Материалисты-диалектики против философии.
Редакция ПЗМ поступила низко, подло и гадко! Нет слов, чтобы выразить степень низости этих меньшевиствующих ублюдков, из которых состояла редакция журнала «Под знаменем марксизма», Спрашивается – зачем Ленин и большевики доверяли ТАКИЕ журналы философствующим идеалистам, неогегельянцам, которым «только дай палец – они руку по локоть откусят»? Коммунизм и философия1). «Но наше понимание жизни есть, главных образом, введение к изучению, а не рычаг конструкции на манер гегельянства. Всю историю надо начать изучать сызнова... В этом отношении сделано до сих пор очень мало потому что очень немного людей серьезно этим занимались. В этом отношении нам нужна помощь в массах - область бесконечна велика»... Из письма Ф. Энгельса Конраду Шмидту от 5-го августа 1890 года. «Печать и Резолюция» 1922, т. 6, стр. 46. I.
Нужна ли пролетариату философия?
За пять лет пролетарской диктатуры в широких массах рабочих и даже крестьян по отношению к религии произошел такой колоссальный переворот, который мы - современники - не можем даже оценить во всем его величии. Ураган свежих, ярких, подлинно научных мыслей пронесся в мозгах работников и поломал вековые «священные дубравы». Кто за последний год соприкасался непосредственно с массой, тот знает, что у подавляющего большинства рабочих, красноармейцев, как и у широких слоев крестьянства, нет больше бога, нет религии. Был целый ряд причин такого переворота:1) Жестокая классовая борьба, обнажившая кровное родство эксплоататоров, особенно помещиков и монархии с религией, 2) Предательство и общее разложение жреческого сословия, 3) Противодействие церкви борьбе с голодом, 4) Политическое просвещение Красной армии, 5) Работа новой народной школы и, наконец, 6) неутомимая героическая атака коммунистической партии на религию, как оплот невежества и порабощения. И вот сумасшедшая рубаха, парчевой мешок, надетые на мозги, на глаза и уши работника, разорваны в клочки, и новая картина мира и человеческого общества предстает пред изумленными взорами трудящихся. Разумеется, борьба еще не кончена, и работы впереди - целый океан. Но по существу вопрос решен, и главная самая трудная победа одержана. Никому из миллионного авангарда трудящихся и в голову не придет колебаться по вопросу «Нужна ли пролетариату религия? И нельзя ли совместить ее с коммунизмом?»
|
|
|
Далеко не так дело обстоит с философией. Нужна ли философия пролетариату? Имеет ли и должен ли иметь коммунизм свою философию? Да и что такое, наконец, философия? Чем более глубокий интерес к науке охватывает рабочую массу, чем более хитрые атаки ведет на коммунизм буржуазия, тем острее встает указанный вопрос, тем настоятельное потребность провести отчетливее черту между революционным мировоззрением и контр-революционной идеологией.
|
|
|
II.
Подобно религии, философия враждебна пролетариату.
Отчасти по привычке к обывательскому языку, отчасти под воздействием наших классовых врагов, мы обычно под философией разумеем не что иное, как самое общее, цельное и стройное воззрение на мир, как что-то весьма мудрое, высокое, прекрасное и т. д. При этом, конечно, мы констатируем, что есть и так называемая «буржуазная философия», но что эта философия ложная, фальшивая, «ненаучная», а самая де настоящая, научная, доподлинная философия, это — марксизм, это — «философия пролетариата». И мы создаем «философские" кружки, «философские» журналы, кафедры философии и т. п.
На самом же деле нельзя толковать о какой-то научной, революционной, коммунистической и т. д. философии, ибо такой философии нет и быть не может, как не может быть коммунистической, научной и т. д. религии, ибо философия это не есть просто какое-то общее понятие для единого, цельного, стройного мировоззрения, а специфическое и очень определенное понятие буржуазного воззрения на мир, на человеческое общество и на познание. Всякая философия, как и всякая религия, в той или иной степени враждебна пролетариату и коммунизму.
|
|
|
С самого момента своего возникновения, класс буржуазии не мог удовлетвориться религией в более или менее чистом ее виде (вера в личного бога), так как нуждался в науке для производства, для конкуренции, для зксплоатации. Но тот же класс буржуазии не мог — ни целиком отвергнуть религию, ни целиком признать науку, так как для самой эксплоатации он нуждался в обмане зксплоатируемых, в искажении научного понимания мира. В результате и получилась философия, как смесь из веры и знания, из религии и науки.
Философия — это полувера в полуличного бога («абсолютная идея», «высший разум», «мировая воля» и т. п.) и это полунаука о полуматериальном мире (таковы основные типы новой философии «метафизический материализм» XVIII века и «диалектический идеализм» XIX столетия).
Если выражение: «религия социализма» нельзя иначе понять, как ‚деревянное железо», то смешивать науку и философию или называть марксизм философией это значит, примерно, то же, что не различать железа от железной руды или называть золото золотыми приисками.
|
|
|
Марксизм — это наука. Вот и все. Неужели этого мало?
А философию необходимо побороть и ликвидировать так же, как побороли мы и ликвидируем религию.
III.
Материалисты-диалектики против философии.
К. Маркс в XI тезисе о Фейербахе написал:
«Философы лишь объясняли мир так или иначе, но дело заключается в том, чтобы изменить его».
То-есть: Маркс и Энгельс — не философы. Да они и быть таковыми не могли, как основатели науки в подлинном смысле этого слова.
Ф. Энгельс по этому вопросу не оставляет уже никакого сомнения:
«С Гегелем вообще заканчивается философия — с одной стороны потому, что его система представляет величественный итог всего предыдущего развития, а с другой — потому, что он сам, хотя и бессознательно, указывает нам путь, ведущий из лабиринта систем к действительному и положительному познанию мира» («Л. Фейербах», 34).
«Мы нуждаемся отнюдь не в философии, но в положительных знаниях о мире и о том, что в нем происходит, и то, что при этом получается, есть равным образом отнюдь не философия, но положительная наука» («Антидюринг», 23).
Ф. Меринг. В «Истории германской социал-демократии», том I, в главе VII о разложении классической философии»‚ — пишет:
«Несмотря на общую борьбу с романтикой, и именно в этой борьбе, между философией и буржуазией должен был вспыхнуть антагонизм. В течение едва одного десятилетия он проделал три стадии: первую, — когда он бессознательно существовал, но еще не был ясно понят, вторую — когда он был уже ясно понят, наконец, третью, — когда он был преодолен благодаря тому, что философия разобралась в пролетариате, а пролетариат в философии». (Ошибочное утверждение Меринга, поскольку с развитием капитализма антагонизм усилился в самой философии - между наукой и религией, бывшими частями философии. И этот антагонизм, - уже в виде борьбы между умирающей философией, в которой довлеет религиозная составляющая, и наукой, вырвавшейся из философии, - усугубляется буржуазией. – Примеч. А. Шилова).
К. Каутский, когда он был еще марксистом (ошибочное утверждение – примеч. А. Шилова), по поводу 25-ти-летия со дня смерти Маркса (1908 год) вполне правильно, как материалист-диалектик, писал, оценивая «Карла Маркса и его историческое значение»:
«Философский идеализм и дуализм были изгнаны из их последнего убежища.
«Этим путем Маркс не только произвел переворот в исторической науке, но и заполнил пропасть между естественными и общественными науками, обосновал единство всего человеческого познания и сделал, таким образом, ненужной философию, поскольку последняя, как особенная дисциплина, стоящая вне и над науками, старалась установить единство мышления в мировом процессе, единство, которое не могло быть доказано наукой» (Изд. 3-е. Петрсовет, 1919, стр. 13).
Г. В. Плеханов очень часто употребляет выражения: «философия марксизма», «философия Маркса—Энгельса» и т. и, тем не менее и он, хотя более умеренно, но все-таки в том же духе, как раньше говорил Ф. Энгельс и как позже выразился К. Каутский, писал еще в 1896 году:
«Задача диалектического материализма была, таким образом, предопределена заранее. Философия, оказавшая в прошлом столетии огромные услуги естествознанию, должна была теперь освободить социальную науку из лабиринта ее противоречий. Раз эта задача была выполнена, то философия могла сказать: «Я выполнила свой долг, я могу уйти», так как на будущее точная наука должна была сделать гипотезы философов бесполезными» («Очерки по истории материализма». Изд. «Московский рабочий», 1922, стр. 107. Примечание: Так как русский перевод в этом месте не точен, я исправляю его по немецкому оригиналу. С. М).
В. И. Ленин, как и Плеханов, употребляет отжившую терминологию: «философия марксизма», «философские выводы естествознания» и т. д.‚ однако такая терминология у Ленина, как и у Плеханова, является лишь рядом описок — не больше, так как все, что написал Ленин, есть не что иное, как, во-первых, беспощадная и сокрушительная борьба не только против религии, но и против философии во всех ее видах и формах, а во-вторых, это плодотворнейшее развитие той самой науки, полный фундамент которой впервые в истории заложили Маркс и Энгельс. (У Плеханова – это не описки, а привычка называть науку философией, перенятая у анти-марксиста Каутского и др. неогегельянцев. Ленин в какой-то мере был учеником каутскианца Плеханова. Да и не главным было для Ленина бороться за то, чтобы называть марксизм наукой и дистанцировать марксизм от неогегельянцев. – Примеч. А. Шилова).
IV.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 171; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!