Из Примечаний Афанасьева к тексту № 173. Место записи неизвестно.
460 B (Путешествие к солнцу). Немногочисленные варианты учтены Томпсоном в фольклоре только некоторых народов Европы и в турецком, в индийском фольклорном материале. Русских вариантов — 6, украинских — 15, белорусских — 6. Мотивы сюжета напоминают отчасти сказки о Марко Богатом (AT 461), о коньке-горбунке (AT 531), о крестнике бога (AT 471).
В примечании к № 173 Афанасьев напечатал изложение сказки о Марке Богатом из альманаха «Денница», 1834, с. 5—21, относящейся к тому же типу, что и предыдущие два текста (AT 461):
«Жил-был Марко Богатый. Так везде прозывался он, потому что у него было несметное богатство. И Марко тем весьма величался и был непомерно горд своим прозвищем. Во сне и наяву ему грезилось только его богатство.
Однажды, стоя в церкви, Марко сказал своему соседу: «Что это, сосед! Как ни богат я, а хоть бы раз господь бог пожаловал ко мне в гости!» — «Что ж, — отвечал сосед, — приготовься получше, и господь посетит тебя своею благодатию». Сосед разумел по-христиански, а Марко понял это по-своему; стал готовить богатый обед, пышно разубрал дом свой, настлал парчи и бархату от ворот до церкви и стал дожидаться, а сам уж ни на кого и не глядит. Прошла обеденная пора, а Марко все ждет. Уж стало садиться и солнце; Марко не дождался и велел сбирать парчи и бархаты, разостланные по дороге и по двору.
454
В это время приходит на его двор седенький старичок и просит ночлега. «Не до тебя мне!» — сказал ему с сердцем Марко. «Ради бога, Марко Богатый, укрой меня от темноты ночной». И Марко, чтоб отвязаться, велел впустить его в избу, где лежала у него при смерти хворая тетка.
|
|
|
На другой день видит Марко, что идет к нему тетка совсем здоровая. «Как это угораздило тебя, тетка?» — сказал он с удивлением. «Ах, Марко Богатый, — отвечала она, — знаешь ли что? Видела я, будто в эту ночь господь бог приходил в мою избу и будто к нему прилетал ангел и рассказывал, что в эту ночь родилось три младенца; один у купца, другой у крестьянина, а третий у такого-то бедного, и спросил: Какой талан присудишь им, господи? И господь сказал: «Купеческому сыну обладать отцовским таланом, крестьянскому сыну обладать землепашеством, а беднякову сыну — Марковым богатством». — «А еще что?» — спросил Марко. «Да вот какая еще благодать: как проснулась я, то встала совсем здоровая, как сам видишь!» — «Это ладно! — сказал Марко, — только с беднякова сына много будет обладать Марковым богатством!»
Далее содержание сходно с рассказом, записанным в Лукояновском уезде и напечатанным под буквою «а» (№ 305). Слова тетки залегли у Марка на душе. Он захотел проведать, подлинно ли народился сын у бедняка, и поехал к нему. «Добрый человек! — сказал он. — что́ вам делать с этим мальчишкой, коли и самим вам нечего есть? Отдай его мне!» — «Что ты, Марко Богатый! — сказала мать, — даст бог детушек, даст и на детушек!» Марко дал пятьсот рублей, и бедняки согласились. Он взял к себе мальчика и на́ поле бросил его в сугроб снегу. В тот же день ехали по той дороге купцы на ярмарку и видят, что из сугроба валит пар. Подошли, а в сугробе проталинка, на проталинке зеленеет трава и цветут цветы, а в цветах лежит мальчишка, забавляется и улыбается. «Это бог дает нам благодать!» — сказал хозяин и взял мальчика с собою. Марко выпросил его у купцов за тысячу рублей, и как только разлились реки — он перерезал ему брюшко, положил в ящичек и пустил за полою водою. Волною прибило ящик к берегу, на котором стоял убогий монастырь. Монахи взяли мальчика, заживили ему брюшко, и он стал у них расти так скоро, как пшеничное тесто на опаре подымается. Прошло пятнадцать лет, и мальчик, названный Иваном, стал уже на возрасте. Случилось Марку Богатому заехать в тот монастырь; сделал он богатый вклад туда и выпросил себе Ивана, обласкал его и послал в свой дом с письмом, а в письме этом приказывает жене, чтоб она непременно послала гостя в ту конуру, где содержатся у него самые злые собаки, заперла бы его там и не давала бы собакам корму три дня, до его приезда. Иван пустился в путь. На полдороге он заснул крепким сном. В это время ангел-хранитель невидимо взял у него письмо Марково и положил другое, в котором такою же рукою написано было, что Марко нашел жениха своей дочери и велит жене поскорее обвенчать их. Приехал Марко, узнал о свадьбе и посылает своего зятя сходить к вещуну-людоеду да справиться у него: как велико Марково богатство и есть ли ему счет? Иван пошел, на дороге встретил вечного перевозчика; пошел дальше — и видит: стоит курган, на кургане колышек, а на колышке стоит одной ногою мужичок и мотается, куда ветер повеет, и всего его ветром истрепало, как ветошку. «Куда бог несет?» — спросил он у Ивана. «К вещуну-людоеду». — «Ах, добрый молодец! Узнай, когда кончится мука моя, что вот уже пятнадцать лет стою тут и мотает меня, куда ветер повеет, и всего изветшалило!» Пришел Иван к вещуну, а жена его была русская, расспросила Ивана обо всем и говорит: «Не за тем прислал тебя Марко, прислал на съедение!» И всплакался Иван. «Не плачь! Авось сладим дело». Вдруг заревел ветер, закрутил вихорь. «Ахти, — сказала она, — муж летит! Ну, слушай же хорошенько!» Тут она перекинула с руки на́ руку иголочку, воткнула в него, он стал булавочной головкою, и она приколола его себе на голову, а сама стала выспрашивать людоеда: «Есть ли счет Маркову богатству?» — «Как звездам на небе», — отвечал людоед. «А долго ль мотаться мужичку, что стоит на кургане на колышке?» — «Да коли кто-нибудь догадается ударить его наотмашь палкою, так он рассыпется золотом да каменьями самоцветными!» Как только людоед улетел рыскать по свету, жена его вынула булавку из головы, перекинула с руки на́ руку, и булавочная головка стала опять молодцом Иваном. Распрощались они. Иван отправился в дорогу, ударил палкою наотмашь мужичка на кургане (тот рассыпался и зазвенел червонцами и всякими самоцветными каменьями), набрал, сколько мог снести, богатства и пошел домой. Марко увидел драгоценности, которыми Иван дарил молодую свою жену. «Это откуда столько?» — спросил он. — «Столько? — сказал Иван. — Нет! Там на кургане и не столько еще осталось, да уж
|
|
|
|
|
|
|
|
|
455
нести было не под силу». — «Что ж ты, брат! Пойдем поскорее, пока еще не растаскали!» — «С меня довольно и этого!» Марко пошел один, да уж не возвращался. Иван обладает Марковым богатством, а Марко Богатый все возит да возит через реку и век не догадается, что ему надо сделать...»
308—309. ИСТОРИЯ О СЛАВНОМ И ХРАБРОМ
БОГАТЫРЕ ИЛЬЕ МУРОМЦЕ
И СОЛОВЬЕ-РАЗБОЙНИКЕ
(с. 352—357)
308
(174a) Перепечатано Афанасьевым с лубочного издания XVIII в. «История о славном и храбром богатыре Илье Муромце и о Соловье разбойнике»: текст к восьми лубочным картинкам, воспроизводящим содержание былин. Описание картинок дано в кн.: Ровинский, с. 1—2 (далее, с. 2—7 текст лубка). В основном совпадающий с текстом сборника Афанасьева текст лубка имеется и в кн.: Илья Муромец / Подг. текстов, ст. и ком. А. М. Астаховой. М.; Л., 1958, № 64, комментарии, с. 515—516.
AT —. СУС — 650 C* (= АА* 650 I. Илья Муромец). Такое, как в данном лубочном тексте, соединение рассказов о приключениях и подвигах былинного богатыря встречается также в рукописных списках конца XVIII — начала XIX в., опубликованных в 1927 г. Б. М. Соколовым. — Этнография, 1927, № 1, с. 119—122, № 2, с. 302—306. Прозаических пересказов былин об Илье Муромце в рукописных сборниках XVII — начала XIX в. насчитывается более 30, из них опубликовано — 20. Былины в рукописных пересказах, лубке XVIII в. вошли в упомянутую антологию А. М. Астаховой «Илья Муромец» (№ 60—65). Народных русских сказок об Илье Муромце опубликовано 50, украинских — 4, белорусских — 9. Сказки получили устное распространение и среди латышей, эстонцев, коми, карел, манси, чуваш, марийцев, эвенков, якутов и некоторых других народов СССР на их родных языках. По подсчетам А. М. Астаховой напечатано на славянских и прочих языках всего более ста сказок об Илье Муромце. Исследования: Миллер Вс. Ф. Очерк русской народной словесности. Былины. М., 1897, с. 370—390 (обзор сказок об Илье Муромце); Астахова А. М. Народные сказки о богатырях русского эпоса. М.; Л., 1962; Кабашников К. П. Традиции героического эпоса в белорусском народном творчестве. — В сб.: Основные проблемы эпоса восточных славян. М., 1956, с. 314—325; Плужникова С. Былевое наследие белорусского сказочного эпоса. — Известия ОЛЯ АН СССР. Серия лит. и яз. 1965, т. XXIV, вып. 6, с. 493—502; Бараг Л. Г. Асілкі белорусских сказок и преданий. — Русский фольклор, VIII, М.; Л., 1963, с. 29—40.
Известно три более поздних, чем опубликованное Ровинским, лубочных издания «Истории о славном и храбром богатыре...» Разночтения незначительны — они отмечены Ровинским. В сносках Афанасьева также указаны разночтения (между публикуемым и другими лубочными текстами); вместо «человек по девяти» — «по пяти»; вместо «остановить коня» «останавливать»; вместо «реке Смородинке» — «Смородине»; вместо «поднести чару» — «кубок»; вместо «подставя их под мышки» — «подхватя»; вместо «быка целого жареного» — «жирного»; вместо «несли двадцать человек» — «двенадцать, или двадцать семь».
309
(174b) Напечатано Афанасьевым по тексту «Гистория о Илье Муромце и о Соловье-разбойнике» из рукописного сборника первой четверти XVIII в., принадлежавшего Ф. И. Буслаеву, а затем Н. С. Тихонравову (хранится в рук. отд. ГПБ).
AT —. СУС — 650 C* (= АА* 650 I). А. М. Астахова в комментариях к сборнику «Илья Муромец» (с. 509—510) отметила, что текст «Повести об Илье Муромце» «принадлежит к основной «себежской» редакции, представленной наибольшим количеством списков. Её главные отличительные черты: повествование начинается сразу с выезда богатыря; далее непосредственно следует бой под городом; упоминаются села Кутузовы, где живут сыновья Соловья-разбойника и хранится его казна; в сцене свиста Соловья не указан злой умысел Соловья погубить окружающих путем нарушения приказа свистать только в полсвиста; нет и казни Соловья».
Впервые опубликованная Афанасьевым с редакционными поправками, «Повесть» снова была напечатана Н. С. Тихонравовым в статье «Пять былин по рукописям XVIII века» (Этногр. обозр., 1891, № 1, с. 1—48) и одновременно Л. Н. Майковым
456
В «Материалах и исследованиях по старинной русской литературе» (СПб., 1891, с. 32—34). В 1894 г. она была перепечатана Н. С. Тихонравовым и Вс. Ф. Миллером в книге «Русские былины старой и новой записи» (М., 1894, с. 4—7). Последняя публикация данного наиболее раннего из известных списков былин об Илье Муромце в сборнике А. М. Астаховой «Илья Муромец» (№ 60). Расхождения между печатным текстом Афанасьева и текстом публикаций Тихонравова — Майкова — Астаховой в научных изданиях имеются. Местами же текст Афанасьева и текст научной публикации рукописи совпадают полностью.
310. ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И ЗМЕЙ
(с. 357—361)
310
(175) Запись сказки, как указал Афанасьев, была передана ему П. В. Киреевским. В комментариях Н. П. Андреева и М. К. Азадовского к III т. сказок Афанасьева 1940 г. (с. 414) высказано предположение, что сказка записана П. И. Якушкиным, фольклорные материалы которого частично вошли в рукописное собрание Киреевского.
AT —. СУС — 650 C* (= АА* 650 I). Сюжеты былин об исцелении Ильи Муромца, победа его над Соловьем-разбойником и отчасти о трех поездках Ильи здесь, деформируясь, переплетаются со сказочными мотивами змееборства, освобождения царевны, а былинные образы сочетаются со сказочными (баба-яга, змея, царь, царевны), преображаясь в сказочном духе.
311. ВАСИЛИЙ БУСЛАВИЧ
(с. 361—362)
311
(176) Как указал Афанасьев, «напечатано по двум спискам, доставленным из Пермской губернии тайным советником Огаревым и штатным смотрителем Ирбитского училища Тихоновым». Следовательно, текст сводный, чем, вероятно, объясняются разночтения в его изданиях: «Вамильфа — Ванил(ь)фа» (в шестом и данном изданиях — «Ванилфа»), «Угрюмище» — «Угрумище» (в шестом и данном изданиях — «Угрумище»).
AT —. СУС — 650 E* (= АА* 650 IV. Василий Буслаевич). Русских сказочных (прозаических) вариантов опубликовано 3, в них объединены два былинных сюжета: 1) богатыря зовут на пир, он бьется с новгородцами; 2) он покидает родной Новгород и находит себе смерть на чужбине. Сюжеты часто сочетаются воедино и в былинах. Различных песенных и прозаических фольклорных повествований о Василии Буслаевиче, включая отрывки, пересказы, контаминации с другими сюжетами, известно 75 записей. См.: Новгородские былины / Изд. подг. Ю. И. Смирнов и В. Г. Смолицкий. М., 1978, с. 362—388, примечания к былинам о Василии Буслаевиче. В тексте сборника Афанасьева опущен ряд былинных эпизодов, относящихся к детству Василия (жалобы родителей покалеченных детей), набору им дружины, сборам на пир, к бою на Волховском мосту и к поездке на богомолье (в Иерусалим). Былинный сюжет несколько изменен: согласно былине, встреча Василия со старцем Угрюмищем (или «старчищем», «пилигримищем»), происходит не на пиру и не двукратно, а один раз — на мосту где Василий его убивает; не со старцем, согласно былине, Василий «ударился о велик заклад» на пиру, — стал биться со всем Новгородом, и буйствует Василий, согласно былине в бою на мосту, а не на пиру, не по выходе из «темницы» (по некоторым вариантам былины мать унимает разбушевавшегося во время боя Василия и запирает его в «погребы»). Нелогично преображен известный по ряду вариантов былины эпизод, связанный с боем на мосту: «Выходила дивка-служаночка, брала коромыселек железненький... Стала коромысельком помахивать. Куды ма́хнет — туды улица, а размахнет — переулочек» (Гилъфердинг, III, № 321). В варианте Афанасьева: «Женщина по воду ходила и ему в окошко закричала: «...Я, — говорит, — по воду ходила, сколько людей коромыслом прибила!» «Не имеет соответствия в известных вариантах былинного сюжета тот эпизод, в котором Угрюмище сулит Василию «всю тысчу», чтобы угомонился. В примечаниях к данному тексту Афанасьева, перепечатанному в названном выше сборнике Ю. И. Смирнова и В. Г. Смолицкого (с. 387), справедливо утверждается: «Несмотря на многочисленные отступления от традиции, текст несомненно восходит к былине о Василии Буслаевиче и свидетельствует о наличии этого сюжета в русском эпосе Урала».
457
312. АЛЕША ПОПОВИЧ
(с. 362—364)
312
(177) Записано в Шенкурском уезде Архангельской губ.
AT —. СУС — 650 D* (= АА* 650 III. Алеша Попович: побеждает богатыря Тугарина Змеевича). Русских сказочных вариантов — 5. Всего известно 40 его записей, из которых 10 представляют прозаические пересказы былины. См.: Добрыня Никитич и Алеша Попович / Изд. подг. Ю. И. Смирнов и В. Г. Смолицкий. М., 1974, с. 396—406, примечания к текстам № 35—44 (Алеша Попович и Тугарин). Текст сборника Афанасьева является относительно полным изложением традиционного сюжета, сходен, например, с былиной «Олеша Попович» сборника Н. Е. Ончукова «Печорские былины» (СПб., 1904, № 85=сб. «Добрыня и Алеша», М., 1974, № 35). Слуге Алеши Поповича Марышке Паранову соответствует в печорской былине «Еким, Олешин парабок».
313. ДАНИЛО БЕССЧАСТНЫЙ
(с. 364—367)
313
(178) Записано в Уфимском уезде.
Отчасти AT 465 А (Красавица-жена: «Пойди туда, не знаю куда». См. прим. к тексту № 212) + отчасти 882 A (Спор о верности жены). К обоим указанным сюжетным типам эта сказка имеет лишь приблизительное отношение. Определенными параллелями к ней являются сказки «О горе-горянине, Даниле-дворянине» (текст № 576). «Василий-царевич и Елена Прекрасная» (текст № 314), «Дворянин Бессчастный молодец» (Рыбников, II, № 203) и «Іван Прекрасныі і князь Ладымар» (Шейн. Материалы, № 81, с. 168—170), сказка белорусская. В последней Даниле Бессчастному соответствует Іван Прекрасны, а «Алеше Поповичу, бабьему пересмешнику» «Алешка — лёгак на язык, сладак на слова». Особенно близко совпадает сказка «Данило Бессчастный» с красочной по изложению сказкой былинного склада из сборника Рыбникова, в которой тоже контаминируются мотивы сюжетов типа 465 A и 882 A. Сюжет «Спор о верности жены» имеет всемирное распространение. Русских вариантов — 27, украинских — 5, белорусских — 2. Имеются варианты в фольклоре многих народов СССР. История сюжета восходит к «Рассказу о трех яблоках» из «Тысячи и одной ночи» (ночи 19—20), который однако представляет особую восточную разновидность типа 882. Более близкими параллелями к народным сказкам являются средневековые французские фабльо, немецкие шванки, итальянские новеллы и особенно 9-я новелла 2-го дня «Декамерона» Боккаччо, драма Шекспира «Цимбелин», а также известная по трем рукописным спискам XVII в. русская «Повесть утешная и премного достойная о двух купцах и о залоге добродетельная ради жены и о злом и лукавом вымысле единого и о злоключимом убожестве другого», которая восходит к новелле Боккаччо. Сюжет получил также обработку в западноевропейских народных книгах XVII—XVIII вв. Исследования: Landau M. Die Quellen des Dekameron. Stuttgart, 1884, S. 135—150; Wesselski, S. 213; Державина О. Л. Фацеции. Переводные повести в русской литературе XVII в. Л., 1962, с. 174—184; Вавилова М. А. Внутрижанровые различия сказок о верной жене. — Ученые записки Вологодского ГПИ, Серия филол., 1964, с. 76—89.
В сносках Афанасьев отметил варианты к отдельным местам текста:
Дата добавления: 2018-05-31; просмотров: 236; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!