Принцип социального подтверждения
Житель Москвы, привыкший к быстрому темпу главного мегаполиса России, попадая в столицу соседней Белоруссии, первое время удивляется: почему в Минске пешеходы ждут зеленого сигнала пешеходного светофора, даже если на дороге нет ни одной машины? Пустая же дорога в оба конца? Но белорусы ждут, а вместе с ними ждет и москвич. Удивляется, но ждет.
Когда мы не знаем, как себя вести в незнакомой ситуации, мы смотрим на незнакомых людей вокруг и берем с них пример. Считается, если что-то делает множество людей, это поведение правильное. Принятие этого «факта» дает человеку большое преимущество – нет необходимости каждое свое действие анализировать на предмет: можно или нельзя, прилично или вульгарно, культурно или неэтично. Так же и в незнакомых ситуациях: мы охотнее подражаем поведению знакомых нам людей, ожидая, что от такого поведения добьемся точно таких же результатов. Эти два принципа – социальной неопределенности и социального сходства – Роберт Чалдини объединяет в единый принцип «социального подтверждения».
Когда мы не уверены в себе и ситуация представляется неясной или двусмысленной, мы склонны оглядываться на других и признавать их действия правильными .
Проданные аплодисменты
В 1820 году двое завсегдатаев Парижской оперы, Саутон и Порчер, заставили «работать на себя» эту особенность человеческой психики. Открыв фирму «Страхование театрального успеха», Саутон и Порчер стали торговать аплодисментами. Они сдавали в аренду самих себя и нанятых работников певцам и театральным администраторам, которые хотели обеспечить признание спектакля зрительской аудиторией. Саутону и Порчеру настолько хорошо удавалось вызывать бурные овации аудитории своими искусственными реакциями, что вскоре клакеры (от французского le claque – хлопок) превратились в устойчивую традицию повсюду в мире оперы. «Неискушенный зритель не верит себе, зато верит окружающим», – могли бы нам сказать Саутон и Порчер, если бы мы взяли у них интервью. – Когда зритель слышит аплодисменты и восторженные выкрики “Браво!”, он думает, что происходит нечто особенное, а он недостаточно разбирается в теме, чтобы распознать исключительность момента. Не желая выглядеть простофилей, такой зритель присоединяется к аплодисментам».
|
|
|
Мы настолько склонны ориентироваться на реакцию других людей при определении того, что является грустным или смешным, что нас можно заставить реагировать просто на звук плача или смеха, а не на сущность реального явления.
Стоит одному ребенку разреветься, как остальные дети в детсадовской группе подхватывают этот плач. «А вы-то все чего расплакались?» Дети не ответят, они плачут помимо своей воли.
|
|
|
Стоит при ребенке рассказать анекдот, который ребенок в силу возраста понять не способен, – политический, к примеру, – ребенок будет хохотать вместе со взрослыми. Вопрос «А ты-то чего смеешься?» поставит его в тупик – ребенок и сам не знает. Он среагировал на звук смеха.
Наша склонность считать, что действие является правильным, если его совершают другие, проявляется в самых разнообразных обстоятельствах.
Мнение эксперта
В 1972 году психологи Смит и Фаллер в ходе исследований выяснили, что записанный на магнитофонную ленту смех заставляет аудиторию смеяться дольше и чаще, а также заставляет оценивать этот материал как более смешной. А в 1974 году психологи Лайтстоун и Носанчук выяснили, что закадровый смех наиболее эффективен именно при неудачных шутках. Неудивительно, что телевидение непрерывно создает множество ситуационных комедий, в которых используется фальшивый закадровый смех. Телевизионные продюсеры, знакомые с психологическими исследованиями, знают, что зритель смеялся и смеяться будет. Вот почему телекомпании не перестанут включать закадровый смех.
|
|
|
Буллинг от новенького
В сложившийся рабочий коллектив приходит новенький. Он ни с кем не знаком и вообще не в курсе сложившихся правил общения внутри группы. В первые же дни он замечает, что все без исключения участники коллектива подтрунивают над одной девушкой-коллегой – когда по-доброму, но чаще не очень. Не имея для подобной травли никаких собственных оснований, новенький включается в эту «игру» и становится в короткий срок самым активным ее участником – отпускает в адрес девушки самые колкие и неприятные шутки, открыто потешается и даже издевается над совершенно незнакомым человеком.
В психологии за этим поведением закрепился термин «буллинг». По результатам опроса 1998 года до 53 % служащих Великобритании страдали на работе от различных форм буллинга. Много печальнее обстоят дела с травлей в детских коллективах – согласно опросам, проведенным в разных странах, каждый четвертый ребенок подвергается издевательствам со стороны одноклассников! Как только в детском коллективе появляется «жертва», дети молниеносно вовлекаются в травлю помимо своей воли. «Ну ладно, он – хулиган, начал задирать одноклассника. Но ты-то зачем подвизалась? Ты же хорошая девочка!» – на этот вопрос толком не может ответить ни один ребенок, примкнувший к группе агрессивных детей. Дети считают, что поступают правильно, если точно так же поступают другие дети. Иными словами, как только группа детей начинает какую-то деятельность, пусть даже нехорошую, другие дети начинают воспринимать эту деятельность как правильную.
|
|
|
Сигнал к действию
В старших классах школы с печальной регулярностью возникает однотипное ЧП. В конце учебного года, перед годовыми экзаменами, ученики старших классов воруют журнал успеваемости класса, чтобы уничтожить двойки и тройки, полученные в течение года. В одном из таких случаев, произошедшем в 1996 году в средней школе Симферополя, участниками «похищения» оказались четверо старшеклассников, один из которых являлся круглым отличником. Интерес представляет именно этот мальчик, который сразу после инцидента не мог внятно ответить на вопрос, зачем он это сделал, если у него в журнале стояли одни только пятерки. И лишь спустя несколько лет, заканчивая школу, он смог описать свой поступок.
– На меня что-то нашло. Какая-то неподвластная мне воля. Что-то изнутри толкало меня идти с ребятами, вместе с ними рвать журнал и кидать в огонь.
– Тебе нравилось то, что ты делал?
– Я считал, что поступаю правильно.
Наша склонность считать, что действие является правильным, если его совершают другие, эксплуатируется самыми разнообразными способами. Евангельские проповедники часто «засевают» свою аудиторию специально подобранными и подготовленными «звонарями», которые в конце службы выходят вперед и вносят пожертвования. Уличные музыканты всегда «солят» гитарный кофр мелкими купюрами, создавая иллюзию, что кто-то до нас уже не пожалел денег. В последние годы по миру прокатилась волна так называемых цветных революций, в которых используется тот же самый принцип.
Цветные революции
Начинаются они, как правило, в виде спонтанных массовых протестов гражданского населения, которые неожиданно для всех перерастают в кровавые побоища. Участники побоищ потом признаются, что «ничего подобного не планировалось, мы хотели мирно выражать свой протест». Сейчас известно, что такие массовые беспорядки координируются активными группами людей, которые действуют по заранее утвержденному плану и с понятной целью. Координация их действий происходит через радиосвязь. Одеты эти люди, как правило, одинаково – в красные куртки с капюшонами, к примеру, или имеют одинаковые нарукавные повязки. Они рассредотачиваются среди мирных протестующих и, мимикрируя под обычных людей, ждут сигнала к действию. По команде, звучащей из наушника, они делают то, ради чего пришли. Как это было, например, в Иерусалиме летом 2014 года, когда среди участников мирной акции протеста в знак солидарности с семьями погибших израильских подростков в толпе вдруг стали скандировать: «Смерть арабам!»
«Смерть арабам!»
История этого конфликта начинается вечером 12 июня 2014 года, когда трое учеников израильской религиозной школы пропадают без вести, сев в попутный автомобиль. Их мертвые тела находят 30 июня. Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху обвиняет Исламское движение сопротивления ХАМАС в смерти детей, а представитель ХАМАС Сами Абу Зухри отвергает причастность своей организации к этому убийству и предостерегает правительство Израиля от дальнейших обвинений ХАМАС, потому что это может стать причиной для эскалации войны между Израилем и Палестиной. На следующий день случается то самое противостояние, где среди мирно настроенных демонстрантов вдруг раздаются крики «Смерть арабам!», и мирные демонстранты превращаются в разъяренную толпу – оказывают сопротивление полицейским и пытаются прорваться на территорию рынка Махане Иеуда, где находится большое количество арабских лавочников. Ночью следующего дня неизвестные похищают 16-летнего арабского подростка, убивают его и сжигают тело в отместку за смерть трех израильтян. Мирная демонстрация, умело срежиссированная воинствующе настроенными людьми, превратилась в кровожадную толпу.
Числа Милгрема
Здесь уместно вернуться к результатам эксперимента Стенли Милгрема, о котором мы говорили в первой главе: «До 40 % прохожих останавливаются и смотрят в ту же точку, что и искусственно созданная толпа». Интерес представляет разброс показателей. Если на тротуаре неподвижно с задранной вверх головой застывал всего лишь один студент, только 4 % прохожих присоединялись к нему и тоже останавливались и задирали головы кверху. Если выходило 2 студента – уже 10 % прохожих повторяли их поведение. Пять студентов «инициировало» 16 % прохожих, а десять студентов «останавливали» уже больше 20 %. В одной серии экспериментов Милгрем выпустил на улицу сразу пятнадцать студентов, которые одномоментно подняли голову кверху и замерли. Рядом с ними останавливалось четыре прохожих из десяти, то есть 40 %!
Психологи сделали вывод, что размер толпы прямо пропорционален степени воздействия на других людей. Люди тем легче перенимают поведение других людей, чем больше людей занимаются этой деятельностью. Становится понятным, почему единичный выкрик «Смерть арабам!» останется просто выкриком и не сподвигнет толпу возненавидеть арабов. Но если эти выкрики раздадутся сразу с нескольких сторон толпы, люди их подхватят, а подхватив, неожиданно для самих себя ощутят нахлынувшую ненависть к арабам, которой еще несколько минут назад не испытывали.
Мнения экспертов
Исследования Альберта Бандуры и его коллег, которые занимались разработкой способов изменения нежелательных моделей поведения, подтверждают, что можно избавить детей от страхов неожиданно простым способом. Маленьким детям, боявшимся собак, Бандура предложил просто смотреть видеоролики, в которых мальчик весело играет с собакой. Смотреть по 20 минут в день. После четырех сеансов 67 % ребят захотели поиграть с собакой и сделали это даже в отсутствие родителей. Когда исследователи через месяц снова оценили уровни страха у этих детей, они выяснили, что улучшение за этот период не исчезло; дети охотнее, чем когда-либо, «общались» с собаками. Однако наибольшую пользу принесли именно те ролики, в которых было показано несколько детей, играющих со своими собаками. Очевидно, принцип социального подтверждения работает лучше всего, когда подтверждение обеспечивается действиями множества других людей.
Исследование, проведенное психологами Робертом Либертом и Робертом Бэроном, выявило оборотную сторону медали и выглядит зловещим. Одной группе детей показывали эпизоды из телевизионной программы, в которой люди намеренно причиняли друг другу вред, другой группе детей показывали лошадиные скачки. После просмотра дети из первой группы вели себя гораздо более агрессивно по отношению к окружающим, чем дети второй группы. Исследователи сделали следующий вывод: когда дети видят, как люди на экране ведут себя агрессивно, они сами начинают проявлять агрессивность. В эксперименте принимали участие дети из разных возрастных групп – пяти-шестилетние, восьми-девятилетние, девочки и мальчики, – и все они реагировали на сцены насилия практически одинаково.
Когда мы не уверены в себе и ситуация представляется неясной или двусмысленной, мы склонны оглядываться на других и признавать их действия правильными .
А король-то голый!
Однако, ориентируясь на реакции других людей с целью выработки собственного решения, мы часто не обращаем внимания на один важный факт – эти люди, возможно, также следят за нашими реакциями, чтобы понять, как им себя вести. В непонятных ситуациях желание каждого узнать, что делают другие, может привести к феномену так называемого плюралистического невежества. Классический пример этого феномена описан в литературе 1335 года Хуаном Мануэлем. Позже похожее описание этого психологического феномена появляется в нидерландских и немецких легендах о Тиле Уленшпигеле в 1510 году. В наши дни подробное описание невежества толпы встречается в сказке Ганса Христиана Андерсена «Новое платье короля».
Два пройдохи-мошенника обещали королю выткать замечательную ткань – настолько тонкую, что ежели кто ее не разглядит, тот непроходимо глуп. Когда из ткани «пошили» новое платье для короля, никто этого платья, разумеется, не увидел, но виду не подал – каждый невозмутимо следил за реакцией соседа и делал вид, что платье великолепно, – никто не хотел себя выставить глупцом. Не выдал себя король, разделся донага, «облачился» в новое платье и пошел по улицам королевства красоваться. И все подданные королевства на улице восхищались: «Ах, новый наряд короля бесподобен! А камзол-то как чудно сидит! А панталоны какие нарядные!»
Ганс Христиан Андерсен дал предельно точное описание феномена невежества толпы. В непонятных ситуациях желание каждого узнать, что делают другие, привело к массовому самообману, который раскрыл маленький мальчик, выкрикнув: «Ой, а король-то голый!»
Этот феномен был известен уже несколько веков назад, но сформулировали его лишь в 70-х годах прошлого века профессора психологии Бибб Латанэ и Джон Дарлей после события, повергшего в шок всю Америку.
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 196; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!