Глава 6. ЧТО ЗА КОМИССИИ, СОЗДАТЕЛЬ? 5 страница

Глава 6. ЧТО ЗА КОМИССИИ, СОЗДАТЕЛЬ?

Совершенно естественным стало немедленное назначение комиссии порасследованию причин катастрофы. Хронологически первая комиссия состояла изработников Министерства среднего машиностроения и Министерства энергетики иэлектрификации в лице заместителей Министров (А. Г. Мешков и Г.А. Шашарин) иорганизаций этих министерств: ИАЭ и НИКИЭТ - создателей реактора РБМК,Института <Гидропроект> - Генерального проектировщика станции, ВНИИАЭС- от эксплуатирующей организации. Кто был назначен Председателем комиссии -мне неизвестно приказа о создании ее не видел. В акте председателямикомиссий или групп никто не хотел называться. Почти ни в одном документе поЧернобыльской катастрофе председателей нет, по крайней мере, в первое время.Для краткости буду называть эту комиссию комиссией Мешкова, как старшего подолжности, потому что Г.А. Шашарин, тоже замминистра, этот акт не подписал. В принципе назначение указанных работников обоих министерств вполнезакономерно и протеста вызвать не может. Это наиболее знающие и реактор, истанцию, и людей. Кому, как не им, расследовать причины аварии. Беда в том.что все эти люди заинтересованы в одном и том же, пусть и в разной степени. Поскольку авария случилась столь серьезная, что вина в ней грозилаотнюдь не лишением премии, не перерывом или крушением карьеры, а самойсвободой, то тут уж не до принципиальности. Честь, совесть, если и были, -по боку, кому они нужны. Создатели реактора в первую очередь заинтересованыв сокрытии истинных причин катастрофы, если они окажутся в самом реакторе. Втом же самом заинтересованы и другие. Спрашивается, чем занимался и кудасмотрел многочисленный коллектив ВНИИАЭС? Для чего он существует и выполнилли свою роль? Вот почему от этой комиссии нельзя было ждать объективногорасследования изначально. Были ли другие компетентные люди, в какой-то степени нейтральные?Безусловно. Реакторы РБМК - в стране не единственные реакторы. Есть идругие, кроме перечисленных выше организаций, которые занимаютсяпроектированием атомных станций и исследованиями на реакторах. Эти люди, незная конкретного устройства энергоблоков с РБМК, вполне могли разобраться. Иособенно в сочетании с работниками электростанций: Чернобыльской или других- Курской, Смоленской. К примеру, начальники смены станций. Из них можнобыло выбрать грамотных двух-трех человек и включить в комиссию. Этоединственные люди, кто не заинтересован в необоснованном обвиненииоперативного персонала, так как сами могут оказаться в подобном положении.Их конкретные знания энергоблока и реактора, в совокупности с болееглубокими научными знаниями нейтральных работников проектных и научныхорганизаций, вполне могли составить противовес, особенно сотрудникам ИАЭ иНИКИЭТ. наиболее недобросовестным и агрессивным. Ни в коей мере моезамечание не относится к коллективам этих институтов, а только кзанимавшимся расследованием Чернобыльской аварии и то не ко всем. Но, как это принято у нас в стране (вывод такой делаю не только поЧернобылю), расследование отдается на откуп потенциальным и чаще всегофактическим виновникам аварий. Комиссия А.Г. Мешкова Основной вывод комиссии: <Наиболее вероятной причиной взрыва явилось запаривание активнойзоны реактора с быстрым обезвоживанием технологических каналов, вследствиевозникновения кавитационного режима работы ГЦН>. Взрыв произошел через 42,5 с после закрытия пара на турбину, т.е. в 01ч 23 мин 46,5 с. Все остальное в акте направлено на обоснование этой версии. Люди в комиссии были грамотные, блок знали не по наслышке. Не один разучаствовали в расследованиях аварий, знакомы с расчетами и реактора, исистем. Но что-то мешает им видеть явную несуразность вывода. Запаривание и быстрое обезвоживание? Авторы не объясняют, когда ононачалось, что значит быстрое. Если это непосредственно перед взрывом, то ктому времени стержни СУЗ уже вошли в зону по крайней мере на 2,5 м, и почемуэто A3 не заглушила реактор? Если в момент сброса A3 и, надо полагать, именно поэтому сброшеназащита, то как мы усмотрели необходимость такой акции, ведь только через трисекунды появились сигналы превышения мощности и быстрого ее роста. Нет исигнала остановки ГЦН. Почему это вообще сорвало насосы, когда до того были менееблагоприятные условия и они работали без замечаний? И по каким таким мистическим причинам могло сорвать насосы, запитанныеот выбегающего генератора? Для них-то условия нормальной работы были вполнеобеспечены. И даже при срыве другой четверки насосов их было вполнедостаточно для охлаждения активной зоны при мощности 200 МВт. Почему комиссия игнорирует запись системой контроля показаний расходоввсех восьми ГЦН? Расходы, зафиксированные системой контроля нормальны приначале выбега ТГ в 23 мин 04 с; далее четверка <выбегающих> ГЦНуменьшает свои расходы, четверка, запитанная от резервной сети,незначительно увеличивает - так и должно быть. В 23 мин 40 с сброшеназащита, в 23 мин 43 с появились аварийные сигналы превышения мощности ибыстрого ее роста, а насосы продолжают нормально работать. Что, врутприборы? Трудно представить, чтобы восемь независимых приборов одновременностали врать одни в одну сторону, другие в другую, но так складно, как этоследует по технологическим соображениям. И только когда мощность реактораскачком выросла до неизвестно какой величины, насосы, согласно естественнымзаконам, сбросили расходы. Централизованная система контроля на блоке называлась <Скала>,так вот и выходит - зачем комиссии смотреть на показания этой бездушнойкаменюки? Показывает совсем не то, что надо. И считать НИКИЭТ как бы вовсе разучился. В акте утверждается, чтовесовое содержание пара в теплоносителе при четырех работающих на сторонуГЦН и мощности 200 МВт будет составлять 2 %, на самом деле -менее 1 %. Ицифры вдруг подзабыли. Для доказательства срыва ГЦН в акте указываютгидравлическое сопротивление опускного тракта -8м водяного столба прирасходе 21 тыс. м 3 , а в другой справке по другому поводу дают 4 м прибольшем расходе. Все можно, когда так нужно! И все же, почему именно срыв насосов комиссия решила выставить причинойаварии? Я говорю выставить, ибо ни на минуту не сомневаюсь, чтодействительные причины аварии комиссии, может за исключением кого-то, былиясны с самого начала. Знали работники ИАЭ и НИКИЭТ, знал А.Г. Мешков... Онбыл ранее начальником главного управления, занимавшегося реакторами РБМК, ивсе документы по Ленинградской и другим станциям ему были известны.Документы по авариям и эксплуатационным замерам. Комиссия искала не причиныаварии, она искала пути наиболее приемлемого показа. И наиболее приемлемымпосчитала срыв ЦН. Дело в том, что после снижения мощности реактора расходнасосов возрос и у 2-3 из восьми превышал допустимый для такого режима.Оператор Б. Столярчук просмотрел, может и видел, да не успел снизить,занятый другим. Есть нарушение Регламента персоналом! Остальное делотехники. Могло при таком нарушении сорвать эти насосы? Могло. Не было?Неважно. Виновен оперативный персонал! К этому хочу сказать следующее. Даже если бы и сорвало насосы, то ВOвзрыве реактора виновен никак не персонал. Срыв ГЦН и не двух-трех, а всехсразу - явление вполне возможное. Так, срабатывание главныхпредохранительных клапанов с последующей непосадкой, особенно на малоймощности, приведет к резкому снижению давления в первом контуре и срыву ГЦН.Неправильная работа регулятора питательной воды может привести к срывунасосов одной половины, чего достаточно для взрыва того реактора, которыйбыл. Поэтому реактор должен быть таким, чтобы выдерживал срыв главныхнасосов. И это задача науки и конструкторов. Еще в проекте все подобныеситуации должны быть проанализированы и приняты все необходимые мерыбезопасности. Понимала ли это комиссия А.Г. Мешкова? Конечно. Но расчет прост: покаразберутся - пройдет время, и эти. так сказать, недостатки реактора будутустранены. Да и разберутся ли? Что под грифом <Секретно>, а что инесекретно, то все равно недоступно. Кто имеет доступ и разберется, тому ротзакроют угрозой увольнения, а еще хуже - лишением допуска к секретнымработам. В атомных делах без такого допуска серьезному специалисту делатьбыло почти нечего. Правда, в дальнейшем, ввиду уж очень явной подгонки фактов, от версиисрыва ГЦН фактически отказались. Только НИКИЭТ еще продолжает, хоть и неочень рьяно, придерживаться ее, забыв даже свой отчет за No 05-075-933, гдеутверждается, что полный эффект обезвоживания горячей активной зоны всегдаотрицателен. Впрочем, отчет неверный. Комиссия Г.А. Шашарина Заместитель Министра энергетики и электрификации Г.А. Шашаринподписывать акт расследования отказался, и группа в составе работниковИнститута <Гидропроект> и ВНИИАЭС с привлечением Всесоюзноготеплотехнического института и конструкторов ГЦН провела расследование причинЧернобыльской аварии и выпустила документ под названием <Дополнение какту расследования>... Этот документ еще в мае 1986 г. верно отразил суть произошедшего наблоке. Во всяком случае, вполне мог стать основой для объективногоисследования. В нем убедительно показаны: - несостоятельность версии срыва ГЦН; - проведение эксперимента по <Программе выбега ТГ> не связано свозникновением аварии; - глушение реактора автоматически в ОI ч 23 мин 04 с с началом-эксперимента ситуации не меняло, и взрыв произошел бы на 36 с раньше; - разрыва трубопроводов первого контура диаметром 300 мм и более небыло. Приведу этот документ с некоторыми сокращениями. Он заслуживает этогоне потому, что открывает какие-то новые аспекты к современному пониманиюпричин аварии, а потому, что еще в мае 1986 года фактически были установленыистинные причины аварии, стоило только подойти к вопросу непредвзято. Текстпривожу с сохранением нумерации его пунктов.   1. Как следует из распечаток программы ДРЕГ, расшифровки осциллограммизменения параметров работы оборудования при проведении опыта совместноговыбега нагрузки собственных нужд с ТГ (приложение 2), диаграмм самописцев,объяснительных записок эксплуатационного персонала, справки работникаорганизации - конструктора ГЦН (приложение 3), срыва циркуляции в КМПЦ небыло вплоть до неконтролируемого разгона реактора и роста давления вконтуре. Из указанных приложений видно, что расходы теплоносителя через каждыйГЦН и по КМПЦ в целом до O1 ч 23 мин 45 с были стабильными, признаки срыварасхода отсутствовали. 2. Установка работала по нормальной технологической схеме с однимвключенным ТГ-8, имевшим мощность 40 МВт электрических при тепловой мощностиреактора около 200 МВт. Мощность реактора поддерживалась АР. При этом всепараметры, характеризующие работу реакторной установки, в период времени,предшествующий аварии, вплоть до нажатия кнопки A3 были нормальными истабильными. Аварийных технологических сигналов на блоке отмечено не было. 4. Изменение режима работы блока после отключения ТГ-8 состояло впостепенном за 30,..40 с сокращении расхода через реактор и переходе наработу с восьми на четыре ГЦН при постоянной мощности реактора, составлявшей6... 7 % от номинальной. В процессе проведения этого режима расход черезреактор сократился на 20 % от исходного значения. Расход воды через каждыйиз четырех ГЦН, оставшихся на нормальном питании, возрос. Это сократилозапас до запаривания этих ГЦН (приложение 4). однако признаков срыва напоранасосов, снижения их производительности, резкого сокращения расходатеплоносителя через реактор, изменения реактивности активной зоны ивозрастания мощности или иных заметных изменений параметров по этой причинене было. Отличие от обычных режимов эксплуатации состояло в том, что: - для выполнения программы по проверке предусмотренного проектом режимаработы механизмов собственных нужд при потере внешних источников питания(режим обесточивания) за счет энергии ТГ после его отключения от сети быливключены в работу восемь ГЦН, что не запрещено технологическим регламентом иинструкциями; - оперативный запас реактивности перед аварией, как установлено придополнительном анализе, составлял около восьми стержней РР при допускаемомтехнологическим регламентом не менее 15 стержней PP. 5, Оперативный персонал допустил следующие нарушения: 5.1 По отдельным ГЦН расход воды превышал величину 7000 м 3 /ч,установленную как предельная при расходе питательной воды менее 500 т/ч. 5.2 При провале мощности в переходном процессе, длившемся 12 мин,тепловая мощность снизилась до 40...60 МВт, ОЗР снизился ниже допустимого исоставлял за одну минуту до аварии восемь стержней. Кроме того, мощностьреактора была 200 МВт в отклонение от программы. 6. Группа экспертов проанализировала указанные нарушения и отмечаетследующее: Для определения ОЗР необходимо по запросу оператора выполнить расчет попрограмме <Призма> и провести анализ распечатки результатов расчета.Этот процесс длится 7..10 мин, в течение которых в переходном периодеситуация существенно меняется. Другой способ оценки - подсчитать пауказателям положения 211 стержней- Ни это долго. В проектные .материалах реакторной установки и основанном на них.технологическом регламенте нет обоснования минимального запаса реактивностис точки зрения безопасности реактора. В техническом проекте реакторной установки и в технологическомрегламенте нет разъяснения о возможных последствиях работы реактора с малымзапасом реактивности. Нет указаний об оптимальном распределении стержней в процессенестационарного отравления. С другой стороны, ни в каких материалах нетуказании об особой опасности режима работы па малых уровнях мощности. Во всех материалах подчеркивается особая опасность превышениядопустимых пределов при больших уровнях мощности. Таким образом, персонал нитехнически, ни психологически не был подготовлен к тому, что столь малыйуровень мощности может представлять не меньшую, а большую опасность приопределенных обстоятельствах, чем при работе на полной мощности. 11. Причины аварии. Как следует из расчетов ВНИИАЭС, основной причиной неконтролируемогоразгона реактора является сброс A3 в конкретных условиях: при запасереактивности, равном восьми стержням, находившимся в активной зоне, и прималом недогреве до кипения теплоносителя на входе в реактор. Такой разгон возможен из-за одновременного действия следующих факторов: 11.1 Принципиально неверная конструкция стержней управления и защиты,приводящая при начальном их опускании вниз с целью прекращения цепнойреакции деления к внесению положительной реактивности в нижнюю частьактивной зоны. При некоторых конфигурациях нейтронного поля и большом числевыведенных из активной зоны стержней -это может привести как к локальному,так и общему разгону реактора, вместо его остановки JJ. 2 Наличие положительного парового эффекта реактивности. 11.3 Наличие, как показала рассматриваемая авария, положительногобыстрого мощностного коэффициента реактивности, вопреки утверждению. 11.4 Работа ГЦН на малой мощности реактора с расходом до 56 тыс. м'/чпри малом расходе питательной воды. (Это не запрещено технологическимрегламентом) 11.5 Непреднамеренное нарушение персоналом требований регламента вчасти поддержания минимального запаса реактивности и программы испытаний вчасти поддержания уровня мощности реактора. П. 6 Недостаточность в проекте реакторной установки технических средствзащиты и оперативной информации персоналу, а также указаний в материалахпроекта и в технологическом регламенте об опасности выше указанныхнарушений. Перечисленные факты показывают, что в проекте реакторной установки небыли выполнены важнейшие требования пунктов 2.2.2. и 2.3.7. ОПБ. Это единственная комиссия, которая отметила несоответствие реакторанормативным документам. Правда, что-то ей помешало, возможно недостатоквремени., установить ставшие совершенно явными после аварии несоответствияреактора коренным требованиям ПБЯ, но если бы этот документ был принят крассмотрению, то все требования нормативных документов по безопасностиреакторов, которым реактор не отвечал, выявились бы сами собой. В.П. Волков Сотрудник ИАЭ В.П. Волков задолго до аварии отмечалнеудовлетворительные характеристики активной зоны реактора РБМК и его СУЗ.Один и совместно с другими вносил конкретные предложения по модернизации. Вчастности, предлагал вариант быстродействующей A3. Не знаю конкретной сутипредложений и потому не могу высказать своего мнения по ним, но те явления,на ликвидацию которых предложения были направлены, должны были устранятьсяпринятием предложений В.П. Волкова или другим путем, ибо именно из-за этихявлений и произошла авария. В течение ряда лет его прямые начальники В.И.Осипук и В.В. Кичко не принимали никаких мер по реализации предложений.Тогда В.П. Волков написал докладную записку директору института, научномуруководителю темы РБМК академику Л.П. Александрову. Непрост академик. Егорезолюция на докладной; <Тов. Кичко, срочно собрать у меня совещание>.Но то ли закорючка в подписи не туда завернута, мол, не обращай внимания, толи другие причины, но совещание до аварии так и не состоялось. Волковуписать больше некуда было, ведь А.П. Александров заодно и Президент Академиинаук. Дождались аварии. В.П. Волков передал документы в прокуратуру, так какбыл убежден, и совершенно справедливо, что взрыв реактора произошел из-заего неудовлетворительного качества, а отнюдь не по вине персонала. И тутреакция А.П. Александрова была мгновенной - Волкова перестали пускать винститут. Это не производство, которое может и подождать лет этак с... надцать.Здесь подкоп под собственную репутацию, и нет задержки с ответом. Полковник Скалозуб говорил: <Я князь Григорию и вам фельдфебеля вВольтеры дам>. Нашему Президенту фельдфебели в помощники не нужны. А В.П. Волков- вот ведь настырный - пишет самому М.С. Горбачеву. Пописьму создается группа под руководством заместителя председателяГосатомэнергонадзора В.А. Сидоренко. Практически она подтвердила негодностьреактора к эксплуатации. Интересную приписку сделала группа всопроводительном письме, что Волков недооценивает указаний в Регламенте. Этоимеется, конечно, ввиду указание в Регламенте о минимальном запасереактивности в 15 стержней. Это значит: надзорный орган берет под защитурешение проектантов заменить указанием в Регламенте требуемые по законусигнализацию об отклонении параметра, автоматический останов реактора приуходе его за норму и даже отсутствие удовлетворительной системы замера. И это надзорный орган! Именно он призван смотреть, чтобы реакторы былиисполнены согласно требованиям нормативных документов. Впрочем, удивлятьсянет причин. Как раз В.А. Сидоренко и отвечал в Госатомэнергонадзоре заядерную безопасность реакторов. Все одно и то же. После осуждения написал яв Центральный Комитет жалобу; были там люди, способные по знаниямразобраться в моих доводах о необоснованности осуждения. Например, В.И.Гречный работал ранее заместителем главного инженера станции по науке,занимался как раз вопросами ядерной безопасности. И что же? Попало моеписьмо в ЦК к заместителю Генерального прокурора О.В Сороке утвердившему моеОбвинительное заключение. Догадываетесь, какой был ответ? Все верно, такой ибыл. Вот как В.П. Волков говорит в одном из своих отчетов о причинахкатастрофы: <При анализе Чернобыльской аварии выяснилось: большой эффектвытеснителей, большой паровой эффект реактивности, образование чрезмернобольшой объемной неравномерности энерговыделения в активной зоне в  процессеаварии. Последнее обстоятельство - одно из наиболее важных и обусловленобольшими размерами активной зоны (7x12 м), малой скоростью перемещениянеоднородных (имеющих поглотители, вытеснители и водяные столбы) стержней -0,4 м/с и большим паровым эффектом реактивности - 5? эфф . Все это ипредопределило размеры катастрофы. Таким образом масштаб аварии на ЧАЭС обусловлен не действиямиоперативного персонала, а непониманием, прежде всего со стороны научногоруководства, влияния паросодержания на реактивность активной зоны РБМК, чтопривело к неправильному анализу надежности эксплуатации; игнорированиюнеоднократных проявлений большой величины парового эффекта реактивности приэксплуатации; к ложной уверенности в достаточной эффективности СУЗ, котораяна самом деле не могла справиться как с произошедшей аварией, так и сомногими другими, в частности, с проектными авариями, и, естественно, ксоставлению неверного Регламента эксплуатации. Подобное научно-техническое руководство объясняется, кроме всегопрочего, чрезвычайно низким уровнем научно-технических разработок пообоснованию нейтронно-физических процессов, происходящих в активной зоне АЭСс РБМК; игнорированием расхождения результатов, получающихся по различнымметодикам; отсутствием экспериментальных исследований в условиях, наиболееприближенных к натурным; отсутствием анализа специальной литературы и, вконечном итоге, передачей главному конструктору неверных методик расчетанейтронно-физических процессов и своих функций - обоснование процессов,протекающих в активной зоне, и обоснование безопасности АЭС с РБМК. Важным обстоятельством является и то, что Минэнерго длительное времяпассивно эксплуатировало АЭС с РБМК с нейтронно-физической нестабильностью вактивной зоне, не придавало должного значения неоднократным выпадениямсигналов АЗМ и АЭС при срабатывании A3, не требовало тщательного разборааварийных ситуаций... Необходимо констатировать, что авария, подобнаяЧернобыльской, была неизбежной>. Вот так: если не знают научные работники, имеющие в своем распоряжениивычислительный и экспериментальный аппарат, то откуда будут знатьэксплуатационники? Если наука не может осмыслить опытные данные со станций,то как это сделать людям, занятым на вахте? Справедливости ради надосказать, и В.П. Волков пример этого, не все благодушествовали. Виделинедостатки и делали предложения по их устранению. Но натыкались на глухуюруководящую стену. 2 и 17 июня 1986 г. состоялись заседания МВТС под председательствомА.П. Александрова. Расчеты ВНИИАЭС и выводы группы Г.А. Шашарина не былиприняты во внимание. И уж, естественно, отброшены доводы В.П. Волкова.Президент и трижды Герой давил всех авторитетом власти. В результате причиныаварии были сведены исключительно к ошибкам и неправильным действиямперсонала. Решение МВТС и открыло путь для дезинформации специалистов иобщественности. В дальнейшем все пользовались этим решением с некоторымивариациями. Вполне закономерным по своей нелогичности явилось заключениеПравительственной Комиссии под председательством заместителя ПредседателяСовета Министров Б.Е. Щербины. Комиссия установила, что реактор РБМК имел положительный быстрыймощностной коэффициент реактивности; тут же констатирует, что быть такимкоэффициент не должен. Надо думать, смотрели в какие-то нормативныедокументы, но ссылки нет. Если это свойство реактора недопустимое, то далеекомиссия устанавливает уж и вовсе парадоксальное, нормальному человеческомууму непостижимое, свойство A3 в первые несколько секунд после срабатываниявносить положительную реактивность. И каков вывод высокой комиссии? Виновен оперативный персонал! Логика!.. Разве персонал проектировал активную зону реактора, по его расчетам онаформировалась так. что имела положительный мошностной коэффициент? Нет! Разве персонал придумал изуверскую конструкцию стержней? Нет! Такпочему же персонал, убитый и покалеченный этим мастодонтом, виноват? В чемвиноваты начальник смены Александр Федорович Акимов, отдавший распоряжениепривести в действие A3 реактора в отсутствие каких-либо аварийных и дажепредупредительных сигналов, и оператор реактора Леонид Федорович Топтунов,исполнивший это распоряжение? Ни в чем, конечно. Как можно обвинятьоператора, по необходимости или без нее нажавшего кнопку A3? В любом случае,с признанием факта взрыва реактора A3 по нормальной, не правительственной,человеческой логике с оператора должны быть сняты какие-либо обвинения. В стране выпускается оборудование без соблюдения стандартов, об этом иписать-то перестали. Теперь  Правительственная Комиссия своим заключениемузаконивает это. Решения принимаются такие, какие надо, по мысли авторов,для пользы, ну, конечно же, народной. О справедливости тут думать недосуг. Решение МВТС по причинам катастрофы, продиктованное создателямиреактора, понятно - защищали собственные интересы. Менее понятно, почемутакое решение нашло столь одобрительный отклик в Правительственной Комиссиии выше. Но и здесь несложно разобраться. Достаточно представить, к чему велоустановление и обнародование факта непригодности того реактора: - Как наше, так и международное общество, потребовало бы немедленнойостановки остальных реакторов РБМК. А это 13 миллионов киловаттэлектрической мощности, не считая Игналинскую станцию. Без ограниченияпромышленности не обойтись; - Два ведущих в стране института по атомной промышленности -ИАЭ иНИКИЭТ оказались несостоятельными; - Госатомэнергонадзор, призванный не допускать в эксплуатацию негодныереакторы, мягко говоря, прохлопал. А это уже ставит под сомнение не толькореактор РБМК, но и другие, т.е. всю атомную энергетику; - Какой удар по престижу Страны Советов... Все это верно, так это иесть в действительности, но признавать нельзя.  Куда проще обвинить персонал. Всего-то несколько безвестных человек. И вот это Заключение Правительственной Комиссии и принятое затемРешение Политбюро открыли дорогу желающим обвинять персонал и, с другойстороны, закрыли возможность объективного расследовании. Теперь комиссии,авторы журнальных и газетных статей, авторы художественных и<документальных> произведений знали, что и как писать о Чернобыльскойаварии. Согласно новой государственной политике, СССР ступил на дорогугласности и открытости. Поэтому в МАГАТЭ были посланы специалисты во главе сакадемиком В.А. Легасовым для информации <международного сообщества>.Так называл один из информаторов - доктор А.С. Шуленков. Советские информаторы в МАГАТЭ Эта комиссия уже отказалась от версии срыва ГЦН. сохранивнаправленность на обвинение персонала. Излагать и комментировать материалыОтчета в МАГАТЭ не стану, материал все же специфический. Отчет, хоть он и вограниченном количестве экземпляров, можно достать и прочитать. Остановлюсьлишь на необходимых моментах. Отсутствуют в Отчете какие-либо расчеты и ссылки на них. Даютсякачественные объяснения и при том довольно произвольные. Вот как объясняют вОтчете начало разгона реактора: <К началу испытаний, а именно в I ч 23 мин, параметры реактора былинаиболее близки к стабильным. Закрытие пара на турбину привело к медленномуросту давления в барабан-сепараторах со скоростью примерно 6 кПа/с.Одновременно начал снижаться расход теплоносителя через реактор,обусловленный выбегом четырех из восьми ГЦН. За минуту до этого операторснизил расход питательной воды. Снижение расхода теплоносителя черезреактор, а также питательной воды, несмотря на конкурирующие (по генерациипара) с этими факторами повышения давления, в конечном итоге привело к ростумощности реактора, поскольку реактор обладает положительной обратной связьюмежду мощностью и парообразованием. В условиях эксперимента перед началомвыбега ТГ имело место незначительное содержание пара в активной зоне, и егоприрост был во много раз больше, чем при нормальной эксплуатации наноминальной мощности. Именно рост мощности мог побудить персонал нажать кнопку аварийнойзащиты АЗ-5. Поскольку в нарушение технологического регламента из активнойзоны персоналом было выведено больше допустимого количества поглощающихстержней РР, эффективность стержней A3 оказалась недостаточной, и суммарнаяположительная реактивность продолжала расти>. Таким образом, разгон (увеличение мощности) реактора, по мнениюкомиссии, начался от совместного действия снижения расхода теплоносителя ипитательной воды и не смог быть погашен A3. Попробую изложить понятно длянеспециалиста. Добавление реактивности в критичный реактор ведет к росту его мощности. Реактор РБМК имел положительный паровой эффект реактивности - сувеличением объема пара в активной зоне росла реактивность. Уменьшение расхода теплоносителя и питательной воды ведет к увеличениюобъема пара. Рост давления в первом контуре - к уменьшению. Каков будет результат их совместного действия? Прежде всего, это некакое-то экстраординарное явление, а вполне возможная ситуация в реальныхусловиях эксплуатации, только уменьшение расхода теплоносителя не из-завыбега насосов, а из-за остановки. Потому реактор и его СУЗ обязанысправиться. В данной ситуации изменение расхода питательной воды вело к быстрому ибольшему по величине изменению реактивности, и до 1 ч 23 мин было несколькотаких случаев, - АР мощности реактора вполне удовлетворительно справлялся,никаких всплесков мощности самописец не регистрирует. Изменение расхода питательной воды, нормальное явление длярегулирования уровня в барабан-сепараторах, было за минуту до начала выбега.Элементарный расчет показывает, что возмущение от этого к 1 ч 23 мин ужеотработано регулятором. А если не отработано, например, из-за неисправности,то появились бы сигналы. Их нет. Остается более плавное изменение реактивности от изменения расходатеплоносителя, которое и компенсируется исправно регулятором, - на диаграммемощности реактора зафиксирован рост ее на пять мегаватт за последние 4 мин.Для реактора РБМК - это ничто. Фраза: <поскольку реактор обладает положительной обратной связьюмежду мощностью и парообразованием> - какое-то Откровение от Комиссии. Акакой же эта связь должна быть для кипящего реактора? Понятно, чем большемощность, тем больше пара. Так и должно быть. Если комиссия хотела сказать, что связь была положительной междумощностью и реактивностью, тогда другое дело. Эта связь может быть любой:отрицательной у верно сконструированного реактора и положительной, какой онабыла у РБМК, что недопустимо. Фраза относительно прироста пара во много раз больше, чем принормальной эксплуатации на номинальной мощности, тоже невразумительная.Читать ее нужно так: при малой мощности (всегда, а не только в условияхэксперимента) прирост объемного содержания пара в теплоносителе на единицуувеличения мощности в несколько раз больше, чем такой же прирост приноминале. Именно поэтому на низких мощностях реактор РБМК имел положительнуюобратную связь. Между мощностью и реактивностью. Именно этот важнейший длябезопасности факт не учитывали научные работники, когда рекомендовалистанциям измерять мощностной коэффициент на мощностях, близких кноминальной. При компетентных рекомендациях положительный мощностнойкоэффициент давно был бы обнаружен станционными Отделами ядернойбезопасности. И что означает <нормальная эксплуатация на номинальной мощности>?До аварии 200 МВт - тоже нормальная регламентная мощность. Далее: <в нарушение технологического регламента из активной зоныперсоналом было выведено больше допустимого количества поглощающих стержнейРР, эффективность стержней A3 оказалась недостаточной>...  Нет в Регламенте ни одного пункта, указывающего, сколько стержней можновывести из зоны. Есть только указание в <Инструкции по эксплуатацииРБМК> и в <Инструкции по эксплуатации СУЗ РБМК>, где сказано, чтопри малом запасе реактивности и нейтральном поле внизу нужно ограничитьчисло стержней, извлекаемых из активной зоны полностью, общим числом 150,остальные стержни должны быть введены не менее чем на 0,5 м. У нас 26 апрелянейтронное поле имело максимум вверху. Поэтому мы никаких инструкций ненарушали. Эти дополнения в инструкции согласованы с Научным руководителем,Главным конструктором и сделаны по письму заместителя директора НИКИЭТ Ю.М.Черкашова, где, в частности, сказано: <Подчеркнем еще раз, положительный выбег реактивности будетнаблюдаться при движении стержней только из крайнего верхнего положения итолько при перекошенном внизу поле нейтронов>. Эффективность стержней A3 оказалась даже не малой, а с обратным знаком.Только такой она оказалась из-за неверной конструкции стержней. Зачемпереворачивать понятия с ног на голову? Эффективность стержней зависит не отколичества поднятых на верхний концевой выключатель, а от их конструкции иконфигурации поля. При нейтральном поле внизу стержень при старте с верхнего концевикавсегда вносит сначала положительную реактивность, что противоречит всемканонам конструирования. Да, при большом запасе реактивности часть стержнейпри срабатывании A3 стартует из промежуточного положения по высоте активнойзоны и сразу начинает вносить отрицательную реактивность. Но в любом случаечасть стержней вносит сначала положительную реактивность, и какой окажетсясумма -одному Богу известно. Может ли добросовестный человек защищатьподобное положение? В стремлении опорочить персонал перед международным сообществомсоветские информаторы скатились до самой пошлой лжи. Ну, чем-то приходится ипоступиться, раз уже не получается <и невинность соблюсти, и капиталецприобрести>. По количеству выведенных из зоны стержней уже знаем. Зарубежные специалисты высказались, что на оператора возложенанепомерная задача: соблюдать минимум запаса реактивности фактически приотсутствии средств контроля и информации в переходном режиме. Тогдаинформаторы говорят, что в Регламенте был оговорен минимальный запас в 30стержней. Он действительно таким оговорен, только после аварии. Скрыть положительный мощностной коэффициент на низких мощностяхреактора не представилось возможным, а из теории автоматическогорегулирования известно, что работа при этом крайне опасна, и рано или поздноон, коэффициент этот, себя проявит. Для информаторов наших нет ничего проще- говорят: работа на мощности ниже 700 МВт Регламентом запрещалась. Да,запрещена Регламентом... после аварии. К августу 1986 г., когда информаторы поехали в Вену, уже были расчеты,показывающие, что A3 могла вносить положительную реактивность величиной в ?эфф . Об этом умолчали. Больно уж одиозное явление. Ну, не справилась A3,еще куда ни шло, а A3, сама взрывающая реактор, - нонсенс. Как признаться вэтом? Есть в Отчете таблица нарушений, допущенных персоналом 26 апреля 1986г.Состоит она из трех граф: нарушения, мотивация, последствия. Вторая графанас не интересует. Приведу по порядку без нее. Есть в Отчете Последствия Комментарий (А.Д.) 1. Снижение ОЗР существенно ниже допустимой величины Видимо, правильно. В момент нажатия кнопки АЗ-5 запас был порядка 12-13стержней против допустимых 15 Аварийная защита реактора оказалась неэффективной Да, но при малом запасе, а не из-за малого запаса 2. Провал мощности ниже предусмотренного программой испытаний Нет в этом нарушения Регламента и инструкций Реактор оказался в трудноуправляемом состоянии Автоматический регулятор вполне исправно поддерживал мощность реактора.Не зафиксировано на ленте самописца мощности ни колебаний, ни всплесков. Да,как теперь ясно, все отрицательные качества реактора на такой мощностипроявляются наиболее резко. Но при чем же здесь персонал!? 3. Подключение к реактору всех ГЦН с превышением расходов по отдельнымГЦН, установленных Регламентом Нет нарушения в подключении всех ГЦН Есть такие режимы в инструкциях Температура теплоносителя КМПЦ (первый контур) стала близкой ктемпературе насыщения Для входа в активную зону, а это и имеют ввиду информаторы, утверждениепросто неверно 4. Блокировка зашиты реактора по сигналу остановки двух ТГ Нет нарушения. Сделано согласно Регламенту Потеря возможности автоматической остановки реактора Не имело никакого значения. Авария произошла бы на 36 с раньше. 5. Блокировка защит по  уровню воды и давлению пара вбарабан-сепараторах. По уровню воды защита была от другой группы приборов. По превышениюдавления зашита была в строю. По снижению давления защита турбины была встрою, сменили уставку, это право оператора. Нарушения нет. Защита реактора по тепловым параметрам была полностью отключена Защита реактора была и по физическим., и по тепловым параметрам,согласно Регламенту, для такого режима. В докладе комиссии ВО. Брунш в 1991г. (наконец-то! - А.Д.) именно по этому поводу сказано: "...сделанное вОтчете заявление о том, что "защита реактора по тепловым параметрам былаполностью отключена", не соответствует действительности". 6. Отключение системы защиты от МПА (отключение САОР) Отключена согласно программе, утвержденной Главным инженером. Согласнодокументам, действующим на то время, Главный инженер мог разрешить временноеотключение. Потеря возможности снижения масштаба аварии Комиссия в августе хорошо знала систему и характер разрушения и четкопредставляла, что возможность снижения не была потеряна, а отсутствовала впринципе. Вот так обстоит дело с приписываемыми персоналу нарушениями. Не знаю,как международное сообщество верило советским информаторам - на слово илипросило показать документы. Могли и на слово, потому что едва ли ему,сообществу-то, понятно, зачем надо клеветать на собственный персонал ипочему это возможно. Выводы комиссии стали естественным продолжением расследования. <Разработчики реакторной установки не предусмотрели созданиезащитных систем безопасности, способных предотвратить аварию при имевшемместо наборе преднамеренных отключений технических средств защиты инарушений регламента эксплуатации, так как считали такое сочетание событийневозможным>. Видите, пожурили-пожалели бедных разработчиков: ну, как им былопредусмотреть нарушения и козни злонамеренного персонала, стремящегося вочто бы то ни стало насолить разработчикам и взорвать вполне хороший реактор.А эти самые разработчики, зная злокозненность персонала, поняли полнуюбезнадежность предусмотреть какие-то меры против его подвохов и плюнули навыполнение законных писаных требований нормативных документов. Но об этоммолчок. Почитайте внимательно Отчет информаторов в МАГАТЭ и ни слова ненайдете о несоответствии реактора РБМК ПБЯ и ОПБ. <Таким образом, первопричиной аварии явилось крайне маловероятноесочетание нарушений порядка и режима эксплуатации, допущенных персоналомэнергоблока>. Придумала комиссия нарушения и кричит на весь мир: да это женевероятно! <Катастрофические размеры авария приобрела в связи с тем, чтореактор был приведен персоналом в такое нерегламентное состояние, в которомсущественно усилилось влияние положительного коэффициента реактивности нарост мощности>. Очень понравилось выражение <такое нерегламентное состояниереактора>, многие потом его брали на вооружение. А какое такое? Почему жесистема контроля ни одним сигналом не откликнулась на него? Либо состояниерегламентное, либо система контроля слепая. И в любом случае, какие могутбыть претензии к персоналу? Органолептически что ли должен был определять? И мощностной коэффициент при большом расходе первого контура меньше,поскольку на одно и то же изменение мощности изменение паросодержания, азначит и реактивности, будет меньше. Потревожили господа информаторы своимивыводами первого генерала Ордена Иезуитов Игнатия Лойолу. до такого и он быне додумался. Еще в больнице был, жена сказала, что племянница прочитала в немецкомжурнале <Шпигель> ругательную статью на персонал. Вроде и шерсть неслезла, и хвост не отвалился, а тоже - реактором управлять. Матюгнулся я, невслух, на <проклятых>. Оказалось, родные соотечественнички удружили. Суспехом, дорогие соотечественники, на международной арене в эпоху гласности. Нас-то информаторы опорочили, но реактор не отмыли. Считать там умеют.Но это потом, а в первое время на коне приехали. Прокуратура их называетведущими учеными-физиками. Действительно, ведущие. Куда только? Эксперты МАГАТЭ Стали также жертвами (дез.)-информаторов. Вскоре после сообщениясоветских специалистов в тесном сотрудничестве с ними МеждународнаяКонсультативная Группа по ядерной безопасности при МАГАТЭ выпустила докладпо Чернобыльской аварии. Ее причины изложены в двух разделах: первый - длярядового читателя, второй - почти повторяет первый, но с техническимиподробностями для специалистов. Рассмотрим первый раздел. <После отсрочек со стороны диспетчера системы, ночью 25 апрелявозобновилась дальнейшая подготовка блока к испытаниям, включая снижение донамеченного уровня 700... 1 000 МВт (тепловых). Это оказалось трудным из-занеправильного обращения оператора с системой управления. В результатемощность реактора упала до слишком низкого уровня>. Как было со снижением уровня мощности - я описал. Снижение произошлоиз-за неисправности регулятора. Рядовой читатель подумает, что <слишкомнизкий уровень> - явление криминальное, недопустимое для реакторов. Насамом же деле для нормальных реакторов, исполненных согласно принятымнормативным документам, явление никакой опасности не представляет. Простомощность оказалась мала для продолжения испытаний и ее пришлось увеличить доуровня 200 МВт, достаточного для проведения оставшихся работ. <Мощность вновь была повышена. С некоторыми трудностями былдостигнут уровень 200 МВт, и это потребовало выведения многих регулирующихстержней. Следует отметить, что продолжительная эксплуатация на уровне ниже700 МВт тепловых запрещена нормальными процедурами безопасности ввидупроблем термогидравлической неустойчивости. Было включено еще два циркуляционных насоса с тем, чтобы обеспечитьпосле испытаний возможность продолжения эксплуатации реактора с необходимымчислом насосов. Высокий расход воды,  вызванный включением этихдополнительных насосов, представлял собой нарушение нормальных процедурэксплуатации установки, так как он превысил утвержденные уровни как дляактивной зоны реактора, так и для некоторых отдельных насосов, и, что болееважно, затруднил управление основными системами теплоносителя>. Все неправильно в этом большом абзаце. Зачем же следовать за людьми,преследующими совершенно определенную цель? Да, информаторы в Отчетеговорят, что, видимо, выше мощность поднять не смогли. Но реакторщику должнобыть ясно, что если реактор выведен в критическое состояние и мощностьподнята до 200 МВт, то при положительном быстром мощностном коэффициентереактивности, а именно таким он был, нет препятствий для подъема мощности. Не было никаких ограничений по времени работы реактора на уровняхмощностей от 8 до 3 200 МВт. Не было никаких ограничений по максимумурасхода через активную зону, как и включению всех восьми насосов. Предположим, что по уровню мощности ниже 700 МВт, по включению насосови расходу через активную зону ввели в заблуждение информаторы. Но почемуэксперты так легко согласились с утверждением о затруднении управления прибольшом расходе теплоносителя? При большом расходе теплоносителя количествопара в пределах активной зоны и пароводяных трубопроводов меньше, чем прималом расходе при одинаковом уровне мощности. Поэтому, например, приувеличении расхода питательной воды для поддержания уровня вбарабан-сепараторах может произойти схлопывание (коллапс) пара. А посколькуего меньше при большом расходе, то и влияние схлопывания на реактивностьактивной зоны и уровень в барабан-сепараторах будет меньше. И недогрев навходе в активную зону при большом расходе не меньше, по крайней мере. Вопросчисто технический и не требует знания конкретных инструкций Чернобыльскойстанции. <Одним из важных последствий явилось то, что операторы заблокировалиавтоматическую остановку реактора  по таким параметрам, как давление пара иуровень воды в барабан-сепараторах, с тем чтобы их неустойчивость не вызвалатакую остановку реактора и не приостановила испытаний: вновь серьезноенарушение нормальной процедуры эксплуатации>. Не блокировали. Я уж писал об этом. <Как раз перед этим компьютеризированная система централизованногоконтроля выдала оператору информацию о состоянии реактора, включая положениена это время всех регулирующих стержней. Это было ясное предупреждение,поскольку оно свидетельствовало об отсутствии запаса компенсирующейспособности регулирующих стержней организовать защиту от аварийной ситуации.Требовалась немедленная остановка реактора. Однако оператор приступил кэлектротехническим испытаниям, хотя состояние блока, как очевидно и как обэтом будет сказано впоследствии, было крайне нестабильным>. Мы уже знаем, что распечатки не было вообще у персонала. И не могла онабыть к началу испытаний, даже если и была сделана. Оставим это на совестиинформаторов. Я здесь о другом хочу сказать. Эксперты МАГАТЭ - не рядовые читатели.Из распечатки положения стержней (напоминаю, сделана после аварии) видно,что большая их часть выведена из активной зоны, т.е. находится в положении,когда их компенсирующая способность, то есть способность подавлятьреактивность, максимальная. Это для нормальных органов воздействия нареактивность общепринятое правило. А эксперты говорят об отсутствии запасакомпенсирующей способности регулирующих стержней. При аварийном сигнале онидействуют не как регулирующие, а в качестве стержней защиты. Это выражениеэкспертов надо понимать как согласие с такой конструкцией стержней, когдаони вносят вначале положительную реактивность. Выходит так. Но ведь это жесовершенно неприемлемо, и порочность конструкции стержней теперьобщепризнана (впоследствии конструкция изменена). Мне совершенно непонятно,как эксперты дали себя уговорить в таком вопросе. <С момента испытаний начался выбег ТГ. Здесь следует отметитьсерьезное нарушение процедуры. Ранее была блокирована автоматическаяостановка реактора при отключении обоих ТГ, с тем чтобы реактор оставался намощности, для повторения, в случае необходимости,  испытаний. Следуетпояснить, что испытания могли и должны были проводиться таким образом, чтобысработала САОР при начале испытаний>. В блокировании защиты по остановке двух ТГ нет нарушения ни процедур,ни инструкций. Повторять испытания никто не собирался, это измышленияинформаторов. Утверждение информаторов, с готовностью повторенное экспертамиМАГАТЭ, что испытания могли и должны были проводиться с автоматическимгашением реактора, ни на чем не основано. Ни документами, ни техническимисоображениями этого не подтвердить. Могли с зашитой, конечно, и авария на 36с была бы раньше. Далее идет в докладе описание, как и почему разогналсяреактор. Оно ничем не отличается от версии, изложенной в Отчете советскихинформаторов и приведенной здесь ранее. Действительности не соответствует. Изложенные экспертами действия персонала - это, практически, и вседействия 26 апреля. И все нарушения, нарушения, нарушения. Неужели это ненасторожило экспертов МАГАТЭ? Мы, что, изучали инструкции, нормативныедокументы и сдавали экзамены для того, чтобы знать их и делать наоборот? Ине задали информаторам вопроса: почему же вы держите такой персонал? Ведь неможет быть так, что персонал выполнял четко инструкции и вдруг 26 апреля1986 года взбесился и все начал делать не так. Значит и раньше делал, нопочему-то держали. Ладно, пусть не все, пусть Дятлов из грамотного(практически по общему признанию), думающего инженера превратился в этакогогусара и давай налево и направо командовать: <Заблокировать!Отключить...> Так у нас непросто было оператора заставить нарушитьРегламент или инструкцию. Либо откажется исполнять, либо скажет: <Запишив журнал - исполню>. Вот какие вопросы возникают при чтении докладаэкспертов МАГАТЭ. По части вопросов экспертов ввели в заблуждение советские информаторы,ссылаясь на несуществующие или внесенные в инструкции после аварииположения. Но эксперты шли охотно за информаторами и в технических вопросах,где надо было просто подумать. Я далек от мысли повторить вслед за В. Яворивским, что МАГАТЭ -этомафия, кормящаяся от пропаганды атомной энергетики. Уверен, что это люди,убежденные в необходимости и приемлемости атомных  электростанций, люди,которые убеждены в приемлемой их безопасности сейчас и видят в перспективевозможность повышения ее. И все же их сговорчивость по Чернобыльской катастрофе мне непонятна.Поэтому считаю их добровольными жертвами. Доклад Международной Консультативной Группы я впервые прочитал воктябре 1990 г. Удивился, как это, надо думать, опытных воробьев на мякинепровели. Не делая полного анализа доклада, написал по второму разделузамечания и направил письмо директору МАГАТЭ г-ну X. Бликсу. В письмепоставил вопросы, явные ответы на которые показывали несостоятельностьизложенной в докладе версии аварии, а также то, что по докладу вполнепрозрачно просматриваются уж очень лохматые физиономии операторов. В ответном письме г-н X. Блике признает за нами и человеческиекачества. Как он пишет: <Мужество и преданность Вашей группы во время и после аварии,безусловно, не являются качествами невежественных <упырей> и<троглодитов>, и это признано во всем мире>. Благодарю Вас, господин X. Блике. И все же лучше и куда полезней, чтобы люди Вашего Агентства былиспособны критически оценивать свои позиции с учетом ставших им известныминовых сведений. К сожалению, такого желания и способности я не усматриваю вответе председателя Международной Консультативной Группы по ядернойбезопасности X. Дж. К. Каутса. Я в письме указал, что по расположению стержней мы ничего не нарушили.На что г-н Каутс реагирует так: <Независимо от того, сыграла ли конфигурация стержней важную роль ваварии и была ли она в то время допустимой в соответствии с правилами,действия, приведшие к этой ситуации, были рассчитаны неправильно>. Вот как! Товарищи и господа ученые кое-как в кабинетах свычислительными машинами докопались, а оператор это должен был мимоходомсообразить. Оказывается, не только по советским меркам, но и по критериямЗапада (или только господина Каутса?) по правилам ты действовал или нет -все равно виновен. По этому поводу профессор Б.Г. Дубовский сказал: <Они, то есть эксплуатационники, могли бы избежать аварии, если бызнали о реакторе больше Научного руководителя>. Это понятно. И далее продолжает г-н Каутс: <По нашему мнению, позиция г-на Дятлова состоит в том, что онотносит аварию целиком на счет внесения положительной реактивности стержнямиA3>. Хотя сам по себе факт внесения положительной реактивности A3 совершенночудовищный и в других ситуациях один он мог привести к катастрофе, 26 апреляон действовал совместно с положительным мощностным коэффициентом. В моемписьме это сказано совершенно недвусмысленно. Так же обстоит дело и с другими вопросами, затронутыми в моем письме. А заключение ответа г-на Каутса очень мне знакомой формы - из ответовпрокуратуры и суда: <У нас нет оснований для того, чтобы менять свою точку зрения.Авария произошла в результате неудовлетворительной эксплуатации независимоот того, какие причины лежали в ее основе, в сочетании с конкретными плохимихарактеристиками конструкции реактора. То обстоятельство, что в настоящеевремя появились дополнительные важные подробности в отношении этиххарактеристик, не меняет радикальным образом этой точки зрения>. Информаторы оклеветали персонал, группа г-на Каутса повторила за нимина весь мир. Мне по простоте душевной кажется, что если персонал оболгалиодни, то это вовсе не дает права другим делать то же. Я указал, в чем авторыдоклада обвиняют нас необоснованно. Не прошу мне верить на слово. Проверьте.За слова свои вы отвечаете или нет? Я не академик, не международный эксперт,я бывший  зэк и потому говорю только слова, которые могу подтвердитьдокументами или общетехническими неоспоримыми сведениями. За свои словаотвечаю. Еще из мероприятий, которые сразу после аварии стали осуществлять наоставшихся реакторах РБМК, специалисту ясно, что тот реактор не подлежалэксплуатации. После появились и другие документы. А г-н Каутс все говорит онеудовлетворительной эксплуатации независимо от того, какие причины лежали вее основе. Как ученый, вы вправе бесстрастно констатировать действия иквалифицировать: эти правильные, эти неправильные. Только не надо персоналуприписывать нарушения, им не сделанные. В этом случае вас действительномогут не интересовать <какие причины лежали в ее основе>. Хотелось бы также услышать от Международной Консультативной Группы поядерной безопасности, полагаю, это находится в сфере ее задач, неконстатацию <плохих характеристик реактора>, а четкое мнение одопустимости или недопустимости создания и продвижения в эксплуатациюреактора с такими характеристиками: 1. Положительный мощностной коэффициент реактивности с полным выбегомреактивности за счет этого эффекта в несколько ? эфф . 2. Органы воздействия на реактивность, изменяющие знак вводимойреактивности при движении в одну сторону. И, как следствие, A3 присрабатывании в различных ситуациях может вносить положительную реактивность. 3. Органы воздействия на реактивность не предотвращают, а сами создаютлокальную критическую массу. Доклад Группы, выпущенный в 1986 г., фактически повторяет сообщениесоветских специалистов в МАГАТЭ. Делу постижения истины не служит.Откровения академика В. Легасова и доктора А.Шуленкова настолько понравилисьэкспертам МАГАТЭ, что сами решили и не думать. О чем и написали в докладе: <На основе этой информации мы имеем достоверное объяснениепоследовательности событий на блоке No 4 Чернобыльской АЭС и не пыталисьнайти альтернативное объяснение>. Судебно-техническая экспертная комиссия. Оголтелая компания. В чем-то некомпетентная, в основном тенденциозная ив любом случае необъективная. Откровенно, не хочется писать об этойкомиссии. Видел ее в критические моменты своей жизни, о которых забыть былучше всего да не получается. Особенно <симпатичным> выгляделпредставитель НИКИЭТ - О. Шорох. Наглый, бессовестный. Немногим отличался отнего и В.А. Трифонов из Госатомэнергонадзора. Другие-то комиссии не видел тогда, и поэтому представляются в сознаниидостаточно абстрактно, а не конкретными людьми. Хотя большинство из них знаюв лицо, например, за выражением судебно-технической комиссии вдоказательство надежности реактора РБМК, что они отработали к моменту аварииоколо ста реакторолет, совершенно четко проглядывается ухмыляющаясяфизиономия работника НИКИЭТ В.Н. Василевского. С этого и начнем. На самом деле к 26 апреля реакторы РБМК, их было 14штук, отработали в сумме 87 реакторолет. Согласимся с экспертами, что этокритерий надежности. Тогда при оставшихся 13 реакторах РБМК поделим 87 на13, каждые 6...7 лет будем иметь по Чернобылю. Думаю, никого такаяперспектива не вдохновит. Следовательно, это критерий не надежности, абезнадежности. И это не все. После постройки реактора свежим топливомзагружаются не все технологические каналы, так как не хватит стержней СУЗдля подавления избыточной реактивности. Примерно 240 каналов заняты ДП и ещенесколько сотен поглотителей помещены в специальные кассеты. Это ликвидируетбольшой паровой эффект. Извлекаются они по мере выгорания топлива, примерно,в течение двух лет, когда реактор переходит в так называемый режимстационарной перегрузки. Значит, 28 лет от 87 надо отнять. Особенно опасен РБМК был при низких уровнях мощности и малом запасереактивности. В таких режимах он работал при остановах. Это всего 10...20 чв год у каждого реактора. Таким образом, все реакторы в таком режиме быливсего  два-три месяца. Но с развитием атомных станций ночью пришлось быразгружать и блоки с реакторами, и тогда опасных режимов было бы намногобольше. Уже и в 1985 г. энергосистема заставляла снижать мощность ночью,правда, тогда еще несущественно. Только работа в базовом режиме принеизменной полной мощности позволила тем реакторам протянуть эти 87реакторолет. Стремясь доказать, что персонал отключением A3 по остановке двух ТГнарушил Регламент, комиссия произвольно толкует пункт Регламента. Как можноиз: <включение и отключение защит, автоматики и блокировок производить всоответствии с эксплуатационными инструкциями и режимными картами>сделать вывод, что <блокировка, разрешена только при остановке ирасхолаживании реактора, не просто при стационарной работе с электрическоймощностью менее 100 МВт>? Кстати, и стационарная работа при нагрузке натурбину 100 МВт запрещена, и не было ее 26 апреля. Вот усмотренные комиссией нарушения эксплуатационных документов в<Программе выбега ТГ>: - Непонятно, с чего комиссия решила, что, по нашему мнению, испытаниякасались только электрических систем, а не всего блока. Для чего же мы тогдаподключили к разработке программы реакторный, турбинный цеха и цехавтоматики? И подписи в программе есть. Писали персонально программуэлектрики, это вполне естественно. - Вызывает у них возражение включение четырех ГЦН от выбегающегогенератора, поскольку при этом <либо произойдет закрытие обратныхклапанов на напоре выбегающих насосов и, в конечном счете, срыв их работы,либо будут поочередно прикрываться и открываться эти клапаны, вызываяколебания расходов через все насосы, что и наблюдалось при испытаниях 26апреля>. То ли не знают эксперты, то ли не хотят знать, что каждый насос имеетA3 по снижению расхода и при закрытии клапана будет ею отключен. Не хотят они видеть и того, что 26 апреля, вплоть до взрыва реактора,системой контроля зарегистрированы расходы не менее 5 000 м 3 /ч. При такомрасходе не может быть речи о закрытии клапана. - По выводу САОР ссылаются на пункт 5.4. ПБЯ, в котором говорится осистеме аварийного расхолаживания реактора, а САОР - система аварийногоохлаждения реактора. Две разные системы. Отсутствовала документация на установку нештатной кнопки МПА -максимальной проектной аварии. Во-первых, в программе указаны номера клеммдля подключения кнопки. И нигде не сказано, что документация  должна бытьтолько в графическом виде. Во-вторых, какой разговор о кнопке, когда самаСАОР отключена. - Нарушена <Инструкция по управлению РБМК>, предусматривающаяпереходы по ГЦН (т.е. замену в работе одного насоса другим) осуществлять вприсутствии представителя Отдела ядерной безопасности станции. Переходов поГЦН не было. Не дочитали эксперты и пункт до конца, где сказано: <впредьдо написания распоряжения> Распоряжение такое было написано. Видно,торопились эксперты. - <Не  указано в программе, куда девать излишки пара>. На блокеесть автоматически и дистанционно действующие паросбросные устройства,сказано в Регламенте и других инструкциях. Не переписывать же их впрограмму. Такие вот нарушения. По мнению комиссии, реактор РБМК в том виде, в каком он был в 1986 г.,вполне пригоден для эксплуатации. Для суда такое заключение вполне пригодно,для жизни - нет. Поэтому немедленно на оставшихся реакторах РБМК послеаварии началась модернизация. Шедевром судебно-технической комиссии являетсяследующая формулировка: <вытеснение воды в нижних частях каналов СУЗмогло внести дополнительную положительную реактивность, предусмотренную впроекте>. Вот дают! Не ляпсус конструкторов, а их предусмотрительность!Это прямо из Крокодильской рубрики - <нарочно не придумаешь>. Но мнене смешно. Все это перешло в масштабе один к одному в Обвинительноезаключение, потом и в приговор. И поди докажи. Предусмотрено и баста! Статья большой группы авторов "Авария на Чернобыльской АЭС: год спустя"// Журнал "Атомная Энергия". 1988. Т. 64. Вып. 1. Январь.: "Урок Чернобыля заставил считаться с тем, что нарушения Регламентамогут быть самыми непредсказуемыми. Поэтому в первую очередь необходимо былоисключить возможность неконтролируемого разгона реактора при нарушенияхтехнологического регламента. С этой точки зрения наиболее существеннымследует считать, во-первых, положительный паровой эффект реактивности ? ? исоответствующий положительный эффект реактивности при обезвоживании активнойзоны и, во-вторых, недостаточное быстродействие A3 при нарушении требованийтехнологического регламента эксплуатации о минимальном запасе реактивности впереходных и стационарных режимах" (стр. 180). Да, групповому акробатическому этюду ученых вполне могут позавидоватьартисты самого прославленного цирка. Мы уже знаем, как персоналу приписали нарушения Регламента. Остаетсяпараметр "запас реактивности". Так ли "непредсказуемо" его нарушение,вернее, просмотр персоналом? Вот примерно какой разговор мог состоятьсямежду учеными и оператором: - Действительно, как можно было просмотреть снижение запасареактивности? - Зато есть прекрасное устройство для замера параметра. Всего пятьминут (!) надо оператору для получения замера. - Да параметр за полминуты может измениться на 3-4 стержня. Например,при изменении расхода питательной воды. - Так повтори замер. - Нет такого времени у оператора. Он за минуту совершает 20...30манипуляций органами управления реактором. И на контроле держит более 4 000параметров. - Да пошел ты. Все равно непредсказуемо. Только в угоду дрянному оперативному персоналу приходится, видите ли,уменьшать положительный паровой эффект. Других причин нет. Нормативныхдокументов как бы не существует. Главный конструктор реактора признает егонеуправляемым при таком эффекте. Ну и что? Комиссия ГКНТ говорит, что онвзрывался при МПА. Комиссия Мешкова, а фактически ИАЭ и НИКИЭТ, говорит, чтоон взрывался при срыве ГЦН. Ну и что? Только в угоду дрянному оперативномуперсоналу приходится менять конструкцию прекрасной, можно сказатьэкзотической, AЗ. Мировой чемпион по медленнодействию. А возможностьпревращения защиты в разгонное устройство! Такого совмещения функцийдостигли, и вот теперь меняй. Видите, Читатель, в каких трудных условиях приходится работать ученым иконструкторам реакторов? И вот что страшно. Не случись авария 26 апреля,ничего бы не было изменено. Так неотвратимо и шел реактор к взрыву. Какстало известно после аварии, практически все это было ясно гражданам ученымзадолго до 26 апреля. Нет, Читатель, я не стукач. Это мне стало известно изматериалов следствия, а они. понятно, пришли через прокуратуру. Полагаю, иеще есть материалы. Есть такое основание. Читаем дальше статью: "Расчеты по разным моделям дают сходные результаты, например,показывают быструю остановку реактора при регламентном запасе реактивности(15 стержней) на момент сброса стержней AЗ" (стр. 18). Разрешите не поверить. Не прибегая к другим доводам, обратимся к этойже статье на стр. 18. "Предусматривается автоматическая остановка  реактора при снижениизапаса реактивности до 30 стержней РР". Обратите внимание: 30 стержней и 15. И это теперь 30: при уменьшенном внесколько раз паровом эффекте и, значит, уменьшенных скорости и величиневведения реактивности; измененной конструкции стержней СУЗ; вводе по сигналуA3 укороченных стержней-поглотителей снизу активной зоны, т.е. в болееблагоприятных условиях. Как тут не вспомнить об унтер-офицерской вдове? И нев гоголевском, а в буквальном смысле. В Советском Союзе основными нормативными документами, определяющимиядерную безопасность реакторов, являются ПБЯ. В них указаны требования,каким должен быть реактор, чтобы аварии не превращались в катастрофы.Аварийные ситуации могут возникать как из-за технических неполадок, так и врезультате ошибки персонала. Пункт 2.7.1. "Общих положений безопасности" прямо обязываетконструкторов продумать возможные ошибки персонала, ведущие к серьезнымпоследствиям, и нейтрализовать их или не допустить. Так что авторы статьинапрасно становятся в позу благодетелей оперативного персонала. Все этоделать их прямая обязанность. И не после аварии, а еще до нее. Тем более, что кроме автоматической защиты по снижению запасареактивности менее 30 стержней остальное вообще к персоналу отношения неимеет, а должно исполняться исходя из общих технических правил. Давайте посмотрим на технические мероприятия, выполненные после авариина оставшихся в эксплуатации реакторах  РБКМ, в свете их согласия стребованиями ПБЯ и ОПБ: - установка ДП в активную зону для снижения парового эффектареактивности. - Приводит в согласие с п. 2.2.2. ОПБ. - изменение конструкции стержней СУЗ, ввод УСП в активную зону посигналу A3, повышение ОЗР, увеличение быстродействия A3. - Приводит всогласие с пп. 3.3.5., 3.3.26., 3.3.28. ПБЯ. - сигнализация об отклонении запаса реактивности. Приводит в согласие сп. 3.1.8. ПБЯ. - автоматическая остановка реактора при снижении запаса реактивности до30 стержней ручного управления. - Приводит в согласие с пп. 3.3.21. ПБЯ и2.7.1. ОПБ. Как видим, мероприятия, осуществленные после аварии на реакторах,приводят их в согласие с требованиями обязательных нормативных документов. Итолько, не более того. Следовательно, раньше реактор требованиям не отвечали эксплуатировался незаконно. Говорить, что эти меры направлены на повышениенадежности реакторов, - нельзя. Это ликвидация безнадежности. Об этом и говорят авторы следующей статьи в этом же журнале (стр. 27): ((Выполненный анализ показан, что уже первоочередные мероприятиягарантируют безопасность РБМК". Следовательно, раньше его безопасность... Ну, это теперь всем ясно.Однако признание авторов статьи ценно тем, что они, создатели реактора, ипосле аварии на всех перекрестках кричали: какой хороший РБМК. Они и здесь,в этой статье, продолжают свое неблаговидное дело. Просто в тон. фразе ушивылезли, куда их такие упрячешь. По их расчету реактор не взрывается, еслиГЦН не остановились. И взрывается при остановленных ГЦН. Что можно сказатьпо этому поводу? - Кроме регистрации исправной работы насосов системой контроля (всехвосьми насосов, а не одного, что может быть ошибочно и подвергатьсясомнению), это признано всеми остальными расследователями -ИАЭ, ВНИИАЭС,конструктор ГЦН и др.; - В суде над "Чернобыльскими преступниками" свидетель Орленке,начальник смены электроцеха, показал, что он погасил поле возбуждениягенератора, т.е. отключил его, после взрыва реактора. При взрыве он отскочилот щита под мощную консоль колонны и потом, превозмогая страх, снова подошели выключил генератор, как было условлено на инструктаже на случайвозникновения каких-либо неурядиц; - Ну и такой пустяк - реактор-то взорвался фактически. Авторы статьи уподобились посетителю зоопарка, который, глядя нажирафа, говорит: "Не может быть такая длинная шея". Если у авторов расчет не лукавый, то самое время, отличная возможность(чур нас от еще такой возможности) уточнить коэффициенты и программырасчетов, а не упорствовать в амбициях. Таких расчетов НИКИЭТ немало в судебное дело предоставил. Вот кандидат технических наук Гаврилов. По его расчету уже при сниженииоборотов ГЦН. запитанных от выбегающего генератора, до 0.9 от номинальныхнасосы по характеристике <напор-расход> переходят на левую часть<горбатой> характеристики, иными словами перестаю! качать воду. И какое дело кандидату до: - зарегистрированной нормальной работы насосов при оборотах по крайнеймере до 0,75 от номинальных; - что вообще характеристика комплекса насос - дроссельно-регулирующийклапан не <горбатая>, а падающая; - что при падении расхода насос индивидуальной защитой был бы отключен,а такого не отмечено. Вот группа авторов. Не знаю, есть ли доктора, но кандидаты в докторатам есть. Опять же доказывают срыв ГЦН. Теперь уже при падении давления впервом контуре. И не видят на ими же составленном совмещенном графике, чтопадение давления есть следствие увеличенного расхода питательной воды, а приэтом условия для работы ГЦН вполне приемлемы. Вот кандидат технических наук К.К. Полушкин. В качестве свидетеля (этоего отдел сконструировал экзотические стержни СУЗ) в суде доказывает, чтоперсонал имел распечатку положения стержней СУЗ, свидетельствующую о маломзапасе реактивности, и все же продолжал работу. Эта распечатка, полученнаяпосле аварии, есть последнее положение, что осталось в памяти вычислительноймашины. Предположим, К.К. Полушкин не знает, что появилась распечатка послеаварии. Но он отлично знает расположение БЩУ и помещения вычислительнойтехники. Теперь давайте сравним время. Распечатка на 01 ч 22 мин 30 с. Послеполучения распечатки надо ее срезать с телетайпа, зарегистрировать в журналеи принести на БЩУ - это метров 40. Ясно, что никто не бегал. А опыт повыбегу начат в 23 мин 04 с. Могла она за 34 с появиться на щите? Нет,конечно. А каков расчет кривой запаса реактивности от отравления представилНИКИЭТ! У-у! По выше названной распечатке положения стержней СУЗ наСмоленской АЭС получили расчет запаса реактивности 6...8 стержней на 01 ч 22мин 30 с. НИКИЭТ выдал кривую за время с 23 ч 10 мин, когда мощность была 50% и запас 26 стержней. Ну, зарегистрированный в оперативном журнале на 24часа запас 24 стержня НИКИЭТ игнорирует -<некрасиво> график ломается,поэтому проводит через 19 стержней. И... чудесным образом попадает в точку -запас 7 стержней. Как говорится, тютелька в тютельку. А ведь на 23 мин 30 сзапас был меньше на 3-4 стержня из-за большого расхода питательной воды. Какэто машину угораздило так сосчитать? Нет, что ни говори, умные в НИКИЭТпрограммы и машины? Или?.. Скорее или. Уважаемый Читатель, хочу надеяться, что в какой-то мере я пояснилпричины закрытия материалов по аварии. Люди, которым это надо, были и есть,и они влиятельны до сих пор. И, оказывается, их совсем немало. А.С. Солженицин в "Архипелаге" говорит, что так вот десятилетиями иотбирали - кому умереть, кому жить. И, кажется, успехи в селекции человека несомненны. НКВД, видимо,единственный наш селекционер, кто достиг результата. Коров хотим иметьголландских, свиней английских. А вот в людях для комиссий недостатка небыло. Комиссий, готовых сформулировать и подписать как надо и что хотите.Да, эти люди с незапятнанной совестью, ввиду полного ее отсутствия. И поскольку закрытие материалов может быть только с согласия иодобрения высоких чинов, то делается, значит, в интересах государства. И чтоэто у нас за народ такой, что государству все скрывать от него приходится?Нет, определенно, нехороший народ. У какого-нибудь радикала, неформала или -много их всяких теперь развелось - может возникнуть крамольная мыслишка: ане путают ли некоторые власть имущие собственные и групповые интересы сгосударственными? Журнал "Молодая гвардия" в No 8 за 1990 г. опубликовал письмогорноспасателей Донецкой области Председателю Совета Министров, ПредседателюВЦСПС и Генеральному Прокурору СССР, в нем говорится: "Травматизм с тяжелым и смертельным исходом у нас на порядок выше, чемв любой другой развитой стране. Сведения о профзаболеваниях шахтеровхранятся в большом секрете. По нашему глубокому убеждению, огромный урон наносит не столькоспецифика работы под землей, сколько безответственность организаторовпроизводства. Создается система коллективной безответственности и двойнойморали. Проводятся дни безопасности, заседают штабы по борьбе снарушителями, существует, кроме армии лиц надзора, армия общественныхинспекторов. Но параллельно с этим действуют жестокие неписаные правила"игры", согласно которым лицо надзора в шахте обязано давать план, выполнятьсменный наряд любой ценой. Несогласные с этими правилами беспощадновытесняются, заменяются другими. Пострадавшие в этой "игре" нигде поддержкине найдут. Создана и четко действует система увода от ответственности основных<организаторов> и <вдохновителей> безобразий Монополист сам расследует аварии, сам намечает и принимает меры, самконтролирует их выполнение. Профсоюз и органы Госпромнадзора в силу рядапричин и <телефонного> права находятся в зависимости от монополиста.Чаще всего при расследовании аварий не <замечают>, что она заранеебыла заложена в схеме и программе ведения работ>. Хорошо сказали горноспасатели, правильно сказали. Все, или почти все,так же происходило и в Чернобыле. Расследование аварии мы видели, в чьи рукиотдано. И изначально нельзя было ожидать объективных выводов. Примерно то жеможно сказать и об органах надзора. В 1983 г. при физическом пуске реакторачетвертого блока ЧАЭС было обнаружено недопустимое явление - стержни СУЗ приначале движения в зону вносят положительную реактивность. ИнспекторГосатомнадзора отмечает это явление и пропускает реактор в эксплуатацию.Госатомнадзор входил в структуру Министерства среднего машиностроения.Организации - создатели реактора также входили в это министерство. Понятнавроде бы зависимость органа надзора. Правопреемник Госатомнадзора -Госатомэнергонадзор стал уже формально независимым комитетом, но и он ничегоне сделал. И все же надо сказать, именно надзорный орган, теперь ужеГоспроматомэнергонадзор, первым из организаций, начал через пять летобъективное расследование. По крайней мере, отказался от ложного обвиненияперсонала. В Советском Союзе аварий из-за плохого оборудования не происходит.Возьмите газеты с сообщениями об авариях в любой области. Виновен мастер,диспетчер. Уж в вовсе крупных авариях, катастрофах виновен капитан,директор. Это не то что там, за бугром. Там другое дело. Читаем о трагедии в Бхопале - взрыв на химическом заводе. Виновнафирма, поставившая некачественное оборудование. Близкий нам пример. Аварияна американской АЭС Три Майл Айлэнд. Академик Александров в газете<Правда> говорит: <Авария на ТМJ могла возникнуть только вкапиталистическом мире, где безопасность подменяется выгодой>. По нашимгазетам получается: у них аварии происходят только из-за плохогооборудования, у нас только из-за плохой обслуги. Неверно ни то, ни другое. Ядавно подозревал, что оборудование беспартийное, и стоит только при егосоздании, как это сделал А П. Александров при создании РБМК, пренебречьестественными законами, как оно отказывается работать. Мощная идеологическая обработка общественного мнения средствамиинформации всегда обрушивала гнев на операторов, либо вовсе невиновных, либовиновных отнюдь не в той степени, какую им приписывают. Под операторами яимею в виду обслуживающий персонал независимо от названия должности. Корреспондент <Литературной газеты> Бочаров, описывая случайполета самолета, длительно не управляемого летчиками из-за потери сознания,говорит, что в наше <быстроподвижное время> почти все авариипроисходят по вине операторов. Откуда такая уверенность? В силу понятныхпричин я в последние годы интересуюсь авариями и пришел к другому мнению.Аварии происходят в большинстве случаев из-за подходов конструкторов ипроектантов, основанных на столетних традициях. Из-за высоких руководителей,заставляющих сдавать в эксплуатацию объекты недоделанные, если даже проект ибыл совершенным. При той концентрации энергии в современном оборудовании,которую человек по разуму или неразумению заключил в нем, и техническиерешения должны быть современными. Реактор РБМК может развить вообще неизвестную мощность, невообразимуюпо величине. Но и это в нем не главное, куда страшнее накопленнаярадиоактивная грязь. Обуздать такой неуправляемый реактор едва ли посильнаязадача. Можно только предотвратить разгон. И это прямая задача и обязанностьконструкторов, не выполненные ими, хотя и писаны в нормативных документах. А вот взрыв в Свердловске. И вопросы: - Что это за устройство станционных путей, когда на линию с проходящимпоездом может выходить другой? - Почему через многолюдный город везут десятки тонн взрывчатки вобычном вагоне, обычным поездом? - Почему вообще ее везут во взрывоопасном состоянии, когда можно путемувлажнения переводить в безопасное? - Дело не в том, имеет право диспетчер на ошибку или не имеет,ошибались и будут ошибаться. Это же не станция XIX в., когда пошел и перевелстрелку, подумал, проверил еще раз. И на все есть время. Сколько диспетчеротдает команд за смену? А за месяц, год? Сколько их, диспетчеров? Поэтомуошибки, ведущие к серьезным последствиям, обязаны быть заблокированыконструкторами. Трагедия с теплоходом "Адмирал Нахимов". Никто не снимает вины скапитанов в столкновении. Но вот количество погибших людей не на их совести.Да, видимо, при столкновении были бы и погибшие, но не полтысячи. Близостьот берега, теплое спокойное море, скорая помощь, при таких благоприятныхфакторах и такая трагедия. Суда такого типа запрещены к эксплуатации. Почемутеплоход вытолкнули в море? Прокуратура говорит, что Регистр разрешил. И наэтом ставит точку. Почему разрешил и кому было выгодно? А взрыв близ г. Уфы, не знаю как сказать - поездов или трубопровода.Целая река опаснейшею продукта - и традиции девятьсот лохматых годов. Чегостоят задвижки через 5 км без автоматики? Председателем комиссии порасследованию Уфимского взрыва был Г. Ведерников, тоже заместительПредседателя Совета Министров, как и Б.Е. Щербина. Со слов Г. Ведерниковакорреспондент Н. Кривомазов в "Правде" за 09.06.89 г. пишет: "В разное время я был вынужден возглавлять не одну такую комиссию ивидел, что при всем отличии всех наших бед и аварий есть у них однонеразличимое сходство. Вспомним, что в Чернобыле существовало целых четыресистемы "защиты от дурака" и все четыре умудрились отключить..."  Ну, конечно, все так и было: отключили мы одну систему, вторую.Подумали - не взорвемся. Давай все отключим. Только вот не было уЧернобыльского реактора ни одной "защиты от дурака", хотя и должна быть. Дважды писал я в "Правду" и, как говорится, ни ответа, ни привета.Писал, где можно проверить мои слова. Но у нас так: можно походя людейобливать грязью и потом изображать на лице невинность. Здесь говорится о"защите от дурака", а вот доктор физико-математических наук О. Казачковский,и опять же в "Правде" (от 15.10.89 г.), говорит, что " Чернобыльский реактор к моменту аварии оказался недостаточно"профессороустойчив", а "профессора", столь самоуверенно затеявшие стольрискованный эксперимент, там нашлись". Как-то сомнительно, чтобы О. Казачковский в 1989 г. не знал, чтоэксперимент и авария не имеют связи. В этой же статье он говорит: "Существующие реакторы в той или иной степени обладают внутреннейустойчивостью, которая обеспечивается на основе отрицательных обратныхсвязей по реактивности. Эти связи можно улучшать, совершенствуя физикуреактора". Золотые слова, хотя, конечно, новизны в них нет. И опять жесомнительно, чтобы О. Казачковский не знал в 1989 г. о существовании уреактора РБМК положительного быстрого (и полного) мощностного коэффициентареактивности. И почему-то не говорит об этом в статье. Ну. значит, не хочет.В других газетах тоже было достаточно выступлений. И все как бы побольшегрязи вылить на оперативный персонал ЧАЭС. Вот "Известия" от 11.02.90 г.,тоже доктор физико-математических наук, заместитель председателяГоспроматомэнерго-надзора В.А. Сидоренко пишет: "Впрочем многие эксперты МАГАТЭ считают, что вряд ли бы нашелся в миререактор, который выдержал такую безграмотную работу, что велась на четвертомблоке в Чернобыле". Если О. Казачковский мог и не знать точные обстоятельства аварии, тоВ.А. Сидоренко хорошо знает и реактор РБМК,  и обстоятельства аварии, ипричины аварии, и как информировали зарубежных специалистов. Сам еще доаварии писал создателям реактора, какой он (реактор) "хороший", толькопринципиальности и смелости не хватило для остановки эксплуатации, хотя иоснования, и права были. Но уже появились отчеты и исследования с явнымисомнениями в правильности официальной версии или с полным ее отрицанием, окоторых В.А. Сидоренко знал. Уже в газетах появились сообщения насчетпересмотра причин Чернобыльской катастрофы. Беспардонное обвинение персоналауже не проходит. Вот почему понадобился авторитет зарубежных ученых. Вон ихсколько было, комиссий и индивидуальных обвинителей. И все в одну сторонудули. И звания, начиная с академика, и должности, начиная с заместителяПредседателя Совета Министров. Ну, как тут не поверить? И ведь убедили. Дажеоперативный персонал станций поверил на какое-то время. И не мудрено -материалы по аварии были закрыты для всех. И лишь постепенно операторы,осознавая мероприятия, выполняемые на оставшихся блоках реакторов, началипонимать, на какой пороховой бочке сидели или, вернее, их держали длительноевремя. Когда в суде свидетель, начальник смены блока И. Казачков сказал, чтона первом и втором блоках станции проведена модернизация реакторов, натретьем еще нет, Судья ему: "Ну, вот видишь, не проводится". На что Казачков ответил: "Блок еще не работает. И если к пуску не будетсделано, то будет он без меня". Я на 100 % уверен, что объяви сегодня о возврате реакторов к прежнемусостоянию, завтра ни один оператор не выйдет на работу. Когда жареный петух клюнет твой собственный зад, то начинаешьвоспринимать по-другому реальность. Раньше назначение правительственнойкомиссии для расследования причин аварии я воспринимал с удовлетворением,пока не столкнулся сам. И тут понял: в наших условиях, по крайней мере в товремя, назначение правительственной комиссии - прямой путь для сокрытияистины. Правило во все вносить политику, даже туда, где она и рядом не лежала,переворачивает все с ног на голову. Высокий руководитель комиссии, кпримеру, в ранге заместителя Председателя Совета Министров, практически неотвечал ни перед народом, ни перед законом. Правильно ли, неправильно онделает, все равно никакого наказания не последует. А раз нет председателюкомиссии угрозы наказания - нет таковой и для членов, спрятавшись за широкуюспину и они без боязни подпишут, что хочешь. Поскольку руководитель комиссиитем или иным путем замешан в причастности, если авария произошла по причинеоборудования, то она фигурировать не будет, во всяком случае не будетобнародована. Как Б.Е. Щербина может быть заинтересован в сокрытии истинныхпричин  аварии? Просто: он курировал эту отрасль. Захочется ли емувыслушивать по своему адресу нарекания, а то может и увольнение отдолжности, пусть и на другую не так уж плохую. Вот и пошли засекречивания ипо причинам, и по последствиям аварии. Вообще считаю, в комиссии порасследованию не должно быть одного доминирующего лица ни с авторитетомспециалиста, ни тем более с авторитетом власти. В первой комиссии было двазаместителя министра и появились два документа: акт расследования,подписанный А.Г. Мешковым, и дополнения к акту, а фактически самостоятельныйакт, подписанный Г.А. Шашариным. С самого начала все могло встать нанормальный путь, но вмешались другие силы и иные, привнесенные соображения. Не могу себя отнести к разряду "карасей-идеалистов", давно не верю вовсеобщее торжество свободных идей. Годы становления и формирования взглядов,с четырнадцати до двадцати двух лет, прожил в заполярном г. Норильске. Ктожил там в то время, знает, что люди были там самые разные. И с высокимиморальными качествами, и самые низкопробные подонки. Естественно, в такойобстановке трудно сохранить иллюзии. К примеру, знакомство с политическимизаключенными помогло рассеять годам к двадцати веру в святость товарищаСталина. Здесь очень кстати будет сказать, что те северные знакомстваоказались очень прочными. Когда после аварии лежал в больнице, многие из нихпосетили меня. Даже те, с которыми после отъезда из г. Норильска в 1953 г.практически потерял связь. М.И. Медведков. К. и Н. Корнейчуки. Утратив иллюзии, не стал ни нигилистом, ни циником. Научился жесткоотстаивать свое мнение и человеческое достоинство. Людей воспринимал такими,какие они есть - с их достоинствами и недостатками. Не терплю ложь - считаюее самым большим мужским пороком. Именно с ней и пришлось столкнуться послеаварии с избытком. Это было самым большим потрясением, особенно когда во лжиупражняются старики. Ведь это же как больные раком, на пороге Той Жизнидолжны говорить одну только правду и ничего кроме правды. Не те у нас старики. Что ли думают две жизни прожить? АкадемикПетросьянц минут пятнадцать по общесоюзному телевидению распространялся,какой дрянной персонал на ЧАЭС -  вывел САОР, а то бы... Плохо, когдакорреспондент с чьих-то слов распространяет ложь, ну, обманулся человек,доверился не тому. У академика Пет-росьянца есть книга по РБМК, сам он ееписал, написали ли ему, но прочитал наверное. То есть он знал, что этасистема ничем не могла помочь. Правда, понять академика можно: защищал своюдолжность. Председатель Государственного Комитета по использованию атомнойэнергии - министерский пост, соответствующий оклад жалования и паек. Иникакой  ответственности, один почет. Синекура. Связи с Зарубежьем. Как уВысоцкого: "Может скажут: пейте, ешьте Ну, а может - ни хрена". Здесь оке: "Постоянно пейте, ешьте И не скажут ни хрена". Да за такую-то должность и мать родную оговоришь. Не удалось, правда,отстоять. Так ведь... А вот другого плана пример. Академик Л.А. Булдаков в журнале "Смена" No24 за 1989 г. пишет: "Во-первых, не было запоздалого, а было заблаговременное выселение изг. Припяти". Обращаю внимание: это говорится в конце 1989 г. Эвакуация из г. Припятинаселения началась в 14 ч 27 апреля. К 10 ч 26 апреля уже ясна была наоснове дозиметрических измерений невозможность длительного проживания вгороде. Даже при исключении повышения мощности дозы в ближайшие дни, аоснований для этого никаких не было - выбросы продолжались, необходимостьэвакуации была очевидной. И должна она была начаться на сутки раньше. Илидесяток бэр, полученных каждым жителем за эти сутки, пользу им принес? Неявляясь специалистом по радиационной медицине, не берусь обсуждать всюстатью. Но утверждение академика: "Анализ мирового опыта влияния радиационных излучений на организмпоказывает, что минимально значимая доза при растянутом воздействии -100...250 бэр" представляется достаточно произвольным. Нормы радиационной безопасностиговорят только, что 25 бэр - доза, при которой методами современной медициныне обнаруживаются изменения в организме. Но не сказано об их безвредности.По этому поводу у меня нет твердого убеждения, а по эвакуации ясно -запоздала на сутки. По-моему, все согласны с этим. Не думаю, чтобы уакадемика Академии медицинских наук были сомнения. Ему лучше других известнаконцепция радиационной защиты населения о всевозможном уменьшениииндивидуальной и коллективной доз. И ведь вот что - сам Л.А. Булдаков ни в коей мере не причастен квозникновению радиационного загрязнения, ни в малой степени не несетответственности. Почему же идет на компромисс с совестью? На службу кому ичему отдает авторитет ученого? И не он один. Изнасилована наука, превращенав служанку. Что уж тут говорить о людях, лично виновных в возникновениикатастрофы? Уважаемый Читатель, разбор еще одного Отчета предложу вам с попыткойотделения его от других, поскольку и составлен он значительно позднеедругих, и организаций - участников в нем больше, чем в предыдущих.Рассматривать мероприятия, направленные на повышение надежности реакторовРБМК, мы не будем, они описаны верно (это неудивительно, составители - людизнающие), обоснованы и действительно в большой степени улучшили физическиехарактеристики активной зоны и A3 реактора. Не надо удивляться и тому, что эти же знающие специалисты и через пятьлет продолжают утверждать - реактор РБМК-1000 в 1986 г. был хорошим, СУЗотвечала предъявляемым к ней требованиям. Утверждают вопреки фактам, вопрекиих же высказываниям, в том числе и в этом Отчете. Да, видимо, без этихутверждений начальство бы не подписало Отчет.

Глава 7. ЗАВИДНАЯ СТОЙКОСТЬ

В 1991 г. вышел отчет <Причины и обстоятельства аварии на 4 блокеЧернобыльской АЭС. Меры по повышению безопасности АЭС с реакторами РБМК>за подписями директора ИАЭ Е.П. Велихова, генерального директора НПО<Энергия> (ВНИИАЭС) А.А. Абагяна, директора НИКИЭТ Е.О. Адамова,директора Института проблем безопасного развития атомной энергетики АН СССРЛ.А. Большова, главного специалиста ГКНТ Э.И. Чукардина, директора НТЦГоспроматомнадзора В.А. Петрова. Отчет составлен сотрудниками этихорганизаций, а поскольку это, практически, и все организации, занимающиесяреакторами РБМК, то, видимо, этот отчет надо считать итоговым документом.Ничего другого от них уже не дождаться. Естественно, составители отчета охулку на руку не положили. Бесполезнобыло бы искать у них о нарушениях в проекте требований нормативныхдокументов. Нет их, нарушений. И документов нет, не знают. По их мнению,реакторные установки РБМК имеют только особенности: - <недостаточную автоматическую защищенность реакторной установки отперевода ее в нерегламентное состояние>. То есть, реактор находится во взрывоопасном состоянии, а системаконтроля и автоматики и ухом не ведет. Нет ни сигнала предупредительного, ниавтоматического срабатывания A3 для предотвращения перехода реактора вопасное состояние. В том числе и по <важной физической характеристике сточки зрения управления и безопасности реактора, называемой оперативнымзапасом реактивности>. Такая вот особенность. Прошу обратить внимание нацинизм формулировки: <...от перевода ее в нерегламентноесостояние...>. Оперативный персонал спит и видит, как бы это перевестиреактор во взрывоопасное состояние, других мыслей у него нет. Здесь же вотчете составители, не совсем понятно с какой целью, приводят сведения изРегламента: на номинальной мощности в стационарном режиме величина  запасареактивности должна составлять 26...30 стержней; при снижении запаса до 15стержней реактор должен быть немедленно заглушен. Таким образом, всего И...15 стержней отделяют реактор от нормального состояния и атомной бомбы, в товремя как эффекты реактивности при смене режима могут составлять десяткистержней. И, следовательно, реактор сам превращается в бомбу, а непереводить его надо. Только четкая система измерения, сигнализации и автоматики могла быпредотвратить это превращение, как того и требуют ПБЯ. Но самое основноесоставители умалчивают - не должен реактор становиться ядерноопасным приуменьшении запаса реактивности. Нет таких реакторов, только головотяпствофизиков и конструкторов стержней СУЗ привело к этому. - <характер изменения парового коэффициента реактивности ? ? иэффект обезвоживания в зависимости от уменьшения плотности теплоносителя вактивной зоне>. Ну, конечно, составители - все научные работники и просто выражать своимысли не должны, но даже с учетом этого фраза очень уж <особенная>.Однако, означает она все то же: реактор при том составе активной зоны имелнедопустимой величины положительный паровой эффект реактивности. Об этом мыуже говорили. - <недостаточное быстродействие A3 и возможность ввода положительнойреактивности>. Во, особенность! - A3 при срабатывании вводит положительнуюреактивность, т.е. разгоняет реактор. С такими <особенностями> вполне закономерной стала особенностьреактора РБМК - иногда взрываться. Не видят составители отчета в проекте реактора нарушений требованийпринятых в стране документов, зато видят: - <Система управления и защиты реактора основана на перемещении 211твердых стержней-поглотителей в специально выделенных каналах, охлаждаемыхводой автономного контура. Система в регламентных режимах и в условияхпроектной аварии обеспечивала> - и далее идет перечисление обычных требований, предъявляемых к системе,в том числе и по заглушению реактора. Далее - <Данные характеристики реакторной установки вместе с системамиобеспечения безопасности: защитными, локализующими, обеспечивающими, -обеспечивали надежную и эффективную работу РБМК во всех регламентных режимахи безопасность для всего перечня проектных аварий в соответствии сутвержденной проектной документацией>. Что следует из этих двух выдержек? Системы управления и защиты и другие- нормальные, работоспособные, а все режимы работы реактора, включаяаварийные, обеспечивались в лучшем виде. Реактор РБМК не взрывался - <этовсе придумал Черчилль в восемнадцатом году>, что был взрыв. Что реактор взрывался при срыве ГЦН, следует из акта комиссии Мешкова,где доминировали НИКИЭТ и ИАЭ - создатели реактора. Отказались потом от этойверсии, но не потому, что взрыв невозможен, а срыва насосов не было; а что,по отчету ИАЭ, реактор мог взрываться при отказе АР. об этом составителиотчета умалчивают. И еще много ситуаций, да и этих достаточно. Может этиаварии они не относят к числу проектных? Вроде бы не должны. Срыв насосоввполне мыслим и притом в различных случаях. Отказ АР - тем более, во всехучебниках по автоматическому регулированию реактора обязательнорассматривается. Есть заключение комиссии ГКНТ, что при таком паровомэффекте реактивности реактор взрывается при МПА. Эту, последнюю, кнепроектной при любом желании не отнесешь. Впрочем, составители отчета и не думают так, как они пишут. Этопродолжение все той же политики - защиты чести мундира, презрения к людям.После разбора и перечисления принятых мер на оставшихся реакторах они пишут: <Осуществление намеченных мероприятий по улучшениюнейтронно-физических характеристик реактора, резкое повышение эффективностиA3 позволили исключить неконтролируемый рост мощности при авариях с потерейтеплоносителя и ограничить последствия всех проектных аварий допустимымиуровнями радиационного воздействия на персонал, население и окружающуюсреду>. Бесспорно ли это утверждение, действительно ли обеспечиваетсябезопасность реактора РБМК - не вполне очевидно, но этой фразой авторыперечеркивают предыдущие две, приведенные мной. Не вызывает сомнения, чтопроведенные после аварии технические мероприятия на реакторах повысили ихнадежность, правильнее сказать, что они дали возможность поставить вопрос онадежности реакторов РБМК. То, что было до 1986 г., ввиду многочисленныхотступлений от требований нормативных документов по проектированиюреакторов, нельзя называть реактором, нельзя говорить и о его надежности.Если по привычке все-таки называть реактором РБМК-86, то реактор РБМК-1000совсем другой. Да, аварий по той причине, что была в 1986 г., и массе другихпричин на этом реакторе не будет. Однако изобретатели и конструкторыреактора настолько в первооснове реактора пренебрегли концепциейбезопасности, что достигнуть уровня ее, уже реализованного в другихпроектах, едва ли возможно при любых модернизациях. И не хочется говорить,но скорее всего так: горбатого могила исправит. Для примера можно взять случай с разрывом технологического канала.Почти все реакторы (исключение третий и четвертый блоки Смоленской АЭС)рассчитаны на разрыв одновременно двух каналов, не более. Разрыв более двухканалов приводит если не к Чернобылю, то к вполне сравнимой аварии. Порасчету НИКИЭТ одновременный разрыв двух каналов возможен с вероятностью 10-8 события на реактор в год. Это малая вероятность, а разрыв трех и болееканалов еще менее вероятен, можно сказать, гипотетичен. Только есть одноно... Расчет должен быть не лукавым. Не подвергаю сомнению добросовестностьрасчетчика, надо думать, он провел его с привлечением всех знаний, всегоматематического аппарата, согласно заданию. А вот в задании-то и вопрос.Дело в том, что кроме разрывов каналов, обусловленных технологиейизготовления, контролем и условиями эксплуатации (среда, температура,давление, цикличность), есть и другие, труднее учитываемые события(например, местный перегрев активной зоны, нарушение циркуляции). Учтено ливсе это? В трех выдержках из отчета я подчеркнул слова <проектная авария>не потому, что они имеют там важное значение. Причина другая. Не совсемясно, зачем авторы с назойливостью проталкивают это. Случайность исключена.Хотят что ли сказать, что 26 апреля авария была непроектная? И с нас, мол,взятки гладки? Да, авария непроектная. Такую аварию даже в проекте,по-моему, мыслить не надо, только при каких-то гипотетических условиях. Онадолжна исключаться конструкцией реактора и проектом реакторной установки, инаши нормативные документы отвечают этому условию. Реактор по конструкции неотвечал им, вот потому и произошла авария. И создатели реактора, надзорнаяорганизация ни при чем? Авария непроектная? Да нет, она именно проектом(конструкцией) обусловлена. Это поползновение создателей реактора чревато серьезными последствиямив дальнейшем, если ему дать окрепнуть. Через задний ход, но протаскивают составители отчета, что работареактора на малой мощности была запрещена. Пишут: - энергоблоки РБМК-1000 работают в базовом режиме (при постоянноймощности); - быстрый мощностной коэффициент в рабочей точке -и дают отрицательноезначение. Все стараются создать впечатление, что реактор был хороший. Можно бы ине обращать внимания, т.к. есть в отчете и нормальные правильные мысли, даведь все должны быть такими: составители (их 23 человека) - вполнекомпетентные люди, а подписавшие - так и вовсе корифеи. Но мешает им что-тои через пять лет мешает. И отмахнуться от этого нельзя, потому что именно отэтих, если не людей, то организаций, зависит будущая атомная энергетика. Вполне логичным в связи с двойственной позицией авторов оказалось изаключение отчета: 1. <Авария произошла в результате наложения следующих основныхфакторов: физических характеристик реактора, особенностей конструкцииорганов регулирования, вывода реактора в нерегламентное состояние>. Ну, особенностями мы уже оскомину набили. Нерегламентным состояниемтоже - опять указующий перст направлен на оперативный персонал. Но ведьотклонение любого параметра за норму есть нерегламентное состояние, 26апреля - это запас реактивности. И что, при отклонении параметра реактордолжен взрываться? Тогда все реакторы должны взрываться, нет реакторов, укоторых бы не происходили отклонения параметров за норму. Но конструкция изащита их таковы, что прекращается цепная реакция без недопустимыхнарушений. 2. <Появление новых современных программ, использование мощныхсредств вычислительной техники, а также экспериментальное изучениеобезвоживания РБМК, позволили уточнить основные физические параметрыреактора, а следовательно, и выработать новые требования к системам,повышающим его безопасность>. Процентов на пять верно это утверждение. Только в том смысле, чтоизучение и уточнение должны естественно продолжаться, пока реактор находитсяв эксплуатации. К аварии отношения не имеет, все им было известно давно: ипо паровому эффекту* (<Это не так. Паровой эффект не был известен>Прим. здесь и далее д-ра техн. наук Я.В. Шевелева (ИАЭ. 1992г.)) , и по A3,и по конструкции стержней. И новых требований нет никаких в принятых поплану модернизации мероприятиях. Что паровой эффект должен быть не больше ?- еще в 1976 г. было принято решение и как этого достигнуть было указано,именно теми путями и пошли после аварии. Быстродействующая защита спленочным охлаждением разработана не позднее 1973 г. Что нельзяконструировать органы воздействия на реактивность, меняющие знак вносимойреактивности при движении их в одну сторону, - это азбука. В том-то и дело,что ни одного неизвестного им фактора в аварии не выявлено; ни одного новоготребования нет и после аварии, все только направленное на выполнениетребований ОПБ и ПБЯ, принятых и вступивших в действие более десяти лет доаварии. Таким вот вышел итоговый отчет организаций, имеющих отношение креактору РБМК, и надзорного органа вкупе с ними. Очень интересна позицияпредставителя надзорного органа В. Петрова: в этом отчете он подписался подутверждениями, что реактор РБМК со всеми системами, включая СУЗ,<обеспечивал> безопасную работу; практически в одно и то же времяподписывается под докладом, где указывается совершенно справедливо, что этотреактор не отвечал пятнадцати статьям ОПБ и ПБЛ, непосредственно влияющим навозникновение аварии 26 апреля 1986 г. Выходит, по мысли господинагосударственного контролера, реактор с букетом несоответствий нормативнымдокументам все-таки хороший и вполне пригоден к эксплуатации. Может бытьгосударственный контролер г-н Петров при таком большом количестве отклоненийпроекта РБМК-86 от требований норм проектирования реакторов уже не считаетего реактором (и это было бы справедливо) и руководствуется другимидокументами (какими?) и интуицией? Но в отчете РБМК-86 называется реактором,и тогда он должен отвечать требованиям ОПБ и ПБЯ. Но есть, есть сдвиг за пять лет. Выдавили-таки из себя, что аварияпроизошла из-за физических характеристик реактора, особенностей конструкцииорганов регулирования, вывода реактора в нерегламентное состояние. Раньшеэти люди признавали причиной только маловероятное сочетание нарушенийинструкций и нерегламентное состояние. А поскольку очевидно, что 26 апреля1986 г. аварии бы не произошло даже: - при паровом эффекте реактивности, равном 6?; - при положительном быстром мощностном коэффициенте реактивности вбольшом диапазоне мощности реактора; - пусть A3 не отвечала предъявляемым к ней требованиям, но хотя бы невносила положительную реактивность, то сколько лет этим людям требуется для безоговорочного признанияпричиной аварии исключительно свойств реактора? Пишу это только потому, что люди эти находятся в живой атомнойэнергетике, рулят, а, как видите, рассчитывать на их откровенность неприходится. Примечание: Позднее В. Петров свою подпись снял.

Глава 8. ЛЮДИ

Академик А.П. Александров Безусловно, заслуживает особого разговора. В 1986г. Президент Академиинаук СССР, директор ИАЭ, Научный руководитель темы РБМК, изобретательреактора РБМК* (<Изобретателем РБМК был не А.П. Александров, а С.М.Фепнберг>) . Какие еще посты и должности он тогда занимал, не знаю. - вперечисленных он имел прямое отношение к катастрофе 26 апреля 1986 г. Может статься, я буду пристрастным к нему здесь, ибо убежден, чтоименно промыслом академика А.П. Александрова я потерял здоровье и сталзэком. Будучи изобретателем реактора и Научным руководителем, он необеспечил нужного качества. Как Президент, как директор института, какпредседательствующий на заседаниях МВТС, направил расследование по ложномупути. И все же я никаких измышлений не допущу, изложу только известные мнефакты и мое понимание их. Лет двадцать назад, еще работая в г. Комсомольске-на-Амуре, приехал я вкомандировку в ИАЭ. Работники института  Е. Аликин и другие говорили, что удиректора правило: бумага должна отлежаться и если приобретает скандальнуюизвестность, то нужна и пора ей давать ход. Никак не думал тогда, что этаманера А.П. Александрова тяжким катком пройдется по судьбам многих людей имоей. Видимо, следуя этому своему правилу, А.П. Александров не давал ходупредложениям комиссии после аварии на первом блоке Ленинградской АЭС:предложениям В.П. Волкова и В.Л. Иванова. Эти предложения, решенияНаучно-технического совета Минсредмаша по уменьшению парового эффектареактивности до 1? еще в семидесятых годах, как и другие, втуне лежали подсукном. Скандала ждали? Дождались!.. Скажите, кто бы захотел и смог академику помешать внедрить все это вжизнь? Нет таких людей. Ему и делать-то самому ничего не надо было. Толькоразрешить, приказать. И как не знали люди о Чернобыле до 1986 г., так бы неузнали до сего времени. Приведу выдержку из отчета А.А. Ядрихинского: <В самом ИАЭ с 1965 г. были сотрудники И.Ф. Жежерун, В.П. Волков,В.Л. Иванов, указывавшие на ядерную опасность предлагавшейся и впоследствиеосуществленной конструкции РБМК. Их действия успешно блокировалисьакадемиком А.П. Александровым, а докладные клались <под сукно>. Пуск и эксплуатация первого блока Ленинградской АЭС в 1975г. уже напрактике подтвердили ядерную опасность реакторов РБМК. Если до пуска первогоблока ЛАЭС нарушения Правил в проекте РБМК можно считать ошибками, то послепуска и их экспериментального подтверждения опытом эксплуатации первогоблока ЛАЭС и последующего тиражирования во всех вновь вводимых блоках РБМКих можно назвать только преступлением>. В дальнейшем при эксплуатации были и другие проявлениянеудовлетворительных, опасных качеств реактора, о которых А.П. Александровзнал. Нет никакого сомнения, что, зная все это еще до катастрофы 26 апреля,когда она произошла, академик четко осознал: авария - в чистом видерезультат научных и конструктивных просчетов. И тогда для спасениясобственной репутации (кто бы его судил - трижды Героя с восемью орденамиЛенина?) привел в действие все рычаги для сваливания вины исключительно наперсонал. Сделать ему это было совсем нетрудно, поскольку в расследованиидоминировали Министерство среднего машиностроения, ИАЭ и НИКИЭТ. И выводтакой бальзамом пролился на все сердца до самых верхов. А посмотрите, как стойко академик защищает свою позицию! Через пять летникакого изменения. В партизанах бы ему цены не было. В <Огоньке> No35за 1990 г. напечатано интервью академика. Очень характерное. КорреспондентуА.П. Александров отвечает, что он не входил в комиссию по расследованиюпричин аварии. Формально да, не таков академик, чтобы лезть в дела, где незаработаешь ничего, кроме шишек. Фактически постоянно следил и направлял,куда ему надо. Далее его слова: <Поймите, недостатки у реактора есть. Он создавался академикомДоллежалем давно, с учетом знаний того времени. Сейчас недостатки этиуменьшены, компенсированы. Дело не в конструкции. Ведете вы машину,поворачиваете руль не в ту сторону - авария! Мотор виноват? Или конструктормашины? Каждый ответит: <Виноват неквалифицированный водитель>. Очень характерное высказывание. Удивительно, как много можно вместитьлжи в какие-то два десятка слов. Давайте разберемся, что к чему здесь. Первое. <Недостатки> реактор имеет. Нет! Это недопустимые порокиреактора, исключавшие его эксплуатацию, прямые нарушения нормативныхдокументов, принятых в стране. Академик о них не говорит, он, как икомиссии, в упор не видит этих документов. Я в тексте по ходу описанияуказывал, как <согласовывается> A3 с требованиями Правил, А вот какговорит в реферате профессор Б.Г. Дубовский, до 1973 г. руководивший службойядерной безопасности в СССР: <Уму непостижимо, как могли руководители проектантов СУЗ, а такжеГосатомэнергонадзора СССР, ... допустить такие крупные,  а в некоторыхслучаях лишенные элементарной логики просчеты. Ведь по существу реакторы РБМК-86 (имеется в виду РБМК-1000 по егосостоянию на 1986 г. - А.Д.) не имели нормальной защиты. Не имели никакойA3! Ни снизу активной зоны, ни сверху>. Все это Б.Г. Дубовский говорит после анализа защиты. Еще за нескольколет до аварии он давал и предложения по ее улучшению. Результат предложенийтот же - в корзину. Сам Главный конструктор М.А. Доллежаль признал, что реактор с такимбольшим положительным эффектом реактивности неуправляем. Не нашел возможнымлгать на склоне лет. Может создатель реактора не знает, что он должен отвечать нормативам?Вяжется ли это со здравым смыслом? Второе. Ловко, прямо-таки мастерски, А.П. Александров переводит стрелкуна Н.А. Доллежаля. Конечно, Главный конструктор несет ответственность, но иА.П. Александрову уходить от нее не следует. Деньги за изобретение получилне Доллежаль, а А.П. Александров. Дважды заявки на изобретение былиотклонены Союзным Бюро (<Литературная газета> No 20 за 1989 г.), тогдапротолкнули по ведомству как секретное. А, по-моему, напрасно и Союзное Бюроотклоняло. Есть явные признаки изобретения: - все реакторы ядерноопасны только при большом ОЗР. РБМК - и прибольшом, и при малом; - универсальная A3 - и глушит реактор, и разгоняет. И далее, А.П. Александров занимал официальную должность - Научныйруководитель темы РБМК. Поэтому каким был реактор при создании, каким он былпосле вплоть до аварии - вклад академика прямой. Третье. А.П. Александров говорит, что сейчас эти недостатки уменьшены,компенсированы. Правильно говорит. И умалчивает, что все эти<недостатки> ему были известны задолго до аварии в Чернобыле. Ну, обизбирательности памяти академика чуть ниже. Четвертое. Передергивает академик, когда говорит о машине, конструктореи водителе. По объективному свидетельству системы контроля мы нажали кнопку A3 вотсутствие каких-либо аварийных сигналов. Вправе ли были мы ожидатьнормального заглушения реактора? Безусловно. Защита обязана это исполнятьдаже и при наличии аварийных сигналов - на то она и A3. Приведение вдействие защиты реактора оператором никак не может быть  квалифицированонарушением ядерной безопасности. Мы, следовательно, <руль не в тусторону> не поворачивали. Более уместным и правильным сравнение с машинойбудет такое: <Ведете вы машину, жмете на тормоз. Вместо торможения машинаразгоняется. Авария! Шофер виноват? А может все-таки конструктор, гражданинакадемик?> Видите, академик А.П. Александров, как настоящий академик, говорит: <Вы подумайте, почему авария произошла в Чернобыле, а не вЛенинграде?> Там еще не хватало! Ленинградская АЭС в 1975 г. только случайно избежала катастрофынесколько иной по причинам, но аналогичной с Чернобылем по масштабам. Врезультате локального перегрева зоны разгерметизировался технологическийканал. Но в той ситуации вполне могли разгерметизироваться три-четыре каналаодновременно, ведь на ремонте заменили около 20 штук. Как теперь ясно,одновременный разрыв 3-4 каналов вел точно к Чернобылю. У академика память работает сугубо селективно. Он вспоминает о турбине,о задвижках, но на реакторе, что явно по теме разговора, А.П. Александроваварии не помнит. Отказывает ему память и когда он говорит о флоте, оподводных лодках. <Во флотских установках у нас никаких неприятностей не было, а ведьтогда, в 1957 г., промышленность была менее развита, но, ничего,справлялись>. В Чернобыле тоже промышленность справилась, да... На лодочных водо-водяных реакторах я тоже до 1973 г. не припоминаюаварий из-за дефектов изготовления оборудования. А вот из-за научногообеспечения, вернее необеспечения, к которому академик имел прямоеотношение, были. Если не изменяет память, в 1962 г. на атомной лодке на трубопроводепервого контура оборвалась импульсная трубка диаметром 10 мм. Мала трубка,да там и первый контур по объему мал. Экипаж пытался принять меры, чтобыактивная зона не осталась без охлаждения. Понимали ребята, чтопереоблучаются, и делали. Почему? Потому, что они боялись: - высокообогащенное топливо после расплавления соберется в компактнуюмассу и произойдет ядерный взрыв; - если взрыва не произойдет, то может проплавиться днище корпусареактора и корпус лодки. После аварии институтом был проделан расчет, который показал, что нивзрыва, ни проплавления корпуса не было бы. После аварии считали, а не донее! Но умерших не вернуть. Будь эти сведения у экипажа - задраили бы отсеки пошли в базу, реактор все равно погиб. И никаких жертв. Я знал экипажи многих подводных лодок. Не могу ничего сказать отеперешних, а тогда офицеры, обслуживавшие атомную энергетическую установку,были в подавляющем большинстве грамотными специалистами, командиры же боевойчасти пять, т.е. механики, - все без исключения. Но экипаж - не коллективинститута, возможности и задачи у него другие. Экипаж свой долг выполнил и сперебором, а Научный руководитель А.П. Александров - с опозданием. Другой случай. На одном из судостроительных заводов оставили временнуюзаглушку на патрубке крышки реактора, и при гидравлических испытаниях еевырвало. Через патрубок проходил шток решетки, подавляющей реактивность.Когда хлынула вода, то потоком подняло решетку, и произошел взрыв. Давлениемподняло крышку реактора (вытянуло крепящие шпильки), выбросило в цех воду, иреакция прекратилась. Не помню, кажется, обошлось без гибели людей. Посадили начальника физической лаборатории завода. Вот так. Дваинститута - научные работники и конструкторы - не проиграли аварийныеситуации, а заводской работник должен был догадаться, что при срыве заглушкиможет поднять решетку. Как же похоже это на Чернобыль. И главный герой все тот же. Случиласьавария, и сразу посчитали, что эта АЗ в первые секунды может внестиположительную реактивность до 1?. Не до аварии, а после! О выводе САОР и программе испытаний нет нужды говорить, вновь и вновьопровергать домыслы. Но вот тираду академика, долженствующую изобразить егоужас и негодование, хочу все же прокомментировать. <Так вот, вы не поверите! В самом начале Регламента тогоэксперимента записано: <Выключить систему аварийного охлаждения реактора- систему САОР>. А ведь именно она автоматически включает аварийнуюсистему защиты. Мало того, были закрыты все вентили, чтобы оказалосьневозможным включить систему защиты. Двенадцать раз (!) Регламентэксперимента нарушает инструкцию по эксплуатации АЭС. В страшном сне неприснится такое. Одиннадцать часов АЭС работала с отключенной САОР! Какбудто дьявол руководил и подготавливал этот взрыв>. Каковы экспрессия, пафос! А ведь это все игра на публику. Отлично знаетакадемик, что вывод САОР никак не влиял на возникновение аварии. Этопризнают все, в том числе и его ученик В.А. Легасов, и даже крайнетенденциозная судебно-техническая комиссия. Мы вывели САОР, посколькусогласно тем документам главному инженеру разрешалось это делать, хотя можносогласиться с безусловным запретом вывода системы, как бы ни мала былавероятность возникновения МПА (26 апреля была не она) в это же время. Фразу: <А ведь именно она автоматически включает аварийную системузащиты>, - мне с неакадемическим умом не понять. Согласно ОПБ САОР самаесть система защиты и ничего не включает. Как наматываются нарушения, мы уже знаем. Одиннадцать часов былаотключена САОР на 4-ом блоке. Кошмар. Многоуважаемый Анатолий Петрович,прошу прощения за наивный вопрос. А Вам не снятся кошмары, что по два блокана Ленинградской, Курской и Чернобыльской АЭС уже несколько лет работают безСАОР? Ведь то, что там есть, весьма приблизительно отвечает требованиям. И христианское смирение академика А.П. Александрова: <никому я несудья>, - лицемерная поза, так же ему идет, как волку овечья шкура. А чемже он занят в этом интервью? Покаянием? Не усматривается. Как неправеднообвинял персонал, так и продолжает. Как говорится, куда ни кинь, везде клин.Так и у А.П. Александрова. Что ни статья, то ложь. Газета <Известия>за 14.10.89 г.: <Несколько раньше положено начало ядерной энергетике - построенапервая в мире АЭС (Чернобыль - результат <периода застоя>, т.е.периода всеобщей безответственности)>. И этот на период застоя, на систему сваливает. При чем же здесь периодзастоя? Кто мешал, кто мог бы это сделать, устранить недопустимые дефектыреактора? Безответственность-то проявлена прежде всего им самим. Если ибезответственны, то отнюдь не все. Предложения, и притом нужные были задолгодо аварии. По реактору РБМК над А.П. Александровым никого не было, всепредписанное им было бы сделано* (<Дятлов ошибается, что Александров могвсе сделать. Чего не хотел делать И.Я. Емельянов, того Александров сделатьне мог>) . Другое дело, можно ли по- настоящему руководить, занимая кучупостов и должностей? Пилюлю академику подбросила газета <Правда>, опубликовав его речьв ЦК КПСС при массовой отставке престарелых членов ЦК. Там он сказал: <Руководить таким  институтом, как ИАЭ, крупнейшим институтом исложнейшими работами, и в то же время взять на себя заботу об Академии -надо сказать, это было чрезвычайно тяжело. В конце концов это кончилосьпечально. И когда случилась Чернобыльская авария, я считаю, с этого времении моя жизнь начала кончаться, и творческая жизнь>. Перед этим он рассказывал, что его силком заставили быть президентомАкадемии. Возможно. Нельзя было отказаться. А с должности директораинститута можно было уйти? От других постов отказаться можно было? Что можноделать на нивах десяти-пятнадцати постов и должностей? Только жать, где непахал, не сеял. Академик В.А. Легасов Согласен, правило о мертвых или хорошо или ничего, надо соблюдать. Новсе же не вижу большого греха, поскольку сам академик его не придерживался.Операторы, которых он обвинял, подписывая заключение правительственнойкомиссии, к тому времени уже умерли. Тем же самым он занимался и в качествеглавы советских специалистов - информаторов МАГАТЭ. Не хочу говорить о работе В.А. Легасова по ликвидации последствийаварии. В последнее время появились высказывания об ошибочности некоторыхпринятых в то время технических решений. Ну, в сильных задним умомнедостатка никогда не было, нет и сейчас. Сидя в комфортабельном кабинете,за несколько лет можно и до чего-то полезного додуматься. Ты в экстремальныхусловиях, за короткий срок прими решения и посмотри потом, все ли ониоптимальные. И, кроме того, почему это Легасову надо приписывать неверныерешения? Один он, что ли, там был? Велихов был. Или Велихова критиковатьопасно? Жив и при власти. В.А. Легасов по специальности не реакторщик, конкретно энергоблоки онне знал и, верю, конкретно в той круговерти мог не разобраться. В силухарактера доверился другим. Но это ни в коей мере не оправдывает и необъясняет его подписи под заключением Правительственной комиссии идеятельности в МАГАТЭ. Человек широкой эрудиции, он занимался вопросами безопасностипроизводств вообще. При всей специфике химических, нефтяных или атомныхпредприятий вопросы безопасности имеют и много общего. Нет, не мог академик В.А. Легасов не понимать, что обвинение персоналав  таком взрыве неправомерно. Не мог он не понимать, что если реакторвзорвался в самых обычных условиях, без каких-либо природных катаклизмов,следовательно, он не имел права на существование. Не могут, не должны реакторы взрываться с выбросом громадных количестврадиоактивных веществ в окружающую среду. С сознанием этого, а не пониматьон этого никак не мог, должен был естественным путем прийти к вопросу -почему же все-таки взрыв произошел? Даже вовсе не разобравшись и неразбираясь в ошибках персонала. После такого вопроса прямой путь к следующим - отвечал ли реакторпринятым нормам ядерной безопасности? Если да, то сами эти нормативыотвечают ли в достаточной степени критериям безопасности? Этих вопросов невозникнуть не могло. Любое расследование аварии проводится с привлечениемэксплуатационной и проектной документации, паспортов оборудования. Ничегонового тут нет. И первые же усилия в этом направлении показали бы явныенесоответствия реактора ПБЯ и ОПБ. Да за этим не надо было и никуда идти,они есть и в заключении Правительственной комиссии, только нет там ссылки на<Правила>, а названы недостатками. Поэтому я уверен: упоминания о нормативных документах в заключении нетсознательно. И главным ответственным лицом за это является академик Легасов,наряду с председателем комиссии Б.Е. Щербиной. Не Министр же внутренних дел- он за свои дела в комиссии отвечал, а не за технику. В.А. Легасов никакой личной вины не несет за реактор РБМК, вообще к егосуществованию до аварии не имел отношения. Своими подписями он прикрывалчужие грехи, прикрывал сознательно. И не столь уж неожиданно письмо старшегонаучного сотрудника института: <Легасов - яркий представитель той научноймафии, чье политиканство вместо руководства наукой привело к Чернобыльскойаварии...>, о котором пишет в <Правде> В. Губарев. Видимо, не такуж неожиданно и неизбрание в Научно-технический совет института: 100 -за,129-против. На что бросил свой авторитет ученого, кто на него давил? Этого мы неузнаем. Нет, не всемирную славу принес В.А. Легасову его доклад в Вене наконференции в МАГАТЭ. И он, видимо, понял это. Хотел бы думать, что ошибался академик, не разобрался в причинахкатастрофы, потому что уж больно грустно думать противное. До чего дожили?! Не могу, не получается. Элементарная логика не дает. Иуход из жизни В.А. Легасова именно в годовщину Чернобыля говорит о том же. Но я его не к мафии отношу. Этот человек имел совесть. При каких-тообстоятельствах пошел на жестокий компромисс с совестью и не выдержал. Отборпродолжается. Выбиваются так или этак последние, имеющие человеческиекачества. Доктор А.А. Абагян Директор ВНИИАЭС - другие его должности нас не интересуют. Также был в составе первой комиссии по расследованию причинЧернобыльской аварии. Вместе с заместителем Министра Г.А. Шашаринымотказался подписывать акт в составе группы работников Минэнерго, участвовалв написании куда более реалистичного дополнения к акту расследования.Включенный в состав советских специалистов, информировавших мировоесообщество в МАГАТЭ, резко изменил свою позицию. Не знаю уж, по какойпричине он это сделал: то  ли потому, что Шашарин был к тому времениотстранен от должности и, следовательно, теперь не начальник; то ли<прозрел> и присоединился к большинству. Чего не знаю, того не знаю. Просто констатирую, что мнение доктора А.А. Абагяна в течение двухмесяцев изменилось на противоположное без появления каких-либодополнительных материалов исследований. За это время только вышел докладПравительственной комиссии, который А.А. Абагяну новых технических сведенийне сообщил, и решение Политбюро, которое никаких технических сведений,естественно, не содержало. Не стану сопоставлять полностью два документа, приведу лишь одинконкретный пример. - Из дополнения к акту расследования: п.8. <Вывод из работы A3 по останову двух ТГ не противоречитТехническому Регламенту и Инструкциям, а срабатывание этой защиты не моглопредотвратить аварию, ... она произошли бы на 35 с раньше>. - Из отчета в МАГАТЭ (таблица нарушений, допущенных оперативнымперсоналом): <Нарушение. Блокировка защиты реактора по сигналу остановки двух ТГ. Последствия. Потеря возможности автоматической остановки реактора>. Оба документа подписаны А.А. Абагяном: один в мае, другой в июле 1986г. Предположим, изменилось мнение по данному вопросу, выводы сделаны другие.Как-то можно понять. Но как прикажете, доктор Абагян, понимать два Вашихмнения по блокировке защиты? В регламенте четко указано, когда онавыводится, и никаких кривотолков быть не может. В журнале, кажется, <Наш современник> доктор сообщает, что они попять часов в день отвечали на вопросы специалистов и корреспондентов,понемногу проясняется, как они отвечали, как постарались представитьперсонал мировому сообществу (выражение А.А. Абагяна), <красиво>,объективно> представили, спасибо! По защите только что мы видели. А вот по уровню мощности реактора: - в дополнении к акту подробно показано, что ни в одном доаварийномдокументе нет и намека на ограничения по работе реактора на каком-то уровнемощности, в том числе и на 200 МВт; - мировому сообществу сообщили: работа на уровне мощности менее 700 МВтРегламентом запрещалась. Коротко и ясно. Ложь, ну и что? Вот такие <принципиальные> люди занимались и продолжаютзаниматься расследованием. Ну, хозяин же своему слову: я дал, я и взялобратно.

---

Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 184; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!