Остающийся неизменным исток: истина и наука
Идея университета (К. Ясперс)
Введение
Образ университета
Задача университета заключается в поиске истины в сообществе исследователей и студентов.
Университет является тем местом, в котором должно быть раскрыто самое светлое сознание эпохи. Там, в лице преподавателей и студентов, должны собираться люди, профессия которых состоит в ничем не ограниченном постижении истины как таковой, во имя самой истины. То, что где-то имеет место ничем не обусловленное изыскание истины, является претензией человека как человека.
Общество и государство возвысили свои университеты. Они охраняют их так, словно те являются независимыми от них образованиями. Они верят в ответственность представителей университетов, на выбор которых - правдивых и одаренных идеями и энтузиазмом людей - отдано все. В государствах, стремящихся жить по истине, не имеет никакой ценности жизнь, основанная на лжи. Эти государства видят в истине наибольшую пользу для собственной стабильности. И так как народы стремятся найти в истине собственное основание, а истина наличествует не только в законченных результатах, возникает необходимость в университетах, в рамках которых во всевозможных направлениях прокладываются пути истины теми людьми, энергия которых в полной мере направлена на это.
Университет - это не просто школа, а своеобразная школа. В ней необходимо не только преподавать, а профессора должны научить студента участвовать в исследованиях и, таким образом, достигать научного способа мышления, определяющего его жизнь. В соответствии с идеей университета студенты должны отвечать за самих себя. Они должны следовать за своими учителями критически. Их учебе присуща свобода. Задача профессора - посредством науки транслировать истину. Профессор при этом также обладает свободой преподавания.
|
|
|
Университеты - это корпорации, отвечающие за самих себя независимо от того, получили они свои официальные полномочия с помощью папской буллы, императорского учредительного письма, или земельного акта, или, как это происходит сегодня, - в соответствии с конституцией. Они могут вести свой независимый образ жизни, потому что этого желают основатели университета. Их независимое от государства существование проистекает из непреходящей идеи, из идеи, имеющей надгосударственный, наднациональный и всеобъемлющий характер. Отсюда возникает и предоставляется им претензия на свободу исследования и процесса обучения. Это значит: университеты должны разыскивать истину и обучать независимо от пожеланий и предписаний, которыми стремятся их ограничить извне или изнутри.
|
|
|
Государство и общество заботятся об университете. Во-первых, потому, что там закладываются основы для будущего применения профессиональных знаний, которое требует навыков ученого и образования духа. То, что изыскание истины, воплощенное как в достижениях наук, так и в выработке способа мышления того человека, который прошел сквозь горнило университета, имеет желаемые следствия для применения данных профессиональных знаний, является предпосылкой, лишь изредка подвергаемой сомнению. Но даже в случае сомнения по этому поводу - в каком бы то ни было смысле - бесценной остается основополагающее устремление человека к безграничному поиску истины любой ценой. Потому что только такой поиск дает ему возможность найти свой смысл в опыте существования (Dasein). Таким образом, университет — это учреждение с реальными целями, которые будут достигнуты соответствующим образом только в результате возвышения духа, выходящего за пределы всякой реальности для того, чтобы вернуться к ней более ясным и непоколебимым.
Такой образ университета поставлен сегодня под вопрос. Реальность сегодняшних высших школ, непостижимая беспомощность, присущая их, ставшим необузданными, действиям, ведет к следующим вопросам: не является ли сегодня этот образ фикцией? Если истоком и целью университета должна быть истина, то что такое истина? Если временное осуществление поисков истины лежит на плечах государства, не ставит ли государство совершенно иные цели этим поискам? Рассчитаны ли реформы в ситуации беспорядка фактически на внешние мероприятия для преодоления хотя бы поверхностного хаоса? Возможно ли, что действительная реформа будет проведена только на основе духовного возрождения, которое никто не в состоянии осуществить? Возможно ли такое необходимое возрождение? Может быть, оно уже и происходит, хотя и рассредоточенно, в каждом отдельном человеке?
|
|
|
1.Ситуация сегодня
а) Аспекты
Можно перечислить коротко те много раз обсуждавшиеся аспекты, которые сегодня характеризуют университет:
1. Экономика, общество и государство нуждаются в академически обученных силах. Эта потребность постоянно росла и продолжает возрастать дальше. Тенденция современного человеческого существования (Dasein) такова, что почти все виды деятельности требуют знаний, предполагающих школу, и умений, которые не могут быть приобретены только кустарным способом или на практике.
|
|
|
Поскольку эти осмысленные претензии предъявляются одновременно и массой студентов, их тяжесть распределяется между дошедшими до нас научными областями. Масштабом (важным является то, что служит всеобщности) при этом очевидным образом становятся непосредственная польза и качество. Новые научные дисциплины (как, например, экономика и организация производства) возникают самостоятельно из практических потребностей. Они весьма обстоятельно изучаются, хотя в этих областях и отсутствуют исследователи и ученые, которым присущ дух науки. Другие науки, ценные своим содержанием, не принимаются в расчет, так как в их случае отсутствует или еще не обнаружилась практическая потребность, и только некоторые студенты обращаются к ним (египтология, индология, синология). Другие, некогда авторитетные науки отступают на задний план (классическая филология).
2. Само непрерывное развитие наук привело к дальнейшей специализации и вместе с ней - к чрезвычайному увеличению числа предметов.
Это лежит в природе вещей, является неизбежным и необратимым для научного исследования. Если даже непосредственное наблюдение показывает, что налицо тенденция не только к специализации, но и к сопутствующему ей ограничению горизонта и к варварству в научном отношении в целом, то специализация ни в коем случае не является необходимостью. Она зависит от желания каждого в отдельности.
Со специализацией сегодня, в техническую эпоху, связано чрезмерное увеличение материальных средств, служащих научному исследованию. Это имеет место преимущественно в естествознании, в котором финансовые претензии достигли фантастических размеров в сравнении с прежними временами. Однако практически во всех других науках происходит нечто подобное. Обучение вместе с научным исследованием включается в работу института. То, что раньше было деятельностью ученого в маленьких помещениях, приобрело сегодня форму промышленного предприятия. Вместе с этим произошло изменение структуры режима работы, которое настолько преобразило всю жизнь исследователей и студентов, что старое устройство университета оказалось выхолощенным изнутри: “Изнутри, как и снаружи, старое устройство университета сделалось фиктивным” (М. Вебер. Наука как профессия. 1919). Но дело тем самым не было решено окончательно. То, что стало фиктивным в качестве определенного явления, могло бы из своего истока в новой форме средоточия действия возродить университет.
3. Сознание сплоченности в одном единственном общем духе, сознание идеи университета исчезает. Университет превращается в агрегат средних специальных учебных заведений, чья универсальность пока еще состоит в том, чтобы в полной мере охватывать все эти учебные заведения, чего она тем не менее ни в коем случае не реализует. В такой ситуации, по-видимому, университету уже больше нечего терять, даже если эти учебные заведения будут пространственно разделены, а университет окажется брошенным на произвол судьбы.
Если сегодня еще риторически подчеркивается единство университета, то единство наук как идея и как действительность становится все более слабым. При этом только это единство наук может придавать собственную силу единству университета. Тем не менее причина данного современного явления лежит ни в коем случае не в природе вещей, а в рассеянности исследователей, ученых, мыслителей. Их духовные акты, достигаемые при всеохватывающей (umgreifende) концентрации, могли бы снова сделать действительной силу единства.
4. Прилив масс в университеты усложняет процесс обучения недостатком помещений, недостаточным числом доцентов, недостатком удовлетворяющих средств обучения: студенты остаются неудовлетворенными, доценты же перегружены настолько, что парализуется их исследовательская деятельность.
Наличие большой массы студентов ослабляет возможности солидаризирующего объединения в процессе обучения. Оно отделяет студентов от профессоров. Оно приносит с собой порядки, которые нивелируют и усложняют индивидуальный учебный процесс.
Масса приспосабливается к учебным занятиям. Менее одаренные отстают. Одаренные подвергаются духовному насилию, когда их вынуждают принимать участие в учебных занятиях, которые для них скучны и целей которых они могли бы достичь лучше и намного быстрее в процессе самостоятельного обучения. Давление большинства имеет успех. Меньшинство же подчинено принуждению к обучающим курсам, в которых оно не нуждается, к разнообразию, потере времени, приспособлению к сообразительности и интересам посредственностей. Масса ставит все на один уровень. Единицы из меньшинства подозреваются в асоциальности, когда посредством самостоятельности и тихой страсти, присущей их собственной учебе, они своим существованием доказывают то, во что не хочет верить посредственность.
Отчасти проблема массы должна быть внешне решена с помощью увеличения количества мест профессоров и доцентов, с помощью увеличения количества университетов. Однако при этом необходимо чрезвычайное напряжение духовных сил немногих и их веры в истину дела, для того чтобы из своего центра распространиться фактически на всю эту массу и вести ее за собой. Структура университета, к которой должна привести реформа, может всего лишь создать для этого условия.
5. Прежде само собой разумеющееся ежемесячное финансовое обеспечение студентов родителями в значительной мере прекратилось, потому что больше не существует широкого состоятельного среднего слоя, из которого раньше выходили почти все студенты и доценты. Таким образом, появилась необходимость в большом объеме государственной помощи одаренному подрастающему поколению. Это имеет свои последствия для студенческого самосознания, для свободы занятий, для настроя в процессе учебы. Но это не принуждает к отказу от идеи.
6. В целом нельзя отрицать падения индивидуального уровня знаний студентов и доцентов в течение более чем ста лет, и еще более интенсивного — в последние полстолетия. Если думать в этой связи о скрытом и полном тайн процессе утраты человеческим бытием субстанциональности, то тем самым не удастся ничего прояснить.
Можно размышлять социологически: студенты в своем большинстве не наследуют более духовного мира семейных традиций. Школьный уровень их образования в большинстве случаев оказывается низким. Подготовка не является единообразной и не имеет силы для создания совместной духовной атмосферы.
Студенты такого происхождения нередко нуждаются в руководстве в жизни и в непрерывных консультациях в процессе учебы. Консультанты же, перегруженные профессора, сами нуждаются в консультации, чтобы суметь справиться с индивидуальными ситуациями и ситуациями современной растерянности. Всеобщая беспомощность скрывается за обманчивой формой, как будто бы ее и не существовало и как будто бы она устранялась имеющимся опытным Советом. Правда, реальные система информации, биржи труда и тому подобные институты являются сегодня чрезвычайно полезными и незаменимыми. Но они не дают советов относительно самого образа жизни и присущего ему истинного, изначально духовного процесса обучения.
(…)
б) Решение университета
В противоположность всем этим аспектам, которые выявляются как неизбежные природные и исторические процессы, действительно определяющим является способность человека принимать решения. Как в политике возможно принятие решений, предположительно необходимых для нас, подчиняющее нас совершающемуся без нас процессу разрушения, точно так же от нас зависит не согласиться ни на атомную смерть, ни на конец в рамках тотального господства; в таком случае в силах университета оказывается, в ситуации частичной неизбежности, реализовать формообразующую силу идеи.
Такое решение будет совместным решением студентов, профессоров, государственных деятелей.
Студент находится в начале своего жизненного пути, хочет заложить основания его первоначалам и несет на себе вместе со своим будущим будущее народа и государства, к которому он себя подготавливает. Когда он приходит в университет, то в сумятице и суете ему все-таки светят огни духа, если он способен их воспринять и зажечь в своей душе. Тот, кто не утратил способности суждения, а это значит, тот, кто постоянно работает под своим собственным духовным руководством, которое в качестве такового обнаруживает себя в самих вещах, имеет шансы безошибочно найти свой путь даже в самых неблагоприятных условиях.
Если студент не удовлетворен университетом, он прав. Но единственная возможность для него улучшить сложившееся положение - это самому участвовать в создании действительности истинного университета: как характером своей учебы, так и настойчивой работой и своим, пронизанным этой работой духовным бытием. Только из таких студентов могут вырасти люди, задействованные во всех профессиях и руководствующиеся идеей истины, и среди них однажды – профессора, благодаря которым снова появится истинный университет. Они одни выведут себя из состояния растерянности.
Так было всегда. Ничего не происходит само собой, просто в ходе истории; такой процесс выглядел бы как шифр чего-то нераспознанного, делающего ощутимой границу человека, в чем, однако, из-за незнакомства с ним невозможно ориентироваться. Ничего не получится, с другой стороны, в результате организации, следующей некоему плану. Такой план выступает действенным средством только в руках того, кто сам уже, полный сил, несет в себе идею университета.
Еще раз: определяющим является принятие решений, которое вместе с постановкой задачи закладывает основание собственной жизни — искать истину на путях науки.
Студент несет ответственность прежде всего за самого себя. Совсем по-другому обстоит дело с доцентом, который уже непосредственно активно отвечает за целое, отвечая не только за самого себя. Профессора и государственные деятели должны в данный момент, в состоянии совершенно не удовлетворительном и не стабильном, с помощью реформ создать условия для наилучшего из возможных решения задачи. Если им удастся установить целесообразные учреждения и порядки, то при этом они должны постоянно думать о собственном смысле университета и стремиться к нему - к университету как месту, в котором должна быть всесторонне открыта и одновременно всеми студентами достигнута истина. Это, однако, является чем-то превосходящим реформы, тем, для чего реформа должна служить, - постоянное возрождение потребности истины для ученых, исследователей, мыслителей. То, что такая задача находится в центре университета, как сам университет в целом находится в центре духовного образования народа, является руководящей идеей, в противном же случае реформы в целом превратятся в производство, в котором сами университеты окажутся потерянными.
Мы находимся в море, которое предвещает еще более опасные • штормы. Нам нужен штурвал для этого целого (для того, чтобы принять решение, направленное на истину). Но мы каждое мгновение должны заботиться о ближайшем окружающем мире, которому мы на нашем корабле, несмотря на опасности в пути, придаем форму. И в университете можно воспользоваться передышкой, чтобы подумать, поработать, действовать так, чтобы мы могли самоутвердиться и в соответствии с его сущностью устремиться к тем, кто связан с нами, чтобы, свободно с ними солидаризуясь, совместно выстоять в этом великом путешествии.
Вместе с ними мы хотим почувствовать штурвал. Для этого в качестве первой предпосылки необходимо одно: неизменный исток.
Остающийся неизменным исток: истина и наука
Что такое истина, нельзя так просто ответить. Это открывается в ходе жизни университета, не принимая завершенного вида. Но когда речь идет о науке, создается впечатление, что каждому известно, о чем идет речь (как если бы, к примеру, Конституция Германии содержала определение: “Искусство и наука, исследование и учеба - свободны”). То, о чем идет речь, нуждается, казалось бы, в конституционной защите и в использовании организациями, и в таком случае оно будет развернуто.
Однако дело обстоит иначе. Только в непрерывном движении и одновременно при постановке его самого под вопрос, и вместе с критикой любой принятой позиции обнаруживается, что такое истина. Если человек постигает науки как какой-то момент обнаружения истины, то он вовсе не нуждается заранее в знании и никогда не будет окончательно знать, что такое истина и наука в целом. Достаточно быть захваченным ими.
Нечто, что становится понятным не исходя из общества или государства, а только исходя из изначального стремления к истине, - это сверхрациональное, западноевропейское, человеческое, которому служит университет, так что одновременно с этим решаются и все другие, относящиеся к государству и обществу задачи. Осуществиться университет может только исходя из изначального стремления к истине, если того хотят общество и государство.
Сущность этого истока, действенность которого так живо засвидетельствована в нас, по-разному мыслилась философией в течение тысячелетий, и не раз предпринимались попытки высказать ее. По меньшей мере неверно понятым обнаруживаем мы этот исток, пожалуй, в кантовской “идее”; затем — далеким от нас и только еще нуждающимся в истолковании, однако окрыляющим — у Платона; представленным двойственно и, таким образом, обольщающе - у Фихте, Шеллинга, Гегеля (хотя и отличающихся друг от друга, но пребывающих в рамках радикально отдаленного от Канта “идеализма”). Если таким образом философски и в определенных формах выражаются изначальное стремление к знанию (Wissenwollen), единство познания, принцип истины, всеохватывающая и пронизывающая все идея, то такие толкования не могут сами быть значимыми на все времена в качестве объективного знания, результирующего из познания. Посредством своей спекулятивной силы и с помощью определенных формулировок они могут разбудить то, что само даст такие объективации в качестве предположительно узнанного (Gewusstsein).
Практически действенным мы видим этот исток в силе суждения тех редких людей, которые, исходя в своем мышлении из этого пространства, охватывают, предлагают и реализуют простые основополагающие линии, служащие конкретизации структуры университета. Это делал Вильгельм фон Гумбольдт в своих размышлениях и административных актах при основании Берлинского университета.
Предпосылкой всякой существенной деятельности в университете, осуществляемой посредством исследований обучающих и обучаемых (и отдельных проводящих реформы профессоров, и государственных деятелей), является идея самой истины, приходящая откуда-то из другого места. Она одна придает серьезность всему происходящему в университете. Она одна задает масштаб, который не является соразмерным пониманию, строго установленным понятием, а находится в движении, охватывающем любой смысл бытия истины.
Некоторые из молодых людей, приходящих в университет, воодушевленные энтузиазмом разума, мощью истины, идеей, которую они прозревают, переступают порог университета с настроением, приподнимающим их над атмосферой повседневности. Особенно там, где явным является исторический фундамент с видимыми постройками и приметами прошлого, за рассудительностью студента оказывается скрытым сознание того, что он вступил в святое место. В этом месте он ожидает услышать голос истины, который доходит до него из всех времен, начиная с греков и кончая, в большом количестве, современными науками.
Если бы реальность выглядела иначе, чем это описание, если бы университет был полезной школой, стремящейся к получению неких прав с помощью экзаменов, если бы он был крайне профанным, предприимчивым, распыленным и обремененным ворохом стесняющих формальностей, — существования такого рода реальности невозможно было бы допустить. Но только те, кто не подготовлен и не воспламенен искрами истины, не видит ничего, кроме этого. Все остальные приходят в университет в ожидании какого-то высокого авторитета. Они не дадут себя обмануть посредством навязываемого им реальному переднего плана. Они находят то, что ищут посредством своих собственных действий, посредством способа своей учебы, посредством полноты предложенных им средств. Возможно, они находят это тут и там в профессорах, чье конкретное существование (Dasein), исследования, представление, язык притягивает их и подтверждает им то, что они ищут. Если же они не узнают всего этого, то в их жизни оно все же будет присутствовать в результате их самостоятельного начинания. И они станут — профессорами, не ругая сильно последних, безмолвно глядя на них с требованием: спасите идею вашей сущности, которая могла бы быть образцом для нас.
В этом сила такого истока: он имеет место, если искра вспыхнула и не может потухнуть. В этом его слабость: где его вообще нет, его ничто не может вызвать к жизни. Но он скрыт в человеке как человеке, уже воспламенен в нем, и в гораздо большем количестве людей, чем это может показаться. В атмосфере действительного духа он обретает мощь света. То, что это действительно так, базируется на вере в человека. Без такой веры у университета, а вместе с ним – и у истины, и у свободы, - не было бы никаких шансов на существование. (…)
Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 181; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!