Расширение поля философской проблематики в постпозитивистской философии науки. Концепции К. Поппера, И. Лакатоса, Т.Куна, П.Фейерабенда, М.Полани.

В результате в 60-е годы XX столетия направленность философских воззрений на науку начинает меняться. Возникает постпозитивизм- историческое направление в западной философии науки, отходящее от ориентации на исследованиетолько формально-логических конструкций научного знания, обращающееся к истории науки, к анализу ее движущих сил.

Взамен разработки идеальной модели познания постпозитивизм, использует факты реальной истории развития науки, демонстрируя зависимость познавательного процесса от общества и от познающего индивида. Особое внимание в постпозитивизме стали уделять аномалиям и тупиковым ситуациям в науке, конкуренции теорий. Как следствие этого появились требования учитывать философский, культурно-исторический фон, на котором развертываются научные исследования.

Происходит отказ от обезличивания науки, игнорирования традиций и авторитетов научных коллективов. В результате основными темами постпозитивизма становятся вопросы: как возникают теории, каковы критерии их сравнения, как они добиваются признания и т.д. Вместо резких противопоставлений науки и философии, поспозитивисты ищут связи между составляющими науки, между наукой и философией, наукой и ненаукой. Они вводят понятие «состояния революции» в науке и нормального ее развития.

Одним из первых представителей постпозитивизма был К. Поппер (1902). Он подверг критике стандартную позитивистскую модель познания, в частности идею «чистого эмпиризма», утверждая, что эмпирические высказывания не менее подвержены ошибкам, чем теоретические. Поппер выступил против существования чистого языка наблюдения, не содержащего никаких теоретических идей.

Верификационному принципу он противопоставляет принцип фальсификации – научной является такая теория, применительно к которой всегда найдется факт, ей противоречащий. При этом, если теория фальсифицирована, она должна быть целиком видоизменена или заменена более успешной теорией.

При этом термин «факт» трактуется Поппером широко – это не только сами факты, но и все мыслимые утверждения о фактах. Поскольку результатом фальсификации теории является выдвижение другой, то в научном исследовании мы должны стремиться не к спасению теории, а наоборот, пытаться любыми средствами опровергнуть ее.

По мнению Поппера, существует лишь два типа нефальсифицируемых, а следовательно, ненаучных теорий: а) теории с врожденной нефальсифицируемостыо, например теория психоанализа Фрейда и б) теории с приобретенной фальсифицируемостью, когда сторонники этой теории отказываются считать ее опровергнутой, например теория Маркса.

Принцип фальсификации Поппера был призван не только отделять научные теории от ненаучных, но и сравнивать научные теории по степени их предпочтительности: из двух правильных гипотез предпочтительнее будет та, которая предполагает больше эмпирических ситуаций по ее проверке, то есть та, у которой больше потенциальных фальсификаторов. Понятие потенциальный фальсификатор означало наличие эмпирически проверяемых, операциональных следствий, который имеет (или должна иметь) каждая теория.

Тем не менее, Поппер стремится обосновать необходимость объективности научного знания и с этой целью выдвигает теорию «трех миров»: физический (предметный) или мир физических состояний; ментальный (внутренний мир субъекта), мир состояний сознания; мир объективного, научного знания (теории, проблемы, гипотезы, идеи, материализованные в научных журналах, книгах и т.д.).

Ученик К. Поппера И. Лакатос(1922 - 1974), отмечая противоречия в концепции науки Поппера, обратил внимание на тот факт, что в истории науки имеет место поразительная устойчивость научных теорий, несмотря на существование огромного количества эмпирических аномалий по отношению к ней. И это он объясняет наличием в науке устойчивых исследовательских программ, которые включают в себя целую цепочку теорий, взаимосвязанных на основе решения однотипных проблем.

Вообще истории науки Локатос придает огромное значение в своей концепции науки. Он считает, что исторические факты развития науки и являются тем «квазиэмпирическим базисисом», на котором должна строиться философия науки.

Устойчивость, фундаментальность научной программы обеспечивается наличием в ее структуре ядра, предохранительного_пояса, позитивной и негативной эвристик, принимаемых конвенциально (по соглашению).

Ядро программы – это онтологические допущения, существующие без изменения на всем протяжении развития программы. Это, по мнению Локатоса, метафизическая (философская, метатеоретическая) основа программы, включающая в себя фундаментальные законы типа законов механики Ньютона.

Предохранительный пояс – это вспомогательные гипотезы, берущие на себя удары опытных опровержений, изменяющиеся по ходу развития программы и сохраняющие общее ядро программы.

Негативные эвристики включают методологические и методические запрещения, направленные на недопущение опытных опровержений.

Позитивная эвристика – это совокупность правил, которые подсказывают, как справляться с аномальными фактами, в каком направлении изменять вспомогательный пояс, чтобы превратить аномальные факты в примеры, подтверждающие правильность программы.

В жизни каждой программы есть прогрессивная стадия и стадия вырождения. Старая программа умирает только тогда, когда будет разрушено твердое ядро программы, когда возникает конкурирующая – новая, лучше описывающая, объясняющая и предсказывающая наблюдаемые явления. Не борьба фактов с теориями, а существование конкурирующих программ, по мнению Лакатоса, является источником развития научного знания.

То есть по существу Лакатос призывает к фильтрации историко-научных фактов, отдавая предпочтение внутренним детерминантам роста научного знания: упор делается на выяснении научных изменений, которые на его взгляд выражают суть науки, что и является научно-исследовательской программой (подробнее о проблеме внутренних и внешних факторах развития науки в следующем параграфе данной темы).

Т. Кун(1922) в своем объяснении развития науки делает поворот от логико-методологических к социальным аспектам. История науки у него предстает как результат деятельности научных сообществ, определяемых типом мышления и деятельности, в форме парадигмы– бездоказательно принимаемой научным сообществом (на определенном этапе его развития) единой системы научных теорий, символов, законов, стандартов решения задач, онтологических моделей, норм, ценностей, методических средств, вытекающих из принципов данной теории.

Можно отметить три основных смысла, вкладываемых Куном в слово «парадигма»: а) форма психологической и социально-психологической убежденности: Кун проводит различие между внешними импульсами, воздействующими на организм человека и чувственными впечатлениями, которые являются реакцией на эти импульсы. В качестве фактов выступают именно чувственные впечатления, они субъективны и зависят от множества внутренних обстоятельств (воспитанности, образованности, приверженности той или иной парадигме и др.); б) набор конструктивных средств исследования; в) общее мировоззрение, организующее и направляющее науку в целом, то есть метафизика.

Парадигмы руководят процессом научного развития, являясь образцами решения различных проблем. Период господства той или иной парадигмы Кун называет периодом «нормальной науки».В период нормального развития науки ученые действуют по заданным правилам: уточняют, проверяют известные факты, собирают новые, решают научные головоломки («головоломки» – это «аномалии», то есть расхождение принятой парадигмы с фактами).

В том случае, если не удается решить «головоломку» с точки зрения господствующей парадигмы, и когда таких аномалий становится много, исследователи понимают, что они имеют дело с серьезной аномалией, они оставляют старую парадигму и принимают новую. Это есть кризис, революция впознании, науке: «переход между конкурирующими парадигмами не может быть осуществлен постепенно, шаг за шагом посредством логики и нейтрального опыта....он должен произойти сразу».

Те трудности, с которыми столкнулась западная философия науки на первых этапах своего развития: неопределенность логико-методологических стандартов научности знания у Куна, неверие в продуктивность философии науки у Лакатоса были «сняты» творчеством П. Фейерабенда.

П. Фейерабенд(1924), как и другие постпозитивисты, начинает свое творчества с попыток улучшения эмпиристекой методологии. С этой целью он вводит принцип теоретического плюрализма: в науке должен существовать принцип пролиферации: размножения теорий, причем разных альтернативных теорий, в основе которых лежат разные метафизические идеи. Это предохраняет науку от догматизма и застоя, позволяет давать различные теоретические интерпретации одним и тем же явлениям.

Но когда речь заходит о сравнении этих теорий с помощью эмпирии, Фейерабенд отказывает в существовании таких объективных, адекватных фактов на том основании, что не существует нейтрального языка наблюдения: каждая теория создает свой собственный язык наблюдения.

То есть любые экспериментальные факты, по мнению Фейерабенда, теоретически нагружены, поэтому не существует общего значения научных терминов, даже при наличии общности понятийного языка у сравниваемых теорий значение содержания этих понятий не совпадает, поскольку в них заложены разные теоретические контексты, в свою очередь зависящие от метафизических (в частности онтологических) оснований, которые все время меняются, исторически разнообразны, а следовательно, ненадежны. К источникам метафизического плюрализма следует также, по мнению Фейерабенда, отнести различия мировоззренческих и социальных позиций ученых, поэтому знание нагружено не только теоретически, но и идеологически.

В связи с этим каждая теория возникает как абсолютно непохожая на другие, поэтому нельзя судить о преимуществах или недостатках тех или иных теорий, поэтому между ними нет связей и общего; все они несоизмеримы, равноправны и имеют право на существование – «все подходит», «все дозволено» (основные положения методологического анархизма).

Наука у Фейерабенда есть продукт произвольного человеческого творения, она есть переплетение идей, ошибок, открытий, эмоций, социального влияния и т.д. У науки нет преимуществ по сравнению с другими духовными сферами: религией, искусством, моралью и т.д. Наука служит нашим желаниям и может быть направлена как в сторону гуманизма (образ кошечки), так и наоборот (образ дракона).

Создание универсальных научных правил, научных традиций, их общественное закрепление и использование в процессе образования, по мнению Фейерабенда, несовместимо с гуманизмом, поскольку принуждает людей следовать определенным стандартам, что препятствует развитию индивидуальности, свободы человека.

М. Полани, как и многие постпозитивисты ищет человеческие факторы развития науки: «я продолжаю начатую мной переоценку ценностей в науке». По его мнению, приобщение отдельного ученого к научному сообществу не всегда происходит как усвоение рациональных правил и регулятивов научного познания, а как усвоение глубинного, неявного знания.

В связи с этим у него существует два типа знания центральные (явные – теории, законы, факты, материализуемые в книгах, статьях и т.д.) и периферические (скрытые, неявные, невербализованные – навыки, традиции, ценностные ориентации: «в сердце науки существуют области практического знания, которые через формулировки передать невозможно».

Полани считает, что хотя в отдельных случаях можно дать рациональную оценку тем или иным научным достижениям, общая теория рациональности в науке невозможна: предложения науки не являются простым описанием наблюдений. Здесь неизбежны суждения, основанные на вероятности как результате личностной оценки.

Каждый ученый, считает Полани, уникален в том смысле, что получаемая им информация намного больше, чем та, которая проходит через его сознание. Поэтому деятели науки (да и не только они) знают и умеют больше, чем. могут выразить, являясь, таким образом, носителем периферийного знания, играющего значительную роль в развитии науки.

Периферийное знание, существуя в виде социальных эстафет (когда знание передается посредством прямых контактов), а также в виде скрытого смысла в текстах, распространяется в основном в виде неформальных, содержательных контактов между учеными, между учеными и учениками: «стать знатоком ...можно лишь в результате следования примеру в непосредственном личном контакте».

Полани дает классификацию формам научения: а) научение приемам действия; б) знаковое научение (установление в своем сенсорном поле полезной связи между знаком и событием); в) научение правильного понимания ситуации через умозаключение, интерпретацию.

В связи с этим, призывает Полани, «необходимо исследовать структуру умений..., в то же время умения нельзя целиком объяснить аналитически, воррос о мастерстве владения навыками может вызвать серьезные затруднения».

Заканчивая предварительное рассмотрение первых философских концепций науки в рамках неопозитивизма и постпозитивизма, отметим, что наряду с существованием в них неверных взглядов и отдельных тупиковых направлений, в целом неопозитивисты и постпозитивисты сформировали основной блок проблем и направлений дальнейшего развития философии науки: отличие научного знания от других видов знаний; структура научного знания; модели развития научного знания; структура научного открытия; эволюция и революция в науке; система научных категорий и понятий; структура и роль теорий и фактов в научном познании; методические нормы, стандарты, идеалы и ценности в науке и др. Все это актуально до сих пор, продолжает быть предметом исследования современных философов и методологов науки.

Таким образом,достоинством рассмотренных постпозитивистских концепций развития научного знания, характерной чертой которых является тщательный анализ оснований науки и научно ориентированной философии, следует считать:

1.построение динамических моделей развития науки;

2. признание контекста открытия как составной части анализа истории эволюции научных идей, проблем и развития познавательной деятельности ученых.

3.Постепенно происходит отказ от жесткого противопоставления фактов и теории. Теперь уже не считают, что факты дают надежное, обоснованное знание, а теория, напротив, ненадежное, изменчивое. Выясняется, что понимание фактов невозможно без теории, т.е. они теоретически нагружены.

4. Существенно ослабевает антифилософская направленность идеологии аналитизма. Мало что остается от былого желания первых позитивистов ограничиваться лишь обобщением данных наук: теперь ставится задача философствовать так, чтобы не противоречить науке. Постпозитивизм уже не видит жесткой границы между философией и наукой, признается неотстранимость философии от науки, а Фейерабенд вообще отказывается видеть различие между наукой и философией.

5. Происходит отказ от кумулятивизма в понимании развития знания.Считается, что накопление знания происходит не постепенно, не линейно, а в результате революционных преобразований. Теории,парадигмы несоизмеримы друг с другом.

6. От анализа внутринаучных отношений все чаще переходят к обсуждению связей науки и философии с внешними для нее социальными институтами типа политики, государства, религии; философия и наука — это органические части жизнедеятельности общества.

 

Социологический и культурологический подходы к исследованию развития науки. Проблема интернализма и экстернализма в понимании механизмов научной деятельности. Концепции М.Вебера, А.Койре, Р.Мертона, М.Малкея.

Изучение истории науки привело исследователей к необходимости выявить ее реальные механизмы. ХХ век заставил рассматривать науку в ее социальном контексте, в системе культурных смыслов и значений, во взаимодействии разнообразных социальных явлений, в ее общественном функционировании. Это можно проследить и в некоторых вышеупомянутых концепциях научного знания. Но даже в таком контексте рассмотрения науки сложилось две модели факторов, влияющих на развитие научного знания – экстерналистская и интерналистская.

Представители интернализма полагают, чтонаука развивается лишь благодаря внутринаучным факторам: в силу объективной логики возникновения и решения научных проблем, благодаря эволюции научных традиций, короче говоря, вследствие внутренней потребности самой науки ставить эксперименты, создавать новые понятия, решать проблемы и т.д.

Напротив, экстернализм, возникший в 1930-е гг. в значительной мере под влиянием марксизма, настаивает на том, что решающее воздействие на развитие науки оказывают социально-экономические, т.е. вне научные, факторы.

Попытку преодоления односторонностей интернализма и экстернализма предпринял американский ученый Т. Кун. Экстерналистская модель, считает он, необходима при изучении первоначального развития какой-либо области науки, обусловленной социальными потребностями общества. Для зрелой науки приемлема интерналистская концепция. Обладая определенной автономией, оба подхода, по мнению Куна, дополняют друг друга.

О роли науки в социальном развитии и обратном влиянии общества на науку говорил и классик социологии Макс Вебер (1864-1920). Наука, по его мнению, вплетена в социальное взаимодействие. Она – лишь момент социального действия определенного типа, а именно целерационального действия, и определяет рациональные цели и средства такого действия. Само поведение ученого — целерационально. Ученый ставит перед собой цель найти подтверждение суждения фактами, определить причинные связи и всеобъемлющие толкования, которые были бы общезначимыми. Наука трактуется М.Вебером как способ рационализации социального действия во всех сферах его осуществления – от экономики до психологии. Генезис науки Вебер связывает с возникновением капитализма, которое было подготовлено утверждением этики протестантизма. Капитализм – торжество целерациональности, и наука становится условием и образцом для него.

Последовательно интерналистскую концепцию развития науки дал французский историк и философ науки российского происхождения Александр ВладимировичКойре (1892-1964). Койре считал, что идеи и теории развиваются автономно по отношению к технике и всей сфере материального производства. Согласно Койре, существующая сейчас тесная связь науки и производства является относительно недавним явлением. Ни наука древнего мира, ни наука средних веков, ни даже наука 16-17 вв. не была производной от техники. Наблюдение никогда не порождает теорию, наоборот, это теория делает возможным определенный тип наблюдений. Не объясняют происхождения науки и социальные условия тех эпох, в которых жили ее творцы.

Наука, по Койре, есть чисто интеллектуальный поиск истины в форме теории. В своих трудах Койре выступает как историк особого типа - как историк-философ, который видел главную задачу исследований не просто в описании фактической последовательности событий, но в объяснении динамики научных представлений о природе. Таким образом, если предшественники Койре признавали лишь влияние философских представлений на науку, то Койре в определенном смысле включал метафизику в науку как ее, науки, неотъемлемую часть; в его теории наука и философия становились взаимодействующими элементами замкнутой саморазвивающейся системы духовного производства. И внутренняя логика изменения науки (знаниевых систем) позволяет осмыслить внешние по отношению к ней социокультурные изменения, хотя познание остается в целом самостоятельной сферой человеческой активности, историей человеческого духа.

---

Дата добавления: 2018-06-27; просмотров: 1694; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!