Иоанн XXII, папа (с 1313 по 1334г.)

⇐ ПредыдущаяСтр 22 из 50Следующая ⇒

Один из самых суеверных пап, считавший, что враги всегда стремились отнять у него жизнь с помощью чародейства. В 1317г. подверг подозреваемых пытке до признания в подобной попытке. Спустя три года, 22 августа 1320г. в Авиньоне приказал кардиналу Гильому Гудену от своего имени учредить инквизицию в Каркассоне для преследования колдунов, чародеев и тех, кто вызывал демонов, изготовлял восковые подобия или оскорблял святые таинства, как еретиков и конфисковывать их собственность. Таким образом, хотя ранние буллы (например, Александра IV от 1258г.) и были направлены против использующих магию, именно Иоанн XXII стал первым папой, обратившимся к теории колдовства и распространившим обскурантизм.

[Святейший Папа], страстно желая, чтобы все злодеи, отравляющие святую паству, были отторгнуты от святой церкви, указывает, повелевает и поручает тебе своим именем разыскивать и всячески преследовать тех, кто приносит жертвы поклоняется или отдает почести дьяволу, заключает с ним договор, тайный или публичный, скрепленный подписями или нет, изготовляет или собирается изготовлять восковое подобие для вызывания дьявола или для его призыва с целью причинения порчи, кто, злоупотребляя таинством крещения, крестит восковые или иные фигуры или вызывает дьявола, чтобы заставить его делать подобное... а также и тех чародеев и ведьм, которые используют таинство литургии для освящения призраков и другие святые таинства для чародейства или колдовства.

Иоанн XXII многократно, в 1323, 1326, 1327 и 1331 гг. побуждал начать охоту за ведьмами. Буллой от 1317г. он разрешил суды над умершими еретиками, ибо «даже память об умершем должна быть осуждена». В 1330г. в послании инквизиторам Тулузы и Нарбонна он приравнял магию к ереси, как преступление против Бога. В булле от 1326г. (или 1327г.) он дополнил преступления ведьм и признал их реальность. Благодаря его невежеству учение превратилось в предрассудок: Некоторые люди, являющиеся христианами лишь по именам, отказывающиеся от света истинной веры, предают себя смерти и торгуются с преисподней. Они поклоняются и обожают дьявола, приобретают и изготовляют статуэтки, сосуды, зеркала и другие предметы, с помощью которых управляют демонами, получают от них ответы на вопросы и помощь в своих гнусных делах, чем отдают им себя в позорную зависимость и приводят к позорному концу.

Ипсвичское колдовство

14 мая 1878г., спустя 186 лет после единственного значительного суда над ведьмами в Америке, в Салеме, Массачусетс, снова состоялся судебный процесс по обвинению в maleficia. «Это то же самое, что делают ведьмы, втыкая в людей булавки и совершая прочие вещи, от которых случаются неприятности», — говорилось в комментариях одного религиозного журнала спустя несколько лет («Advance», 4 октября, 1917). Газеты того времени назвали этот случай «ипсвичским колдовством».

Во времена младенчества «Христианской науки» некоторые разногласия среди последователей Мери Бейкер Эдди привели Лукрецию Браун из Ипсвича к убеждению в том, что ей был причинен вред «зловредным животным магнетизмом» Даниэла Споффор-Да, свободомыслящего любителя ученых занятий. Мисс Доркас Роусон, якобы исцелившая Лукрецию, заставила одержимую девушку возбудить иск против Споффорда, как месмериста, вызвавшего у нее телесные страдания «посредством упомянутой силы». Обвинительный акт, похожий на документы XVIIe., обвиняет Споффорда в «зловредном и преднамеренном» причинении Лукреции Браун «больших телесных и душевных страданий, серьезных спинномозговых болей и временных помутнений рассудка». Истица боялась продолжающегося гипнотизма Споффорда, потому что была «совершенно не способна избежать его власти и влияния, которое он распространял на нее». В соответствии с официальным сообщением Сибиллы Уилбур в «Life» (1907) миссис Эдди возражала против этой акции; тем не менее она присоединилась к истице в зале суда в Салеме, настойчиво поддерживая ее. Обвинение было отклонено на том основании, что суд не способен контролировать сознание Споффорда.

Один из сектантов, Эдвард Арене, доказывал, что обвинение справедливо, благодаря чему приобрел расположение Аза Гилберта Эдди, мужа миссис Эдди. В октябре того же года (1878) Эдди был арестован за попытку убийства Аренса, но из-за множества противоречивых и ненадежных свидетельств обвинение не было принято. Спустя два года миссис Эдди попыталась отмежеваться от Ипсвичского дела, заявляя о полной неосведомленности в законодательных процедурах и демонстрируя заверенные свидетельства о том, что Арене был инициатором этого дела.

Ирландия, колдовство в

Колдовская истерия практически миновала Ирландию. Относительная изоляция страны, отсутствие контакта между правящим протестантским меньшинством и местным католическим большинством, полное отсутствие сочинений или дискуссий по поводу колдовства — вот некоторые из обстоятельств, обусловивших специфику Ирландии. Всего известно не более полдюжины судов над ведьмами, состоявшихся между 1324 и 1711 гг. Любопытно, что, за исключением первого, и обвиняемые, и судьи на всех этих судах были протестантами.

В 1317г. епископ Ричард де Ледреде из Оссори, которого сенешаль Килкенни назвал «грубым, порочным монахом, сующим нос не в свои дела [trutannus]», обнаружил в своей епархии «совершенно новую и зловредную секту, ...пытавшуюся препятствовать спасению душ». Около 1324г. он обвинил леди Алису Кайтелер в еретическом чародействе. После продолжительного законодательного и физического сражения, где знать противостояла клирикам, леди Алиса бежала в Англию, а ее служанка и несколько других «сообщников» были сожжены, остальные подвергнуты бичеванию, сосланы или отлучены от церкви. Этот процесс широко обсуждался, за ним последовали еще несколько сожжений за ересь (например, в 1327 и 1353 гг.). Епископ тоже не избежал обвинения в ереси, но смог оправдаться и вернуться к управлению своей епархией. Дело Кайтелер на два года опередило буллу против чародейства папы Иоанна XXII, всегда опасавшегося покушений на свою жизнь с помощью восковых подобий или дьявольских колец.

Следующее упоминание о колдовстве относится к Й47г., когда парламент выступил перед королем с протестом, заявив, что «повреждение или уничтожение человека с помощью чародейства или некромантии... они [Палата лордов и Палата общин] полагают и считают практически неосуществимым», более того, «ни одно подобное действие никогда не осуществлялось на этой земле».

Даже в течение XVIe., когда колдовская истерия свирепствовала повсеместно, в Ирландии было спокойно. В ноябре 1578г. (снова в Килкенни) состоялся странный суд, в результате которого две ведьмы и «арап» были казнены в соответствии с «естественным правом, поскольку в нашем королевстве мы не обнаружили ни одного закона, чтобы судить их». Негр-колдун стал уникальным явлением на Британских островах. Его казнь, возможно, стала следствием неправильной этимологии: некромантию (вызывание духов умерших) спутали с «негромантией» — гаданием негров! Естественное право было вскоре заменено законом, и в 1586г. ирландский парламент принял закон королевы Елизаветы от 1563г., не отменявшийся до 1821г.

И в XVIIfl. случаи преследования ведьм немногочисленны и относятся к чародейству. В 1606г. священник вызывал «нечистых и лживых духов», чтобы установить местонахождение «коварного предателя Хью из Тайрона». В 1609г. одержимая девушка была излечена освященным поясом из монастыря Святого Креста около Тарла. Однажды некая служанка с помощью магических трудов и чтения задом наперед отрывков из Священного Писания предсказала, где находится украденное столовое серебро. Полтергейст близ Лимерика 1644г. на 18 лет обогнал «барабанщика» из Тедворта; другой случай произошел спустя 16 лет (в 1678г.) в Дублине. И в самом деле, сведений маловато. С 1324 до 1661 гг., когда Флоренс Ньютон, ведьма из Юхола, была обвинена в околдовывании юной служанки, в Ирландии не произошло ничего заслуживающего нашего внимания.

Еще один примечательный случай, происшедший до 1711г. (когда в Ирландии состоялся последний ведьмовской процесс), описан в памфлете того времени «The Bewitching of a Child in Ireland» (1609), позднее пересказанном Гланвилем. Подав милостыню нищенке, 19-летняя девушка получила от нее несколько листьев щавеля. Едва она проглотила лист, «как почувствовала сильные боли в желудке, урчание во всех местах тела, забилась в конвульсиях и наконец упала в обморок, как мертвая». Врач в отчаянии послал за священником, чье присутствие только усилило истерию.

Она сперва начала кататься по земле, затем ее стошнило иголками, булавками, волосами, перьями, пучками ниток, кусками стекла, оконными гвоздями, втулкой, гвоздями из колес тележки или повозки, стальным ножом длиной примерно в пядь, яйцами и рыбными чешуйками».

Предположили, что старая нищенка околдовала девушку, она был арестована, осуждена, и, как утверждает Гланвиль (пересказывая памфлет), сожжена.

См.: Мегги-Айлендский суд над ведьмами; Кайтелер, Алиса; Ньютон, Флоренс.

Испания, колдовство в

В Испании существовало жесткое различие между чародейством и еретическим колдовством; чародейство яростно преследовалось на протяжении многих столетий, нападки же на колдовскую ересь носили ограниченный характер. Эта умеренность была следствием того, что страну полностью контролировала испанская инквизиция, националистическая по сути и независимая от Рима. Благодаря этому обстоятельству Испания, где истребители еретиков имели больше власти, чем их французские и немецкие собратья, меньше пострадала от охоты на ведьм, хотя фактически испанская инквизиция сожгла самое большое количество еретиков в Европе.

Чародейство существовало повсюду. Вследствие смешения культур христианизированного язычества римского времени, суеверий вестготских завоевателей V-VII вв., мавританских традиций астрологии и гадания и оккультных традиций евреев — предрассудки глубоко укоренились в Испании. Астрология и некромантия являлись официальными курсами в университетах. Внешние проявления суеверий, магии и колдовства продолжались до нового времени.

Так, например, с 1370г. в Кастилии были объявлены еретиками и гадальщики, и те, кто получал у них советы. Если они были мирянами, то их должны были наказывать правительственные чиновники, если они относились к духовенству — епископы (закон 1387г.). Запрет был усилен в 1414г. Но, по-видимому, на него мало обращали внимание. Так, Сирвело, только в 1539г. написавший первую испанскую книгу о колдовстве, считал, что чародейство должно находиться под контролем светских властей (игнорируя тем самым его непременную еретичность).

Франциско Хименес, инквизитор Толедо (1436- 1517)

Проблема еретичности чародейства рано стала предметом дискуссий, но область действий, допускаемых законом, долго выходила за рамки ограничений, установленных в «Re.pe.r-torium Inquisitorum» (1494г.) и в испанском издании трудов инквизитора Эймерика, опубликованном в 1585г. Франсиско Пеньей.

В этот период сомнительных определений инквизиторы проявляли относительную терпимость, зависившую от их личных качеств; одно и то же правонарушение могло быть по-разному наказано различными судами. Каждый инквизитор работал под строгим наблюдением Супремы, высшего политического руководства всего корпуса испанской инквизиции, который в 1568г.(!) выносил порицание инквизитору, наложившему штраф за произнесение заговора с целью исцеления болезни (видимо, данный случай рассматривался как нееретическое чародейство). С другой стороны, в 1585г. сарагосские инквизиторы не получили выговора, когда вынесли вердикт, что хранение пальца мертвого человека в качестве талисмана является ересью.

Поведение мирянина регулировалось эдиктом Великого инквизитора Алонсо Манрике, принятым в начале XV!B. Обязанностью католика было доносить инквизиции на любого, кто оказывал гостеприимство домашним духам, применял любой способ гадания, вычерчивал круги для вызывания демонов, использовал астрологию для предсказания будущего, хранил зеркала или кольца для связывания духов, обладал grimoires или любыми другими магическими книгами.

Сторонники теории о еретичности чародейства особенно вдохновлялись буллой папы Сикста V от 1585г., в которой осуждались и объявлялись ересью все гадания (включая астрологию), заклинания, видимость власти над демонами, все виды чародейства, магия и предрассудки. Супрема осуществляла распространение данной буллы вплоть до начала следующего столетия. За три года до этого, в 1582г., Испания выступила против преподавания в Саламанкском университете астрологии (которая считалась ересью из-за использования при гадании) и внесла труды по данному предмету в список запрещенных книг. В течение XVIIe. меры против астрологии были усилены, и еще в 1796г. инквизиция обвиняла своих светских коллег в том, что они расчитывают положения планет.

Начиная с 1600г., инквизиция распространила свою юрисдикцию на все типы чародейства, даже когда подозрение в ереси считалось незначительным, и часто принуждала епископские или гражданские суды передавать ей своих подсудимых. В результате обвиняемый редко подвергался пыткам в двух или трех судах (как было в случае с де Ре) и наказания испанской инквизиции были легче, чем у светских судов.

После того, как версия о договоре с дьяволом оправдала настороженное отношение испанской инквизиции к чародейству, распространилось множество инструкций по допросу подозреваемых. В одной из них, «Praxis Procedento» (1655), Супрема дает образец того, как следует допрашивать zahori, того, кто может видеть сквозь предметы (например, через землю) и находить спрятанные предметы. Поскольку повсеместно верили, что спрятанные сокровища охраняются демонами, zahori должен был признаться в договоре с ними.

Когда пришло время, и вся Европа стала высмеивать чародейство и наказывать чародеев как мошенников, испанская инквизиция все еще была убеждена в реальности магии вплоть до Х1Хв. Так, например, 15 октября 1818г. севильский трибунал приговорил Анну Барберо за богохульство, клевету и договор с Дьяволом к двум сотням ударов розгой и 6-летнему изгнанию (позже замененному 8 годами в исправительном доме для проституток). Похожий приговор был вынесен Франциске Ромеро f8 июня 1819г. Возможно, потому что в Х1Хв. состоялось очень мало судов над морисками и иудеями, испанская инквизиция находила больше времени для преследования за чародейство (как и папская инквизиция в южной Франции, посчитавшая необходимым объявить колдовство ересью после того, как она успешно уничтожила альбигойцев). Генри Ли заметил, что в Толедо с 1575 по 1610 гг. только полтора процента всех дел относилось к чародейству, а в период с 1648 по 1749 гг. это соотношение поднялось более чем до восьми процентов. С 1780 по 1820 гг., в последние сорок лет работы испанской инквизиции, почти 70 процентов судов были основаны на суевериях (не включая maleficia).

То, что Испания была избавлена от кошмарной охоты на ведьм, охватившей в свое время Францию и Германию, частично было связано с географическими условиями (поскольку Испания лежала в стороне от основного течения европейской мысли) и частично с испанской инквизицией. Другие окраинные страны (например, скандинавские) также были избавлены от этого безумия, но по противоположной причине — потому что папская инквизиция не достигла их. В 1436г., когда во Франции и Италии сжигали женщин за посещение шабаша, епископ Авиль-ский, ученейший Альфонсо Тостадо, заявил, что шабаш — это бред, вызываемый снадобьями. Даже легковерный де Спина полагал, что шабаш является не более чем наваждением, вызываемым злобой Дьявола. Однако в 1494г. «Repertorium Inquisitorum» установил, что если шабаш [исп. — aquellarre, козлиное поле] существует на самом деле, то колдуны (/orgumas) являются верооступниками, если же это заблуждение — то еретиками, но и тот, и другой случай относится к сфере деятельности испанской инквизиции. Первая казнь ведьмы, осуществленная испанской инквизицией, произошла в 1498г., когда Грациа де Валле была сожжена в Сарагоссе; другие казни состоялись в 1499 и 1500 гг. (3 женщины), 1512 (две) и 1522 гг. Льоренте, историк начала Х1Хв., утверждал, что 30 ведьм были сожжены в в 1507г. в Бискайе.

В 1526г. светские суды провели массовые суды за колдовство в Наварре, где Супрема расследовала все обвинения. Разумный подход, широкое обсуждение данной темы в дискуссиях и скептическое отношение 10 членов Супремы, объясняют отсутствие какой-либо обскурантистской паники в Испании вплоть до начала XVIIe. Обсуждались следующие вопросы:

1. Действительно ли ведьмы совершали те преступления, в которых они сознавались или это наваждение? Голосование было шесть к четырем в пользу реальности преступлений.

2. Если их преступления реальны, то следует ли обращаться с ведьмами как с прочими раскаявшимися преступниками, т.е. «примирять» их с церковью, или они должны быть доставлены в светские суды для казни? Большинство избрало прощение, однако, если предполагалось убийство, то светские суды должны подвергать их пытке как убийц.

3. Если их преступления иллюзорны, то каким образом их наказывать? Никакого решения не было принято.

4. Входят ли их преступления в сферу полномочий инквизиции? Большинство отвечало положительно.

5. Являются ли признания ведьм, при отсутствии прочих показаний, достаточными для обвинений? Мнения снова разделились. Вальдес, будущий Генеральный инквизитор, заявил, что саморазоблачения достаточно только для незначительных наказаний.

6. Как лучше всего следует избавляться от колдовства? Только трое из Супремы были за усиление преследований, большинство отдало предпочтение проповедям. Кроме того, Вальдес заявил, что не следует принимать у ведьм показаний против других лиц.

Эти умеренные заключения не обнародо-вались до 1530г., пока в Наварре (1527) и Бискайе (1528) не произошли две массовые вспышки, спровоцированные некоторыми инквизиторами. В 1530г. Супрема подавила угрозу охоты на ведьме Наварре и, несмотря на оппозицию, заставила замолчать собственных ревностных инквизиторов в Барселоне в 1537г., Наварре в 1538г. и в Галисии в 1551г. В остальной части страны епископские и гражданские суды, как и отдельные трибуналы инквизиции, иногда пытались применять обычные европейские приемы преследования ведьм, но Супрема гасила эти отклонения, намекая, что колдовство является иллюзией.

Однако в 1610г. в Наварре все же разразилась колдовская истерия. Стремясь опередить инквизицию, светские суды поспешно сжигали свои жертвы.

Аутодафе в Испании. Из Филиппа ван Лимбоха. «Histoire Inquisitionis» (1692).

Де. Ланкр, судья на массовых процессах баскских ведьм в 1609г., предполагал, что вспышка в Наварре распространилась из Па де Лабура, и предпочитал жестокое обращение с ведьмами во Франции снисходительному подходу к испанским ведьмам.

В последующие 75 лет испанская инквизиция пересмотрела свое скептическое отношение к охоте на ведьм и вместе с королем и епископами выступила в крестовый поход против тех, кто сотрудничал с Сатаной. Но специалисты вскоре разошлись во мнениях, Супрема вновь поменяла курс и издала Эдикт милосердия, обещавший раскаявшимся преступникам безнаказанность. Сбор показаний и признаний был поручен Алонсо Салазару де Фриасу. Его отчет, хотя и не отрицавший преступности колдовства, сделал осуждение почти невозможным и привел к прекращению процессов над ведьмами в Испании. Правда, в 1622, 1637, 1640 и 1641 гг., состоялись отдельные суды, но на них не было вынесено обвинительных приговоров. Супрема постоянно отстаивала снисходительность или отвод обвинений, иногда открыто противодействуя истерии, как например в 1641г., когда

она приказала инквизиторам преследовать тех, кто избивал предполагаемых ведьм. В последующие десятилетия, произошло, возможно, порядка полдюжины судов за колдовство, но никто не был казнен после 1611г., хотя суды по обвинениям в чародействе продолжались.

См. также Фриас, Алонсо Салазар де; Сирвело, ПедроСанчес; Спина, Альфонс де.

Иудейское колдовство

Иудейского колдовства как такового не существовало. Колдовство было богохульственной пародией на христианство и связывалось только с христианами. Колдуна считали еретиком, т.е. христианином, настаивавшим на расхождениях с официальной католической догмой. Следовательно, ни один иудей не мог быть им по определению. Поэтому евреев редко преследовали за колдовство. Конечно, на них нападали, как на приверженцев Сатаны, и, наряду с язычниками (т.е. мусульманами) и ведьмами, они служили для христиан живой мишенью. Обвинения против евреев были аналогичны типичным обвинениями против ведьм (и других еретиков); в особенности же их обвиняли в использовании ядовитых трав и ритуальных убийствах для изготовления колдовских зелий и мазей. С другой стороны, ведьм обвиняли в посещении шабаша, часто (особенно в самых ранних описаниях) называемого синагогой. Эти названия, взятые из иудейской религии, считались достаточно оскорбительными, чтобы использовать их против ведьм.

Если христианство исключало иудеев из системы колдовской ереси, то и сами иудеи, в свою очередь, не имели никакого отношения к этой ереси. Во-первых, хотя у евреев существовала развитая демонология, с призраками и злыми духами (существование которых никогда не оспаривалось), ни в религии, ни в фольклоре они не имели персонифицированного носителя зла, подобного христианскому Дьяволу, противнику Господа. Сатана являлся отвлеченным понятием. Следовательно, основной пункт колдовской ереси — договор с Дьяволом — был неприменим к евреям.

Во-вторых, несмотря на то, что евреи имели всемирную репутацию магов, подобная традиция сохранялась в рамках религии: ангелы, а не дьяволы, призываемые именем Господа, были ответственны за сверхестественные действия. Магия никогда не соперничала с правоверием. Талмудическая традиция, рассматривая различные виды чародейства, признавала могущество демонов наряду с могуществом ангелов и осуждала лишь симпатическую или «гомеопатическую» магию.

В-третьих, еврейская магия не носила недоброжелательного характера. Дьяволы использовались не для причинения вреда, а лишь для обнаружения спрятанных сокровищ или потерянной собственности. Еврейский тип мышления не допускал черную магию, поскольку вся магия была белой и поскольку волшебники выходили из числа наставников и не имели дурной репутации.

В-четвертых, иудейская религия осуждала доносчиков, которые, по мере развития охоты на ведьм, стали необходимыми для проведения судов.

Одновременно с полным отрицанием любой связи иудея с колдовской ересью иудаизм продолжал развивать собственные традиции Чародейства и магии, совершенно не подпадающие под христианскую концепцию колдовства. Таков, например, еврейский инкуб.

Согласно христианской доктрине, половые сношения (неважно, добровольные или принудительные) с дьяволом карались смертью как скотоложство, потому что дьявол не являлся человеком. Еврейское мышление не трактовало их столь серьезно (например, они не могли служить основанием для развода) просто потому, что они касались дьявола. Евреи изготавливали восковые подобия, но не с целью повредить или убить чьего-то врага (подобно христианам), а для того, чтобы возвратить украденное.

Иудейская теория и здесь отличалась от христианской: прокалывание фигурок не считалось ни симпатической, ни дьявольской магией, но основывалось на представлении об «ангелах-хранителях» (приписываемых каждому человеку или животному). Ангел обворованного мог перенести предполагаемую боль (от укалывания изображения булавками) на ангела вора, который, в свою очередь, мог причинить боль самому вору, вынудив его вернуть украденное. Наряду с другими предрассудками, евреи верили в дурной глаз, некромантию и другие виды гадания, сокровища, волшебную палочку (воспринятую из Германии), свидетельство усопшего, сокровища, зарытые в земле, лигатуру (также из Германии), магию трав и одержимость. Их амулеты были известны настолько широко, что в конце XlVв. епископ Зальцбурга попросил у евреев мезузу, чтобы поместить на ворота своего замка!

Изредка репутация магов приносила евреям неприятности. Так, например, в 15/Зг. один чеканщик из Берлина был подвергнут пытке до признания, что он убил курфюрста с помощью магических напитков. Он был убит с нечеловеческой жестокостью: его разорвали на части. Куски трупа были сожжены вместе с якобы принадлежавшей ему книгой по магии. В 1579г. подобным образом казнили 24 евреев во Франкфурте-на-Одере.

Различные виды демонического колдовства, встречавшиеся у евреев, пришли к ним из господствовавшей христианской культуры; например, названия ведьм: estrie, broza, таге (нем. или франц.) транслитерировались по-еврейски и применялись для обозначения дьяволов. Утверждение из книги «Sefer Hasidim», этического трактата ХШв., в полной мере можно отнести и к еврейскому «колдовству»: «Что делают иноверцы, то делают и евреи».

Иоргенсдоттер, Сирии

Случай с И. является документальным свидетельством того, как описания известных судов над ведьмами спустя много лет влияли на молодежь и провоцировали ее обвинять людей в колдовстве. И. была 13-летней норвежской девочкой, в 1730г. дословно повторившая миф о Блакулле [ Блокуле], изобретенный шведскими детьми в Море 61 год назад. Нельзя точно установить, узнала ли Сири об этой истории непосредственно от своей прабабки, которую она называла ведьмой, и которая, очевидно, помнила о шведских событиях, повлиявших на всю Скандинавию, или же она услышала об этой истории на проповеди. Однако магистрат отметил, что описание И. точно соответствует тому, что было рассказано Каппелио в «Relationes Curiosae» о ведьмах Моры и Эльфдала. Магистрат отправил девочку к декану и пастору для обследования. Они безоговорочно поверили девочке; но епископ и губернатор оказались не столь легковерными, и до суда дело не дошло. Однако в 1669г. та же самая история привела к казни почти сотни людей, осужденных как ведьмы лишь на основании подобного показания.

Сообщение декана и пастора

Сири рассказала им, что, когда ей было семь лет, бабушка взяла ее в свинарник, где натерла свинью какой-то мазью, которую она взяла из рога, после чего они обе поднялись в воздух и после короткой езды прибыли на место, которое ее бабушка называла Блаакул-лен. По пути они встретили трех мужчин, одетых в черное, которых бабушка назвала «дедушкиным ребятами». В Блаакуллене они оставили свинью вне здания, вошли внутрь и сели за стол рядом с дьяволом, которого ее бабушка называла «дедушкой». Им подали пудинг с кремом, маслом, сыр, хлеб, свежую и вяленую рыбу, пиво для питья. Там было семь столов и все места были заняты. После еды гости начали бросаться кусками хлеба.

Затем в полу открылся люк, и вспыхнуло голубое пламя, внутри которого были маленькие человечки, двигавшиеся по кругу и издававшие пронзительные звуки. Дьявол, одетый в черное и носивший шляпу, сидел за передним столом. Он пилил железные цепи, обмотанные вокруг его талии, но, как только цепь распиливалась, она вновь становилась целой. Дьявол долго беседовал с гостями, и после того, как он поговорил с бабушкой, они отправились домой. На прошлое рождество Сири снова отправилась со своей бабушкой в Блаакуллен. Они пировали, как и раньше, и в это время дьявол пометил ее мизинец. Процедура состояла в следующем: дьявол отрубил ножом кончик ее пальца, высосал немного крови и ею вписал имя девочки в большую книгу, а затем укусил ее за правое ухо. На ее пальце был виден шрам, и было замечено, что у нее не было чувствительности там, где дьявол порезал и укусил ее. После этого бабушка умерла после непродолжительной болезни. Когда она заболела, она дала девочке деревянную чашку с мазью, которую, как она сказала, ей дал дьявол и которую нужно было использована для поездки в Блаакулен с Анной Холстенстад и Горо Брайден в следующий канун троицы. После смерти бабушки девочка переехала к своему дяде. Вскоре после этого ее тетка нашла мазь и сожгла вместе с метлой, на которой она ездила. Сири призналась двум девочкам, которые все рассказали ее тетке. Тогда ее дядя отвел ее к декану. Три раза.«ребята дьявола» приходили по одному поговорить с ней. Первый просил ее не рассказывать ничего, двое других угрожали оторвать ей голову, потому что она раскрыла то, что знала. Она также сказала, что видела, как ее бабушка воткнула нож в стену, привязала к нему три ремешка, которые дал ей дьявол и доила любую корову в округе, какую хотела. В конце она сказала, что Анна Холстенштадт приходила к ней летом, и она приказала ей ничего никому не рассказывать под угрозой ухудшения ее здоровья.

Кадье, Катрин

Судебный поединок между отцом Жаном-Батистом Жераром и юной К. перед парламентом Прованса в 1731г. вызвал интерес во всей западной Европе, и в поддержку обеих сторон было издано множество книг. Этот случай привлек к себе всеобщее внимание благодаря скандальной истории священника, развратничавшего с молодой девушкой, которая занималась грубым мошенничеством (например, обмазывалась менструальной кровью), чтобы выдавать себя за святую. Значение этого суда для истории колдовства иногда заслонялось скандальным характером обвинения в соблазнении. Адвокат отца Жерара действительно взялся опровергать обвинение в колдовстве лишь потому, что оно якобы привело к внебрачной связи. «Иначе мы должны откровенно признаться, что напрасно тратим время, доказывая несостоятельность такого обвинения как чародейство». В действительности же дело Жерара и Кадье означало конец официальных преследований за колдовство во Франции.

Главные герои процесса напоминают персонажей прежних французских судов, где подверженные эпилепсии монахини обвиняли своих духовников в дьявольской аморальности: сестра Мадлен Демандоль де ла Палу против отца Луи ГоФриди в 1611г. (также в Провансе), сестра Жанна де Анж против отца Урбена Грандье в 1634г. в Лудене и сестра Мадлен Бове против отца Томаса Буля в 1647г. в Лувьере. Благодаря принятию в 1682г. известного эдикта Людовика XIV в этом деле не фигурировали фантастические подозрения о черных мессах. Отцу Жерару инкриминировалось околдовывание (или гипнотизирование) девушки с аморальными намерениями, хотя обвинение и включало чародейство, квиетизм [опасную ересь], духовное кровосмешение, вызывание выкидыша и склонение к лжесвидетельству. Или отец Жерар был виновен в аморальном поведении, — или же К. следовало обвинить в лжесвидетельстве. Вынесение вердикта по этому вопросу затруднялось из-за религиозной одержимости К. и постоянных интриг ее брата, убеждавшего общественность в святости своей сестры, а также из-за деятельности монахов, создававших атмосферу враждебности по отношению к иезуитам. Действительно ли отец Жерар развращал К. или нет, — в любом случае против него было достаточно аргументов: он посылал ей любовные письма и признавался в совершении некоторых действий, которые (даже, если он и не хитрил) предоставляли возможность для грязных домыслов.

Мари-Катрин К. родилась в Тулоне в 1709г., воспитывалась овдовевшей матерью в глубоко религиозном духе. Один из трех ее братьев, Этьен Тома К., стал якобитским (доминиканским монахом), а самый младший

— приходским священником. Подростком она проявляла себя как «ревностно верующая» и часто падала в обморок в церкви. В 18 лет, превратившись в восхитительную молодую девушку, К. присоединилась к свободно организованной группе женщин, которые, хотя и жили в своих собственных домах, посвятили себя молитвам и размышлениям. Духовным руководителем этих ревнительниц Третьего ордена святой Терезы был хорошо известный и высоко уважаемый иезуит отец Жерар, бывший школьный учитель, а с 1728г.

— ректор Королевской семинарии морских священников в Тулоне.

К. честолюбиво стремилась стать святой и, добиваясь привилегированного положения в глазах своего покровителя отца Жерара, рассказала ему, что Господь указал ей на него в видении. Это была явная девическая увлеченность человеком пятидесяти лет (Подобная привязанность могла стать достаточным доказательством чародейства!). Его присутствие, действительное или воображаемое, давало ей большое эмоциональное удовлетворение. Она свидетельствовала, что «чувствовала нечто вроде пальца, двигавшегося внутри нее, заставляя ее всю покрываться потом, и это происходило всякий раз, когда отец Жерар приходил в дом».

Прошел год или больше, и отец Жерар, вдохновитель духовных исканий девушки, пришел к выводу, что признаки святости у нее сомнительны. Весной 1730г., в отчаянии от того, что духовник отказался поддержать ее стремления, она вняла его совету и вступила в монастырь Сен-Клер д'Олиоль. Здесь она вела себя как одержимая, впадала в прострацию, конвульсии, эпилептическую истерию, галлюцинации и припадки безумия. В сентябре епископ Тулона отправил ее домой к матери и назначил ей нового духовника, 38-летнего отца Николаса из Сен-Жозефа, приора монастыря Босоногих кармелиток в Тулоне. Отец Николас попробовал провести экзорсизм, и К. поняла, что ее попытки стать святой провалились. Подстрекаемая своим братом, она заявила, что отец Жерар околдовал и совратил ее: ее «чудеса» отныне были уже не знаками святости, а кознями дьявола. Ее брат, отец Этьен К., также убедил двух сторонниц отца Жерара, некую 65-летнюю даму и 23-летнюю девицу ла Баратилль (скудоумную, но с богатым воображением) присоединиться к К. и обвинить иезуита в соблазнении. Со временем адвокаты К. представили еще четырех ее сторонниц и четырех монахинь, которые поклялись, что отец Жерар был близок с ними.

Отец Жерар обратился в связи с этими ложными обвинениями к своему епископу, в то время как друзья К. обратились к лейтенанту полиции в Тулоне. Епископ сказал, что он не обладает судебными полномочиями, и дело было передано гражданским властям. Скандал получил широкую известность, вследствие чего парламент Экса по приказу короля постановил начать слушанья 10 января 1/31г. По своему общественному резонансу этот процесс может сравниться только с делом Дрейфуса, происшедшем двумя столетиями спустя.

Чтобы заручиться общественной поддержкой перед судом по обвинению в околдовывании, К. и ее брат собирали громадные толпы на ночные экзорсизмы. К. появлялась «бесчувственная и неподвижная, ее шея распухла, и опухоль достигала ее губ». Этьен занимался изгнанием дьявола из своей сестры, «раздевшись до рубашки, с фиолетовой епитрахилью вокруг шеи, держа в одной руке святую воду, в другой — «Rituale» [требник], который отец Николас позаботился принести с собой». Прибывшие вскоре другие священники отрицали ее одержимость, и К. пришлось «выздороветь» прежде, чем ее смог осмотреть врач.

На следующую ночь до 4 утра К. «каталась по комнате и так визжала, что ее слышала половина улицы». Она заявила, что иезуиты пытались помешать ей нанять адвоката и дурно обращались с ней, пока она ожидала суда в монастыре (как и Мадлен Бавен).

В случае с К. отец Жерар оказался в сложной ситуации. Преисполненная решимости стать святой, она изучила жития таких известных мучениц как святая Тереза и святая Екатерина из Сиены и смоделировала свои действия по их образцу. В июне 1729г. она заявила об «интимной связи с Господом». В ноябре Господь сказал ей, что она должна страдать, позволив своей душе впасть в смертный грех. Она стала биться в конвульсиях и дергаться, теряла дар речи, пока в феврале 1/ЗОг., поняв, что отец Жерар по-прежнему к ней равнодушен, чудесным образом нашла спасение в молитвах по недавно умершей монахине! Тем временем ее брат Этьен подробно описывал в дневнике все трансы, стигмы и видения своей сестры (включая явление ей кровоточащего сердца и обнаженных мужчин и женщин), возможно, в расчете на ее будущую канонизацию.

Во время подобных аномальных проявлений отец Жерар, естественно, проводил с ней много времени. Он получил специальное разрешение от аббатиссы писать К. письма, не подвергавшиеся цензуре, и посещать ее наедине. С этого момента уже трудно отделить факты от вымысла, поскольку правдивые показания обеих сторон чередуются с ложными. Но обвинения против отца Жерара становились все безумнее, пока наконец не достигли своей цели. Временами они казались скопированными с «лувьерских ересей» 1647г. Хотя обвинители были явными неврастениками, все же вполне возможно, что в их обвинениях содержалась какая-то доля истины.

«Justification de demoiselle Catherine Cadi-ere» (1731), отдельные абзацы которого приводятся ниже по английскому изданию, было написано для того, чтобы «научить лиц одного со мной пола, чтобы они были настороже против проявлений жалости». Понимая, что она будет скомпрометирована, если признается, что уступила похотливым домогательствам отца Жерара, К. подчеркивала, что он околдовал ее. В английском «Деле мисс Мари-Катрин Кадье» (1732) объясняется, как это было:

«Наклонившись и приблизив свой рот к ее рту, он дышал на нее, что производило такое сильное впечатление на рассудок молодой леди, что она тотчас влюбилась в него и согласилась отдаться ему. Так он околдовал ум и влечения несчастной грешницы».

Подобная страстная влюбленность, ставшая основой для обвинения в чародействе, все же не привела к «потере девичьей чести». К. была таким образом в положении, способном вызвать сочувствие у суда, обратившись к нему: «Вы видите перед собой молоденькую девушку двадцати лет, погруженную в пучину зла, чье сердце осталось незапятнанным».

К. описала шаг за шагом, как отец Жерар соблазнял ее, заявляя, что все, что он делает, совершается по воле Божьей. Свидетели подтвердили, что 'видели, как священник обнимал и целовал К., и помещал ее руки под свою рясу. «Мое дорогое дитя, — повторял он постоянно, — я хочу привести тебя к совершенству; не мучайся оттого, что происходит с твоим телом, отгони сомнения, страхи и колебания. Таким образом твоя душа окрепнет, станет чище, просветится. Она станет полностью свободной».

«Один день я помню лучше, чем другие, — показала К., — поскольку, очнувшись от продолжительного обморока, я обнаружила себя распростертой на полу, а отец Жерар находился позади меня и, обнажив мои груди, шарил по ним руками». Когда К. спросила, что он делает, отец Жерар ответил ей, что такова была воля Господа, чтобы она испытала унижение, прежде чем перейти к блаженству. «Он сказал мне, что однажды Господь пожелает, чтобы он лег своим животом на мой живот».

В связи с другим случаем К. заявила:

«Отец Жерар обнаружил меня в кровати, и, заперев дверь, лег позади меня. Пододвинув меня к краю кровати, он положил одну руку под мои ягодицы, а другую спереди; затем он раздел меня и без всякого предупреждения поцеловал. Он часто обнажал меня, в то время как его руки изучали каждый укромный уголок моего тела. И поскольку я обыкновенно впадала в бессознательное состояние, я не могу ответить, что он делал, когда я была в таком состоянии. Я могу только припомнить, что, когда я пришла в себя, я обнаружила, что нахожусь в таком состоянии, что отец Жерар не пожелал даже посмотреть на меня».

Он посещал ее почти каждый день, иногда занимаясь с ней любовью в течение 2 или 3 часов.

С удивительным пониманием психологии пятидесятилетнего человека, К. описывает, как отец Жерар возбуждался от эротических садистских бичеваний:

«Иногда он наносил мне удары лозой и тотчас после этого целовал места, которые побил. Однажды, придя ко мне, чтобы наказать меня за то, что я отвергаю милость Господа, заперев дверь, приказал мне преклонить перед ним колена. Он держал в своей руке лозу и сказал мне, что, несмотря на то, что я заслуживаю, чтобы весь мир увидел то, что он делает со мной, он требует, чтобы я дала клятву никогда не рассказывать об этом. Я обещала, не зная, что он собирается делать. Очевидно приободренный моим обещанием, он сказал мне, что такова воля божья, чтобы я, отвергшая милость Господа, сняла свои одежды и предстала перед ним обнаженной. При этих словах я возмутилась, мой разум помутился, и я упала без чувств [еп defaillance] на пол. Он поднял меня. К моему удивлению, я была так ослеплена, что подчинилась ему беспрекословно и позволила ему сделать все, что он хотел. Он приказал мне прежде всего снять вуаль, затем шапочку, пояс и, наконец, платье; сорвав его, он раздел меня, оставив только рубашку. В этом неодетом положении я чувствовала, как он целует мои ягодицы. Я не уверена в том, что он делал дальше, но чувствовала нечто вроде уныния, какого не знала прежде. После этого он помог мне одеться. Не один раз он заставлял меня лежать на кровати, и в этом положении бичевал меня, затем целовал без всякого внешнего приличия, всегда утверждая, что это новый путь достижения высшей стадии блаженства».

На другой день упомянутый отец Жерар заставил ее снять и рубашку и, уложив ее на кровать, сказал ей, что ее следует наказать за грех, который она совершила, не чувствуя себя свободной от угрызений совести. При этом она чувствовала влагу [mouille] и щекотание [chatouille] в своих интимных местах. Он снова подверг бичеванию обе ее ягодицы [esses], а затем поцеловал их и нежно царапал ее, пока она не стала вся мокрая.

Во многих местах К. описывает позицию, которую она принимала во время этого ритуала: отец Жерар приказывал ей влезть на кровать и подложить подушечку под колени, чтобы приподнять их. В английском издании «Case of Mistress Mary Catherine Caediere» иронически добавлено: «Последующее трудно объяснить, но легко вообразить». Когда аббатисса запретила отцу Жерару посещать К., он нашел окно с вынутой решеткой, через которое мог целовать девушку и время от времени бичевать ее.

«Он дышал на меня каким-то особенным образом», — Из «Recuceil de pieces» (1731

Отец Жерар принял эти обвинения не без сопротивления. На некоторые из них он сразу дал прямой ответ. Он согласился, что, посещая К., по три часа держал ее дверь запертой, поскольку хотел скрыть ее ангелическую одержимость. Когда отец Этьен К. начал повсюду рассказывать о «чудесах», происходящих с его сестрой, отец Жерар убедил К. вступить в монастырь, чтобы ее святость не была разглашена раньше времени. Он не целовал ее, а наклонялся к ней, поскольку был глуховат. Когда она захотела пить, он принес ей кувшин воды, а она назвала эту воду в обвинении абортивным снадобьем. В его письмах говорилось об одной лишь Господней любви: «Не имей собственной воли и в равной степени не испытывай любви. Делай, что я говорю тебе, как хорошая [маленькая] девочка, которая не находит ничего необычного в просьбе своего отца».

Некоторое время спустя отец Жерар заподозрил, что К. — обманщица, и представил суду несколько контрдоводов, разоблачавших ее. Но К. уже договорилась с тремя девушками, пообещав заплатить им за дачу нужных показаний [Эти показания весьма курьезны: девушка якобы поймала отца Же-рара и Катрин «с поличным» и спросила у святого отца, какого цвета одежда необходима ему для следующего богослужения]. 7 мая 1730г. К. изобразила «преображение», или предсмертную агонию, в честь страстей Господних, при этом ее лицо было все в крови. Это «чудо» произошло 6 июня и 7 июля, вследствие чего отец Жерар пришел к выводу, что К. испачкала лицо собственной менструальной кровью. Ее адвокат возразил, что у нее было еще «преображение» 20 июля, а ни у одной женщины не бывает двух «беспокойств» в месяц. Регулярность менструаций также заставила усомниться в заявлении К., что отец Жерар якобы вызвал у нее выкидыш. Он представил в качестве следующего доказательства ее дневник, в котором отмечены регулярные периоды — 8 марта, 4 апреля, 8 мая, 11 июня, 4 июля, 8 августа и 9 сентября. «Следовательно, не было никаких задержек и никаких подозрений в беременности в период, названный девицей К. [середина лета], и, таким образом, ее заявление о вызывании выкидыша не представляется правдоподобным».

«Дочь моя, я хочу привести тебя к высшей стадии совершенства. Не страдай оттого, что может произойти с твоим телом»

К. призналась, что она постилась на протяжении нескольких дней, но по ночам прокрадывалась в монастырский сад, чтобы полакомиться персиками. Однажды она оказалась в ловушке, подстроенной разгневанными монахинями. Она выскользнула из этой ловушки, сказав, что Господь вызвал ее обжорство, чтобы унизить ее, и что, обрывая некоторые плоды, она заставляет дерево лучше плодоносить! Отец Жерар разоблачил другое «чудо», предъявив суду оригинал «Святого Креста», одного из «небесных видений» К., в свое время удивившего многих свидетелей. Адвокат Жерара назвал К. «хитроумной, ловкой девицей». Кроме того, он попытался дискредитировать сторону обвинения и представил суду проститутку, чтобы обвинить приора Николаса Кадье в аморальности.

Суд завершился путаницей обвинений. Выяснилось, что у К. были на теле гноящиеся нарывы, которые она объявила стигмами. Чтобы создать особый «знак благочестия», отец Жерар имел обыкновение отодвигать ее вуаль и сосать язву на ее шее. Это он делал каждый день в течение 3 месяцев. Он также признался в целовании язвы или стигмы около ее левой груди (кстати, мадемуазель Демандоль и Маделин Бавен, каждая, имели в подобном месте стигмы или язвы). В своем описании К. добавляла, что «именно ее он целовал с особенной чувственностью». Адвокат К. ухватился за это признание, чтобы высмеять отца Жерара. «Вот, действительно ангел чистоты, — заявлял он суду, — который учит нас искусству любования обнаженным телом девушки или женщины, которую он страстно любит и даже бичует ее, без каких-либо следов эротического возбуждения и без ущерба для его души. Какое чудо непорочности!» Адвокат отца Жерара ответил ему тем же: «Может ли кто-либо действительно поверить, что такие предметы 1.как] язвы могут быть подходящим топливом Для огня страсти?»

Парламент Экса принимал показания почти год и вынес свой вердикт 11 октября '731г. Мнения судей разделились: 12 придерживались точки зрения, что отец Жерар Должен быть сожжен, а 12 осудили на повешение К.

«Иногда он бил меня плетью и затем целовал место, куда ударил меня».

Решающий голос принадлежал президенту Лебре, который передал отца Жерара церковным властям за поведение, недостойное священнослужителя, и отправил К. к матери. Таким образом, он указал, что обвинения в колдовстве не были доказаны. Решение президента Лебре не было поддержано толпой, избившей отца Жерара и восторженно поднявшей на руках адвоката К. До конца своих дней К. мирно жила в своем доме, а отец Жерар, оправданный церковью, вернулся в свой родной Доль, где и умер в 1733г.

Казни

В континентальной Европе как духовные, так и светские суды сжигали осужденных ведьм. Эта практика основывалась на теологии Августина, расширенной и дополненной последующими теоретиками преследований, такими как Фома Аквинский, инквизиторы Бернард Гидонис и Николас Эймерик. В «Liber de Fide ad Diaconum» Августин писал, что

«Никоим образом не подлежит сомнению то, что каждый язычник, еврей, еретик и раскольник отправится в вечный огонь, который приготовлен Дьяволом и его ангелами, если до конца своей жизни он не будет прощен и возвращен в лоно католической церкви — поп solum omnes paganos, sed et omnes Judaeos, et omnes nereticos atque schismaticos, qui extra Eccle-siam catholicam praesentem funiunt vitam, in ignem eternum ituros, qui paratus est diabolo et angelis eius».

Это положение, включенное в «Декреталии» папой Григорием IX, во время разгула репрессий вновь подтвердил кардинал Беллармино (1542-1631), следующим образом оправдывавший смертную казнь за колдовство и ересь: «Лишение закоренелых еретиков жизни в конечном счете идет им на пользу, ведь чем дольше они живут, пребывая в своем заблуждении, тем больше людей совращают и тем на большие проклятия себя обрекают».

Первоначально инквизиция лишь приговаривала к казни (фактическое же исполнение осуществлялось по решению светского суда), причем сожжение было принято и католическими исполнительными властями, и протестантами. Кальвин был одним из наиболее преуспевших в сожжении тех, кого он называл ведьмами. В XVe. Висконти написал книгу, в которой доказывал, что ведьм следует сжигать как еретиков; такова же была точка зрения Фомы Эрастуса, изложенная в «De Lamiis» (1571). Иост Дамху-дер, великий авторитет в уголовном праве XVIe., в книге «Enchiridion» (1554) выразил общепринятое мнение:

«Те, кто убивает с помощью чародейства или заговора, должны быть сожжены в огненном пламени, ибо это не просто убийство; ведь чародей хуже убийцы и заслуживает смерти через сожжение. Соответственно этому тот, кто с помощью магии препятствует естественному размножению мужчин или женщин или делает так, что женщина теряет способность зачать или родить ребенка, выношенного в ее животе, как и тот, кто иссушает молоко кормилицы или другими средствами чародейства или maleficia убивает людей изнутри (с помощью еды или питья) или снаружи (другими способами) должен считаться убийцей».

Во всех странах, кроме Англии (и Новой Англии), ведьм казнили путем сожжения. В Италии и Испании еретики сжигались живьем. В Шотландии, Германии и Франции ведьму казнили через удушение или повешение, а затем тотчас зажигали погребальный костер, всегда принимая меры против того, чтобы ведьма не отреклась от признания, сделанного под пыткой. Казнь Дженет Райд в 1643г. характерна для шотландского судопроизводства. Ее «взял локман [производитель казни], связал ей руки за спиной, доставил к месту казни, удушил у столба и сжег дотла». Если ведьма отрекалась от своего признания или не раскаивалась, ее оставляли гореть заживо. В другом документе — письме графа Мара с протестом к Тайному совету от 1 декабря 1608г. так описывается этот второй способ:

«Хотя они и оставались непреклонными в своем отрицании [вины] до конца, их вскоре сжигали живьем столь жестоко, что некоторые из них умерли в отчаянии, отрекаясь и богохульствуя, а другие, наполовину сожженные, выбирались из огня, и их снова бросали туда, пока они не сгорали совсем» («Register of Privy Council of Scotland», 1624).

Если ведьма не соглашалась сотрудничать с судом, костер разводился из сырого дерева, чтобы продлить казнь. Подобный метод, продлевавший мучения осужденного, поддерживал известный французский адвокат Боден, чья книга «De Magorum Daemono-mania» (1580) была общепризнанным руководством:

«Какое бы наказание мы ни назначили ведьмам, — жарить ли, варить ли их на медленном огне [brusler a petit feu], — это для них недостаточно, и это ничто по сравнению с мучениями, которые для них в этом мире уготовил Сатана, не говоря уже о вечной агонии, которая приготовлена для них в аду, поскольку земной огонь не может гореть больше часа или около того, пока ведьма не умрет».

По поводу акта милосердия в виде удушения перед сожжением Генри Ли замечает: «Человеческая слабость заставляла их подтверждать свои признания, чтобы избежать ужасной смерти от огня. Вся система была направлена на то, чтобы поддержать веру в колдовство и умножить количество жертв».

Невозможно установить, сколько «ведьм» и «колдунов» было казнено в Европе в период колдовской истерии, с 1450 по 1750 гг. Несмотря на то, что подробные судебные отчеты велись начиная примерно с 1600г. и даже раньше, их сохранность существенно колеблется в зависимости от места и года.

Различные способы казни: обезглавливание, повешение, бичевание до смерти, сожжение живьем. Из книги известного юриста Иоста Дамхудера «Enchiridion» (1554). НПБ.

Некто, путешествуя по Шотландии в 1644г., писал: «Я помню, что видел девять ведьм, сожженных одновременно в Лейт-Линксе» (Дейлиуэлл, «Darker Superstitions of Scotland», 1834). Однако Тревор Девис обнаружил «только одно серьезное обвинение за колдовство» в отчетах Верховного суда Шотландии за данный год. С другой стороны, в беспристрастных судебных отчетах отражено, что в 1583г. в Оснабрюке в Германии была сожжена 121 ведьма; в 1589г. — около 133; в 1612 в Эльвангене — 167 ведьм; в Вюрцбурге в 1628 и в январе и феврале 1629 гг. состоялось 158 сожжений. Спина, официальный представитель Ватикана, ссылается на инквизитора, заявлявшего, что за один год в Комо он и его 10 помощников сожгли 1000 ведьм (конкретный год не назван, но, видимо, это был 1523г.). За 5 лет, с 1631 по 1636 гг., в отчетах о 3 маленьких деревушках, находившихся под юрисдикцией архиепископа Кельна — в Рейнбахе, Мекенхейме и Флердхейме указано, что от 125 до 150 человек из 300 жителей были сожжены как ведьмы. Реми, Генеральный прокурор Лотарингии, чье ведомство должно было хранить текущие отчеты, хвастался, что за 10 лет, с 1581 по 1591 гг. он сжег 900 человек. Другой пример точного указания числа жертв можно найти, скажем, в Кольмаре, где в 1571г.:

«в четверг, после дня святой Маргариты, шесть женщин были сожжены в Хат-тштадте, среди них были мать и ее восемнадцатилетняя незамужняя дочь. Мать, вступив в сношения с дьяволом, закончила их, выдав за него свою дочь. 3 ноября пять ведьм были сожжены в Херрлишхейме. 4 декабря 3 ведьмы сожжены в Аммершве-йере. 12 декабря мертвая ведьма найдена в Башне ведьм в Кольмаре».

Множество старинных монографий по колдовству освещают события, происходившие в определенном графстве или городе в определенный период времени; но эти книги, многие из которых представляют собой сброшюрованные памфлеты, чаще всего публиковались каким-нибудь местным издателем и имели незначительное распространение вне территории, где они печатались. Лишь отдельные известные процессы детально описывались и получали мировую известность. Из-за различных условий хранения исторических документов количество казненных можно определить лишь приблизительно. Людовико из Парамо в «De Origine et Progressu Offitii Sanctae Inquisitionis» (Мадрид, 1598) утверждает, что инквизиция только на протяжении 150 лет сожгла 30000 ведьм (цитируется Лимбохом, 1692). Однако, если действительно требуется установить приблизительное количество жертв, наиболее вероятным предположением представляется вывод Джорджа Л. Барра, установившего, что только в Германии было сожжено, по крайней мере, 100000 мужчин, женщин и детей. Для всей Европы эту цифру следует удвоить.

Поскольку количество сожжений на континенте было, даже по самым умеренным оценкам, очень значительным, существует опасность неоправданно завышенной оценки количества казненных в Англии. Эйди говорит о «нескольких тысячах» сожженных в отландии; Захария Грей (в 1744г.) приводит цифры от 3000 до 4000 казненных в период между 1640 и 1660 гг.; а Роберт Стил (в 1903г.) дает цифру в 70000 человек между 1603 и 1628 гг. Л'Эстранж Эвен, один из немногих авторов, работавших с подлинными документами, делает такое попутное замечание:

«Сама случайная природа суда над ведьмой заставляла любопытных принять и сохранить наиболее сенсационные положения свидетелей и обвиняемых. Значительная часть подобного материала доступна, в основном, в виде небольших дешевых брошюрок, прежде всего показывающих, что суды за колдовство со свидетельствами, от которых волосы встают дыбом, были достаточно необычными явлениями, способными возбудить интерес читающей общественности» («Witchcraft and Demonianism»).

Эвен «предполагает», что всего в Англии было казнено порядка 1000 ведьм.

Кайзерсберг, Гейлер фон (1445-1510)

Доктор теологии Бадена и Фрейбурга, проповедник в Страсбурге (1478). Благодаря своим изысканным и страстным проповедям приобрел большую популярность у прихожан. «Die Emeis» [«Муравейник»] представляет собой собрание его проповедей, произнесенных в Страсбурге в Великий пост 1308г., переписанных монахом Джоаном Паули и опубликованных в 1517г. В одной проповеди говорится о волкодлаках, которые, как полагает К., могут быть дьяволами, ведущими себя как волки; превращение людей в волков он отвергает. В 17-й проповеди, одной из 26, посвященных колдовству, К. отстаивает веру в то, что maleficia совершается только с соизволения Господа, и что в действительности их совершает дьявол, а не ведьма. Так, например, ни мазь ведьмы, ни ее заклинания заставляют ее раздвоенную палку летать по воздуху, но могущество дьявола, допущенное Господом. Beneficia доброй ведьмы в равной степени связана с дьяволом, и светский закон также не должен уклоняться от предания ее смерти.

«Муравейник» (1517) примечателен также как первая книга по колдовству в Германии. Проповеди иллюстрированы, и две гравюры приводятся в «Энциклопедии»: приготовления к шабашу (приписывается Баль-дунгу Грюну) и волкодлак, нападающий на человека (иллюстрация к Ликантропии). Лютер цитировал эту книгу в своих проповедях в Виттенберге в 1518г. Более ранний немецкий сборник проповедей (1505г.) Мартина Плантша опубликован в переводе на латынь в 1507г. Оба сборника проповедей простодушно обсуждают колдовство как реально существующее явление и показывают, как эта концепция распространялась сверху вниз, от пастыря к прихожанам.

Кайтелер, Алиса

Первая ведьма Ирландии, леди Алиса Кайтелер была обвинена в 1324г. в еретическом колдовстве, причем некоторые пункты обвинения во многом сходны с обвинениями, обычно предъявлявшимися двумя столетиями спустя. Подстрекателем был Ричард де Аед-реде, епископ Оссорский, францисканец, обучавшийся во Франции. Весьма вероятно, что, узнав там о ведьмовских процессах, он необдуманно попытался ввести их в Ирландии. В качестве мишени епископ выбрал самую состоятельную даму Килкенни; перспектива конфискации собственности еретички, без сомнения, обусловила его рвение. Леди К. получила свое состояние, пережив нескольких мужей: Уильяма Оутлоу, Адама ле Блонда и Ричарда де Балле. Джон ле Пуэр, ее четвертый муж, в момент ее ареста был при смерти.

Фрагмент страницы из сборника проповедей «Die Emeis» (1517) Гейлера фон Кайзерсберга, первой работы по колдовству, напечатанной в Германии.

Епископ де Ледреде выдвинул несколько обвинений против К., ее сына от первого брака (Уильяма Оутлоу) и их сообщников:

1. Чтобы добиться эффективности своего чародейства, они отреклись от Господа и католической церкви и уклонялись от выполнения всех христианских обязанностей;

2. Они приносили в жертву живых существ, прежде всего петухов, Роберту Артиссону (filius Artis), демону, «одного из низших классов ада».

3. Они пытались узнать будущее через дьяволов.

4. Они пародировали религиозные церемонии на ночных собраниях, которые заканчивались погашением свечей и восклицаниями: «Фи! Фи! Фи! Аминь».

5. Чтобы вызвать любовь и ненависть или убить, или нанести вред людям и животным, они изготавливали порошки и мази из внутренностей жертвенных петухов, «неких ужасных червяков», трав, ногтей мертвых людей, волос, мозга некрещенных детей, вместе сваренных в черепе обезглавленного разбойника на огне из дубовых дров.

6. Леди Алиса обладала магическими порошками. Их нашел ее четвертый муж и отослал епископу. Все ее дети, кроме первенца, объединившись, подали жалобу, что она убила своих мужей и путем магии лишила их наследства.

7. Леди Алиса имела сексуальные сношения с Робертом Артиссоном, который иногда появлялся в виде кота, черной лохматой собаки или черного человека, несущего железный прут.

Последующие хронисты развивали тему, исходя из этих первоначальных обвинений.

Леди Алиса была достаточно влиятельной, чтобы противостоять епископу, и он отомстил ей отлучением от церкви. Тогда леди Алиса посадила епископа в тюрьму; в ответ на это он отлучил от церкви всю свою епархию и вызвал ее сына Уильяма Оутлоу в епископский суд. В это время Лорд — Главный судья (сторонник Алисы) объявил отлучение незаконным, и епископа заставили отменить свое решение. Через несколько дней епископ де Ледреде появился в полном облачении с ватагой монахов в светском суде, но его буквально выгнали. Решительно настроенный епископ вернулся и потребовал гражданского ареста тех, кого он обвинил в чародействе. Его вышвырнули во второй раз. Однако де Ледреде настоял, чтобы леди Алиса переехала в Англию. Джон ле Пуэр помог епископу арестовать своего пасынка Уильяма Оутлоу на 9 недель. Однако настоящей жертвой всей этой суматохи и козлом отпущения стала служанка леди, Петронилла де Мите, Ее шесть раз высекли, и она призналась во всем, что хотел епископ, — в принесении жертв Артиссону и посещении ночных оргий, а также в том, что леди Алиса была самой порочной и искусной чародейкой из когда-либо живших на земле. Петронилла, ставшая первой жертвой колдовской истерии в Ирландии, была отлучена от церкви и сожжена заживо 3 ноября 1324г. в Калкенни. Ли сделал следующее важнейшее замечание по поводу данного процесса:

«Этот случай интересен как пример переходного состояния веры в колдовство, между ранней магией и позднейшей колдовской ересью. Он иллюстрирует также один из основных моментов уголовного судопроизводства последующих столетий, объясняющий безоговорочную веру в чародейство. Бесконечно повторяющаяся пытка не только приводила допрашиваемого в состояние, когда он признавался во всем, что от него требовали, но и производила такое впечатление, что он до конца не рисковал отречься от своих показаний».

Правила судопроизводства в церковном суде в Ирландии контрастировали с обычным судебным правом того времени. Так, светский суд, состоявшийся в том же 1324г. над 27 мужчинами и 2 некромантами в Ковентри, оправдал их всех, хотя они объединились для того, чтобы уничтожить короля Эдуарда III и делали для этого его восковые подобия

Канон Episcopi

До XIII в. официальная и общепринятая позиция христианских теологов заключалась в том, что все действия ведьм являются иллюзиями или фантазиями, происходящими во сне и, следовательно, вера в колдовство является языческой, а потому еретической. Эта позиция явно противоречила позднейшим взглядам инквизиторов, приравнивавших чародейство к ереси и считавших, что колдовство, ночные полеты, сношения с демонами, превращение в животных происходят в действительности, а, следовательно, неверие в колдовство является ересью [см. Иннокентий VIII].

Одним из самых ранних и постоянно цитируемых документов, отражающих ранние взгляды, является канон (постановление) капитула епископов. Реджино из Прюма, трирский аббат, первым представивший его текст около 906г., ошибочно относил его к собору в Анкаре (314г. н.э.). Но каково бы ни было происхождение этого канона, на протяжении многих столетий он считался наиболее авторитетным источником. Еще в ХПв. епископ Грациан из Болоньи включил его в сборник «Корпус канонического права» («Corpus juris canonici»), сделав таким образом частью Канонического закона.

Поскольку К. явно противоречил цельной теории колдовства, разработанной церковными и светскими демонологами, он постоянно подвергался сомнению, искажался и даже отвергался (например, Фомой Аквинским).

Один из способов борьбы с его влиянием заключался в заявлении, что, даже если ведьма всего лишь видела свои магические действия во сне, одно воспоминание о таком сне делало ее виновной, как будто бы ее сновидение было реальностью.

Достаточно удивительно, что подобная казуистика проникла в протестантские рассуждения, и философ-материалист Томас Гоббс в «Leviathan» («Левиафан», 1651) очутился в компании с «Malleus Maleficaram»: «Что же касается ведьм, то я не думаю, что их колдовство обладает реальной силой, но их справедливо наказывают за то, что они верят, будто могут приносить людям вред, и за то, что они непременно сделали бы это, если бы могли».

После XVI в. ночные полеты были приняты как часть теории колдовской ереси, в X в. в каноне Episcopi вера в ночной полет определялась как ересь. Из Бонавентуры фон Генелли «Das Leben einer Hexe» (1847).

Другой способ обойти догму заключался в утверждении, что положения К. относятся лишь к периоду его составления, и демоноло-ги не должны применять их к более поздним колдовским сектам. Одним из первых инквизиторов, отвергавших К., был Жакье, заявивший в 1458г., что только тот, кто верит, что ведьмы на самом деле летают на шабаш, является правоверным католиком. Однако даже в 1613г. де Ланкр должен был лицемерно признавать К., сохраненный папой Григорием XIII (1572 -1585) в «Декреталиях». Он был использован в качестве лазейки дель Рио, считавшим, что некоторые ведьмы посещают шабаш лишь в видениях. Их необходимо примирять с церковью, для чего — и здесь он сам себе противоречит — их можно пытать до признания.

Интересный пример прямого влияния К. и его отражения в сознании простого мирянина содержится в «Кентерберийских рассказах» Д.Чосера, где сельский пастор проводит такое различие между maleficium (черной магией или колдовством) и белой магией (дохристианскими языческими заговорами, например, насылающими сон):

«Что можно сказать о тех, кто верит в гадания по полету птиц, по зверям, жребию, в геомантию (гадание по линиям и фигурам), в сны, скрип дверей, потрескивание стен, крысиную возню и другую чепуху? Конечно, все они противны Господу и святой церкви. Поэтому да будут все они прокляты, если не пожелают исправиться, те, кто верит во все эти вещи. Заклинания же, исцеляющие людей или животных, если они помогают, по соизволению Господа, могут лишь усилить веру и почтение к Его имени» («Рассказ священника»).

Канон Episcopi

«Епископы и священники должны стараться всеми силами искоренить совершенно из своих приходов дьяволом изобретенное пагубное искусство гадания и колдовства, и если Кого-либо, мужчину или женщину, заподозрят в принадлежности к подобного рода преступлению, пусть епископы и священники изгонят их из своих приходов самым постыдным образом, ибо апостол сказал: «Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самонужден» (Тит., 3, 10, 11). Будучи развращены, пленены дьяволом и покинуты создателем, они ищут помощи у дьявола, а посему церковь должна быть очищена от подобной заразы. Не следует упускать из внимания и того, что некоторые преступные женщины, совратившиеся вслед сатаны (I Тимоф., 5, 15) и, соблазненные внушением и нашептываниями демонов, верят и утверждают, будто они ночною порой скачут на каких-то животных с Дианой, языческой богиней, или с Иродиадой и бесчисленными множеством других женщин и будто они проносятся таким образом в безмолвии глубокой ночи через необозримые пространства, повинуясь во всем велениям богини и являясь по ее вызову на служение ей в известные ночи.

Согласно канону Episcopi, вера в полеты была заблуждениями, основанными на суевериях

И пусть бы они одни погибали в своем неверии, а то они увлекают на путь погибели и других. Ибо бесчисленное множество, обольщенное этим ложным мнением, верит, что это правда, и, веря так, впадает в заблуждение язычников, полагая, что кроме единого бога, существуют какие-то другие божественные существа. А посему священники во вверенных им церквах со всею настоятельностью должны проповедовать народу, что все это сущая ложь, и внушать, что подобные видение вселяются в души маловерных силою не божественного, но злого духа. Именно сам Сатана, который преображается в ангела света, пленяет женщину, подчиняет ее себе, понуждает к отпадению от веры, затем принимает образы и подобия различных лиц и ведет с нею во время сна демоническую игру, показывая ей то веселые, то печальные виды, то знакомых, то незнакомых лиц. При этом совратившийся ум полагает, что все это происходит не духовно, но в телесном виде.

С кем же, конечно, не бывает, что в ночных грезах он будто покидает самого себя, и кто во сне не видывал того, что не приходилось никогда видеть наяву? Но кто же может быть столь глуп и безрассуден, чтобы все подобное, происходящее с духом, относить и к телесному существованию? Пророк Иезекииль, как он сказал, видел и слышал Господа не в плоти, но в духе, и апостол Павел не решился сказать, что был восхищен во плоти. Посему всенародно должно быть объявлено, что тот, кто верит чему-нибудь подобному, является отступником от веры, а кто не имеет правой веры в Бога, тот уже не чадо Божье, а чадо того, в кого он верит, то есть дьявола. Ибо самим Господом написано: «вся тем быша» (Иоанн, 1, 3).

Следовательно, если кто-то верит в возможность того, что какое-либо существо может измениться или преобразиться в лучшее или худшее состояние, в иной образ или подобие без участия самого Создателя, который все творит и которым все создано, тот вне сомнения, неверный и хуже язычника (2-я часть декрета Грациана, предм. XXVI, вопрос V, канон XII).

Каролинский кодекс

Общий уголовный кодекс для всех государств, входивших в Священную Римскую империю, был принят регенсбургским рейхстагом в 1532г. в царствование Карла V. Закон, происходивший от Бамбергского уголовного уложения («Bambergische Halsgerich-tsordnung», 1508) устанавливал все основные наказания за колдовство. Тем не менее, в конце XVIe. судьи часто игнорировали предписания К. и судили обвиняемых по своему усмотрению. Так, после суда в Бамберге обвиняемые и их родственники умоляли императора ввести в этом княжестве К., чтобы защитить их от подобных противоправных действий.

Приводим статьи, регламентирующие суды над ведьмами.

21. Относительно доказательств против тех, кого подозревают в предсказании будущего посредством чародейства. Никто из подозреваемых в предсказании судьбы посредством чародейства или других магических искусств не должен подвергаться тюремному заключению или пыткам, если это единственное обвинение. Вместе с тем, любой, кто считает себя предсказателем и обвинен в этом, должен понести наказание. Если же обвиняемый в предсказательстве будет признан виновным в причинении своей жертве недуга, увечья, телесных повреждений или финансовых потерь, судья может продолжить производство против него в соответствии с соответствующими статьями.

44. Относительно достаточных доказательств колдовства. Если кто-либо обучает колдовству других, совращает их на занятие колдовством, чем вовлекает в грех, если к тому же он участвует в таких же действиях вместе с другими ведьмами, мужчинами или женщинами и тем более, если он обвинен в этом другими ведьмами, эти показания являются достаточным доказательством колдовства и основанием для пытки. '

52. О том, как допрашивать для признания в колдовстве. Если кто-либо признался в колдовстве, он должен быть допрошен под присягой о его первопричине и деталях, о том, с кем, где и когда он занимался колдовством я посредством каких действий и слов. Если при этом окажется, что допрашиваемый скрыл или утаил что-либо связанное с упомянутым колдовством, это должно быть разыскано, если оно может быть найдено. Но если колдовство производилось посредством слов или действий, то расследование должно установить их значение для колдовства. Он должен быть допрошен о том, где и от кого он научился колдовству, и как стал им заниматься. Если колдовство использовалось против других лиц, то необходимо установить, против кого именно, и какой вред им был нанесен.

109. Наказание за колдовство. Если колдовством нанесен ущерб или телесное повреждение кому-либо, то виновный должен быть наказа смертью через сожжение. Но если колдовство не принесло вреда, он должен быть наказан иначе, соответственно тяжести преступления, и приговор суда должен соответствовать нижеследующим условиям.

116. Наказание за распутство, противное природе. Обвиненные в скотололожстве, мужеложстве, лесбиянстве должны быть лишены жизни и приговорены к смерти через сожжение.

Дата добавления: 2018-05-31; просмотров: 284; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 212223 24 25 26 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!