Специфика христианства и двойственность его роли в развитии науки.
Взаимоотношение науки и христианства.
Будем говорить а науке западной Европы, связанной с католичеством, латинским языком и остальными культурными явлениями, которые были характерны для этой территории.
Дело в том, что ситуация во взаимоотношениях двойственная. С одной стороны, можно сформулировать тезис о том, что христианство тормозило развитие науки и привести аргументы в поддержку. С другой стороны, как было выяснено в ходе исследования ряда историков науки 20ого века, парадоксальным образом, наука в том виде, в котором она возникнет в 17 веке, и в котором она будет активно развиваться в 18, 19 и 20ом веках, в своей основе имеет целый ряд предпосылок, которые появляются именно благодаря христианству. То есть можно сформулировать и другой тезис, что христианство явилось необходимой предпосылкой современной науки. Это не всегда видно и бросается в глаза но историко-культурные исследования это вскрывают. Эта двойственность связана с тем, что христианство несло в себе иное понимание бога мира и человека чем то понимание, которое имело место в греко-римской античности.
Вкратце:
ñ Тормозило науку то, что она была не нужна для простого христианина.
ñ Развивало науку то, что она была нужна священникам, чтобы толковать Библию.
Аргументы в пользу того, что христианство тормозило развитие науки
Что же поменялось?
Принципиально поменялось понимание бога. Бог оказался чем-то значительно более высоким, великим, содержательным, значимым и центральным чем это было в античной науке и философии.
|
|
|
Для античности:
основным и центральным является представление о космосе, о мире. Этот мир мыслится в античности как некое иерархически сложно устроенное целое, вообще говоря, вечное и неизменное в своей основной структуре. При этом, если речь идет о божественном или о богах, то они воспринимаются, как правило, как часть единой космической структуры. Да, это вершина или центр этой структуры, но тем не менее скорее ее часть.
Для христианства:
христианство ставит бога на неизмеримую высоту по сравнению с миром. Бог возвышается над этим миром, являясь чем-то вне-мирным, над-мирным, превосходящим этот мир. Более того, античный космос, который мыслился цельным и самодостаточным, утрачивает самодостаточность. Без бога мир является просто ничем и существовать не может. Он существует только потому, что бог пожелал, чтобы он существовал. В этом смысле статус мира понизился. Но тогда и статус науки, которая изучает этот мир, вроде бы тоже понизился. И в самом деле, наукой в средние века в точном смысле слова, то есть самым важным и достоверным знанием, конечно, было знание о боге, а не о мире, то есть теология. Источники знания о боге очень не похожи на источники знаний о космосе в античном понимании, потому что для христианской картины мира бог для человека непостижим. Бог постижим лишь в той мере, в какой он пожелает сам себя человеку открыть, то есть в той мере, в которой имеет место откровенное знание. Именно поэтому для христианской культуры столь важна библия. В этом смысле основным источником теологических знаний является авторитет некоторого откровенного знания. Ничего похожего мы не находим в античности. Ни один текст не получает такого статуса, какой в христианской культуре имеет священное писание.
|
|
|
Меняется представление о человеке.
Для античной картины мира:
человек является частью космоса, причем частью не самой совершенной. Человек разумен, но небесные тела более разумны, чем человек. Человек занимает свою нишу, не самую низкую, не самую высокую в мироздании. Главное его призвание – не высовываться из этой ячейки, соблюдать положенную ему меру. Тогда он будет прекрасен, счастлив и т.д. Конечно, это не единственный взгляд, в античности очень пестрое представление о человеке. Но даже если рассмотреть вдохновенную картину платоновского диалога “Тимей”, где действительно говорится о божественности душ, индивидуальные души – не самое совершенное, что есть. Сначала из смеси, которую приготавливает демиург, он создает душу мира, а потом из остатков уже индивидуальные души.
|
|
|
В христианстве картина принципиально меняется:
с одной стороны, человек – часть этого мира. Человек – часть творения, но совершенно особенная. Эта идея присутствует уже в иудаизме. Действительно, человек высшее, что есть в мире. Мир сотворен для человека. Именно сотворением человека завершается сотворение мира. Когда Бог приводит к Адаму всех живых существ, чтобы тот дал им имена. В ветхозаветной культуре имя дает господин и хозяин. Центральная мысль христианства – то, что бог становится человеком. Для философской теологии античности это невообразимо. В неоплатонизме была совершенно обратная ситуация. Да, все со всем связано, но человек может вернуться и приобщиться к божественному, только утратив самого себя, перестав быть индивидом. Тогда он поднимется на высшие онтологические этажи.
Бог становится человеком для людей, принимает на себя страдания, смерть для человека. Несмотря на то, что бог превосходит мир, человек настолько для него важен и ценен. Причем ценна не идея человека вообще, а каждый отдельный человек. Более того, если мы посмотрим в Евангелие, то мы увидим, что он призван быть также совершенен, как бог. Человек стремится к максимальному совершенству. В основной онтологической триаде бог-мир-человек, мир начинает играть второстепенную роль. Все, что происходит – отношения между богом и человеком. Мир – просто среда для этих отношений. Для средних веков характерно, отношение к миру природы как к системе символов, которые могут быть прочтены в контексте отношения бога и человека. В этой картине не остается места для естествознания. Зачем оно? Все центральные ключевые смыслы обходят вопросы античного естествознания.
|
|
|
Антиматематизм евангелия
Если попробовать посмотреть, как занятия математикой должны выглядеть с точки зрения евангелия, мы увидим в нем антиматематический смысл. В самом деле, евангелие говорит об отношениях бога и человека в категориях любви, жертвы, и так далее, но все эти категории совершенно не подлежат расчету, и это подчеркивается. Основная из коллизий евангелия строится на том, что основным оппонентом Христа были фарисеи. Мы их привыкли воспринимать как лицемеров, как символ показной набожности, но они были совсем не такие. Фарисеи во времена Христа это лучшая часть иудейского общества, для которых исполнения закона очень было серьезно. Почему же они не устраивают Христа? Они строят и расчитывают свои отношения с богом. В притче о фарисее, который благодарит, господа за то, что он правиден.
два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь.
11 Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: 12 пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю.
13 Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику!
14 Сказываю вам, что сей пошёл оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится.
С точки зрения фарисеев, правидность была набором конкретных действий, выполнив которые человек мог считать себя правидным. В христианстве это невозможно. Ни один христианин не может сказать, что он выполнил то, к чему его призывают. «До скольких раз прощать брата моего? До семи ли?» «До семидежды семи» (то есть неограниченное количество). Образ фарисейского благочестия не совсем соответсвует реальному фарисейству, но тем не менее там было все расчитано. Этот момент здесь и отрицается. Бог дает человеку милость не по расчету. Бог не считается с человеком, и человек призван не считаться с другими людьми. Прощать сверх меры.
Так как весь мир завязан на человкека, этот принцип распространяется для всего мира. Нет в нем места для расчетов.
В Ветхом завете более благоприятная картина.
В ветхом завете можно найти книгу примудрости Соломона, в которой написано: «Ты все расположил по меру, числу и весу». Здесь уже связь с тем богом, который имел место в античности. Эта триада есть у Платона в том же виде. Демиург организует мир посредством чисел и геометрических фигур. Так появляется образ бога-геометра. Спасительно для науки оказалось то, что христианство не осталось «благой вестью», а стала формироваться в знание и богословие. Тогда оно стало брать на вооружение то, что было в античности. Система христианской учености это компромисс между античными представлениями и христианской «благой вестью», попытка адаптировать одно к другому. Удается это не до конца, но, так или иначе, сложное переплетение разнородных идей в культуре средних веков сохранится на протяжении всего времени. Любой интеллектуал этой эпохи находится между двумя центрами притяжения: священным писанием и античными текстами.
Доводы в пользу того, что христианство способствовало развитию науки.
Христианство содержало в себе значительно более сильную монотеистическую тенденцию, чем в античности.
В самом деле, античный космос мыслится как единой целое, но тем не менее, в нем есть очень четко различимые уровни, этажи, и эти этажи оказываются очень разной ценности. (Это видно у Платона, Аристотеля). Есть уровни, которые заслуживают внимания, а есть те, которые нет. Например, для Платона истинным предметом познания явлеятся сфера подлинного бытия (эйдосов). Чувственно воспринимаемо дает нам лишь повод вспомнить о подлинном бытия. У него нет смысла, это грязь, о нем нет знания . Это предмет недостойный внимания. У Аристотеля знание касатеся только общего, а все единичного относится к случайному и о нем знания нет. Аристотеля занимает только типическое, повторяющееся. До некоторой степени эти черты наследуют современные науки.
Поскольку античный космос вечный, нет единого творца, который отвечал бы за все. Даже в диалоге «Тимей», говорящем о демиурге, видим, что демиург занят не столько созданием, сколько упорядочиванием мира посредством чисел и геометрии. Он это не создавал и за это не ответственен.
В христианской картине мира ничего подобного нет. Здесь бог сотворил мир из ничего. Бог является единственным источником всего, что есть в мире. А раз бог счел достойным это создать, то это заслуживает внимания. Наш мир искажен грехом, но как только мы попробуем указать на плохость этого мира, на то, что от греха, нам вряд ли это удастся. Зло это нетворческое начало. Оно лишь вносит тонкое искажение того, что создано богом.
Античный космос делился на этажи, здесь такого разделения нет. У всего здания есть единый создатель. Отсюда преподсылка о том, что мир подчинен единому универсальному закону. Кроме того, появляется интерес к единичному и индивидуальному, а не только к общему. В античном мире ничего не происходит, все уже произошло. Все, о чем стоит говорить есть повтор неких существующих форм. Остальное – случайное. В христианской картине мира появляется представление о непредсказуемом развитии, которое к чему-то приведет.
В античности главную роль играет разум. Свобода воспронимается как некое случайное отклонение вокруг устойчивых форм. Особой ценностью она не обладает. В христианстве свобода и категория воли получают очень серьезное развитие. Хотя у Аристотеля был термин «воля», но у него это некое инстинктивное стремление (например, питаться) и воля=разум. А в христианстве воля связана с выбором. Выбор совершенно необязательно рационально обснован, иначе зачем выбирать? В христианстве человек выбирает бога не потому, что бог это такая невероятная сила, и он просто не может его не выбрать. Еще как может не выбрать. Выбор этот связан с состояним сердца, выбор по любви. Подробные картины загробной жизни это нехристианская вещь. Еангелие не стремится дать четкие знания про иную жизнь.
Итак, свобода, воля вышли на первый план.
Появляется возможность другого отношения к миру и другого понимания статуса знания в этом миру.
Вопрос 7
Наука в средние века (II): наука у арабов и в позднем европейском средневековье. Цикл семи свободных искусств. Арабский халифат и арабская наука. Средневековые европейские университеты и монашеские ордена. Францисканство и научная методология Оксфордской школы (Р. Гроссетест и Р. Бэкон).
Цикл семи свободный искусств
Говоря о предпосылках к развитию науки в христианстве, отметим несколько очень важных авторов. Самый важный автор для Запада – Августин Аврелий (4-5 вв). Он стоит у истоков средневековой культуры. Обратим внимание на два его трактата: «О порядке» и «О христианской науке». Для того, кто учится наука это дисциплина, для того, кто учит это доктрина. В этих произведениях Августин делает три вещи:
1. В трактате о «Христианской науке» он рассуждает так: он пытается доказать, что христианину науки нужны. Из Евангелия можно было сделать обратный вывод. Он приводит доступные аргументы. Например, слушателям понятно, что им нужно читать и понимать текст священного писания. Значит, языки полезно изучать. Чтобы его адекватно понимать, нужны и географические знания, и знания о растениях и животных. Нужна и математика, иначе будет непонятно, почему Бог сотворил мир не за 5 дней, а за 6 (у него ответ, что это первое совершенное число, равно сумме делителей). Или почему Христос прибывал в пустыне 40 дней? Откуда число 40? У Августина вытекает, что это число полноты испытаний: 40=4*10, 10=3+7, 7=3+4 и для всех чисел есть символические толкования. Короче, арифметику знать полезно.
2. В трактате «О порядке» впервые появляется концепция основного круга общеобразовательных дисциплин, который состоит из двух частей: математических и языковой. Все это вместе образует 7 свободных искусств. Впервые окончательно и бесповоротно цикл семи свободных искусств приведен и обоснован. (Там есть некоторая теория, почему именно эти дисциплины). Августин опирался на платоническую и неоплатоническую традицию. Там все уже для него было заготовлено. Тривиум: грамматика, риторика и диалектика. Квадривиум состоял из арифметики, геометрии, астрономии и музыки.
Еще одна ключевая фигура – Боэций(рубеж 5-6 вв). Он перевел на латынь ряд греческих текстов (Аристотель, руководство по основным дисциплинам квадривиума). Именно они имели очень большое значения в раннем средневековье, потому что текстов было немного. Помимо этого появляется целый ряд энциклопедий. К периоду самых темных веков относится книга «Этимологии», состояла из 20 томов, написанная Исидором Севильским, испанским интеллектуалом. Она охватывала почти весь спектр знаний, которые были на тот момент.
Даже в небольшой промежуток с середины 6 по середину 7ого века тоже много всего произошло. Языческие философские школы, в первую очередь Платоновскую академию закрывают в 529 году. Ее основные преподаватели (около 7 человек) уезжают, и именно в изгнании один из них, Симплиций, пишет свои знаменитые комментарии, некоторые до нас дошли и служат источником уникальной информации. И это 6ой век!
Уже с конце 8ого-9ом веке начинается культурный подъем. В первую очередь, основным центром оказывается двор франкского короля Карла Великого, при котором возникает кружок интеллектуалов. Они делаются переводы, возникает интерес к циклу 7 свободных искусств. К этому кружку относится крупный философ Иоанн Скот Эриугена и энциклопедист Рабан Мавр. Рабан ничего нового нам не говорит, но он воспроизводит эти знания и делает их доступными.
В 10-11 вв главное, что происходит в сфере науки : на западе появляются тексты античной классики философской науки. Их переводят с арабского. Вместе с теми текстами поступают и тексты самих арабских ученых. Отчасти это комментарии, отчасти самостоятельные трактаты. На протяжении нескольких веков эти тексты начинают читать и начинается движение мысли. Раньше были доступны только небольшие части текстов Аристотеля, «Тимей» Платона был тоже доступен не полностью. А уже к 12-13ому веку поучили полные тексты Аристотеля, неоплатоников, Еквлида, Птолемея, Гиппократа, - основные научные тексты.
Арабская наука
Так же как на западе языком образованных людей была латынь, в восточной греческий, в исламском мире – арабский. Арабская наука испытывает подъем как раз тогда, когда наука в западной европе переживает максимальный упадок. В 12-13 ом веке все вернулось на свои места, и научный центром снова стала западная Европа. Арабская наука не христианская, а связана с исламом. Хотя здесь много сходств, так как ислам принадлежит к тому же типу, что и иудаизм и христианство (авраамические религии, монотеистические), и имеют много общего, если не вдаваться в детали. Если в 4ом веке христианство завоевывает прочные позиции в римской империи, в 5ом веке западная римская империя прекращает существовать под натиском варваров, в 7ом веке возникает в результате деятельности пророка Мухамеда ислам и мусульманство. Сначала на аравийском полуострове. Но эта новая религия оказывается активной в культурном отношении и в 7-9 вв мусульмане ведут активную завоевательную политику, в результате чего возникает арабский или исламский халифат, охватывающий огромную территорию от Аравийского полуострова до Испании включительно. На период с конца 8ого и до 11 века приходится максимальный расцвет науки. Столица в этот период находилась в Багдаде, и здесь проводится активная культурная политика халифом, которая связана с добыванием и покупкой рукописей, с поддержкой и финансированием действительности ученых, переводческой деятельности на арабский язык, с проведением исследований. Все это приводит к потрясающему взлету. С одной стороны, арабские ученые предстают как развиватели, комментаторы того, что они получают от античности, причем наибольшим образом их интересует философия, и наибольшее влияние имеет Аристотель, Платон и неоплатоники, медицина, оптика, математика, астрономия, оккультные дисциплины, такие, как алхимия и магия. Интерес к алхими вообще очень характерен для эпохи средних веков. Алхимия является по ряду своих черт детищем александрийской эпохи, когда она была основным центром, и, начиная со 2ого века н.э. и дальше, все это вместе с научным материалом попадает в руки арабских ученых. Эти ученые не только переводят, но и пишут блестящие комментарии, продумывают и развивают в разных направлениях те идеи, которые содержались у греческих философов и ученых. Им удается получить целый ряд блестящих достижений в области оптики, в области астрономии и механики. Очень много удается сделать в области техники. Кроме того, арабский халифат распространялся не только на запад, но и на восток и взаимодействовал определенным образом с культурными достижениями Индии и Китая.
Но как ни парадоксально, не из арабского мира вырастает современная наука (наука, которая стала достоянием всех людей, а не отдельных стран и культур). За взлетом арабской науки в 12-13 вв, начинается ее постепенный упадок. Это происходит по разным причинам. Во- первых, все-таки в исламском мире не удается найти продуманной формы взаимоотношений между античной наукой и собственно исламом. В частности, исследования арабских ученых испытывают все большее давление со стороны радикально настроенных исламских кругов. Во-вторых, оказалось, что арабская наука была плохо социально интегрирована. То есть это были отдельные ученые, которые существовали за счет того, что их деятельности благоволил правитель, но как только он переставал это делать, их деятельность по понятным экономическим и социальным причинам просто прекратилась, поскольку других серьезных укорененностей наука в культуре не имела. Дело в том, что арабские ученые могли быть связаны системой преподавания, но это была система Медресе, соответственно преподавали они не ту науку, которую развивали, а традиционные предметы для исламского образования. Эти предметы никуда не делись. Существовавшая помимо этого преподавания античная деятельность, связанная с античными традициями, начала идти на спад. Сам арабский халифат к середине 13ого века пал под натиском монголов, что ускорило упадок арабской науки.
Дата добавления: 2018-05-13; просмотров: 175; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!