Первая глава. Истоки индепендентства и оформление его самостоятельности
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
Доклад
Индепенденты и их роль в Английской революции первой половины XVII века
Выполнила: Кульпина А. В.
студентка III курса д/о исторического факультета
кафедры Средних веков и раннего Нового времени
Руководитель семинара: к. и. н. Пименова Л.А.М
Москва
2011
Оглавление
Введение. 3
Обзор источников. 5
Обзор литературы.. 9
Первая глава. Истоки индепендентства и оформление его самостоятельности. 18
Вторая глава. Религия, оформленная законом – реформаторская деятельность индепендентов. 25
Заключение. 34
Список источников. 36
Список литературы.. 39
Введение
Изучение такого предмета, как история, всегда требует от исследователя того или иного явления учёта совокупности факторов в каждый момент времени; говорить о преимущественном значении одних событий перед другими в этом случае не вполне логично. Тем не менее, определённые события являются как бы опорными точками для попытки помыслить исторический процесс. Английская революция середины XVII века, несомненно, относится к событиям такого масштаба.
Индепенденты, складывание этого течение, их власть – одновременно иллюстрация и ключ к пониманию Английской революции. Где-то здесь, возможно, находится линия водораздела: Средневековье остаётся позади, начинается Новое время. Но корни индепендентства уходят в почву религиозных, политических, общественных реалий и концепций Средних веков. Соотношение светской и религиозной составляющей в течении, сосредоточение на чём-то одном (или отсутствие разделение этих сфер) представляет собой характеристику эпохи – эта характеристика крайне смутна по отношению к индепендентам. Изменение путей человеческого мышления путём отслеживания его «продукции» в конечном итоге и составляет объект нашего исследования. В данной работе мы постараемся рассмотреть, как складывается единая социальная группа индепендентов, а также изучить, как главные факторы консолидации данной социальной группы в дальнейшем проявились в её политике. Данная работа не претендует на сколько-то объёмное представление ответа на данные вопросы, однако призвана рассмотреть некоторые их черты, рассмотрев религиозную и социальную деятельность индепендентов.
|
|
|
Обзор источников
Рассматриваемый в данной работе отрезок времени богат на источники. К источникам общественным, официально законодательным, которые подразумевает направление исследования, следует добавить источники частного характера: мемуары, переписки и дневники. Одновременно говоря о социальной группе как об объекте и субъекте политики, следует учитывать обе группы источников, что и было сделано в нашем исследовании. Однако, имея своей целью краткость и ясность изложения, в рассуждении опираться мы будем на законодательные источники, по необходимости дополняя и комментируя их сведениями, почерпнутыми из документов жизни частных лиц.
|
|
|
Существенным затруднением для русского исследователя индепендентов является недостаточно хорошо представленная в русскоязычной (и не только) печати источниковая база. Многие документы существуют в хрестоматиях, где они подверглись сокращениям – а любое сокращение неизбежно отражает точку зрения издателя, которая влияет и на отбор источников для издания. Для представления насколько возможно разнообразных источников были использованы как русскоязычные, так и англоязычные сборники: общие хрестоматии по истории Средневековья и нового времени,[1] «Сборник документов по истории английской буржуазной революции XVII в.»,[2] «Законодательство Английской революции 1640-1660 гг.»[3] и сборник «The English civil war and revolution. A sourcebook», составленный К. Линдли.[4] Эти хрестоматии содержат не только документальные источники, но и значимые для нас, как уже было указано, письма и мемуары. Особенно следует отметить хрестоматию К. Линдли, содержащую редкие и важные документы по разным аспектам истории Английской революции.
|
|
|
Так как в данном исследовании перед нами стоит два вопроса, о формировании течения и о его деятельности, мы можем условно разделить источники на две группы.
Для описания многочисленные и разноукладных религиозных общин, населявших Англию в первой половине XVII века, нам потребовалось бы неисчислимое количество материалов. Но нас интересует консолидация общин, тесно связанная с выработкой и становлением общей идеологии. таким образом, нас интересуют документы религиозного характера: Катехизис Генри Якоба, отличающиеся своей крайней радикальностью «Мнения, защищаемые и опубликованные Вильямом Сайером…».[5] К сожалению, ранний период деятельности пуритан особенно скупо отражен в советских хрестоматиях, что обусловило сравнительно скудное количество источников.
Иная степень освещённости суждена деятельности индепендентов после начала Английской революции. Составить представление о религиозной программе возможно, исходя из «Петиции о корне и ветвях»[6] и «Великой ремонстрации».[7] Не менее важны и источники, позволяющие узнать о поддержке индепендентов большими группами сторонников, в частности, представителями офицерского состава армии «нового образца». Такого рода документы в основном представляют собой послания, адресованные парламенту, главным из них представляются «Основы предложений, исходящие от армии», созданные в 1647 г. Анализ усложняет тот факт, что подобные источники были созданы из расчёта на конкретную ситуацию, но не долгий срок времени (как, например, политическая программа). Так, в «Основах…», подробно разъяснена необходимость примирения с королём, в то время как вопросам религии места отведено совсем немного.
|
|
|
Непосредственно законодательная деятельность отражена документами периода работы Долгого парламента и некоторого времени после его разгона. Религиозную политику отражает «Акт против различных безбожных, богохульных и безнравственных мнений…»[8] или «Петиция палате общин от генерала Кромвеля и его совета офицеров о религиозной свободе и свободе права».[9] Эти документы отражают постепенную эволюцию религиозных представлений индепендентов. Социальное законотворчество в данном случае невозможно разорвать с религиозной политикой. Большую важность имеют законодательные акты, принятые парламентом в это время. Причём, так как объектом нашего исследования являются представления, а не фактология, внимания заслуживают сами формулировки, использованные в законодательстве. Большую сложность при анализе законодательных актов представляет необходимость установления того, насколько они отображали реальность и выполнялись. Об этом можно судить, например, по неоднократному появлению законов по одной проблеме (как в случае с законодательством о нищих). Несомненно, большим подспорьем в такой ситуации являются источники, созданные вне среды индепендентов. Если до этого в качестве сторонних свидетельств мы рассматривали «Основы…», то теперь рассмотрим «Петицию палате общин, подписанная несколькими тысячами…».[10] Подобное свидетельство красноречиво характеризует степень, в которой законам индепендентов соответствовали их собственные дела.
Таким образом, мы можем надеяться на основе многочисленных, разнохарактерных, но и неполных источников, отразить некоторые значимые процессы в развитии идеологии, риторики индепендентов и влияние этого на их деятельность после прихода к власти.
Обзор литературы
События Английской революции тревожат умы историков и требуют осмысления уже немалое количество времени. Поляризация мнений, характерная оценке большинства крупных, сложносоставных явлений истории, являет себя и в нашем случае. Обычное для работы разделение исследователей на зарубежных и отечественных подчёркивает разницу в подходах, противостояние научных школ.
Зарубежные работы
Огромные объёмы освоенного материала и масштабные, подчас запутанные концепции – так можно вкратце охарактеризовать работы зарубежных историков. Не останавливаясь подробно на работах XIX века, отдадим им должное, отметив, что в них заложены основания современных трактовок, подробно разработана источниковая база. Интерес к событиям первой половины XVII века в Англии столь велик, что многие посвящённые им тексты не являются собственно историческими исследованиями: это и философские эссе и трактаты, и немереное количество публицистики. В такой среде формировались авторы работ, значимых для нашей работы.
Статья Б. Мэннинга, названная «The godly people», посвящена роли этих благочестивых, «святых» в Английской революции[11] и рассматривает соотношение социального и религиозного факторов в ней. Так, Мэннинг замечает, что пуританам (особенно их радикальным течениям), в отличие от их противников, изначально были характерны и политические, и религиозные требования.[12] Так называемый средний класс, составивший основу «святых»,[13] был, по мнению исследователя, транслятором этой позиции. Именно образ экономической независимости йоменов, ремесленников, мелких торговцев послужил религиозной и политической независимости пуритан.[14] Идея «святости» характеризуется как начало самоидентификации среднего класса, что позволила ему отличить себя как от «черни», так и от более могущественных и знатных слоёв.[15] Большинство приверженцев новых религиозных течений, подчеркивает Мэннинг, принадлежало к «среднему слою», новому, зарождающемуся классу капиталистов, что в значительной мере повлияло на формирование положений их религиозных доктрин.[16]
Монография С. Баскервилла «Не мир, но меч»[17] сосредоточена на значении теологии и особенно проповедничества в истории Английской революции. Как и Мэннинг, он пишет, что даже наиболее духовные из идей пуритан не были направлены «исключительно на неземной, иной мир, не связанный с проблемами мира земного».[18] Но не служили эти идеи и простому сокрытию политического или социального противоборства – они содержали в себе деятельные устремления духовного развития, что определяется основополагающей ролью религии в жизни человека того времени.[19] Также Баскервилл отмечает определяющее значение для хода революции массовое появление нового вида личности, в связи с распространением пуританства, постепенной заменой изначального кальвинистского пессимизма «вселенским оптимизмом» и уверенностью в собственных силах (равнозначной идее «святости»).[20] Значительное внимание Баскервилл уделяет роли проповедников в распространении этих учений.[21] В то же время он дает интересную характеристику их личности: проповедники «были просто интеллектуалами, пытающимися разрешить мучительные моральные проблемы и найти путь спасения из суеты мира», и потому проблемы политики были для них всё-таки вторичны.[22]
Исследование К. Хилла «Английская Библия и революция XVII в.», вышедшее в 1993 г.,[23] называет переведённую Библию Священное Писание «полем битвы» в общественной жизни.[24] Автор пишет о её значении в качестве источника иносказаний[25] и источника политических идей.[26] Он говорит о её влиянии на политическую позицию индепендентов, а именно, на формирование общин. Они стали моделью смешанной монархии, сочетающей в себе «королевскую власть Христа с аристократией старейшин и демократией мирских членов конгрегации».[27] Но для Хилла важно, что, хотя «старейшины в теории никогда не могли установить перманентное правление против воли народа»,[28] положение «меньшинства в недружелюбном мире» приводило к подобию «демократической централизации» – и это тоже могло послужить прообразом последующих политических действий.[29] Социальный фактор видится Хиллу весомее религиозного. Идеи индепендентов и их реализация сопряжены с социальным составом конгрегатской церкви, людьми, «которые знали, что такое земельный голод и социальное унижение».[30] Библия служила им чем-то наподобие «портфеля с цитатами»,[31] а предчувствия Миллениума и учение о Провидении и святости[32] освобождали «от законов, обычаев, привычек и условностей» и давали им «революционную энергию и свободу» для немыслимых ранее деяний и реформ.[33]
Отечественные работы
Для отечественной традиции характерно намного меньшее внимание к трансформациям религиозных представлений в среде индепендентов – классовый подход, более схематичный по сути, отдав в жертву историю душевных и интеллектуальных изменений отдельного человека, позволил яснее выстраивать событийную логику этого запутанного периода.
В дореволюционный период был создан ряд работ, сохраняющих значение до настоящего времени, содержавших глубокий анализ того времени. Внимание уделялось как религиозным, так и социально-политическим истокам противоречий английского общества, но показательно, что в дальнейшем эти работы высоко ценились и классиками советской историографии (явление, не слишком распространённое среди оценок дореволюционного наследства советскими историками).
В 1875 г. было выпущено исследование С. Ф. Фортунатова «Представитель индепендентов Генри Вен»,[34] где история течения характеризуется через биографию его «самого последовательного выразителя».[35] В этом исследовании подчеркивается религиозная основа движения индепендентов, что обосновывается серьёзнейшими различиями в политических программах его виднейших представителей,[36] причем основой его складывания считается идея веротерпимости.[37] Фортунатов, хотя и утверждает огромное значение, в первую очередь, их религиозной политики,[38] а также реформ суда, парламента и системы образования,[39] постоянно показывает, как далеки были эти свершения от целей, которые ставили такие теоретики, как Генри Вен.[40]
Труд М. М. Ковалевского «Родоначальники английского радикализма»[41] рассказывает о левеллерах, диггерах и иных представителях крайних революционных течений. Отдельного рассмотрения деятельности индепендентов мы не встречаем, но узнаём некоторые частности. Автор отмечает, что для них как для представителей радикальных партий было важно представление о собственной миссии, сочетавшей светские и религиозные формы.[42] Кроме того, автор подчёркивает отсутствие до начала 50-х гг. в среде республиканцев исследования опыта голландцев или венецианцев, в связи с чем им подчеркивается прямое следствие подобных теорий из ситуации, сложившейся в Англии.[43]
Последней стоит отметить монографию Н. И. Кареева «Две английских революции XVII в.»[44] (в ней рассматривается и революция 1688 г.). для автора революция середины XVII в. была «борьбою не только между королевской властью и парламентской, но и между двумя реформациями, то есть королевской… и народной»,[45] причём, религиозность и после раскола пуритан определяет другие составляющие. С этим соотносятся и социально-политические процессы: так, развитие в армии республиканских представлений автор объясняет «принципом самоопределения в общинах в религиозном отношении».[46] Но позиция индепендентов объясняется больше социальным составом – слоями, не представленными в парламенте.[47] Кареев подчёркивает решающую роль идеи «святости» в формировании индепендентской партии.[48]
Концепции Маркса и Энгельса имели, несомненно, большое значение для развития исследований истории Английской революции. Если зарубежные историки сдержанно использовали термин «пуританская революция», то советские исследователи именовали её не иначе как «Великая буржуазная». Тем не менее, тенденциозность способствовала обстоятельной и последовательной проработке роли экономического, политического фактора в событиях.
Наиболее полно и ярко идеи марксизма-ленинизма (и сталинизма) воплотились в коллективном двухтомнике «Английская буржуазная революция XVII в.».[49] Поэтому особое значение здесь придаётся роли «народных масс и демократических партий в развитии революции».[50] Авторы считают революционную настроенность индепендентов ограниченной (их составлял, согласно данной работе, союз части буржуазии с новым дворянством), этой настроенности хватило только на свержение короля и феодалов «руками народа»[51] и на создание «республики крупной буржуазии».[52] Наиболее важной стороной деятельности индепендентов во время их нахождения у власти считается называется их аграрная политика,[53] а также «ликвидация феодальной политической надстройки – абсолютной монархии».[54] Несмотря на подчас радикальные и претенциозные сложно переоценить значение данного исследования как фундаментального труда, посвящённого самым разнообразным аспектам революции.[55]
Те же настроения прозвучали в работе К. Н. Татариновой «Очерки по истории Англии 1640-1815 гг.»:[56] «средняя и новая буржуазия и новое дворянство» – база индепендентов.[57] Стремление улучшить экономические условия ведения хозяйства определяют их цели, по мнению автора. Как примечание к «основному противоречию между правым и левым крылом парламента» добавлено стремление индепендентов к религиозной терпимости.[58] Классовые оценки довлеют над способом изложения: противоборство с левеллерами и диггерами становится фоном для описания деятельности индепендентов.[59]
Разработка данной темы в советсткой историографии представляется заслугой в первую очередь М. А. Барга. В книге «Английская буржуазная революция XVII в.»[60] В. М. Лавровский и М. А. Барг рассматривают эти события и их участников с уже знакомых нам позиций. Они отмечают «за внешней религиозностью… социальное возмущение»,[61] в противостояние индепендентов с пресвитерианами исследуют исключительно политическое содержание.[62] Интерес представляет анализ опоры индепендентов – армии «новой модели». Не только энтузиазм низов представляется авторам значительным,[63] но и безграничная преданность армии «делу Божьему», также сыгравшая значительную ролей в победе.[64]
В других исследованиях М. А. Барг («Кромвель и его время»,[65] «Народные низы в Английской буржуазной революции XVII в.»[66]) разрабатывает уже новые, более специальные сюжеты. Он обращает внимание на религиозно-революционную составляющую учения: отсутствие для них земных авторитетов вне общины.[67] Также историк подробнее останавливается на армии «новой модели» и её составе (йомены-фригольдеры как основа).[68] В то же время политика индепендентской республики в целом вновь считается неполноценной, основанной на постоянном «заигрывании с народными массами». Вновь значительное внимание уделяется противоборству индепендентов с диггерами.[69]
Завершим обзор научно-популярной биографией О. Кромвеля, вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей», за авторством Т. А. Павловой.[70] Вновь мы читаем о социальном содержании религиозных представлений индепендентов, которое объясняется образующими их слоями нового дворянства, «купцов, владельцев небольших мастерских, подмастерий, свободных крестьян-йоменов».[71] Этим определяется и ограниченность их революционного настроя, забота после прихода к власти «прежде всего о своих личных, узкоклассовых интересах».[72]
Итак, совокупность историографических исследований, посвящённых нашей теме, представляется достаточно полной и подробной для рассмотрения вышеуказанных вопросов. Строгое внимание к социальному составу индепендентов, характерное для советского подхода, позволит сохранить чёткость в понимании сложных процессов, а разработка религиозных и психологических аспектов зарубежными историками поможет изучать историю не человеческих массивов, а конкретных людей.
Первая глава. Истоки индепендентства и оформление его самостоятельности
Представить себе роль индепендентов в Английской революции, понять, как достигли они влияния и как определили, на что его употребили – всё это возможно лишь тогда, когда мы включим явление в контекст. Несмотря на подробное определение, распространённое в историографии – «религиозно-политическая партия»[73] – мы будем использовать в отношении индепендентов в период становления определение «общественное течение». Такое определение представляется менее конкретным и подчёркивает общественную, народную и отчасти стихийную среду складывания индепендентства. Кроме того, оно позволяет отделить этап формирования течения от этапа слаженных политических действий.
§1 Формирование течения
Как было сказано выше, считается, что первоначально индепенденты были группой исключительно религиозных объединений, тогда как в ходе событий 40-х гг. XVII века в противостоянии с пресвитерианами, обладавшими властью, и с расширением круга их сторонников они обретают облик и задачи политической партии. Считать ли этот процесс мутацией первоначальных форм течения, или же с обретением новых, дополнительных характеристик? Рассмотрим, как всё начиналось.
Как известно, реформация началась в Англии в правление Генриха VIII в форме «церковного переворота»[74], осуществленного сверху. Но, по целому ряду причин, дальнейшее события обнаружили сложно и неоднозначное содержание. С одной стороны, господствующей религией являлось англиканство, хотя возможно говорить о его неприятии в достаточно широких общественных кругах. Не забыли и католичество, более того, опасность прихода к власти «папистов» была резонной причиной всех выступлений протестантов. Те из них, что не признавали Англиканскую церковь, назывались пуританами (сначала прозвище, оно вскоре прочно закрепилось в среде самих пуритан). Но мы не сможем назвать этих оппозиционеров едиными: к началу XVII века они уже коренным образом разделились на две группы.[75] Одна из них, умеренная, пресвитерианская, признавала возможность существования единой церкви, в целом придерживаясь кальвинистского учения. Пресвитериане не были исключены из общественной жизни, нередко открыто отстаивали свои идеи в парламенте. Иначе дело обстояло с индепендентами, течением, возникшим в 80-90 гг. XVI века. Многие из них вынужденно существовали в эмиграции, подвергаясь преследованиям на родине. Нужно сказать и о том, что сами индепенденты являлись группой независимых друг от друга общин. Суммируя, скажем, что порою противоречия в пуританской среде были «глубже и существеннее, чем разногласия между пуританами и англиканами».[76]
Чтобы начать отсчёт истории данного движения, обыкновенно начинают с деятельности Роберта Брауна.[77] Этот протестантский проповедник, родившийся в Англии и позднее оказавшийся вынужденным переселиться в Голландию, во второй половине XVI века основал некую секту, первоначально названную его именем: «браунисты». В основе его учения лежал принцип независимых религиозных общин – конгрегаций, члены которых обладают равными правами и решают все внутренние и внешние дела совместно, большинством голосов.[78] Такой подход станет затем одним из базовых для индепендентской доктрины XVII века. Браунистские общины, оставшиеся в Англии после эмиграции проповедника в Голландию, претерпели существенную эволюцию, да и сам принцип независимости общин предполагает весьма разрозненные, самостоятельные пути, которые сольются к XVII веку, потому говорить о безусловном авторитете Брауна для индепендентства можно лишь с оговорками.
Непросто представить себе среду формирования индепендентства, кажется, что оно было «пёстрой совокупностью церковных сект, объединяемых лишь отрицанием государственной церкви в её англиканской и пресвитерианской форме».[79] Круг источников существенно ограничен. Наверное, самый впечатляющий из них – катехизис, написанный в первые десятилетия XVII века Генри Якобом, одним из лидеров умеренных сепаратистов.[80] Автор высказывает кальвинистскую идею о видимой и невидимой церкви, в соответствии с чем выводит ключевую для индепендентов идею существования множества конгрегаций.[81] Причём полемическое зерно имеет отношение, скорее, к католикам – видимо, англиканская церковь видится Генри Якобу наследницей католической традиции, коей он желает себя всячески противопоставить. Хотя и утверждается, что «находящаяся поблизости светская власть может управлять церковью во внешнем мире»,[82] особо подчеркнуто, что духовная конгрегация получает власть «непосредственно от Христа».[83] Так что, высшая власть конгрегации для индепендентов неоспорима. В этом катехизисе начинает звучать положение, которое станет фундаментом для всего течения, и затем, партии, – идея дисциплины. Церковная дисциплина рассматривается в одном ряду с путями к спасению души (таинства, молитва),[84] причем широта проникновения этой дисциплины в связи с первостепенностью религиозной жизни для членов общины сомнения не вызывает.
Показательно, что резкое противопоставление себя другим религиозным течением вышло из среды индепендентства, внешние факторы не служили росту радикальности идей. До начала Английской революции в официальных бумагах индепенденты почти не отделялись от пресвитериан. Так, в документе 1637 г.[85] при описании «различных злодеяний», совершенных против официальных церковных властей, в ряду осужденных за преступные проповеди в одном ряду записаны Д. Уолкер и У. Бертон – пресвитерианин и индепендент.[86] Кроме того, в это время индепенденты оставались небольшой группой населения, ещё и сокращавшейся из-за отъезда в Европу (в первую очередь, Голландию) и Новый свет. Об их малой значительности свидетельствует, в частности, тот факт, что даже в 30-е гг. XVII в. их собрания не вызывают тревоги у власти, несмотря на серьёзную борьбу с пуританами. До сороковых годов умеренные пуритане кажутся властям более реальной и опасной силой. Подобное отношение со стороны властей было достаточно оправданным: само течение индепендентства пока являлось «совокупностью разрозненных групп».[87]
§2 Сороковые годы: сплочение и превращение в политическую партию
Итак, сороковые годы XVII века для индепендентов стали временем напряжённым, подготовили их активную деятельность. Безусловно, важную роль сыграла в консолидации индепендентской оппозиции власть. Осуждение радикальных религиозных групп (к которым относят и сепаратистов) продолжается, но можно говорить об ослабление религиозных преследований, что, с одной стороны, дало большую свободу индепендентам, с другой стороны, явственно усилило их неприязнь к королевской политике. В 1643 г. был принят Торжественный Ковенант,[88] в котором говорилось о том, что «во всех трех королевствах» должен быть «один Бог и одно имя Его»[89] и давалась установка на стремление к «единообразию религии».[90] Смягчение законодательства и не ответственное следование ему в отношении пуритан проявилось, в массовом возвращении эмигрантов, первую очередь, из Голландии. Например, в январе 1641 г. полицией было разогнано собрание сепаратистов в южном предместье Лондона, но в следующее воскресенье они снова собрались в том же месте.[91] Реальная свобода индепендентов была очевидна: в документах о репрессиях против радикальных религиозных течений в начале 40-х гг. о них почти ничего не говорится, основное внимание уделяется более радикальным группам.[92]
В историографии принято считать,[93] что переломным моментом, выдвинувшим индепендентов на арену политической и религиозной борьбы во время Английской революции, был Вестминстерский собор, проходивший с 1643 г., но не приведший к решению религиозных проблем, что вызвало явственное разочарование в пресвитерианах. Смягчение религиозные преследований способствовало распространению иных простестантских церквей, основанных на национальном единстве. Ещё со времён войны с Шотландией в Англии не успокаивались толки о скором приходе шотландцев. В это время укрепляется человеческая база течения: армия становится основной опорой индепендентов в стране. Основной провозглашаемой чертой армии «Новой модели» являлись организационные вопросы (что вновь напоминает о дисциплине как основополагающем принципе течения),[94] но именно её победы над сторонниками короля определили значение индепендентов.
Так мы подходим к той черте, перейдя которую, индепенденты из течения превращаются в настоящую политическую силу, весомую религиозно-политическую партию. Не было унифицированных идеологических установок и в этот момент: существенны были различия в политических и даже религиозных представлений у таких лидеров индепендентов, как Г. Вен, О. Кромвель и других. Следует помнить и об условности самого понятия «партия» в отношении этого объединения.
Чтобы охарактеризовать идейные процессы в индепендентской среде на данном этапе, рассмотрим один из наиболее показательных документов: «Основы предложений, исходящие от армии»,[95] созданные в 1647 г. Основное внимание в них уделено государственному устройству и работе парламента, но, будучи отражением политической борьбы, «Основы…» дают представление и о решении религиозных вопросов.[96] Авторы «предложений» высказываются против светской власти духовных лиц, в чем отражается наиболее важная для них проблема церковного устройства.[97] Далее следуют пункты, направленные против основных врагов пуританизма: англиканского «общего молитвенника» и «папистов и папистских раскольников».[98] Наконец, следуют и популярные в народе призывы к отмене десятины,[99] а также чисто индепендентские антипресвитерианские требования отмены обязательной присяги на верность Ковенанту.[100] Говоря об антимонархической составляющей, отметим слова А. Н. Савина о том, что «даже про индепендентов и левеллеров к 40-м гг. можно сказать, что очень многие среди них стали республиканцами поневоле».[101]
Итак, перед нами оформившаяся партия с вполне зрелыми и разнообразными требованиями весьма практического порядка: индепенденты со свойственной протестантизму прямотой отталкиваются от конкретики, а не от теологических или политических абстракций. Это наводит на предположение о том, что подобная эволюция от религиозной общины к партии обусловлена вообще логикой, лежащей в основе протестантизма: дело как главный критерий сближает религию и идеологию, проповедника и политика.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 1830; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!