Саймон Ковелл — творец психопатического общества?
Говорю сразу: я не вижу в Саймоне Ковелле психопата (хотя, похоже, он сам себя таковым считает: его компания называется SyCo[30] — что это, просто игра слов или «тонкий намек на толстые обстоятельства»?). Нет, я выдвигаю против него другое обвинение — в том, что его знаменитые шоу The X-Factor и Britain's Got Talent[31] (вместе с их американскими аналогами[32]) вносят свой «неоценимый вклад» в создание психопатического общества — общества, которое поощряет бурные проявления поверхностных эмоций, погоню за славой и богатством и конкурсы, в которых зачастую побеждают не трудолюбивые дарования, а хитрые манипуляторы. В своей недавней статье48 профессор Дэвид Уилсон разоблачил шоу The X Factor, в котором «обычные люди» соревнуются за миллионный контракт со звукозаписывающей компанией. Уилсон утверждает, что в наше время ни в одном подобном шоу события уже не разворачиваются «сами по себе»: «Передача докатилась до уровня гротескного кукольного театра, в котором циничный кукловод Ковелл одной рукой дергает за ниточки конкурсантов, а другой перебирает струны зрительских душ».
Уилсон знает, о чем говорит. Какое-то время он работал консультантом на шоу Big Brother (российский аналог — «За стеклом». — Пер. ), которое было закрыто после того, как «превратилось в пародию на самого себя».
Ковелл замечен в целенаправленном нагнетании истерической атмосферы и навязывании конкурсантам искусственных образов: злодеев, жертв неудачного стечения обстоятельств и так далее. Хотя на самом деле, считает Уилсон, среди участников «до абсурда много лицемерных эгоистов» — вроде «какого-нибудь 17-летки, который заявляет: "Я всю жизнь боролся за этот шанс", — так, как будто настал его "День Д"[33] и он вот-вот выпрыгнет из самолета и кинется на помощь союзным войскам».
|
|
|
Конечно, Ковелл не один такой Карабас-Барабас на телевидении. Но, во-первых, он самый наглядный из всех примеров, а во-вторых, его стремление быть знаменитым и делать знаменитыми других — то есть, говоря иначе, старательно усиливать общественную психопатию — кажется мне весьма любопытным. Именно поэтому я и обратила на него ваше внимание.
Влияние звезд на неокрепшие умы
Следующая статистика была позаимствована мной, с сайта wwvv.pinkstinks.co.uk. Она была получена в рамках кампании по борьбе с засильем в СМИ богатых, знаменитых, худых красоток и навязыванием их в качестве ролевых моделей для младшего поколения.
• 35% девочек выбирают образцом для подражания Викторию Бекхэм. 32% считает своей «путеводной звездой» певицу Леону Льюис. Третье и четвертое места в этом рейтинге достались Кейт Мосс и Эми Уайнхаус49.
|
|
|
• 37% учителей заявили, что их ученики хотят стать знаменитыми просто для того, чтобы быть знаменитыми.
• Более 70% учителей убеждены в том, что пропаганда звездной жизни искажает мировоззрение детей, сбивает их жизненные ориентиры и воспитывает поколение, которое не считает хорошее образование и каждодневный труд необходимыми условиями для достижения финансового благополучия.
• 44% учителей замечают, что их ученики пытаются подражать внешнему облику и поведению своей ролевой модели, причем 32% девочек копируют Пэрис Хилтон50.
Этика продюсеров реалити-шоу
Ричард Крю — бывший продюсер документальных фильмов из Лос-Анджелеса, который закрыл собственную продюсерскую компанию и занялся изучением СМИ. В рамках своей исследовательской работы он решил рассмотреть игровые реалити-шоу и шоу, где сводят одиноких «невест» и «женихов», и провел специальный опрос среди бывших членов съемочных групп и продюсеров с целью выяснить, какими этическими принципами руководствуются продюсеры при создании реалити-шоу51.
Крю составил вопросы, исходя из своих представлений о важных этических аспектах «реального» телевидения: к участникам-непрофессионалам должно быть «справедливое и ответственное отношение», и любые истории из их жизни должны преподноситься «с осторожностью».
|
|
|
Он обратил внимание на то, к каким серьезным последствиям может привести несоблюдение этих принципов — особенно по отношению к психологически неподготовленным участникам. В 1997 году первый конкурсант, отсеянный на шоу Expedition Robinson (шведский прототип всех шоу в духе «Последнего героя». — Пер.), бросился под поезд.
В ходе опроса исполнительные продюсеры предусмотрительно говорили, что ими были предприняты меры для обеспечения безопасности конкурсантов, — в то время как члены съемочной группы ниже уровня исполнительного продюсера рассказывали совсем другие истории.
Например, продюсер-супервайзер и сценарист одного шоу заявили, что никаких указаний касательно «этики» им дано не было. Зато им «велели создавать "увлекательные истории''». Они утверждали, что подобные требования исходили от руководства телеканала, которое «настаивало на том, чтобы в реалити-шоу была представлена подборка людей с разными характерами, которые конфликтовали бы между собой».
Крю также выяснил, что алкоголь на реалити-шоу часто находился в свободном доступе и «заметно влиял» на поведение участников. Продюсер признался, что при монтаже приходилось выкидывать много эпизодов с бессвязными высказываниями участников. Кроме того, при помощи грамотной нарезки кадров продюсеры зачастую усиливали «накал страстей» на съемочной площадке: один сценарист заявил, что «хитрый монтаж» был им жизненно необходим — ведь «участники шоу далеко не всегда демонстрируют на камеру свои истинные переживания». Также — якобы для того, чтобы «показать точку зрения того или иного героя» — продюсеры использовали специфическую нарезку: вырванные из контекста высказывания участника, сделанные порой даже в разные дни, объединялись так, чтобы создавалось впечатление, будто они все следовали друг за другом в одной сцене.
|
|
|
В итоге Крю приходит к выводу, что этические нормы по отношению к участникам реалити-шоу все-таки существуют, «но продюсерам и так приходится принимать миллиарды решений в течение съемочного процесса, поэтому за их соблюдением должен наблюдать кто-то другой — удивительно, что никому это не пришло в голову». Вместе с тем, руководство телеканалов требует зрелищ, поэтому «существует вероятность того, что этические нормы отдельно взятой личности будут вытеснены прагматическими соображениями, необходимостью подогревать интерес публики и достигать высоких позиций в рейтингах».
Вывод и совет
В этой главе мы поставили вопрос о том, возможно ли различить звезд-психопатов и «нормальных» знаменитостей. И тем, и другим присущи мания величия, непомерное самолюбие, уверенность в том, что он/она центр Вселенной, и несокрушимая воля к успеху. Но, как мы увидели, выяснить, чем обусловлены такие замашки, может только очень близкий звезде человек.
Тем не менее, пока ваша любимая знаменитость — даже будь она психопатом — остается от вас на непреодолимом расстоянии, она не представляет непосредственной угрозы.
Самые большие нарциссы среди звезд — «воспитанники» разнообразных ТВ-шоу. Впрочем, еще не факт, что их можно вообще называть звездами — вполне вероятно, что они лишь марионетки в руках продюсеров. Их поведение действительно граничит с психопатическим, или их такими представляют «добрые» кукловоды? Телезрители все больше привыкают к «шокирующим» программам, и каналам приходится искусственно создавать драматичные ситуации и реальные конфликты, чтобы удовлетворить аппетиты своей аудитории и привлечь к себе максимум внимания. А это значит, что участники программ подвергаются все более жестоким и изощренным манипуляциям.
Возможно, большая опасность таится и в нынешнем повсеместном преклонении перед сильными мира сего. Слепое подражание ролевым моделям не только порождает маленьких чудовищ, во всем следующих за своим кумиром, но и приводит к тому, что в обществе в целом устанавливается психопатическая система ценностей и становится приемлемым психопатическое поведение. Нарциссизм уже не кажется из ряда вон выходящим явлением, истерическое проявление эмоций по любому поводу перестает быть ненормальным, беспардонное использование других людей на пути к своей цели воспринимается как должное. На эти же тенденции обращает внимание психолог Оливер Джеймс в своей книге «Аффлюэнца»[34]: он утверждает, что состояние, названное им «эгоистическим капитализмом», подобно вирусу распространяется в богатых странах с развитой экономикой52. Иерархия жителей такого государства определяется не только их состоятельностью, но и такими эфемерными достоинствами, как внешняя привлекательность и популярность, а также их способностью выпячивать эти свои качества.
Чтобы оградить себя от этого безумия, Джеймс советует сконцентрироваться на «внутреннем», а не на «внешнем»: реже смотреть телевизор, уделять больше внимания семейным делам и не воспринимать жизнь как соревнование. Простой и, на мой взгляд, действенный метод. Лучший способ защититься от психопата — постоянно сверять его поступки со своей личной системой ценностей: если кто-то уговаривает вас преступить свои моральные устои или даже вовсе от них отказаться, ему не место в вашей жизни. Даже если он смотрит на вас с экрана телевизора.
Может, вы сами психопат?
Могу вас порадовать: если вам кажется, что вы психопат, то, скорее всего, вы им не являетесь. Однако в жизни каждого из нас бывают моменты, когда мы можем начать вести себя, точно психопаты — или, по определению специалистов, стать «ситуационными психопатами». Возможно, над вами издевались одноклассники, и вы разработали жестокий план мести. Или любимый человек отверг вас, и вы захотели сделать так, чтобы он почувствовал боль, равноценную вашей. В таких ситуациях вы, словно психопат, готовы со всей беспощадностью целенаправленно атаковать обидчика.
Но чтобы быть настоящим психопатом, нужно обладать целым набором психопатических черт, которые бы проявлялись вне зависимости от обстоятельств на протяжении всей вашей жизни. Истинный психопат, во-первых, не может быть «спровоцирован» на неадекватные действия лишь какой-то конкретной ситуацией, а во-вторых, никогда не испытывает чувства стыда и раскаяния за свои поступки.
Когда я оглядываюсь на те несколько месяцев, которые предшествовали нашей свадьбе, мне хочется плакать от стыда. Честно говоря, я вообще не понимаю, как пережил все это. Мне казалось, что девушка, которую я полюбил и попросил стать моей женой, куда-то исчезла сразу после того, как я сделал ей предложение, и пропадала неизвестно где вплоть до нашего медового месяца. И хотя на обратном пути домой я наконец почувствовал, что она снова стала собой, в душе остался очень неприятный осадок. Думаю, сейчас она сама стыдится своего поведения, но мы это не обсуждаем: я не хочу даже вспоминать о том, на что она способна.
Все пошло наперекосяк с выбора дня для торжества. Выяснилось, что она уже приметила три «симпатичных местечка» (я был искренне этому удивлен: мы встречались всего год, и у нас ни разу не заходила речь о женитьбе), но записываться в них надо за полгода до мероприятия. Тогда она позвонила в одно из них и сказала, что у ее отца недавно случился инфаркт, и, если она не выйдет замуж как можно скорее, он уже вряд ли сможет подвести ее к алтарю. Отчасти это была правда — у него действительно были проблемы с сердцем, — но о том, что он может не дожить до ее свадьбы, не шло и речи. Тем не менее, она сумела разжалобить администрацию, и они нашли для нас свободный пятничный вечер.
Затем, когда мы стали составлять списки гостей, она сказала мне, что я не смогу пригласить некоторых своих друзей и даже нескольких родственников. Она объяснила это тем, что для всех не хватит мест. Но зал был рассчитан на 250 человек — уверен, она просто боялась, что кто-то из моих приятелей может перепить и затеять драку. Хотя я даже не знаю, отчего у нее возникли такие опасения.
С подружками невесты она обошлась просто чудовищно. Одной она приказала похудеть к свадьбе на 12 килограмм, а другой — выкраситься в блондинку. Кроме того, она сама выбрала для них дорогие, но уродующие их платья — а то вдруг они бы затмили невесту? И, чтобы уж окончательно втоптать их в грязь, она заставила их купить эти платья за свои деньги — как бы вместо свадебных подарков.
Ее попытки подобрать себе «платье мечты» превратились в кошмар для всей семьи — даже я не спал ночами, думая о кружеве шантильи и перламутровых пуговицах. Она чуть ли не каждый день ездила в свадебные салоны или встречалась с портнихами, вся наша гостиная была завалена свадебными журналами, а у ее матери с позеленевшего лица не сходило выражение ужаса. Раза четыре она говорила, что уже точно-точно определилась с платьем, ее родители оплачивали материал и услуги швеи, но после двух-трех примерок она заявляла, что все не так, рыдала и начинала подыскивать новый вариант.
Мы решили составить для своих гостей список подарков, которые хотели бы получить, и поехали прицениваться в один из фешенебельных торговых центров. Там мы не дошли и до середины своего виш-листа, как уже разругались в пух и прах. На «безделушки» дешевле 100 фунтов она даже не смотрела, а нравилось ей в основном только что-то в районе 250 фунтов. Она даже выбрала несколько вещей за пару-тройку тысяч со словами, что у меня есть богатая родня, которая «может и раскошелиться». И действительно, она пригласила нескольких моих состоятельных родственников, которые меня за всю жизнь от силы пару раз в глаза видели. Более того, за несколько месяцев до свадьбы она стала настойчиво зазывать их к нам на тихие «семейные» ужины и даже намекать им на то, что мы хотели бы сделать их крестными наших будущих детей. Уверен, их это сильно удивляло — раньше мы даже их имена с трудом вспоминали.
Когда она узнала, что одна ее знакомая проводит девичник почти в один день с ней, она устроила своей подруге, которая занималась организацией вечеринки, истерику по телефону и заставила ее поменять дату. Но это еще не все. Она распустила слух, будто жених ее знакомой той изменяет: она хотела, чтобы пара отменила свадьбу, и в центре всеобщего внимания осталась она одна. К счастью, ее «конкурентке» хватило ума не поддаться на провокацию.
На ее девичнике тоже не должно было быть никаких сюрпризов — она даже объявила всем подругам, сколько денег каждая из них должна внести в «общую кассу» мероприятия. Также она потребовала, чтобы все друзья подготовили для нас альбомы с фотографиями и пожеланиями — даже те, кто не мог прийти на свадьбу. Когда одна из подруг сказала, что не придет на девичник, потому что беременна и вот-вот родит, моя невеста час упрашивала ее по телефону, пока та не сломалась и не пообещала хотя бы ненадолго заглянуть.
Накануне свадьбы у нас была репетиция, и я уже на полном серьезе подумывал о том, не бросить ли мне все к чертям. Она вопила на своих подружек, что те «не могут даже пройти нормально», и на нас всех, что мы портим «ее» свадьбу. Она даже на собственного отца наорала за то, что он надел на семейный ужин в тот вечер «неправильный» галстук.
За все это время меня ни разу не спросили, чего на нашу свадьбу хочу я: где я хотел бы ее провести, что я думаю о еде, цветах или музыке. Я, конечно, понимаю, что свадьба — это важное событие в жизни любой девушки, но я ведь тоже имею к этому какое-то отношение, разве нет?
Должен признать, что в итоге сама свадьба прошла неплохо. Правда, моя невеста была несколько истерична во время фотосессии: мы три часа носились как угорелые, чтобы успеть попозировать во всех выбранных ею местах, и во время каждой «смены декораций» ей поправляли прическу и макияж. Во время нашего первого танца она шептала мне на ухо не какие-нибудь нежности, а «раз-два-три-раз-два-три». Но хотя бы речами гостей она не пыталась руководить — и то лишь потому, что каждая из них была заранее отрепетирована при ней.
Когда она бросала букет невесты радостной толпе подруг — естественно, было заранее решено, кто его поймает, — я смеялся, как слабоумный клоун. Меня как будто наконец попустило: я был так рад, что этот кошмар закончился, и мы можем вернуться к нормальной жизни.
Джон, 32 года, молодожен
Невеста из этой истории явно претендует на звание «брайдзиллы», невесты-монстра — и она далеко не одна такая. Свадьба — мероприятие нервное, оно из любого может сделать «ситуационного психопата», обезумевшего от желания «догнать и перегнать» всех знакомых невест и женихов. Понятное дело, каждому хочется, чтобы такое значимое событие прошло без сучка, без задоринки. И хотя наша невеста во многом перегнула палку, она не психопатка.
Мы привыкли считать «психом» любого, кто ведет себя агрессивно или странно без видимой причины — кто из нас не называл так за глаза своего начальника или соседа? При этом даже самые воспитанные и законопослушные из нас когда-нибудь лгали или нарушали какие-то правила ради достижения собственных эгоистических целей. И в определенных обстоятельствах каждый может повести себя как психопат. Но все это не имеет к настоящей психопатии никакого отношения. Чтобы именоваться психопатом, надо по жизни быть очень-очень плохим человеком.
Каково же это — быть психопатом? Обижает ли их такой диагноз? Я знала нескольких психопатов, которые были вполне довольны своим статусом, — они даже гордились тем, что их признали «особенными». Парочка моих пациентов негодовали, как я посмела так их обозвать, — это были психопаты из разряда тех, кто упорно отрицает все, в чем их пытаются уличить. Такие люди не отдают себе отчета в том, что с ними что-то не так, и до такой степени не способны взять на себя хотя бы частичную ответственность за свои действия, что просто тупо все отрицают — даже если есть ясные доказательства того, что они действительно совершили тот или иной поступок. «Меня там не было», — их обычный ответ. Рефреном звучит одна и та же фраза: «Это не я».
Тем не менее, большинство психопатов, похоже, принимают свой диагноз с воодушевлением: некоторые из них настолько увлекаются этим вопросом, что даже начинают проводить какие-то собственные исследования. Но вот эмоциональной реакции от них ждать не приходится — негативные ассоциации, связанные со словом «психопат», у них не появляются. По большому счету, психопаты не способны понять, что у них есть какое-то отклонение: они от рождения такие и других состояний не знают, поэтому не могут заметить разницу между собой и окружающими. А вот мы эту разницу чувствуем — и поэтому так теряемся, когда имеем с ними дело. У нас просто в голове не укладывается, как возможно такое, чтобы некоторые человеческие существа не испытывали любви, горя и раскаяния.
Я сталкивалась с несколькими психопатами, которым удалось осознать тот факт, что окружающие считают их «странными». Но мнение других их по-прежнему мало волновало — главное, чтобы оно не мешало им добиться поставленной цели (как правило, условно-досрочного освобождения). Как-то раз я спросила одного университетского преподавателя, известного психолога, считает ли он себя психопатом. Он лучезарно улыбнулся и ответил: «Да, наверное — все меня об этом спрашивают».
Всех, кому приходится иметь дело с психопатом, я могу порадовать тем, что после 40 лет фаза особенно агрессивного, неуправляемого поведения у него закончится53. А психопатов можно порадовать тем, что, хотя их никак не назовешь счастливыми, им не грозят ни тревожный невроз, ни депрессия. Кроме того, будучи психопатом, можно добиться грандиозного успеха в жизни: стать крупным политическим деятелем или генеральным директором банка. Или лидером культа.
Но есть для них и плохие новости: психопаты склонны к саморазрушению. Они наносят себе столько же вреда, сколько и окружающим — если только они не те везунчики, которым удается держать себя под контролем, скрывать свою истинную сущность и находить такие роли в обществе, для исполнения которых их психопатические черты как нельзя кстати.
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 184; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!