Судьбы подарок – жить с тобою, Анабелла, -
Не променял бы я на все блаженства рая.
Поддавшись лжи, в чудовищном позоре
Любовь мою я в похоти твоей похоронил
Еще при жизни. Впрочем, смерть меня настигнет вскоре.
Увы, я слишком трепетно тебя любил.
Васко (апарт). Так, сударь, так. Уже лучше. Продолжайте в том же духе. Будьте проникновенны, немногословны, трогательны и, главное, не злобствуйте.
Соранцо. Ответь начистоту. В одном прошу признаться.
Ты веришь, что всем сердцем я тебя любил?
Анабелла. Причины не было мне в этом сомневаться.
Пожалуй, так.
Соранцо. И что же от тебя взамен я получил?
Васко. О, госпожа! Сказать по чести,
Не понимаю, что теперь со мной.
У самого меня глаза на мокром месте,
Так я жалею господина моего.
Я много лет уж состою при господине
И потому ручаюсь головой.
Едва утихнет гнев, возникнет новая картина.
Он будет, вам клянусь, совсем другой.
Соранцо. Хотя бы то прошу признать я, Анабелла,
Что, кто бы ни был ввергший в грех тебя злодей.
Он вожделел, тебя хотел, в нем страсть кипела,
А не любовь, подобная моей.
Он на картину лишь вниманье обращал:
На щеки, губы, на глаза взирал.
|
|
|
Тогда как я сильней всего на свете
В тебе ценил души и сердца добродетель.
Анабелла. О, Господи, Соранцо, речи эти
Разят меня больнее, чем кинжал.
Соранцо. Давай на этой грустной, Анабелла, ноте
Мы ссору прекратим. Нам заново все предстоит начать.
Прости мой гнев. Во грех тебя низверг зов юной плоти.
Ты с ним была не в силах совладеть.
Я муж тебе. Союз наш освящен перед всевышним.
Коль впредь сумеешь верность доказать,
Твою измену вычеркну, как груз излишний
Из памяти. И никогда не буду вспоминать.
Васко. Вот это подлинное милосердие, господин, клянусь Небом!
Анабелла (опускается на колени). Соранцо, на коленях вас прошу…
Соранцо. Нет, нет. Не нужно опускаться на колени.
Я самоунижения не выношу.
Надеюсь, что в дальнейшем не допустите измены.
Ну, а пока теперь в свою опочивальню отправляясь,
Я замечаю, что с собой вы не в ладу.
Там в ваших чувствах разобраться постарайтесь.
Простую истину ваш случай подтверждает,
|
|
|
Что женщин без порока не бывает.
Ступайте с миром. Скоро к вам приду.
Анабелла уходит.
Васко. Да-а. Осмелюсь заметить, вот уж поистине изрядный случай. Каково ваше представление о семейном счастье теперь, монсиньор?
Соранцо.О, адское, несносное мученье!
Вся кровь моя бурлит от жажды мщенья!
Васко. Что ж, может, это и правильно. Но прежде нужно знать, как мстить и кому. В последнее время, увы, многие синьоры в блаженном неведении женятся на беременных. Однако вернемся к нашим баранам. Сейчас для нас с вами, монсиньор, самое важное – и самое трудное – выследить хорька, незаконно забравшегося в вашу норку.
Соранцо. Я развязать ее язык заставлю,
Иначе…
Васко. Иначе что? Боже упаси вас от рокового шага. Терпение, терпение и еще раз терпение. Ступайте к ней, и обращайтесь с ней как можно ласковей. Возможно, вам удастся ее растрогать так, что она расплачется и пустится на откровения. Ежели нет – не беда. Доверьте остальное мне. Ручаюсь, что в следующую нашу с вами встречу я назову вам имя.
Соранцо. Чем дольше мы с возмездьем медлим.
|
|
|
Тем с большей силою последует удар! (Уходит).
Васко (один). Да. Веселенькое дельце. Давно замечаю, что между супругами неладно: ее косые взгляды, беспричинные капризы. Правапословица «Нет лада в доме, где куры поют, а петухи кудахчут». Итак – имя. Кто кроме него и Анабеллы может знать? Кто? Стоп – кажется, пришла мысль.
Появляется Путана в слезах.
Васко (апарт). Вот где нужно искать ответ! (к Путане). Что стряслось? Отчего плачет почтенная дама? А впрочем, догадываюсь. У нас у обоих чересчур суровый хозяин. Порой он бывает злее дьявола, ни дна ему, ни покрышки!
Путана. Ох, Васко, не думала я что доживу до такой печали… Так ты говоришь, что синьор Соранцо с тобою тоже иногда обходится плохо?
Васко. Не то слово. Как с собакой. Но сейчас речь не обо мне. Давеча он так разозлился на молодую госпожу, что мало не убил. Да, да. Это правда. Такая же правда, как то, что я – честный человек. А из-за чего сыр-бор? Тьфу ты, пропасть! Он, видишь ли, узнал, что молодая синьора в положении. Скажи на милость, разве в ее годы быть беременной зазорно?
Путана. Бедняжка! Тем паче, что подзалетела-то она не нарочно.
Васко. Вот видишь. А самое нелепое, что причина его бешенства в том, что ему неизвестно, кто ее обрюхатил. Если бы ему только удалось узнать имя - поверь, Путана, я очень хорошо знаю хозяина – он немедленно все ей простил бы и забыл об этом раз и навсегда. Как пить дать! Впрочем, я не теряю надежды на то, что у госпожи достанет здравого смысла это понять и честно назвать мужу имя любовника. После этого конфликт будет исчерпан.
|
|
|
Путана. Ты считаешь?
Васко. Какое там считаю! Уверен на все сто! Правда, учитывая его нетерпеливый характер, в любую минуту можно ожидать, что он начнет действовать силой и тогда уж наверняка наломает дров. Скажу больше. Он убежден, что ты, как ее воспитательница и бывшая кормилица, знаешь все, а потому хотел тебя допросить с пристрастием. С трудом мне удалось его отговорить. Но, между нами, путана, я не сомневаюсь, что кое-что ты все-таки знаешь. Верно?
Путана. Ох, грехи наши тяжкие! Я ничего не знаю… точнее, почти ничего.
Васко. Прости, но не поверю. Как так не знаешь? Если не ты, то кто? Ясно, как дважды два, она тебя любит, доверяет тебе и наверняка убеждена в том, что ты ее не предашь ни за какие соблазны мира.
Путана. Так. Это правда. Ни за какие соблазны. Клянусь небом, Васко!
Васко. И я уверен в твоей порядочности, Путана. Если бы ты предала свою госпожу, грош тебе цена была бы в базарный день. Однако в данном случае речь идет не о предательстве. Ну, посуди сама. Назвав имя мужчины, ты избавишь свою хозяйку от многих неприятностей, утихомиришь гнев синьора Соранцо и в глазах их обоих заслужишь благодарность и уважение.
Путана. Ты думаешь?
Васко. Какое там думаю?! Убежден! Как в том, что я Васко, а ты Путана. Конечно, этот мужчина ее давний и близкий друг, так?
Путана. Да, близкий. Но…
Васко. Что? Какое еще «но»? Назови имя! Не бойся ничего. Если скажешь, я своей жизни не пожалею, чтобы защитить тебя от любой напасти. Конечно, этот человек не какой-нибудь недостойный прощелыга?
Путана. Так ты обещаешь в случае чего за меня заступиться?
Васко. Твоя осторожность граничит с потерей рассудка. Клянусь, тебе не только ничего не грозит, а напротив, светит вознаграждение.
Путана. Этот человек… этот мужчина не менее достойный, чем… чем ее родной брат.
Васко (свистит). Фью-ю-ю! Вот это да! Да что ты, старая? Ушам не верю. Возможно ли?! Ее брат? Джованни?
Путана. Да, Васко. Он самый. Самый бравый кавалер из всех, кому выпадала честьцеловать благородную сеньору. Их долгая, невзирая на молодость, любовь заслуживает подлинного восхищения.
Васко. Да уж, действительно бравый кавалер. В умении выбирать нашей госпоже не откажешь. Но ты уверена, что все обстоит именно так?
Путана. Уверена? Убеждена, как в том, что я – Путана, а ты – Васко. Кстати, при желании ты сам можешь в этом убедиться. Он не в состоянии долго находиться с ней в разлуке и под любым предлогом приходит ее навестить.
Васко. Еще бы! Будь иначе, это не делало бы ему чести. Но… тем не менее, ты не ошиблась, не приняла сон за явь?
Путана. Да что я тебе, какая-нибудь турчанка или жидовка, чтобы ошибаться в таких простых вещах?! Я уж давно наблюдаю их тайный союз.
Васко (громко, за сцену). Эй, где вы там, господа? Сюда скорее!
Вбегают Banditti.
Путана. Что это? Что такое?
Васко. Сейчас поймешь. Сюда, ребята. Схватите эту ведьму, заткните ей рот кляпом и выколите глаза! Ну, живо, живо!
Путана. О, Васко! Васко!
Васко. Что не ясно? Заткните ей глотку кляпом! Или что, вам нравится стоять столбами и слушать как она несет ахинею?!
Banditti затыкают Путане рот кляпом.
Что остолбенели, как потарочи?[22] Тащите эту жабо-брюхую тварь в угольный погреб и выколите ей там глаза. Если станет орать, отрежьте ей нос! Не теряйте же времени, пошевеливайтесь!
Banditti утаскивают брыкающуюся Путану прочь.
Васко (один). Родной брат! Кошмар! До чего же дьявол развратил теперешнюю молодежь! Что ж. Теперь, как говорится, началось! То ли еще будет! Сейчас мне надо поскорее к хозяину и вместе с ним разрабатывать план мести. Вот уж верно говорят: «В тихом омуте черти водятся»… Но тс-с! кажется, кто-то идет.
Появляется Джованни.
Так. Джованни, как я и ожидал. Все ясно. Карга не солгала.
Джованни. День добрый, Васко. Как моя сестра?[23]
Васко. Ей опять нездоровится, синьор. Снова тошнит.
Джованни. Наверное, несварение. Видать, мясное ей вредит.
Васко. Да, сударь, вы попали в точку. Именно мясное.
Но моя добродетельная госпожа…
Джованни. Где же она сейчас?
Васко. В своей опочивальне. Ступайте к ней. Должно быть, там она одна.[24] Наверное, спит.
Джованни дает Васко несколько монет. Тот с радостью принимает.
Ваша готовность к акту доброты… я хотел сказать, ваша щедрость, сударь, побуждает меня всегда быть вашим покорным слугой.
Джованни уходит. Появляется Соранцо.
Есть новости, хозяин. Моя находчивость достигла успеха. Но прошу вас, давайте переменим место. Здесь слишком оживленно. Нам могут помешать.
Соранцо. Пришел брат Анабеллы. Может быть,
Пред ним она не устоит и имя назовет.
Васко. Возможно так, мой господин. Как же вы обходились с госпожой?
Соранцо. Как ты советовал – предупредительно и нежно.
О, если бы ты мог понять, как трудно сдерживать мне ярость.
Я весь горю от жажды мщенья…
Однако к делу, Васко. Говоришь ты,
Что преуспел. Так, стало быть,
Ты скоро все узнаешь?
Васко. Мне нечего уж узнавать, синьор.
Теперь черед за вами узнавать и поражаться.
Еще чуть-чуть терпения, хозяин.
Необходимо молодому человеку
Дать время. Пусть поговорят вдвоем.
А вас прошу, давайте удалимся.
Супруга ваша может нас заметить под окном.
Сейчас спугнуть их было бы неверно.
Соранцо. Спугнуть кого?
Чего-то я не понимаю тут.
Однако нечто странное и скверное,
Я чувствую, слова твои несут.
Ну что ж, пойдем скорее.
Мне имя невтерпеж узнать злодея.
Уходят.
Конец четвёртого акта[25]
АКТ 5
Сцена 1
Спальня Аннабеллы в доме Соранцо. Аннабелла одна.[26]
Аннабелла. Как видно, для меня пора настала
Сказать прощай беспечной радости мгновеньям.
Прощайте, призрачные наслажденья,
Когда в фальшивых удовольствий покрывало
Стремилась я упрятать серость будней.
Опрометью несущееся время,
Ты к дикой скачки движешься финалу,
Когда я сброшу жалкого существованья бремя.
Я чую, скоро уж тебе придет предел,
На взлете оборвется моей жизни повесть,
Состарив, что еще не рождено на свет.
О, павшей женщины безрадостный удел,
Из непорочной сделавшейся блудней.
С какою болью вопиет
Во мне проснувшаяся совесть,
За вожделение она меня казнит,
Смолою жжет, ехидной жалит,
Неутихающим печет огнем.
Ее укор, как символы скрижалей,
На мне горит безжалостным клеймом.
Внизу появляется Бонавентура.
Теперь я полностью убеждена,
Что красота есть знак проклятья,
Уж коль случилось так, что с Божьей благодатью
Она с рождения не соединена.
Я ныне горлица, попавшая в силок,
Беседую со стенами, вздыхаю в потолок.
О, бедный, соблазненный мной Джованни,
Свои сгубивший добродетель, честь и стыд!
О, если бы тебе могло быть наказанье
Не тем, какое мне изведать предстоит!
О, если б Господа карающей деснице
Лишь на меня угодно б было опуститься!
Наказывать обоих неужели непременно?
Пусть огнь негаснущей геенны
Меня одну испепелит!
Бонавентура (апарт). Что слышу я?!
Анабелла. Тот праведник, монах почтенный,
Что таинство венчанья совершил,
Соединив меня с тем, чья теперь жена я,
Как часто этот человек мне говорил,
Что я на гибели стезю ступаю,
И неустанно объяснял мне, почему.
Но те, кто в летаргии вожделенья пребывают,
Увещеваньям здравым не внимают,
Упорствуют в пороке, в устремлениях дурных,
Чем на себя гнев Божий навлекают,
И я –увы – одна из таковых!
Бонавентура (так же). Ее слова – музыка сердцу моему!
Анабелла. Мою неблагодарность, ангелы, простите.
Молю, видать, уже в последний раз до окончанья жизни срока
На помощь человека мне пришлите,
Кому б могла доверить эти кровью писанные строки!
Коль сделаете так, то я, как полагается,
Клянусь (в душе) попрать кровосмесительной любви кумир,
Безоговорочно и полностью покаяться
И с облегченной совестью покинуть этот мир,
Где много дней уж в муках угрызенья маюсь,
Где потерпела поражение с судьбой в неравной битве,
Где - не пойму, во сне иль наяву –
Я, как мне кажется, давно уж не живу,
А будто бы живущей притворяюсь,
Точнее, из последних сил пытаюсь жить!
Бонавентура (к Аннабелле). Дитя мое, твоей молитве
Внимать угодно было небесам,
Чтобы воистину на ваше благо послужить
Их волею направлен был я к вам.
Анабелла. Ах, Господи!
Сама с собой я в голос говорила сдуру.
Кто там внизу? Мне сверху не видать.
Бонавентура. Друг и учитель брата вашего монах Бонавентура.
За искренний порыв себя вы не корите,
Как вижу, даром не прошли мои старанья.
Я счастлив слышать ваше покаянье.
Меня не бойтесь, смело говорите,
Что и кому я должен передать?
Анабелла. Как милостив Господь ко мне! Ловите! (Бросает письмо).
Такого дара от судьбы я уж не смела ждать.
Прошу, святой отец, записку брату отнесите,
Пусть прочитает, все поймет и с жаром примется за покаянье.
Скажите, в комнате я взаперти одна.
Мне не с кем говорить. Пропала няня –
Недобрый знак. Я мрачных дум полна.
Во всем, что было между нами, пусть покается,
В мольбе пусть Богу бьет челом стократ.
Последнее усилье образумить брата предпримите.
И мужа дружбе напускной пускай не доверяется,
Его словам не должен верить брат.
Опасность грозная сгущается над нами,
В чем ее суть, не успеваю описать словами,
К тому ж подозреваю, что за мной следят.
Так вы письмо передадите?
Бонавентура. Конечно же. Сию минуту. Уж бегу.
Пусть на тебе почиет впредь
Мое благословенье, Анабелла.
Молись и кайся, чтобы с совести грехи стереть
И с чистою душой предстать перед Всевышним. (Уходит).
Анабелла. Хвала вам, небеса, продлившие
Мои мгновенья, так, что брата я предупредить успела.
Теперь не страшно мне и умереть!
Сцена 2
Дом Соранцо. Соранцо и Васко.
Васко. Ну, теперь вы мне верите? Вы женились на блуднице, которая захомутала вас для того, чтобы насмехаться над вашими рогами, радоваться вашему позору, порочить самым скотским образом ваше брачное ложе, и, используя положение вашей законной супруги, пускать коту под хвост ваше состояние, проматывая его на сводниц и шлюх!
Соранцо. О, Васко, прекрати, ни слова больше!
Мучительно мне это слышать.
Васко. Рогоносец – самое удобное домашнее животное.
Соранцо. Ты верно говоришь,
Но я уж принял твердое решенье.
Гроза возмездья скоро разразится,
Клянусь, никто тому не сможет помешать.
Ну, а пока я, чтоб не вызвать подозренья
Предупредительно к ней буду относиться.
Пусть беззаботно в праздничных нарядах веселится,
Я буду с нежностью ее ласкать.
Ступай и действуй так, как мы договорились.
Скажи мне, что banditti согласились.
Засев в засаде, жертву поджидать?
Васко. Они сделают все, как я им велю. Вам, дорогой хозяин, на их счет нет нужды беспокоиться. Делайте все, как вы решили, но помните: каждая минута теперь на вес золота.
Соранцо. Ты снова прав.
Нельзя нам тратить время бесполезно,
А потому немедленно ступай,
И действуя разумно, весело, любезно,
Синьоров пармских всех ко мне на день рожденья приглашай.
А главное, сумей договориться,
Пускай мои свояк и тесть пообещают твердо, что придут.
Ступай и постарайся живо воротиться –
Одной ногою там, другою тут.
Васко. Бегу, мой синьор. А вас прошу оставаться твердым в своей решимости – не поддавайтесь жалости, не забывайте о варварском инцесте и непотребном распутстве! (Уходит).
Соранцо. Уж скоро к справедливой мести прозвучит сигнал,
Лишь на нее я с дрожью уповаю.
Теперь, как говорится, пан или пропал,
От ревности как факел я пылаю!
Сцена 3
Комната Джованни.
Джованни (один). Мораль ханжей – лжевоспитанья жупел,
Прут педеля, чтоб школяров пугать,
Нацелена на то, чтобы в сознанье вызвать ступор,
Чужую волю подчинить и ею управлять.
Живя в ее плену, боялся я, не скрою,
Коль так случится, что любимая сестра
Другого станет вдруг законною женою,
Моя любовь рассеется, как дым костра.
Но на поверку странное выходит дело,
Готов я поручиться в том, ей-ей,
Едва себя с Соранцо повязала Анабелла,
Моя любовь ничуть не ослабела,
Напротив, чувствую ее сильней.
Пусть умудренные ученьем иезуиты,
Мечтая о иных мирах,
Лукаво мудрствуют в пустой ума игре.
Мой рай, единственный, живой,
Лжеизмышлениями не покрытый,
Он здесь, он на земле
В незнающей границ моей любви к сестре.
Входит Бонавентура.
Святой отец, как нельзя кстати вас встречаю.
Смятенью моему конец я положил,
И с полным знаньем дела заявляю,
Что муки ада так же, как блаженство рая,
Есть ложь, которой церковь легковеров устрашает,
И эту ложь в моем сознанье я изжил!
Бонавентура. Незрячесть нравственности заслонила
От взора твоего прозрачный истины кристалл.
(Протягивает Джованни письмо). Прими посланье.
Джованни. От кого?
Бонавентура. Прочти и берегись, чтоб кровь твоя в мученьях не застыла,
Не затвердела б, как морской коралл.
Джованни (читая). Как странно, мудрый проповедник,
Используя святые Небеса, вам удалось соорудить
Железную преграду из моралите зловредных
С тем, чтобы меня с любимой разлучить.
Где и когда записку вам вручить успела,
В сутане праведника злому колдуну?
Бонавентура. Я чую, как палёным засмердело.
Как видно, твоя совесть обгорела,
Иначе не спешил бы ты идти ко дну.
Джованни. Рука её. Живою кровью писанные строки.
О чем она, однако? О, чума! Проклятье!
Нас называет жертвами порока,
Предупреждает, будто смерть нам угрожает,
Раскаяться в греховной связи призывает,
О том, что мы раскрыты сообщает.
Но как, черт побери, случилось это, не могу понять я?
Неужто сами мы себе враги? Осталось
Предположить, что вы, Бонавентура, проболтались,
Лишь это объясняет все вполне…
Входит Васко.
Вы, сударь, с чем ко мне?
Васко. Мой хозяин, по заведенному обычаю каждый год отмечает свой день рождения. Вот и теперь он мне поручил пригласить вас и вашего почтенного отца. Приглашена также вся пармская знать во главе с его преосвященством. Он уже дал свое согласие. Мой господин надеется, что вы также окажете ему честь своим присутствием.
Джованни. Хорошо. Передайте хозяину, я непременно нанесу ему визит.
Васко. Нанесете?
Джованни. Да. Нанесу. И даже более скажу,
Сам этого хочу.
Васко. Ваши слова звучат как-то неуверенно.
Джованни. Скажи пославшему тебя,
Что я придти желаю.
Васко. Значит, не передумаете?
Джованни. Ну что еще? Разве ответил я не ясно?
Васко. Нет,нет. Я понял вас прекрасно.
Дословно ваш ответ хозяину я передам.
Синьор, мое почтенье вам. (Уходит).
Бонавентура. Надеюсь, не пойдешь?
Джованни. Как не пойду? Но отчего же?
Бонавентура. Не нужно. Видно уж в последний раз прошу тебя.
Пойми, что этот праздник,
Я готов поклясться сердцем, бьющимся в моей груди,
Не что иное есть, как западня.
Послушай моего совета. Не ходи!
Джованни. О нет, отец, я твердо отвечаю вам.
Иные мной руководят законы.
Пусть даже смерть грозит мне, возглавляя легионы
Тьмы ангелов, несущих мне оковы.
Я непременно буду там,
И до последней капли крови
Сражаться стану я на этот раз.
Да будет так, святой отец, мой пробил час!
Бонавентура. Ну что ж, Джованни, поступай, как знаешь.
Невыносимо горько мне, духовному отцу,
В бессилье наблюдать за тем, как погибаешь,
Как дикий жребий твой ведет тебя к концу.
Я вижу, труд мой был напрасен,
Не принесли молитвы ничего,
Увы, конец твой будет столь ужасен,
Что не желаю быть свидетелем его.
А потому с тобою навсегда прощаюсь,
И не теряя времени, в Болонью возвращаюсь.
О Парма жалкая! Не знать бы мне приюта твоего! (Уходит).
Сцена 4
Дом Соранцо. Соранцо, Васко и Banditti
Соранцо (к Banditti). Вы справитесь, не дрогнете в последнюю минуту?
Васко. За них, хозяин, я ручаюсь.
Действуйте, господа, так же решительно и безжалостно, как тогда, на большой дороге в горах Лигурии. В награду мой хозяин оправдает вас перед законом. В этом надейтесь на моего хозяина. Что касается денежного вознаграждения, надейтесь на вместительность ваших карманов. Понятно?
Первый. Понятно, сударь.
Второй. Мы его прикончим.
Третий. Это точно.
Соранцо. Вот золото, сеньоры. Вот еще.
Не опасайтесь за последствия. Вы мне в угоду
Лишь справедливое возмездие исполните. Причем
По окончании получите желанную свободу.
Banditti. Свобода! Свобода!
Васко. Лица прикройте масками, и пока я не подам сигнал, сидите в засаде тише воды ниже травы.
Но как заслышите сигнал,
Врывайтесь в трапезную и разите наповал,
Чтоб никакое провиденье негодяя не спасло.
Короче, думаю, учить вас нет нужды.
Иль полагаете иначе?
Banditti. Конечно нет, синьор.
Свое мы туго знаем ремесло.
Васко. Тогда за дело, господа. Удачи!
Banditti уходят.
Соранцо. Что гости, Васко? Все придут?
Васко. Да, господин, всею позвольте мне немного подлить мне масла в огонь.
Я вижу, что для славного деянья
Готово все, за исключеньем вашего сознанья.
Вспомните же нанесенное вам чудовищное оскорбление, вашу поруганную честь, гибель вашей Ипполиты – и пусть эти мысли укрепят вашу решимость и безжалостность.
Соранцо. Ты, Васко, прав. Во мне проснулся зверь.
Я с каждым часом все сильней в душе пылаю.
Лишь кровь врага погасит сей пожар теперь.
Васко. Ну, слава Небесам!
В Вас наконец я истинного итальянца замечаю.
И напоследок еще одно. Когда сюда заявится этот бесёнок, конечно же, он прежде всего захочет заняться привычным инцестом. Не нужно ему мешать. Пусть он войдет к ней в спальню. Надо дать ему разгуляться вволю и затем накрыть за горяченьким. Если его порешить в момент кровосмешения, душа его полетит прямехонько в преисподнюю.[27]
Соранцо. Что ж, хорошо, пусть будет так.
Входит Джованни.
Смотри, он здесь уже.
(к Джованни). Приветствую вас, дорогой свояк.
Меня вниманьем вы почтили наконец.
За вами посылал слугу еще с утра,
А где ж мой тесть любимый, ваш отец?
Джованни. С другими господами
Компанию его преосвященству составляет,
И на пути сюда его сопровождает.
Однако, где моя сестра?
Соранцо. Она сейчас в своей опочивальне,
Готовится пред обществом предстать, как говорят,
Во всей красе, приличествующей супруге благородной.
Наверное, у зеркала – осматривает свой наряд
С подаренными мной подвесками хрустальными.
Да вы пройдите к ней.
Джованни. Как будет вам угодно.
Соранцо. Пока я буду здесь гостей встречать,
По-братски посоветуйте поторопиться Анабелле.
Джованни. Вам трудно возразить. Ни дать, ни взять,
Вы, сударь, как всегда при деле. (Уходит).
Васко. По-моему, он захватил наживку.
Нельзя ему позволить раньше срока поперхнуться.
О, только б не спугнуть. Пусть заглотает до конца судьбе наперекор.
Фанфары.
Звенят фанфары. Это прибыл папский нунций.
Встречайте кардинала, монсеньор!
Входят кардинал, Флорио, Донадо, Ричардетто в сопровождении слуг.
Соранцо. Достопочтеннейший синьор,
Позвольте вам сказать,
Я счастлив вашей милостью гордиться
За то, что ваше высокопреосвященство
Своим визитом удостоили мой дом.
С безмерной благодарностью спешу вам поклониться
И сообщить, что буду впредь считать
Себя безмерно вам обязанным рабом.
Кардинал. Соранцо, с радостью вам сообщу,
Вы – друг наш, а сегодня – юбиляр рачительный,
Возможность доложить Его святейшеству не упущу
О том, с каким усердием и сколь почтительно
Вы принимаете Викария Апостола Петра
В лице его прямого заместителя.
Примите уверенья в нашей искренней симпатии,
Отменно вы гостеприимны и любезны.
Соранцо. Рад в моем доме видеть вас, друзья-приятели,
Благодарю, синьоры, что пришли.
Добро пожаловать в трапезную.
Сцена 5
Спальня Аннабеллы. Джованни и Аннабелла.
Джованни. Как изменилась ты!
Задумчива и холодна к тому же.
Я замечаю третий раз подряд.
Никак твой новый повелитель обнаружил
Любви утех доселе скрытый клад.
Возможно, ты желаешь отступиться
От клятв и обязательств предо мной.
Анабелла. Негоже бессердечно так глумиться
Тебе, Джованни, над моей бедой.
Неужто ты не чувствуешь беды,
Угрозы неминуемой и жуткой,
Змеей крадущейся к твоей груди?
Джованни. Нет в мире бед, что половину
Могли б составить той беды,
Когда я вижу под личиной
Любви твоей измен следы.
Будь то пожар, грабеж иль нездоровье –
Любой иной зигзаг судьбы кривой
Легко я одолею при условии
Том, что они не связаны с тобой.
Уж коль бы довелось, я чашу горя
Без колебаний бы испил до дна,
Не будь непостоянна ты, как море,
Как океанский бриз мне неверна.
Анабелла. Джованни, милый брат, родной, любимый,
С тревогою внемли моим словам:
Неладно здесь, бедой непоправимой
Пирушка у Соранцо выйдет нам.
Не странно ль? В спальне я как в заточенье,
Как будто вход сюда заказан всем:
Отцу, Соранцо, пожилой дуэнье.
А ты вошел, свободно между тем.
Торжественного пиршества начало,
Обилье явств, прислуги беготня,
Гостей прибытье, встреча кардинала…
Пойми, – для нас с тобою западня.
Не трать же драгоценные мгновенья,
Впустую не бросай ревнивых слов.
Вот-вот сюда ворвутся без зазренья
Убийцы наши. Будь к тому готов!
Джованни. Послушай-ка, наверное, ты знаешь?
Согласно схоластическим декретам
Однажды шар земной сгорит дотла.
Анабелла. Знаю. И я о том читала где-то.
С чего ты вдруг? Прости, не поняла.
Джованни. Представь, что, повинуясь чьей-то воле,
Вдруг океан сгорит, как дровяной сарай.
В такое верить я могу не боле,
Чем в то, что существуют ад и рай.
Анабелла. Конечно, они есть. Тому есть подтвержденья.
Джованни. Мечты, мечты! Где ваша благодать?
Выходит, в том ином уж измеренье
Мы сможем вновь друг друга повстречать?
Анабелла. По-видимому, так.
Джованни. В том странном, непонятном, новом
Мы примемся без устали взирать
В глаза друг другу, улыбаться, целоваться. Словом,
Все то, что было здесь, там продолжать?
Анабелла. Ах, Господи! Я этого не знаю.
Но, что намерен делать ты теперь?
Как нам спастись?
Уж голоса гостей я различаю.
В любой момент взломать нам могут дверь.
Джованни. Взгляни в мое лицо. Что видишь в нем?
Анабелла. Тревогу и смятение. Неясную угрозу.
Джованни. Ну а теперь в глаза. Смотри сюда.
Анабелла. Мне кажется, в очах твоих сверкают слезы.
Как будто плачешь ты?
Джованни. Да, Анабелла. Да.
Ты видишь слезы скорби, что пролили
Глаза, твою могилу окропя.
Они такими же слезами исходили,
Когда я понял, как люблю тебя.
Сильнее, чем себя, сильнее дня и ночи,
Мой разум тщился из последней мочи
Решить, как быть мне с этою любовью.
Чудно, но не смогла досель природа
Столь совершенной красоты создать
Лишь с тем, чтоб ревности своей в угоду,
Едва блеснула, тут же отобрать.
Сейчас с тобой нам предстоит проститься.
Ступай же чистою, как Божия роса.
Тебе, сестра, пришла пора молиться.
Молись, безгрешной чтоб взойти на небеса!
Анабелла. К чему ведут
Твоих суждений нити?
А впрочем, кажется, я поняла тебя.
О, Ангелы-Хранители, спасите!
Джованни. И я о том молю.
Ну, поцелуй меня!
(Анабелла целует Джованни)
И нам суда грядущих поколений
Не избежать. И жизнь чужую не прожить.
Но, научившись так, как мы любить,
Я убеждён, что грех кровосмешенья
Они простят. Не смогут не простить!
Дай руку мне. Как сильно сердце бьётся!
И как стремительно по жилам гонит кровь.
Уходит смерть. Бессмертье остаётся.
Но это ложь. Нам снова лжёт любовь.
Еще раз поцелуй меня, сестрица.
Прости за все, что можешь. Поспеши!
Анабелла. Джованни, милый брат, любимый!
Не нахожу слова. От всей души!
(Анна целует Джованни)
Джованни. Прощай же!
Анабелла. Ты уходишь?
Джованни. Померкни, солнце,
Полдень в сумрак обращая!
Дабы лучам твоим не озарить
Деяния, что призвано затмить их неуемный пыл,
В пучину Стикса низвергая
Прощальный поцелуй!
(Поцелуй)
Анабелла. Что ты задумал?
Джованни. Честь спасая, в последний раз поцеловав,
Тебя убить.
(Наносит ей удар кинжалом)
Прощай, сестра!
Моей руке и моему кинжалу
Чтоб от греха тебя освободить,
Сама судьба, судьба предначертала
Суровое возмездье совершить!
Теряя честь, теряем право жить.
Анабелла. О, Брат мой… от твоей руки…
Джованни. Когда умрешь, тогда лишь
Найду слова подстать той славе,
Которую мой подвиг повлечет.
Ведь, даже умирая, так ты хороша,
Что быть могла бы в состоянье
Решимости меня лишить,
Заставить руки безнадежно опустить,
Не совершив деянья,
Которым нынче я гордиться вправе.
Анабелла. Святые Небеса, явите милость!
Простив ему и мне наш общий грех.
Прощай, единственный! Прощай, любимый!
О, как мне больно… задыхаюсь…
Немилосердно, брат, жестоко.
Боже! Боже правый,
Яви нам милость, милость…
О – о…
(Анабелла умирает).
Джованни. Вот и мертва. Увы! Добрее
Души на свете не сыскать.
Несчастный плод любви моей,
Обрёл в твоём прекрасном чреве
И колыбель, и гроб.
Зловещая кровать,
Ты брачным ложем нам служила
И в одночасье стала одром смерти.
Однако, время уж не терпит.
Ты проиграл, Соранцо, хоть оружья,
Уверен я, пока что не сложил.
Твои стремления я упредил,
Своей рукою порешил
Любимую, чьей крови капли лишь
Хватило б чтобы заплатить с лихвой
За жизнь любого, будь то муж, иль брат,
Иль кто иной.
О, Аннабелла, как ты хороша!
Ведь даже бездыханна,
С кровоточащей раной на груди
Своею неземной красотой ты торжествуешь
Смерть и позор поправ.
Но к делу! Пробил час.
Воспрянь мой дух!
Рука не подведи.
Последнее сраженье впереди!
(Уходит, унося мертвую Анабеллу).
Сцена 6
Приемный зал в доме Соранцо.
Кардинал, Флорио, Донадо, Соранцо, Ричардетто, Васко, слуги.
Гости рассаживаются.
Васко. Вы не забыли, господин, о том,
Что нынче предстоит нам.
Теперь уж отступать нельзя.
Пусть мудрость и решимость вас ведут.
Соранцо. Не в правилах моих трубить отбой трусливо.
Всё решено, и точка.
(к кардиналу)
Угодно ль вашему высоко преосвященству
Конфет отведать, ананасов, кекса?
Хотя, по правде говоря,
Гурмана радость для меня − скорее моде дань,
Чем истинное увлеченье.
И все ж, примите этот стол
Как знак всемерного почтенья
Того, кто рад слугой быть Вам.
Кардинал. А мы быть рады Вашим другом.
Соранцо. Однако, где же брат Джованни?
Моё такое мненье,
Пора бы уж ему явиться.
(Входит Джованни, неся на кинжале сердце)
Джованни. Я здесь, Соранцо, здесь.
Там, где и должен быть.
И кровь на мне и на моем кинжале
Победу торжествуют над любовью,
Над местью и над смертию самой.
Всем силам неба и земли,
Судьбе, что правит душ людских движеньем,
Не удалось меня остановить.
Кардинал. Что это?
Флорио. Сын, Джованни!
Соранцо. (аппартом) О, ужас!
Он меня сумел опередить!
Джованни. Дрожишь ты малодушно,
Едва кинжал заметил?
Что было бы с тобой,
Когда бы видел ты,
Как жизни я лишил и красоты
Ту, что воистину боготворил?!!
О, Аннабелла! О, сестра… сестра…
Флорио. Что? Аннабелла? Что с ней?
Говори же!
Джованни. Деяние мое непостижимой славой
Свет солнца затмевает, полдень превращая в ночь.
Вы, господа, пришли на пир
В надежде незатейливым стараньем
Из неглубокого карьера хлебосольства
Добыть чудесных явств и их отведать?
Я с тем же здесь, однако, рою глубже.
Сокровище мне удалось разведать
Ценою выше золота и самоцветов.
Название ему… ему названье – сердце.
То самое, в котором и мое
Свою могилу обрело давно.
Смотрите в оба, – вот оно!
Вы узнаете это сердце, господа?
Васко. Загадка, как всегда.
Джованни. Пред вами сердце юной Анабеллы.
Не верите? Однако побледнели,
Зубами в малодушии стуча,
Иль хлопая глазами удивленно.
Ручаюсь, несколько минут назад
Сей меч пронзил ей грудь и пропорол
Живот, плодом обремененный,
Из-за чего я славу приобрел
Досель невиданного палача.
Флорио. (смеется сумасшедшим смехом)
Ха – ха – ха…
Ты тронулся умом и бредишь?
Однако бред твой жуткий смысл имеет.
Джованни. Не мне судить.
Но знайте же, отец,
Не сетую я на судьбу, – напротив,
Безмерно благодарен ей,
Позволившей мне с нею поквитаться,
Но, главное, за то,
Что сыном Вашим выпало мне быть.
Флорио. К чему ведешь ты, наконец?
Джованни. Девятый месяц скоро канет в Лете
От той поры, когда уразумел,
Что Ваша дочь, моя сестра
Есть та, кого люблю, как никого на свете.
Флорио. Что? Бред! Кошмар!
Синьоры, видите, мой сын сошел с ума!
Джованни. О нет, отец, я не безумен.
Уж девять месяцев вкушаю
Я в тайне неземную благодать,
Деля постель с прекрасной Анабеллой,
Владея ею всей: душой и телом.
Ты побледнел, Соранцо, негодуешь?
Уже давно ты мог негодовать.
Неужто ты не видел положенья,
В каком была твоя жена?
Еще до брачного союза заключенья
Ее живот недолго мог скрывать
Восторга наших наслаждений,
Не мог не обнаружить мать.
Увы, ее младенцу
Не довелось мир этот увидать!..
Кардинал. Злодей! Кровосмеситель!
Флорио. Не верьте, господин, ему!
Он в пагубной горячке
Чудовищную ложь несет.
Джованни. Не лгу я, – правду говорю.
Соранцо. Меня вот-вот от гнева разорвет!
(к Васко)
Ступай
И эту стерву приведи!
От злобы весь горю!
Васко. Сию минуту
Джованни. Иди, иди!
Не в силах превозмочь
Сознания дремоты,
Триумфу моему не верите? Клянусь
Всем тем, что вы святым зовете,
Моей любовью к Анабелле, – к ней
Не мертвой, но живой, – поймите наконец,
Что этими руками
Я вырвал сердце из ее груди!
(возвращается Васко).
Вот и гонец.
Ну, говори скорей, своими увидал глазами?
Ну, говори же, лгал я или нет?!
Васко. Глазам претит такое видеть.
Однако, правда все.
Все так, как он сказал.
Флорио. Будь проклят, выродок!
(пошатнулся, хватаясь за сердце)
Кардинал. Держитесь!
Держитесь, Флорио!
(Флорио падает)
Васко. Он упал…
(Васко, Донадо, Ричардетто бросаются к упавшему)
Флорио. Я умираю… расступитесь!
(к Джованни)
В недобрый час тебя зачал!
Зачем я дожил до… о… о…
(Флорио умирает)
Кардинал. Чудовище, Пред Божиим судом
Тебе ответ держать придется вскоре.
Ты учинил такой Содом,
Что умер Флорио от горя.
Неужто не найти здесь храбреца,
Чтобы мерзавцу отомстить за смерть отца?!
Джованни. Что ж, в добрый час, синьоры! Я готов.
Кто первый свой кинжал с моим скрестить желает?
Святой Владыка, без обиняков,
Ваш клич к отмщению взывает.
Он справедлив, почти епитимья
Являет вашей мудрости картину.
Несчастный мой отец, однако, смерть твоя
Страданиям твоим кончина.
Вот и закончил род наш путь земной.
Сестра и ты, и я тому причина…
До пят в крови, но всё-таки живой.
Любой в том может поручиться.
Соранцо. Неужто, негодяй, ты возомнил,
Что жизнь ничтожная твоя продлиться
После кончины тех, кого сгубил?
(Соранцо обнажает оружие)
Джованни. Я понял уж дано,
Незыблемым порядком
Жизнь каждого его судьба вершит.
Она одна в чудном событий танце.
Однако, знай же, в нашей схватке
Неукротимое веретено, что жизни нить сучит,
Вращаю я. Я, а не ты, Соранцо.
Между Соранцо и Джованни завязывается бой. Оба сражаются кинжалом и шпагой. На острие кинжала Джованни по-прежнему нанизано сердце.
Ты видишь сердце?
Час назад оно твоей жене принадлежало,
Теперь оно твоё.
Бросает сердце под ноги Соранцо.
Тот на миг теряет внимание и получает укол в плечо.
Есть! Хорошо!
Взамен свое отдай!
Бой продолжается.
Как видно, одного удара мало!
Соранцо. Раз! Раз! Ага! Еще!
Джованни. Вот! Получай!
Наносит удар в грудь.
Соранцо. А – а – й!
Соранцо падает.
Джованни некоторое время в раздумье глядит на лежащего, не зная, наносить или нет последний удар.
Джованни. Вот я и отмстил. Хвала моей звезде!
Победу торжествую.
Васко. Вы полагаете, ни у кого нет сил
Остановить резню?
Я, сударь, вас разочарую.
Джованни. К твоим услугам!
Начинай.
Васко и Джованни бьются. Рапира и кинжал.
Васко атакует, Джованни защищается. Слышны боевые выкрики. Васко наносит Джованни удар в плечо. Тот в пылу сражения не замечает.
Васко. Ага! Вот и начало.
Теперь конца не долго ждать.
Джованни. Ликуешь рано ты. Кинжалом
Твоим лишь блох пугать.
Васко. Я здесь!
Пытается нанести удар, но не достигает цели.
Джованни. И я!
Васко. А я – на месте. Отсюда бью.
Джованни. Удар держу.
Васко. Вот, дьявол! К справедливой мести
Я все пути не нахожу.
Вот как?
Вы все еще стоите?
Что ж, пусть другие завершат
«Возмездие!» (это слово-пароль) Ко мне, Banditti!
Вбегают banditti и набрасываются на Джованни. Тот успешно отбивается, хоть и получает время от времени несильные уколы в ноги и руки.
Джованни. Не слабо, Васко.
Сколько ж тут вояк!
На одного как будто многовато.
Добро пожаловать!
Ну, face! Все скопом. Ну, вперед!.
Вам всем работы хватит здесь, ребята.
И каждый здесь могилу обретет.
Внезапно Джованни вскакивает на стол со стороны, противоположной креслу кардинала, и делает резкое круговое движение кинжалом и рапирой одновременно. Banditti и близкостоящие гости разбегаются на некоторое расстояние. Фейерверком разлетаются конфеты и виноград. Кардинал с каменным лицом взирает на происходящее. Banditti собираются с духом, чтобы начать новый штурм. Внезапно ноги Джованни подкосились, оружие выскользнуло из рук и, задев стол, громыхает об пол.
Джованни. Но что со мною вдруг?
Мой взор неясен. Слабеют руки,
Дрожь, стоять невмочь.
(Пытаясь вновь завладеть оружием, Джованни спрыгивает со стола и тут же в бессилии садится на пол; прислоняется к ножке стола лицом в зрительный зал)
Banditti. (устремляются к нему)
Возмездие! Бей его! Бей!
Васко. Оставьте, господа, его,
Он больше не опасен.
Без вас возмездие свершилось в эту ночь.
С заданием вы справились, как надо,
Теперь вам больше нечем нам помочь,
В услугах ваших нет нужды. Награду
Свою вы отработали и…
Banditti. Прочь! Уходим, сударь.
Мы уходим.
Banditti уходят.
Васко бросается к лежащему Соранцо, приподнимает его голову себе на колени.
Васко. Я с вами, мой хозяин.
Понимаю, как трудно говорить вам.
(Соранцо стонет)
Этот стон…
Соранцо. Я умираю, Васко, умираю.
И все-таки я рад, что отомщен,
Что дожил до счастливого мгновенья,
Когда положен злодеяньям край,
Что увидал, как терпит пораженье
Сей трижды богомерзкий негодяй!
Слуга мой, друг мой верный! Заклинаю
С последним вздохом, мне за все прости!
И умоляю, слышишь, умоляю:
Чтоб этот дьявол жил, не допусти!
И…и…
(Соранцо умирает)
Васко. (опуская на землю голову Соранцо)
Мой повелитель, мой хозяин милый!
Пусть почивают мир и благодать
Над преждевременной твоей могилой.
Джованни. Кто эту рану мне нанес,
Уж не узнать.
Васко. Я, сударь, я. Судьбе благодаренье!
Достаточно, чтоб дух вам испустить?
Джованни. Благодарю тебя за утешенье.
Однако, кое-что и я успел свершить.
Скажи, Соранцо мертв? Ты в том уверен?
Ответь (прошу) лишь на один вопрос.
Васко. Ах, вот о чем печешься ты,
Холоп надменный!
Он мертв, увы. И сдохнешь сам как пёс!
Васко, держа наготове шпагу, медленно приближается к Джованни. Однако, услышав слова кардинала, останавливается.
Кардинал. Momento more, раб! тебе приспело
О Божьей милости радеть.
Джованни. Зачем?
Кардинал. Пока не умер,
Из последних сил берись за дело,
Тягчайшие грехи на совести твоей.
Однако, милости Господней нет предела,
Взывай к нему! Проси, моли скорей!
Покайся, заломи ладони, рви одежды,
Слезами изойди, по-волчьи вой.
Хоть и в отчаянной, но все ж надежде,
Прощенным быть, бей об пол головой!
Уж над тобою плащ свой распростерла
Неотвратимая как вечность смерть.
Стенай и сокрушайся во все горло,
Непокаянным чтоб не умереть!
Джованни. О, радость! Смерть с восторгом принимаю.
Ты вожделенна! Лишь глупцы тебя не ждут!
Как дорогих друзей благословляю
Тебя и раны, что к тебе ведут.
Последнее мгновенье подоспело,
Нелегкий путь мне предстоит познать
(Как быстро кровь моя струится…)
Туда, где лик прекрасной Анабеллы
Я уповаю снова увидать.
(и с ней уже навек соединиться)
О – о…
(падает, умирает)
Донадо. Чтоб справедливости открыть дорогу,
Как много жертв пришлось ей принести.
Кардинал. Поднять немедленно гвардейцев по тревоге,
Иначе головы нам не снести.
Васко. Вам, ваше высокопреосвященство, опасаться нечего. Покарав смертью этого человека, я отдал долг сыну, − долг, которым был обязан отцу.
Кардинал. О чем толкуешь ты, злодей?
Туманными речами не витийствуй,
А разъясни как на духу скорей,
Что привело тебя к убийству?
Васко. Честь и сострадание к несчастьям моего хозяина. Ему нанесли смертельную обиду.
Видите ли, ваше высокопреосвященство, по крови я – испанец. В юности из родной страны меня увез отец господина Соранцо. Пока он был жив, я верно ему служил. А после его смерти моя преданность без остатка перешла к сыну.
То, что я совершил, я должен был совершить, и сейчас жалею только о том, что ценой собственной жизни не могу вернуть жизнь моего дорогого Соранцо.
Кардинал. Скажи-ка, парень,
О кровосмешенье знал кто-нибудь еще?
Васко. Знала одна старуха. До недавнего времени она состояла при молодой госпоже, которая сегодня погибла.
Кардинал. Что стало с нею?
Васко. Она здесь неподалеку заперта в темной комнате. Я в наказанье велел ее ослепить. Но сохранил жизнь, чтобы она могла подтвердить то, что вы сегодня услышали от Джованни. Теперь все, что я совершил, вашему высокопреосвященству известно, и я вверяю мою судьбу вашему беспристрастному суду.
Кардинал. Умолкни. Ибо прежде надлежит
Решить проблему с этой дамой.
Мы, поразмыслив, вынесем вердикт,
Который станет достояньем Пармы.
Пусть ее тело за город свезут
И назидание для горожан сожгут.
Донадо. Воистину разумное решенье.
Кардинал. А Вы, Донадо, проследите исполненье.
Донадо. Исполню все,
Как Вы велите, монсеньор.
Васко. А что со мной? Каков ваш приговор?
Коль смерть я заслужил, роптать не стану.
Кардинал. Ты, парень, действовал не из корысти.
А потому, тебе повелеваем,
Поскольку ты – не итальянец, соизволь
В трехдневный срок Италию покинуть
И никогда сюда не возвращаться.
В наш край обратный путь
Забудь.
Выносим сей вердикт, чтоб все могли увидеть,
Как мы блюдем и чтим закон.
Не из желания тебя обидеть,
Отнюдь.
Васко. Добро. Ну что ж, с врагом я счеты свел.
Отрадно мне, что будучи испанцем,
В возмездии я итальянцев превзошел.
Прощай навек, мой дорогой Соранцо!
(Васко уходит)
Кардинал (слугам).
Эй, кто здесь есть, тела убрать!
Предать земле согласно положенью
Слуги уносят тела Флорио, Соранцо и Джованни.
Все золото (придется нам) конфисковать
И, сообразно церкви уложенью,
Отправить в Ватикан,
В Его Святейшества распоряженье.
Ричардетто. (снимая парик и атрибуты докторского наряда)
Прошу о снисхожденье, монсиньор,
Открыться час настал.
Так долго жил я под чужой личиной
Лишь потому, что лицезреть желал,
Сколь пагубны суть похоть и гордыня.
Кардинал. Как? Ричардетто? Вы?
Тот самый Ричардетто,
Кого мы полагали, нет давно в живых?
Донадо. Неужто, Вы?
Глазам не верю!
Выходит, не одни лишь беды
Нам в этой жизни испытать дано!
Ричардетто. Вы правы, друг Донадо,
Не одни.
Сколь тяжкими бы ни были потери.
Кардинал. Событий этих мрачную картину
Мы тщательно обсудим на досуге.
Но, право, никогда доныне
Кровосмешенье и кровопролитье
Не сочетались в столь дурном союзе.
Благоуханный юности цветок
Страсть сорвала, несчастий повитуха,
Бесчестия и гибели пророк.
Увы! Увы! Как жаль, что она шлюха!
Конец
[1] Несмотря на широкую известность, Болонский университет до 1562 года не имел здания. Лекции читались в частных домах – Прим.комм.
[2] Согласно расхожему мнению тех времен подрезание уздечки под языком щенка ограждало в дальнейшем собаку от бешенства. – Прим.комм.
[3] Васко – испанец – Прим.пер.
[4] Во времена Дж.Форда желчи приписывались свойства, которые современная медицина рассматривает как функции нервной системы – Прим.пер.
[5] Здесь Джованни явно передергивает, ведь Бонавентура отговаривал его от любви к сестре – Прим.пер.
[6] Ср.с шекспировским «быть или не быть» - Прим.пер.
[7] Здесь Дж. Форд нелогичен. Поскольку еще не прошло и часа, как закончилась первая близость между Джованни и Аннабеллой. Для недомоганий беременности не пришло время. Прим. пер.
[8] (из лирики вагантов, пер. Льва Тимбурга(?))
[9] Санназар (Жакопо Синазаро 1456 – 1530) – поэт. Родился, жил и умер в Неаполе. Его поэма «Аркадия» была известна в Англии. Прим.ком.
[10] Соранцо называет Санназаро венецианцем, т.к. поэт воспевал красоту Венеции. Прим.пер.
[11] Между Пармой и Ливорно по суше около 150 км. На лошадях можно спокойно добраться за два дня. Прим.пер
[12] Было бы симпатично, если бы во время диалога между Гримальди и Ричардетто, откуда-то доносились звуки лютни. Прим.пер.
[13] Флорио странно маневрирует между поклонниками дочери. В первом акте он обещал ее руку Соранцо, а сейчас как будто готов ее отдать Бергетто. Это нелестно характеризует Флорио. Впрочем, это двурушнечество можно истолковать как проявление обычной вежливости. Прим. пер.
[14] Здесь Ричардетто кривит душой. На самом деле, он ненавидит Соранцо, и, в союзе с Гримальди, замышляет его убить. Прим. пер.
[15] К чему ведёт Ричардетто, невдомёк не только Филоте. В дальнейшем тексте пьесы Дж. Ф. замысел Ричардетто не разъясняет. По-видимому, Ричардетто, предполагая, что помолвка Соранцо и Аннабеллы не состоится (т.к. Соранцо будет убит Гримальди), надеется, под их личиной обвенчать Филоту с Бергетто. В жизни, вряд ли, такое прошло бы. А в пьесе всё возможно. Прим. пер
[16] В тексте нет точного указания, где это происходит. По логике, это должна быть келья монаха. Однако, зрители расстались с Бонавентурой, когда он намеревался войти в спальню Аннабеллы. Прим. пер.
[17] У Дж. Ф. эта фраза говорит о том, что пришедшие несут тело убитого Бергетто. Но, видимо, можно обойтись без неё и без тела. Прим. пер.
[18] Лучано – имя привратника, у Дж. Ф. просто: «А Вы, привратник… и. т. д.. Прим. пер.
[19] Правильно «самоё», но Васко испанец и в итальянском допускает просторечия. – Прим.пер.
[20] Вариант: Последний монолог после фразы «Прощайте, дядюшка!» Филота исполняет как песню, аккомпанируя себе на лютне.Прим.пер.
[21] Отдельные итальянские слова приведены с орфографическими ошибками, вероятно из-за недостаточного владения современных Дж.Форду редакторов итальянским языком. Прим.ком
[22] потарочи – (отупевшие идиоты) исп.жаргон. Прим.пер
[23] Вариант: Bon giorno, Vasquo! Как моя сестра? – «День добрый» можно произнести по-итальянски. Эта фраза на слуху у русской публики. Прим.пер.
[24] Васко лжет. Он-то знает, что у Анабеллы в данный момент Соранцо. Прим.пер.
[25] Непонятно почему Дж.Форд выносит за кулисы момент передачи главного сведения. Возможно, автор не придумал, как описать оценку факта Соранцо. – прим.пер.
[26] Предположительно на балконе, у автора точного указания места действия нет – прим.пер.
[27] Ср. с трагедией У.Шекспира «Гамлет» (акт III карт.3) – прим.ком.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 287; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!