В УСЛОВИЯХ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ 44 страница

11 - 5578

321

Неудачи первого этапа войны поставили под сомнение коренные, казавшиеся ранее незыблемыми идеологические постулаты, опреде­лявшие жизнь советского общества, внутреннюю и внешнюю поли­тику государства. Создание антигитлеровской коалиции приглушило антиимпериалистическую пропаганду. Международная классовая со­лидарность на поверку не обнаружила своей действенности. Герман­ские пролетарии, вопреки ожиданиям и наивным призывам из совет­ских окопов, в массе своей вовсе не спешили повернуть оружие про­тив эксплуататорского правительства и не выказывали никакого почтения к СССР — отечеству мирового (т.е. и германского тоже) пролетариата. Как и пролетарии других воюющих капиталистических государств, они никак не вдохновлялись идеей использовать мировую войну для свершения мировой коммунистической революции.

Национальная солидарность сплачивала людей несравненно проч­нее, нежели классовая, не только в стане врага, но и в самом СССР. В беседе с А. Гарриманом, координатором американской программы ленд-лиза, возглавлявшим делегацию США на московском совеща­нии представителей СССР, США и Великобритании 29 сентября — 1 октября 1941 г., Сталин сказал о своих соотечественниках: «Мы знаем, народ не хочет сражаться за мировую революцию; не будет он сражаться и за советскую власть... Может быть, будет сражаться за Россию».

Неожиданное признание Сталина было явным признаком суще­ственного пересмотра идейных основ партийно-политической работы в армии и стране. Отсюда — отказ от политики воинствующего атеиз­ма и демонстрация готовности уважать традиционные верования и национальные чувства народа, прекращение гонений на Русскую Православную Церковь и благодарное признание в ней союзника в борьбе с нашествием. Отсюда и воскрешение вдохновляющих тради­ций старой русской армии, выразившееся, в частности, в возрожде­нии гвардейских званий. Слово «гвардия», появившееся в России еще в петровское время, всегда означало самые отборные, боеспособные, отличающиеся особым мужеством войска. Появление этого слова в приказе Ставки ВГК от IS сентября 1941 г. свидетельствовало о том, что лучшие боевые традиции, основой которых была преданность Родине, переходили из русской армии в советскую. О воскрешении традиций и восстановлении связи с героическим прошлым страны свидетельствовало сталинское напутствие войск на знаменитом пара­де 7 ноября: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный об­раз наших великих предков». Английский журналист А. Верт пишет в книге «Россия в войне 1941 — 1945» (1964), что этому идеологическому повороту вскоре нашлась довольно точная аналогия: в СССР «был провозглашен националистический нэп».

Вслед за предстоятелем Русской Православной Церкви Сталин призвал помнить имена тех, кто создал и защитил Россию, ее исто-

322

рических героев — Александра Невского, Дмитрия Донского, Алек­сандра Суворова, Михаила Кутузова. 10 декабря 1941-го был отдан приказ о снятии со всех военных газет лозунга «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», чтобы он не мог «неправильно ориентировать неко­торые прослойки военнослужащих». Спасение страны и социализма виделось в превращении войны в отечественную, национальную, а не классовую. Идеологический поворот, связанный с внедрением в ком­мунистическую идеологию национально-патриотических лозунгов, признание духовно-культурных ценностей дореволюционной России великим достоянием СССР с позиций коммунистического фундамен­тализма были факторами временного отхода от идей революции и про­летарского интернационализма, терпимыми лишь как вынужденная уступка. Тем не менее выбор этот оказался единственно верным. Идео­логический поворот предшествовал коренному повороту в войне.

Московская битва. К контрнаступлению под Москвой привлека­лись войска Западного (командующий генерал армии Г. К. Жуков), Калининского (генерал-полковник И. С. Конев) и Юго-Западного (маршал С. К. Тимошенко) фронтов. Замысел контрнаступления зак­лючался в одновременном разгроме угрожающих Москве ударных груп­пировок группы армий «Центр». У советской стороны было 1100 тыс. солдат и офицеров, 7,7 тыс. орудий и минометов, 774 танка, 1 тыс. самолетов против 1708 тыс. вражеских солдат и офицеров, 13,5 тыс. орудий и минометов, 1170 танков, 615 самолетов. Существовало при­мерное равенство. Решить исход сражения должны были боевой дух войск, воля и талант полководцев.

Моральный дух германских войск был существенно надломлен. Их потери на Восточном фронте не имели прецедентов. За июнь—ноябрь 1941 г. они оказались в три раза больше, чем за всю кампанию в Польше и на Западном фронте — во Франции, Бельгии, Голландии. Потери в офицерском корпусе были в пять раз больше, чем в 1939—1940 гг. В битве под Москвой только с 16 ноября по 5 декабря германские войска потеряли 155 тыс. человек убитыми и ранеными, около 800 танков, 300 орудий и до 1,5 тыс. самолетов. Всего с начала войны и до конца 1941 г. войска Германии и ее союзников потеряли на Восточ­ном фронте 273,8 тыс. человек убитыми, 802,7 тыс. ранеными, 57,2 тыс. пропавшими без вести.

На нашей стороне был не только известный «генерал Мороз», который преподнес немало сюрпризов по-летнему обмундированным немцам. По «плану Барбаросса» их «работа» на Восточном фронте дол­жна была закончиться задолго до наступления холодов. В этой связи имперский министр вооружения Фриц Тодт 29 ноября 1941 г. заявил Гитлеру: «Войну необходимо немедленно прекратить, поскольку она к военном и военно-экономическом отношении уже проиграна». Гит­лер не захотел признать правоту своего министра. В дальнейшем убеж­дать его пришлось в первую очередь советским военным вождям, ob-

323

it

ладевшим современным военным искусством и превосходившим в рат­ном деле героев, оставшихся на уровне опыта Гражданской войны (К. Е. Ворошилов и др.). Уже заблистали своими талантами стратеги Г. К. Жуков и А. М. Василевский; командующие полевыми армиями И. С. Конев, К. К. Рокоссовский, Л. А. Говоров, Н. Ф. Ватутин; высоко­классные военные специалисты Н. Н. Воронов, А. А. Новиков, М. П. Во­робьев, И. Т. Пересыпкин; энергичные и мужественные военачальни­ки И. X. Баграмян, М. Е. Катуков, П. А. Ротмистров, С. И. Богданов. В одном строю с ними стояли сотни тысяч и миллионы талантливых и беззаветных тружеников войны и тыла.

В 3 часа ночи 5 декабря 1941 г. при температуре —30°С на заснежен­ные передовые позиции германских войск обрушились войска совет­ских фронтов. Ценой невероятных усилий и героизма Красная Армия перешла в контрнаступление на фронте от Калинина (Тверь) до Ель­ца. Одновременно наши войска вели активные боевые действия юго-восточнее Ленинграда и в Крыму, что лишало немцев возможности перебрасывать подкрепления своим войскам под Москву.

Эффект внезапности сработал в полной мере. Немецкие войска дрогнули и начали отступать. Их стойкость не увеличилась и после того, как Гитлер снял с командных постов 35 корпусных и дивизион­ных командиров и отправил в отставку главнокомандующего сухопут­ными войсками вермахта генерал-фельдмаршала В. Браухича (этот пост 17 декабря Гитлер занял сам). Советские войска продвигались вперед в среднем на 3—6 км в день. За первые шесть дней наступления у врага были отбиты 400 городов и деревень. 15 декабря освобожден Клин, 16 — Калинин, 20 — Волоколамск, 30 — Калуга, 17 января 1942 г. — Великие Луки. Наступающим войскам открывалась варварская жесто­кость врага, дотоле кичившегося высотой своей культуры, по отно­шению к оккупированному населению. Перед тем, что видели совет­ские солдаты, бледнели фашистские обвинения сталинских порядков в СССР. В Московской битве возникало то, что И. Г. Эренбург назвал «подлинной ненавистью к врагу», что переводило в реальность ста­линское предостережение: «Если немцы хотят иметь истребительную войну с народами СССР, они ее получат».

За месяц кровопролитных боев были освобождены Московская, Тульская и значительная часть Калининской области. Однако к марту 1942-го мошь советского наступления иссякает — сибирские дивизии понесли тяжелые потери. Заканчивалась зима, оказавшаяся на удачу нам и на горе противнику самой суровой за 140 лет. Развить успех в контрнаступлении советских войск по всему фронту, которое про­должалось до 20 апреля 1942 г., не удалось.

Не достигла целей наступательная операция в районе Барвенково (к югу от Харькова), проведенная 18—31 января 1942 г. Сил и искусст­ва для ее успешного развития явно не хватало. Неудачей окончилась попытка прорвать блокаду Ленинграда. Январь 1942 г. был пятым ме-

324

сяцем блокады города. Здесь уже умерли 200 тыс. жителей. 2-я ударная армия Волховского фронта, на которую возлагались особые надежды по прорыву блокады, в январе попала в окружение и несла огромные потери. В июле ее командование оказалось в плену. Командующий ар­мией генерал-лейтенант А. А, Власов, находясь в Винницком военном лагере для пленных офицеров, согласился сотрудничать с врагами своего народа и возглавить русское «антисталинское движение». 12 мая 1945 г. он был пленен и позднее заслуженно казнен.

Тем не менее главным событием первого года Великой Отече­ственной войны, одного из самых горьких в русской истории, стал явный переход стратегической инициативы к СССР и первое крупное поражение Германии в битве под Москвой. Пресловутый германский «блицкриг» был окончательно похоронен. Обозначился коренной по­ворот: перед Германией вырисовывалась перспектива затяжной и ги­бельной для нее войны. Союзные ей Турция и Япония воздержались от выступления против СССР. Начался подъем антифашистского со­противления в Западной Европе. Советский Союз превращался в ре­шающий фактор Второй мировой войны, что способствовало укреп­лению антигитлеровской коалиции.

Создание и укрепление антигитлеровской коалиции. После нападе­ния Германии на Советский Союз правительства Англии и США зая­вили о поддержке СССР в его борьбе против агрессии. Они не верили, что СССР сможет оказывать длительное сопротивление немецким войскам (британская разведка определяла срок сопротивления СССР в 10 дней), но были заинтересованы в том, чтобы оказывать помощь. «Не для того, чтобы обеспечить ошеломляющую русскую победу, а для того, чтобы удерживать Германию связанной до тех пор, пока наш собственный вес в войне не станет решающим» — так считали в военных кругах США. Как бы то ни было, жизненные интересы СССР и ведущих стран западной демократии на ближайшее время совпада­ли. Вечером 22 июня глава британского кабинета У. Черчилль объявил по Би-би-си о намерении предоставить СССР «всю возможную по­мощь». Президент США Ф. Рузвельт сделал такое же публичное за­явление на пресс-конференции 24 июня.

12 июля 1941 г. в результате переговоров в Москве подписано со­ветско-английское соглашение о совместных действиях в войне с Гер­манией. Обе страны обязывались оказывать друг другу помощь и под­держку, не вести с Германией переговоры и не заключать перемирия или мирного договора иначе, как с обоюдного согласия. Аналогичные соглашения были заключены с находящимися в изгнании правитель­ствами Чехословакии (18 июля) и Польши (30 июля). В соответствии с ними на территории СССР создавались чехословацкие и польские военные формирования.

В августе 1941 г. Великобритания и США подписали декларацию о целях войны, получившую наименование «Атлантическая хартия». В ней

325

говорилось, что территориальные изменения по итогам войны воз­можны лишь по согласию заинтересованных в том государств, что они будут уважать право народов самим выбирать формы правления, создавать равные возможности для торговли и экономического со­трудничества между всеми странами. Советское правительство в сен­тябре выразило согласие с основными принципами хартии. Однако вопрос об открытии второго фронта против Гитлера на Западе (в Се­верной Франции), поставленный Сталиным в послании У. Черчиллю от 18 июля 1941 г., не встречал понимания. Премьер-министр англий­ского правительства считал, что Англия для этого «не могла быть го­това ранее лета 1943 г.».

Более конкретных результатов удалось достичь на конференции СССР, США и Англии по вопросам военных поставок, которая про­ходила в Москве с 29 сентября по 1 октября 1941 г. США и Англия обязывались ежемесячно с октября 1941 по июнь 1942-го поставлять в СССР 400 самолетов, 500 танков, 200 противотанковых ружей, матери­алы военного значения. Советское правительство, в свою очередь, обя­залось поставлять союзникам сырье для производства военной продук­ции. Нашей стране предоставлялся беспроцентный кредит на сумму в 1 млрд долларов. 7 ноября 1941 г. президент США принял решение о поставках Советскому Союзу военных материалов по лендлизу. Такое право ему было дано конгрессом 11 марта 1941 г. и могло быть примене­но в отношении любой страны, если ее оборона от агрессии станови­лась жизненно важной для США. Материалы, поставленные по ленд-лизу и уничтоженные, утраченные или потребленные во время войны, не подлежали после ее окончания никакой оплате. Оставшиеся оплачи­вались полностью или частично и могли быть затребованы обратно.

Помощь по ленд-лизу, без сомнения, укрепляла военную мощь СССР. В общей сложности поставки составили около 4% его продук­ции, произведенной в годы войны. Но по ряду видов помощи — танки и самолеты, особенно грузовые автомобили (знаменитые «студебек­керы»-), консервы — она была существенной, способствовала нашим военным успехам. Оценивая значимость ленд-лиза, А. И. Микоян по­лагал, что без него «мы бы наверняка еще год-полтора лишних прово­евали». Так что недаром наш народ всегда приносил и приносит за поставки по ленд-лизу благодарность американскому народу. Нелиш­не, однако, обратить внимание и на то, что в США довольно долго, почти полгода, решали, жизненно ли важна для них оборона СССР от гитлеровской агрессии.

Связь с союзниками становилась более осязаемой в дни битвы под Москвой и по другим причинам. 7 декабря 1941 г. Япония без объявления войны напала на американскую военно-морскую базу Пирл-Харбор. На следующий день США объявили войну Японии, то же самое сделала и Англия. 11 декабря Германия и Италия объявили войну США. 1 января 1942 г. 26 государств антифашистской коалиции

326

(включая СССР и Китай) подписали декларацию, по которой обяза­лись использовать свои военные и экономические ресурсы против фа­шистского блока. Впоследствии к декларации присоединились более 20 стран. Все вместе они стали называться «Объединенными Нациями».

Новые неудачи на фронте. Поздравляя красноармейцев и красно­флотцев по случаю 1 мая 1942 г., И. В. Сталин приказал Красной Армии «добиться того, чтобы 1942 г. стал годом окончательного раз­грома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев». Мнение Жукова, предлагавшего перейти к стратегической обороне на период, пока военная промышленность освоит новые образцы вооружений и решительно превзойдет герман­скую промышленность, поддержки не нашло. Однако успешного со­ветского наступления по всем направлениям не получилось.

Весной и летом 1942 г. германские войска воспользовались про­счетами советского командования, ожидавшего нового наступления на Москву и сосредоточившего здесь более половины армий, 62% самолетов, до 80 — танков. Немецкое командование готовило основ­ной удар на юге, стремясь овладеть Кавказом и Нижним Поволжьем. Советских войск на юге явно недоставало для сдерживания этого на­ступления. Отвлекающие, по замыслу Сталина, наступательные опе­рации в Крыму и на Харьковском направлении при недостатке сил обернулись крупными поражениями.

30 декабря 1941 г. советские войска освободили Керчь и начали готовить новое наступление. На Керченском полуострове плотно друг к Другу стояли три советские армии Крымского фронта, призванные от­тянуть германские силы от Севастополя. Фронтом командовал генерал-лейтенант Д. Т. Козлов, представителем Ставки ВГК был начальник Главного политического управления Рабоче-Крестьянской Красной Армии Л. 3. Мехлис, патронировал фронт главком войск Северо-Кав­казского направления С. М. Буденный. Немцы имитацией удара суме­ли привлечь внимание командования Крымского фронта к северному флангу, а сами 8 мая нанесли удар с юга, смешали порядок в советс­ких войсках и через неделю вышли к пригороду Керчи. Шесть дней продолжалась отчаянная переправа людей и техники на Таманский полуостров. 14 мая немцы вновь заняли Керчь, захватили большие трофеи и взяли в плен 176 тыс. солдат и офицеров.

Крупной неудачей окончилась попытка нанести удар по герман­ским войскам в районе Харькова силами войск Юго-Западного на­правления (главнокомандующий маршал С. К. Тимошенко, член Во­енного совета Н. С. Хрущев, начальник штаба И. X. Баграмян). Харь­ковское сражение (12—29 мая) было проиграно. При этом в плен попали 240 тыс. человек, захвачено 1249 танков, 2026 орудий.

Стратегическая инициатива вновь оказалась в руках противника. После керченской катастрофы осложнилось положение осажденного Севастополя. Несмотря на самоотверженность защитников города, их

327

силы таяли. 4 июля, после 250-дневной героической обороны, Сева­стополь пал. 28 июня германская армейская группа «Вейхс» начала наступление из района северо-восточнее Курска на воронежском на­правлении. 6 июля противнику удалось овладеть большей частью Во­ронежа. Гитлеровцы назвали его «проклятым городом* из-за ожесто­ченности боев на выживание в городских кварталах. Основные силы Воронежского фронта (командующие Ф. И. Голиков, Н. Ф. Ватутин) с боями отходили за Дон в его нижнем течении.

В боях на южном крыле советско-германского фронта немецкие войска заняли Донбасс, вышли в большую излучину Дона, создавая угрозу Сталинграду. 24 июля противник захватил Ростов-на-Дону, ключ к воротам Кавказа. Положение складывалось критическое. Неудачи лет­них сражений отрицательным образом сказались на боеспособности войск, их моральном духе. По воспоминаниям Г. К. Жукова, «вновь по­явились панические настроения и нарушения воинской дисциплины».

28 июля нарком обороны издал приказ № 227 («Ни шагу назад!»), который имел целью самыми жестокими мерами пресечь проявления трусости и дезертирства, категорически запрещал отступление без особого распоряжения командования. Он был зачитан всем бойцам Красной Армии. Чтение повсюду сопровождалось тяжелыми раздумь­ями: все понимали, что такие приказы издают только в момент вели­чайшей опасности государству. И приказ сыграл свою роль, посколь­ку отвечал внутреннему настрою народа. Отступать действительно было некуда. Летом и осенью 1942-го война велась уже на территории РСФСР и становилась в полном смысле войной за спасение России. Для под­нятия духа народа в трудную минуту власти не только издали жесткий приказ, но и снова обратились к историческим источникам патрио­тизма. 29 июля учреждены военные ордена в честь военных героев российского прошлого: Суворова, Кутузова, Александра Невского. Глава РПЦ, митрополит Сергий, вновь обратился с призывом к веру­ющим сделать все для победы. Газета «Правда» стала печатать слово Бог с большой буквы, что не могло не воодушевлять верующих.

Приказ № 227 вводил штрафные батальоны и роты для отбывания военнослужащими наказания за уголовные и воинские преступления. Они использовались на наиболее тяжелых и опасных участках боевых действий. В 1942 г. в них направлено 25 тыс. человек, в последующие годы войны — 403 тыс. В соответствии с приказом в пределах каждой армии создавались 3—5 заградотрядов (по 200 человек в каждом), обя­занных в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии рас­стреливать паникеров на месте. Надобность в таких отрядах, о которых позднее распространялось много небылиц, с изменением обстановки в пользу для Красной Армии отпала, они были расформированы в соот­ветствии с приказом наркома обороны СССР от 29 октября 1944 г.

В августе 1942 г. враг вышел к берегам Волги в районе Сталинграда и к предгорьям западной части Кавказского хребта, к перевалам его

---

Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 291; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!