Комедия Д.И.Фонвизина «Недоросль» – вершина развития русской драматургии XVIII столетия.
В истории русского Просвещения принято выделять 2 этапа: 1) 60 – середина 70-х годов; 2) 80 – 90-е годы. Рубежом между двумя периодами стало пугачевское восстание.
Развитие просветительской идеологии в России зависело от обострения социальных противоречий между дворянами и крестьянством. В России эта борьба с особой силой развернулась в 60-е годы. Наивысшим ее выражением стала крестьянская война под предводительством Пугачева. Поэтому именно в 60 – 70-е годы сложилась идеологии русского Просвещения.
Просветители направляли внимание на самые больные стороны общественных отношений к России: положение крепостных, паразитическая жизнь дворянства, произвол и беззакония представителей местной и центральной властей, деспотические действия императрицы.
Просвещение как освободительная философия помогло писателям преодолеть сословный взгляд на человека, закрепленный искусством классицизма, начать формирование нового литературного направления, основанного на иных принципах познания и воспроизведения действительности. В конечном счете, просветители отказались от классицизма и выработали новую эстетику, которая пролагала дорогу реализму и народности. Нужные формы находились далеко не сразу, поэтому богатый опыт классицизма, его традиции еще долго использовались новой литературой.
Сочинения писателей-просветителей заняли ведущее место в литературе десятилетия. Наибольшими по своему значению были достижения в прозе и драматургии. Комедия Фонвизина «Недоросль», его сатирические и рукописные сочинения, широко ходившие в списках письма-дневники, писавшиеся во время путешествия во Франции, знаменовали собой движение к реализму в русской литературе. В конце десятилетия с прозаическими и поэтическими сочинениями выступил ученик русских просветителей Крылов. В 80- е годы Радищев создает оду «Вольность», а затем и главную книгу своей жизни – «Путешествие из Петербурга в Москву», которую нередко называют «энциклопедией русского Просвещения».
|
|
|
Наиболее ярким выражением тех процессов, которые происходят в литературе 60 – 80-х годов XVIII века являются произведения Д.И.Фонвизина.
Денис Иванович Фонвизин (1745 – 1792) происходил из дворянской семьи. Учился он в гимназии при Московском университете, затем на философском факультете университета. В 1760 году в числе десяти лучших гимназистов, которых директор университета повез в Петербург «для показания основателю университета» Шувалову «плодов сего училища», были Денис и его брат Павел, впоследствии также занимавшийся литературной деятельностью (переводил, писал стихи). В Петербурге Фонвизин познакомился с Ломоносовым и впервые увидел театральные представления. «Действия, произведенного во мне театром, почти описать невозможно», – вспоминал он впоследствии.
|
|
|
Уже в студенческие годы Фонвизин пристрастился к «словесным наукам». Первоначально он усиленно занимался переводами (в частности, им было переведено 226 басен основоположника датской литературы, сатирика и комедиографа Людвига Гольберга, «Превращение» римского поэта Овидия и т.п.)
Одновременно с переводами стали появляться и оригинальные произведения Фонвизина, окрашенные в резко сатирические тона и готовящие почву для его комедий. Первыми из них были стихотворные сатиры и эпиграммы. Эти сочинения расходились по рукам в многочисленных списках и пользовались большой популярностью: «носились, – как говорит сам Фонвизин, – по Москве».
«Весьма рано появилась во мне склонность к сатире, – вспоминал сам Фонвизин в своём «Чистосердечном признании». – Сочинения мои были острые ругательства...». Именно поэтому они, очевидно, и не могли появиться в печати, а впоследствии, в эпоху «раскаяния» Фонвизина, были им уничтожены. Из всех произведений этого рода сохранилась только одна эпиграмма Фонвизина, относящаяся к числу тех его «острых слов», «для многих язвительных», из-за которых, по словам Фонвизина, автора «стали скоро бояться, потом ненавидеть».
|
|
|
К этому же времени (самое начало 60-х годов), очевидно, относится и облеченная в басенную форму сатира Фонвизина «Лисица-Кознодей», опубликованная им только много лет спустя, в конце 80-х годов, и сатирическое «Послание к слугам моим Шумилову, Ваньке и Петрушке».
В ранних сатирических произведениях Фонвизина ярко проступают свойственные ему, как писателю, черты: дар «смеяться вместе весело и ядовито» (В.Г. Белинский) – талант сатирика – и наблюдательность художника-реалиста, умеющего схватывать типические стороны действительности и сообщать своим впечатлениям большую художественную выразительность. Сам Фонвизин позже говорил, что обладает способностью «принимать на себя лицо и говорить голосом весьма многих людей».
Подлинным рождением оригинальной драматургии Фонвизина, как и русской национальной комедии вообще, является «Бригадир». Написанная около 1768 года комедия стала истинным открытием русской действительности. Подобно Сумарокову, Фонвизин начинает писать свои комедии прозой.
Значение комедии «Бригадир» определяется прежде всего тем, что в ней впервые в русской литературе одерживает победу новый художественный метод изображения жизни и характеров – реалистический. Литературовед Г.А. Гуковский указывал, что в «Бригадире» «на сцене начинается жизнь, вернее жизнь вторгается у него (Фонвизина) на сцену, и тем самым, конечно, в принципе отменяется классическая схема, потому что это не гротескная жизнь мира комедии классицизма, не возвышенная, надчеловеческая схема мира трагедии, а просто жизнь людей. Рождается новый метод видения действительности, еще сложно переплетающийся с традиционным наследием классицизма».
|
|
|
«Бригадир» – первый камень, положенный Фонвизиным в основание воздвигаемого общими усилиями литераторов-просветителей здания русского реализма. Этой комедией намечается основная линия развития в дальнейшем развитии русской комедии. В дальнейшем, закончив «Недоросль», Фонвизин закрепит ее победу.
Приступая к рассмотрению комедии «Недоросль», нельзя не указать на те обстоятельства, которые способствовали ее появлению.
Комедия «Бригадир» пользовалась таким успехом, что автор был приглашен в Петергоф для прочтения пьесы императрице. Это послужило толчком к чтениям комедии в обществе виднейших вельмож, у наследника Павла Петровича и т. д. В результате этих чтений Фонвизин сблизился с воспитателем Павла Петровича, графом Никитой Ивановичем Паниным. В 1769 году Фонвизин перешел на службу к Панину, сделавшись, в качестве его секретаря, одним из наиболее близких и доверенных, лиц. Влиятельнейший вельможа екатерининского времени, стоявший во главе коллегии иностранных дел, Панин был вместе с тем убежденным конституционалистом и вождем дворянско-аристократической оппозиции «самовластию» Екатерины. Фонвизин полностью разделял его взгляды. Перед смертью Панина он составил, по его непосредственным указаниям, замечательный документ – своего рода политическое завещание Панина, адресованное им Павлу Петровичу: «Рассуждение о истребившейся в России совсем всякой форме государственного правления и от того о зыблемом состоянии как империи, так и самых государей». «Рассуждение» содержит исключительно резкую критику деспотического режима Екатерины и ее фаворитов, «недостойных любимцев», требует конституционных преобразований и прямо угрожает в противном случае насильственным переворотом. В тексте Фонвизиным дается описание некоего, не называемого им и «ни на что не похожего государства», под которым он явно имеет в виду екатерининский режим: «Государство, в котором почтеннейшее из всех состояний, руководствуемое одною честью, – дворянство – уже именем только существует и продаётся всякому подлецу, ограбившему отечество; где знатность, сия единственная цель благородныя души, сие достойное возмездие заслуг от рода в род оказываемых отечеству, затмевается фавёром... (…) На демократию же и походить не может земля, где народ, пресмыкаяся во мраке глубочайшего невежества, носит безгласно бремя жестокого рабства». Из сказанного Фонвизин делает вывод о необходимости немедленного ограждения общей безопасности «законами непреложными».
Фонвизин стремился проводить свои общественно-политические взгляды и средствами художественной литературы. Он придавал чрезвычайно большое значение делу писателя, который может и должен быть «стражем общего блага». Писатели «имеют долг возвысить громкий глас свой против злоупотреблений и предрассудков, вредящих отечеству, так что человек с дарованием может в своей комнате с пером в руках быть полезным советодателем государю, а иногда и спасителем сограждан своих и отечества» («Письмо Стародума»). Сам Фонвизин этот «громкий глас» писателя-гражданина и пытался всё время возвышать; он звучит в сатирико-публицистических произведениях Фонвизина, и в его комедиях, в особенности, в «Недоросле». В частности, Г.А. Гуковский обратил внимание на то, что развязка «Недоросля» представляла собой своеобразный «совет» верховной власти: на самом деле закона о правительственной опеке над «злонравными» помещиками, провозглашением которого заканчивается пьеса, тогда не существовало.
Замысел «Недоросля» вынашивался Фонвизиным в течение многих лет. Первая редакция, очень сильно отличающаяся от комедии в ее окончательном виде (сохранилось лишь три акта), относится еще к 1760-м годам и, очевидно, даже предшествует «Бригадиру», т. е. является первым опытом создания Фонвизиным русской оригинальной комедии в прозе. Завершен был «Недоросль» чуть ли не 20 лет спустя, в 1782 году. Сличение первоначальной и окончательной редакций позволяет проследить путь драматурга.
Одной из центральных проблем, волновавшей просветителей XVIII века, была проблема воспитания, создания «новой породы» – поколения людей, соответствовавших пореформенной русской действительности. Сама императрица, отражая идеи энциклопедистов, в своём «Наказе» писала: «Самое надежное, но и самое труднейшее средство сделать людей лучшими, есть приведение в совершенство воспитания».
В первоначальной редакции «Недоросля» картина воспитания помещичьего сынка, будущего Митрофанушки (здесь он еще назван Иванушкой) составляет основное содержание всей пьесы, вообще представляющей своего рода параллель к «Бригадиру»: там показан молодой дворянин, побывавший в чужих краях, здесь – другой Иванушка, не вылезающий из своего медвежьего угла; там – сатира на поверхностную европейскую псевдообразованность, здесь – на отечественное невежество. Провинциальному Иванушке, который «уж бороду бреет», а все еще никак не может одолеть букваря, противопоставляется сын образованного петербургского дворянина Добромыслова (будущего Стародума), Миловид (будущий Милон), который младше Иванушки тремя годами, а «уже и иностранными языками говорит и давно уже офицер». Основное содержание пьесы заключалось в этом противопоставлении двух систем воспитания, олицетворенных в контрастных образах: грубого, невежественного и неотесанного деревенского болвана Иванушки и прекрасно воспитанного и образованного петербургского молодого человека, который усвоил всё, что полагается истинному дворянину, – «выучился по-немецки, по-французски, по-итальянски, арифметику, геометрию, тригонометрию, фортификацию, архитектуру, историю, географию, танцовать, фейхтовать, манеж и на рапирах биться и ещё множество наук окончил, а именно на разных инструментах музыкальных умеет играть».
Воспитание, вернее – отсутствие сколько-нибудь нормального воспитания Митрофанушки составляет основную проблему и окончательной редакции «Недоросля», что подчеркивается и названием пьесы. Однако теперь проблема становится автором более масштабно. Митрофанушка – не только плод дурного воспитания; само это воспитание Фонвизин показывает как органический результат всего социально-бытового уклада «злонравных» крепостников. В первой редакции образ Скотинина отсутствует. Мать Иванушки, любящая сына, но боящаяся мужа Улита Абакумовна, еще весьма далека будущей «презлой фурии» Простаковой. Самый мотив жестокого обращения ее с крепостными в первой редакции еще никак не акцентируется.
«Мы видим все несчастные следствия дурного воспитания», – говорит в пятом действии, подытоживая все происходившее перед зрителями, Стародум. Но вместе с тем нарисованная в «Недоросле» картина по своему содержанию гораздо шире, чем просто показ дурного воспитания. Последнее зависит не только от того, что Митрофанушку плохо учат и усиленно кормят вместо того, чтобы воспитывать. Важнее то, что «недоросль» с самого раннего детства окружен злыми примерами. Комедия Фонвизина заканчивается словами Стародума, указывающего на Простакову: «Вот злонравия достойные плоды!» Пьеса о воспитании вырастает в пьесу о помещичьем злонравии, первую в России социальную комедию-сатиру.
В своих воззрениях на сущность комедийного творчества Фонвизин полностью следует А.П. Сумарокову, заявлявшему, что «свойство комедии издевкой править нрав». Фонвизин стремится достичь этого не только путем выставления «злонравных» персонажей в смешном виде, но и давая определенные разъяснения, своего рода авторские комментарии. Комментарии даются при помощи специально вводимых в пьесу положительных героев, которые пространно рассуждают о добродетели. Таким образом, Скотинину и Простаковым противостоят Софья, Милон, Правдин, Стародум.
Из всех положительных персонажей центральная роль отводится Стародуму, являющемуся рупором идей самого автора и образом идеального дворянина вообще. «Друг честных людей», как он себя называет, Стародум находится в явной оппозиции екатерининскому режиму. Он выходит в отставку, ибо не может снести господствовавшего в служебных отношениях «неправосудия». Он удаляется от двора – «без деревень, без ленты, без чинов», ибо не хочет пресмыкаться «в чужой передней». Обличительные тирады в разговоре его с Правдиным против «двора», то есть непосредственного окружения Екатерины, и, в конечном счете, ее самой, отличаются исключительной резкостью. Их общий вывод: «двор» представляет собой самое заражённое место империи.
В уста Стародума вкладывает автор и весьма энергичную тираду против крепостников: «угнетать рабством себе подобных беззаконно». Удалившийся от двора и службы Стародум в своей последующей деятельности как бы осуществляет практически идею «торгующего дворянства» – уезжает в Сибирь, где, как можно понять из его разъяснений, обогащается путём добычи золота. Однако этот «буржуазный» момент его биографии ни в какой мере не делает его промышленником, и вообще это ни в малейшей мере не мешает ему оставаться идеальным представителем своего класса, не только рассуждениями, но и всем своим обликом, дающим, по реплике Правдина, «чувствовать истинное существо должности дворянина».
Специфической особенностью взглядов и убеждений Стародума, подчеркиваемой самым его именем, является то, что его идеалы находятся не в будущем, а в историческом прошлом, то есть в петровском времени, когда «один человек назывался ты, а не вы», когда «придворные были воины, да воины не были придворные», когда «к научению мало было способов», но зато «не умели еще чужим умом набивать пустую голову». Все это имело определенную политическую окраску. Екатерина II постоянно стремилась подчеркнуть органическую связь и преемственность ее времени по отношению к эпохе Петра, которому, как постоянно заявляла императрица, она во всём следовала и подражала. Стародум, как видим, наоборот, решительно, разделяет эти две эпохи, прямо противопоставляя одну другой.
Фонвизин склонен был придавать особенное значение положительным персонажам «Недоросля». Он считал, что именно «особе Стародума» он был главным образом обязан успехом своей комедии. Для суждения об общественно-политических взглядах как самого Фонвизина, так и всей панинской группы, рассуждения резонёров, действительно, дают благодатнейший материал. Резкие отзывы Стародума о дворе являются в политическом отношении самым сильным и рискованным элементом «Недоросля». Всё это не могло не импонировать современникам, не внушать им живого сочувствия и даже восхищения прямой и несколько суровой фигурой «друга честных людей».
Следует отметить, что в окончательной редакции подвергаются художественной разработке едва намеченные вначале характеры комических персонажей пьесы. На первый взгляд может показаться, что в изображении отрицательных персонажей автор «Недоросля» остается в пределах классицистической схематики. Подобно положительным героям пьесы – Правдину, Стародуму, Милону, Софье (по-гречески – премудрость), отрицательные персонажи наделяются значащими именами, сразу же раскрывающими сущность каждого: Простаков, Вральман, Кутейкин и т. п. Но даже и этому чисто внешнему, традиционно-условному приему Фонвизин умеет сообщить замечательную художественную силу. В качестве примера можно рассмотреть, например, фамилию Скотинин. Ещё А.П. Сумароков в своей сатире «О благородстве» писал о злонравном дворянине: «Ах! должно ли людьми скотине обладать?» Сопоставление злых помещиков со скотами неоднократно встречается и в журналах Н.И. Новикова. В «Недоросле» Фонвизин превращает этот, ставший в применении к «злонравному» помещику почти постоянным, эпитет в имя-характеристику. Однако в данном случае это характеристика не только служит для именования персонажа. Бранное слово развёртывается в полноценный художественный образ. Больше того, олицетворённое в живом образе слово является и названием основной внутренней темы всей пьесы – изображения скотского быта помещиков. С грубоватым, но подлинным юмором это «обыгрывается» на протяжении всего «Недоросля», являясь своего бы лейтмотивом комедии.
Так, в первом же действии Скотинин наивно удивляется своей особой любви к свиньям. Оказывается, что любовь к свиньям вообще является «фамильной» скотининской, чертой. Об этом говорит Простакова: «Странное дело, братец, как родня на родню походить может! Митрофанушка, наш весь в дядю – и он до свиней сызмала такой же охотник, как и ты. Как был ещё трёх лет, так, бывало, увидя свинку, задрожит с радости».
Этот же мотив настойчиво обыгрывается Фонвизиным в репликах других персонажей. В ответ на заявление Скотинина, что раз он заботится о своих «свинках», так, верно, позаботится и о жене, Милон возмущённо восклицает: «Какое скотское сравнение!» В развязке пьесы гувернёр Митрофанушки, немец Вральман, служивший раньше конюхом у Стародума, просится обратно, говоря, «шиучи с стешним хоспотам, касалось мне, што я фсё с лошатками».
Хитрый церковник Кутейкин вкладывает автохарактеристику этого рода в уста самого Митрофанушки. Во время урока грамоты он заставляет своего ученика читать из Часослова: «Аз есмь скот, а не человек, поношение человеков». О своей скотской природе с наивностью и простодушием, усугубляющим комический эффект, твердят и сами представители «великого и старинного рода» Скотининых. Сама Простакова уподобляет любовь свою к Митрофанушке привязанности суки к своим щенятам («Слыхано ли, чтоб сука щенят своих выдавала?»). Когда Правдин угрожает предать ее суду за попытку похищения Софьи, она с бесподобной непосредственностью восклицает: «Ах, я собачья дочь! что я наделала!» Наконец, в финале пьесы фамилия Скотининых выносится автором за пределы одной семьи, провозглашается родовым именем всех злонравных помещиков вообще. После объявления об отдаче имения Простаковой за бесчеловечное обращение её со своими крестьянами в опеку Правдин говорит, обращаясь к Скотинину: «...Ступай к своим свиньям! Не забудь однакож повестить всем Скотининым, чему они подвержены». Скотинин отвечает: «Как друзей не остеречь!» Так фамилия-характеристика в пьесе превращается в широкое обобщение, почти символ всей помещичьей России вообще.
Примечательно, что характеры персонажей «Недоросля» зачастую отнюдь не покрываются их именами-характеристиками. В этом отношении особенно показателен характер Простаковой. Она не только злая жена, которая держит под башмаком мужа и угнетает крестьян. Простакова скупа, лицемерна, лжива, нагла и вместе с тем труслива; беспощадна по отношению к тем, кто отдан ей во власть, готова унижаться до подлости перед тем, кто сильнее её (она падает перед Правдиным на колени, умоляя простить её, и немедленно снова превращается в прежнюю бесчеловечную помещицу, как только это прощение ею получено). Правдин недаром называет её «презлою фурией». Однако и в этой «фурии», урождённой Скотининой, в которой, словно бы нет ничего человеческого (даже её «безумная любовь» к сыну носит, в сущности, чисто животный характер), в конце пьесы неожиданно вдруг что-то дрогнуло. После прочтения указа об опеке, разбитая, уничтоженная, она бросается к сыну со словами: «Один ты остался у меня, мой сердечный друг, Митрофанушка». Митрофан грубо её отталкивает. Простакова в отчаянии восклицает: «И ты! и ты меня бросаешь!» и через некоторое время: «Нет у меня сына!» Слова эти означают больше, чем только то, что Митрофанушку отправляют на службу. Образ Простаковой очеловечивается. Смешная, страшная и отвратительная на протяжении всей пьесы, в таком почти трагическом финале она вызывает к себе жалость, даже сочувствие.
С подобной же широтой и мастерством обрисованы и другие персонажи «Недоросля», не только главные, но и второстепенные – учителя, Еремеевна, – вплоть до эпизодического Тришки, доморощенного крепостного портного.
Замечательной жизненности комических образов «Недоросля» способствует мастерски разработанный язык. Построенная на церковнославянизмах льстивая речь Кутейкина, переполненная профессиональными военными терминами речь отставного солдата Цыфиркина, речь немца Вральмана с комическими особенностями произношения; живописный язык крепостной «мамы» Митрофана, Еремеевны, не говоря уже о языке основных персонажей «Недоросля», сами по себе рисуют замечательно яркие и выпуклые образы их носителей.
При построении комедии Фонвизин точно следует предписаниям «правильной» классицистической комедии. «Недоросль» состоит из пяти канонических актов, в соблюдено единство места и времени. Но, наряду с этим, на пьесе Фонвизина явно проявляются черты, которые отличают ее от классицистических произведений.
Фонвизин наполнил форму своей комедии ярким и непосредственным содержанием, почерпнутым прямо из окружающей действительности. Именно наличие в комедии Фонвизина реального материала русской действительности в замечательном художественно-сатирическом его претворении и составляет основную ценность «Недоросля», одного из самых долговечных произведений литературы XVIII века. Это делает Фонвизина, по словам М. Горького, родоначальником «великолепнейшей и, может быть, наиболее социально плодотворной линии русской литературы – линии обличительно-реалистической».
А.С. Пушкин справедливо подчёркивал, что в смехе Фонвизина была заключена огромная обличительная сила. «Сатиры смелый властелин», – назвал он автора «Недоросля» в первой главе «Евгения Онегина», а о самом «Недоросле» писал, что в нём «сатирик превосходный громил невежество в комедии народной». В другом месте Пушкин снова называет «Недоросля» «единственным памятником народной сатиры». «Народность» комедии является в устах Пушкина высшей похвалой.
Основные персонажи «Недоросля» отличаются огромной силой обобщения действительности – типичностью. Это обусловило их замечательную долговечность. НЕ случайно А.С. Пушкин, устами героя «Романа в письмах», говорит о современных ему провинциальных дворянах: «Для них не прошли ещё времена Фонвизина. Между ими процветают Простаковы и Скотинины!» В «Евгении Онегине» на именины к Татьяне приезжают «Скотинины – чета седая», а в первоначальном варианте второй главы Ларина-мать прямо сопоставляется с Простаковой: «Она меж делом и досугом открыла тайну, как супругом, как Простакова, управлять». В целом можно сказать, что образы комедии на столетия пережили время своего автора и сохранили свою действенность до современности. Из всей пьес XVIII века только пьесы Фонвизина ставятся на сцене до настоящего времени.
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 484; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!