Трансформация системы числительных под влиянием математического мышления

⇐ ПредыдущаяСтр 51 из 154Следующая ⇒

В современном русском языке слова, являющиеся отвлеченными обозначениями чисел и выраженного в числах количества, счета, образуют обособленную грамматическую категорию имен числительных, или счетных. Соответствующие ряды слов в истории русского языка объединились в самостоятельный грамматический класс, порвав старые связи с классами существительных (пять — пяти и т. д.) и отчасти (два — две, оба — обе, три, четыре, а также собирательные формы: двое, трое, четверо и T.nJ местоимений и прилагательных*. Пережитки старинных морфологических отношений,

• Ср. замечание Ф. Энгельса о происхождении понятия числа: «Понятия числа и фигуры взяты не откуда-нибудь, а только из действительного мира. Десять пальцев, на которых люди учились считать, т. е. производить первую арифметическую операцию, представляют собой все, что угодно, только не продукт свободного творчества разума. Чтобы считать, надо иметь не только предметы, подлежащие счету, но обладать уже и способностью отвлекаться при рассма-

241

видоизмененных, но не до конца переосмысленных, еще сохранились в грамматической системе современных числительных. Поэтому при наличии явных признаков самостоятельной грамматической категории современные русские имена числительные представляют довольно пеструю морфологическую картину. В грамматических формах числительных — при господстве синтетизма — наблюдаются явления аналитического строя и обозначаются своеобразные приемы агглютинации компонентов (при образовании составных именований: с тысяча двести пятидесятью бойцами). Грамматические судьбы класса имен числительных в русском языке связаны с эволюцией идеи числа в европейских языках*.

Категория числа (по крайней мере в пределах счета до тысячи) в западноевропейских языках освобождена от предметности. Понятие числа здесь математизировано, если можно так выразиться. Название числа является абстрактным показателем количества однородных предметов, обозначением их счета⁴. Во многих языках, например латинском и греческом, французском, немецком, английском, числительные имена (по крайней мере с 4) не имеют ни форм рода и числа, ни форм падежей, а следовательно, сами по себе не определяются прилагательными**. Они замкнуты в своеобразную категорию количественных слов, которые лишены морфологического разнообразия и могут быть лишь определяющими членами предметных словосочетаний. В самом деле, французские cinq, six, sept, huit, neuf, dix, onze, douze, treize и т. д., немецкие vier, fiinf, sechs, sieben, acht, neun и т. д. (ср. латинские qualtuor, quinque и т. д., греческие pente и т. д.) не имеют морфологических примет ни существительности, ни прилага-тельности***. Они ограничены ie только морфологически, но и синтаксически обязательной связью и соседством с теми предметными именами, счет и количество которых в пределах множества они выражают в точных цифрах. В сущности, в европейских языках имена числительные (до определенного предела) — это абстрактные показатели выраженного в цифрах числа однородных предметов. Это прежде всего своеобразные определяющие слова — морфемы в обозначениях сосчитанных предметов****. Функция большей части счетных слов в европейских языках графически может быть представлена в таком виде: sept cents = 7 cents ; fiinf Kinder = 5 Kinder. Таким образом, математическое отвлеченное мышление вторглось в общий язык и трансформировало систему числительных имен, лишив их отчетливых форм имени, оторвав их от структуры существительных и прилагательных*****.

тривании этих предметов от всех прочих их свойств кроме числа, а эта способность есть результат долгого, опирающегося на опыт, исторического развития» '. Ср. также статью С. Д. Кацнель-сона «Энгельс и языкознание»².

* Ср. замечание А. А. Потебни: «Общие языки, как математический... только стремятся стать общечеловеческими, а на самом деле суть европейские...»³

** Ср. более разнообразные примеры употребления имен числительных в языках разных систем у И. И. Мещанинова⁵.

*** А. Будилович заметил: «В числительных выражаются не объективные признаки предмета, а соотношение его с другими в категории количества»⁶.

**** В. Классовский в книге «Нерешенные вопросы в грамматике» писал: «То, что мы называем числом, есть не более как или одна из сторон выразимости формы предметов (например, четыре ноги у лошади), или соизмерение одной величины с другою, принимаемою за масштаб /'например, деньги соизмеряются с рублем, считаются на рубль). Следовательно, число чрез себя и для себя не существует в природе. Этим числительное имя как часть речи сходится с местоимением, служащим также к указанию несуществующего чрез себя и для себя»⁷. Но «если числительное связывается с именем в одном общем синтаксическом построении и само в отдельности не дает законченного содержания высказывания предметного характера, то в то же время числительное не снижается до роли служебного слова. Оно, своим содержанием количественного признака, сохраняет свое собственное значение слова»⁸.

***** В этой связи уместно вспомнить теорию Потебни «об устранении в мышлении субстанций, ставших мнимыми», или «о борьбе мифического мышления с относительно научным в области грамматических категорий». «Например, — пояснял Потебня,—математика, оперирующая с отвлеченным числом, отвлеченною величиной", возможна лишь тогда, когда язык перестает ежеминутно навязывать мысль о субстанциональности, вещественности числа, а в противном случае величайший математик и философ, как Пифагор, должен будет остаться на этой субстанциональности» (из автобиографии Потебни, напечатанной у Пыпина в «Истории русской этнографии», т, 3, с. 423-424).

В самом деле, что можно считать характерным признаком математических знаков с грамматической точки зрения? Они имеют синтаксис, но лишены морфологии. 5, 6, 7, 0 и т. п. меняют свое значение в зависимости от своего места в ряду чисел. Особенно разительно эта синтаксическая обусловленность значения арифметического знака демонстрируется нулем, который ставится выразителем сложных арифметических изменений при присоединении к другим числам (ср.: О, 1 и 10).

Подчиняясь влиянию математического мышления, числительные унифицируют свои формы. В своих сцеплениях, в своих сложениях они воспроизводят математический порядок чисел. В числительных синтаксис явно преобладает над морфологией. В самом синтаксисе их при употреблении составных названий чисел приобретает особенную важность самый порядок следования цифровых обозначений (ср. падежную неизменяемость всех числительных, кроме последнего, в составных обозначениях чисел на русском языке). Их структура в значительной степени аналитична. Еще Ф. И .Буслаев писал: «Имена числительные хотя могут восходить до бесконечности, но отличаются от прочих частей речи тем, что вращаются повторением немногих основных названий»⁹.

Влияние математического мышления ярко отражается на употреблении некоторых математических терминов в современном русском языке. Математическое выражение иногда сохраняет признаки своей морфологической обособленности. Иллюстрацией может служить слово минус. Оно имеет такие значения: 1) знак вычитания в математике, обозначаемый горизонтальной чертой ( —); 2) только в единственном числе: отрицательная величина (в математике), например: минус на минус дает плюс; 3) переносно: убыток, недостаток, ущерб, например: У этой книги много минусов; Наша квартира имеет один очень существенный минус: в ней пет ванны; 4) за вычетом, если вычесть, отнять, без: Мне следует получить пятьсот рублей минус семьдесят пять рублей аванса.

Вот это последнее употребление, перенесенное из языка математики, не умещается в систему грамматических категорий русского языка. Минус здесь не существительное, не прилагательное, но и не наречие, так как не определяет ни глагола, ни имени прилагательного, ни существительного. Скорее всего это — количественное слово новой формации, это — математический показатель при названии числа или предмета. Совершенно аналогичную картину представляет употребление слова плюс в соответствующем значении*.

С другой стороны, некоторой параллелью к употреблению слов плюс, минус может служить и применение таких слов, как минимум, максимум. В слове минимум рядом с предметным значением: наименьшая величина, в противоположность максимуму (минимум атмосферного давления, минимум заработной платы, прожиточный минимум) развилось количественное значение: самое меньшее, не меньше чего-нибудь, по крайней мере. Например: Здесь работает минимум тысяча человек. В этом значении слово минимум теряет все морфологические приметы существительного. Оно переходи! в категорию неизменяемых модальных слов, служащих для выражения субъективно определяемого количества. В предложении Эта работа потребует для своего выполнения минимум два дня слово минимум нельзя считать за наречие (но ср. скрещение категорий наречия и модальности в слове минимально, например: Лекция ми он занят минимально и Он выступает в театре минимально пять раз в месяц).

2. ГРАММАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ КАТЕГОРИИ ИМЕН ЧИСЛИТЕЛЬНЫХ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

§ 2. Отсутствие грамматического рода в числительных от трех до тысячи

Категория имен числительных в русском языке еще не достигла той степени абстрактности, которая характерна для западноевропейских языков**. Но и в современном русском языке имена числительные (во всяком случае, до сло-

* Анализ значений математического выражения «плюс» см. в статье Г. Риккерта «Одно, единство и единица» (Логос, 1911 — 1912, кн. 2 и 3, с. 160—167).

** Некоторые общие соображения по истории русских числительных см. в «Заметках по русским числительным» С. П. Обнорского (сборник «Академия наук -- Н. Я. Марру», 1935).

243

ва тысяча), в общем, лишены оттенка предметности. Поэтому они (от трех до тысячи) не имеют грамматического рода (ср.: три, четыре, десять, пятьдесят, сто и т. п.).

Нельзя сказать круглый пять или круглая пять. Разговорное выражение круглое пять обозначает не число, а школьную отметку, «балл 5» как оценку знаний (по какому-нибудь предмету или по всем предметам). Процесс субстантивации числительных сопровождается резкими семантическими сдвигами (ср. выражение, встречающееся в вульгарном просторечии: все пять, т. е. все пять пальцев, рука)*. Отсутствие родовых различий, неспособность сочетаться с прилагательным решительно отличают имена числительные от количественных существительных**. Поэтому приходится признать в корне ошибочным мнение А. А. Шахматова, что существительные пара, пяток, десяток, половина, сотня и т. п. следует относить к числительным «совокупительным», «как только они вызывают количественное представление не само по себе, а в сочетании с существительным: пара лошадей, пара сапог, сотня яиц, дюжина ложек, осьмушка табаку и т.п.»¹². Ведь существительные пара, десяток и т. п. в этом сочетании свободно соединяются с согласуемым именем прилагательным: разрозненная дюжина ложек, парадная пара сапог, вторая сотня яиц и т. п.

§ 3. Следы родовых различий в числительных

один, два, ода, полтора

Среди числительных есть четыре слова, в которых обнаруживаются родовые различия. Прежде всего это местоименное прилагательное один, входящее и в разряд числительных. Будучи формой, в которой скрещиваются две грамматические категории, числительное один сохраняет морфологическую систему местоименного прилагательного. Ср.: один, одна, одно и именительный множественного одни (t&y. же как этот, эта, это, эти) при косвенных падежах: одного, одной, одному, одних, одним и т. п. Система форм слова один та же, что у слов этот, сам.

Совсем по-иному род выражается в числительном два. Формы рода различаются в именительном и винительном падежах: два —две; форма две— женского рода, форма два — мужско-среднего. Но грамматический род здесь выражается так необычно, что в этом отношении слово два — две ближе к другим числительным, лишенным форм рода, чем к именам существительным или прилагательным. В самом деле, слово два — две в именительном и винительном (неодушевленном) падежах заимствует свой род от следующего за ним в форме родительного падежа имени существительного, с которым оно не согласуется ни в числе, ни в падеже (например: два солдата, две колхозницы и т. п.). В косвенных падежах у этого числительного родовых различий нет: формы двух, двумя и т. д. лишены рода. К слову два — две примыкает числительное оба — обе. В этом числительном книжный язык искусственно поддерживает родовые различия и в косвенных падежах (в женском роде основа обей- и в мужско-среднем обои), но в разговорной речи формы кос-

* Еще Н. И. Греч писал: «Имена числительные пять, шесть, семь, восемь, девять, десять и сложные с сим последним (двадцать, тридцать, пятьдесят) родов и чисел не имеют»¹⁰.

** Ср замечание В. Ф. Андреева: «Имя существительное есть такое самостоятельное понятие, которое означает субстанцию, реальную или отвлеченную; следовательно, оно (то есть существительное) может означать и число, но неопределенное: количество, сумма, итог и пр. (часть, множество, свет, тьма, т. е. бесчисленное множество.— В. В.)... Все эти слова, будучи понятиями числа, потому не считаются числительными, что они число выражают неопределенно... Весьма близки к только что перечисленным существительным по значению и форме следующие настоящие числительные: миллиард, миллион, тысяча, сотня, десяток, единица и пр.»¹¹.

244

венных падежей женского рода с основой обей- употребляются все меньше, вытесняемые формами обоих, обоими и т. п.*

Остается еще одно родовое имя числительное: не-женское полтора, женское— полторы (полтора дня, полторы недели). Но для непосредственного языкового сознания строй слова полтора, полторы ни на что не похож. Это слово представляется изолированным (ср. полтора, полутора и т. п.). Неясен и самый морфологический принцип выражения родовых различий в формах этого слова, так как окончания -а, -ы, исторически восходящие к форме родительного падежа именного склонения, для современного языкового сознания в полтора — полторы грамматически не осмыслены. Наблюдения над синтаксическим употреблением этого слова не оставляют сомнений, что здесь формы рода — полуразрушенный пережиток прошлого. Род этого числительного приспособляется к роду следующего за ним в родительном падеже единственного числа имени существительного (так же как в словах два — две, оба - обе). Однако полтора с переносом ударения на первую часть сочетается и с существительными pluralia tantum, не имеющими родовых различий. Например: Ребенок прожил только полтора суток (но ср. у Гончарова: «...из каюты, в которой просидел полторы суток...», «Фрегат Паллада»).

С другой стороны, в качестве косвенных падежей этого слова обычно употребляется без различения родов одна общая форма непрямого падежа — полутора в сочетании с косвенными падежами множественного числа имени существительного¹⁵.

§ 4. Взаимодействие имен числительных и существительных в сфере категории рода

Миллион, миллиард и другие обозначения больших величин не принадлежат к категории числительных, так как мыслятся как предметно-собирательные обозначения множества. Они обладают всеми признаками существительных, между прочим и грамматическим родом. Промежуточное между существительными и числительными положение занимает слово тысяча. Оно все сильнее и сильнее втягивается в орбиту имен числительных. Ср. употребление творительного падежа тысячью по аналогии с пятью, десятью** и т. п., а также конструкции вроде: «невеста с тысячью душами» (Писемский, «Тысяча душ») — вместо ожидаемого с тысячью душ***.

* К. С. Аксаков в статье «Несколько слов о нашем правописании» писал: «Употребление различия: обоих, обеих (следовало бы употреблять одно, и именно: обоих) кажется нам совершенно ложным и неуместным»¹³. Г. Павский выражается еще резче, приписывая формы обеих и т. п. «мудрованию немудрых грамматистов»: «Зачем же выдумали и внесли в грамматику обеих, обеими, обеим¹} Не зараженные грамматическими выдумками простолюдины всегда скажут: с обоих сторон, а не с обеих сторон; обоим дочерям, а не обеим дочерям, и в этом случае инстинкт научил их лучшему склонению, нежели учит школа»¹⁴.

•* Форма тысячью отмечена как нормальная еще в «Anfangsgriinde der russischen Sprache». Возможно, что в этой двойственности форм отражается и древняя двойственность морфологических типов и склонений — тысяча и тысячь¹⁶.

•**' Ср. широкое распространение согласования слова тысяча в косвенных падежах (при наличии обозначения числа тысяч) с определяемым существительным:

Тут был К. М., француз, женатый На кукле чахлой и горбатой И семи тысячах душах.

(Пушкин, «Евгений Онегин»)

«Я в девяти тысячах милях от отечества» (Гончаров, «Фрегат Паллада»). Но ср. синтаксические особенности употребления форм слова тысяча вне связи с другими числительными: «На-калыватель должен был тысячью мелких уколов усиливать кровообращение» (Короленко, «История моего современника»); «Внутри его все стонало, гремело и выло тысячью буйных и огненных голосов» (Л. Андреев, «Иуда») и т. п.

245

Но признаков женского рода слово тысяча не теряет (в силу окончания -а). К тому же оно имеет и формы числа.

Сближение количественных имен существительных с числительными проявляется в ослаблении у них категории рода и, следовательно, значения предметности. Эти процессы наблюдаются в своеобразном синтаксическом сочетании некоторых существительных, обозначающих счет, количественные или числовые понятия и различия, с формой прошедшего времени глагола среднего рода: прошло четверть часа; настало половина второго; осталось треть работы; «Прошло полчаса, час... и я не спал» (Чехов, «Ночь перед судом»); ср. «Мы переезжаем туда в июне, а до июня осталось еще... февраль, март, апрель, май... почти полгода» (Чехов, «Три сестры»).

Однако род у имен существительных этого типа завуалирован лишь в количественных сочетаниях с глаголом. Он ярко обнаруживается при присоединении к ним определяющего имени прилагательного Гер.: осталось четверть часа и осталась добрая четверть часа до отхода поезда). Необходимо иметь также в виду, что отношения между глагольной формой на -ло и количественными обозначениями в форме именительного падежа не-среднего рода могут получить и иное синтаксическое объяснение.

Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 247; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 46 47 48 49 505152 53 54 55 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!