Консультации по противоспутниковым системам
В свете нового взаимного понимания стратегической стабильности и роли орбитальных вспомогательных систем развитие космических вооружений, прежде всего противоспутниковых, было сочтено дестабилизирующим фактором. Поначалу серьезную озабоченность Соединенных Штатов вызвали испытания советской противоспутниковой системы, а затем СССР был обеспокоен испытаниями американской ПСС.
В период определенного улучшения политических отношений между СССР и США в 1978—1979 гг. по инициативе администрации Дж. Картера состоялись три раунда двусторонних консультаций по вопросам противоспутникового оружия (ПСС). На время переговоров обе стороны приостановили испытания своих систем[9]. На переговорах двух делегаций высказывались главным образом озабоченности противоспутниковыми программами друг друга и рассматривались возможные ограничения на них.
При этом США в рамках своего «двухколейного» подхода (разрабатывать противоспутниковые системы и ограничивать их развертывание) стремились одновременно выиграть время для завершения собственных программ ПСС и наложить ограничения на уже созданную советскую систему этого класса.
Советская делегация, в частности, возражала против безусловного и всеобъемлющего запрета на любые враждебные воздействия в отношении КА другой стороны. Указывалось, что в определенных случаях необходимо предусмотреть возможность нейтрализации их угрожающей деятельности (например, космических аппаратов, намеревающихся атаковать цели на поверхности Земли, или, как давала понять советская делегация, спутников прямого вещания). Также советская сторона возражала против однозначного запрета противодействия спутникам третьих стран. Не было согласия и в том, что запрещалось бы по будущему соглашению, — непосредственное физическое воздействие на спутник другой стороны или любые помехи его нормальному функционированию. В таблице 1 представлены различия в позициях двух сторон на первых переговорах по космическим вооружениям.
|
|
|
Таблица 1. Различия позиций СССР и США в 1978-1979гг.[10] 
После ввода советских войск в Афганистан в 1979 г. и серьезного ухудшения отношений между СССР и США консультации уже не возобновлялись. Администрация Р. Рейгана не проявляла интереса к договорно-правовому ограничению разработок противоспутниковых систем 22. Испытания противоспутникового оружия проводились в СССР и США почти до середины 1980-х годов. В 1983 г. в рамках усилий по противодействию американской программе СОИ Москва взяла на себя одностороннее обязательство не выводить новые ПСС в космос, в том числе для их испытаний, пока другие государства также будут воздерживаться от этого. Несмотря на то, что в 1985 г. США провели испытания противоспутниковой системы авиационного базирования по реальной цели, Советский Союз продолжал придерживаться данного моратория.
|
|
|
Проекты всеобъемлющих договоров
Современное космическое право запрещает размещение ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения на орбите вокруг Земли, на небесных телах или на орбитах вокруг таких тел. Правда, этот запрет не имеет системы проверки и контроля. Также запрещены: испытания ядерного оружия в космическом пространстве, размещение военных баз и проведение военных испытаний или маневров на небесных телах или на орбитах вокруг них, враждебные действия или использование силы на небесных телах или на орбитах вокруг них, преднамеренное засорение орбит в целях создания препятствий нормальному функционированию КА.
В настоящее время космическое право не запрещает размещения в космосе любого оружия, не являющегося оружием массового уничтожения.
Российская Федерация и Китайская Народная Республика 12 февраля 2008 г. совместно внесли на рассмотрение Женевской конференции по разоружению проект Договора о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве, применения силы или угрозы силой в отношении космических объектов .[11]
|
|
|
До этого проблема обсуждалась там на протяжении более пяти лет.
Предложение начать выработку всеобъемлющей договоренности о неразмещении в космосе оружия любого вида, неприменении силы или угрозы силой в отношении космических объектов, а также ввести мораторий на размещение в космосе боевых средств до достижения такой договоренности, было выдвинуто в выступлении министра иностранных дел России на 56-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 24 сентября 2001 г. Документ «Возможные элементы будущей международно-правовой договоренности о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве, применения силы или угрозы силой в отношении космических объектов» от лица России и США был представлен на Женевской конференции по разоружению 27 июня 2002 г.
В 2004—2005 гг. Россия и Китай представили на Конференции материалы по нормам международного права, регулирующим военную космическую деятельность.
В 2008 г. проект ДПРОК был внесен с исследовательским мандатом с тем, чтобы впоследствии при благоприятных условиях перевести переговоры в соответствующий комитет Конференции. В преамбуле документа указывается, что космическое пространство играет возрастающую роль и государства имеют права исследования и использования космического пространства в мирных целях. Отмечена позитивная роль существующих соглашений по контролю над вооружениями и разоружению, имеющих отношение к космическому пространству, включая двусторонние соглашения и существующие правовые режимы.
|
|
|
Согласно ст. II проекта ДПРОК государства-участники обязуются
· не выводить на орбиту вокруг Земли любые объекты с любыми видами оружия, не устанавливать такое оружие на небесных телах и не размещать такое оружие в космическом пространстве каким-либо иным образом;
· не прибегать к применению силы или угрозе силой в отношении космических объектов;
· не оказывать содействия и не побуждать другие государства, группы государств или международные организации к участию в деятельности, запрещаемой ДПРОК.
Контроль соблюдения договора должен стать предметом дополнительного протокола. Указывается, что «в целях содействия уверенности в соблюдении положений Договора и для обеспечения транспарентности и укрепления доверия в космической деятельности государства-участники будут осуществлять на добровольной основе, если не будет договоренности об ином, согласованные меры укрепления доверия» (ст. VI).
Для разрешения споров относительно применения или толкования положений договора предусматривается, в частности, учреждение Исполнительной организации ДПРОК. При возникновении спора заинтересованные стороны сначала проводят совместные консультации с целью урегулирования спора путем переговоров и сотрудничества. В тех случаях, когда заинтересованные стороны не приходят к соглашению после консультаций, возникшая спорная ситуация может быть внесена заинтересованным государством-участником на рассмотрение Исполнительной организации ДПРОК с предоставлением соответствующей аргументации (ст. VII).
Российско-китайская инициатива по ДПРОК в целом благожелательно встречена в международном сообществе (исключение составила республиканская администрация США). В частности, Германия заявила, что намерена принять конструктивное участие в обсуждении проекта и поддерживает принятие нового, имеющего обязательную силу документа по контролю над вооружениями в космическом пространстве. Вместе с тем ФРГ, как и другие члены Евросоюза, первоочередной задачей считает обсуждение и принятие Кодекса поведения государств в космическом пространстве в качестве средства улучшения условий безопасности в этой среде и исходит из того, что политически условия не созрели для принятия полномасштабного договора о запрещении космических вооружений (кодекс разрабатывается в рамках ЕС, и в дальнейшем его предполагается внести на рассмотрение Женевской конференции по разоружению). Выступая от имени Группы 21 7, Сирия поддержала проект. В пользу начала работы по нему высказались также Казахстан и остальные государства СНГ, а также Нидерланды, Румыния, другие страны.
Негативная позиция по российско-китайскому проекту, занятая Вашингтоном, определяется его нежеланием связывать себе руки в развитии военно-космических программ. Практически США проявляют интерес лишь к обсуждению некоторых мер транспарентности и укрепления доверия для решения отдельных проблем, связанных с использованием космоса.
Новая инициатива России и КНР стала очередным подтверждением сложившегося общего подхода двух держав к этому стратегическому вопросу. Очевидно, что в основе совпадения интересов лежит беспокойство по поводу американской программы стратегической ПРО, которая теоретически способна снизить потенциалы ядерного сдерживания — прежде всего Китая, а в перспективе и России.
Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что к предмету договора отнесены только вооружения, размещаемые в космосе, но не охвачены системы класса «Земля — космос», наиболее быстро развивающиеся и могущие вступить в боевой состав уже в обозримый период. Вместо этого затрагиваются только космические системы ПРО, ПСС и средства класса «космос — Земля», которые относятся к более отдаленному будущему, если вообще когда-нибудь будут созданы.
Многосторонний формат участников предложенного проекта вызывает серьезные сомнения. Затрагиваемые сложнейшие технические системы, по существу, военно-стратегического класса доступны лишь немногим государствам, а вовлеченные в тему вопросы имеют исключительно деликатный характер. Поэтому двух- или максимум трехсторонний формат (Россия — США — КНР) представляется более логичным, во всяком случае, на начальном этапе.
В целом можно констатировать, что новая инициатива РФ —КНР , отраженная в таблице 2, принесла некоторые положительные результаты, но только в политико-пропагандистском ключе, а не в плане практического разоружения. Это небесполезно, особенно до тех пор, пока официальная позиция США оставалась воинственно-деструктивной. Но если отношение Вашингтона изменится в конструктивном направлении и невооружение космоса станет задачей практических переговоров включая кардинальные проблемы контроля, Россию и Китай ждет на этом пути много неожиданностей и сложностей.
Таблица 2.Проект России и Китая 2008 г.[12]
Проекты космических кодексов
История переговоров по космическому оружию (в том числе по противоспутниковым системам и космическим системам ПРО) в предыдущие десятилетия продемонстрировала огромную сложность договорно-правового ограничения космических систем.
Вместе с тем принятие ведущими государствами «Кодекса поведения государств в космической деятельности» может послужить повышению ответственности держав в этой области и формированию благоприятных условий для последующей подготовки более обязывающих и формализованных соглашений. Идея Кодекса поведения в космосе в различных его вариантах имеет сейчас достаточно широкую поддержку в мире. В настоящее время экспертной общественностью и даже в официальных кругах обсуждаются неcколько подобных проектов.
А. Арбатов, В. Дворкин, С. Ознобищев( авторы одной из основных книг, использованных в данном реферате) принимали непосредственное участие в разработке Кодекса поведения, подготовленного под эгидой Центра им. Г. Стимсона (США) . В процессе работы российские участники постепенно сформировали позицию и предложения по содержанию Кодекса, которые, как оказалось впоследствии, шли гораздо дальше предложений зарубежных специалистов.[13]
Целью Кодекса, как предлагали российские эксперты, должен быть запрет на любые действия, направленные на поражение или снижение устойчивости функционирующих космических систем, а также ограничения на создание, развертывание и использование систем оружия, предназначенных для указанных действий. Еще одной целью Кодекса поведения могло бы стать установление некоторых ограничений на «провоцирующее» развертывание в космосе дестабилизирующих космических систем мониторинга и разведки.
Такой запрет должен действовать в мирных условиях и снизить технические и оперативные возможности дестабилизации обстановки (и как следствие — неуправляемой эскалации) в условиях вооруженных конфликтов. Вместе с тем едва ли можно рассчитывать на соблюдение в условиях вооруженных конфликтов запретов, например, на организацию помех системам типа ГЛОНАСС, НАВСТАР или «Галилео» как основных систем обеспечения применения высокоточного оружия, а также на нарушение работоспособности других обеспечивающих систем военного и двойного назначения. По мнению российских экспертов, Кодекс поведения прежде всего должен определить:
1. объекты космических систем, воздействие на которые приводит к нарушению их работоспособности;
2. способы и средства воздействия ;
3. типы оружия, которое может быть выведено в космос или применено с Земли против космических аппаратов.
В российских предложениях были даны развернутые предложения по этим определениям. Такая постановка вопроса вполне оправданна. В любом юридически значимом документе вначале должен быть определен предмет договоренности или сформулировано определение области ограничений. Однако, поскольку даже предмет (область) ограничений является спорным вопросом, в конечном счете авторы данного проекта Кодекса ушли от каких-либо даже описательных определений предмета договоренности, сделав упор на «правах» и «ответственности» стран, обладающих космическим потенциалом.
В пояснениях к логике построения Кодекса с российской стороны отмечалось, что подобный документ в принципе должен был бы налагать запрет на испытания, развертывание и применение всех средств поражения объектов космических систем и средств, а также способов создания помех их функционированию. Сюда относится, например, лазерное, кинетическое, электромагнитное, пучковое и другое оружие подобного типа (кроме ядерного, размещение которого в космосе запрещено Договором об открытом космосе 1967 г., а испытание запрещено Договором об испытаниях ядерного оружия в трех средах 1963 г.). Российские эксперты подчеркивали ту особую роль, которую играют стратегические системы ПРО, обладающие безусловным противоспутниковым потенциалом. После выхода США из Договора по ПРО создание и развертывание этих систем формально ничем не ограничивается. Поэтому Кодекс мог бы призвать к отказу от испытаний систем стратегической ПРО по поражению космических аппаратов. Отмечалась также проблема запрета на создание, испытание и использование средств разрушения или создания помех для работы наземных систем управления и связи с космическими аппаратами. Такие возможности могут существовать у самого широкого спектра средств, уже находящихся в распоряжении государств или проходящих испытания. Поэтому в Кодексе можно лишь зафиксировать призыв к государствам проявлять сдержанность в создании, испытании и использовании систем оружия для указанных целей.
Объективно гораздо более жесткие ограничения могут быть применены к системам оружия, предназначенным для развертывания в космосе для целей разрушения объектов в различных средах (в космосе и на Земле), равно как и к системам оружия, предназначенным для поражения космических аппаратов. В отношении таких систем оружия Кодекс мог бы призвать государства воздерживаться от их создания, испытания, производства, развертывания и применения.
Необходимо подчеркнуть, что выполнение указанных условий крайне трудно проверить с помощью национальных технических средств контроля. Однако Кодекс является по существу документом о намерениях, в основе которого лежит добровольное согласие государств действовать именно таким образом, а не иначе. По этой причине он не должен предполагать строгих определений,
точных ограничений, верификационных процедур, а также санкций за нарушение его положений. Это, собственно, роднит его с другими документами такого рода — например, с упомянутым выше Международным кодексом поведения по предотвращению распространения баллистических ракет.
Возможно несколько путей концептуального развития идеи Кодекса. Одним из них, по которому пошли западные коллеги, является провозглашение достаточно общих приемлемых для большинства и не вызывающих возражений принципов. Другим может стать добровольное принятие обязательств, связанных с запрещением определенных систем оружия или этапов их разработки (например, испытаний). Так, в качестве ближайшей задачи может быть поставлена цель согласования запрета космического оружия в узком понимании — как размещения в космосе средств поражения. Можно также заявить о стремлении договариваться относительно характеристик стабильности и дестабилизирующих действий в космическом пространстве (например, внезапного наращивания определенных орбитальных группировок, опасном сближении космических аппаратов и т. п.). В качестве долгосрочной задачи может быть поставлена цель стремиться к запрету систем оружия, предназначенных для поражения комических объектов с поверхности Земли.
Целью Кодекса, согласно его статусу, должен стать не сам запрет, а провозглашение согласия стран соблюдать определенные ограничения на создание систем оружия и воздерживаться от определенных видов деятельности. Как предлагали российские эксперты, Кодекс поведения должен устанавливать добровольные обязательства участников воздерживаться от создания космических систем оружия через добровольный отказ от их испытаний и развертывания.
В этом плане другая проблема состоит в том, что приверженность Кодексу как своду заявлений о намерениях гораздо более кредитоспособна в демократических странах, где есть открытость военных программ и их финансирования и где за деятельностью военных ведомств и оборонной промышленностью следят независимые парламенты и субъекты гражданского общества. В авторитарных государствах, где этого нет, власть может подписывать любые кодексы и при этом беспрепятственно нарушать их, если только нарушения не становятся известны мировой общественности. Но и в таком случае убедительное доказательство нарушений может быть подтверждено или опровергнуто лишь при наличии четких определений предмета запретов, ограничений и мер контроля. В этой связи принятие документов типа Кодекса должно предполагать значительную степень открытости соответствующей деятельности, в том числе военно-космических программ всех стран-участниц. Понятно, что реализуемость такого условия
встретит большие сомнения со стороны демократических стран и возражения государств, отстаивающих право на свои особенности политического устройства.
Наибольший позитивный вклад Кодекса мог бы состоять в формировании политических предпосылок для быстрого перехода к переговорам о полномасштабных и юридически обязывающих договорах о предотвращении космических вооружений.
Появившийся в итоге совместной работы в октябре 2007 г. «модельный» Кодекс поведения, который стал коллективным продуктом неправительственных организаций Канады, России, Франции, Японии и США, вобрал в себя лишь незначительное число российских предложений. Иного и быть не могло, поскольку документ явился результатом компромисса, нацеленным к тому же на то, чтобы получить одобрение на официальном уровне ведущих государств. Понятной целью экспертного сообщества на данном этапе стало реализовать принцип «лучше хоть какие-то ограничения, чем никаких».
Большую часть «модельного» Кодекса занимают традиционные для ряда международных документов признания важности различного рода существующих принципов и актов, относящихся к мирному использованию космического пространства. Подтверждаются некоторые права стран, обладающих космическим потенциалом, например, право на самооборону в соответствии с Уставом ООН.
В конце «модельного» Кодекса дается девять «сфер обязанностей» стран, обладающих космическим потенциалом. Среди них можно отметить следующие:
· уважение прав других стран, обладающих космическим потенциалом;
· обязанность следовать «правилам безопасных действий в космосе» (которые пока юридически не проработаны);
· обязанность стремиться к минимизации количества обломков, образующихся в космосе в результате разнообразной деятельности;
· обязанность вступать в консультации с другими странами в связи с действиями в космосе, вызывающими озабоченность, и т. п.
Пожалуй, наиболее приближенным к конкретике является провозглашение обязанности стремиться к минимизации количества обломков, образующихся в космосе в результате разнообразной деятельности. По замыслу авторов проекта это обязательство подразумевает отказ от испытаний противоспутниковых систем с разрушением спутника-мишени. Также существенна обязанность воздерживаться от создания опасных помех для космических объектов. Хотя такое положение может трактоваться весьма
свободно, оно создает основу для «вступления в консультации», о которых упоминалось выше. При этом заключительная обязанность, провозглашаемая «модельным» Кодексом, призывает к созданию «консультативных процедур» для разрешения спорных вопросов в связи с выполнением Кодекса.
Гораздо дальше идет проект, подготовленный Институтом Эйзенхауэра (Вашингтон, США), разработку которого курировала С. Эйзенхауэр — автор ряда публикаций и книг по космической тематике и предложений по предотвращению гонки вооружений в космосе[14]. Предлагаемое этим институтом «Рамочное соглашение по безопасности в космосе» классифицируется скорее не как договор, а как добровольное соглашение, которое призвано скоординировать деятельность руководства стран, признающих необходимость принятия определенных норм для укрепления
безопасности всех участников космической деятельности.
В отличие от «модельного» Кодекса в Рамочном соглашении приводится целый свод базовых определений для целей документа, что, как уже указывалось, вполне оправданно. Предлагаются конкретные обязательства, которые берет на себя каждый участник, среди них такое важное, как воздерживаться от испытаний в космосе антиспутникового оружия «поражающего действия», а также от развертывания любого антиспутникового оружия космического базирования. Кроме того, предлагается запрет на развертывание и испытание оружейных компонентов ПРО космического базирования. Для целей создания и укрепления мер доверия в данной области предлагается создание совместного Координационного центра взаимного уведомления, имеющего возможности для обнаружения, слежения и опознавания искусственных объектов, обращающихся вокруг Земли.
Идея кодекса в конце 2008 г. получила заметную поддержку Европейского союза. В проекте документа «Кодекс поведения для деятельности в открытом космосе», предложенном Советом Европейского союза, провозглашаются важные принципы, которые направлены на укрепление идеологии предотвращения гонки вооружений в космосе.
Так, в соответствии с общими принципами документа государства-участники выражают согласие с тем, что они должны брать на себя ответственность за некоторые принципы использования космического пространства. Одним из таких положений объявляется свобода доступа в космическое пространство «при полном уважении принципов обеспечения безопасности, физической защиты и целостности космических объектов на орбите, другим — согласие предпринимать все надлежащие меры и вступать в сотрудничество в духе доброй воли в целях предотвращения создания опасных помех в ходе осуществления деятельности в космическом пространстве»[15].
В разделе, посвященном мерам в отношения деятельности в космосе, говорится, что государства будут воздерживаться от любых преднамеренных действий, которые повлекут за собой повреждение или разрушение космических объектов. Для выполнения указанных целей государства, которые подпишут Кодекс, готовы ежегодно проводить обмен информацией по национальной космической политике и стратегии, включая информацию относительно основных целей деятельности в сфере обеспечения безопасности и обороны.
В сопроводительной записке указывается, что совет ЕС поддерживает прилагаемый Кодекс поведения. Появление проекта Евросоюза является первым на сегодня свидетельством перехода к практическому обсуждению документа такого рода.
Круг потенциальных стран-участниц, состоящий из членов ЕС, не включает США, которые на сегодня являются главным источником озабоченности в связи с угрозой гонки вооружений в космосе. Однако принятие Кодекса позволит сделать шаг на пути к расширению консенсуса среди ряда ведущих стран (в том числе основных союзников США) относительно важности недопущения такой гонки, и это создаст давление на Вашингтон в пользу принятия подобных ограничений. В случае присоединения к предлагаемому Кодексу европейских стран будут созданы также условия для последующего выхода этой инициативы на мировой уровень с возможным расширением ее положений за счет новых ограничений.
Достижение согласия по Кодексу поведения облегчит дальнейшее продвижение к юридически обязывающей договоренности, столь необходимой для использования космического пространства только в мирных целях
Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 343; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!