КРУГ ЗОДИАКА КАК КЛЮЧ К ЦАРСТВУ ЖИВОТНЫХ 6 страница

Человекообразные обезьяны имеют много признаков, которые ставят их выше других млекопитающих, но прежде всего у них имеются таких признаки, которые указывают на то, что они опустились ниже человека. Они ведут себя так, как будто не знают ника­кого выхода со своей позой. Если мы это отчетливо уясним, тогда игра молодых человекообразных обезьян и, прежде всего, орангутанга, представит собой нечто весьма поучительное. Часто они ведут себя так, как будто пробуют, сколько они могут принять поз, в то время как истинная их поза избегается. Их игра в этом случае похожа на упражнения в том, чтобы насколько это возможно, избе­жать всего человеческого. И не только благородная поза, но и лю­бой след великолепной формы, как кажется, избегается в процессе роста обезьян. Молодая человекообразная обезьяна, какой бы тро­гательной она ни была, с самого начала - отвратительное создание. В течение всей своей жизни она становится все отвратительнее и, в конце концов, может превратиться в ужасное чудовище.

В то время как у низших обезьян имеется великолепная, хотя и животная, поза, она отсутствует у высших обезьян, у которых нет ни животной, ни человеческой позы.

Одним из основных признаков человека является резкое разли­чие поз лежа и стоя. В позе лежа мы можем установить обязатель­ное предоставление себя силе тяжести, стоя - удивительно гармо­ничное включение в целостный мир. Череп отражает небесный свод, ноги полностью настроены на тяжесть, центральная часть человека соединяет полярные крайности и в то же время демонстрирует сбалансированную игру между верхом и низом.

У человекообразной обезьяны нет ничего подобного, то, что в строении человека упорядочено и разделено, у нее оказывается смешенным и спутанным. В своих задних конечностях человекообраз­ная обезьяна колеблется между рукой и ногой, ее голова опущена на грудь, ее тело короткое и приземистое. При лазании нельзя сразу решить, что является рукой и что - ногой. Если внимательно рассмотреть этих животных, то остается только удивляться тому, что они проявляют еще сходство с человеком. Дело обстоит так, как будто все типично человеческие признаки оказываются заглушён­ными. Лоб, нос и подбородок, которые у человека выступают вперед, отсутствуют. Рот, который у человека очень невелик, становится широким и выдвигается вперед вместе с выпуклой мордой. Действи­тельно иногда бывает так, как будто природа хочет указать нам с грубой дидактикой на некоторые вещи. У гориллы даже есть выступ на том месте, где у нас находится нос.

Может показаться, что все предыдущее написано из чувства антипатии к этим животным. Ничего подобного. Тот, кто однажды нашел ключ к сущности обезьян, тот не может рассматривать их строе­ние и поведение иначе, как глубоко тронутым. Трогательны молодые животные, которые, прежде всего, в строении их головы еще сильно напоминают о человеческом происхождении и которые в своем душевном состоянии проявляют истинную невинность. Глубоко потрясает впадание в безгранично животное, которое характерно для взрослой обезья­ны. Перед нами трагедия, которая не только волнует нас из-за со­страдания, но и может пробудить наше чувство ответственности, так как в этом есть что-то связанное с нашим развитием в людей. Наше строение может сохраняться в чистом виде только потому, что все это может быть выведено из нашего развития. Как же можем мы искупить эту вину? Конечно, наша антипатия может быть направ­лена на восприятие тех, кто хочет произвести строение человека от таких предков. Чем больше учимся мы раскрывать содержание животных форм физиогномическими методами, тем больше мы воспри­нимаем и физиогномию, которая вытекает из подобного обучения.

Сама природа не может прекратить играть в веселую игру даже в тех случаях, когда она демонстрирует трагичную сторону. Она может, исходя из типа животных, в значительной мере предо­ставленного действию силы тяжести, дать и такие формы, которые превращают неуклюжесть в изящную подвижную легкость. Изучают гиббонов. Эти животные как бы признают, что они имеют статус человекообразных обезьян. И онибесхвосты и передвигаются в висячем состоянии, все же их способ передвижения характеризуется изящной легкостью. И они сдаются перед силой тяжести, но они ис­пользуют тот факт, что свободно висящий предмет может произво­дить маятникообразные движения. Всем своим поведением они демонстрируют это замечательное высказывание Р.Штайнера: "Ритм заме­няет силу". Они построены изящнее других человекообразных обезь­ян, их голова более тонко сделана и они носят ее несколько сво­боднее. Их руки так длинны, что они не могут или едва могут использовать их при беге. Бегают они в более или менее выпрямлен­ном состоянии с приподнятыми по бокам руками, как у танцоров на канате. Их собственные движения - сочетание маятникообразных дви­жений с прыжками. Это значит, что они не продолжают держаться за ветвь до тех пор, пока вторая рука не найдет следующей ветви. Нет, они раскачиваются, отрываются от ветки, описывают путь в свободном пространстве, хватают выставленной далеко вперед ру­кой новую ветвь, раскачиваются под ней и летят дальше. Так они описывают великолепные плавные, ритмичные линии. При этом они совершают гигантские прыжки, используя даже упругость ветвей. Гиббон на полном ходу передвигается преимущественно свободно в пространстве. Это передвижение при этом едва прерывается корот­кими соприкосновениями с ветвями.

В этой главе мы начали поиск чистой картины мира с формы и позы человека. Мы пришли к тому, что увидели в качестве исход­ного пункта любых пониманий живых существ всеобщемлющую противо­положность света и тяжести.

Далее мы научились смотреть на человекообразных обезьян как на своего рода копию человека, так как они образ этой проти­воположности несут не чисто в себе, а дают ему проявляться одно­сторонне тяжестью в их строении и их подвижности, и здесь мы снова видим заслуживающую удивления последовательность естество­знания. К началу нашего века считали, что человек произошел от обезьян, и к тому же помещали его в физический мир, в котором все определяется односторонне тяжестью.

 

III. СТРОЕНИЕ ТЕЛА И ПОВЕДЕНИЕ - ЖИВОТНОЕ И ОКРУЖАЮЩАЯ СРЕДА

 

а/ "Метаморфозы животных" Гете как ключ

 

В предыдущей главе мы исходили из краткого замечания Гете о различиях между человеком и животным. В нем мы должны видеть зародыш многого из того, что позже было им развито. В этой главе мы исходим из другого высказывания Гете, которое можно считать средоточием его мировоззрения - из стихотворения "Метаморфозы животных".

Могли бы возникнуть сомнения у тех, кто знает, как труд своей жизни Рудольф Штайнер начинал с того, чтобы сделать мысли Гете в области естественных наук доступными и пригодными к примене­нию. Он упирает на то, что Гете в области зоологии не достиг то­го же, что было им достигнуто в области ботаники. Ему не удалось вывести формы животных от "первичного животного" так же, как фор­мы растений от "первичного растения". Однако не следует поэтому недооценивать то, что было сделано⁸.

Стихотворение Гете характеризуется не только своей благо­родной формой, но и воистину неисчерпаемым великолепным содержа­нием, которое может стать ключом к познанию тайн природного порядка, в который включаются животные. Сам Гете говорит в этом стихо­творении, что должна быть очень высоко оценена основная мысль:

 

"Радуйся, высшая тварь из тварей Природы! Доступно

Мысли твоей провожать полет ее творческой мысли

В эту высь"

/Перевод Н.Вольпин/

 

Сначала он ведет нас на вершину, где природа оказывается созидающей богиней. Это значит, что он хочет показать нам не только результаты своих трудов, но и кое-что из источников своих идей и вдохновений. Для него природа в первую очередь была не множеством особенностей, а возвышенным целым, полным невинности и высшей мудрости, существом женского пола, переполненным силой созидания. Все существа Гете считает ее детьми. Это значит не более и не менее чем то, что каждое существо возникает из цело­го, множество из единства. Для того, кто захочет в этом следо­вать Гете, каждое существо станет не только итогом, а выражением, проявлением этого существа.

Все, что показывает нам природа, соединяется для него в большое, хорошо сбалансированное целое. Раньше он узнал, что один организм живет за счет другого, и невольно перенес эту мысль и на взаимоотношения видов. Теперь у него возникает мысль, что даже может существовать взаимодействие или подчиненное отношение между видами животных, отдельные особи которых нападают друг на друга и уничтожают противников.

В следующей части стихотворения Гете указывает на то, что каждое животное для самого себя представляет завершенное целое. Все части тела животного всегда гармонически взаимодействуют, хотя у разных животных они могут различаться. Итак, животное несет в себе нечто вроде отражения, вроде картины великого целогов форме полного мудрости порядка.

Собственно говоря, удивительно, что каждый приводит эту гармонию частей тела как важный факт, особенно когда при этом думают над тем, как она возникла. Каждый рот устроен так, что он может хватать и есть пищу, относящуюся к телу, а каждая нога устроена так, чтобы она могла служить именно этому животному. Такие утверждения на первый взгляд кажутся несколько слишком само собой разумеющимися. Если же мы, однако, вместе с Гете это само собой разумеющееся применим к тому, что может нас поверг­нуть в изумление, только тогда начинаем мы понимать, как велика проявляющаяся в живом существе мудрость. Мы узнаем тогда муд­рость как великую силу, которая может выражаться все в новых целостностях.

Однако, если все животные и сходятся в том, что каждое из них представляет собой целое, каждое выражение единого, всеобъем­лющего целого, причем каждое заполнено и мудростью, то все же в каждом животном общеживотные черты варьируют особым образом. Каждое животное организовано в определенном, собственном стиле, и с помощью этого стиля определяется, как это животное включает­ся в свое окружение. Однако, от специального окружения зависит, какие стиль жизни и организация возможны или даже предопределены.

Итак, в то время как во взаимодействии животного и окруже­ния допускается большое многообразие, сохраняется нерушимая связь с происхождением, так что развитие каждого животного стро­го охраняется и ограничивается "священными" законами. Хотя под­вижность и изменчивость, показывающие нам игру форм природы, заходят очень далеко, все же можно найти основные принципы, ограничивающие возможности проявления.

Так неопровержим и так возвышен этот порядок, следующий из этих принципов, что никакая сила, даже высшая, не может в нем что-нибудь изменить. Только в таком соединении свободы и строгой связи возможно совершенное.

Эти высказывания Гете можно, очевидно, интерпретировать таким образом, что и высшая божественная сила сама включается, в этот порядок природы.

И затем следует часть стихотворения, значение которой очень легко может быть неправильно понято.

Если рассматривать формы животных и пытаться прийти к вы­водам, сопоставляя их друг с другом и, прежде всего, со строением человека, то вскоре обнаруживается, что они являются выражением стремления впасть в большую одностороннвсть. Все снова и снова обнаруживаются чрезмерно развитые органы или даже значительные части тела. Яркими примерами являются хобот слона или копыто лошади, развившееся из единственного пальца. Эти явления вызы­вают у Гете впечатление, что действуют силы, стремящиеся все расшатать и разрушить все границы.

Однако в противоположность этому он устанавливает, что одно­стороннее развитие одного органа всегда происходит за счет дру­гого органа. И так как у организма что-либо может отсутствовать лишь в пределах определенных границ, и одностороннее развитие оказывается также ограниченным. В качестве примера он берет быка и льва. У быка выросты лобной кости вместе с сильно ороговевшей кожей превращаются в рога. При этом у него отсутствуют резцы на верхней челюсти. Льву, напротив, оказывается невозможным при его мощных зубах развить еще и рога.

После этих пояснений к содержанию стихотворения приведем его полностью.

Метаморфозы животных

 

Если отважитесь вы подняться со мной до вершины,

Руку я вам протяну, и взор ваш окинет свободно

Ширь и даль природы. Она расточает, богиня,

Щедро жизни дары. Однако вседневной заботой

Не тяготится, как смертные женщины, о пропитанье

Чад своих. Это ей не пристало. Она утвердила

Двойственный вечный закон: каждой жизни предел положила;

В меру потребности дав, дары отпустила без меры

Вдосталь всем и доступно, - сама же глядит благосклонно

На хлопотливых детей, пособляя им в нуждах несчетных:

Без наставлений они живут, как начертано ею.

 

Каждый зверь - самоцель. Совершенным из чрева Природы

Вышел он, и дитя породит, как сам, совершенным.

Каждый член его тела по вечному создан закону,

Даже редчайшая форма втайне повторит прообраз.

Каждый рот, например, приловчился захватывать пищу,

Телу какая положена. Челюстью слабой, беззубой

Или крепкой, зубастой снабжен, но он превосходно

Приспособлен всегда обеспечивать тело прокормом.

Так и нога: коротка ли, длина ль, - в гармонии четкой

Нуждам и норову зверя ее отвечают движенья.

Каждое детище мать здоровьем полным и чистым,

Не поскупясь, наделила. В живом существе невозможен

Между членами тела расклад: все приятствует жизни.

Образ жизни зверя влияет на склад его тела,

Но и телесный склад на образ жизни, бесспорно,

Должен воздействовать. Так он упрочился, стройный порядок,

Склонный меж тем к переменам в изменчивых внешних условиях.

Но в глубине сокрытая мощь благородных творений

Замкнута в круге святом разнородных строений живого.

Чтимых Природой предков и Бог никакой не раздвинет:

Ограниченья сними, и закроется путь к совершенству.

 

Все же некий глубинный дух неуемно стремится

Круг порушить и дать простор произволу и формам.

'Только напрасна борьба, напрасны усилья. Едва лишь

Он возьмет свое на органе том или этом,

Даст не в меру ему разрастись, и вмиг захиреет

Все остальное в теле. Избыточность давит, в ней гибнет

Стройная форм красота, свобода и четкость движенья.

Если ты видишь, что тварь преимуществом неким особым

Наделена, спроси: а в чем у нее недостаток?

Что же недодано ей? И, духом вникая пытливым,

Ключ ищи и поймешь, как живые слагаются формы.

Так, ни единый зверь, когда его верхняя челюсть

Полным набором зубов снабжена, рогов уж не носит;

И сотворить рогатого льва - это Матери вечной

Не удалось бы никак при всей ее силе и власти:

Нет у нее запасов таких, чтоб и зубы на челюсть

В полном числе насадить, и лоб украсить рогами.

Эти понятья освой: предел для власти; законность -

И произвол; свобода - и мера; порядок - но гибкий;

На перебор - недочет, - и, освоив, возрадуйся! Муза

Их постигать как гармонию учит нас мягко и властно.

Этой идеи выше не вымыслит нравоучитель,

Ни работник и ни поэт. Властитель, достойный

Властвовать, лишь через нее своей усладится короной,

Радуйся, высшая тварь из тварей Природы! Доступно

Мысли твоей провожать полет ее творческой мысли

В эту высь. Но стань на месте; назад обрати ты

Взоры, проверь, сравни - и примешь изустно от музы

Добрую весть, что это не сон - все видишь ты въяве.

/Перевод Н.Вольпин/

 

б/ Стихотворение Гете

и развитие мира по Рудольфу Штайнеру

 

То, что Гете только намечает в своем стихотворении, удиви­тельным образом соответствует тому, что Р.Штайнер детально описывает как основные пункты развития Земли.

То, что сейчас окружает нас в природе, прошло в ходе очень длительного процесса созидания различные стадий. На первой ста­дии в мире, были лишь божественные существа и то, что разыгрыва­лось между ними.

На второй стадии эти божественные силы начали несколько отступать. Мир стал проявлением их сущности.

На третьей стадии уже возникло нечто, сопоставимое с нашей природой, однако оно еще было полностью пронизано действием бо­жественных сил. Определенного установленного порядка еще не было.

На четвертой стадии, в которой мы сегодня живем, вся природа стала работой и отражением божественных сил. Теперь есть твердый порядок, являющийся воспоминанием о том, что ранее было совер­шенно как акт творения. Божественные существа не только скрылись за природой, но даже ушли из нее со своей творческой активностью⁹.

Теперь можно было бы представить, что в природе можно найти только отражение небесной гармонии. Однако это верно только в очень небольшой степени.

Прежде всего в большой стадии развития, предшествующей нынешней, которая названа лунной стадией развития мира, между божественными существами встречаются дисгармонии такого масшта­ба, что Р.Штайнер иногда говорит о мятеже и бунте. Часть этих существ отделилась от господствующего порядка и даже начала противодействовать ему. Так как мир существовал в выше упомяну­том третьем состоянии собственно развития мира, в стадии духов­ной активности, в этот конфликт вовлекались все существа и про­цессы.

Лишь медленно укрощались бунтарские силы, подчиняющиеся но­вому порядку. Это закреплялось высшими божественными существами, которые пронизывали все возникшее мудростью.

В современной стадии развития мира всюду вокруг нас мы на­ходим напоминания об этой борьбе, результат которой заложен в исполненном мудрости порядке. Мокно было бы сказать о природе, что в ее основе лежит упорядоченная мудростью борьба¹⁰.

Из описания этих событий мы узнаем, что пронизывающая мир мудрость не мягкая и нежная, а борющаяся сила, преодолевшая и преодолевающая большие сопротивления. Из стихотворения Гете мы можем узнать кое-что о способе, которым эта сила одерживает дикость в основе развития.

В основе равномерного хода природы лежит большей, создан­ный уравновешиванием порядок.

 

в/ Зубы человека и важнейшие группы млекопитающих

 

Гете указывает в своем стихотворении на зубы коровы и быка, и действительно, с помощью зубного аппарата важнейших групп млекопитающих можно особенно четко показать значение этого "ключа". Если же мы привлечем и зубной аппарат человека, то по­лучим дополнительные данные к познанию сходства и различия меж­ду человеком и животным.

У человека зубы плотно смыкаются и образуют сплошные ряды. При поверхностном подходе в них не видно больших различий. Если же посмотреть внимательнее, то станет ясно, что следует разли­чать три типа зубов, каждый из которых обладает собственными признаками: резцы, клыки и коренные зубы.

Если теперь рассмотреть зубы важнейших групп млекопитающих - грызунов, хищников, жвачных - то окажется, что у каждой из этих трех групп основную роль играет один из трех типов зубов, в то время как остальные играют меньшую роль или даже отсутству­ют.

У жвачных основную роль играют коренные зубы. Эти животные украшены рогами, и поэтому на верхней челюсти у них отсутствуют резцы и клыки. Клыки на нижней челюсти почти неотличимы от рез­цов. И те, и другие направлены вперед и образуют тесно сомкнутый ряд. От ряда коренных зубов они отделены просветом.

У грызунов часть резцов особенно велика и направлена вперед. Клыков у них нет. Коренные зубы, гораздо более мелкие, также отделены просветом от резцов.

---

Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 249; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!