В трудные годы на Дальнем Востоке 10 страница
— организация, в зависимости от международного положения, активной разведки в тылу противника (подготовка и проведение диверсионных действий в тылу противника на будущих театрах военных действий (театрах войны);
— организация и проведение дезинформационных мероприятий;
— добывание, получение и обработка всякого рода изданий иностранной прессы, военной и военно-статистической литературы;
— обработка добываемых агентурными и другими методами материалов, изучение образцов добытой техники и издание информационных документов по всем видам разведки (сводки, обзоры, описания и т.д.), составление заключений о возможных стратегических намерениях (замыслах) и планах иностранных государств, вытекающих из добытых разведывательных данных о подготовке к войне;
— организация взаимодействия и получение сведений, необходимых Разведупру от ведомств, имеющих заграничную агентуру;
— руководство деятельностью разведывательных органов в военных округах и на фронтах, назначение по согласованию с соответствующими реввоенсоветами и командующими фронтами (военными округами) начальников их разведывательных органов[102].
Задачи эти характерны для разведки в любое время, и поэтому в целом они остались неизменными. А вот самому главному органу разведки повезло меньше, в последующие годы он неоднократно подвергался всевозможным реорганизациям. К концу 1921 г. из структуры управления изъяли отдел радиоразведки, а в начале 1922 г. упразднили и отдел войсковой разведки. В ноябре того же года Разведупр был преобразован в Разведывательный отдел Управления 1-го помощника начальника Штаба РККА с изменением структуры. Количество штатных сотрудников уменьшилось с 275 в 1921 г. до 91 в 1924 г.[103].
|
|
|
Но проведенная реорганизация себя не оправдала. Статус разведотдела не соответствовал ни объему, ни характеру работы. Поэтому в 1924 г. после очередной реорганизации разведывательный отдел снова стал Разведывательным управлением Штаба РККА. Однако в нем еще долго то появлялись, то пропадали разные отделы, на которые возлагалось решение новых задач разведки.
В сентябре 1926 г., когда все наименования управлений Штаба РККА стали номерными, Разведупр превратился в IV Управление. В его состав входили общая (административная) часть, а также отделы: 1-й (войсковой разведки), 2-й (агентурный), 3-й (информационно-статистический) и 4-й (внешних сношений). На этом эпоха реорганизаций практически завершилась[104]. Около 10 лет структура Разведупра хотя и подвергалась небольшим изменениям, однако в целом они носили скорее косметический характер. Только с приходом в военную разведку в 1935 г. большой группы чекистов во главе с Артуром Христиановичем Артузовым ее структура была полностью реорганизована. По штату Разведупр насчитывал к тому времени 403 сотрудника, которые работали в 12 отделах. Наиболее важными из них были первые 6.
|
|
|
1-й отдел — агентурная разведка на Западе, состоял из 5 отделений. В нем работало 36 человек. Во главе отдела стоял корпусный комиссар Отто Оттович Штейнбрюк.
2-й отдел — агентурная разведка на Востоке, также состоял из 5 отделений и насчитывал 43 сотрудника. Начальником отдела был корпусный комиссар Федор Яковлевич Карин.
3-й отдел — научно-техническая разведка, возглавлялся комдивом Оскаром Ансовичем Стиггой.
4-й отдел, руководивший деятельностью разведотделов штабов военных округов и флотов, возглавлял комбриг Василий Григорьевич Боговой.
5-й отдел — дешифровальная служба, возглавлялся полковником Павлом Христофоровичем Харкевичем.
6-й отдел — внешних сношений, возглавлял комкор Анатолий Ильич Геккер .
Остальные отделы были вспомогательными.
Большим недостатком новой структуры была предпринятая по инициативе Артузова ликвидация информационно-статистического отдела.
Реорганизация 1920-х гг. коснулась и разведывательных отделов штабов военных округов. Теперь в аппарат агентурной разведки округа (фронта) входили: агентурный отдел штаба округа, агентурные отделения разведотделов армий и корпусов, оперативные офицеры разведывательных отделений отдельных дивизий. Глубина ведения разведки разведотделами округов была определена таким образом: на западном направлении — 250-300 км., на восточном — 500 км. Работали разведотделы округов в интересах обслуживания командования и войск округа по вопросам изучения вооруженных сил сопредельных государств, их территорий и театра военных действий. Так, разведотдел штаба Петроградского (позднее — Ленинградского) военного округа вел разведку в Финляндии, Эстонии и Латвии, штаба Западного фронта — в Польше и Литве, штаба Отдельной Кавказской армии (позже — Краснознаменной Кавказской армии) — в Турции и Персии, штаба Туркестанского фронта (позднее Среднеазиатского военного округа) — частично в Персии, Индии, Афганистане и прилегающих к Туркестану северо-западных районах Китая, штаба 5-й армии (позже Сибирского военного округа) — в Китае и Монголии, штаба Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА) — в Маньчжурии и Японии.
|
|
|
Разведотделы округов должны были решать следуюшие задачи:
|
|
|
— создание закордонной агентуры для самостоятельного ведения стратегической разведки в политической, экономической, дипломатической и военной областях;
— организация связи с резидентурами, непосредственное руководство и финансирование;
— вербовка, обучение и персональный инструктаж агентов различных категорий, снабжение их легализационными документами и экипировкой;
— организация активной разведки в тылу противника[105].
С апреля 1921 г. руководил советской военной разведкой Арвид Янович Зейбот — он возглавлял Разведывательное Управление (потом отдел). Однако пробыл на этом посту недолго, уже в феврале 1924 г. Зейбот направил в ЦК РКП(б) письмо, где весьма средне оценивал собственную работу в должности руководителя. В частности, он писал, что пока насаждалась агентура, проводилась чистка аппарата и оргработа, он более-менее справлялся с делами Разведупра, но в связи с тем, что ситуация изменилась — центр тяжести переместился теперь на чисто военные вопросы, Зейбот просил освободить его от занимаемой должности и предложил на свое место Я.К.Берзина. Член РВС СССР И.С.Уншлихт 10 февраля 1924 г. следующим образом прокомментировал просьбу Зейбота в резолюции на его заявлении : "Последнее время настойчивость, с которой т.Зейбот возобновил свое ходатайство, убедила меня, что его просьбу следует удовлетворить, несмотря на то, что мы теряем весьма ценного работника. Полагаю, что т. Берзин сможет заменить т. Зейбота"[106]. Руководство страны согласилось с Зейботом и Уншлихтом, и во главе советской военной разведки стал Берзин, занимавший этот пост более одиннадцати лет.
Здесь надо отметить, что начало 20-х гг. стало очень трудным временем для Разведупра РККА. Причины тому были разные — и неопытность, и проблемы с кадрами, но пуще всего — вечная нехватка денег, особенно в валюте. Чтобы их добыть, приходилось прибегать ко всяким ухищрениям. Так, на первых порах содержание зарубежного аппарата финансировалось за счет продажи за границей драгоценностей и пушнины. Не случайно, к примеру, первый руководитель резидентуры Разведупра в Берлине Артур Сташевский после возвращения из-за границы в 1926 г. стал заместителем председателя правления «Пушносиндиката» и «Союзпушнины», а в 1934 г. возглавил «Главпушнину» Наркомвнешторга.
Занималось Разведывательное управление и самостоятельными коммерческими операциями. Уже в 1921 г. сотрудники Разведупра братья Абрам и Арон Эренлиб (Яновские) создали в Берлине первое торговое предприятие, являвшееся прикрытием для советской военной разведки. Однако решение поставить разведку на самоокупаемость было неправильным. И хотя среди разведчиков попадались отдельные коммерческие гении, такие как болгарин Христо Боев или поляк Игнатий Порецкий, одновременно добывать разведданные и торговать было весьма затруднительно. Не говоря уже о том, что торговать информацией куда прибыльнее, чем товарами. Поэтому разведка, безусловно, нуждалась в стабильном государственном финансировании. Однако государство оказалось весьма прижимистым спонсором. Так, в 1923 г. Наркомфин урезал смету Разведуправления в несколько раз. Результаты этого решения стали просто катастрофическими — разведка лишилась многих уже налаженных агентурных сетей. А, как известно, хорошую агентурную сеть за два квартала не создашь, на ее становление уходят годы — те самые, которые в гонке вооружений идут один за два, за три, за пять лет ...
Иногда по причине непомерной скупости финансирующих органов возникали просто анекдотические ситуации. Так, например, разведчики, отправлявшиеся на работу за рубеж под официальным прикрытием, обязывались не выделяться «из общей массы сотрудников полпредств и торгпредств». Требование, с одной стороны, вполне разумное, но с другой ... В то время, когда советские люди, и официальные представители в том числе, оказывались за границей, они настолько выделялись своей одеждой в толпе, что за ними, бывало, буквально бегали зеваки. Один из деятелей разведки аж в 1934 (!) г. писал: «Я полагаю, что этот политический момент заставляет нас еще раз поставить вопрос во всю величину о выделении каких-то специальных фондов по линии ЦХУ (кооперация провалит дело) и увеличить денежный отпуск с тем, чтобы люди ехали за границу, не похожие на белых ворон среди той толпы ...». Однако ничего не изменилось. И когда несколько лет спустя молодого военного разведчика С.Н.Старостина направляли на полугодовую стажировку в советское посольство в Германии, ему так и не смогли подобрать гражданский костюм. Пришлось Старостину одеваться в комиссионке на Пятницкой и платить за костюм из собственного кармана[107].
Кроме денежного Разведупр испытывал и острый кадровый голод. Разумеется, часть заграничных работников являлись выходцами из западных областей России — Польши и Прибалтики или имели опыт зарубежной эмиграции. Они хорошо знали закордонную обстановку, в должной мере владели языками и не слишком отличались от местного населения, тем более что послевоенная Европа представляла собой настоящее вавилонское столпотворение. Но таких людей было мало. Поэтому Разведупру поневоле приходилось привлекать случайных людей, отобранных по принципу верности делу партии, без опыта подпольной работы, без знания языка и обстановки. А ведь один такой оперативник мог поставить под угрозу провала всю сеть.
Впрочем, отчасти нехватка кадров компенсировалась за счет выпускников Военной академии РККА. Отобранных слушателей прикомандировывали на определенный срок к Разведупру. По истечении этого срока слушатели возвращались в академию, завершали учебу. Если им удавалось хорошо себя зарекомендовать во время стажировки в Центре или за рубежом, их вновь брали на службу в Разведывательное управление. Среди попавших таким путем в военную разведку можно назвать Семена Урицкого , Карла Янеля, Августа Гайлиса, Яна-Альфреда Тылтыня, Александра Граффа (Бармин), Гаральда Туммельтау. Однако и здесь были серьезные проблемы. Из выпускников Военной академии только небольшой процент годился для работы в разведке. Отсутствие специальных навыков и способностей, незнание языка, страны, в которой предстоит работать, — вот причины, по которых большинство выпускников приходилось возвращать обратно в войска.
Особенно остро недостаток кадров ощущался в странах Востока. В связи с этим еще в 1920 г. при Академии открывается восточный факультет. Его основателем и руководителем становится Андрей Евгеньевич Снесарев, бывший генерал-лейтенант царской армии, опытный разведчик и выдающийся востоковед. Туда принимались выпускники основного отделения. Первый выпуск восточного факультета — восемь человек — состоялся в 1923 г. А в октябре 1926 г. начались занятия на специальных трехгодичных курсах при Дальневосточном университете. Там готовили разведчиков, которые могли бы работать в Японии, Китае и Корее.
Кадры разведчиков готовили и на Курсах усовершенствования по разведке при Разведупре Штаба РККА. Но это была, так сказать, работа «местного значения», на случай войны. Курсы готовили начальников разведки штабов округов, корпусов и дивизий и их помощников, а также давали командирам РККА некоторые специальные знания по агентурной и активной разведке и по контрразведке. На курсах одновременно обучались 36 человек (из расчета по 4 человека на округ).
Кроме финансовых и кадровых трудностей существенно затрудняло работу советской военной разведки постоянное соперничество с ВЧК-ОГПУ. Дело в том, что первый председатель ВЧК-ОГПУ Ф.Дзержинский, стремясь подмять под себя военную разведку, добился того, что в ноябре 1920 г. было принято постановление Совета Труда и Обороны за подписью Ленина, согласно которому Региструпр, помимо РВСР, подчинялся еще и ВЧК — на правах ее отдела. При этом начальник Региструпра входил в коллегию ВЧК с правом решающего голоса. Назначение начальника Региструпра должно было производиться по согласованию РВСР и ВЧК.
Однако проведение этого постановления в жизнь встретило сильное сопротивление со стороны военных. В результате Разведупр так и не включили в ВЧК. Поэтому 20 декабря 1920 г. ВЧК создает собственный орган агентурной внешней разведки — иностранный отдел (ИНО). Но при этом начальник Регистрационного, а потом и Разведывательного управления оставался членом коллегии ВЧК и по-прежнему назначался по согласованию с Чрезвычайной Комиссией, что в дальнейшем привело к объединению зарубежных агентурных сетей, назначению единых резидентов и их двойному подчинению[108].
Подобная практика, когда при единстве задач и нехватке средств за рубежом действовали объединенные резидентуры ИНО ВЧК и Разведупра под руководством объединенных резидентов, бывших одновременно уполномоченными военной и политической разведок, просуществовала до 1925 г. Так, в начале 1920 гг. объединенным резидентом во Франции был Я.М.Рудник , а затем С.П.Урицкий, в Польше — М.А.Логановский , на Балканах — Б.Н.Иванов , в Германии — А.К.Сташевский, затем Б.Б.Бортновский. К концу 1922 г. уже существуют объединенные резидентуры в Германии, Франции, Италии, Австрии, Югославии, Болгарии, Чехословакии, Польше, Литве, Финляндии, Турции и Китае. Раздельно работали лишь агентурные сети разведотделов военных округов и полномочных представителей ГПУ.
Слабой стороной этого «двойственного союза» стал ИНО ВЧК, который испытывал острую нехватку кадров и не имел сформировавшейся структуры за рубежом. А руководство работой одного и того же агентурного аппарата из двух центров вносило изрядную неразбериху. Из Москвы поступали противоречивые директивы, возникала путаница в денежной отчетности резидентур и т.п. Объединенные резиденты вели переписку с руководителями обеих разведывательных служб и неплохо пользовались своим положением, выбирая из потока указаний только те, которым хотели следовать, и обращаясь при случае к другой стороне, а то и прямо в РВСР.
В итоге уже весной 1921 г. начальник Разведывательного управления А.Зейбот заговорил о необходимости объединить не только зарубежную агентуру, но и центральное руководство. Как водится, каждый тянул одеяло на себя. Проект, рожденный в недрах Разведывательного управления, предусматривал передачу ему всей агентуры, ликвидацию ИНО ОГПУ, расширение агентурного отдела Разведывательного Управления. На долю ОГПУ приходилось лишь право давать некоторые задания. Естественно, чекисты с такой постановкой вопроса были категорически не согласны. Тогда Разведупр родил новое предложение: наоборот, ИНО передается весь личный состав разведаппаратов и агентурной сети, а Разведупр сохраняет за собой лишь право контроля за расходованием денежных средств, на участие в решении кадровых вопросов и выработки руководящих директив. ОГПУ опять не согласилось — чекисты не желали никакого контроля со стороны военной разведки. Военным дозволялось лишь участвовать (на уровне представителя РВС СССР) в выработке годового плана разведки и постановке отдельных заданий. Эти пререкания тянулись до 1923 г., когда на совещании РВС под председательством Э.М.Склянского вообще было признано нецелесообразным объединение агентурных аппаратов ИНО ОГПУ и Разведупра. Таким образом Склянский разрубил узел, который не в силах были развязать на многочисленных переговорах представители обеих разведок.
В результате в 1923 г. началось разделение зарубежной агентурной сети с назначением в каждую сеть своего резидента. К началу 1925 г. разделение практически закончилось. (Кстати, в ходе этого процесса оперативные работники сплошь и рядом меняли подчиненность, переходя из органов военной разведки в политическую и наоборот). В итоге остались довольны все, кроме Наркомфина — разделенные разведки обходились гораздо дороже. Впрочем, впоследствии не раз возвращались к этому вопросу, вновь пытаясь объединить разведки. Ничего путного из этого не вышло, и до сих пор военная и политическая разведки разделены и соперничают между собой.
Еще одним слабым местом, вызывающим постоянные нарекания и даже провалы, было сотрудничество Разведупра и Зарубежных бюро РКП (б), имевшее давние традиции. Так, еще до окончания Гражданской войны, 15 апреля 1920 г., была принята инструкция о взаимоотношениях Региструпра РВСР и Зарубежных бюро РКП(б). В ней указывалось, что «Региструпр РВСР является центральным органом разведки, руководит ею на местах и через Зарубежные бюро РКП(б)». Среди задач, которые ставились перед Зарубежными бюро в этой инструкции, можно отметить следующие:
— выполнение заданий Региструпра по разведке во всех ее видах;
— помощь Региструпру в вербовке работников для зарубежной работы;
— доставка разведывательных сводок непосредственно в Региструпр.
Но в начале августа 1921 г., когда состоялось совещание представителей Разведупра, ВЧК и Коминтерна, это положение изменилось. На совещании был принят проект Положения об отделениях Коминтерна за границей и представителях Разведупра и ВЧК. В нем, в частности, говорилось следующее:
«Представитель Коминтерна не может в одно и то же время быть и уполномоченным ВЧК и Разведупра. Наоборот, представители Разведупра и ВЧК не могут выполнять функции представителя Коминтерна в целом и его отделов.
2. Представители Разведупра и ВЧК ни в коем случае не имеют права финансировать за границей партии или группы. Это право принадлежит исключительно Исполкому Коминтерна.
Примечание: НКИД и Внешторгу также не дается право без согласия ИККИ финансировать заграничные партии.
Представители ВЧК и Разведупра не могут обращаться к заграничным партиям и группам с предложением об их сотрудничестве для Разведупра и ВЧК.
3. Разведупр и ВЧК могут обращаться за помощью к компартиям только через представителя Коминтерна.
4. Представитель Коминтерна обязан оказывать ВЧК и Разведупру и его представителям всяческое содействие»[109].
Документ был подписан: от Коминтерна — Зиновьевым и Пятницким, от ВЧК — Уншлихтом, от Разведупра — его тогдашним начальником Арвидом Зейботом.
Это постановление открывает длинный список подобных ему документов, запрещающих использовать членов национальных компартий для разведывательной работы в пользу СССР. Однако соблазн использовать готовых даровых агентов велик, и к вопросу о взаимоотношениях с коммунистами приходилось возвращаться снова и снова.
Так, 14 августа 1925 г. состоялось совещание представителей Разведупра, ИНО ОГПУ, НКИДа и Коминтерна. Оно было созвано одним из создателей советской военной разведки С.Араловым по поручению Коллегии НКИД СССР, членом которой он к тому времени состоял. Инициатором же совещания стал полпред (и одновременно представитель Коминтерна) в Чехословакии Антонов-Овсеенко. Он написал письмо руководству НКИДа, где сетовал на частые провалы у военных разведчиков (три провала в течение короткого времени) и указывал, что Разведупр, ИНО и Коминтерн не согласовывают своей деятельности, интригуют друг против друга и т.д.
Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 268; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!