КРУГ ЗОДИАКА КАК КЛЮЧ К ЦАРСТВУ ЖИВОТНЫХ 2 страница

Если нам удастся не только закончить нашу работу, но и до­вести ее до внутренней зрелости, тогда должна возникнуть карти­на мира, полностью прозрачная для всего остающегося на заднем плане.

Если мы хотим проникнуть в суть природы, мы должны снача­ла остановиться на образах. Потом мы должны все же рассматривать их как лик природы. Мы должны создать своего рода науку об об­разах природы, мы должны следовать физиогномическому методу. Мы должны попытаться узнать, что выражается в образах, как мы можем читать проявление сущности человека в чертах его лица.

Однако мы никогда этого не достигнем, если мы будем проти­вопоставлять себя природе. Мы должны попытаться погрузиться в ее явления и жить вместе с ее процессами. Примером может служить нам поведение маленького ребенка. Ребенок имеет душевный дар, заключающийся в том, что он не может еще отделять себя самого от того, что находится перед ним. Он так сильно сживается с этим, что подражает всему своим выражением и жестами. То, что ребенок делает неосознанно, мы можем попытаться делать целена­правленно. Мы можем направить наружу с помощью глаз наше чувство и нашу волю, чтобы жить не только вместе с цветом, но и с движе­нием, с Формой и с поведением других существ. Мы можем зайти при этом так далеко, что наша воля как бы соединится с тем, что находится перед нами. Только погружением в природу можем мы про­никнуть в ее суть.

Мы уже говорили, что при зрении мы можем формировать обра­зы только благодаря тому, что мы как бы вырываем приглушенные чувства, так, например, чувство движения и чувство равновесия, и высвобождаем из игры сил нашего собственного организма, давая им возможность принимать участие в деятельности глаза. Это зна­чит, что мы эти чувства можем направлять не только на нас самих, но и на другие существа. Мы пересаживаем тогда нашу вырванную с корнем активность органов чувств в другое существо и получа­ем благодаря этому возможность осознанно жить вместе с тем, что разыгрывается в другом существе. Мы можем научиться судить и оценивать другое существо, идентифицируя с ним часть нашего собственного существа. При этом мы как бы измеряем реальность другого с помощью нашей собственной реальности.

Это относится не только к строению и движению другого су­щества, но и к его чувству жизни, к его восприятию собственно­го состояния. Мы можем, когда нам это удается, связывать и наше чувство жизни со зрением.

Чтобы не слишком усложнять рассуждения, мы сознательно остав­ляем сейчас в стороне слух и обоняние, хотя именно с их помощью можно легче вжиться в другое существо. Однако связать с ними мышление оказывается более трудным делом.

Если мы пойдем этим путем, мы, собственно, не найдем ничего, что бы дало нам почувствовать необходимость в таких интеллекту­альных спутниках, как понятие приспособления и пользы. Эти поня­тия могут показаться важными только тем людям, которые хотят сохранить дистанцию между природными существами и природными яв­лениями. Тот же, кто обучается в описанном выше смысле и действи­тельно пытается проникнуть в глубь природы, тот сталкивается с упорядоченной мудростью и руководимой ею целостностью. Эта муд­рость так неисчерпаема, она так всеобъемлюща и так определяет мельчайшие детали, что все глубже убеждаешься в том, что речь идет об исходной отличительной черте природы.

В целом выражением мудрости является невозможность говорить о приспособлениях в том случае, когда части соответствуют друг другу. Все берет начало в единственном, глубоком источнике. Каждая часть имеет собственное место и необходима для целого. Когда она заботится о собственном существовании, она в не меньшей степени заботится и о целом.

Выше мы говорили о ковре образов, в котором природа может выражать свою сущность. Теперь мы видим, что он не характеризуется действием сил и также, в известном смысле, не обладает реаль­ностью, но что мощные силы, которые однажды привели мир в поря­док в ходе крайне драматических событий, могут проявлять себя в нем в форме великой мудрости.

Не меньшее значение имеет то, что мы выясняем все это. Здесь перед нами отражение божественных творческих сил. Мы можем здесь столкнуться с их внутренними отношениями и структурами, что входит в природу как божественное содержимое. Божественное оказывается перед нами в такой форме, что мы можем и должны ра­ботать с ним. И каков же будет первый предмет, с которым мы за­ходим работать? Сам человек, мы сами. Должны быть возможными по­иски Бога, в то время как мы создаем самих себя по его образу.

И при этом мы пойдем дальше всего, если мы полностью осо­знанно добьемся чего-нибудь того, что совершенно неосознанно де­лает маленький ребенок. Когда он открывается окружающим его лю­дям, он воспринимает все, что они проявляют в позе, мимике, ре­чи и перерабатывает все это в строение своего организма, в фор мирование его привычек. Маленький ребенок развивается в первую очередь подражанием людям, окружающим его и являющимся для него вершиной стремлений.

И мы должны бы были равняться на самое высокое из того, что нас окружает; тогда бы осознанное развитие дало бы нам узнать, то, что, естественно, неосознанно переживает ребенок. И как бы могли мы, такие как мы есть, стремиться к чему-нибудь болев вы­сокому, чем к мудрому порядку в природе?

Р.Штайнер в этой связи говорил об изменении направления во­ли. Наше повседневное желание само по себе направлено на предме­ты нашего окружения и поэтому никогда не может влиять формирующе на наше собственное существование. Если же мы в полном само­забвении будем углубляться в образ возвышенного в нашем окруже­нии, тогда мы как бы отдадимся этому нашему желанию. И это жела­ние действует, в свою очередь, на нас самих, так что оно приво­дит нас в согласие со всем, что выступает против нас. Эти взгля­ды намечены в книге "О загадках человека" в главе "Перспективы". Там говорится как о возможности - о сопереживании развитию расте­ния.

При обучении в этом направлении плодотворным оказывается рассмотрение мудрости природы в простых обзорах, которые в осно­ве своей оказываются всеобъемлющими. В дальнейшем мы будем го­ворить о различных примерах таких обобщений.

Р.Штайнер сам называет в качестве такого обобщения, которое может иметь большое значение для обучения, три принципа - соль, ртуть и серу².

И опять мы находим материал, с которым мы может руководить нашими детьми по божественному примеру. Мы работаем при этом с чем-то, что выходит далеко за наши пределы, но это и есть тайна настоящей культуры - нести в себе работу, устремленную в бесконечность.

Однако мы не достигли бы многого, если бы мы апеллировали только к восприятию и к мышлению. При воспитании, которое действительно хочет принести плоды, мы должны использовать художественные средства.

Это мы также не должны забывать при нашем обучении. Уже при первом необходимом шаге, при овладении физиогномическим подходом сомнительно, возможно ли это для современного человека без ин­тенсивного художественного обучения. При этом в первую очередь следует думать о лепке и рисовании.

Кроне того, Р.Штайнер создал эвритмию - новое искусство, в котором человек полностью самовыражается в своем поведении, в своих жестах, в своих движениях. Занятия эвритмией очень по­лезны при обучении физиогномическому подходу. Можно даже сказать, что эвритмия необходима для развития нового естествознания. Са­мовыражаясь, учатся тому, как природа выражает свою сущность в формах, красках, движениях, звуках.

В эвритмии непрерывно занимаются переадресовкой воли. Нет ни одного другого искусства, которое так бы полно основывалось на том, чтобы углубиться во что-то иное /здесь - в слово и му­зыку/ и в котором сам получаешь возможность такого сильного вы­ражения этого иного.

С помощью определенного эвритмического обучения исследова­тель может открыть те двери, которые без него наверняка остались бы закрытыми.

 

II. ЧЕЛОВЕК И ЖИВОТНОЕ МЕЖДУ СВЕТОМ И ТЯЖЕСТЬЮ.

ФИЗИ0ГН0МИЯ ПОВЕДЕНИЯ

 

а/ Слово Гёте как исходный пункт

 

Гете является великим предшественником каждого, кто хочет проложить дорогу к пониманию природы с помощью физиогномическо­го взгляда. Он принимал явления такими, какими они представля­лись, и поэтому его можно назвать феноменологом. Однако его метод можно было бы считать и физиогномическим, так как он не успокаивался, пока не догадывался, что выражают явления.

Первая его известная существенная публикация в области ес­тествознания даже была сделана в журнале по физиогномике /Lavaters Phisiognomische Fragments/³. Гете решил связать строение некоторого количества черепов широтных с сущностью этих животных. При этом он сравнил череп человека с черепами животных и пришел к гораздо более глубоким результатам, чем те, которые обычно можно найти в области физиогномики. Эти результаты, относящие­ся к различной сущности человека и животных, он помещает в на­чале своей статьи, часть которой мы хотим здесь процитировать: "Отличие человека от животных проявляется очень ярко уже в строении костей. Как наша голова сидит на спинном мозге и жизненной силе! Как все похоже на опоры свода, в котором должно отражаться небо! Как выгибается наш череп, подобно небу над на­ми, чтобы там мог кружиться чистый образ вечных сфер. И как это вместилище мозга составляет большую часть нашего тела! Как все ощущения поднимаются над челюстями и опускаются и собираются на губах. Как глазу, самому красноречивому из всех органов, требует­ся не слова, а тот дружественный настрой, то мрачное напряжение щек или все переходы между ними - и все это лишь только для то­го, чтобы выразить то, что проникает в самые большие глубины человечества /нет, лишь заикнуться об этом/.

И насколько же строение животных является противоположнос­тью этому! Голова лишь подвешена к позвоночнику! Мозг, конец спинного мозга, имеет не больший объем, чем это необходимо для действия жизненных сил и для руководства осознающим окружение созданием.

Нос и глотка - самые выдающиеся части головы, которые всег­да готовы к вынюхиванию, жеванию и глотанию. Мышцы плоские и туго натянуты, покрыты грубой кожей, и все это не способно к бо­лее тонким выражениям».

Этот отрывок четко показывает, что здесь перед нами совер­шенно особая форма физиогномики. Речь при этом не идет о каком-то особом способе реагирования или об особом характере, то есть о свойствах; выражающих непосредственно сущность или существен­ное различие. К тому же Гете узнает в поведении и строении человека и животных нечто такое, что указывает на определенный и характерный способ пребывания в окружающей среде. В строении человека он прежде всего видит отражение окружения. Свод черепа - отражение неба, тело подобно колонне, что означает, что оно включается в исходящие от Земли силы. О животном он замечает, что оно гораздо больше человека подвержено силе тяжести.

Как по содержанию, так и по методу этот отрывок представ­ляет для нас великолепный отправной пункт.

В наше время редко проникают в явления глубже, чем они представляются нашему взгляду. Поэтому наш метод плохо подходит и к той естественной картине мира, которая сформировалась в те­чение столетий. С точки зрения обычной физики не имеет ни малейшего смысла говорить о земле под нами и небе над нами как о совершенно различных и даже противоположных вещах. О вселенной говорят, подразумевая, что везде действуют те же законы, кото­рые открыты на Земле. Например, тяжесть рассматривается не как нечто характерное для Земли; во вселенной ей приписывается то же значение /в форме силы притяжения между небесными телами/, что и на Земле. При таком способе рассмотрения вещей Земля, в конце концов, исчезает и превращается в ничего не значащую пы­линку. Вселенная, напротив, становится однородным, недифферен­цированным, почти пустым, бесконечным пространством.

С такой бесструктурной картиной мира в основе невозможно найти подход к живым существам. Но как же находим мы структуру мира, поскольку она имеет значение для живых существ? Мы дела­ем это, внимательно рассматривая самое значительное из всех существ - человека. Чтобы получить представление о строении ми­ра, мы можем исходить из строения человека.

Если человек, как колонна, возвышается над поверхностью Земли, это указывает на то, что он полностью следует направле­нию силы тяжести. Или, точнее - человек выражает свою сущность, следуя, с одной стороны, важнейшей исходящей от Земли силе и, с другой стороны, сильнейшим образом противодействуя ей. Не толь­ко по положению, но и по строению голова человека согласуется с небесным сводом. Но все же голова в значительной степени соз­дана как отражение вселенной, она своей закрытостью, своей прочностью противостоит идущим из вселенной воздействиям.

Человек приспосабливается к тяжести и защищается от нее, выпрямляясь. Человек приспосабливается к силам космического про­странства и защищается от них, имея в состоящем из тонких веществ и пронизанном лучами окружении минеральную часть своего тела.

Земля проявляется действием силы тяжести, давлением и дру­гими механическими силами. Основным отличительным признаком Земли является прочность и непроницаемость. Почти все то, что мы воспринимаем из пространства над Землей, приходит к нам в очень тонкой форме и переносится светом /и другими формами излу­чения/.

Строение и поведение человека указывает на принципиальную полярность действий, исходящих из нежного, пронизанного светом мира над нами и прочного, темного мира под нами. Оба они вмес­те формируют живые существа и влияют на них.

Растения в своем строении и своей форме еще более непосредственно находятся под влиянием этой противоположности. Это отчетливее всего видно на травах с вертикальным стеблем, которые раскрывают свои цветки вверх. В первую очередь расте­ние продолжает расти из зоны действия тяжести навстречу свету. В конце концов, все увенчивается цветами, которые не только по форме, но и по качеству материала, из которого они сделаны, так близки свету, как это только возможно для материальных предме­тов. В семени растение снова сжимается до компактного, падающего вниз земного предмета. Каждая часть такого растения реагирует прямо противоположно на действия света и тяжести. Корень растет в направлении силы тяжести и уходит от света, стебель растет прямо навстречу свету в направлении, противоположном силе тяжес­ти. Листья ищут своей верхней поверхностью свет, а нижней сторо­ной - тяжесть.

Имеется много растений, которые иначе реагируют на свет и тяжесть. Это не следует рассматривать как противоречие только что сказанному, а лишь как нечто, с помощью чего соответству­ющее растение выражает очень определенный односторонний вид "своего".

Если идти в этом направлении дальше, то можно привести свой способ мышления в соответствие с тем стилем, в котором проявляются творческие силы природы. Она как бы устанавливает правила, но одновременно с этим играет с ними и часто изменяет их так сильно, что результаты ее действия на первый взгляд кажутся противоречащими ее правилам. В ходе нашего изложения мы еще будем иметь дело со многими примерами этой удивительной игры.

Совсем иначе, чем растения, вписываются в целостность при­роды животные. С одной стороны, они менее прочно срастаются со своим окружением, с другой стороны, они связаны со структурой природы более односторонне. Многие животные ориентированы одно­сторонне по направлению силы тяжести, но не меньшее их коли­чество - односторонне по направлению к свету. Есть много животных, которые проходят поочередно различную ориентацию - напри­мер, сначала по направлению силы тяжести, а потом к свету или наоборот.

На это положение животного в этой, как я бы назвал, вер­тикальной структуре природы должно быть прежде всего направле­но наше внимание в этой главе.

 

б/ Поза и сознание

 

Не только наша поза во время бодрствования, но и наша поза во время сна принципиально отличны от соответствующих поз живот­ных. Мы ведь в большинстве случаев лежим в большей или меньшей степени на спине в позе, которая у животных не встречается ни­когда или почти никогда. Наша поза во время сна - самая беспомощ­ная из всех мыслимых, потому что при этом конечности не направ­лены к земле. В этой позе выражается безоговорочная капитуляция перед силой тяжести. Но наряду с этим эта поза указывает на то, что мы во время сна отгораживаемся от Земли и открываемся тому, что находится над нами.

Вставание человека после сна - настоящее приключение, рез­кий переход от капитуляции перед Землёй к противодействию Зем­ле.

Подъем животного из позы сна - гораздо менее захватывающее событие. Оно никогда не противодействует тяжести так полно и ни­когда так полно не сдается перед ней. Большинство высших живот­ных в позе сна более или менее сгибают ноги под туловищем. Таким образом, контакт с землей у них никогда не прерывается полностью, и они могут почти сразу же подняться и бежать. У большинства жи­вотных позвоночник при этом остается большей частью в горизон­тальном положении. Вставание означает у них и изменение положе­ния.

Мы сможем лучше понять эти бросающиеся в глаза различия в позе человека и животного, если пойдем за Рудольфом Штайнером по указанному им пути. В одном из естественнонаучных курсов⁴ он говорит о возможности глубже проникать в суть различных природных сил, рассматривая их в гораздо более тесной связи с сущностью человека, чем это обычно делают. Он указывает на то, что чело­век под влиянием тяжести и материального давления претерпевает притупление сознания, в то время как под влиянием света сознание пробуждается. Это указывает на принципиальное родство света и сознания.

Строго выпрямленная поза человека показывает нам, что в его развитии делается все возможное, чтобы заложить основы для высшей ступени сознания. Притупляющее сознание влияние тяжести по возможности преодолевается, и голова, насколько возможно, ищет свет.

Если человек во время сна больше, чем животные, сдается Земле, это указывает на то, что он позволяет своему сознанию падать глубже, чем это бывает обычно у животных. Позы человека в сравнении с позами животных указывают на гораздо большие коле­бания сознания. Животные во время бодрствования менее разумны, и у них менее глубокий сон.

Есть еще одно отличие в позе во время сна и бодрствования, причем животные часто значительно превосходят человека. Многие животные сворачиваются для сна клубком. Например, если кошке не слишком жарко, она сворачивается так, что все органы чувств оказываются почти полностью направленными внутрь и ничего - ни голова, ни хвост, ни лапы - не выдается наружу. Все указывает на то, что у такого животного внимание направлено, насколько это можно, не собственный организм, а не на окружение.

Если обращать внимание на собственные ощущения, можно за­метить, что сон основывается не только на ослаблении сознания, но и на стремлении насладиться собственным организмом. Сворачи­вание клубком, очевидно, указывает не то, что это стремление у некоторых животных выражено особенно сильно.

Бросающейся в глаза особенностью этой позы является то, что при ней полностью меняется свойственное стоящему животному отношение к пространству. Ни одна часть тела не оказывается на­правленной вертикально, полностью утрачивается двусторонняя симметрия, и вытягивание спереди назад приводит к максимальному из всех возможных укорочений⁵.

Есть много животных, которые абсолютно не способны к тако­му сворачиванию. И все же они ведут себя так, как будто они очень этого хотели бы. Например, они поворачивают шею и голову назад, а хвост вперед и т.д.

---

Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 212; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!