Правительство общественного компромисса 11 страница
Шляхетство, как на польский манер стали именовать российское дворянство, было главным объектом забот и пожалований Петра. На рубеже XVII и XVIII столетий в России имелось более пятнадцати тысяч дворян (около трех тысяч семей). Основа их положения в обществе – владение землей и крестьянами. На 1700 год в их подчинении трудились, по неполным данным, обитатели от трехсот шестидесяти трех до трехсот семидесяти девяти тысяч крестьянских дворов. Высшее дворянство составляло несколько более пятисот фамилий, каждая из которых владела ста дворами и более (пять – более чем двумя тысячами каждая, тринадцать – от одной до двух тысяч дворов). Остальные – около четырнадцати с половиной тысяч – принадлежали к среднему (менее ста дворов) и мелкому (несколько десятков или несколько дворов) дворянству.
При Петре состав дворянства изменился. В его ряды вошли, по служебным заслугам и царскому пожалованию, многие выходцы из других сословий, вплоть до «подлых». Все они, дворяне старой и новой формации, получали земли и сотни тысяч крестьян. Меншиков, например, к концу карьеры имел до ста тысяч крепостных, владел многими деревнями и целыми волостями. Крупные вотчины получили другие ближайшие сподвижники Петра – Головин и Шереметев, Апраксин и Головкин, Шафиров и Макаров, Дмитрий Кантемир, господарь Молдавии, и Вахтанг VI, царь Картли из Грузии; князь Александр Бекович‑Черкасский из Кабарды и многие иные. В их руки перешли сотни тысяч крестьян из числа государственных, дворцовых.
|
|
|
Важным приобретением для дворян стало окончательное слияние поместий, которыми они владели на условном праве (при условии несения службы государю; его несоблюдение могло закончиться конфискацией поместья в казну), и вотчин – безусловных владений. Это оформил известный указ Петра о единонаследии от 23 марта 1714 года. Законодатель рассматривает все вотчины и поместья – родовые, выслуженные и купленные – как единое целое, «недвижимы вещи», которые дворянин передает по наследству, но только одному из сыновей, старшему. Остальные должны были добывать хлеб свой службой и прочими занятиями. Тем самым царь хотел предотвратить дробление, измельчение имений дворян, их разорение.
Помимо того, что дворяне получали от царя, они присваивали, с его же благословения, земли на юге европейской России (набеги крымцев к тому времени ослабевают), в Поволжье и Заволжье. В ход идут насильственные захваты незаконные сделки на землю. По мере успехов в Северной войне появляется русское дворянское землевладение в Лифляндии и Карелии.
На смену старому делению дворян на чины думные (бояре, окольничие, думные дворяне, думные дьяки; все они заседали в Боярской думе – высшем совещательном органе при царе), столичные (стольники, спальники и т. д., вплоть до дворян московских) и провинциальные (дворяне и дети боярские по огородам», то есть по уездам) пришло новое чиновное деление, которое, по представлению Петра, должно исходить из принципа служебной выслуги, годности. При этом игнорировался принцип знатности происхождения, и судьба Меншикова, вознесенного царем к высшим степеням власти и богатства, – наглядное тому подтверждение. Когда при подборе кандидатов в гвардию его спросили о знатных, царь без обиняков определил:
|
|
|
– Знатное дворянство по годности щитать.
Это показное пренебрежение к знатности выражалось и в том, что Петр мог возвысить способного слугу знатного дворянина, а последнего за неспособностью и ленью определить в солдаты. В то же время при нем служило и достигло высокого положения немалое число знатных дворян, из князей например. Возвышение «подлых» не могло оставить последних равнодушными. Тот же князь Б.И. Куракин, аристократ, один из потомков великого литовского князя Гедиминаса (как и Голицыны, Хованские и пр.), считает, что правление Петра – время «падения первых фамилий», при нем «имя князей было смертельно возненавидено и уничтожено». Несмотря на явное преувеличение, зерно истины в рассуждениях князя имеется.
|
|
|
Петровская Табель о рангах, обнародованная 24 января 1722 года, окончательно зафиксировала принцип чиновной, бюрократической выслуги. Новый закон Петра разделил службу на гражданскую и военную. Та и другая получили четырнадцать классов, или рангов, в распределении чинов. Низшими чинами (XIV класс) стали коллежский регистратор в учреждениях, прапорщик или корнет в армии и флоте, высшими (I класс) – канцлер и действительный тайный советник в учреждениях, генерал‑адмирал, фельдмаршал и генералиссимус на флоте и в армии. Для получения чинов каждый соискатель должен был начинать службу с низшего ранга, проходить служебную лестницу постепенно, добиваясь желаемого рвением, тщанием в делах. В службу, согласно Табели, мог поступить всякий; получив чин VIII класса, он становился дворянином вместе со своими потомками. Но дворянское достоинство можно получить и по воле государя. Чины XIV–IX классов тоже давали дворянство, но только личное, непотомственное. Дети же дворян, выбившихся в таковые с получением чина VIII и более высокого класса, «в вечные времена лучшему старшему дворянству во всяких достоинствах… равно почтены быть, хотя б они и низкой породы были».
|
|
|
Когда в Сенате осуждался проект Табели, его члены в записке, поданной царю, выражали беспокойство: как же быть с «некоторыми персонами», которые остались «в древних чинах» (бояре, кравчие, окольничие и т. д.)? Нужно бы им дать какие‑нибудь чины из числа новых, то есть по Табели: «ежели ранги им не будут определены, то от подчиненных им будет не без противности». Петр оставил это мнение без ответа, то есть дал понять: пусть «древние чины» служат и зарабатывают новые согласно новому закону.
Новая система расширила количественно ряды шляхетства российского – прочной опоры феодального государства, власти самого императора. Новые дворяне получали земельные владения и крепостных крестьян, патенты на чины и награды.
Коренной перестройке подверг Петр все здание государственного управления, администрации. На смену Боярской думе сначала, с 1699 года, пришла Ближняя канцелярия из восьми доверенных лиц царя. Он назвал их «конзилией министров». Ближняя канцелярия является предшественницей Сената, учрежденного в 1711 году Петром «для отлучек наших» при отправлении в Прутский поход. Сенат осуществлял надзор за всеми учреждениями и делами. В состав Сената вошли граф И.А. Мусин‑Пушкин, Т.Н. Стрешнев, князь П.А. Голицын, князь М.В. Долгорукий, Г.А. Племянников, М.И. Самарин, В. Апухтин, князь Г.И. Волконский, Н.П. Мельницкий, всего девять человек. Потом состав его менялся в зависимости от воли государя, от обстоятельств. Он имел власть судебную, административно‑управленческую, иногда и законодательную. Сенаторы обсуждали дела и принимали решения коллегиально, скрепляли свои решения подписями. Делопроизводство вела Сенатская канцелярия во главе с обер‑секретарем.
Тогда же, с 1711 года, вводятся должности фискалов центре (обер‑фискал Сената, фискалы центральных учреждений) и на местах (губернские, городовые фискалы). Они осуществляли контроль за деятельностью всей администрации, выявляли факты несоблюдения, нарушения указов, казнокрадства, взяточничества, доносили о них Сенату и царю. Петр поощрял фискалов, освободил их от податей, подсудности местным властям, даже от ответственности за неправильный донос:
«Буде же фискал на кого и не докажет всего, то ему в вину не ставить».
Если донос подтверждался, то фискал получал половину штрафа с обвиняемого. В порядок ведения дел он не мог вмешиваться, только присутствовал, молча слушая, как вершатся дела в том или ином учреждении, соблюдая соответствующий пункт указа:
«Во всех тех делах фискалам надлежит только проведывать и доносить и при суде обличать, а самим ничем ни до кого, также и в дела, глас о себе имеющие, отнюд ни тайно, ни явно не касатца».
Связь с губерниями, образованными в 1708 году, Сенат осуществлял через губернских комиссаров:
«Со всех губерний, в вышеписаном суду (Сенате. – В.Б.) для спора и принимания указов быть по два комиссара с губернии».
Контроль за самим Сенатом с 1715 года осуществлял сенатский генерал‑ревизор, или надзиратель указов, потом сенатский обер‑секретарь; с начала 1721 года – штаб‑офицеры гвардии; наконец, с января 1722 года, по новому указу Петра, – генерал‑прокурор и обер‑прокурор, его помощник; имелись прокуроры и во всех других учреждениях, подчинялись они генерал– и обер‑прокурору, которых назначал обычно сам император. Генерал‑прокурор контролировал всю работу Сената, его канцелярии, аппарата – не только правильность принятия решений, но и их исполнение. Незаконные, с его точки зрения, постановления Сената он мог приостановить, опротестовать. Он сам и его помощник подчинялись только царю, подлежали его суду. Ему подчинялись все прокуроры (гласный надзор) и фискалы (тайный надзор) империи. Петр придавал основополагающее значение должности и роли генерал‑прокурора:
«Сей чин, яко око наше и стряпчей о делах государственных».
Место старых приказов, как органов центрального управления, заняли коллегии. В 1720 году опубликовали Генеральный регламент коллегий, согласно которому присутствие каждой из них состояло из президента, ее главы, вице‑президента, четырех‑пяти советников, четырех асессоров. В ее штат входили секретари, нотариус, переводчик, актуариус копиисты, регистраторы, канцеляристы. При коллегии имелся свой фискал, позднее – прокурор для надзора и контроля за прохождением дел. Члены коллегии должны были заседать ежедневно. Коллегии подчинялись Сенату, а им самим – местные учреждения.
Несколько десятков старых приказов были заменены коллегиями со строгим разделением функций. Например, вместо Посольского приказа создана Иностранная коллегия во главе с канцлером и вице‑канцлером (граф Г.И. Головкин и барон П.П. Шафиров). Далее идут коллегии: Военная (фельдмаршал А.Д. Меншиков, генерал Д. Вейде), Адмиралтейская (граф Ф.М. Апраксин, вице‑адмирал К. Крейс). Камер‑коллегия (князь Д.И. Голицын), Юстиц‑коллегия (тайный советник граф А.А. Матвеев), Ревизион‑коллегия (кригс‑комиссар князь Я.Ф. Долгорукий), Коммерц‑коллегия (П.А. Толстой), Штатс‑контор‑коллегия (граф И.А. Мусин‑Пушкин), Берг‑мануфактур‑коллегия (генерал‑фельдцейхмейстер Я.В. Брюс).
Помимо четырех коллегий, ведавших иностранными, военными (армией и флотом – отдельно), судебными делами, группа коллегий занималась финансами (доходы – у Камер‑коллегии, расходы – у Штатс‑контор‑коллегии, контроль за сбором и расходованием казенных средств – у Ревизион‑коллегии), торговлей (Коммерц‑коллегия), промышленностью, металлургической и легкой (Берг‑мануфактур‑коллегия, которую в 1722 году разделили на две: Берг– и Мануфактур‑коллегии). Позднее к ним прибавилась Вотчинная коллегия.
В итоге – одиннадцать коллегий с четко определенными обязанностями, единообразными штатами. Действовали они по всей стране. Управление значительно упростилось (например, к Юстиц‑коллегии отошли функции семи бывших Приказов). Дела в них велись совещательным порядком, решения принимались по большинству голосов.
К Коллегиям примыкало несколько учреждений, тоже, по существу, являвшихся таковыми. Таков, например, Синод (учрежден в 1721 году) – центральный орган управления церковными делами и имениями. После смерти в 1700 году патриарха Адриана Петр вместо выборов нового пошел на весьма любопытный и характерный для его взглядов и целей шаг – назначил митрополита Стефана Яворского «местоблюстителем» патриаршего престола. Затем издал 30 декабря 1701 года указ, который означал проведение важной церковной реформы. Он создает Монастырский приказ во главе со светским человеком – бывшим воеводой Астрахани Мусиным‑Пушкиным, и это учреждение берет на учет все имущество черного и белого духовенства, распоряжается им. Каждому монаху, любого чина, выделяется на прокормление десять рублей денег и десять четвертей хлеба. А монастырские вотчины делят на две категории: с «определенных» доходы идут на нужды монастырей, с «заопределенных», управляемых служащими Монастырского приказа, – в казну. Тем самым Петр осуществляет частичную секуляризацию. Эти меры Петр отменил в 1721 году, но в то время, когда они проводились в жизнь, доход был казне немалый (один миллион рублей за первые десять лет), и, главное, была подорвана экономическая мощь и политические претензии Церкви.
Феофан Прокопович, один из церковных иерархов, помощник царя, пишет Духовный регламент с обоснованием необходимости заменить патриарха коллегиальным учреждением. Но церковные иерархи, собравшиеся на заседание в присутствии царя, стоят за то, чтобы выбрать патриарха. Петр извлек из кармана сочинение Прокоповича:
«Вы просите патриарха, – вот вам духовный патриарх!» Петр вынул из ножен кортик, хлопнул им по столу, закончил:
«А противомыслящим вот булатный патриарх!» Вопрос был решен в духе, угодном монарху, не склонному терпеть возле себя патриарха, который бы вмешивался в дела светские. Во главе Синода Петр поставил Стефана Яворского, человека престарелого, который через год умер; вице‑президентом новой коллегии, на этот раз духовной, стал его верный Прокопович, написавший в Духовном регламенте о том, чтобы иерархам «в мирские дела и обряды не входить ни для чего». Главную же руководящую роль в Синоде играл обер‑прокурор, лицо светское, подчиненное царю. Петр, таким образом, полностью подчинил Церковь своей власти.
Особой коллегией стал и Главный магистрат – центральное учреждение для управления городами. Учредил его Петр в 1721 году с целью, как он объявил, «всего российского купечества рассыпанную храмину паки собрать». На местах ему подчинялись городовые магистраты. Они пришли на смену Ратуше и земским избам, деятельность которых давно заглохла. Задача новых учреждений – исполнение административно‑полицейских функций в городах, защита интересов купечества, помощь в развитии мануфактур. Членов городовых магистратов полностью избирали горожане. Часть членов Главного магистрата тоже состояла из выборных членов (из «первостатейных, добрых, прожиточных людей», есть лиц богатых и достойных доверия властей).
Политическим сыском по‑прежнему занимался Преображенский приказ. Он сохранил свои функции и название, и в его дела не могли вмешиваться ни Сенат, ни Юстиц‑коллегия. Он выявлял и жестоко карал всякую крамолу – умысел на жизнь и честь монарха, «хулительные слова» против него, всякие «непристойные и подозрительные сходбища и собрания».
Коллегиальная система значительно отличается в лучшую сторону от старой приказной, несмотря на последующие переделки: Ревизион‑коллегия слилась, как контрольный орган, с Сенатом; бывший Поместный приказ, ведавший дворянскими землями и подчиненный Юстиц‑коллегии, выделился в особую Вотчинную коллегию. Кроме того, рядом с коллегиями существовали или подчинялись им новоустроенные конторы, канцелярии, главные управления. Петр, по меткому замечанию Ключевского, «не мог сладить с наследственной привычкой к административным боковушам, клетям и подклетям, какие любили вводить в свое управление старые московские государственные строители, подражая частному домостроительству». Так, к примеру, наряду с Воинской коллегией существовали Главная провиантская и Артиллерийская канцелярии, Главный комиссариат, занимавшийся вопросами комплектования и обмундирования армии.
Перестройку местных учреждений Петр начал до того, как взялся за центральные. Мощные народные восстания начала столетия выявили слабость, ненадежность власти в городах и уездах – воеводской администрации и городского самоуправления. По реформе 1707–1710 годов Петр разделил страну на восемь губерний: Московскую, Ингерманландскую (позднее – Петербургскую), Киевскую, Смоленскую, Казанскую, Азовскую, Архангелогородскую и Сибирскую. Потом к ним добавили Воронежскую. Каждую из них возглавлял губернатор, в руках которого находилась вся полнота власти – административной, полицейской, судебной, финансовой. Реформа нанесла сильный удар, с одной стороны, по системе приказов, так как многие их функции перешли к губернской власти; с другой – по органам городского самоуправления: Ратуша и земские избы лишались своих фискальных и полицейских функций. Власть Ратуши сохранилась только в московской губернии (единственной, не занимавшей пограничное положение). В городах снова появились воеводы (вместо органов самоуправления). Сохранили и старые уезды.
В помощь губернатору придали чиновников, руководивших отдельными отраслями. Это – ландрихтер (занимался судебными делами), обер‑провиантмейстер и провиантмейстеры (сбор хлеба и прочего), различные комиссары. Далее в 1713 году (указом 24 апреля) при губернаторе устроили коллегию из ландратов (от восьми до двенадцати человек) из мелких дворян (их назначал Сенат из двойного числа кандидатов, которых назовет губернатор). Хозяин губернии должен был решать все дела вместе с этим «консилиумом» большинством голосов и быть «не яко властитель, но яко президент». Позднее, по указу Петра 20 января следующего года ландратов стали выбирать дворяне данной губернии. Правда, новшество это не привилось, Сенат по‑прежнему назначал ландратов, и они так и остались полностью зависимыми от губернаторов и Сената.
Через десяток лет, в 1719 году, Петр возвращается к проблеме местной администрации. Его, видно, смущало то обстоятельство, что созданные им губернии слишком обширны по размерам. По новому указу страну разделили на провинции (числом в пятьдесят) во главе с воеводами, которые должны были «во всем царского величества интерес и государственную пользу тщательно остерегать». В управлении провинцией им помогали чиновники: камерир (сбор прямых и косвенных налогов), рентмейстер (глава казначейства, хранитель денег) с их штатами, канцелярии: рекрутских дел, вальдмейстерская, провиантмейстерская и прочие.
Губернии сохранились, но, во‑первых, их число увеличилось до одиннадцати; во‑вторых, в руках губернаторов оставили только военные и судебные дела, по которым им подчинялись воеводы провинций; но последние были самостоятельными по части финансовой, полицейской, хозяйственной, подчиняясь здесь непосредственно коллегиям. В плане территориальном губернатору подчинялась только провинция губернского города.
При провинциальном воеводе состояли земская канцелярия, земский камерир с земской конторой (сбор казенных доходов), рентмейстер с рентереей (место хранения этих доходов – казначейство), провиантмейстер.
Провинции делились на дистрикты во главе с земскими комиссарами, которые ведали сыском беглых, сбором податей, обеспечением войск провиантом и квартирами, другими делами.
И без того сложную и запутанную систему местных учреждений дополнили новые судебные места. Указом 8 января 1719 года Петр основал девять гофгерихтов, или надворных судов, потом добавил еще два, итого – одиннадцать, по числу губерний (в некоторых из них подобных судов не было, в других имелось по два). На местах появились нижние суды: в наиболее крупных городах – провинциальные суды во главе с оберландрихтерами, с несколькими асессорами, коллегиальные и городовые, или земские, суды – в небольших городах с уездами, они были единоличными, не коллегиальными.
Во главе надворных судов назначили в большинстве случаев губернаторов, вице‑губернаторов, воевод (в семь из одиннадцати), с 1721 года это становится правилом. А в следующем году нижние суды упразднили совсем, их функции передали провинциальным воеводам – единолично или вместе с асессорами.
Кроме перечисленных выше, на местах одно время, с начала 20‑х годов, появились военные учреждения – переписные канцелярии и полковые дворы во главе с генералами и офицерами. Они, в связи с проводившейся переписью населения, податной реформой и окончанием Северной войны, должны были проверить качество переписи, ее итоги и, в соответствии с ними, устроить на местах полки, возвращавшиеся с театра военных действий. В конечном счете образовались два параллельных ряда учреждений, занимавшихся одними и теми же вопросами (учет налогоплательщиков, сбор податей и т. д.).
Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 164; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!