Технологические аспекты разработки российского
Континентального шельфа
Высокие цены на нефть, сложившиеся к этому времени, открывают перед арктическими шельфовыми проектами неплохие перспективы, особенно с учетом технологического прогресса, наблюдавшегося в последние годы (рис. 16).
Рисунок 16 - Технологический прогресс в разведке и разработке месторождений нефти и газа за 50 лет работ в условиях арктического шельфа
Не омрачает эти перспективы то, что освоение арктического шельфа сопряжено с целым рядом природно-климатических, технологических, экологических, экономических и других проблем. Работа здесь крайне сложна, требует и серьезных финансовых затрат, и уникальных технологических решений.[2]
По оценкам специалистов РН-СахалинНИПИморнефть, на сегодня отсутствуют технологии для разработки 90% нефтегазовых площадей арктического шельфа, равно как и технологии ликвидации экологического ущерба, связанного с возможными утечками нефти и газа.
Этот же вывод подтверждает и проф. Ю.П. Ампилов: «Для большинства обширных арктических акваторий, включающих такие моря, как Карское, Лаптевых, Восточно-Сибирское, Чукотское, в мировой практике отсутствуют апробированные технологические решения для морской добычи».
Крайне велики экологические риски, связанные с освоением подводных месторождений углеводородов. Необходимо также учитывать и более отдаленные, но не менее значимые риски освоения Арктики, связанные с глобальным потеплением климата и широким распространением на арктическом шельфе скоплений газогидратов.
|
|
|
Тем не менее, на геологическое изучение и последующее освоение огромных территорий арктического шельфа были выданы лицензии, в том числе и в России. Таким образом, освоение арктического шельфа прочно вошло в число приоритетов перспективного развития мировой нефтегазовой отрасли. Причем, по медианной величине издержек производства, по оценкам МЭА, арктические проекты выигрывали по сравнению с проектами освоения нефтяных песков, сверхтяжелой нефти и битумов, нефти глубоководного шельфа и тем более получения синтетического жидкого топлива из природного газа и угля.
От низких же цен на нефть несколько лет назад в 1ю очередь пострадали проекты, связанные с разработкой глубоководных месторождений и арктического шельфа.
Причины этого достаточно понятны. Существуют широко известные проблемы, как хрупкость природы в Арктике и ее роль в формировании глобального климата, риски для Арктики от нефтегазовых проектов, другие природно-климатические, технологические, экологические и экономические проблемы освоения нефтегазовых ресурсов арктического шельфа, которые делают этот процесс весьма затратным.
|
|
|
Реакция на падение цен на нефть со стороны ее производителей была вполне ожидаемой. Это и отказ от новых дорогостоящих проектов, и совершенствование технологий в целях снижения издержек производства. В частности, в апстриме, это, в первую очередь, проекты по освоению глубоководных и арктических ресурсов традиционных углеводородов, и нефтеносных песчаников. Так, по оценкам норвежской консалтинговой компании Rystad Energy, опубликованным в январе 2016 г, с начала нефтяного кризиса аннулированы или отложены 63 нефтегазовых проекта по всему миру более чем на 230 млрд долл США.
Близкие цифры приводят также аналитики Wood Mackenzie, которые прогнозируют снижение инвестиций в нефтегазовую сферу по всему миру по итогам периода с 2014 по 2016 г на 40%.
В 2016 г, по оценке инвестбанка Morgan Stanley, который проанализировал заявления 121 энергетической компании с прогнозами по инвестициям, они собирались уменьшить инвестиции еще на 25%.
Аналитики Goldman Sachs, идентифицировав 61 новый проект, отметили, что если цены на нефть останутся на низком уровне, инвестиции могут сократиться к 2020 г более чем 2 раза.
Сократили в 2015-2016 гг свои инвестиции (в долларовом исчислении) и российские компании.
|
|
|
Что касается собственно арктического шельфа, то в сентябре 2015 г Shell заявил о прекращении геологоразведочных и буровых работ на шельфе Аляски и свертывания своей Арктической программы стоимостью в 7 млрд долл США. О приостановке работ на арктическом шельфе Северной Америки заявили в 2015 г и другие крупнейшие компании - ExxonMobil, Chevron и BP. Итальянская Eni вновь перенесла сроки ввода нефтяной платформы на норвежском месторождении Гольят в Баренцевом море. Норвежская Statoil 28 октября 2015 г заявила, что отложила дату запуска крупнейшего проекта по освоению месторождения Mariner, инвестиции в которое составляют более 7 млрд долл США, а в ноябре объявила об отказе от работ на 16 участках в Чукотском море. В январе 2015 г Statoil, Dong Energy (Дания) и GDF Suez (Франция) вернули большинство своих разведочных лицензий на арктическом шельфе Гренландии (море Баффина).[6]
И, наконец, бессрочный запрет на новое бурение и добычу нефти и газа на арктическом шельфе США наложил Б. Обама за месяц до окончания своих президентских полномочий. Одновременно аналогичный запрет ввела и Канада.
Таким образом, в условиях низких цен на энергоресурсы произошла глубокая заморозка планов освоения арктического шельфа, который практически полностью выпадает из системы приоритетов мирового развития нефтегазовой отрасли.
|
|
|
Для эффективной разработки углеводородных ресурсов на шельфе Арктики нужны или высокие цены на нефть, или новые, прорывные технологии и технические решения, обеспечивающие существенное снижение издержек производства. Свою роль могут сыграть и шаги соответствующих государств по созданию условий рентабельной разработки шельфа Арктики.
В 2015 - 2016 гг действительно цены были низкими, но сегодня, благодаря соглашению России со странами ОПЕК, цены существенно выросли и составляют 75-80 $ за баррель и они являются комфортными как для российской экономики в целом, так и для освоения шельфовых месторождений. Но лучшим и надежным решением является, не смотря на цены на нефть, непрерывно работать по созданию новых технологий и технических средств.
В ближайшие годы и десятилетия можно ожидать дальнейшей ожесточенной конкурентной борьбы за место в энергетическом балансе углеводородов, добытых на шельфе арктических морей, произведенных в результате повышения нефте- и газоотдачи разрабатываемых месторождений и освоения глубоководных и нетрадиционных источников нефти и газа.
Каждое из этих направлений имеет значительную ресурсную базу, соответствующие «плюсы» и «минусы», связанные с условиями добычи и доставки продукции на рынки. Поэтому приоритеты в их развитии в первую очередь будут связаны с новейшими техническими и технологическими решениями, позволяющими обеспечить экономически эффективную добычу углеводородов при приемлемых экологических рисках и результатах. И эти же технические и технологические решения дадут возможность найти оптимальное место каждого из этих направлений нефтегазодобычи в мировом энергетическом балансе, определить оптимальное для каждого временного этапа соотношение между ними.
По какому из этих направлений удастся быстрее сократить издержки производства, то и войдет в число основных приоритетов мировой нефтедобычи.
Интерес к Арктике растет, причем не только у самих 8 арктических государств, но и у стран, отстоящих от Арктики на многие и многие тысячи километров: у Бразилии и Индии, стран ЕС, Китая и Кореи, Сингапура, Японии и др.
Этот интерес вызван совокупностью самых различных факторов:
- геополитических, включая военные;
- климатических, в том числе глобальным потеплением, и охраной окружающей среды;
- хозяйственных (рыболовством, судоходством, освоением природных ресурсов и добычей полезных ископаемых, включая углеводороды).
Что касается России, то в последнее время в стране растет понимание, что у нас нет другого пути, кроме устойчивого и поэтапного развития Арктики - региона наших стратегических интересов. Что освоение Арктики - государственная задача, состоящая не только из охраны границ Российской Федерации, но и развития инфраструктуры и транспортных артерий, а также освоения ресурсов Арктики. И период низких цен на нефть должен стать не прощанием с арктическими проектами, как вещают некоторые аналитики и эксперты, а той паузой, в ходе которой будет проведена всестороння комплексная подготовка к их успешной реализации в будущем.
В частности, не вызывает никаких сомнений необходимость проведения активных геологоразведочных работ на всем арктическом шельфе, так как мы должны знать, чем реально обладает Россия, а экономическая целесообразность (рентабельность проектов), наличие технологий и вопросы безопасного освоения ресурсов УВ расставят очередность ввода в эксплуатацию различных арктических объектов. [22]
В современном мире усиливается конкуренция среди международных нефтегазовых компаний, особенно обостряется их технологическое соперничество. Им постоянно необходимо обновлять свою ресурсную базу, осваивать новые месторождения с труднодоступными горногеологическими условиями, а также расположенными на арктическом шельфе, что, соответственно, предъявляет все более высокие требования к используемой технике и технологии, вынуждает нефтегазовые компании разрабатывать и внедрять принципиально новые технологии, а также стимулировать развитие инновационной деятельности.
Ведущими международными компаниями нефтегазовой отрасли сформированы ключевые компетенции в сфере разработки и внедрения инновационных технологий во все стадии технологического процесса добычи и переработки нефти, газа и нефтепродуктов. Так британско-голландский нефтегазовый концерн «Royal Dutch Shell» и американская транснациональная нефтегазовая корпорация Exxon Mobil Corporation (или ExxonMobil) (США, Техас) накопили существенный опыт в развитии инноваций на основе применения стратегического подхода к управлению своей конкурентоспособностью.
Компания Shell разрабатывает легковесные буровые установки для морских месторождений. Научные исследования и опытно-конструкторские разработки имеют решающее значение для дальнейшей успешной деятельности компании Shell, которая располагает крупными научными центрами в Великобритании и США, а также рядом других более мелких лабораторий.
В настоящее время компания Shell приняла концепцию «корпоративного венчурного финансирования», бюджет которой составил 125 млн. долл. США на инвестиции в течение последних пяти лет. Сегодня компания применяет данную концепцию как основную возможность для включения в инновации через полный спектр финансовых операций, действуя в качестве катализатора изменений для формирования своей будущей стратегии инновационного лидера в сфере нефтегазовой отрасли. Концепция корпоративного венчурного финансирования позволяет нефтегазовой компании Shell разработать и реализовать перспективные инновационные проекты, обеспечивающие компании конкурентные преимущества на глобальном рынке. Все эти достижения компании в сфере нефтегазовой отрасли являются результатом функционирования эффективного механизма управления конкурентоспособностью с использованием стратегического подхода, позволяющего комплексно развивать инновации.
Также, одним из эффективных инструментов управления конкурентоспособностью нефтегазовой компании Shell является диверсификация ее деятельности, в результате которой компания успешно осваивает месторождения руд цветных металлов и урана в Австралии, Канаде, ФРГ, руд цветных металлов в Новой Зеландии, Великобритании, Марокко, урана в США и Испании. Компании Shell принадлежит 41 нефтеперерабатывающее предприятие в 25 странах с суммарной производственной мощностью 120 млн. т в год. В странах Западной Европы и США перерабатывается свыше 87% нефти Shell. Более 50% производимых нефтепродуктов реализуется в странах Западной Европы. Продажа химикатов компании составляет 1,6 млрд. фунтов стерлингов. Компания имеет собственный нефтеналивной флот в составе 66 танкеров общей грузоподъёмностью 7,1 млн. дедвейт/т. Кроме того, она эксплуатирует 45 зафрахтованных судов общей грузоподъёмностью 6,8 млн. дедвейт/т. Ей принадлежат также (полностью или частично) нефтепроводы в Великобритании, ФРГ, Нидерландах, Швейцарии, Австрии и США.
Одной из крупнейших нефтегазовых компаний, применяющих инновационные разработки в качестве основного инструмента управления своей конкурентоспособностью, является американская компания Exxon Mobil Corporation - одна из крупнейших корпораций в мире по размеру рыночной капитализации (по состоянию на 01 декабря 2016г. 370,20 млрд. долл. США. Программа инновационного развития Exxon Mobil направлена на создание и внедрение новых технологий для решения ключевых производственных задач. В 2015 году объем финансирования инновационной деятельности, направленной на освоение и разработку новых технологий производства и управления, составил 2,2 млрд. долл. США. В 2016 году на финансирование инновационной деятельности выделено 0,67% от выручки компании Exxon Mobil (в рублевом эквиваленте это составляет около 9,4 млрд. рублей), что в 1,9 раза больше рекомендуемого Минэкономразвития соотношения (0,3%). Работа по созданию и внедрению новых технологий в Exxon Mobil осуществляется на базе ведущих профильных предприятий и вузов, которые обладают необходимым научно-техническим потенциалом для решения поставленных задач.
Российский нефтегазовый комплекс, в свою очередь, по уровню своего инновационного потенциала существенно отстает от зарубежных компаний данной отрасли, при этом характеризуется высокой степенью износа основных фондов и зависимостью от импортного оборудования, потому что в большей мере нефтегазовые компании России, ограничивая спрос на отечественные НИОКР, предпочитают приобретать новую технологию и оборудование у иностранных транснациональных нефтяных корпораций, что также является одной из основных проблем развития нефтегазового комплекса и страны в целом.
При этом данную проблему обострили в настоящее время введенные санкции со стороны США и Европейского Союза, которые ограничили доступ российских нефтегазовых компаний к иностранным технологиям и рынкам капитала для глубоководного бурения, освоения Арктического шельфа и добычи сланцевой нефти и газа, в то время как все шельфовые проекты на 90% используют импортное оборудование и технологии.
Поэтому для сохранения конкурентоспособности российской экономики и создания прочной основы динамичного экономического роста необходима новая стратегия развития нефтегазового сектора, а именно путь инновационного развития, современного высокотехнологичного недропользования и импортозамещения, так как от стратегического развития нефтегазового комплекса зависит социально-экономическое развитие и геополитическая стратегия, а также энергетическая и экологическая безопасность страны в целом.
Для разработки шельфовых месторождений нужен опыт, и в каком-то объеме он у российских компаний, разумеется, есть. Этот опыт, особенно сахалинский, где добыча ведется уже десятилетия (исторически освоение российского шельфа началось на Сахалине в 1975 году), пригодится при освоении арктического шельфа. Субарктические условия Охотского моря достаточно сложны для работы, и международные компании позиционируют свои сахалинские проекты как одни из наиболее высокотехнологичных активов. Но, как указывают нефтяники, широко распространенного опыта добычи нефти в Арктике просто нет. Между условиями ведения работ на шельфе Дальнего Востока, где опыта накоплено достаточно, и в Арктике существуют заметные различия, а потому нужны особые технологические решения, и аналогов им в мировой практике не существует. Наряду со сложными природно-климатическими условиями это является одним из факторов, из-за которых освоение месторождений арктического шельфа мероприятие не просто высокозатратное, но и высокорискованное. При этом действующая редакция закона о недрах фактически ограничивает круг основных недропользователей двумя государственными компаниями — «Газпромом» и «Роснефтью». Однако реализовывать сложные проекты все равно удобнее в кооперации с другими компаниями. В последние месяцы «Роснефть», обладающая лицензиями на целый ряд участков на континентальном шельфе, подписала стратегические соглашения об их освоении с американской ExxonMobil (участки в Карском и Черном морях), итальянской Eni (Черное и Баренцево моря) и нор- вежской Statoil (Охотское и Баренцево моря). Согласно этим договоренностям, иностранные партнеры получают треть в создаваемых совместных предприятиях (это максимально возможная доля, учитывая положения закона о недрах, которые лимитируют участие частных компаний в шельфовых проектах). Взамен иностранные партнеры финансируют геологоразведку и предоставляют «Роснефти» право купить долю в их зарубежных проектах. Подключая к своим проектам крупные международные компании, «Роснефть» решает сразу несколько задач: разделяет риски, привлекает инвестиции в геологоразведку и разработку месторождений, получает доступ к последним разработкам в технике и технологиях добычи нефти. Отсутствие необходимых технологий, опыта и кадров сыграло, по мнению аналитиков, решающую роль в формировании партнерства «Роснефти» с западными компаниями. Не случайно, к примеру, частью соглашения «Роснефти» с ExxonMobil является программа обмена техническими и управленческими кадрами. Предполагается, что она затронет специалистов во многих областях: геологов, геофизиков, технологов по разработке пластов, специалистов по финансам, логистике, безопасности, охране труда, экологии и регулированию отрасли. Стоит заметить, каждая компания-партнер имеет свой уникальный опыт разработки месторождений — как на суше, так и на шельфе северных морей. ExxonMobil, Eni и Statoil владеют собственными разработками для каждой стадии освоения месторождений шельфа, оригинальными технологиями разработки трудноизвлекаемых и нетрадиционных запасов углеводородов. И это отчасти (помимо сугубо финансовых соображений) объясняет, почему для «Роснефти» не имело смысла ограничиваться каким-то одним вариантом сотрудничества.
Все проекты «Роснефти» технологически сложны, характеристики лицензионных участков подтверждают эту оценку — так, для Восточно-Приновоземельских участков, освоение которых предполагается вести вместе с ExxonMobil, характерна непростая ледовая обстановка (ледовый период продолжается 270–300 дней в году). При этом высокая экологическая чувствительность региона диктует более строгие требования к безопасности проведения работ. Месторождения на Черном море тоже легкой жизни не обещают: участки шельфа, лицензии на которые принадлежат «Роснефти», отличаются большими глубинами и наличием агрессивной среды, содержащей сероводород. На Туапсинском блоке глубины составляют от 40 до 2 тыс. м, а на соседнем Западно-Черноморском участке, куда приглашена в качестве партнера итальянская Eni, — от 600 до 2,25 тыс. м. Впрочем, ExxonMobil на судьбу совсем не сетует: в компании говорят, что шельфы Карского и Черного морей «являются одними из наиболее перспективных и наименее изученных в мире с большой вероятностью нахождения на них запасов нефти и газа». «Как и в случае с проектом «Сахалин-1», успех данного предприятия связан с разработкой высокоэффективных технологий и процессов. В рамках этой работы нами будет создан Арктический научно-проектный центр шельфовых разработок, который будет оказывать поддержку в создании новых технологических решений, необходимых для разработки этих ресурсов. Создаваемые нами совместно с «Роснефтью» технологии и процессы позволят открыть новые рубежи в разработке и производстве энергоресурсов»,— заявили BG в американской компании. Упрек отечественному производителю. Если бы речь шла просто о покупке готовых технологий, ситуация могла бы выглядеть иначе. Купить какие-то технологии, конечно, можно, но, возражают нефтяники, «что потом с ними делать?» Для разработки месторождений нужны еще и техника, и расходные материалы для этих технологий, так что «Роснефти» пришлось бы организовать «натуральное хозяйство», в котором все нужное для добычи должно было бы производиться самостоятельно. Если же следовать логике разделения труда, то следует помнить, что «Роснефть», подчеркивают в компании, занимается прежде всего нефтедобычей, а для геолого- разведочных работ, инженерно-геологических изысканий, бурения и обустройства месторождений привлекает высококвалифицированных подрядчиков, имеющих необходимое современное оборудование и практический опыт ведения таких работ. И если для этого требуется специальная техника — это забота подрядчиков. Пример, который приводят специалисты «Роснефти»,— организация разработки месторождений на принципах интеллектуального месторождения. «Не могу назвать российские компании, выпускающие оборудование для управления потоками скважинной жидкости на забое скважин, оборудование, которое может быть смонтировано на глубинах морей, приспособленное к работе в условиях низких температур или агрессивной окружающей среды»,— заметил один из собеседников BG. Хотя, конечно, подобная критика не может радовать тех, кто считает, что разработка арктического шельфа должна вестись с использованием отечественного оборудования. Такую точку зрения, к примеру, высказывал на недавнем круглом столе в Торгово-промышленной палате Российской Федерации президент Союза производителей нефтегазового оборудования Александр Романихин. По его мнению, освоение шельфа необходимо вести на условиях соглашений о разделе продукции (СРП) хотя бы потому, что СРП предусматривают поставку не менее 70% оборудования и работ отечественными компаниями. Стабильность в хорошем смысле Главным аргументом в пользу освоения шельфа на условиях СРП, выдвигавшимся ранее участниками рынка, являлось то, что соглашения о разделе продукции были фактически единственным способом гарантировать стабильность налогового режима — как правило, на весь срок жизни проекта. Правда, режим СРП формирует стабильные правила игры не только в части налогообложения, поэтому учитывать объективные изменения макроэкономических условий становится сложнее и стабильность режима СРП может быть как достоинством, так и недостатком (особенно это касается шельфовых проектов, разведка и добыча по которым может длиться до полувека), предупреждают в «Роснефти». С другой стороны, иногда лучше застраховаться от ухудшения внешних условий, чем надеяться на то, что они могут улучшиться. В то же время с точки зрения государственного регулирования СРП приносят только сложности — хотя бы уже потому, что к каждому месторождению приходится подходить со своей меркой. Наличие единых фискальных условий для всех шельфовых проектов государству представляется более рациональным. Решение об условиях разработки месторождений на шельфе, предложенное правительством весной, в значительной мере устраивает обе стороны. «Новый налоговый режим предполагает полный отказ от экспортных пошлин и налога на имущество, введение ставок на добычу в размере 5–30% в зависимости от сложности условий разработки. Принципиально, что законодательно будет закреплена неизменность налоговых условий на срок до 15 лет от момента начала разработки месторождений»,— объяснял суть принятого пакета мер Игорь Сечин (тогда заместитель председателя правительства). В иных условиях работа на шельфе была бы просто нерентабельна. Но новые налоговые нормы в сочетании с гарантией стабильности налоговых требований, как говорят в ExxonMobil, «будут достаточным условием для того, чтобы позволить начать разработку этих ресурсов». Другой партнер «Роснефти», компания Statoil, также подчеркивает значение принятых решений. «Нефтегазовый бизнес — это бизнес с долгосрочными перспективами, и для него нужны стабильные налоговые и нормативно- правовые рамки. Улучшения в этой сфере, о которых было заявлено в этом году правительством, будут иметь критически важное значение для успешной реализации нашего партнерства»,— заявили BG в компании. Эти изменения, с одной стороны, позволяют инвестору рассчитывать на коммерческую привлекательность в случае успешности геологоразведки, с другой — формулируются таким образом, что воспользоваться льготными шельфовыми налогами в полной мере можно только при эффективной организации работ. Необоснованное затягивание геологоразведки будет негативно сказываться на экономике проектов. В «Роснефти» считают, что изменений одних только налоговых норм недостаточно — нужна комплексная оптимизация законодательства, в частности в области таможенного и пограничного контроля при ведении работ на шельфе (компания уже выдвигала ряд инициатив в этом направлении). О необходимости совершенствовать правовое поле говорят и в ExxonMobil. «Передовые технологии строительства, бурения и добычи имеют ключевое значение для успешной разработки углеводородного сырья в тяжелых условиях Арктики. В связи с этим важно, чтобы нормативно-правовая база России не препятствовала применению новых технологий, у которых еще, возможно, нет утвержденных норм эксплуатации»,— подчеркивают в американской компании. Некоторые изменения в законодательство, упрощающие процесс получения одобрения со стороны регулирующих органов в нефтегазовой сфере, снимающие часть административных барьеров и сокращающие сроки получения разрешений на строительство, уже внесены. В частности, приводят пример в ExxonMobil, «более не требуется получать разрешение на установку на шельфе буровой платформы, если право на ее установку оговорено в соответствующей лицензии на недропользование». Кроме того, «уже разработан в основе проект постановления правительства РФ, которым многоуровневая процедура одобрения планов по предупреждению и ликвидации разливов нефти и нефтепродуктов заменяется на уведомительную». Рассматривается, по сведениям компании, и ряд других законодательных инициатив, уменьшающих сроки получения разрешений от регулирующих органов. Разделение рисков и уверенность в прибылях. Впрочем, главным фактором повышения привлекательности шельфа было все-таки реформирование налогообложения. Тот факт, что в течение месяца «Роснефть» подписала три соглашения с иностранными партнерами, в компании расценивают как свидетельство создания в стране благоприятных условий для стратегических инвестиций и на перспективы сотрудничества смотрят с оптимизмом. «Последние открытия месторождений в норвежском секторе Баренцева моря показывают, что оценка ресурсов шельфа арктических морей подтверждается реальными запасами. Да, наши партнеры несут значительный риск при ведении морских поисковых работ и обеспечивают финансирование геологоразведки. ” Роснефть“ в случае неудачи геологоразведочных работ не рискует собственными инвестициями. За это партнеры получают доступ к потенциальным ресурсам российской Арктики, которая не будет разведана без масштабных рисковых инвестиций. Эти обстоятельства являются залогом для долгосрочного взаимовыгодного партнерства»,— заявили BG в компании. В свою очередь, в ExxonMobil рассчитывают на то, что эти соглашения «способны принести колоссальную выгоду и пользу потребителям, и акционерам», ведь спрос на энергоносители, согласно прогнозам компании, в ближайшие десятилетия увеличится: к 2040 году ожидается его рост на 30% по сравнению с сегодняшним уровнем. «Будут или нет удовлетворены эти потребности, будет зависеть от способности увеличивать добычу во все более усложняющихся условиях»,— заявляют представители ExxonMobil. На это же указывает и норвежская Statoil, отмечая, что в российских водах сосредоточено более двух третей углеводородных ресурсов Арктики.
Залогом успешного освоения арктических и дальневосточных месторождений углеводородов является строительство судов ледового класса для вывоза нефти и газа из акватории северных морей на мировой рынок. В 2017 году на этом направлении произошли значительные подвижки. Крупнейший судостроительный проект России – формирование кластера по производству морской техники и оборудования в городе Большой Камень Приморского края. Основой для него стал завод «Звезда», который специализировался на ремонте и обслуживании военно-морских судов. Запуск полного цикла производства ожидается после 2020 года. В результате завод сможет строить танкеры дедвейтом до 350 тыс. тонн и газовозы емкостью до 250 тыс. м³, а также элементы буровых платформ и суда специального назначения. Предполагается, что до 2035 года на этой верфи могут быть изготовлены 178 судов и единиц морской техники. Пока количество заказов не столь велико, но неизменно растет. Успехом 2017 года можно считать тот факт, что «Звезда» получила заказ на строительство танкеров для крупнейшей судоходной компании России – «Совкомфлота». Ранее «Совкомфлот» ориентировался в основном на иностранные верфи.
Наконец, в сентябре 2017 года «Роснефть» заключила соглашение о строительстве на «Звезде» пяти нефтяных танкеров Aframax, которые будет эксплуатировать «Совкомфлот». Кстати, в 2016 году контракт на сооружение пяти аналогичных танкеров дедвейтом 114 тыс. тонн был подписанмежду «Звездой» и дочкой «Роснефти» – «Роснефтефлотом». А в октябре 2017-го «Роснефтефлот» заказал на этой верфи десять арктических танкеров- челноков усиленного ледового класса Arc7 дедвейтом 42 тыс. тонн каждый. Предполагается, что они будут использоваться для перевозки нефти Пайяхского месторождения (в устье Енисея) по трассе Северного морского пути. Поэтапная передача танкеров заказчику будет осуществляться с 2023 года.
Весной 2014 года ПАО «НК «Роснефть» опубликовала перечень оборудования и техники, которые требуются на различных этапах освоения морских нефтегазовых месторождений. Таким образом, компания уже анонсировала российским производителям заказы на более чем 20 наименований судов и авиатехники, запрос на российское нефтепромысловое и буровое оборудование — еще около 30 позиций. Только в Архангельской и Мурманской областях, а также в Ямало-Ненецком автономном округе в выполнении заказов ПАО «НК «Роснефть» будет задействовано более 100 предприятий. «В рамках реализации шельфовых проектов предполагается обеспечить локализацию до 70% оборудования. Таким образом, освоение шельфа сформирует от 300 до 400 тысяч высококвалифицированных мест в различных отраслях российской экономики. Это будет способствовать развитию инноваций и разработке высокотехнологичной продукции», — отмечал на Международном инвестиционном форуме в Сочи глава ПАО «НК «Роснефть» Игорь Сечин. [23]
С целью освоения Арктического шельфа «Роснефть» ведет активную работу по созданию уникальной производственной базы морской техники. Одним из направлений работ по решению этой задачи станет создание на базе ОАО «Дальневосточный центр судостроения и судоремонта» промышленного и судостроительного кластера на Дальнем Востоке России, ядром которого будет новая верфь — судостроительной комплекс «Звезда» в городе Большой Камень.
Судостроительный комплекс «Звезда» создан на базе Дальневосточного завода «Звезда» Консорциумом АО «Роснефтегаз», ПАО «НК «Роснефть» и АО «Газпромбанк». Проект комплекса предполагает строительство тяжелого достроечного стапеля, сухого дока и производственных цехов полного цикла для строительства крупнотоннажных судов и морской техники, а также цехов для строительства офшорной морской техники.
ПАО «НК «Роснефть» — лидер процесса качественной модернизации и инновационных изменений в российской нефтегазовой отрасли. Усилия компании направлены на развитие интеллектуального и технологического потенциала отрасли на основе мощного фундамента российской нефтегазовой школы — одной из лучших в мире — и в партнерстве с ведущими компаниями международного нефтяного бизнеса.
Инновационная деятельность «Роснефти» реализуется в соответствии с Программой инновационного развития. В 2016 году, в соответствии с поручением Правительства Российской Федерации, актуализирована и утверждена Советом директоров компании Программа инновационного развития на 2016−2020 гг. с перспективой до 2030 года.
Программа ориентирована на достижение стратегических целей компании и исходит из её стратегических приоритетов — эффективность, устойчивый рост, прозрачность, социальная ответственность и инновации.
Программа обеспечивает формирование комплекса мероприятий, направленных на:
• разработку и внедрение новых технологий;
• разработку, производство и вывод на рынок новых инновационных продуктов и услуг, соответствующих мировому уровню;
• содействие модернизации и технологическому развитию компании путем значительного улучшения основных показателей эффективности производственных процессов;
• повышение капитализации и конкурентоспособности компании на мировом рынке.
Объем затрат компании на НИОКР в 2016 г. составили 20,2 млрд руб. Все запланированные на 2016 г. мероприятия выполнены.
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 305; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!