История становления личности Усама Бен Ладена
Одиннадцатого сентября 2001 г. два пассажирских авиалайнера, захваченные воздушными пиратами, с интервалом в несколько минут врезались в высотные башни Всемирного торгового центра на Манхеттене. Одновременно еще один, третий на счету самолет, угнанный террористами, упал на Пентагон, четвертый – «Боинг» – не долетает до намеченной цели – Белого дома.
Прошло несколько дней после трагедии, прежде чем растерянное в ввергнутое в состояние шока руководство США обвинило в произошедшем саудовского миллиардера Усаму бен Ладена, а также режим талибов, предоставивший ему убежище в Афганистане. Не беря на себя персональную ответственность за случившееся, Бен Ладен в телеобращении 7 октября 2001 г. заявил, что «Аллах благословил передовой авангард правоверных мусульман – разящее копьё ислама – на разгром Америки». Так и не прояснив до конца степень причастности к случившемуся тех или иных группировок, американцы на основании спорных доказательств и второстепенных улик развернули широкомасштабную операцию по возмездию.[70]
Имя и личность Усамы бен Ладена стали знаковыми, а сам он немедленно превратился в «террориста номер один», в «первого и злейшего врага Америки и всего свободного мира». Впрочем, и для самого бен Ладена события 2001 г. стали кульминацией его личного джихада. В деятельности Усамы бен Ладена нашел бесспорное воплощение в своем законченном и получившем наибольшую известность виде переход к терроризму «салафитско-джихадистского» направления, зародившегося в 1980-х годах в Афганистане.
|
|
|
Родившийся в 1957 г. Усама бен Ладен являлся одним из 54 сыновей и дочерей Мухаммада бен Ладена. Его отец, выходец из семьи каменщиков из Хадрамаута (регион на юге Йемена), в 1930-х годах эмигрировал в Саудовскую Аравию. Еще в юности был приближен к королевскому двору и сумел обратить на себя внимание. Сумев очаровать монарха своими талантами строителя королевского дворца, он, благодаря своему фавору, стал крупнейшим в королевстве и одним из первых на Ближнем Востоке подрядчиком общественных работ.[71]
Глава семейства Бен Ладенов получил эксклюзивную концессию на расширение и содержание Большой мечети в Мекке – главной святыни ислама, а также всех автодорог, напрямую связывавших ее с основными саудовскими городами. Строительство великолепного шоссе, проложенного из Джидды в Мекку через горы Таифа, пути всех паломников, быстро создало ему деловую репутацию и стало символом его профессии.
На момент своей гибели в результате несчастного случая в 1968 г. его состояние исчислялось в 11 миллиардов долларов. Рекламный щит компании «Бен Ладен», несмотря на одиозный отныне характер, приданный этому имени Усамой, и сегодня еще часто является первым, что замечает пассажир из иллюминатора своего самолета.
|
|
|
В египетском филиале компании, который возглавлял брат Усамы, Абель Азиз, трудилось 40 тысяч рабочих и служащих. Это была самая крупная частная компания на территории Египта.
Дети Бен Ладена с самого раннего возраста учились и воспитывались вместе с саудовскими принцами, невзирая на незнатное происхождение и йеменские корни их отца, который компенсировал эти недостатки крупными капиталовложениями в религиозную сферу. Так, в каждый сезон паломничества он, как это было заведено в королевской семье, накрывал столы для улемов и знатных персон всего мусульманского мира, руководителей исламистских движений всей уммы. Таким образом, Усама находился в контакте с этой средой и был вхож в коридоры ваххабитской власти.
Будучи студентом инженерного факультета Университета имени короля Абдальазиза в Джидде, он слушал лекции, которые в рамках обязательных религиозных дисциплин читали Мухаммад Кутб (брат Сайида Кутба, идеолога и лидера египетских «Братьев- мусульман») и Абдаллах Аззам, будущий глашатай джихада в Афганистане. В пору зрелости для него как миллиардера мир идей и размышлений виделся через призму доктрины «Братьев-мусульман» и салафизма в его саудовско-ваххабитском варианте. После вступления Советской армии в Кабул в декабре 1979 г. он при посредничестве «Джамаат-и ислами» (пакистанская исламистская организация, созданная в 1941 г. религиозным идеологом Маудуди) совершил вояж в Пешавар, где встретился с лидерами исламистских партий афганских моджахедов. Сидя с ними за семейным столом, он интересовался условиями жизни беженцев и тем, какую поддержку мог бы им оказать. [72]
|
|
|
До 1982 г. Усама занимался сбором средств в поддержку афганского джихада, став одним из самых горячих его сторонников в Саудовской Аравии. В том же году он переселился в Афганистан. Двумя годами позже учредил в Пешаваре первый гостевой дом для арабских «джихадистов» вместе со своим бывшим профессором Абдаллахом Аззамом, который создал Бюро обслуживания. Вдвоем они проделали огромную работу по привлечению и устройству тысяч добровольцев, начинавших прибывать в Афганистан. Среди них были саудовские отпрыски, для которых джихад в Афганистане был чем-то вроде летнего лагеря, исламисты-революционеры, вышедшие из египетских застенков, алжирские «буялисты», недавно ставшие партизанами и бежавшие от репрессий. Позже к ним присоединилось и несколько юнцов из французских предместий. Впоследствии некоторые из них приняли участие в терактах 1994 и 1995 гг. В то время всех их принимали с почестями: саудовскому истеблишменту, к которому Бен Ладен и Аззам были близки, святое дело джихада давало возможность удержать под контролем потенциальных возмутителей спокойствия, отвлечь их от борьбы против существующих режимов в мусульманском мире и «большого» союзника – США, вывести их из-под иранского влияния.[73]
|
|
|
К 1986 г. Усама бен Ладен создал собственные лагеря уже в самом Афганистане. Его богатство и щедрость, простота манер, личное обаяние и храбрость на поле боя породили настоящую легенду вокруг его имени.
К 1988 г. он составил базу данных на «джихадистов» и других добровольцев, проходивших через его лагеря. Так было положено начало организационной структуре, возникшей вокруг информационной картотеки, арабское название которой – аль-каида (букв.: «база») – станет известным десятилетие спустя, когда американская юстиция квалифицирует ее как сверхсекретную террористическую сеть, а сам Бен Ладен будет обвинен в «заговоре». Согласно различным источникам, в то время он порвал с Аззамом. Очевидным являлось лишь то, что Аззам, действуя в согласии со своими саудовскими заказчиками, хотел, чтобы «джихадисты» не выходили за пределы Афганистана, тогда как Бен Ладен был сторонником интернационализации джихада, а год спустя Аззам погиб в результате нераскрытого покушения.
Саудовский режим начал опасаться полной бесконтрольности Бен Ладена, приобретшего репутацию человека, который хотел повсюду распространять джихад. В том же 1989 г. он был задержан в королевстве, откуда собирался в очередной вояж, и лишен паспорта. За несколько месяцев до вторжения Ирака в Кувейт в июне 1990 г. вызывающее поведение Саддама Хусейна, которого «салафиты-джихадисты» все еще клеймили как светского «вероотступника», так встревожило Бен Ладена, что он предложил монархии услуги «джихадистов» его «базы» для защиты границ. Здесь следует отметить, что в исламистских кругах баасистский режим Ирака, опиравшийся на светскую «баасистскую идеологию», трактовался как «безбожный» и «вероотступнический».[74]
Во время ирано-иракской войны 1980–1988 гг. консервативные арабские государства Аравийского полуострова прекратили нападки на режим Саддама Хусейна, с которыми, напротив, активно выступал хомейнистский Иран. После вторжения в Кувейт и прибытия западных войск международной коалиции на землю Саудовской Аравии «салафиты-джихадисты» и иракский режим объединились в своей враждебности к саудовскому режиму. Но когда король Фахд, носивший титул «служителя двух Святых мест», призвал на помощь войска международной коалиции во главе с США, Усама присоединился к враждебным по отношению к ним кругам, сплотившимся вокруг шейхов Ауды и Хавали. Попав под подозрение режима, он сумел благодаря семейным связям бежать в апреле 1991 г. за границу, сначала в Пакистан, затем в Афганистан и в Судан к Хасану ат-Тураби, где обосновался к концу года.
Именно с этого времени начался большой поворот в жизни человека, которому предстояло стать врагом номер один США. Как и многие другие исламистские активисты, он радикально порвал с ней и ее американскими покровителями во время войны в Заливе, ускорившей раскол внутри движения. Осев в Судане, куда вскоре в поисках убежища приехали тысячи «джихадистов» Афганистана, он присоединился к коалиции разношерстных сил, которых Тураби пытался в то время сплотить с помощью четырех арабо-мусульманских народных конференций, проходивших в Хартуме с 1991 г. [75] (Прил.2)
Собирая вокруг себя и панарабистов, и «Братьев-мусульман», и радикальных исламистов, и даже одно время руководителей Организации освобождения Палестины – всех тех, кого объединяло озлобление против операции «Буря в пустыне» и военной победы американцев, Тураби помышлял о создании полюса, враждебного саудовской и вообще консервативной концепции мирового исламизма, извлекая при этом выгоду из послевоенных расколов и шатаний.
Одновременно Бен Ладен способствовал выезду из Пакистана «джихадистов», ставших там нежелательными элементами, помогал им оплачивать дорогу, иногда предоставляя работу на своих предприятиях, действовавших во многих странах мира. Кроме Судана, многочисленные активисты прибывали также в Йемен – страну, из которой происходила семья миллиардера, где в 1992–1993 гг. возникло мощное исламистское движение и которая могла стать опорным пунктом на полуострове для дестабилизации соседней Саудовской Аравии. Но в целом эти выступления были чужды тем целям, которые ставил перед собой Бен Ладен. В этой ситуации первый фронт борьбы против США был открыт в Сомали.
В 1992 г., после гражданской войны в Сомали высадились войска новой международной коалиции под руководством американцев для проведения под эгидой ООН операции под названием «Restore Hope» («Возвращение надежды»). [76]
В Судане Усама бен Ладен вложил большие средства в сельское хозяйство и развитие сети автодорог, в частности, сыграл решающую роль в принятии решения о прокладке так называемой «дороги вызова» (ат-тахадди), связавшей столицу с Порт-Суданом и имевшей протяженность 800 километров. На этом проекте он потерял более 150 миллионов долларов, поскольку суданское правительство так и не компенсировало ему затраченные средства, но благодаря проекту стал авторитетной фигурой в кругах антисаудовского исламизма, а в апреле 1994 года был лишен саудовского гражданства.
Хартум, подвергшийся сильному международному нажиму после попытки убийства египетского президента в Аддис-Абебе в июне 1995 г., попросил гостя, ставшего обременительным, покинуть страну. Летом 1996 г. Усама вернулся в Афганистан. В июне был совершен теракт в американском военном лагере в Хо- баре (Саудовская Аравия), стоивший жизни 19 солдатам и приписанный Бен Ладену. Он не взял на себя ответственность за эту акцию, но 23 августа следующего года распространил «Декларацию о джихаде» против американцев, оккупировавших землю двух Святых мест, более известную по ее подзаголовку: «Изгоните многобожников с Аравийского полуострова». Лозунг в измененной форме «изгнание евреев и христиан с Аравийского полуострова» можно увидеть в большинстве документов, плакатов, прославляющих Бен Ладена. Этот одиннадцатистраничный текст, насыщенный цитатами из Корана, хадисами (речениями Пророка и рассказами о его жизни) и ссылками на Ибн Таймийю, по форме напоминал печатную продукцию «салафитов- джихадистов», которую можно было встретить, например, в журнале организации «Всемирное исламское движение» (ВИГ) «Аль-Ансар», проникнутую геополитическим «видением». [77]
Пять улемов, приведенных в пример (Абдаллах Аззам, Ахмад Ясин – лидер палестинского движения «Хамас», египтянин Омар Абдель Рахман и два саудовца – Ауда и Хавали), находились посередине между «Братьями-мусульманами» и течением «салафитов-джихадистов». Бен Ладен заявлял о своей доктринальной принадлежности к ним и изображал себя, укрывавшегося в горах афганского Гиндукуша, как вождя будущего реванша, по примеру Пророка, бежавшего в Медину в нулевой год хиджры, перед тем как взять Мекку и открыть исламу весь мир. Усама клеймил ситуацию в Саудовской Аравии, ставшей, по его словам, царством несправедливости. Он делал акцент на защите прав высших социальных категорий, к которым принадлежал сам, – «крупных торговцев», которым задолжало государство, страдавших от обесценения риала, и т. д.
В первую очередь он обращался к набожной буржуазии (и отдельным принцам), чтобы отделить ее от правившей династии. Помимо короля Фахда, самым суровым нападкам подвергались два принца – министр обороны Султан и министр внутренних дел Найеф, несший ответственность за подавление саудовских исламистов и получавший советы от бывшего главы Министерства внутренних дел Египта Заки Бадра, смещенного со своего поста в 1992 г. за проведение слишком жесткой и, как оказалось, неэффективной политики в отношении исламистов.[78]
Идя вслед за своим бывшим профессором Абдаллахом Аззамом, для которого джихад являлся «индивидуальным долгом» («фард айн») с момента оккупации мусульманской земли, из-за чего Аззам оправдывал борьбу против советских войск в Афганистане, Бен Ладен призывал каждого мусульманина к джихаду, с тем, чтобы прогнать американских оккупантов с «земли двух Святых мест». Цитируя Ибн Таймийю, он призывал правоверных преодолеть все разногласия и заключить союз, чтобы свергнуть саудитов, этих пособников «сионистско-крестоносного альянса». В первую очередь он обращался к королевским вооруженным силам, требуя от них неподчинения приказам, затем – к потребителям, призывая их бойкотировать американские товары. [79]
«Декларация о джихаде» – первый манифест, в котором Бен Ладен известный как организатор, финансист и боец, выступал в роли идеолога. Он предпринял попытку объединить два течения: саудовское исламистское инакомыслие, эпистолы которого оставались связаны нормами ваххабитского гражданского кодекса, и призыв к джихаду за освобождение от оккупации «земли ислама» в духе проповедей Абдаллаха Аззама в Пешаваре. Он радикализировал первое течение, дополнив его идеей вооруженной борьбы, и повернул второе против его бывших покровителей – США и Аравии, отведя им соответственно роли Советского Союза и коммунистического Афганистана 80-х годов: безбожного захватчика, оккупировавшего дар аль- ислам, и пособника-вероотступника. Однако, чтобы вести эту новую битву, Усама не располагал нигде той стратегической опорой, которую «добровольцы» минувшего десятилетия нашли в одной из сверхдержав и нефтяных монархий полуострова.
Несколько «стран-изгоев» («rogue States»), которые могли бы его поддержать (Судан во главе с Тураби и талибский Афганистан), были бедны и зависимы. Энтузиазм неимущей городской молодежи, мобилизованной на его поддержку пакистанскими и некоторыми другими религиозными партиями, не мог вылиться в создание мощной инфраструктуры. Хотя помощь от богатых сторонников поступала, в целом набожная буржуазия не одобряла течения, которое противопоставляло себя Эр-Рияду и Вашингтону и угрожало многим интересам. Отсутствие мощной международной поддержки и оторванность от какого бы то ни было социального движения способствовали еще большей радикализации Бен Ладена.[80]
Поскольку, находясь в талибском Афганистане, Усама не имел возможности вести борьбу с саудовским режимом, он попытался прорвать изоляцию, распространив свои «джихадистские» амбиции на весь мир. В феврале 1998 г. он создал «Международный исламский фронт против евреев и крестоносцев», под учредительной хартией которого поставили подписи основатель египетской группировки «Аль-Джихад» доктор Айман аз-Завахири, один из египетских лидеров «Гамаа исламийя», и несколько представителей мелких исламистских групп Индийского субконтинента.
Американские меры возмездия встретили осуждение во многих мусульманских странах и вызвали осторожную отрицательную реакцию со стороны ряда традиционных союзников США. В Пакистане они переросли в настоящий культ Бен Ладена, портреты которого красовались на всех манифестациях, устраивавшихся радикальными суннитскими экстремистами. Усама был обвинен в заговоре, а его голова оценена в 5 миллионов долларов.[81]
Кровавые теракты в Найроби и Дар-эс-Саламе были звеньями той же цепи, что и бойня в Луксоре в ноябре 1997 г. или аналогичные события в Алжире: экстремистское исламистское течение, оказавшись отрезанным от социальной базы, прибегло к терроризму, более или менее «обоснованному» религиозными аргументами, большинство жертв которого не имело ничего общего с конкретным врагом, намеченным «джихадистами». Так, в Луксоре погибли в основном швейцарские туристы, в Алжире – жители бедных кварталов. Что касается двух терактов в Африке, то большинство жертв составляли не американцы.
Террор, превращенный в грандиозный спектакль благодаря его широкому освещению в средствах массовой информации, давал возможность показать себя борцами за правое дело и, вместо того чтобы эффективно работать над укреплением социальной базы, позволял с помощью телеэкранов вновь завоевать народные симпатии. Однако в долгосрочном плане эта авантюристическая стратегия, которая, если не считать отдельных сиюминутных проявлений сочувствия, порождала еще большую враждебность к данному течению у набожных средних классов. Она могла побудить эти слои только к тому, чтобы постепенно отмежеваться от радикального крыла исламизма, зашедшего в политический тупик, и искать другие пути интеграции в современное общество.
Г.И. Мирский по этому поводу пишет: «В исламе, как и во всякой религии, сочетаются религиозные, не всегда вроде бы совместимые ценностные установки, есть немало противоречивого. И в Коране при желании можно найти высказывания, могущие быть истолкованными как воинственные. Например, многие сейчас толкуют о джихаде, интерпретируя этот термин как «священная война против неверных», что якобы дает мусульманам право и даже вменяет в обязанность вести борьбу против немусульманского мира всеми средствами вплоть до террора... Это одностороннее и неверное толкование».[82]
В современных условиях происходит длящийся с конца XX столетия процесс возрастания роли религиозного терроризма в общем комплексе различных направлений терроризма, усиление опасности религиозного терроризма для глобальной, региональной и национальной безопасности.
Этот процесс в значительной степени связан с качественными изменениями в мире, прежде всего с распадом и трансформацией сообщества социалистических стран и его ядра - Советского Союза, глубоким кризисом коммунистической идеологии и коммунистического движения в мире, неудачами социально-экономического строительства в государствах третьего мира по либеральной и социалистической моделям, с формированием однополюсного мира, ускорением развития глобализации на основе западных стандартов, вступления многих ее аспектов в острые противоречия с национальными интересами суверенных государств, особенно развивающихся стран, со стороны правящих или оппозиционных кругов которых выдвигаются обвинения в неоколониализме в адрес стран Запада и рядом других факторов.
В этих условиях и в связи с ними происходят глубокие изменения на самой «террористической сцене». Так называемый идеологический терроризм утратил свое прежнее лидирующее место в международном и внутреннем (национальном) терроризме, этно-национальный существенно сократился в масштабах и активности (пик его подъема приходится на период распада мировых колониальных империй после Второй мировой войны и образования независимых национальных государств), а религиозный исламский терроризм вновь начинает играть первые роли в современной террористической практике.
Сложившаяся социально-экономическая, геокультурполитическая обстановка привела к тому, что одними из наиболее организованных и активных террористических организаций в современном мире являются группировки, которые связывают свою деятельность с исламом. Хотя то, что они творят, не имеет никакой связи ни с Аллахом, ни с Пророком Мухаммадом.[83]
Современный международный исламский терроризм - во многом, порождение Запада. Это естественное следствие тех процессов часто насильственной модернизации по западному образцу, к которой стремился Запад, но к которой оказался не готов Восток. То есть, это сопротивление медленно модернизирующегося исламского мира активным и торопливым требованиям западной цивилизации.
В последней четверти XX века исламский мир оказался лицом к лицу с тем вызовом, который ему бросила западная цивилизация. Он должен был, отказавшись от самобытности, превратиться в сырьевой придаток Запада. Иранский имам Хомейни стал символом сопротивления этому вызову, а Усама бен Ладен его психологическим наследником.
Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 957; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!