Каксообщитьсобеседникуосвоих мыслях, потребностяхичувствах

I

В. Б. Шапарь

Психологияобщения

Психотехнологиивлиянияналюдей

Самонастрой

Психологияуспеха,

ИлиКакстатьсчастливым

СОВРЕМЕННЫЙКУРС

ПРАКТИЧЕСКОЙ

ПСИХОЛОГИИ

ИЛИКАКДОБИВАТЬСЯУСПЕХА

 

ш

ИЗДАТЕЛЬСТВО

КЛУБСЕМЕЙНОГОДОСУГА

Харьков Белгород 2011

УДК 159.9 ББК 88.5 Ш23

Никакая часть данного издания не может быть

скопирована или воспроизведена в любой форме

без письменного разрешения издательства

ШАПАРЬ Виктор Борисович,

кандидат психологических наук, доцент,

начальник кафедры прикладной психологии

Университета гражданской защиты Украины,

полковник службы гражданской защиты

Если вы хотите нравиться другим, надо гово­рить о том, что они любят и что их трогает, из­бегать споров о вещах им безразличных, редко задавать вопросы и никогда не давать повода думать, что вы умнее.

Ф. Ларошфуко

Дизайнер обложки Андрей Цепотан

© Шапарь В. Б.,2011 © Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», из­дание на русском язы­ке, 2011 © Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», ху­дожественное оформ­ление, 2011

ISBN978-966-14-1203-2(Ук_Раи„а,(до, тираж)           ^@SftSSX

ISBN978-5-9910-1501-1(Россия)(доп. тираж)              га"», г. Белгород, 2011

Введение

Стрессы, периодически возникающие неурядицы как дома, так и на работе... Многие просто не могут по­нять, как обустроить свою жизнь, добиться успеха, сделать так, чтобы и сам человек был спокоен, и близ­кие не страдали от его неумения строить нормальные отношения. Большинство советов относительно орга­низации нашей жизни являются или пересказом реко­мендаций зарубежных авторов, явно не подходящих для нашей реальности, или же воспринимаются как надуманные, идеализированные и оторванные от жиз­ни и потому не соответствующие действительности. В первом случае предлагается тривиальный набор, включающий в себя планирование времени, рацио­нальный режим труда и отдыха, диету и физическую активность, регулярную медитацию или релаксацию. Очевидна неувязка между рекомендациями и людьми, для которых они предназначены. То ли «у них» реко­мендации неправильные, то ли «у нас» люди непра­вильные. На самом же деле западные технологии рас­считаны на иную социально-психологическую среду. Естественно, этим импортным продуктам трудно уко­рениться на нашей почве. Либо им нужно предоста­вить идеальные, «тепличные» условия, либо подверг­нуть определенной доработке, усовершенствованию для приспособления к условиям местным. Давно из­вестно, что продвижение любых рыночных продуктов на новых территориях должно опираться на действи-

■ШШШШШШШШШШШШШШШШ

тельные потребности людей, эти территории населяю­щих, учитывать их культурно-исторические особен­ности. Для внедрения и правильного использования таких специфических продуктов, как психологические технологии, также нужно учитывать различия в мен­тальное™ и даже физиологии людей.

Ведь для западного человека с его привычкой к пла­нированию и упорядочиванию жизни описанный вы­ше сугубо рациональный подход оказывается вполне достаточным, органичным и целесообразным. Полу­чив соответствующие рекомендации психолога, че­ловек с западной ментальностью воспринимает их как своего рода контракт, обязательный для выпол­нения. Действительно, регулярное и добросовестное их соблюдение помогает организовать жизнь или, по крайней мере, создает иллюзию контроля и тем самым помогает сознательной части личности на время успо­коиться и снизить тревожность, ведь все необходимые меры приняты. Более того, если все эти рекомендации выполнять скрупулезно, в жизни наверняка станет меньше проблем. На них просто не останется време­ни, ибо оно будет поглощено превентивными меро­приятиями.

Для нашего же человека это малопригодно — уж больно пресными и скучными представляются ему по­добные рекомендации в виде азбучных истин. Или же они воспринимаются надуманными, идеализированны­ми и оторванными от жизни и потому не соответствую­щими действительности. К тому же если в глазах на­шего человека субъективная оценка возможных потерь, связанных с организацией жизни, оказывается менее весомой, чем его личные затраты на их предотвращение,

он предпочитает ими пренебречь, не утруждая себя лишними хлопотами.

Нам западная педантичность и приверженность по­рядку не указ. Нашему человеку подавай либо что-то чудодейственное, дающее моментальный эффект без особых затрат, либо нечто более увлекательное и само­бытное, что может стать образом жизни для него лич­но и обещать фантастические перспективы для всего человечества вообще, — остается только личным при­мером направить это человечество к великой цели. Тем более что мы легких путей не ищем — сами создаем себе трудности, а потом героически их преодолеваем. Вот и получается, что в наших условиях элементарная гигиена и здоровый образ жизни трансформируются в нечто экстремальное, доводятся до крайности (обли­вание ледяной водой на морозе, голодание, сыроедение, «очищение» организма, иные способы антистрессового самобичевания и оздоровительного аскетизма) и объ­являются панацеей от всех болезней. Вместо психоги­гиены и освобождения от негативных мыслей у нас получаются «расширение сознания» и «духовная эво­люция». Когда же энтузиазм иссякает и туман иллю­зорных ожиданий развеивается, происходит разоча­рование и запоздалое прозрение.

Цель же нашего изложения — избежать подобных крайностей, дать читателям то, что они могут успешно применять сами, передавая свой опыт другим, — и бла­годаря внешней простоте и доступности приводимых рекомендаций, и благодаря их материальной обосно­ванности, следованию естественным физиологическим процессам организма. С этой точки зрения оказывается, что многие технологии исключительно просты, даже

более того — буквально каждый человек когда-то ими уже пользовался. Соответственно, читателю остается только вспомнить их и заново научиться применять — теперь уже в зрелом возрасте. Подобный подход и реа­лизуется в дальнейшем изложении.

ПСИХОЛОГИЯ ОБЩЕНИЯ

Началообщения

Давайте признаем следующий факт: любое поведение человека в ситуации взаимодействия обладает информа­ционной ценностью. Как бы мы ни старались, мы не мо­жем не вступать в коммуникацию, или, другими словами, не общаться. Активность или пассивность, слова или молчание — все это передает информацию, влияет на других людей, которые, в свою очередь, не могут не от­ветить на эту коммуникацию и, следовательно, сами в нее вступают. Необходимо понимать, что если люди просто не разговаривают друг с другом или не обращают друг на друга внимания, это вовсе не опровергает утверждения, сделанного выше. Человек у стойки бара, смотрящий прямо вперед, пассажир, сидящий в самолете с закрыты­ми глазами, — оба они ясно сообщают, что не хотят ни с кем разговаривать, и окружающие прекрасно понимают эти сообщения и оставляют их в покое. Очевидно, что это такое же общение, как и оживленная дискуссия.

Обобщив, мы можем сформулировать закон обще­ния: не вступать в общение друг с другом люди не могут. Хотя мы почему-то считаем: если человек молчит, он не хочет общаться. Да посмотрите вы на такого челове­ка и ответьте на два вопроса: как он молчит, а затем, исходя из первого вопроса, — почему он молчит.

Есть определенные психологические приемы, помо­гающие правильно начать общение. Одним из основных приемов является эффект первого впечатления. Что это такое и как им пользоваться? Об этом и пойдет речь.

14

ШМтг

15

 

При формировании первого впечатления важно из­вестное в психологии общения правило, получившее название «90/90». Суть его в том, что 90 % представле­ния о собеседнике формируется в первые 90 секунд общения.

Формирование первого впечатления — довольно слож­ный процесс, имеющий психологическую структуру, ди­намику, обратные связи разного рода.

Психологической сущностью формирования первого впечатления является межличностное оценивание. Оно связано с формированием образа другого человека, с ко­торым предстоит совместная деятельность или общение. Основная задача оценивания — это выявление призна­ков, на основании которых будет выстраиваться образ другого человека. Этот образ во многом и помогает про­гнозировать поведение и последовательность действий.

Обычно оценивание осуществляется по особым цен­ностным шкалам: «хорошо — плохо», «полезно — вред­но», «красиво — безобразно», «добро — зло» и др. Чем больше у человека таких критериев, чем насыщеннее определениями диапазон между полярными значения­ми шкал, тем точнее оценка, тем, естественно, выше проницательность.

Важнейшую роль в межличностном оценивании игра­ет процесс стереотипизации.У каждого человека под влиянием многих факторов, и в первую очередь опыта взаимодействия с людьми, формируются специфические эталоны-стереотипы других людей. Их формирование чаще всего не осознается человеком, но они оказывают влияние и управляют процессом оценивания.

Выделяют три основные группы эталонов-стереоти­пов: антропологические, эмоционально-эстетические

признаки, с опорой на которые, собственно, и осущест­вляется оценка.

Антропологические стереотипы связаны с внешним обликом человека, его имиджем. Социальные — с его статусом и родом деятельности. Эмоционально-эстети­ческие стереотипы формируются под влиянием соб­ственного опыта переживаний, выработанного чувства меры и красоты.

В формировании первого впечатления важную роль играет психологическая установка. К примеру, если на­кануне встречи вам охарактеризовали вашего собесед­ника как умного, порядочного и обаятельного, то мож­но быть уверенным, что ваше первое впечатление будет именно таким. Но это лишь при условии, что вы дове­ряете источнику информации.

Сильное влияние на процесс восприятия собеседни­ка оказывает его национальность. Для многих это может существенно дистанцировать партнера по общению, либо, наоборот, сработает механизм уподобления и, как следствие, возникнет сближение позиций.

На процесс оценивания сильное влияние оказывает психологическое проецирование. Практика подтвержда­ет, что при формировании первого впечатления всегда присутствует психологический феномен проецирова­ния, т. е. приписывания своих эмоций и состояний другому. К примеру, если у человека наблюдается по­вышенная тревожность, то от всех, с кем впервые име­ет дело, он, скорее всего, станет ожидать недруже­ственных действий и недоверчивого, подозрительного отношения.

Особое влияние на оценку других оказывает состоя­ние уверенности или неуверенности в себе. Экспери-

16

 

17

 

оценивают других как доброжелательных и располо­женных к ним, неуверенные же — наоборот.

Важнейшую роль в формировании первого впечатле­ния играют внешние данные. Здесь очень часто сраба­тывают антропометрические и эмоционально-эстети­ческие стереотипы, опирающиеся на информативные показателиособого рода.

• Физическая привлекательность. Действительно, за­мечено: «что красиво, то и хорошо», т. е. красота спо­собна приписать собеседнику без всякого на то факти­ческого основания исключительно положительные черты характера и нравственные качества. Оценивая привлекательность, особое внимание обращают на лицо. Привлекательным считается человек с красивым лицом, и это связано не столько с самой красотой лица, сколько с его выразительностью. Если мимика собе­седника выражает спокойствие и доброжелательность, то в большинстве случаев он будет оценен окружаю­щими положительно. Важнейшую роль в формирова­нии физической привлекательности играет осанка. Известно, что хорошая осанка ассоциируется с уверен­ностью и оптимизмом, а также внутренней силой и до­стоинством. Неправильная же осанка воспринимается как проявление неуверенности, а очень часто — за­висимости и подчиненности. Все это очень важно учи­тывать при установлении контактов с людьми.

• Самопрезентация. Умение себя преподнести играет важнейшую роль в формировании первого впечатле­ния. Самопрезентация заключается в умении сконцен­трировать внимание окружающих на своих несомнен­ных достоинствах и всячески отвлечь от недостатков. Это во многом будет зависеть от умения владеть пси-

хологическои инициативой, от остроумия, вырази­тельности и особого рода артистизма. • Стиль одежды. Это очень важный компонент оформ­ления внешности. Выбор стиля одежды обычно рас­сматривается как свидетельство того, что человек собой представляет, какой у него образ собственно­го Я. При оценке стиля одежды обращают внимание на следующие особенности:

о насколько одежда соответствует случаю. Совер­шенно недопустимо, как известно, прийти на се­рьезные переговоры в спортивной одежде, ибо это не только нелепо, но и вызовет у окружающих есте­ственную настороженность и недоверие. Не следу­ет также забывать о соответствии стиля одежды возрасту и статусу человека; о насколько одежда опрятна. Неряшливость и не­опрятность непременно испортят любое, даже вы­разительное и красивое лицо. Достаточно бедно одетый собеседник обычно вызывает желание по­мочь ему, а бедно и крайне неряшливо — брезгли­вость и отторжение; о насколько одежда соответствует устоявшемуся сте­реотипу. В восприятии стиля одежды имеются до­статочно устойчивые стереотипы. Так, для пред­ставителя делового мира (особенно руководителей высокого ранга) предпочтителен консервативный стиль. Это относится и к деталям: марка часов, за­жигалки, бренд галстука и т. д. Для представителей же творческих профессий более предпочтительна индивидуальность и независимость. Отклонения от этих стереотипов могут породить у окружающих множество «почему».

18

• Переживаемое эмоциональное состояние. Как и вы­шеперечисленные факторы, эмоциональное состоя­ние способно достаточно четко сформировать первое впечатление. Это обусловлено тем, что сильные эмо­ции провоцируют психологическое заражение, т. е. ситуацию, при которой эмоции и чувства одного че­ловека способны овладевать окружающими. Не следует забывать, что хорошее первое впечатление обычно производят люди, генерирующие вдохновение, оптимизм и другие положительные эмоции. К таким быстро проникаются симпатией и начинают испыты­вать доверие, более охотно идут навстречу их предло­жениям и пожеланиям.

Читатель вправе задать вопрос: «А существуют ли практические советы по формированию первого впе­чатления?» Конечно, существуют, и мы на них остано­вимся.

Не забывайте о первых 10 секундах общения, которые являются решающими. Походка, мимика, жестикуляция, внешний вид, манера говорить — все это очень важно для первого впечатления, и особенно в первые 10 секунд общения. Что же обычно происходит в это время?

Во-первых, первое появление перед собеседником. Желательно, чтобы осанка и поза демонстрировали ва­шу энергию и динамичность.

Во-вторых, формирование контакта с помощью взгля­да, уместной улыбки и крепкого дружеского рукопожа­тия. Именно они сообщают собеседнику о вашем рас­положении к нему, об уверенности в себе и открытости во взаимоотношениях.

В-третьих, одним из слагаемых первого впечатления является интонация голоса, которая должна быть при­ветливой и выразительной.

Ваша решительность и уверенное представление во многом определяют то, как собеседник будет обращать­ся к вам.

Этот период можно сравнить со стартовой фазой за­пуска ракеты: именно от этих секунд зависит, будет ли он успешным.

Позаботьтесь о собственном имидже, начиная с одеж­ды, и помните, что хорошо одет тот, кто не выделяется. Готовясь к контакту с деловыми людьми, важно помнить о манере одеваться. Речь в данном случае идет об образе, который возникает в сознании вашего делового партнера, когда еще не сказано ни слова. Внутренняя ценность лич­ности, характер и другие особенности, безусловно, важны, но их можно определить лишь после длительного контак­та. А вот одежда и внешний вид могут быть оценены сразу, от них в значительной степени зависит, как встре­тит вас собеседник: с симпатией, вниманием и уважени­ем или с антипатией, пренебрежением и разочарованием.

Забота об имидже начинается для человека с заботы о теле и одежде: с головы (постоянно хорошо и аккурат­но причесанной) до ног (всегда в хорошем состоянии и в чистой (!) обуви). Своим внешним видом вы сигна­лизируете окружающим, что пришел серьезный, уверен­ный в себе, успешно действующий и уже поэтому, на первый взгляд, симпатичный и компетентный человек.

Если вы придете на встречу с человеком в неопрятной или неподходящей одежде, то не заслужите доверия и в делах. Практика делового общения показывает, что это так, даже если признать, что есть исключения, под­тверждающие правила.

Говоря о роли и значении одежды в формировании первого впечатления, не следует забывать о главном — о том, что именно воспитанность, интеллигентность

и хорошие манеры способны расположить к себе людей с первого взгляда.

При необходимости воспользуйтесь в общении при­емом «пудель-трюк». Общаясь с собеседником на его тер­ритории (квартира, дом, усадьба и т. п.), не стоит забывать о значении этого психологического приема. Главное здесь состоит в том, что, встречаясь с клиентом на его терри­тории, можно, заметив домашнего питомца, установить контакт репликами типа: «Какое прекрасное (милое, не­обычайное, красивое, чистопородное, умное и т. д.) жи­вотное! Поистине великолепное создание! Вы даете ему специальный корм?» Мы все чувствительны к компли­ментам, даже если это лесть. Не следует забывать, что хозяин считает домашнее животное членом семьи и ему далеко не безразлично, какой будет оценка его любимца.

Устанавливайте связь с собеседником с помощью взгляда. В начале общения ему принадлежит особая роль. Первое мгновение, когда собеседники встречаются и приветствуют друг друга, сопровождается взглядом глаза в глаза. Наше сознательное восприятие другого человека всегда происходит с помощью непосредствен­ного зрительного контакта. Если ритуальный взгляд не соблюден, собеседник обычно чувствует себя проиг­норированным или оскорбленным. Вряд ли он может противодействовать оскорбленному чувству: «Ты меня не принимаешь во внимание как подобает».

Опытный собеседник всегда стремится приветство­вать своего партнера открытым взглядом в глаза. А позд­нее, в разговоре, часто смотрит в глаза собеседнику, что­бы подчеркнуть значение своих слов. Не следует также забывать, что взгляд способствует внушению так же, как и слова; прерывание зрительного контакта при разговоре на длительное время может привести к прекращению

разговора; когда один собеседник говорит, опытный слу­шатель не допускает поединка глазами, так как это может породить агрессию.

Правильно пользуйтесь языком взгляда. Не случайно говорят, что глаза — зеркало человеческой души. Язык взгляда способен сказать о многом, а точнее — об ис­тинных чувствах собеседника.

Взгляд человека и связанные с ним сигналы глазами имеют непосредственное отношение к правдивости той информации, которая произносится вслух. Так, замечено, что человек пытается скрыть информацию (или лжет), если его глаза встречаются с глазами партнера менее 1/3 времени разговора, если же более 2/3 — разговор в данном случае более правдив, интересен и искренен.

По своей специфике взгляд может быть:

• деловым — когда он фиксируется в районе лба собе­седника, что предполагает создание серьезной атмо­сферы делового партнерства;

• светским — когда взгляд опускается ниже уровня глаз собеседника (до уровня губ), что способствует, как отмечают психологи, созданию атмосферы светского, непринужденного общения;

• интимным — когда взгляд направлен не прямо в глаза собеседнику, а ниже лица — на тело до уровня груди. Психологи также утверждают, что такой взгляд говорит о несколько большей заинтересованности в общении;

• и наконец, взглядом искоса, что говорит, как правило, о подозрительном или критическом отношении к со­беседнику.

Таким образом, язык взгляда имеет весьма большое значение для распознавания отношения человека к со­беседнику или к ситуации.

Научитесь управлять своей мимикой.

 

Мимика— это движение мышц лица, отражающее внутреннее эмоциональное состояние. Именно она спо­собна дать истинную информацию о том, что пережи­вает человек. Мимические выражения несут в себе, как отмечают исследователи, более 70 % информации о пси­хологическом состоянии человека. Его взгляд и мимика способны сказать больше, чем слова. И не случайно человек, желающий скрыть свои истинные намерения, старается спрятать от партнера лицо, поскольку оно может выдать его, какими бы артистическими способ­ностями он ни обладал. Это обстоятельство подтверж­дает тот факт, что человек, не желающий показать свое истинное психическое состояние, предпочитает обще­ние с собеседником по телефону, так как в этом случае используется лишь слуховой канал связи.

Всем наверняка знакомы ситуации в общении, когда слова не нужны. Они, как правило, возникают благодаря специфическим мимическим знакам, которые выказыва­ет человек для проявления своих чувств. Среди типич­ных человеческих эмоций, отражаемых мимикой, можно выделить такие, как удивление, страх, гнев, интерес, от­вращение, презрение, печаль, счастье и др. Причем легче всего распознаются положительные эмоции: радость, любовь, удивление. Труднее воспринимаются человеком отрицательные эмоции: печаль, гнев, отвращение. Очень важно заметить, что основную познавательную нагрузку в ситуации распознавания истинных чувств человека несут брови и губы.

Известно, что Лев Толстой описал 85 оттенков выра­жения глаз и 97 оттенков улыбки. Это помогало ему, как считают психологи, лучше находить контакт с людьми.

Научно доказано, что левая сторона лица гораздо чаще выдает эмоции человека. Это связано с тем, что

правое полушарие мозга, контролирующее эмоциональ­ную жизнь человека, отвечает за левую сторону лица. Положительные эмоции отражаются более или менее равномерно на обеих половинах лица, а отрицательные ярче выражены на левой.

Таким образом, владение мимикой необходимо, по сути, любому человеку, но особенно тому, кто по роду своей деятельности имеет многочисленные контакты с людьми.

Умело управляйте языком своего тела. Существуют неречевые сигналы, которые, с одной стороны, распола­гают к себе партнера, а с другой — препятствуют, мешают говорить. К первым, располагающим, стимулирующим к дальнейшему раскрытию мысли, относятся невербаль­ные сигналы: улыбка, кивок головой, наклон корпуса впе­ред при сидении на стуле, активное молчание, свободная, расслабленная поза, прикосновение (при получении со­гласия на это), зрительный контакт, обращенность к го­ворящему (ориентация на него корпуса), открытые ладо­ни и др. К отрицательным же сигналам, препятствующим общению, можно отнести: взгляд мимо говорящего или «бегающий», руки назатылке, вздохи, прищур глаз, на­хмуренные брови, скрещенные на груди руки, остановив­шийся (обращенный в себя) взгляд, покачивание ногой в позе «нога на ногу» и т. д.

Овладейте искусством жестовой коммуникации.Же­стика, исследующая гамму движений тела, занимает осо­бое место в невербальном общении, поскольку форми­рует «алфавит» жестов, без которого крайне трудно достигнуть взаимопонимания.

В языке жестов, как и в речевом, есть слова, предложе­ния, знаки препинания. Их правильное прочтение за­висит от многих факторов, и прежде всего от конкретной

24

ситуации, которая порождает использование того или иного жеста.

Умение распознавать язык жестов в человеческом общении позволяет читать человека как книгу.

Научные исследования в области языка проводились давно, но только в конце XXвека появилась новая спе­циальность — ученый-невербалист, для которого ис­тинным удовольствием является наблюдение за невер­бальным поведением людей.

Богатейший «алфавит» жестовых движений можно свести к пяти основным группам:

1. Жесты-иллюстраторы — жесты-сообщения: указа­тели («перст указующий»); пиктографы, т. е. образные картинные изображения («вот такого размера и конфигу­рации»); кинектографы, т. е. движения телом; жесты-биты (жесты-отмашки); идеографы, т. е. своеобразные движе­ния руками, соединяющие воображаемые предметы.

2. Жесты-регуляторы — это жесты, выражающие отношение говорящего к чему-либо. К ним относят улыбку, кивок головой, целенаправленные движения руками.

3. Жесты-эмблемы — своеобразные заменители слов или фраз в общении. Например, сжатые на манер руко­пожатия руки на уровне груди во многих случаях озна­чают «здравствуйте», а поднятые над головой — «до свидания».

4. Жесты-адапторы— это специфические привычки человека. Как правило, эти жесты связаны с движением рук. Специалисты сводят их в три группы: почесывание, подергивание отдельных частей тела; касание, пошле­пывание партнера; поглаживание, перебирание отдель­ных предметов, находящихся под рукой (карандаш, пу­говица и т. п.).

5. Жесты-аффекторы— это жесты, выражающие че­рез движения тела и мышц лица определенные эмоции.

Научитесь понимать ложные (притворные) жесты парт­нера. Подчеркивая значение умения читать жесты чело­века, ответим на вполне закономерный вопрос: можно ли подделать язык жестов? Ответ будет неоднозначным, поскольку для человека, не владеющего основами кине-сики (науки о внешних проявлениях человеческих чувств и эмоций), распознать в жестах своего оппонента элемен­ты притворства всегда сложно. Для специалиста же в об­ласти языка жестов прочитать несоответствие между словами и жестами, которые демонстрирует партнер, как правило, не представляет большой сложности. Даже если на него будет воздействовать человек, умеющий искусно скрывать свое эмоционально-психологическое состояние (актер, дипломат и т. д.), кинесик может по микрожестамопределить истинное состояние человека. К таковым микрожестам можно отнести: движение мускулатуры лица, сужение зрачков, покраснение щек, учащенное моргание и т. д.

Практика показывает: когда люди хотят проявить свои чувства, они обращаются к жестикуляции. Вот почему для проницательного человека (или желающего быть таковым) крайне важно овладеть умением понимать притворные жесты. Особенность этих жестов заключа­ется в следующем: они увеличивают слабое волнение (демонстрация усиления движений руками и корпусом) и подавляют сильное (благодаря ограничению этих дви­жений); эти притворные движения, как правило, начи­наются с конечностей и заканчиваются на лице.

Несогласованность телодвижений в ситуации, когда человек обманывает, легко объясняется тем, что в про­цессе лжи подсознание посылает некую нервную энер-

26   

гию, проявляющуюся в виде жеста, который противо­речит сказанному слову. Это доказывает истинность утверждения, что жесты человека всегда правдивее слов.

Научитесь определять реакцию собеседника. Реакция других людей на то, что мы говорим, является очень важной обратной связью, на ее основе мы можем боль­ше узнать о партнерах. Эта реакция является ценным индикатором, который дает нам знать, как идет процесс общения и как интерпретируется наше сообщение. Об­ратная связь позволяет нам корректировать сказанное и исправлять любые возможные недоразумения. К при­меру, собеседник начинает в вашем присутствии что-то рисовать на листе бумаги. О чем это говорит? Если парт­нер рисует людей, дома и другие реальные объекты, это означает, что он невнимателен к вам или обсуждаемой проблеме и необходимо сменить тему или тональность разговора. Если же собеседник, напротив, рисует аб­страктные фигуры или каракули, вам незачем беспоко­иться, поскольку это осуществляется механически, партнер внимательно слушает вас.

Подобные реакции показывают, как нас слышат дру­гие. Недопонимание в общении обычно возникает тог­да, когда мы выступаем в роли ничего не замечающего наблюдателя.

Используйте при необходимости приемы психологи­ческого маневрирования, под которым понимается такое преподнесение себя, которое делает декларируемые лич­ностные качества не только приемлемыми, но и желае­мыми для партнера. У него при этом возникает впечат­ление: «Именно такой мне и нужен», «Только ему можно довериться». На формирование впечатления влияют осо­бого рода психологические приемы,основными из ко­торых являются:

 

• открытая и доброжелательная улыбка, выражающая особую симпатию к собеседнику;

• поворот к собеседнику не только головы, но и всего тела (включая корпус и ноги);

• приоритет молчания перед говорением, невербальная демонстрация неподдельного интереса к сказанному собеседником (одобрительное кивание головой, под­нимание бровей с выражением живого удивления и радости от общения и др.);

• обсуждение проблем, чаяний партнера (человека ин­тересуют прежде всего не чужие нужды и проблемы, а свои собственные);

• немногословная тактичная и доброжелательная речь;

• использование недвусмысленных намеков: «Мы с ва­ми понимаем друг друга и все тонкости ситуации, а вот остальные...»;

• демонстрация жестов, символизирующих открытость и доверие;

• проявление инициативы (если общение происходит во время застолья) в разливании напитков, в активном стремлении «не обидеть» партнера при собственном умеренном употреблении (рюмку или бокал надо дер­жать так, чтобы не было заметно, сколько вами вы­пито).

Следует, однако, заметить, что если собеседник будет демонстрировать вам вышеуказанные приемы психоло­гического маневрирования, ему надо уделить самое при­стальное внимание, чтобы разобраться, чем вызвано такое поведение и какие человек преследует цели.

Не забудьте, что другие воспринимают нас так, как мы воспринимаем их. Если вы критичны и привыкли осуж­дать, то вполне обоснованно будет предположить, что и другие станут относиться к вам так же. И наоборот,

если вы слушаете других доброжелательно, открыто, ис­кренне восхищаетесь и относитесь к ним с уважением, то так же будут относиться к вам.

Всякий раз, высказывая критическое суждение о ком-либо, мы невольно роем себе могилу: последствия дадут о себе знать если не сразу, то в ближайшее время. Сле­довательно, попытки осуждать других, демонстрировать свое неприятие и пренебрежение равносильны само­уничтожению. То, до какой степени мы позволяем лю­дям быть такими, каковы они есть, существенно влияет на то, какими они позволяют быть нам.

Таким образом, мы сами создаем вокруг себя мир, который может быть критичным и враждебным или дружественным и дающим поддержку.

Вдохновитесь и вдохновите своего партнера. Вдохно­виться самому и на долгий срок — вот что создаст по­ложительные отношения в общении с партнером. Давая же возможность другим вдохновлять себя, вы рискуете быть лишь ведомым, а не ведущим в общении. Настоя­щее вдохновение делает нас привлекательными, энер­гичными и целеустремленными, помогает преодолеть депрессию, страх перед изменениями, неуверенность в себе; способствует концентрации скрытых сил и воз­можностей; активизирует и побуждает к действию. На­конец, вдохновение помогает показать собеседнику, что он нам симпатичен. Именно это ведет к успеху во взаи­моотношениях.

Каксообщитьсобеседникуосвоих мыслях, потребностяхичувствах

Для того чтобы помочь нам осознать, что наши чув­ства — это дети наших потребностей, после выражения чувств мы продолжаем: «Потому что я...», раскрывая потребности, которые являются основой наших чувств. Так, мы можем говорить: «Я обескуражен, когда ты го­воришь это, потому что я хотел, чтобы ты понял меня по-другому»; или: «Я чувствую себя обессиленным, по­тому что я хотел бы больше преуспеть в своей карьере к этому времени».

Таким образом мы принимаем ответственность за наши чувства на себя, а не виним в них других людей. Почувствуйте разницу: «Ты разочаровал меня, не зайдя вчера вечером» и «Я расстроился, когда ты не зашел вче­ра, потому что хотел обговорить с тобой несколько важ­ных для меня вопросов». В первом случае говорящийполностью перекладывает ответственность за свои чув­ства на действия другого человека. Во втором — прини­мает ответственность за свои чувства на себя.

Приведем другие примеры, когда люди перекладыва­ют ответственность за свои чувства на других.

«Ты выводишь меня из себя, когда так делаешь». «Это действительно меня достало». «Мне стало больно из-за того, что ты это сказал». «Ты разочаровываешь маму, когда не ешь то, что тебе положено». «Когда ты гово­ришь, не поднимая руки, это меня злит».

Главный механизм создания мотивации за счет чув­ства вины включается в обучении людей потому, что они ответственны за переживания других. Так, когда родители говорят: «Твои плохие оценки в школе достав­ляют неприятности отцу», они фактически утверждают, что действия детей — единственная причина родитель­ского счастья или несчастья. Веря этому, ребенок чув­ствует вину за страдания родителей.

При поверхностном взгляде ответственность за чув­ства других может быть легко принята за заботу. По­лучается, что ребенок заботится о родителях и потому чувствует вину, когда родители страдают. Однако в этих случаях, делая то, чего хотят родители, ребенок совер­шает это не от сердца, а для того, чтобы избежать чув­ства вины.

Иногда потребности, стоящие за нашими чувствами, выражаются через интерпретации и образы. Большин­ство из нас не приучены мыслить в терминах потреб­ностей. Скорее, нас научили тому, чтобы в ситуациях, когда наши потребности не реализованы, думать, что другие в чем-то не правы. Так, мы можем сказать, что наши дети ленивы, если они не повесили на место свои пальто, как нам хотелось бы. Мы можем сказать о рабо­чих, что они безответственны, если они делают свою работу не так, как мы бы хотели.

При таком общении мы осознаем, что подобное ис­толкование действий других людей является трагиче­ским выражением наших нереализованных потребно­стей — трагическим в том смысле, что оно уменьшает для других людей возможность увидеть наши потреб­ности и повышает вероятность того, что эти люди будут защищаться или противостоять нам. Мы осознаем су­ществование таких интерпретаций и знаем, как они

влияют на наши чувства. Мы также понимаем, что до тех пор, пока мы не станем осознавать потребности, которые выражаются в этих интерпретациях, наша ком­муникация будет восприниматься окружающими как критика в их адрес, и это создаст для них условия для концентрации на том, что они могут сделать для нас. Примером подобного поведения, построенного на осно­ве сильной эмоции, является гнев.

Гнев — это чувство особенно важное по двум при­чинам. Во-первых, гнев — это сигнал о том, что опреде­ленные потребности не были реализованы. Во-вторых, гнев показывает, что наше мышление не связано непо­средственно с нашими потребностями, а повернуто в прямо противоположную от них сторону — к обвине­нию и осуждению других. Часто мы не осознаем эти мысли. Нам кажется, что наш гнев исходит только из того, что сделали другие, и мы не замечаем той роли, которую осуждающее мышление внесло в наш гнев.

Так, мы говорим себе или человеку, против которого направлен наш гнев: «Меня злит, когда вы играете на инструменте так громко, что я не могу спать!» — не осо­знавая, что мы считаем человека бесчувственным, гру­бым или думаем, что этот человек должен был знать, что это разозлит нас.

Рассуждая таким образом, мы осложняем людям, против которых направлен наш гнев, заботу о наших нереализованных потребностях. Для них очень легко интерпретировать наши слова как атаку, и их энергия обычно поворачивается скорее в сторону собственной защиты, чем в сторону понимания и реализации наших потребностей. Если же они меняют свое поведение и де­лают то, чего мы хотим, чаще всего это происходит из чувства стыда, страха, неловкости или обиды, но не от

сердца. В этом случае мы дорого платим за реализацию наших потребностей, так как, если подобные чувства движут действиями, пропадает добрая воля.

Наши осуждающие мысли разрушительны и в том слу­чае, если мы внешне сдерживаем тот гнев, который эти мысли вызывают. Взгляд наших глаз и тон нашего голоса приводят людей к пониманию, что их осуждают.

После того как мы в полной мере осознали, как осуж­дающее мышление влияет на наш гнев, процесс общения требует направить внимание на те нереализованные по­требности, которые нашли отражение в осуждающем мышлении. Главная идея здесь заключается в том, что любое обвинение — это результат отделения от нас на­ших нереализованных потребностей. Соединение с эти­ми потребностями приводит к изменению наших чувств. Вместо гнева мы теперь можем чувствовать боль или грусть, оторопелость, страх или какие-то другие чувства, которые присутствуют, когда мы прямо связаны со свои­ми потребностями. Гнев к этому моменту уже трансфор­мировался в чувства, которые более непосредственно связаны с нашими потребностями. Если мы в этот мо­мент начинаем выражать вслух то, что происходит в нас, люди могут легче понять наши потребности и не считать себя атакуемыми.

Предложение трансформировать гнев и мысли, вли­яющие на гнев, в наши чувства и потребности может с первого взгляда показаться огорчительным для людей, которых в детстве учили, что «хорошие» люди никогда не позволяют себе злиться. Они расстроятся, потому что не видят разницы между подавлением гнева и его трансформацией. Нередко такие люди тратят много времени, денег и энергии на психотерапию, чтобы быть способными принять свой гнев. И они воспринимают

наше предложение о том, чтобы соединиться с потреб­ностями, которые стоят за чувствами, не как возмож­ность трансформировать гнев, а как поощрение к его подавлению.

Другие боятся, что трансформация гнева в потреб­ности и чувства, стоящие за ним, отберет у них энергию, которую они использовали бы для совершения дей­ствий. Они беспокоятся, что, если они не будут доста­точно разозленными, им может не хватить энергии для того, чтобы скорректировать ситуацию, которую они считают угнетающей.

Гнев — это чувство, мобилизующее нас на наказание других. Он не развивается из наших потребностей. Ког­да мы испытываем чувства, непосредственно связанные с нашими потребностями, у нас столько же энергии для действия, сколько и тогда, когда мы испытываем гнев. Разница в том, что, находясь в контакте с нашими по­требностями, мы скорее будем действовать в направле­нии их осуществления, чем когда мы наказываем и об­виняем других.

Можно сформировать у себя чувство ответственно­сти за проявление своих собственных чувств в ходе общения. Процесс его формирования условно можно разделить на три этапа.

Первым этапом является «эмоциональное рабство». Находясь на этом этапе, мы считаем, что ответственны за чувства других. Если мы в это верим, то чувствуем постоянную потребность обеспечивать счастье для всех, иначе мы будем чувствовать вину. Так, когда наши близ­кие будут чем-нибудь недовольны, мы будем склонны считать, что нам надо отказаться от наших собственных потребностей и делать все, чтобы им угодить. Когда мы находимся на этой стадии, мы все делаем для других по

34

обязанности или из чувства долга, боясь того, как они будут реагировать, если мы не будем этого делать.

Мы чувствуем вину, когда наши потребности вступают в конфликт с потребностями наших близких, поскольку считаем, что, если бы мы не были столь эгоистичны, мы бы хотели делать то, чего другие хотят от нас. Пряча или отклоняя наши потребности по этой причине, мы сразу начинаем ощущать наших близких как какие-то границы, а не как источник удовольствия.

Второй этап можно назвать «стадией несносности». На этой стадии мы начинаем понимать цену постоян­ного присваивания ответственности за чувства других и желания ублажать их за свой счет. На этой стадии для нас ясно, что представляет собой эта ловушка — ответственность за чувства других. Мы злы на себя за то, как много в нашей жизни мы упустили, и попросту отказываемся делать что-либо только для того, чтобы не огорчать людей. На этой стадии мы можем говорить несносные вещи в ответ на чувства других, например: «Это твоя проблема. Я не отвечаю за твои пережи­вания».

Проблема здесь в том, что для нас уже ясно, за что мы не отвечаем, но мы по-прежнему не осознаем, каким образом можем быть ответственны в отношении дру­гих, не становясь эмоционально порабощенными. На этой стадии выражение наших потребностей выглядит жестоким и бездушным в восприятии других. Это ре­зультат страха и вины, которые до сих пор существуют в нас в отношении самого факта наличия у нас каких бы то ни было потребностей, это пережиток стадии эмо­ционального рабства.

На третьем этапе, который можно назвать эмоцио­нальной свободой, мы заботимся о благополучии дру-

гих, но уверены, что наши реакции на потребности других вызваны не страхом, виной или стыдом. Наобо­рот, мы поступаем так из сострадания к другому чело­веку. Таким образом, наши действия удовлетворяют нас в такой же мере, как и другого человека. На этой стадии нам ясно, что мы не отвечаем за чувства других, но при­нимаем на себя ответственность за собственные намере­ния и действия. Мы отстаиваем собственные потребно­сти, проявляя равную заинтересованность в реализации потребностей других.

Следующая составляющая процесса общения при сообщении другим о своих наблюдениях, потребно­стях и чувствах — это просьба, выраженная в конкрет­ных терминах, о тех особых действиях, которые, по нашему мнению, обогатят нашу жизнь. Просьба пред­полагает выражение того, чего мы хотим, а не того, чего мы не хотим.

Пример путаницы, которая может иметь место из-за того, что мы просим не делать чего-то, можно увидеть в истории, рассказанной одной женщиной на семинаре, посвященном ясному выражению просьб. Она вспом­нила, как за три недели до этого сказала своему мужу, что не хочет, чтобы он проводил так много времени на работе. Чуть позже она была просто выведена из себя тем, что он записался в группу гольфа.

Говоря своему мужу о том, чего она не хочет, она, не­сомненно, не могла дать понять, чего она желает. Она высказала просьбу неправильно. А ведь можно было просто сказать: «Я была бы рада, если бы ты хотя бы один вечер в неделю проводил дома со мной и детьми».

В дополнение к тому, что мы просим именно о том, чего хотим, во время общения, мы выражаем просьбу на языке конкретных действий, избегая неопределенных,

2"

37

абстрактных выражений. Это повышает вероятность того, что люди смогут откликнуться на них.

Например, начальник поворачивается к своему под­чиненному и искренне говорит: «Я хочу, чтобы вы чув­ствовали себя свободно в моем присутствии». Однако этим утверждением начальник только сказал, как он хочет, чтобы его подчиненный себя чувствовал, но не объяснил, что подчиненный мог бы делать, чтобы чувствовать себя так. Утверждение же типа «я хотел бы, чтобы вы мне сказали, как я мог бы себя вести, чтобы вы чувствовали себя свободно в моем присутствии» выражало бы конкретное действие, которое подчинен­ный может выполнить.

Приведем другой пример: женщина, которая хочет, чтобы муж хвалил пищу, которую она готовит. Когда он ничего не говорит, она заявляет: «Ты никогда не гово­ришь ничего хорошего о моем умении готовить». Он отвечает: «Я ем все, что ты готовишь, не так ли?» Она интерпретирует его высказывание как критику. Но он воспринимал его как одобрение и не понимал, почему она так реагирует на то, что он сказал. Все это подчер­кивает важность четкого объяснения того, что мы хо­тели бы, чтобы люди сделали или сказали, проявляя благодарность, понимание и поддержку, которую мы желаем получить.

Чтобы помочь людям не воспринимать наши просьбы как требования, особенно важно избегать выражений, отрицающих выбор. Имеются в виду слова типа «дол­жен» (как во фразе «есть некоторые вещи, которые ты должен делать, нравится тебе это или нет»), «не мо­жешь», «обязан», «придется». Такие выражения легко принять за требования. Их использование скрывает от­ветственность за наши действия.

Однажды в ходе тренинга, где рассматривалась про­блема опасности выражений, показывающих, что у нас нет выбора, одна женщина гневно заявила: «Но есть не­которые вещи, которые ты обязан делать, нравятся они тебе или нет. И я не вижу ничего дурного в том, что го­ворю своим детям, что есть вещи, которые они обязаны делать». На просьбу тренера привести какой-нибудь при­мер того, что она обязана делать, она ответила: «Это очень просто. Когда я сегодня вечером уеду отсюда, я должна буду идти домой и готовить ужин. Я ненавижу готовить! Я ненавижу это, но я делаю это изо дня в день вот уже двадцать лет, даже когда я устала как собака, потому что это одна из тех вещей, которые я должна делать».

В ответ ей было сказано, что, научившись говорить и думать от сердца, она сможет находить другие возмож­ности разрешения проблемы. Придя домой, женщина заявила семье, что больше не хочет готовить. Тогда стар­ший сын подумал: «Отлично. Теперь, может быть, она перестанет жаловаться за столом».

Используя подобную форму общения, мы стараемся избегать выражений, которые делают неясной ответ­ственность за наши действия. Мы отрицаем эту ответ­ственность, когда видим причину наших действий:

• в действиях других («Я стукнул ребенка, потому что он выбежал на улицу»);

• в неясных, безличных силах («Я убрала свою комнату, так как это было необходимо»);

• в нашей психологии, истории, условиях, диагнозах или личной истории («Я пью, потому что я алкоголик»);

• в диктате авторитетов («Я солгала клиенту, так как это мне велел сделать начальник»);

• в групповой оценке («Я начал курить, потому что все в группе курят»);

• в официальной политике, правилах и регуляциях («Я ставлю оценки ученикам, так как это наша школь­ная политика»);

• в социальных, половых, возрастных ролях («Я ненавижу ходить на работу, но делаю это, так как я отец, муж»);

• в неконтролируемых импульсах («Меня охватило же­лание съесть конфету»).

Мы можем помочь другим верить в то, что наша просьба — это просьба, а не требование, добавляя к ней несколько слов, которые показывают: мы хотим, чтобы человек делал то, о чем мы просим, только если он же­лает это делать. Так, мы можем сказать: «Вы бы не хоте­ли накрыть на стол?» вместо: «Я хотел бы, чтобы вы накрыли на стол». Тем не менее наиболее действенный способ показать, что наши просьбы не являются требо­ваниями, — это проявление эмпатии к людям, когда они этих просьб не выполняют.

И вот только теперь мы готовы рассмотреть, как от­вечать с эмпатией на высказывания других. Эмпатия означает уважительное и правильное понимание того, что другие видят, чувствуют, в чем нуждаются и о чем просят.

Уважительное понимание чувств других людей не озна­чает, что мы согласны с их мнением. Это не означает, что мы будем делать то, о чем нас просят. И это также не означает, что нам должно нравиться то, что они го­ворят. Наше уважение обнаруживается в нашем внима­нии, которое полностью направлено на то, о чем нам говорят в данный момент. Это требует очищения на­шего сознания от всякой предвзятости и предубежде­ний, которые мы можем иметь по отношению к говоря­щему. Нашаэмпатия по отношению к другим людям не требует, чтобы они были грамотны в выражении

того, что происходит с ними. Именно тогда, когда люди больше всего нуждаются в нашей эмпатии, в соедине­нии с тем, что происходит в их душе, они чаще всего не могут обеспечить хороший контакт с нами. Иногда они молчат, боясь выразить то, что с ними происходит. В других случаях они выражают свои внутренние пере­живания тем, что критикуют и осуждают нас.

Когда мы используем данную форму общения, для нас не имеет значения, как другие отвечают нам. Мы «на­деваем» свои «сочувствующие уши» и настраиваем свое внимание на то, что происходит с ними, и на то, что могло бы обогатить их жизнь. Это значит, что мы на­правляем свое внимание на то, что другой человек ви­дит, что он чувствует, на его неудовлетворенные потреб­ности, порождающие его чувства, и то, чего человек хотел бы от нас.

Когда мы воспринимаем высказывания таким обра­зом, мы не оказываемся во власти того, что нам говорят другие люди. Мы можем лишиться своей человечности по отношению к другим людям только тогда, когда нас одолевают уничижительные образы этих других и мы начинаем думать, что с ними что-то не так.

Влияние на нас эмпатии со стороны окружающих можно описать следующим образом: когда кто-то слу­шает тебя без осуждения, без попытки взять на себя ответственность за тебя, без попытки переделать тебя по шаблону — это потрясающе... Когда меня выслуша­ли и я был услышан, я способен воспринять свой мир по-новому и начать действовать. Изумительно, как об­стоятельства, которые кажутся непреодолимыми, как бы растворяются, когда кто-то тебя слушает. Когда ты услышан, проблемы, которые, кажется, невозможно развязать, становятся разрешимыми.

Когда другие люди делятся с нами чем-то, что для них эмоционально значимо, мы часто чувствуем сильную потребность объяснить свою позицию, дать совет, успо­коить или выразить свои чувства. Эмпатия же требует удержания полного нашего внимания на высказывани­ях другого человека и предоставления ему пространства и времени, в которых он нуждается для выражения себя и обретения ощущения, что он понят.

Психологи выделяют следующие наиболее распростра­ненные попытки что-то сделать, которые мы предпри­нимаем вместо того, чтобы побыть с другим человеком так долго, насколько это требуется для полноценной эмпатии:

• совет: «Я думаю, тебе следует...»;

• соревнование: «Это еще что, подожди, вот я тебе рас­скажу, что случилось со мной...»;

• поучение: «Это может стать очень позитивным опы­том для тебя»;

• отрицание: «Это не твоя вина, ты сделал все, что мог»;

• рассказывание историй: «Это напоминает мне о вре­мени...»;

• подбадривание: «Встряхнись! Не будь таким мрач­ным!»;

• сочувствие: «О, ты так несчастен!»;

• сбор информации: «Когда это началось?».

Бывает полезно проверить, нуждается ли человек в совете или утешении, прежде чем их предлагать. Мно­гие из нас делают ложное предположение о том, что нас просят о совете или утешении. Это обескураживающе действует на собеседников, желающих получить эмпа-тию, а вовсе не это.

Когда окружающие нечетко выражают свои наблюде­ния, чувства, потребности и просьбы, мы тут же пере-

водим их сообщение из любой формы, в которой оно было выражено, на язык общения. Для того чтобы сде­лать это, мы настраиваем свое внимание на наблюдения, чувства, потребности и просьбы, которые, как мы счи­таем, были выражены в сообщении. Если мы не увере­ны, что правильно поняли (или же когда говорящий показывает, что он хотел бы получить подтверждение нашему пониманию), мы можем словесно выразить то, как мы поняли, давая говорящему возможность скор­ректировать наше понимание.

Практикуясь таким образом настраиваться на глу­бинное понимание посылаемых нам сообщений, мы скоро делаем вывод, что за пугающими словами стоят люди с нереализованными потребностями, просящие нас что-то сделать для улучшения их существования. Например, если кто-то, с кем вы работаете, говорит вам: «Ты плохо играешь в команде», и вы не знаете, что вы сделали такого, что могло вызвать такую реакцию, мо­жете начать с переключения своего внимания на на­блюдения, которые могли быть сделаны этим человеком. Обычно у нас есть какие-то предположения, на какие наши действия могут так отреагировать. Так, вы може­те догадаться, что этот человек отреагировал на то, что вы не пригласили его на какое-то собрание. Если вы не уверены, что ваше предположение верно, можете проверить это с помощью высказывания типа: «Вы го­ворите о том, что я не пригласил вас на утреннее собра­ние?» Если же у вас нет никаких предположений о том, на что реагирует этот человек, вы, возможно, скажете: «Я смущен и не знаю, что вы имеете в виду. Я был бы признателен, если бы вы сказали мне, что я сделал тако­го, что позволило вам увидеть меня таким образом». Важно, когда спрашиваешь об этом, предварить прось-

43

бу описанием своих чувств. Просто вопрос «Что я сде­лал?» без уточнения чувств, стоящих за ним, увеличи­вает вероятность того, что ваш вопрос будет воспринят как акт агрессии.

Нам также необходимо умение настроиться на то, что люди нас просят, в связи с тем, что они чувствуют и в чем нуждаются. Например, представьте: друг говорит вам — он обескуражен тем, что не был принят на должность, которую очень хотел занять. Мы проэмпатировали его обескураженность и поняли, что он хотел бы от нас чего-то еще, кроме эмпатии. Тогда мы можем предпо­ложить, чего он хочет, и проверить это, сказав: «Ты хо­тел бы, чтобы я предложил тебе другую должность, которая могла бы тебя заинтересовать?» или «Я рас­строен, что ты не получил работу. Могу ли я тебе чем-нибудь помочь?»

В целом это хороший принцип — предоставить дру­гим возможность полностью выразить свои пережива­ния и потребности и дать почувствовать, что мы их поняли, еще до выяснения того, о чем они просят. Если мы начнем делать то, о чем просит человек, до того, как он осознает, что его чувства и потребности полностью поняты, мы можем легко создать у него впечатление, что спешим и в нем не заинтересованы.

Очень часто первое сообщение является вершиной айсберга в том смысле, что существует большое коли­чество других чувств, связанных с этим сообщением, которые не были выражены. Если мы будем удерживать внимание на том, что происходит в других, то дадим им возможность полностью объяснить и выразить себя.

Например, если подруга говорит: «Мой ребенок про­сто невозможен. Что бы я ни говорила ему, он не слуша­ет», — мы можем отразить ее чувства и потребности,

говоря что-то типа: «Похоже, ты чувствуешь безнадеж­ность и хотела бы найти контакт с сыном». Такое пере­фразирование обычно помогает людям заглянуть в себя. Если сказанное нами — не то, что они пытались выра­зить, у них есть возможность скорректировать понима­ние. Если же мы хорошо поняли их, у них есть возмож­ность продолжить выражать связанные с этим чувства и потребности. Так, в рассмотренном примере, если на­ше первое предположение точно определило то, что эта женщина пыталась выразить, она может соединиться с другими своими чувствами и сказать: «Может быть, это моя вина. Я всегда кричу на него». Нам следует остаться с этими чувствами: «Ты чувствуешь вину и опа­саешься, что его поведение — это реакция на то, как ты с ним разговариваешь?» Если эта женщина чувствует понимание, она может пойти дальше к своим чувствам и сказать: «Как мать я просто неудачница». И вновь мы остаемся с высказанными чувствами и потребностями: «У тебя опускаются руки и ты хочешь относиться к нему по-другому?» Мы продолжаем таким образом до тех пор, пока человек не выразит все чувства, охватываю­щие эту проблему.

Существуют два признака, по которым мы можем судить, достаточное ли количество времени мы находи­лись в соединении с тем, что происходит в душе друго­го человека. Первый: когда люди чувствуют, что все, происходящее внутри них, было принято с эмпатией, они испытывают облегчение. Мы можем почувствовать это облегчение у другого человека за счет ослабления внутреннего напряжения в нашем собственном теле. Другой, более очевидный знак того, что человек пра­вильно понят, — он прекращает говорить. Если мы не уверены, что человек получил необходимое внима-

ние к тому, что происходит в нем, то всегда можем спро­сить: «Хочешь ли ты сказать что-нибудь еще?»

Проявляя эмпатию к чувствам других, мы не берем на себя ответственность за их чувства. Представьте: вы что-то сказали своему другу, и он отвечает: «Меня за­девают твои слова». Важно осознавать: не только то, что вы сказали, повлияло на чувства человека, но и то, как другой человек отреагировал на это. Для поддержания этого осознания мы говорим себе (или отражаем, говоря вслух): «Ты чувствуешь (смысл выраженного чувства)... так как ты хотел бы/так как ты думаешь (смысл потреб­ности и/или мыслей, вызвавших это чувство)...»

Заметьте разницу между приведенными примерами и фразой: «Ты чувствуешь так, потому что я...» Про­должая отражение чувств другого словами «потому что я...», мы заставляем себя думать, что только одни наши действия вызвали чувства другого человека. Когда это происходит, наша энергия обычно мобилизована на просьбы о прощении или на защиту, и это отвлекает нас от полного внимания, которое необходимо для эмпатии. К тому же соединение чувств другого человека только с нашими действиями затрудняет для него взятие на себя ответственности за то, что он делает и что влияет на его чувства.

Мужскойиженскийстилиобщения

Женщины и мужчины не ладят друг с другом, совершенно не осознавая, что различия между ними предполагаются изначально. Обычно мы злимся или обижаемся на пред­ставителей противоположного пола, забывая об этом весьма важном моменте. Мы ожидаем, что те окажутся такими же, как мы сами, и страстно желаем, чтобы они хотели того же, что и мы, и чувствовали так же, как и мы.

Ошибочно предполагать, что если наши родители любят нас, то они будут поступать и вести себя совер­шенно определенным образом — так, как поступаем и ведем себя мы, когда любим кого-нибудь. Благодаря подобной установке мы снова и снова разочаровываем­ся друг в друге, даже не помышляя о том, чтобы найти время мирно обсудить наши различия.

Мужчины заблуждаются, считая, что женщины долж­ны думать, общаться и реагировать так же, как сами мужчины; женщины ошибочно считают, что мужчины должны чувствовать, общаться и реагировать так же, как это делают женщины. Мы забыли о том, что муж­чины и женщины изначально разные. И в результате наши отношения наполняются ненужными трениями и конфликтами.

Ясное осознание и уважение этих различий значи­тельно облегчает общение с представителями противо­положного пола.

Для мужчин огромную ценность имеют власть, до­статок, состоятельность и достижения. Они постоянно

•'ШШШШШШШШШШШШШШ

занимаются самоутверждением и самосовершенствова­нием. Их чувство собственного достоинства определя­ется способностью достигать результатов. Они испыты­вают удовлетворение, добиваясь успеха и признания.

Все, что их окружает, является в той или иной мере отражением этих ценностей. Даже одежда мужчин соз­дается таким образом, что по ней можно определить материальное положение и род занятий. Офицеры ми­лиции, солдаты, бизнесмены, ученые, водители такси, специалисты и начальники — у всех есть своя униформа или, по крайней мере, головной убор, по которому мож­но определить материальное и социальное положение.

Они не читают журналы вроде «Натали». Их больше интересуют такие занятия, как охота, рыбалка и авто­гонки. Им интересны новости, погода, спорт и малоза­нимательны любовные романы или книги о том, как помочь себе самому.

Их больше интересуют объекты и вещи, нежели люди и чувства. В то время как женщины мечтают о романах, мужчины мечтают о быстрых машинах, мощных ком­пьютерах, технических новинках и передовых техноло­гиях. Мужчины просто поглощены всякими вещами, с помощью которых могут достичь своих целей, тем са­мым продемонстрировав остальным свою силу и власть.

Достижение целей имеет огромное значение для муж­чины, потому что именно таким способом он может доказать свою состоятельность — и не упасть в соб­ственных глазах. А чтобы не упасть в своих глазах, он должен достигнуть своих целей самостоятельно. Никто не может совершить это за него. Мужчины гордятся тем, что могут все сделать самостоятельно.

Самостоятельность является символом успешности, могущества и состоятельности.

47

Если женщины смогут понять данную особенность мужчин, это поможет им понять, почему мужчины не любят, когда их поправляют или говорят им, что на­до делать. Дать мужчине совет, которого он не просил, равнозначно предположению о том, что он не знает, что делать, или не может справиться с этим самостоятельно. Это сильно задевает мужчин, потому что вопрос со­стоятельности очень важен для них.

Поскольку мужчина справляется со своими пробле­мами самостоятельно, он крайне редко о них говорит — лишь в тех случаях, когда ему необходим совет человека более опытного, чем он сам. Мужчина совершенно ло­гично обосновывает свое поведение: «Зачем я буду вме­шивать в свое дело кого-то еще, если могу справиться с ним сам?» И остается наедине со своей проблемой, за исключением тех случаев, когда ему нужна помощь в по­иске решения. А просьба о помощи в тех случаях, когда можно справиться самому, считается проявлением сла­бости.

Однако если мужчине действительно нужна помощь, считается высшим проявлением мудрости принять ее. В этом случае он обратится лишь к глубоко уважаемомуим человеку, которому и расскажет о своей проблеме. У мужчин принято считать, что если разговор зашел о проблеме, то это всегда является просьбой дать совет. И тот мужчина, к которому обратились за помощью, гордится такой возможностью. Автоматически он на­хлобучивает шляпу всезнайки, какое-то время слушает, а потом предлагает несколько драгоценных советов.

Этот мужской обычай является одной из причин того, что мужчины сразу же начинают предлагать решения, когда женщины говорят о своих делах. Когда женщина простодушно делится с мужчиной своими горестями

48

■:■:■..:■'.::'■:■:■                 ■-■: .

49

 

или бурно рассказывает о проблемах дня, мужчина ошибочно воспринимает это как потребность в совете компетентного человека. Он начинает давать советы, причем это является способом выражения любви и ис­креннего желания помочь.

Он хочет решить ее проблему, хочет сделать так, чтобы женщине стало лучше. Он хочет быть ей полезным. Ему кажется, что его оценят и он удостоится любви, если сможет помочь женщине справиться с проблемой.

Однако та все равно расстроена — и мужчине очень трудно слушать ее, потому что предложенное им реше­ние отвергнуто и он чувствует себя бесполезным. Он даже не представляет, что может оказать поддержку просто проявлением интереса и сочувствием. Он не зна­ет о том, что среди женщин разговоры о проблемах не являются просьбой дать совет.

У женщин другие ценности. Они ценят любовь, обще­ние, красоту и отношения. Они проводят много време­ни, поддерживая друг друга, помогая друг другу и забо­тясь друг о друге. Их чувство собственного достоинства определяется чувствами и качеством взаимоотноше­ний. Они реализовывают себя через сочувствие и от­ношения.

И все, что окружает женщин, отражает эти ценности. Вместо того чтобы прокладывать автострады и воздви­гать небоскребы, женщины больше заботятся о том, чтобы жить друг с другом в мире и согласии. Отношения важнее работы и технологий. Практически во всем их мир противоположен миру мужчин.

Они не носят униформу, как мужчины (чтобы пока­зать всем свое положение). Наоборот, им нравится каж­дый день одеваться по-разному, по настроению. Лич­ностное самовыражение очень важно для них, особенно

если речь идет о чувствах. Они могут сменить одежду несколько раз за день в зависимости от настроения.

Общение имеет для женщин первостепенную важ­ность. Поделиться с кем-нибудь своими глубоко личны­ми чувствами гораздо важнее, чем стремиться достичь поставленных целей и успеха. В отношениях и разгово­рах друг с другом женщины могут наиболее полно вы­разить себя.

Мужчинам очень трудно это осознать. Для того чтобы понять, что испытывает женщина, общаясь с другими, делясь с ними своими ощущениями, мужчина должен вспомнить чувства, которые он испытывает, когда вы­игрывает гонку, добивается своей цели или разрешает проблему.

Женщина не ориентирована на достижение целей — смысл ее жизни заключается в отношениях; ее больше волнует выражение доброты, любви и заботы. Во время ужина двое мужчин обсуждают какой-нибудь проект или цель — у них есть проблема, которую надо решить. К тому же они рассматривают посещение ресторанов как весьма эффективный способ употребления пищи: не на­до идти в магазин, не надо готовить и мыть посуду. Для женщин ужин является превосходной возможностью развивать отношения, поддерживая подругу и в то же время получая поддержку от нее. Разговор женщин в ре­сторане может быть очень откровенным и даже интим­ным — почти как диалог психотерапевта и пациента.

Практически все женщины изучают психологию и имеют по меньшей мере квалификацию консультанта. Их очень интересует личностный рост, духовность — все, что касается жизни, исцеления и роста. Они посе­щают парки, ботанические сады, торговые центры и ре­стораны.

51

Женщины обладают прекрасной интуицией. Они раз­вивали у себя эту способность веками, стараясь пред­угадывать то, что нужно другим. Они гордятся тем, что могут быть столь внимательны к чувствам и потреб­ностям остальных. Предложить помощь и поддержку своей подруге, не дожидаясь ее просьбы, является вы­ражением исключительной любви.

Так как доказательство собственной состоятельности не особо волнует женщин, предложение помощи вовсе не считается оскорбительным, а потребность в помощи не считается признаком слабости. Однако мужчина может обидеться в ответ на это предложение — если женщина предлагает ему помощь, значит, она не верит в его способность справиться с проблемой самостоя­тельно.

Женщина же просто понятия не имеет о подобной ранимости мужчин, потому что ей нравится, когда ей предлагают помощь. Она чувствует, что ее любят и о ней заботятся. Но когда помощь предлагают мужчине — он чувствует себя неспособным, слабым и даже нелюбимым.

Среди женщин совет или предложение помощи счи­тается выражением заботы. Женщины твердо верят в то, что все можно улучшить. Им от природы дано стремление к совершенствованию. И когда они о ком-нибудь заботятся, они выискивают, что же можно улуч­шить в его жизни, и сразу же предлагают, как это сделать. Советы и конструктивная критика являются проявле­ниями любви.

Мужчины во всем отличаются от женщин. Мужчины ориентированы на решение. И если все в порядке, они предпочитают не менять ничего. Их инстинкт подска­зывает им оставить все как есть. Они обычно говорят: «Если не сломано, чинить не надо».

Когда женщина старается помочь мужчине, он чув­ствует, что его пытаются починить. И воспринимает это как утверждение своей неисправности. А женщина даже не подозревает, что ее попытки помочь унижают муж­чину. Она ошибочно полагает, что просто пытается помочь ему расти.

Когда мужчина расстроен, он ни за что не скажет, что его беспокоит. Он никогда не станет обременять друго­го мужчину своими проблемами, кроме тех случаев, когда дружеская помощь необходима. Вместо этого он выглядит очень тихим и замыкается в себе, чтобы обду­мать свою проблему и найти решение. А найдя, снова становится радостным и общительным.

Если он не может найти решение, то пытается забыть о проблеме, читая газету или играя в какую-нибудь игру. Перестав думать о проблеме, он может постепенно рас­слабиться. Если же стресс очень тяжелый, мужчине необходимо заняться чем-то серьезным, например про­катиться на машине, принять участие в состязании или заняться альпинизмом. Чтобы почувствовать себя луч­ше, мужчины замыкаются в себе, стараясь решить про­блему самостоятельно.

Расстроенная или подавленная женщина, чтобы по­чувствовать облегчение, находит кого-то, кому доверя­ет, и рассказывает о своей проблеме в мельчайших по­дробностях. Когда женщина делится переполняющими ее чувствами, ей становится легче. Так поступает боль­шинство женщин.

Чтобы почувствовать себя лучше, женщины откровен­но рассказывают друг другу о своих проблемах. У жен­щин их обсуждение считается проявлением доверия и любви и никого не обременяет. Женщины не стыдятся своих проблем. Взаимоотношения, основанные на любви,

 

52

iilll

для их эго важнее, нежели собственная состоятельность. Они свободно делятся всем тем, что их переполняет, смущает, обескураживает и изнуряет.

Женщина чувствует себя хорошо, когда у нее есть любящие друзья, с которыми она может поделиться своими чувствами и проблемами.

Мужчина чувствует себя хорошо, если у него есть возможность замкнуться в себе и самому решить про­блему. Эти маленькие секреты их хорошего самочув­ствия до сих пор остаются в силе.

Находясь в стрессовой ситуации, женщина инстин­ктивно ощущает потребность поговорить о своих чув­ствах и всех возможных проблемах, затрагивающих ее чувства. Когда она начинает говорить, то не знает, что беспокоит ее больше всего, а что — меньше. Если она расстроена, то расстроена из-за всего сразу, сильно или не очень. Ей не нужно немедленное решение проблем — ей станет лучше, если она выразит себя и ее поймут. Когда она говорит обо всех проблемах сразу, не при­держиваясь какой-либо логики изложения, ей становит­ся легче.

Тогда как мужчина в стрессовой ситуации сосредото­чивается на одной проблеме и забывает обо всем осталь­ном, женщина склонна перегружать себя всеми пробле­мами сразу. Просто говоря сразу обо всем и не пытаясь ничего решить, женщина чувствует себя лучше. Исследуя свои чувства в процессе разговора, она постепенно осо­знает, что ее беспокоит больше всего, — и внезапно ей становится легче.

Женщины обсуждают прошлые, будущие, возмож­ные и даже неразрешимые проблемы. Чем дольше и эмоциональнее они говорят, тем лучше они себя чув­ствуют. Так действуют женщины. И ожидать от них

другого — значит просто не признавать того, что они — женщины.

Когда женщина чем-нибудь расстроена, она снимает напряжение детальным рассказом о своих проблемах. Если она чувствует, что ее слушают, то мало-помалу ис­пытываемое ею напряжение спадает. Обсудив одну про­блему, она остановится на минутку и перейдет к сле­дующей. Таким способом женщина продлевает разговор о проблемах, тревогах, разочарованиях и трудностях. Причем все это логически не связано и рассказывается абсолютно беспорядочно. Если женщина чувствует, что ее не понимают, она расстраивается еще больше — ведь к ее проблемам добавилась еще одна.

Подобно тому, как замкнувшийся в себе мужчина ищет какую-нибудь незначительную проблему, чтобы отвлечься от того, что его в действительности тревожит, женщина, которой кажется, что ее не понимают, начинает говорить о проблемах, тревожащих ее в наименьшей степени. Чтобы забыть о собственных переживаниях, она эмоционально переключается на чужие проблемы. Жен­щина также может снять напряжение, обсуждая пробле­мы своих друзей, родственников и знакомых. Неза­висимо от того, говорит она о своих проблемах или о проблемах своих друзей, сам по себе разговор является нормальной и здоровой реакцией женщины на стресс.

Начиная общаться с женщиной, мужчина сталкивает­ся с проблемами недопонимания. Но так как они осо­знают, что они разные, то могут разрешить эти проблемы. Одним из секретов достижения успеха является добро­желательное общение.

Как ни парадоксально, но они понимают друг друга, хотя разговаривают на разных языках. И когда у них возникают проблемы, они обращаются за помощью

54

к переводчику. Все знают, что мужчины и женщины разговаривают на разных языках, и поэтому, когда между ними возникает конфликт, они не осуждают друг друга и не ссорятся, а просто достают свои кар­манные словари, чтобы лучше понять друг друга. А ес­ли это не помогает, обращаются за помощью к пере­водчику.

Все дело в том, что язык мужчин и женщин содержит одни и те же слова, но их значения абсолютно разные. Они используют одни и те же выражения, но их кон­текст и эмоциональное содержание различны, поэтому очень легко неправильно понять друг друга. Так что, когда появляются какие-то проблемы в общении, они понимают, что это всего лишь недоразумение, вызван­ное неправильным пониманием слов, и что если им немного помогут, то они в конце концов поймут друг друга правильно. Они доверяют друг другу и прини­мают друг друга такими, какие они есть. Вот такая идеалистическая картина. К величайшему сожалению, подобные отношения между мужчиной и женщиной, особенно в наше время, очень редко встречаются.

Мужчины и женщины часто используют одинаковые слова и выражения, но крайне редко подразумевают под этими словами одно и то же. Например, когда жен­щина говорит: «Мне кажется, ты никогда меня не слу­шаешь», она не подразумевает, что слово «никогда» должно быть воспринято буквально. Употребляя слово «никогда», она просто хочет показать, насколько в дан­ный момент расстроена. И неверно воспринимать это слово буквально.

Чтобы выразить свои чувства наиболее полно, жен­щины присваивают право поэтов использовать разные

преувеличения, метафоры и обобщения. Мужчины же по ошибке воспринимают все буквально. И поскольку неправильно понимают истинное значение слов, ска­занных женщиной, отвечают на них непониманием. Ниже перечислены десять основных жалоб женщин, на которые мужчины обычно реагируют непониманием, а также мужские ответы.

---

Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 169; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!