Принятие христианстваи церковные институты в средневековых славянских странах Балканского полуострова (до османского завоевания).

Принятие христианства и становление постоянных церковных организаций в средневековых славянских странах Балкан.

I. Болгария

Причины принятия христианства: возможно, под влиянием военных неудач, а также благодаря предложению Византии вернуть в этом случае Болгарии ряд отторгнутых у нее областей в 855-856 гг. (Болгария потеряла область Загоры и Филиппополь). Возможно, возобладало желание вписаться в христианскую общность европейских народов. И устанавливать контакты с европейскими странами, тк другая религия была поводом для других стран не выполнять условия договора + для единения народа внутри страны (со славянами имеется ввиду)

В 864 г. хан Борис с ближайшими сановниками был тайно окрещен. (взял имя сына императрицы феодоры – михаила 3).

Народ не понимал и не принимал новую религию, Борису-Михаилу пришлось подавить антихристианское движение (были уничтожены 52 протоболгарских рода, связанных с мятежниками в 866 г.). В 889 г. Борис-Михаил, посчитав свою государственную миссию выполненной, уходит в монастырь. Его сын Владимир-Расате в течение пяти лет пытался вернуть Болгарию к язычеству. Борис-Михаил возвращается на трон и ослепляет его.

Другая цель для болгарского правителя - добиться самостоятельности церковной организации, так как прямое подчинение Константинопольскому патриархату грозило обернуться установлением политической зависимости. Чтобы избежать этого, Борис-Михаил вступил в изощренную игру с Римом и Константинополем. История с определением статуса Болгарской Церкви завершилась на Константинопольском Вселенском соборе 869-870 гг., где болгарская церковь была передана под верховенство Константинопольской патриархии. Ее возглавил рукоположенный Константинопольским патриархом архиепископ.

Кирилло-Мефодиевская традиция в Болгарской Церкви. Славянскую азбуку и старославянский книжно-богослужебный язык в 885-886 гг. принесли с собой Климент и Наум (Охридские), Константин и другими учениками Кирилла-Константина и Мефодия. В Болгарии славяноязычная письменность и книжность была введена в новообразованную Болгарскую Церковь и в местные государственные канцелярии. Сама Кирилло-Мефодиевская традиция на болгарской почве была дополнена второй славянской азбукой-кириллицей и чрезвычайно широким кругом новых переводных и оригинальных богослужебных текстов.

В конце IX в. политическая и церковная столица Болгарии была перенесена из Плиски в новый город Преслав, строившийся по образцу Константинополя.

В 1018 г. Болгария попала под власть Византии. Болгарская патриархия была уничтожена. Церковь возглавлял архиепископ с кафедрой в г. Охрид. Несмотря на то, что автокефалия БЦ была подтверждена, только первый архиепископ был болгарином (далее греки). Патриархию удалось восстановить в 1235 г. после окончательного разрыва с Римом и союзу с Никейской Империей. Признанная Тырновская патриархия просуществовала вплоть до османского завоевания.

II. Сербия

Христианство среди ранних сербов утвердилось в основном в 870-е гг., в правление византийского императора Василия I Македонянина (867—886). Случаи принятия новой веры представителями сербской верхушки, имели место еще в период расселения самих сербов на Балканах — при императоре Ираклии, в VII в. Не исключено, что принятие ранними сербами христианства вообще представляло собой не единовременный акт, но

долгий процесс, обусловленный контактами между самими сербами и христианским населением формально византийских городов Адриатического побережья — задолго до соответствующей инициативы из Константинополя.

Единая и тем более сколько-нибудь самостоятельная церковная организация в сербских землях так и не сложилась, а духовное попечение о местном христианском населении делили между собой сразу несколько епископских кафедр, связанных с византийским Востоком и «латинским» Западом.

Как следствие, после Великой схизмы 1054 г. сербские земли образовали своего рода промежуточную зону между византийским православием и римо-католичеством, где пересекались и долго не могли возобладать друг над другом влияния и того, и другого.

Однако это не помешало проникновению сюда Кирилло-Мефодиевской традиции, проводником и носителем которой выступало славяноязычное духовенство из соседней Болгарии, а позже из церковной области Охридской архиепископии.

III. Хорватия

Христианство утвердилось в оформляющейся Хорватии еще в первой половине IX в. — в условиях франкского верховенства, усилиями франкских миссионеров. Хотя хорватская верхушка впервые могла принять крещение еще в VII в. от миссионеров из Рима, которых направил к самим хорватам византийский император Ираклий вскоре после их переселения на Балканы. Также нельзя полностью сбрасывать со счетов и соответствующее влияние со стороны соседних городов византийской в то время Далмации: Задара, Сплита и др.

Очень важно, что хорватские христиане с самого начала оказались связаны с церковными и культурными традициями преимущественно западного, «латинского» христианства. Чему способствовало само географическое положение Хорватии. В Х в., после церковных соборов, состоявшихся в далматинском городе Сплит в 925 и 928 гг., над ней утвердилась духовная юрисдикция Римской церковной кафедры, которая была представлена здесь прежде всего Сплитским архиепископством. Как следствие, в XI в. Хорватия и ее население были окончательно вовлечены в русло западного христианства и стали неотъемлемой частью средневековой «латинско» католической церковно-политической и конфессионально культурной общности.

Это обстоятельство имело огромное значение для укрепления оформляющейся хорватской народности .Так, общая принадлежность к западному христианству и церковной власти папского Рима сблизила хорватов с изначально романскими по языку жителями городов соседней Далмации - несмотря на то, что они еще долго формально оставались под суверенитетом православной Византии. В то же время эта принадлежность резко отделила хорватов от родственного им в этноязыковом отношении но православного по вероисповеданию славянского (сербов) населения других областей Балканского полуострова.

Однако хорваты еще в конце IX — начале Х в. восприняли и удержали Кирилло-Мефодиевскую традицию, включая письменность посредством глаголической азбуки, славянский книжно-богослужебный язык, выполненные с их помощью тексты и навыки ведения церковной жизни на их основе. В хорватской среде все это было приспособлено к нуждам и требованиям именно западного христианства, включая римский богослужебный обряд. Но как бы то ни было, славяноязычные письменность, книжность и богослужение по глаголическим книгам в хорватских землях сохранялись на протяжении всего Средневековья и даже в Новое время — вплоть до XX в. Более того, начиная с XII-XIII вв. глаголица в хорватских землях использовалась не только в церковной, но и в других областях жизни. Так что с помощью глаголицы здесь создавались тексты и юридического, и даже делового характера — причем на языке, близком к живой, повседневной народной речи.

«Великая схизма» (1054) и ее последствия. Средневековые христианские церковные и конфессионально-культурные традиции как фактор этнокультурной консолидации/дифференциации славян на Балканах.

XI-XII века.

Болгария

На первый взгляд, ситуация выглядит достаточно простой. Иерархи, возглавлявшие во главе Болгарскую Церковь, не только безоговорочно стали на сторону Константинополя, но и активно участвовали в выработке той позиции (вели агитацию против «латинян»), которую заняла в разразившемся конфликте Византийская Церковь. Однако следует учитывать, что Болгария была завоеванной страной, в которую стоявшие во главе Болгарской Церкви иерархи присылались из Константинополя.

В тоже время источники показывают отсутствие враждебных отношений к «латинянам» у широких кругов болгарского общества. А в 1072 г. восставшие болгары пригласили на болгарский трон Константина Бодина, сына зетского князя Михаила. Владения Михаила Зетского входили в сферу юрисдикции Римской Церкви, а сам он в 1077 г. признал себя ленником папы Григория VII.

Антилатинская агитация византийских иерархов, по-видимому, потому не нашла для себя благоприятной почвы, что с латинянами местное население, по существу, не сталкивалось, а его главным врагом (помимо покорителей - греков) были постоянно вторгавшиеся из-за Дуная кочевые племена.

Сербия

Отношения между сербскими правителями и знатью разных конфессий отличались далеко заходящей взаимной терпимостью. Успенский собор Студеницкой Лавры, (1190 г.), в котором покоится гроб объединителя сербских земель (и православного святого) Стефана Немани, представляет собой обычное для византийского круга крестовокупольное здание, но украшенное скульптурным декором, характерным для романского мира. Евангелие, написанное в конце XII в. для брата Стефана Немани, Мирослава, также украшено изображениями и орнаментом, восходящим к романским образцам. Таким образом, взаимная терпимость создавала благоприятную обстановку для обмена культурными ценностями, выработанными культурами с разной конфессиональной ориентацией.

В тоже время известен пример двух крещений Стефана Немани. Согласно более подробному сообщению его сына, Стефана Первовенчанного, в детстве Неманя был окрещен в Зете по латинскому обряду, а затем «сподоби се вьторое крещение приети от рукы светителя и архиерея посреде срьпскые земли» Изучение биографии создателя Сербского государства привело исследователей к заключению, что повторное крещение Немани имело место в то время, когда он стал самостоятельным правителем, получив земли в управление от византийского императора Мануила. => Управление православными подданными требовало уже в то время подтверждения своей верности Православию от правителя, чья конфессиональная ориентация вызывала сомнения. Возможно, впрочем, что соответствующие требования исходили от византийского двора и не отражали настроений в сербском обществе.

Второе Болгарское царство возникло в результате восстания населения болгарских земель против византийской власти. Сербское государство сложилось на основе объединения в единое целое ряда мелких княжеств, находившихся ранее в зависимости от Византийской империи (также много «католических» территорий). Царский титул новых болгарских правителей не был санкционирован какой-либо высшей церковной или светской властью христианского мира, а титул «великий жупан», который носил объединивший сербские земли Стефан Неманя, не имел никаких соответствий принятым в Европе титулам. Поэтому главные цели: обеспечить политическую и церковную самостоятельность => сближение с папской курией.

Сербия

1. Переговоры Стефана Немани и Иннокентия III о коронации. Такая коронация означала бы окончательное утверждение суверенитета Сербского государства и обеспечила ему прочное признанное место среди государств Христианской Церкви, чего не могла уже обеспечить окончательно ослабевшая Византийская империя. Ради достижения этой цели жупан, по-видимому, был готов принять католицизм и побудить к этому своих православных подданных. Не случайно такому шагу предшествовал разрыв его брака с византийской принцессой. Опека престола святого Петра позволила бы сербскому правителю успешно решать и спорные вопросы в отношениях с католическими соседями. Однако венгерский король Имре изгнал из Рашки Стефана, возведя на трон великого жупана Вукана, правителя Зеты. После низложения Стефана переговоры с Римом продолжались, но в существенно иных условиях.

2. Новые свидетельства о контакте между великим жупаном и Римом относятся к середине второго десятилетия XIII в. Стефан Неманич направил послов к преемнику Иннокентия, папе Гонорию III, с просьбой прислать ему королевскую корону. В ответ на его просьбу папа отправил в Сербию своего легата, который и возложил на сербского правителя королевский венец. Речь идет прежде всего о королевской короне - новый поворот великого жупана в сторону Рима также преследовал в первую очередь политические цели, так как Сербия подвергалась нападениям со стороны своих соседей - Попытка в этих условиях поставить свою страну под покровительство Римского престола, оградив себя от враждебных выступлений, по крайней мере католических соседей, представляется вполне естественной.

3. После того как Латинская империя ослабела и угрожавшая Сербии коалиция распалась, сербский краль резко изменил свою политику, вступив в сношения с главным противником и Латинской империи, и папства на Ближнем Востоке — никейским императором Феодором Ласкарем. После поездки в Никею брата Стефана Неманича — Саввы Неманича в 1219 г. было принято решение о создании в Сербии автокефального архиепископства, во главе которого встал Савва. Такой шаг означал разрыв с Римом, поскольку признание авторитета православного патриарха, сидевшего в Никее, означало отрицание законности власти находившегося в Константинополе латинского патриарха, зависимого от папы. Однако, по каким-то соображениям сербский краль старался скрыть перемены в своей политике. В марте 1220 г. он обращался к Гонорию III как покорный сын Римской Церкви, уверяя папу в своей верности и прося благословения, но сути дела это уже переменить не могло.

Болгария

История средневековой Болгарии вообще знает факт церковной унии с Римом, заключенной в 1204 г., после нескольких лет переговоров, царем Калояном и папой Иннокентием III. Правда, эта уния носила формально-дипломатический характер и не привела к сколько-нибудь существенным переменам ни в богословской доктрине, ни в богослужебной и дисциплинарной практике болгарской Тырновской церкви. Для самого Калояна заключение унии было элементом изощренной дипломатической игры, посредством которой он рассчитывал получить от папского Рима то, чего не мог добиться от императорского и патриаршего Константинополя. Речь идет о признании за Тырновской церковью, самопровозглашенной еще при Асене и Петре, достоинства независимой патриархии, а за самим болгарским правителем — заветного царского титула, в глазах самих болгар равного императорскому. На деле же вышло, что папа признал Тырновского архиепископа лишь своим примасом (лат. primas), но не самостоятельным патриархом, а самого Калояна — лишь королем (лат. rex), но не императором. Как следствие, уния, заключенная Калояном, уже очень скоро оказалась фиктивной и была окончательно разорвана в 1234—1235 гг. Иваном Асенем II при установлении союзных отношений с православной Никейской империей.

Е гг. XIII – начало XIV в.

Разрыв церковных связей между южнославянскими странами и Римом не мог не вызвать обострения их отношений с папским престолом, а в перспективе и со всем латинским миром. Хотя разрыв между Римом и Сербией привел к последствиям, которые нанесли прямой ущерб позициям Католической Церкви в сербском Приморье, мы практически ничего не знаем о реакции папской курии на учреждение по соглашению с Никеей автокефального Сербского архиепископства. Нарушение связей с Болгарией Католической Церкви непосредственного ущерба не принесло, но реакция курии оказалась весьма острой. Дело объяснялось тем, что создание самостоятельного Болгарского патриархата скрепило союз Второго Болгарского царства с Никейской империей, направленный против латинян в Константинополе.

Болгария

Папа Григорий IX пригрозил болгарскому царю Ивану Асеню II отлучением от Церкви, а когда после некоторых колебаний болгарский правитель остался верен союзу с Никеей, объявил в январе 1238 г. крестовый поход против «еретиков» и схизматиков, живущих в «земле» Ивана Асеня II. Правда, до выступления крестоносцев против Болгарии дело не дошло, а в 1239 г. Иван Асень II даже пропустил через свои земли войска, идущие на помощь латинскому Константинополю, но церковные связи между Болгарией и Римом так и не были восстановлены.

Несмотря на проявленную курией в середине XIII в. дипломатическую инициативу, ни Болгария, ни Сербия не приняли участия в переговорах о церковной унии, которые велись между Римом и Никеей в конце 40-х – начале 50-х гг. XIII в. Не участвовали они во второй половине XIII в. и в подготовке Лионской унии Православной и Католической Церквей. Предпринятая при заключении этой унии попытка «пролатинских» кругов в Византии ликвидировать автокефалию Болгарской и Сербской Церквей, как полученную без согласия папского престола, могла лишь усилить здесь враждебное отношение к идее соглашения с «латинством». Неслучайно именно Болгария оказалась в числе главных противников этой унии.

Сербия

Большим своеобразием отличались межконфессиональные отношения в Сербском государстве, где существовала традиция длительного мирного сосуществования приверженцев обеих конфессий. Долгое время здесь отсутствовала та четкая конфронтация, которая становилась все более характерной для районов непосредственного соприкосновения православного мира и католического. Целый ряд прямых свидетельств говорит о том, что и после присоединения Сербской Церкви к православному миру отношения представителей двух конфессий на территории Сербского королевства были далеки от жесткой конфронтации как на высоком идейном, так и житейски-бытовом уровне.

Идейная атмосферы. Здесь в самом пристальном внимании нуждаются некоторые свидетельства, содержащиеся в житии Саввы Неманича, написанном в 40-х или 50-х гг. XIII в. монахом Хиландарского монастыря Доментианом, вероятно, по заказу краля Стефана Уроша. Помещенный в житии рассказ о коронации Стефана Первовенчанного начинается с того, что именно Савва направил епископа Мефодия «в Римь к прехвальным апостолом Петру и Павлу и кь великому сопрестольникоу святыю, папе великие римьскые дрьжавы» с просьбой о королевской короне для брата. Затем, по уверению агиографа, сам Савва увенчал великого жупана принесенной из Рима королевской короной. Достоверность этого свидетельства вызывает серьезные сомнения. Епископ Мефодий упоминается в письме Гонорию III от 1220 г. как посол не Саввы Неманича, а Стефана Первовенчанного, а по свидетельству Фомы Сплитского, великого жупана короновал папский легат, который привез корону. По-видимому, агиограф, не представлявший себе, чтобы такое событие могло произойти без участия его героя, решил изменить известные ему исторические факты. Но для нас важно, что он не считал зазорным для святого его обращение к римскому первосвященнику, названному при этом «сопрестольником» апостолов Петра и Павла, у него не вызывало сомнений и право папы жаловать королевские короны. Агиограф также, по-видимому, имел основание считать, что такие его утверждения не встретят отпора ни в среде сербского монашества на Афоне, ни в окружении краля.

О наличии ненарушенных контактов говорят факты совместного выступления духовных лиц обеих конфессий то как свидетелей в суде, то как участников дарений сербских кралей, «мирное сосуществование» было характерным для региона еще и в начале XIV в. Обычным делом для всего XIII в. были браки сербских правителей с католическими принцессами.

С точки зрения нашей темы особого внимания заслуживает комплекс свидетельств, связанных с личностью королевы Елены, жены Стефана Уроша. Французская аристократка, родственница анжуйских правителей Южной Италии, она отличалась преданностью католической вере и побуждала своих сыновей Драгутина и Милутина к соединению с Римской Церковью». Получив в удел после низложения и смерти мужа значительную часть Приморья, она основала в поморских городах целый ряд францисканских монастырей, а в 1303 г. отдала свои земли под опеку папского престола. Вместе с тем в постройке католических храмов и пожалованиях католических аббатств вместе с матерью участвовал православный краль Стефан Милутин, а сама Елена наряду с католическими обителями построила православный монастырь в Градце, в котором и была похоронена. В сборнике житий сербских правителей и пастырей Сербской Церкви, составленном в начале XIV в. архиепископом Даниилом II, помещена и биография «блаженной» Елены, которую автор — глава Сербской Православной Церкви — хвалил за благочестие, строгий образ жизни и помощь бедным. Для него королева — «дарованный от Господа светильник преславъномоу отьчьствию своему земли срьбьсцей».

Сербские правители лавировали между западом и востоком. Краль Стефан Милутин В начале XIV в. Он попытался использовать в своих интересах конфликт между Византией и латинским претендентом на императорский трон Карлом Валуа, братом французского короля Филиппа IV Красивого. По договору, заключенному в 1308 г., французский принц обязался в обмен на помощь, полученную от краля, передать ему часть византийских владений в Македонии. Однако к началу XIV в. стали складываться условия, резко ограничивавшие для сербского краля возможность проведения подобной политики. Краль избрал достаточно традиционный способ скрепления договорных обязательств, предложив заключить брак между его дочерью и сыном Карла Валуа, Филиппом. На этот раз согласие французской стороны было поставлено в зависимость от выполнения сербским правителем ряда предложенных ему условий. Так, в договоре отмечалось, что французская королевская семья даст согласие лишь тогда, когда ее послы, направленные к кралю, убедятся, что он действительно готов вернуться к единству с Римской Церковью и повиноваться власти папы и примет послов, которых с этой целью к нему направит Климент V. Таким образом, в начале XIV в. непременным условием соглашения между сербским кралем и латинским претендентом стало присоединение Стефана Милутина и его подданных к Католической Церкви. Во исполнение договоренности папа Климент V направил к правителю Сербии посольство во главе с патриархом Градо, Эгидием. В грамоте, адресованной Милутину, папа разъяснял, что не требует от него повторного крещения, удовлетворившись покаянием. Папа даже назначил ему духовника из числа францисканских монахов Котора. Речь шла при этом о принятии католицизма не только самим кралем, но и его подданными, так как в письме говорилось о присылке паллия из Рима главе Сербской Церкви. То, что государи латинской Европы стали отказываться от политических соглашений с кралем-схизматиком, составляло лишь одну сторону медали.

Также отношение сербского духовенства к латинянам стало совсем иным, чем в начале XIII столетия. Очевидно, что к концу XIII в. в религиозной ориентации сербского монашества по отношению к латинскому миру имели место очевидные перемены, вызванные к жизни не в последнюю очередь насилиями «латинян» на Афоне после заключения Лионской унии. При этом следует учитывать, что сербское монашество Святой Горы составляло своего рода интеллектуальную элиту сербского духовенства, исходящие из этой среды суждения отличались особой авторитетностью, а из людей, возглавлявших Хиландар, часто выходили деятели, стоявшие у кормила правления Сербской Церковью. При таких настроениях в среде духовенства переговоры об унии с Римом могли поставить сербского краля перед лицом серьезных внутриполитических конфликтов. Папские легаты вернулись, не добившись цели, так как Милутин опасался реакции своих православных подданных. Религиозная ориентация православного населения Сербии к началу XIV в. была, по-видимому, уже столь определенной, что почвы для попыток сближения с латинским миром уже не существовало.

Утверждению враждебной позиции сербского общества по отношению к латинянам способствовал ряд важных фактов. Соответствующую эмоциональную атмосферу поддерживали попытки ряда «латинских» правителей, предпринимавшиеся во второй половине XIII – начале XIV в., восстановить Латинскую империю. При захвате этими правителями земель на Балканах на них водворялось латинское духовенство, а православное сталкивалось снова с тяжелыми испытаниями. Так, после захвата в 1272 г. Диррахиума войсками Карла Анжуйского в городе появился католический архиепископ, имения православного митрополита были захвачены, а его казна разграблена. Эти попытки возобновления экспансии на Восток сопровождались оживлением проповеди крестового похода против схизматиков, чьи земли должны были стать добычей завоевателей — приверженцев истинной веры.Пропагандистами этих идей являлись монахи «нищенствующих» орденов — францисканцы и доминиканцы, к началу XIV в. игравшие уже главную роль в миссионерской деятельности на Балканах.

Нельзя говорить о проведении в начале XIV в. государственной политики, специально направленной против католиков. Источники того времени указывают, напротив, на попытки сербского краля обеспечить себе в борьбе с недовольной знатью поддержку патрициата католических городов Приморья и общин немецких колонистов — «сасов», пришедших в XIII в. в Сербию для разработки серебряных рудников». Можно привести также ряд свидетельств о дарениях Милутина католическим монастырям и его участии в восстановлении некоторых из них.

Если не на государственном, то на уровне отношений между простыми людьми к началу XIV в. в Сербии заметно осложнились взаимоотношения между приверженцами двух конфессий в местах их совместного проживания. Во вспыхивавших конфликтах сербы, приверженцы господствовавшего в стране вероисповедания, православные, были наступающей стороной. Часть «латинян» была, по-видимому, явно недовольна положением, в котором оказались приверженцы католической религии в Сербском государстве. Как бы то ни было, в общественном мнении латинского Запада активно формировалось мнение о Сербии, как части враждебного «схизматического» мира, которая вместе со всеми остальными его частями должна была стать объектом политической и религиозной экспансии. В этих условиях недовольство «латинян» в Сербии своим положением стало рассматриваться как фактор, благоприятствующий успеху этой экспансии. Карл Валуа, если захочет, «весьма легко овладеет всей этой страной обильной и богатой... и люди этой страны, поскольку они католики и признаются латинянами, это охотно одобрили бы».

Особенность ситуации заключалась в том, что те же самые круги, которые пропагандировали крестовый поход против схизматиков, играли главную роль в развитии миссионерской деятельности Католической Церкви на Балканах, и успехи на этом поприще они использовали для того, чтобы побуждать принявших католицизм представителей местной знати свергнуть власть схизматических правителей.

Представляется вполне закономерным в подобных условиях появление в Сербии общегосударственных актов, направленных специально против развития миссионерской деятельности католического духовенства. Принятый в середине XIV в. «Законник» Стефана Душана установил запрет миссионерской деятельности латинян на территории Сербии: латинскому священнику, обратившему в свою веру православного, грозили суровые кары «по закону святых отьць». Одновременно законодатель предписывал, чтобы все православные, принявшие католичество, вернулись в Православие, также под угрозой суровых кар. Протопопы по всем градам должны были следить за исполнением этого предписания. Что касается контактов между представителями конфессий, весьма существенным следует признать предписание о запрете смешанных браков: католик, вступивший в такую связь, должен был обратиться в Православие или оставить членов семьи и имущество. Тем самым не ликвидировалась полностью длительная традиция сравнительно мирного сосуществования представителей двух конфессий на одной территории, но само это сосуществование ставилось в жесткие рамки, выход за которые грозил тяжелыми последствиями. Об отношении составителей «Законника» к латинскому миру позволяет судить характер терминологии, использованной в тексте этого памятника. Если Православие последовательно именуется в нем «христианской верой», а его приверженцы «христианами», то представитель другой стороны — это приверженец «веры латинской», которая здесь же определяется как ересь, а сам он в дальнейшем называется «полуверцем». В этом выборе терминов, как представляется, очень четко отразилось понимание «латинского» мира как мира чуждого, враждебного, стоящего, по существу, за пределами христианской ойкумены. От внешних воздействий со стороны этого мира следовало всячески оградиться, и этой цели служили предписания «Законника».

При всех различиях конкретных исторических условий, в которых протекало развитие Болгарии и Сербии, эволюция отношения болгарского и сербского общества к латинскому миру в последней трети XIII – первой четверти XIV в. развивалась в сходном направлении — роста конфронтации, враждебности, стремления к разрыву и ограничению исторически сложившихся контактов с этим миром.

Богомильское движение

В правление Петра (927-969) в Болгарии поднялось мощное еретическое движение, получившее название богомильского. Первое в Европе массовое еретическое движение, оказавшее сильное влияние на многие западноевропейские ереси.

Сказалось трудное социально-экономическое положение населения, резко ухудшившееся после непрерывных войн Симеона. Также сыграла свою роль молодость церковной организации Болгарии. Миновало всего лишь несколько десятилетий после принятия христианства в Болгарии. В стране помнили и о языческих временах, и о старых религиозных течениях, проникавших в Болгарию с Востока, - манихействе и павликианстве, для которых был характерен крайний дуализм (признание бесконечной борьбы доброго и злого начал).

Во главе движения стал поп Богомил, давший имя всей ереси. Им была создана своя организация. Первую ее группу составляли близкие последователи Богомила - теоретики движения (преимущественно духовные лица). Во вторую группу вошли сочувствующие новому учению. Сторонники еретиков появились как на селе, так и в городе. Критика богатства и восхваление бедности занимали центральное место в их проповедях. Православная церковь не могла принять развиваемого богомилами учения о происхождении вселенной и человека, а также об отношении к государственной системе. Особенно яростно нападали богомилы на представителей высшего клира - епископов и митрополитов.

Главным источником для изучения истории этого еретического движения в Болгарии является современное ему сочинение болгарского пресвитера Козьмы «Беседа против богомилов». Оно рисует живую панораму происходящих событий и позволяет пред ставить их характер. Козьма повествует, что богомилы считают все земное созданием дьявола. И не только земное, «небо, солнце, звезды, воз дух, землю, человека, церковь, кресты и все Божье отдают дьяволу. И вообще все, что находится на земле - одушевленное и неодушевленное, называют дьявольским». Ругают богатых и старейшин, учат не подчиняться господам своим, ненавидят царя, укоряют боляр, думают, что те неугодны Богу, когда работают на царя. И каждому слуге приказывают не работать на своих господ. Козьма весьма удачно определяет истоки еретического движения в стране: богомильство, по его мнению, вызвала и испорченность нравов Болгарской Церкви. «Откуда, - вопрошает он, - приходят эти волки, злые псы - еретические учения? Не от лености ли и невежества паствы? Пастырей? Как будет проповедовать слово Божье невежда, не знающий закона, часто поставленный законодателем за мзду? Священники пьют, грабят, тайно совершают другие плохие дела, и нет никого, кто бы воспрепятствовал этим плохим делам. Нередко живут в лености».

Распространение богомильства весьма беспокоило не только церковную, но и светскую власть. Дважды обращался царь Петр за советами по поводу появившейся ереси к Константинопольскому патриарху Феофилакту. Гонения на еретиков начались сразу же после возникновения движения в 20-е гг. Х в. Однако Православная церковь с трудом справлялась со своими духовными противниками. Притягательное для всех недовольных учение богомилов имело длительную судьбу - оно распространялось в Болгарии вплоть до XV в. Это еретическое движение встречается далеко за пределами страны - в Византии, в Сербии и особенно в Боснии.

Босния

Права и обязанности духовного попечения над населением Боснии формально принадлежали церковным центрам, связанным с западным, «латинским» христианством иРимской церковной кафедрой. После перехода Боснии в вассальную зависимость от Венгерской короны здесь активизировались действия католического духовенства и монашеских орденов, которые стремились утвердить среди местного населения ортодоксальное католичество. Что, в свою очередь, деятельно поддерживали венгерские короли и отдельные представители местной знати. Тем не менее, в своем большинстве жители Боснии, включая знать и самих банов, формально соглашаясь признать себя католиками под внешним давлением, на деле следовали учению еретиков-богомилов (иначе патаренов) и были приверженцами т.н. Боснийской церкви.

Во главе «Боснийской церкви» стоял дед, а иерархию составляли гости и

крестьяне. Наличие в Боснии альтернативной, по сравнению с католичеством и православием, религиозной доктрины и практики, которая к тому же опиралась на славяноязычные религиозные тексты, должно было создавать для местного населения совершенно особый духовно-религиозный и даже психологический климат. (Лул при османском завоевании Боснии последовал массовый и преимущественно добровольный переход в ислам).

В 1459-1460 гг. - непосредственно накануне османского завоевания — еретическая «Боснийская церковь» вообще практически перестала существовать. Ибо тогда под давлением короля-католика Томаша Остоича (1443—1461) одна часть богомилов перешла в католичество, а другая бежала в земли более толерантного к ним боснийского владетеля Стефана Вукчича. При этом некоторые из богомилов, включая самого «деда», приняли православие, хотя и в том, и в другом случае искренность их обращения остается под вопросом.

Дата добавления: 2018-06-27; просмотров: 1421; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!