, но монарх сбежал из страны. Американский посол в Ираке Бертон Берри несколько часов спустя узнал, что шах находится в Багдаде и просит о помощи. Рузвельт ввел Берри в курс дела, и тот посоветовал шаху выступить по радио с заявлением о том, что он покинул страну перед лицом готовящегося левого восстания. Тот сделал все так, как его просили. А потом велел своему пилоту готовить самолет к вылету в главную мировую столицу для изгнанных монархов: Рим.
В ночь на 16 августа один из офицеров Рузвельта вручил 50 тысяч долларов агентам Иранской резидентуры и велел им организовать толпу, изображающую из себя коммунистических громил. На следующее утро сотни подкупленных подстрекателей заполонили улицы Тегерана, занимаясь мародерством, поджогами и громя правительственную символику. К ним примкнули и настоящие члены партии «Тудех», но вскоре поняли, «что секретная операция инсценирована», и «попытались уговорить демонстрантов вернуться домой». После второй бессонной ночи Рузвельт приветствовал посла Лоя Хендерсона, который 17 августа прилетел из Бейрута.
Хендерсон, Рузвельт и генерал Макклур провели четырехчасовой военный совет. Результатом стал новый план по развитию анархии. Благодаря Макклуру иранские офицеры вооруженных сил были направлены в отдаленные гарнизоны, чтобы завербовать там солдат для обеспечения поддержки переворота. Иранским агентам ЦРУ приказали организовать побольше уличных сборищ и толп. Религиозных эмиссаров послали к верховному шиитскому аятолле в Иране, чтобы тот объявил священную войну.
Но оставшийся в штаб‑квартире Виснер впал в отчаяние. В тот день он ознакомился с оценкой обстановки в Иране у лучших аналитиков ЦРУ: «Провал военного переворота в Тегеране и бегство шаха в Багдад подчеркивают доминирование над ситуацией премьер‑министра Моссадыка и предвещают еще больше радикальных мер с его стороны с целью подавить все очаги сопротивления». Поздно ночью 17 августа Виснер отправил в Тегеран донесение, сообщив, что, в отсутствие противоположных рекомендаций со стороны Рузвельта и Хендерсона, операцию по отстранению от власти Моссадыка следует прекратить. Несколько часов спустя, где‑то после 2:00, Виснер сделал безумный телефонный звонок Джону Уоллеру, который управлял иранским отделом в штабе ЦРУ.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 199; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!