Глобальная катастрофа конца XIII века?
Списков русских летописей, сообщающих «о древней жизни», но составленных ранее XIV века, не существует, – так, содержащая в себе Повесть временных лет Лаврентьевская летопись имеется в списке 1377 года, а Ипатьевская – XV века. Другие известные летописи:
Летописец Владимирский, XVI век, сохранился в двух списках. Летописец Еллинский и Римский, конец XV или XVI век. «Летописец начала царства» излагает события 1533–1552 годов, и составлен не ранее. Летописец Новый («Книга глаголемая Новый летописец») – документ, охватывающий время с конца царствования Ивана 1V до 1630 года. Летописец Двинской – памятник провинциального летописания последней четверти XVII и XVIII веков. «Летописец от 72‑х язык» – летописная компиляция конца XV – начала XVI века.
Летописец Переяславля Суздальского (в рукописи: «Летописец русских царей») обнаружен в сборнике конца XV века. Летописец Рогожский – первая половина XV века. Летописец 1619–1691 годов, соответственно, XVII век. Летописный свод Лицевой, самое крупное летописно‑хронографическое произведение средневековой Руси, в десяти томах, где почти каждая страница украшена миниатюрами, создавался по заказу Ивана IV Грозного в период 1568–1576 годов. Летописный свод Московский великокняжеский – последняя четверть XV века. Летописный свод Сокращённый – конец XV века.
Летописный свод 1652 года составлен в XVII веке, хоть и охватывает события от легендарных времён расселения славян в Восточной Европе до 1652 года. Летопись Вологодско‑Пермская, конец XV – первая половина XVI века. Летопись Воскресенская; известно тринадцать списков середины XVI – начала XIX веков. Летопись Ермолинская, конец XV века. Летопись Львовская, XVI века, содержит, в частности, «Хождение за три моря» Афанасия Никитина.
|
|
|
Летопись Никаноровская второй половины XV века сохранилась в списке XVII века. Летопись Никоновская – XVI век. Летопись Новгородская 4‑я, XV век. Летопись Новгородская Карамзинская – середина XV века. Летопись Новгородская Хронографическая – конец XV века. Летописи псковские относятся к XV–XVII векам. Летопись Радзивиловская представляет собою лицевую (иллюстрированную) рукопись XV века, – она так же, как Лаврентьевская и Ипатьевская, содержит в себе текст ПВЛ.
Летопись Симеоновская сохранилась в единственном полном списке XVI века.
Летопись Софийская 1‑я, XV век, сохранилась во множестве списков и лежит в основе всех общерусских летописей второй половины XV–XVI веков; до нашего времени дошла в двух редакциях. Летопись Софийская 2‑я – начало XVI века, имеется в двух списках. Летопись Тверская, или Тверской сборник, XVI век; дошла в трёх списках XVII века западнорусского происхождения – Погодинском, Забелинском и Толстовском. Летопись Типографская, конец XV – начало XVI века.
|
|
|
Летопись Троицкая, начало XV века, доведена до 1408 года, была известна историкам XVIII – начала XIX веков в единственном «харатейном» (пергаментном) списке, сгорела в 1812 году. Летопись Устюжская, составлена в начале XVI века на севере Русского государства. «Царственная книга» – одна из частей летописного свода Лицевого, составленного в XVI веке по заказу Ивана IV Грозного.
Ни одной летописи не только XIII, но и начала XIV века!
Обратим внимание на два фактора. Во‑первых, распространение цивилизации – процесс медленный и постепенный. Чтобы у нас тут появилось летописание, нужен был не только иностранный пример , но и наличие места и времени , чтобы кто‑то мог этим заниматься. Кто и где? Понятно, что монах в монастыре, живущий от общего стола. Ведь первичное летописание обязательно требовало увязки гражданской и священной истории, а потому заниматься этим делом мог только человек доверенный и подготовленный. А кто ж его подготовит, не говоря даже о том, что и монастыри появились не сразу по христианизации, а чем севернее, тем позже.
Когда же летописание всё‑таки появилось, никак не могли сразу вести его в современном хронологическом порядке. Между тем, «начальные» части Лаврентьевской, Радзивиловский и других рукописей имеют характер якобы записей год за годом, – и это второй фактор, на который следует обратить сугубое внимание. Наличие датировок означает, что древняя русская «история» составлена из разрозненных записей, составленных вообще неизвестно когда, и продатирована во времена, когда идея сквозных датировок поразила и Византию, и Западную Европу, – то есть в конце XV – начале XVI веков. А рассказывают они о событиях, якобы происходивших с середины IX века!
|
|
|
В первом же датированном сообщении, сразу по окончании вступления, в начальных частях наших самых авторитетных летописей изложена вся глобальная хронология древней русской истории, применительно к мировой хронологии:
«В лето 6360, индикта 8, наченшу Михаилу царствовати, и нача прозыватися Русская земля. О сём бо уведахом, яко при сём цари приходиша Русь на Царьград, яко же пишет в летописании греческом, тем же от селе и почнем, и числа положим, яко от Адама до потопа лет 2242, а от потопа до Авраама лет 1082; от Авраама до исхождения Моисеова лет 430; а от Давида и от начала царьства Соломоня и до пленениа Иарусолимова лет 448; а пленениа до Александра лет 318; а от Александра до Христова рождества лет 333; а от Христова рождества до Констянтина лет 318; от Констянтина же до Михаила сего лет 542, а перваго лета Михаила сего до перваго лета Олга, русскаго князя, лет 29…»
|
|
|
Если этот лист убрать, то русская хронология «Повести временных лет» повисает в воздухе и лишается привязки ко всемирной истории. И открываются возможности для самых различных интерпретаций приведённых в ней дат, – а значит, и ставили их отнюдь не из научных, а из каких‑то других соображений.
Н. А. Полевой по поводу дат княжения Рюриковичей до Олега, приведённых в этом хронологическом листе, писал ещё в 1829 году: «События же прежде его расчислил [автор ПВЛ Нестор/Иларион] наудачу; тут встречаются какие‑то седьмицы и деления седьмиц … Всё это делает подозрительным летоисчисление летописца. Он не знал хорошо греческой хронологии, всемирную взял от греков, а годы для первых русских, кажется, выдумал, по какому‑то таинственному расчёту, наудачу».
После листа с «привязкой» к дате от Сотворения мира, произошедшего за 5508 лет до Рождества Христова, в летописи идут даты, – но вот сообщений‑то при них часто нет:
В лето 6361 (853 н. э.).
В лето 6362.
В лето 6363.
В лето 6364.
В лето 6365. (Годы проставлены, но ничего под ними не отмечено.)
В лето 6366. Михаил царь (византийский) изыде свои (воинами) брегом и морем (Чёрным) на болгары. Болгаре же увидевше, немого шастати противу (него), креститися просиша и покоритися греком. Царь же кристи князя ихи бояры вся и мир сотвори с болгары .
(Как видим, автор вносит в летопись иностранные сведения.)
В лето 6368.
В лето 6369.
В лето 6370 (862 н. э.). Бывша варягы из‑за морья и недаим дани, и почашасами в собе володети, и небе в них правды, и восташа род народ…»
Далее излагается версия призвания варягов.
В лето 6371.
В лето 6372.
В лето 6373. (Годы проставлены, но опять‑таки событий нет.)
В лето 6374 (864 н. э.). Иде Аскольди Диръ на грекы, и приидоша Михаила царя …
В лето 6375.
В лето 6376.
В лето 6377. Крещена бысть земля Болъгорьская» , – автор продолжает записывать в свою русскую летопись иностранные события. Затем опять проставлены годы с 6378 до 6386, но ничего не вписано. И далее идёт в том же роде. Вот, например, уже близ конца «Начальной летописи»:
В лето 6536 (1028 н. э.). Знамение змие воявися на небеси, яко видети всеи земли .
В лето 6537. Мирно бысть .
В лето 6538. Ярослав Белзы взял. И родися Ярославу 4 сын, и нарече имя ему Всеволод. Всем же лете иде Ярослав на чюдь, и победия, и постави град Гургев. Всеже время умре Болеслав Великие в Лясех, и бысть мятеж велик в земле Лядцкой, и въставше людье, избиша епископы, и попы, и бояре свои, и бысть в них мятеж.
В лето 6539. Ярослави Мстислав и достана Ляхы, и за я ста грады Червеньския опятьи, повоеваста Лядцкую землю, и многылях и приведоста и разделивша. Ярослав посадивя по Рси, и суть и до сегодни.
В лето 6540. Ярослав почаставить городы на Рси.
В лето 6541. Мстислав Еустафии умре.
В лето 6542.
В лето 6543. (Опять два пустых года.)
Итак, при рассмотрении вопроса о появлении летописания на Руси следует учитывать, во‑первых, постепенность развития общественных институтов, а также, во‑вторых, степень заимствования идей из более развитых регионов Евразии. Но есть ещё один фактор, который, как правило, упускается из вида. Лишь некоторые современные исследователи (например, И. В. Давиденко) выдвигают гипотезу о произошедшей в конце XIII или начале XIV века крупной катастрофе, вроде столкновения Земли с массивным метеоритом или кометой, – что, конечно, могло бы объяснить отсутствие летописных источников для периода, предшествовавшего их появлению.
О том, что подобные столкновения и в самом деле происходили, свидетельствуют астроблемы – довольно многочисленные кратеры‑воронки на поверхности планеты. Вопрос лишь в том, насколько далеко в прошлом произошла последняя подобная катастрофа.
Считается, что на поверхность Земли выпадает ежегодно порядка 200 тыс. тонн метеоритного вещества (тела массой до 1 тонны полностью сгорают в атмосфере). Ежегодно наша планета проходит через центральную, наиболее плотную часть потока метеоров Тауридов (в конце июня), при этом повышается вероятность столкновения с телами, более крупными, чем Канзасский метеорит 25 июня 1890 года, или Тунгусский 30 июня 1908 года. Усреднённая оценка вероятности падения на Землю астероидов в зависимости от размера даёт частоту падения для астероида диаметром порядка 100 метров один раз в тысячу лет, а диаметром 1 км – один раз в сто тысяч лет.
Кроме того, катастрофические последствия для жизни на Земле может иметь вулканическая деятельность. Подсчитано, что энергия, выделяющаяся при столкновении с астероидом большой массы, соизмерима с энергией крупных извержений вулканов, вроде взрыва Кракатау в 1883 году.
Более катастрофические последствия для человечества может принести столкновение с ядром кометы, и даже сближение с ним, сопровождаемое прохождением планеты через её хвост. К примеру, последствия столкновения Юпитера, масса которого в 1800 раз больше Земной, с кометой Шумейкера‑Леви в 1994 году, сказываются в околоюпитерианском пространстве до сих пор.
События, описанные в библейской книге «Исход», соответствуют кометному сценарию катаклизма. Отмечаются: резкое повышение температуры воздуха (характерное при взаимодействии с кометным хвостом), выпадение твёрдого (кометного) вещества на сушу в виде «каменного града», затемнение атмосферы от красной пыли (оксида железа), пожары, землетрясения, падение крупной массы в море и последующий потоп, причём водаврекахсталагорькой . Подробный анализ этих описаний в Ветхом Завете и в сказаниях народов мира был выполнен Иммануилом Великовским (см. И. Великовский, «Миры в столкновении»).
Такая же последовательность событий описана и в Новом Завете – в «Апокалипсисе» Св. Иоанна Богослова:
«…и сделались град и огонь, смешанные с кровью и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся зелёная трава сгорела…и как бы большая гора, пылающая огнём, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью… и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть реки источники вод… и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки» (Откр. 7, 7‑13).
Есть ли физические подтверждения, что описанные в Священном писании кошмары имели место? Есть. Например, исследовав фауну Чёрного моря , гидробиолог В. В. Полищук обосновал гипотезу о катаклизме, вызвавшем трансгрессию – наступление воды на сушу, резкий подъём вод Северного Ледовитого океана (громадную волну) и перелив вод Балтийского, Белого и Баренцева морей в Чёрное море. В нём теперь обитает более двухсот видов животных, аналогичных обитателям северных морей, и они тут не имеют новых подвидов, а значит, были занесены сюда недавно и не успели эволюционировать.
Анализ резкой смены характера осадочных отложений позволил учёному сделать вывод, что уровень Чёрного моря до катастрофической волны был примерно на 12 метров ниже, чем сейчас. Затем вода поднялась на 80‑100 метров и стояла так примерно 20 лет, после чего уровень стал снижаться, пока не дошёл до современного.
Фауна Каспийского моря также сохранила следы перелива северных вод: здесь водится, в частности, беломорская нерпа и камбала.
В водах Ладожского озера также водится морская рыба: его урез составляет всего 5 метров над уровнем моря, поэтому оно безусловно должно было быть накрыто трансгрессионной морской волной.
На Дону ещё в XIX веке существовал промысел морёного дуба , который мог быть занесён туда только волной с севера. Огромные валуны Среднерусской возвышенности не могли быть перемещены в эту местность ледником – против этого убедительно свидетельствует и рельеф североморского побережья Восточной Европы и Западной Сибири, и отсутствие других следов ледника. А вот волной стометровой высоты такие валуны могли быть доставлены легко, поскольку масса, которую способна перемещать волна, пропорциональна шестой степени скорости её распространения.
В. В. Полищук, ориентируясь на традиционную хронологию (свои сомнения в верности которой мы обосновали уже в нескольких книгах серии «Версии мировой истории»), датировал катастрофу VIII–VII веками до н. э. Также и М. И. Артамонов (см. «Роль климатических изменений VIII–VII веков до н. э. в переселении киммерийцев и скифов в Азию и возвращение их в степи Восточной Европы в VI веке до н. э.»), работая в традиционной датировке, показал, что подобные выводы подтверждаются археологией.
К иным выводам пришёл, рассказывая о катастрофе, связанной с выпадением кометного вещества на Землю, известный ирландский палеоботаник М. Бэйли. (См. Mike Baillie. Exodus to Arthur: CatastLote Encounters with Comet. Bateford, 1997.) Последнее такое событие, по его дендрологической датировке, состоялось в 540–560 годах, то есть в середине VI века н. э., – как минимум на 1200 лет позже, чем в расчётах Полищука и Артамонова, – хотя, конечно, это могут быть разные катастрофы. Однако и тут возможны сомнения: учитывая, что европейская дендрологическая шкала, например, по можжевельнику, хоть и простирается в прошлое до V века, но склеена из трёх кусков, привязанных ко всё той же традиционной хронологии, эта датировка тоже вполне может оказаться излишне ранней.
Чтобы разобраться в этом вопросе, стоит воссоздать вероятную физическую картину катаклизма. Итак, предположим, что иноземное тело, или его осколки упали в океан в районе Фарерских островов. Трансгресионная волна не смогла затопить Скандинавию, однако выбросила в прибрежной полосе на высоту 70–90 метров китов. В самом деле, их скелеты так там и остались, об этом говорится, в частности, в книге У. Корлисса. (См. William B. Corliss. Unknown Earth: A Handbook of Geological Enigmas. Glen Arm, MD 21 057, USA, The Sourcebook Project, 1980.) Та же волна занесла на расстояние в 50 км от берега рыбацкий чёлн с железным якорем , чего заведомо не могло быть до н. э. Далее к востоку волна обогнула Кольский полуостров и, прорвавшись на равнину, смыла всё, что находилось на низменностях между Днепром и Волгой.
Западная часть волны поразила юго‑восточную Англию (там обнаружен занесённый илом лес, все деревья которого не вырваны с корнем, а срезаны на высоте примерно полутора метров ударной воздушной волной, предшествовавшей водяному валу). Та же участь постигла и северо‑западную Европу: Нидерланды, Германию, северную Францию, – следы затопления сохраняются здесь до сих пор. В Прибалтике вода прибывала сравнительно медленно через узкие проливы, но незатопленными здесь остались только Сувалькия и Аукштайтия, где и выжило пралитовское племя, оказавшись примерно на полвека отрезанным от остального мира. Карпаты, Судеты, Альпы и Пиренеи не дали волне затопить Центральную и Юго‑Западную Европу. Часть волны проникла в Средиземное море через Гибралтарский пролив и долину Гаронны и вызвала там сравнительно медленный подъём уровня воды, однако некоторое время существовал Суэцкий пролив (там, где теперь канал).
Следы затопления есть в низменных частях Юго‑Западной Африки и Северной Америки. Независимое свидетельство о последнем по времени резком изменении уровня мирового океана, в том числе увеличении стока из Чёрного моря, даёт график водного режима Нила. Из него следует, что последний «мокрый» период, когда воды Нила, подпираемые повышением уровня Средиземного моря, стояли на 4–7 метра выше ординара, был в XIV веке. Есть указания на то, что катаклизм имел место в 1259/1260 годах, но что тогда происходило, известно одному Господу Богу. Историки, основываясь на немногочисленных записях, сообщают, что в ожидании конца света обезумевшие люди убегали в леса, кончали жизнь самоубийством.
Но остались физико‑химические свидетельства об экстраординарных природных событиях. Например, керны коренных полярных льдов обеих полушарий Земли, относящихся к 1259/1260 годам, показывают исключительно мощные кислотный и сульфатный пики. Ни после этого, ни как минимум за 5000 лет до этого ничего подобного не отмечено. Существует мнение, что в тот год некое катастрофическое событие, загрязнив атмосферу твёрдыми и летучими продуктами, послужило «затравкой» для начала Малого Ледникового периода.
Вулканологи грешат на грандиозное извержение вулкана, однако привязать сульфатный и кислотный пики «1259 года» к конкретному вулкану не удаётся. (См. Langway C.C.Jr., Clausen H. B., Hammer C.U. An inter‑hemispheric time‑marker in ice cores from Greenland and Antarctica, Ann. Glaciol., 10, 1988, p. 102–108.) Правда, сравнение с известными извержениями вулканов позволяет оценить мощность катаклизма[10] примерно в 1000 мегатонн аэрозоля, содержащего не менее 100 миллионов тонн серной кислоты. Такое резкое воздействие на окружающую среду не могло пройти без очень серьёзного ущерба для флоры и фауны, – но поскольку о конкретном гигантском извержении вулкана для этого времени нет упоминаний, то возможна и версия не вулканического, а экстратерриального события, то есть катастрофы, вызванной внеземным источником.
Миграции крыс и распространение чумы в XIV–XV веках можно рассматривать как прямое следствие этого катаклизма. И не только вспышку одной болезни – обыкновенной чумы, но и бубонной чумы, и туберкулёза, и цинги и т. д.
В XIV веке из‑за постоянных штормов практически прекратилось мореплавание в Атлантике. С этого же времени люди начали строить дамбы и плотины – что в Москве, что в Голландии. Раскопки возле Боровицкой башни Кремля открыли четырёхъярусную плотину. На территории северной Германии сохраняются следы «дюнкерской трансгрессии» – занесённые песком и илом леса и деревни.
В связи с этим характерно и само обозначение Средневековья в письменных источниках XV–XVI веков. Первым в 1469 году зафиксировано латинское выражение «media tempestas», где слово tempestas означает не просто время, а «время бурь, катаклизмов» (ср., например, англ. tempest – буря), то есть оно передаёт явно негативную характеристику событий предшествующего временного промежутка. Далее появляется формула «media antiquitas» (1494), – «средняя античность», промежуток примерно с середины XIII по середину XV века. Во французском языке само слово antique, как и в итальянском – antico, вошло в обиход в XV веке; оно произошло, полагают, из латыни, но по‑латыни «antequos» означает «до каких‑то событий». До каких же это «событий», чем они характерны?
Мы находим подсказку у Джорджо Вазари (1511–1574), крупнейшего искусствоведа XVI века. Его представления о хронологии отличаются от современных: из его книги следует, что «древнеримский» Цезарь был ещё жив в 1313 году, а чуть раньше при владычестве готов появился «готический стиль»: «Манера эта была изобретена готами, ибо после того, как были РАЗРУШЕНЫ древние постройки и войны погубили архитекторов, то ОСТАВШИЕСЯ В ЖИВЫХ стали строить в этой манере, выводя своды на стрельчатых арках и заполняя всю Италию чёрт знает какими сооружениями…»
Кстати отметим стоящие в некоторых языках особняком латинизированные слова, отмеченные на письме с XVI века, а появившиеся в языке, надо полагать, лет за сто‑двести до него: английское disaster и французское disastre – «катастрофа», которые явно связаны с исчезновением светила , поскольку astre означает именно светило. Да и само греческое слово катАСТРофа (крушение, гибель), известное буквально всем языкам, содержит этот корень. В русских хрониках, датируемых XIII–XIV веками (хоть они и содержатся в более поздних списках ), отмечаются покраснение неба, землетрясения, лесные пожары, двухмесячная тьма, небывалые наводнения и прочее. Вологодская летопись: «Солнце погибло» (см. А. Торопцев, «Москва – путь к Империи, 1147–1709», стр. 72, 128).
Мы в России имеем немало геологических, почвоведческих и прочих подтверждений катастрофы, – а может, и нескольких катастроф. В европейской части России отсутствуют россыпные месторождения , медленно образующиеся в корах выветривания – они попросту смыты. Также смыт и гумус Черноземья на абсолютных высотах (от уровня моря) ниже 120–140 метров: например, в районе Полтавы чернозём расположен меридиональными полосками на высоких местах, а в низинах его практически нет. В районе г. Волжского Волгоградской области на глубине 1 метра имеются места залегания 10‑20 сантиметрового слоя беломорской ракушки и гальки, разделяющего выше– и нижележащие слои одной и той же красной глины. Прямое свидетельство постепенно затухающих последствий потопа с севера – высыхание Аральского моря. На картах XV–XVI веков отдельного Аральского моря нет, оно существует на них как часть Каспийского, в которое впадали и Аму‑Дарья, и Сыр‑Дарья, образуя Мангышлакский лиман. Нет его и на французской академической карте 1706 года, составленной на основании данных второй половины XVI века. Мало этого, на месте нынешней Барабинской степи указано огромное озеро, обозначенное как Бараба или Ямище !
В 1717 году Пётр I отправил в Хиву корпус А. Бековича; одной из целей экспедиции была разведка восточного и южного побережья Каспия, поскольку у Петра были сведения, что в конце XVI века существовал водный путь между Каспийским и Чёрным морями. Такой путь действительно был: в XVI веке Дон и старое русло Волги сообщались протоками в районе Царицына. Такая ситуация тоже могла быть остатком бывшего затопления.
На французской карте конца XVIII века (сост. R&J Ottens) Арал уже есть , но из него в Каспий ещё существует сток , – а на картах второй половины XIX столетия он уже отсутствует, как и Барабинское Ямище.
Чуть больше двадцати лет назад абсолютная высота водного уреза Арала составляла 53 метра, а минимальная абсолютная высота водораздела Арал‑Каспий – около 70 метров. Это значит, что за последние двести лет уровень Арала опустился, по крайней мере, на 20 метров, поскольку в XVIII веке он стекал в Каспий. И раз ещё недавно уровень Каспия лежал на 28 метров ниже уровня океана, можно оценить временной интервал, когда произошёл перелив северных вод: вторая половина XIII – первая половина XIV веков.
Важным свидетельством морского потопа является солёная с привкусом горечи вода, которая ещё в начале XVII века стояла, например, в окрестностях Старой Руссы: «Бог вод, Нептун, послал жителям и соляную воду: они проводят её трубами и каналами в дома и вываривают из неё соль, которой достаёт не только для их употребления, но и на продажу соседям. Впрочем, она не очень вкусна и не сообщает приятного вкуса кушаньям, которые с нею варятся. Жителям надо брать для одного блюда втрое больше своей соли, тогда как для нашей было бы достаточно и половины того количества» (см.: «О начале войн и смут в Московии». М.: Рита‑принт, 1997, стр. 190).
Эта горчащая полусолёная (то есть разбавленная пресной морская) вода опять‑таки указывает на XIII–XIV века, как на время её происхождения, ибо сейчас такой воды в Старой Руссе нет!.. От того же потопа в 15 км от Нижнего Новгорода образовались нерудные соляные копи, которые были известны в XV–XVI веках. Однако на подавляющей части Восточноевропейской низменности (в отличие от солончаков Прикаспия) солёной воды не стало уже примерно через 50 лет после потопа, из‑за высокого среднегодового уровня осадков. Одно из интереснейших мест, где сохранились следы той катастрофы – Москва. Абсолютные высоты в долине Москвы‑реки колеблются в пределах 110–150 метров, а прошедшая здесь волна должна была быть высотой 120–140 метров (учитывая нагонные явления). Такая мощная «промывка» образовала коренные берега Москвы‑реки, и даже сегодня можно наблюдать её остаточные явления: оползень на Воробьёвых горах и пруд на середине оползня.
В период затопления Москва действительно могла выглядеть, как группа из 7 островов, то есть «холмов». В таком случае, после спада «горькой воды» в Предъяузье должна была образоваться соляная старица , и что она появилась, свидетельствует название улицы Солянки .
Были ли поселения на месте Москвы до XIV века, или нет – доподлинно неизвестно, однако на высоких местах (например, в районе нынешнего цирка на Воробьёвых горах) на глубине всего около 6…6,5 метров залегают кости мамонтов…
Москва
Первым центром Руси считается Киев. Затем этих центров стало четыре: Владимир, Галич, Вильна и Новгород. Это были центры Руси Владимирской, Руси Червонной, Руси Литовской и Руси Новгородской. Каждая из них могла стать центром будущего общего государства, но со временем только Владимирская Русь приобрела явные преимущества. Как и почему это произошло?
Практически все труды по истории России написаны на основе детерминистского стиля мышления, требующего непременного нахождения причин и следствий в событиях. Авторы исторических трудов, зная «ответ», строят однозначные цепочки событий, приводящие к известному им результату, основываясь на деяниях властных лиц, описанных в «источниках». А «источники» составлены, опять же, авторами, занятых поиском причин и следствий!
На этом пути никаких закономерностей развития (эволюции) сообществ найти нельзя. Во‑первых, исторический процесс не линеен: в процессе развития общество попадает в ситуации неустойчивости, когда выбор того или иного направления движения случаен, а потому искать здесь закономерности бессмысленно. А во‑вторых, попытка искать закономерности там, где их нет, приводит к выдвижению ложных причин, что не помогает понимать исторический процесс, а только запутывает исследователя.
На деле преимущество Владимирской Руси перед другими центрами была в том, что Новгород, Галич и Вильна создали у себя чисто аристократический строй, такой же, каким он был в Киеве, – некое подобие «феодальной демократии». Князья, то есть представители монархического начала, были просто наёмниками, которых вече (как в Новгороде или Киеве) то приглашало, то изгоняло по собственному желанию. В Галиче княжескую власть боярство вообще ликвидировало. В Литовско‑Русском государстве аристократия постоянно пыталась утвердить свои вольности перед лицом единодержавной власти, что ей и удалось – правда, ценой существования государства.
Мы говорили уже не раз: не следует представления сегодняшнего дня переносить на те давние времена, – на деле‑то демократии ни в Киеве, ни в Новгороде не было никакой. По словам И. Л. Солоневича, «там была феодально‑торговая аристократия (в Вильне была феодально‑земельная). И это она, а никак не „народ“, всячески ограничивала и связывала княжескую власть. И уж, конечно, не во имя „народа“, а всвоих собственных классовых интересах» .
Киевщина опустела от работорговли, которая была главным промыслом «лучших людей» – боярских «демократов», и от бегства населения на восток и на север от усобиц. И в Галиче, и в Вильне, и в Киеве аристократия, будь она земельная или торговая, «съела» верховную княжескую власть. В Новгороде развилась своеобразная форма торгового феодализма, так сказать, венецианско‑ганзейского стиля, – и новгородские низы сделали выбор в пользу Москвы, бросив своих бояр в важной для судьбы Новгорода битве при реке Шелони. А вот на Руси Владимирской ситуация складывалась иначе. Первые попытки «самовластия», независимости от бояр, приписываются Андрею Боголюбскому, Великому князю Владимиро‑Суздальскому в 1157–1174 годах. Он поставил ставку на низовую массу, покинул и Суздаль, и Ростов, а свою резиденцию перенёс во Владимир, где не было никакой аристократии, где жили «смерды и холопы, каменосечцы и древоделы и орачи». Интересно, что незадолго до этого, в 1073 году, все эти смерды, древоделы и орачи поднимали восстания против боярской аристократии; наверное, Андрей переехал к ним поближе совсем не случайно.
Итак, почему объединение началось со Владимира, ясно: единение Великого князя с народом и «подавление» самовластия бояр позволяло народу жить лучше, а государству – быть сильнее. Однако есть и второй вопрос. Почему во Владимирской Руси возвысилась именно Московское княжество, одно из самых маленьких и захудалых?
Изложим традиционную версию.
Московское княжество стало самостоятельным при младшем сыне Александра Невского, Данииле Александровиче (1276–1303).
Оно было одним из самых небольших, но московскому князю удалось его значительно расширить. В 1301 году он отвоевал у Рязани Коломну, на следующий год присоединил Переяславское княжество. Так к Москве перешла большая и густонаселённая территория, что увеличило мощь княжества. А с вхождением в Московское княжество при сыне Даниила, Юрии (1303–1325) Можайска, вся территория Москвы‑реки оказалась в его руках.
За три года Московское княжество увеличилось почти вдвое, и Юрий Данилович почувствовал силу для вступления в борьбу за великое княжение во Владимире. Основным его соперником было соседнее Тверское княжество, князья которого в этот период владели ярлыком на Владимирское княжение, как представители старшей ветви, и поэтому имели больше прав на великокняжеский престол, и в конце концов московский князь Юрий Данилович получил ярлык на великокняжеский престол во Владимире. Затем ярлык попал в Тверь, но в 1327 году брат Юрия, московский князь Иван Данилович «Калита» вернул ярлык в Москву.
Ему удалось скупить ряд сёл в других княжествах, установить свою власть над Угличем, Галичем и Белоозером. Его стали поддерживать боярство и церковь: митрополиты сделали Москву своим постоянным местопребыванием. В годы его княжения татары и не подходили к московским владениям.
С Ивана Калиты начинается процесс сложения нового русского государства, пока в составе Золотой Орды. Но укрепление Руси не входило в цели Орды; её руководителям нужна была стабильность на торговых путях и управляемость в подвластных землях, не более. В 1340‑х годах они наделили великокняжеским титулом князей Твери, Рязани и Нижнего Новгорода, и на Руси стало четыре Великих князя, которые самостоятельно собирали дань, и по отдельности вели дела с Ордой.
В 1375 году началась московско‑тверская война, в которой на стороне Москвы оказались Ярославское, Ростовское, Суздальское и даже Кашинское (Тверской удел) княжества, а также Новгород. Тверской князь Михаил Александрович капитулировал. По заключённому договору владимирский стол признавался «вотчиной» (наследственным владением) московских князей, а статус тверского князя был приравнен к статусу князя удельного. Отныне судьба владимирского престола решалась уже не в Орде, а на Руси. Этому способствовало и ослабление Орды вследствие раздиравших её усобиц и частых смен ханов.
Перед смертью Дмитрий Донской (1359–1389) составил завещание, согласно которому передавал владимирский великокняжеский престол старшему сыну Василию – но как свою вотчину, не упоминая о ханском ярлыке. Так произошло слияние территории Владимирского и Московского княжеств, а спор Москвы и Твери был решён окончательно в пользу Москвы, которая становилась главным городом Руси. Её границы достигали на севере Новгорода, на востоке – Нижнего Новгорода; на юге доходили до «дикого поля». Итак, важным этапом на пути к созданию единого русского государства был территориальный рост Московского княжества в конце XIV – начале XV веков. При Дмитрии Донском к Москве были присоединены Дмитров, Стародуб, Углич, Кострома, обширные территории в Заволжье. В 1393 году сын Дмитрия, Василий I, добился подчинения Москве Муромского и Нижегородского княжеств.
В 1395‑м, в ходе войны с Золотой Ордой, в пределах Руси появился Тимур: он дошёл до города Ельца и разграбил его. Василий Дмитриевич с войском вышел к нему навстречу, но битва не состоялась, – Тимур повернул назад. Причины этого не приводятся, но, видимо, в его завоевательные планы не входила война с Русью, тем более во время ещё не закончившейся схватки с Ордой.
В 1408 году неожиданный для Василия Дмитриевича поход на Русь совершил новый ордынский правитель, эмир Едигей. Его войска сожгли Нижний Новгород, Ростов, Дмитров, Серпухов, разорили сёла. Достигнув Москвы и получив денежный выкуп, он ушёл. Василий II Васильевич Тёмный, который с перерывами княжил с 1425 до 1462 года, вёл борьбу за престол с братьями, и одновременно отражал набеги ордынцев. В этот период сильно окрепло боярство; многие вотчины уже не контролировались князьями, и бояре переходили от одного князю к другому. В результате князья уже не могли принимать важных решений без совета с боярской думой.
Но Василию Тёмному удалось нейтрализовать сепаратистские наклонности боярства, и повернуть Московию к старым «монархическим» правилам. Экономическую основу политического влияния бояр составляло владение вотчинами. Василий, пользуясь правом верховного собственника земли, конфисковал («записал на себя») все земли бояр‑мятежников, поддержавших его конкурента Дмитрия Шемяку, князя галицкого. Эта акция послужила уроком для всего боярства.
Заключительными этапами «собирания» русских земель вокруг Москвы стали присоединения Ярославского (1460‑е годы), Ростовского (1474), Тверского княжеств и Новгородской земли, а также западнорусских земель из состава Великого княжества Литовского. И пока Москва набирала мощь, Золотая Орда рассыпалась. Она к 1480 году уже практически не существовала, распавшись на несколько воюющих между собой ханств, а правивший тогда хан Ахмат был ханом не Золотой Орды, а так называемой Большой Орды. А она занимала сравнительно малую территорию между Днепром и Доном и подвергалась нападениям других ханов – и из Крыма, и с Волги.
Таково традиционное описание прошлого Московии. Но характерно, что не только о Юрии Долгоруком (отце Андрея Боголюбского), применительно к Москве, но даже о периоде княжения здесь Даниила (1276–1303) ничего толком неизвестно , – и это не наше мнение, а И. Е. Забелина. Московская знать и в XVI, и в XVII веке возводила свои родословные сказки лишь ко временам его внука, Дмитрия Ивановича Донского (1350–1389) не ранее.
Официозная версия утверждает, что городу Москва более 850 лет, ибо он основан Юрием Долгоруким, о чём упомянуто в летописи под 1147 годом. Однако подлинные документы о городе мы имеем, лишь начиная с XV века, и с некоторой степенью уверенности можем говорить о его истории с XIV века. И эти данные, в отличие от легенды, подтверждаются тем, что именно с этого времени на территории Москвы начали строить церкви. Но каков же был город, и где строили церкви? Исследования краеведов А. Щуйко и А. Синельникова показывают, что совсем не в городе Москве!
Собранный и проанализированный ими материал заставляет серьёзно задуматься. Оказывается, древнейшие храмы на территории Москвы – церкви Благовещения Святой Богородицы, Архангела Михаила и прп. Иоанна Лествиничка (её разобрали, когда строили на этом месте Ивана Великого). Самые древние!
Также, одним из самых древним на территории современной Москвы полагают храм Рождества Иоанна Предтечи на бору (Боровицкий холм), на месте языческого капища. Год основания не известен; обычно пишут: наверное, скорее всего, вероятно этот храм был построен Юрием Долгоруким… а может быть, в 1321 году. Каменным он стал с 1461 года, и это был старейший каменный непрерывно сохранявшийся храм в Кремле; изначально его называли храмом Св. Иуара.
В 1847 году его аккуратно разобрали из‑за ветхости, о чём Иван Забелин в своей книге «Истории города Москвы» (М.: «Столица», 1990, стр. 64), со ссылкой на другую книгу об истории этой же церкви и цитатой из неё сообщает:
«2‑го октября 1846 г. Государь Император Николай Павлович при осмотре Новаго дворца … Высочайше повелеть соизволил церковь св. Иуара (как в это время прозывался древний храм по имени предела) перенести в башню Боровицких ворот, ныне же существующие её строения разобрать». (См. «Судьба первой церкви на Москве» А. И. Успенского. М., 1901, стр.15.) Когда каменный храм был окончательно разобран, то под кирпичным сводом каменного жертвенника (у Предтеченского престола) была найдена захороненная лошадиная голова с костями. Под КИРПИЧНЫМ сводом КАМЕННОГО жертвенника!
Лошадиная голова!
О принесении в жертву лошадей как части традиции, «одной из многих, сохранявшихся до недавнего времени», читаем в книге Н. Пенник и П. Джонс «История языческой Европы» (стр. 251–254):
«Церемониальное убийство лошади и приготовление сакрального блюда из её мяса являлось частью североевропейской языческой традиции. Лошадь считалась тотемным животным Водана/Одина… Папа Григорий III (731–741 гг.)запретил употреблять в пищу лошадиное мясо, назвав это „грязным и оскверняющим деянием“. Собор в Келкиде (787 г.) также осудил потребление мяса лошади как „обычай, позорящий народ Британии“…. Но традиция не исчезла мгновенно.Так, конину ели даже монахи аббатства Св.Галла, за что возносили хвалу Господу в благодарственной стихотворной молитве, написанной монахом Эккехардом (ум в 1036 г.).
Употреблять в пищу конину запретили и в Париже в 739 г. Языческие жертвоприношения заклания лошадей продолжались в Дании вплоть до начала 11 в. Лошадей убивали во время похорон английского короля Иоанна, императора Карла IV в 1378 г и Бертрана Дувесклина в 1389 г. В 1499 г ландскнехты принесли в жертву коня в честь окончания Швабских войн. На похоронах генерала кавалерии Фридриха Казимира в Трирев 1781 г его коня убили и опустили в могилу…
Лошадей продолжали приносить в жертву и при закладке зданий… Так, лошадь принесли в жертву в 1318 г, когда был основан монастырь Кенигсфельден в Германии. Существует множество примеров, когда череп лошади помещали в церквях и других священных сооружениях. При возведении церкви Св.Ботольфа в Бостоне (Линкольншир), лошадиные кости замуровали в пол… Восемь лошадиных черепов обнаружили внутри кафедры проповедника в зале собраний на Бристоль‑стрит в Эдинбурге в 1883 г.; также их нашли и под сиденьями на хорах в Лландаффском соборе в Уэльсе. Аж в 1897 г череп лошади замуровали под фундаментом новой методистской церкви в Блэкхорс‑Дроув… Случаи принесения в жертву лошадей зафиксированы и в Голландиив 18 в.»…
И вот мы видим лошадиный череп в храме Св. Иуара в Кремле, который стал каменным с 1461 года, в гробнице под кирпичным полом прямо в алтаре. Но посмотрим, когда появились и другие московские церкви и прочие религиозные сооружения. В списке указан год основания (если известен), полное название, в ряде случаев – адрес. Сразу обращаем ваше внимание: среди церквей нет ни одной моложе XIV века! Также важно, что многие сооружения содержат в названии своём указание на особенности ландшафта, где они поставлены; тут встречаются боры, сады, урочища, овраги, поля…
1326 собор Успенской божьей матери. Полагают, основан святителем Петром, митрополитом, перенёсшим в Москву свой престол из Владимира. Тут есть неразрешённые вопросы. В Симеоновской летописи под 1326 годом сказано: «…положиша его въ гробе камене, иже самъ съ здавъстее церкви святые богородица ». Но о каком именно храме речь? Это может быть церковь Успения Пресвятой Богородицы, что стоит на Боровицком холме. Или это церковь Успения Пресвятой Богородицы и Воскрешения Словущего в Крутицах (Крутицкое подворье), точная дата основания которой неизвестна.
1329–1330: собор Спаса Преображения на бору. На Боровицком холме, где теперь Кремль. Согласно Малому энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона, бор – «крупный, сосновый и еловый лес ». В историко‑этимологическом словаре П. Я. Черныха читаем: «бор – хвойный лес, обычно на сухой почве, на большой территории, по возвышенности ».
1330 год: Спасо‑Преображенский монастырь на бору. Боровицкий холм. В 1490 году переведён на Яузу и стал называться Ново‑Спасским. Дело в том, что на месте старых церквей обычно ставили новые, сохраняя прежние названия. «Просто» сносить храмы и монастыри начали только при большевиках, а раньше их в худшем случае переносили, сохраняя преемственность. Вот почему есть много названий, начинающихся со слова «Ново»: старое название сохранялось в истории нового храма.
1360 Зачатьевский монастырь на остожье. Остожье, по словарю, – это там, где ставят стога сена; в современной Москве тут улица Остоженка и Кропоткинская площадь. В 1514 году обитель сгорела, а в 1547 году была перенесена ближе к Кремлю, на урочище Чертолье, – так назывался овраг, шедший от Сивцева Вражка. Здесь монастырь стал называться Алексеевским, а стоял он на месте, где позже построили Храма Христа Спасителя.
1380 год: Всех Святых на Кулишках, церковь построена в честь победы на Куликовом поле.
В книге «Святыни древней Москвы» сообщается: «Некоторые храмы строились «на кулишках» – полянах, вырубленых в лесу… » Однако помимо этого значения, любые кулишки, равно как и Куликовы поля, есть участки земли по берегам рек, близ излучин, которые использовались для сенокоса. Понятно, что церкви, где бы их ни ставили – на бору или вражке, – были в местах, где жили люди, ибо проповедовать следует людям, а не птицам и зверям. Наши же московские Кулишки расположены в низине, а на подтапливаемом лугу люди заведомо не жили; храм в честь битвы в таком неудобном месте мог быть поставлен только в случае, если битва тут и происходила, – ведь в 1380 году московские Кулишки находились вне города!
Вспомним Покровский собор на рву, построенный на месте бывшей Троицкой церкви; он известен также под названием церкви Василия Блаженного. Храм появился через 175 лет после Храма Всех Святых на Кулишках, в 1555–1561 годах в память о покорении Казанского ханства и его вхождения в состав России; стоит на холме. И тут же был Васильевский луг, известный ещё и в XVIII веке. Он тянулся вдоль левого берега Москвы‑реки, на севере соседствовал с Кулишками, на западе – с Зарядьем, на востоке примыкал к реке Яузе. Низменная местность затоплялась во время половодий, в XIV–XV веках использовалась как пастбище для выпаса великокняжеских табунов. В 1530‑х годах вдоль западной оконечности Васильевского луга сооружена Китайгородская стена. И только в конце XVI века Васильевский луг вошёл в состав Белого города, а Кулишки – так и ещё позже!
1380 год: Рождественский монастырь на полугоре, под которой протекала речка Неглинка. Другое название – Богородицкий на трубе (имеется в виду труба, в которую позже загнали ту же Неглинку). Адрес: Рождественский бульвар, 8.
1410 год: церковь Николая Чудотворца в Хлынове. Адрес: Хлыновский тупик, 3, – это близ Б. Никитской (бывш. ул. Герцена). В книге о московских церквах, изданной Патриархией, писано: «Урочище Хлыново по документам известно с 1410 года ». Берём Толковый словарь, смотрим слово «урочище»: «участок, отличный от окружающей местности, например, болото, лесной массив».
1423 церковь Князя Владимира в старых садах, Старосадский переулок.
1468 год: церковь Николая Чудотворца мокрого, что на болоте. Каменная. Адрес: Мокринский переулок (гостиница Россия)
1493 церковь Зачатия праведной Анны, что на углу. Адрес: Москворецкая наб., 3. Наглядный пример того, как изменялось название с ростом города. Первое название – «Зачатия на востром конце», 1493 год. В XVI веке её называли «Что у городской стены на углу», в 1677 году – «Что в Китай‑городе на берегу», в 1681‑м – «Что в Китае на Углу».
1493 церковь Иоанна Богослова под вязом. Адрес: Новая пл., 12, Название произошло от огромного вяза, который до 1775 года рос перед алтарём.
1493 церковь Сошествия Святого Духа или Покрова на грязях. Стояла на берегу ручья Черторык (станция метро Кропоткинская).
1493 церковь Троицы в полях; в XVI веке стала каменной. Адрес: Никольский тупик, 6, это у Моховой и Охотного ряда, там, где нынче Государственная Дума. Однако, поля! А чуть выше – там, где церковь Николая Чудотворца в Хлынове, – урочище, какой‑то, видимо, лесной массивчик возле полей.
Есть ещё целый ряд строений:
Андреевский мужской монастырь в Пленницах (искажено от «поленницы», здесь брёвна складывались в плоты‑поленницы и сплавлялись по реке). Стоит на берегу Москвы‑реки, близ Воробьёвых гор. Когда основан неизвестно; самые смелые предположения – XIII век, а первые документальные свидетельства – XVI век.
Ивановский монастырь. Вот что говорится в брошюре, которую в нём самом и распространяют:
«На высоком берегу близ Солянки находится один из древнейших монастырей: Иоанно‑Предтеченский девичий монастырь в Старых садах, под бором, что на Кулишках. Он расположен близслияния трёх переулков – Большого Ивановского (ныне ул. Забелина), малого Ивановского и Старосадского. Южный склон холма издавна использовали для разведения садов, они упоминаются ещё в XVI веке ».
Основан был то ли Иоанном III, то ли Еленой Глинской, а может, даже Иоанном IV Грозным.
Успенский вражек (овраг) – древнейшее урочище Москвы в Белом городе. Названо так по Успенской церкви, издавна здесь существовавшей вблизи длинного глубокого оврага между улицами Тверской и Никитской. Впервые храм упоминается в 1548 году; с 1634‑го – каменный.
Церковь Успения Божьей матери на том же длинном Успенском вражке – бывш. Огарёва, 15. Известна с 1537 года.
Церковь Воскресения Словущего на Успенском вражке; Брюсовский переулок.
«История храма восходит к времени Ивана Грозного и Бориса Годунова [конец XV – начало XVI века]. Некогда здесь, между Никитской и Тверской проходил глубокий овраг…. »
Церковь Великомученика Георгия, что в старых лучниках. В справочнике написано: «Существует иное толкование храма „Егорья в Лужниках“ (по переписи Москвы 1638 года) т. е. в Лужниках, на выгоне для скота. По летописям значится в 1625году» . Но это не те Лужники, где ныне стадион, – Лучников переулок и сегодня можно найти между Лубянкой и Маросейкой; адрес храма – Малый Лубянский проезд (бывш. проезд Серова), 9.
Церковь Григория Неокесарийского в Дербицах. По Далю, «в Дербицах» означает «в замшелой, залёжной земле». Храм известен с середины XV века. Адрес: Большая Полянка, 29а.
Церковь Николая Чудотворца в Подкопаях, Подколокольный переулок.
«Известна с конца XV века. Под горой, на берегу речки Рачки, где стоял храм, добывали глину, подкапывая холм. Отсюда название местности ».
Церковь Живоначальной троицы в Сыромятниках. Адрес: 3‑й Сыромятнический переулок, у Курского вокзала. Об этой церкви говорится:
«Своё название получила по месту, где в XVI веке среди вырубленного леса поселились конюшенная Государева слобода сыромятников… »
Церковь Преподобного Сергия, Крапивинский переулок, 4.
«Переулок назван по урочищу Крапивинки, славящимся буйными зарослями крапивы, росшей у стен высокого Петровского монастыря. В документах эта церковь деревянной впервые значится за 1625 год… »
Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Столешниках. Адрес: Петровка, 13. В справочнике писано: «Урочище «Столешники» известно с 17 века, когда здесь жили ткачи… »
Кстати, московский погост находился там, где теперь Староваганьковский переулок; это территория Российской Государственной библиотеки, бывшей Библиотеки им. В. И. Ленина.
1534 год: церковь Николая Чудотворца, она же «Большой крест». Адрес: Ильинка, 7. В справочнике говорится: «В Степенной книге XVI века упоминается церковь «Большой крест», как стоящая «вне града», т. е за городской стеной ».
Такова Москва в XIV–XVI столетий: луг, поле, бор, урочище, овраги, сады, болота.
Вернувшись от топонимики к истории, узнаём, что было два центра в Улусе Джучиевом, Сарай и Москва. С точки зрения государственно‑административной, главным центром был Сарай. В церковном отношении – наоборот: главным центром была Москва. Сарайско‑Подонская епархия появилось в Сарае в 1261 году, – в том самом году, когда византийцы отбили у латинян свою столицу, Царьград, захваченный несколькими десятилетиями ранее в результате 4‑го Крестового похода (в 1204). Назначал епископа в Сарай митрополит московский. А в 1279 году в Москве, в Крутицах появилось подворье (дипломатическая миссия) этой епархии. В середине XV века, с падением силы Золотой Орды, сарайский епископ Вассиан перенёс в Москву и свою кафедру, поселившись в Крутицах.
Итак, город Москва основан в 1147 году. Через сто лет митрополит московский назначает епископов в иные земли. Ещё через 150 лет Дмитрий Донской строит каменный Кремль. Ещё через 100 лет, в 1493 году на Охотном ряду – поле, в районе нынешней гостиницы Россия болото, а там, где ныне Центральный телеграф, – колоссальный овраг. И только‑только появляются церкви. Если уже в начале XII века здесь были православные жители, то куда они ходили молиться в XII, XIII, XIV веках? Почему ВСЕ храмы центра Москвы такие «молодые»? И где же всё‑таки был город, если ещё в 1537 году улица Ильинка, на которой, в частности, стоит выходящий фасадом своим на Красную площадь ГУМ, была «вне града» – за городской стеной?!
В XVI веке городом, или Кремль‑градом назывался только Кремль. Даже нынешний Китай‑город не был городом, а просто Китаем.
Историки сообщают вот что:
«Кремль, по старому разделению Москвы, назывался Городом, строения вне Кремля – Посадом, а слободы вне Белого города – Загородьем. Впоследствии … мать Ивана Грозного Елена Глинская во избежание новых бедствий от нашествия татар и литовцев приказала выкопать глубокий ров вокруг всего Посада, заключавшего в себе кроме домов многих знатных граждан все купеческие лавки, торги, или рынки, святые храмы и достопамятную Красную площадь.
Работа начата была 20 мая 1534 года и в июне того же года окончена. Замечательно, что работа эта производилась всеми московскими жителями, за исключением знатнейших граждан и государственных чиновников. Ров простирался от речки Неглинной через старую Троицкую площадь и Васильевский луг к Москве‑реке. Речка Неглинная была запружена и водой своей наполнила ров, так что Кремль и Китай‑город представлялись островом.
В 1535 году, 16 мая, после молебна и крёстного хода по нововыкопанному рву была заложена и каменная стена с четырьмя башнями. Сам митрополит Даниил заложил камни основания как для стены, так и для башен. Постройкой стены заведовал зодчий итальянец Петрок Малый, и стена была окончена в 1538 году».
Вот только с этих пор Китай стал Китай‑городом!
А ещё почти 130 лет спустя, в 1665 году Николаас Витсен, посетивший Москву в свите посла Нидерландов, писал в своём дневнике:
«14 марта. Я верхом объехал вокруг всего города; притом что лошадь шла быстрым шагом, это заняло целых тричаса; два раза переехали реку Москву, а Неглинную и Яузу один раз. Вал [Кремля] очень запущен, частокол из брёвен упал. С одной стороны видны несколько неупорядоченных бастионов из земли, с другой стороны много деревянных башенок, а с третьей – вал, но это плохой бруствер. Вокруг него идёт канава – сухой ров».
Вот вам и «древность»! Вот вам и «каменный Кремль»!
А между прочим, нельзя исключить, что город Москва, как столица, вообще начинался не с Боровицкого холма, и многие сообщения о Москве относятся не к окрестностям нынешнего Кремля.
В довеликокняжеской языческой Москве сакральным урочищем был высокий берег Заяузья – Красный холм, на котором, судя по названию Болваны, находились некие идолы. Древний Спасо‑Чигасовский монастырь[11] стоял на склоне Болванской горки. Другое название горки – Швивая, некоторые исследователи производят от имени языческого бога Шива (Сива) племени мокошь. Близ неё в XVI веке поставили церковь святого Никиты Мученика, «прогонителя бесов», – об этом сохранилась закладная плита с датой, относящейся к 1595 году, но первая постройка относится к началу XVI века.
Красный Холм на Таганке, наиболее высокое место на берегу Москвы‑реки, почти на 6 метров выше Боровицкого, да и Яуза куда как более мощная река, нежели Неглинка (Неглименка). Более того, в старину Красный Холм практически со всех сторон был окружён водой, поскольку ниже Яузы по течению Москвы его омывала река Сара (ныне в коллекторе) с притоками; её русло шло от нынешней Рогожской заставы до Новоспасского моста; и она была крупнее Неглинки.
Раскопки, произведённые московскими археологами в середине XX века (М. Г. Рабинович с сотрудниками) показали наличие на холме древнейшей «круговой керамики». Сухопутных дорог, сходящихся к Таганской площади, и сегодня больше, чем сходящихся к Кремлю.
Через нынешнюю Таганскую площадь шла знаменитая Болвановская дорога, мимо Андроникова монастыря на Коломну; тут, по преданию не вполне достоверному, в старину татары возили басму (иным названием которой якобы и было слово «болван»), и урочище за Яузой называлось Болвановье. А во 2‑м Новокузнецком пер., в Замоскворечье, находится Новая Болвановка, с храмом Спаса Преображения, по легенде, построенном в 1465 году Иваном III, дедом Ивана Грозного: считается, именно здесь в 1480 (!) году, через 15 лет после построения этого храма, Иван порвал басму Ахмата, – то есть в храме принимали татарских послов. Но эта «Новоболвановская» история весьма смутная, более схожая с легендой. Тем более, что первая здешняя христианская церковь, храм св. Георгия на Яру, вообще зафиксирована документально только в 1632 году, а упомянутая церковь Спаса Преображения, если не принимать во внимание легенду, документально известна с 1635 года. Это постройки первых Романовых на местах прежних ордынских присутственных мест: когда в ордынские времена передавали дань в Сарай, то шли по Старой Болвановке через Коломну на Ногайский шлях. Позже, в XVI–XVII веках, оправляли поминки в Крым уже по Ордынке через Тулу на Муравский шлях. Вот и получается у нас Таганка первым центром будущей Москвы.
В дальнейшем обе Болвановки были местами поселения иноземцев, а именно немцев . «Немцы» эти были вызваны в Россию Великим князем Василием III и его сыном Иоанном IV Грозным. А немцами с XVI века, чтобы отличать от фрязей‑католиков, называли только лютеран. При Иоанне Грозном поселение наёмников из литовцев и немцев располагалось за Москвой‑рекой у церкви Спаса Преображения в урочище Болвановка. Ближе к Донскому монастырю у скотопригонного двора находилось и древнейшее московское иноземское кладбище. По сообщениям Олеария, у другой иноземской слободы – Болвановье за Яузой, также было своё кладбище; на Годуновом чертеже XVI века оно значится как «Немецкое кладбище».
В статье А. Шамаро, посвящённой московскому урочищу Болвановка, приводятся ещё такие названия: Болванские переулки в Замоскворечье, церковь Спасо‑Преображения там же, и церковь Николы на Болванке в Заяузье. Правда, толкование топонимов учёный приводит совершенно надуманное: «Болвановье – потому что здесь размещались постоялые дворы золотоордынских послов‑баскаков, с капищем, в котором стояли изваяния божеств». Впрочем, и А. Н. Островский в своих «Записках замоскворецкого жителя» сообщает, что церковь в Заяузье получила своё название, «потому что там стоял татарский бог, по‑нашему сказать идол, а по‑татарски – болван».
Если же понять, наконец, что волжские татары и русские – это один этнос, достаточно поздно разделившийся по религиозному признаку, то станет ясно: был двор с капищем, где стоял «болван» – истукан, которому молились язычники. Ну, а поскольку христианская церковь «на Болвановке» поставлена лишь в XV веке, многие легенды о более ранней христианизации этих земель представляются именно что легендами, – а наличие целой серии «болванских» названий в самых древних районах Москвы наводит на размышления.
Разноречивость мнений
Сегодня, в начале XXI века нам, очевидцам и зачастую участникам происходивших совсем недавно событий, бывает очень сложно оценить их. Например: как оценить перестройку и проведение «либеральных реформ» – они были на благо России, или во вред?.. Или: как оценить «перестройку» произведённую в 1934–1936 году Сталиным, когда он отказался от идеи «мировой революции» и погнал страну курсом индустриализации?
Слава Богу, хоть с хронологией этого недавнего прошлого всё в порядке, и материалов для анализа более, чем достаточно. А вот когда историк берётся за дела давным‑давно миновавших веков, источников‑то информации у него оказывается очень мало, а сам он ни участником, ни очевидцем тех событий не был, и не может опираться на собственный опыт, а вынужден реконструировать это прошлое.
Известный английский историк и философ Р. Дж. Коллингвуд писал об исторических источниках:
«Любой источник может быть испорчен: этот автор предубеждён, тот получил ложную информацию, эта надпись неверно прочтена плохим специалистом по эпиграфике, этот черепок смещён из своего временного слоя неопытным археологом, а тот – невинным кроликом. Критически мыслящий историк должен выявить и исправить все подобные искажения. И делает он это, только решая для себя, является ли картина прошлого, создаваемая на основе данного свидетельства, связной и непрерывной картиной, имеющей исторический смысл ».
Очень правильные слова. Но немало имеется конкретных примеров, заставляющих усомниться в склонности историков к критическому мышлению. Это и многочисленность версий по поводу названия «Болвановка» в Москве. Или уже упоминавшаяся речь «Энкомия, или Льва Диакона к императору Василию слова», из которой следует, что в Х веке византийский царедворец за полтысячелетия до Колумба ЗНАЛ, что переплыть Атлантику можно. И это никак не заставляет «критически мыслящих историков» задуматься о достоверности источника. А ведь энкомия имеется в единственной рукописи в составе Бодлейановской библиотеки, и по письму может быть отнесена не ранее как к XIV веку, а уж сфальсифицировать «документ» могли когда угодно, хотя бы накануне XIX века, когда он и был найден.
Но даже имея дело с подлинным документом, надо очень и очень подумать, насколько можно верить сообщению. Так, Л. Н. Гумилёв полагал, что «древние авторы всегда писали свои сочинения ради определённых целей и, как правило, преувеличивали значение интересовавших их событий. Степень же преувеличения или преуменьшения определить очень трудно и не всегда возможно…, историк рискует оказаться в плену у автора источника и может попросту начать пересказывать прочитанное, стараясь передать его содержание как можно ближе к тексту. Но ведь древний автор руководствовался идеями, для нас неприемлемыми, и его читатели, имея иную, чем мы, систему ассоциаций, воспринимали написанное им не так, как читатель нашего времени…, при буквальной передаче текста мы не улавливаем и того смысла, ради которого текст был написан ».
Джордж Орвелл рассказывал, что когда знаменитый английский мореплаватель и корсар Уолтер Ралей сидел в тюрьме в лондонском Тауэре, он писал всемирную историю. Закончил первый том и приступил ко второму, когда увидел из окна своей камеры драку в тюремном дворе. Был убит человек. Сэр Уолтер заинтересовался, что произошло. И вот, несмотря на то, что он лично видел убийство, расспросил участников драки и других очевидцев, – выяснить причину происшествия ему не удалось. И тогда он сжёг свою историю мира, решив, что если не мог найти причин того, что сам видел, нет никакого смысла пытаться понять, что происходило в прошлом. Но это – крайний случай. Есть историки, есть исторические книги. Как заметил Орвелл, определённая степень правдоподобия возможна, если мы согласимся, что факт – подлинный, даже если он нам не нравится.
О русской же истории эмигрант, монархист и философ Иван Солоневич писал в середине ХХ века: многие общепринятые мнения никак не соответствуют действительности, стоит лишь присмотреться к источникам. В русское понимание русской истории был искусственно, иногда насильственно, введён целый ряд понятий, которые не соответствовали ни русской, ни иностранной действительности: это был пустой набор праздных слов, заслоняющий собою реальность.
Да, можно согласиться с Солоневичем: заказ победившего социального слоя (феодалов, капиталистов, коммунистов, а теперь и «демократов») вводил в обиход понятия, «не соответствовавшие никакой действительности в мире, и язык, в котором не было места для обозначения чисто русских явлений ». А напластование этих понятий и толкований в умах историков, происходившее на протяжении как минимум трёх столетий, не могло привести к иному результату, кроме того, что «в итоге любой труд по истории России переполнен сплошными внутренними противоречиями ».
Посмотрим, сколь противоречивы мнения о такой ключевой фигуре нашей истории, как Пётр I, даже в работах одного и того же историка, Льва Тихомирова. Он высказывал о нём такое мнение:
«Я глубоко почитаю его гений и нахожу, что он не в частностях, а по существу делал именно то, что было нужно ». (См. Л. Тихомиров, «Монархическая Государственность»,
Издание Технического Центра Зарубежных Организаций Русской Национально‑Мыслящей Молодёжи, Мюнхен, 1923 том II, стр. 161.) Но в другом месте тот же Лев Тихомиров пишет:
«Учреждения Петра были фатальны для Россиии были бы ещё вреднее, если бы оказались технически хороши. К счастью, в том виде, в каком их создал Пётр, они были ещё не способны к сильному действию »,
а затем сообщает:
«Исключительный бюрократизм разных видов и полное отстранение нации от всякого присутствия в государственных делах делают из якобы «совершенных» учреждений Петра нечто в высокой степени регрессивное, стоящее и по идее и повредным последствиям бесконечно ниже московских управительных учреждений » (стр. 163).
Также и В. О. Ключевский противоречит сам себе: с одной стороны Пётр «гений», с другой – «хороший плотник, но плохой государь».
А речь идёт о временах не столь отдалённых, как эпоха «татаро‑монгольского нашествия» или, тем более, Юрия Долгорукого или Владимира Красно Солнышко!
Сам Солоневич Петра I ужасно не любил: «принято говорить о гении Петра – однако, любая фактическая справка не оставляет от этой гениальности камня на камне… », – однако разнобой в оценках деятельности царя не позволяет однозначно согласиться с какой‑то одной, пусть даже не такой радикальной, как у Солоневича.
Посмотрим, как оценивали разные историки конечные результаты промышленной политики Петра I. Прежде всего отметим, что вне зависимости от того, какую теорию происхождения русской промышленности отстаивают исследователи – «искусственную» или «естественную», – они все согласны с тем, что петровская эпоха весьма значительна в истории промышленности России, хотя бы потому, что в первой четверти XVIII века благодаря политике протекционизма и субсидиям государства были основаны многие новые предприятия. Но на этом единство взглядов обеих групп историков и кончается, и начинается полный разнобой.
Мнение первое: промышленная политика Петра привела к её, промышленности, дальнейшему упадку и отмиранию . Его политика была ошибочна и недальновидна, закрытие большинства новых мануфактур после смерти Петра показывает искусственность этих предприятий, их нежизнеспособность в условиях отсутствия постоянной поддержки со стороны государства (Д. И. Девятисильная, П. Н. Милюков, М. М. Богословский).
Мнение второе: промышленная политика Петра принесла стране развитие и процветание . Серьёзный и подробный анализ показывает, что если многие небольшие текстильные фабрики и в самом деле не выдержали конкуренции с крестьянским надомным производством, то более крупные предприятия этой отрасли пережили, по меньшей мере, середину XVIII столетия. Рудники и металлургические предприятия, что бесспорно, доказали свою высокую рентабельность, а развитие тяжёлой промышленности продолжалось и после смерти Петра.
Мнение третье: при Петре имело место преодоление экономической отсталости России (Е. И. Заозерская, М. Н. Мартынов, Н. И. Павленко, С. Г. Струмилин). Мнение четвёртое: произошло усугубление экономической отсталости России . То есть, с одной стороны, петровские домны на Урале своей продуктивностью превзошли английские, превратив Россию в одну из ведущих стран в области металлургического производства, а с другой, Пётр I своей «форсированной индустриализацией» страны обрёк Россию на экономическую отсталость в будущем. (См. Ханс Баггер. Реформы Петра Великого. Обзор исследований. М.: Прогресс, 1985.) В общем, чем скрупулёзнее даже самые добросовестные историки изучают документы, скомпилированные предыдущими историками на основе компиляций ещё более ранних учёных, тем виднее нестыковки, возникшие из‑за неверного датирования, или неправильного понимания. Это так, даже если речь идёт об относительно недавних событиях, происходивших при Петре или за сто – сто пятьдесят лет до него; что уж говорить о делах более давних.
Перейдём к более подробному разбору петровской эпохи.
Империя Петра
[В Европе] верят в аристократию, одни чтоб её презирать, другие – чтоб ненавидеть, третьи – чтоб разжиться с неё, из тщеславия, и т. д. В России ничего этого нет. Здесь в неё просто не верят.
А. С. Пушкин
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 169; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!