Тревога, связанная с какой-то определенной «опасностью» 14 страница
Итак, как мы видим, ни нормальное дыхание, ни сердечные сокращения не поспевают за «клиповым ритмом». Чувствуете, что узел затягивается? Наш организм не может не реагировать на такую стимуляцию «сверхчеловеческим» ритмом, тем более что она почти постоянна и чрезвычайно навязчива! Этот ритм бьет нас как плеть, заставляя двигаться, а значит, жить и дышать (в прямом и переносном смысле) все быстрее и быстрее. Мы испытываем нагрузку ритмом на работе, в городе и даже дома (!), поскольку с приходом домой человек включает телевизор с буйствующим ритмом рекламных роликов, а выключает его, только отходя ко сну. Надо ли после этого удивляться тому, что люди в нашу эпоху расцвета медицинских технологий сгорают к 40–50 годам как новогодние свечи?
Вот и получается, что все мы мчимся по жизни от понедельника до понедельника, высунув языки подобно гончим на охоте. Только непонятно, какого зверя мы травим? Впрочем, если задуматься, становится понятно, какой это зверь, хотя вывод и неутешителен, весьма неутешителен…
...
Современный человек – это «запыхавшийся человек». Он дышит часто и поверхностно, а это «дыхание страха». Так что придется признать, что мы просто разучились нормально и полноценно дышать.
Я уже как-то говорил, что современный человек не умеет отдыхать. Это утверждение имеет непосредственное отношение к настоящему разговору. Ведь отдых – понятие, происшедшее от корня «дых», «дыхание»; звучит это примерно так: «отдышаться», «отдохновение», «отдых». Мы не можем отдышаться, загнанные до полусмерти ритмом жизни, диктуемым современной цивилизацией, вот и потеряли способность отдыхать. А ведь это так важно, без полноценного отдыха не может быть и нормальной работы. Если же мы учтем, что среднестатистический современный человек трудоголик, а значит, невротично стремится к каким-то результатам, то отдых, причем настоящий и полноценный, для него просто жизненно необходим, иначе жди беды. А отдыхать-то он и не умеет. Создается порочный круг: если человек не умеет отдыхать, он не может набраться сил, а если он не может набраться сил, то он не может реализовать свои планы, а если он не реализует свои планы, желание реализовать их усиливается, поэтому он перестает отдыхать вовсе, и, как следствие, сил остается все меньше и меньше, так что он по прямой дорожке входит в невроз.
|
|
|
* * *
Но теперь мне бы хотелось вернуться к разговору о животном, которое в страхе затаилось от хищника. Как вы думаете, каково его единственное желание в этот момент? Провалиться сквозь землю или, что более реально для большинства (за исключением разве грызунов), умчаться прочь, опережая, как говорят, свой собственный визг. Наверное, так… И вот что мне интересно: как бы оно дышало в таком случае? Как паровоз! (это минимум!) А что происходит на деле? Как раз обратное: оно подавляет свое дыхание, блокирует его! Ему бы хотелось набрать полную грудь воздуха или для того, чтобы завизжать от страха (а визжать должно хотеться), или чтобы достало сил и энергии для бегства. Но оно этого не делает, и возникает противоречие между двумя противоположными тенденциями. Почти как по Шекспиру: «Дышать или не дышать? Вот в чем вопрос». А ведь невроз – это всегда противоречие.
|
|
|
Впрочем, бог с ним, с несчастным зверем. В природе для всего найдется выход, а вот с «человеком разумным» ситуация значительно сложнее. Поменяйте местами хищника и жертву на начальника и подчиненного, учителя и ученика, родителя и ребенка, и вы получите ту же самую картину с той лишь разницей, что для человека войти в невроз пара пустяков, а у животных его просто не бывает, поскольку, как я уже сказал, для всего находится выход, а их душевная жизнь слишком лаконична. Что ему сделается? Уйдет хищник – возобновится и дыхание, причем нормальное и полноценное. А вот начальник, учитель и родители будут присутствовать в непосредственной близости до скончания века! И ни кричать, ни убегать они не разрешат. Даже раздраженный или тоскливый выдох будут расценены ими как личное оскорбление. Но дышать же нужно! Почему они этого не понимают?
|
|
|
Когда мы испытываем психоэмоциональное возбуждение (не важно, положительное или отрицательное), в организме усиливается энергетический обмен. Ткани требуют больше кислорода для сжигания питательных веществ (кислород – это живой огонь, как вы знаете), поэтому рефлекторно усиливается дыхание и кровообращение. Разумеется, если вас ругают или происходит что-то в этом роде – это вас волнует, а значит, вы должны усилить свое дыхание. Но поскольку вы боитесь нападения, как тот суслик, то вы дыхание задерживаете. Иными словами, все шиворот–навыворот.
Если ребенок делает тяжелый выдох после очередной «отчитки», он не столько проявляет свой негативизм по отношению к взрослым, сколько выполняет естественный физиологический акт. И разумеется, он делает его сразу после того, как дыхание становится возможным. Как же окружающие это воспринимают? Взрослые моментально улавливают в этом выдохе раздражение. А как ему не быть? Ведь это более чем естественно. И все начинается снова: «Ах ты еще и недоволен?! Ты еще и не согласен?! Ты еще и возмущаться будешь?! Ну ты у меня получишь!» – примерно так. Всыпать в таком случае хочется обидчику, а не обижаемому. Но ребенок, взрослея, быстро понимает, что с дыханием в таких ситуациях надо повременить, и оно еще более отсрочивается, подавляется. В конечном итоге в нагрузку к диплому о среднем образовании неплохо было бы сразу выдавать медицинское свидетельство о хроническом неврозе.
|
|
|
...
Задержка дыхания при нервно–психическом напряжении потенциирует это напряжение, усиливает его.
Возникает порочный круг: на вас нападают (чаще вербально, то есть с руганью или назиданием), вы от этого напрягаетесь, как следствие растет потребность в кислороде, но вместо того чтобы раздышаться, из-за страха усугубить атаку (причем сами атаковать или ретироваться вы тоже боитесь) вы подавляете дыхательные движения, чем еще больше усиливаете напряжение.
Попутно замечу, что цербер в облике правил общественного поведения подавляет не только само дыхание, но и такое его естественное проявление, как крик. Ведь крик по сути – это просто глубокий форсированный выдох, и только определенное напряжение голосовых связок создает звук. А кричать неприлично – все это знают. Мамы всегда говорят своим малышам: «Не кричи! Перестань кричать! Как тебе не стыдно, замолчи!» (правда, при этом сами они орут как на пожаре, таким образом осуществляя воспитание, поэтому этот крик обществом только приветствуется). Если вы когда-нибудь случайно наступали на лапу собаке, то слышали, какой громкий и резкий визг за этим следовал. Это естественная физиологическая реакция, которая свойственна и человеку. Но так как нам, людям «приличным», кричать неудобно, то мы в ситуации испуга рефлекторно глубоко вздыхаем, но не выдыхаем, чтобы избежать крика. Хорошего в этом, как вы понимаете, мало, поскольку любое нарушение естественного функционирования ведет организм к поломке.
Состояние подавленного крика известно многим по визитам к стоматологу. В ситуации, когда вам должны сделать больно, естественно испытывать страх. Но в кабинете у врача кричать себе позволяют только дети. А взрослые раздувают свою грудную клетку и задерживают дыхание, чтобы, не дай бог, не закричать. Если эта история про вас, то в качестве эксперимента можете проверить: когда вы в очередной раз сходите к своему стоматологу, проконтролируйте свою грудную клетку. Вы увидите, что к исходу этой процедуры она расширится до размеров воздушного шара Жюля Верна.
Кроме крика этикетом также подавляется и рыдание. Плакать – это уже плохо, но рыдать запрещено совершенно категорически. Посмотрите, как рыдает малыш – это ведь почти крик. Он напрягается, набирает полную грудку воздуха и выпускает из себя воздух, крик и слезы настоящим залпом! Когда ему плохо, он рыдает (кричит). Это всем хорошо известно. Зачастую он просто не знает, чего хочет, или не может объяснить свою нужду взрослому и поэтому призывно кричит или безутешно рыдает.
Каждому из нас тоже бывает плохо, и нам тоже не всегда понятно, почему на душе скребут кошки. А иногда нам бывает плохо оттого, что мы не можем донести свои нужды, свои желания и просьбы до окружающих, даже близкие бывают к нам глухи. Нам хочется до них докричаться, а когда и этого не удается, то хочется рыдать. Но рыдать нельзя – это неприлично! Поэтому нами придуман замечательный механизм подавления таких рыданий – это объяснение. В таких ситуациях мы начинаем все сами себе разъяснять: какова причина, кто тому виною, как это бывает и почему в жизни все не так, как хотелось бы. Объяснили и успокоились, вроде как и повод для рыданий отпал. Повод – да, а причина – нет, причина осталась. Конечно, мы плодим объяснения подобного рода из благих намерений, только вот служат они неблаговидной цели. На уровне сознания мы можем себя успокоить, но подсознание такими баснями не утешить.
Тем более к таким объяснениям остаются глухи наши физиологические процессы, и дыхание в первую очередь. Если мы почувствовали себя плохо (как еще говорят, «просто плохо»), в нас возникло желание разрыдаться от захлестывающего чувства брошенности и безысходности, прямо как у того малыша. А если мы захотели разрыдаться – значит, мы набрали полную грудь воздуха, но, не рыдая, мы не можем его выпустить. Ребра разведены, плечи напряжены, диафрагма жестоко сдавила органы брюшной полости, и дыхание парализовано! Кислорода в крови становится меньше, и организм автоматически садится на голодный паек. А в первую очередь страдает головной мозг, он в этом смысле самый ранимый. И из-за этого возникает ноющая, ломящая головная боль, которая знакома теперь каждому.
Поэтому зачастую мне приходится учить пациентов рыдать, чтобы высвободить естественные дыхательные движения, убрать мышечные блоки и наладить полноценное функционирование дыхательного аппарата. Иногда только это способно избавить человека от головной боли. А все эти аспирины и тому подобная химическая отрава – это лишь полумеры, ведущие подчас к нежелательным последствиям. Цивилизация подавляет, но она же и подыскивает суррогаты защиты, но природу не обманешь, как ни старайся. Если головной мозг нуждается в кислороде, то ему нужен именно кислород, а не анальгин. А для этого нужно дышать, а не ждать, пока очередная таблетка, пшикая, растворится в вашем стакане.
* * *
Но на этом наши беды не заканчиваются…
...
Вдыхая и не выдыхая, боясь навлечь на себя гнев «гонителей», мы раздуваем нашу грудную клетку до определенных пределов и фиксируем ее в таком нефизиологичном (ненормальном) положении. Наше дыхание приобретает патологические формы.
Вы знаете, как дышит акула? Я не биолог, но насколько мне известно, у нее нет специальных органов, создающих отрицательное давление, – наподобие нашей грудной клетки. А потому она дышит, только когда движется. Вода попадает ей в рот, самотеком проходит сквозь жабры и там отдает растворенный в ней кислород. Если акула остановится, то вода перестанет проходить сквозь жабры и акула погибнет от недостатка кислорода. Поэтому, как свидетельствуют специалисты, она даже спит в движении или ложась против течения. Почему я вспомнил про акулу? Дело в том, что человек с таким, по сути, парализованным дыханием уподобляется акуле. Он из-за своей хронической тревоги фиксирует свою грудную клетку в промежуточном положении между вдохом и выдохом таким образом, чтобы воздух все делал сам: входил и выходил. А сам человек фактически уже не дышит, он лишь имитирует этот процесс, видимо с той целью, чтобы окружающие не подумали, что он умер. Но это не дыхание, это жалкая пародия на него.
Человек оказывается не способен ни к свободному полноценному вдоху, ни к полному выдоху. Выдох дается особенно тяжело! Когда я прошу пациента глубоко вдохнуть, он долго тренируется, «раздыхивается», и наконец с 5–7 захода ему удается вдохнуть, да и то не до конца. А с выдохом дела обстоят еще хуже. Иногда мне приходится просить пациента после его «полного» выдоха «додыхивать», то есть выгонять из себя оставшийся в легких воздух с использованием всей предназначенной для этого дыхательной мускулатуры, которая настолько застыла и огрубела, что совершенно разучилась делать то, для чего предназначена. Таких дополнительных выдохов иногда приходится делать два, три, и всякий раз со значительной порцией воздуха!
Что же происходит с грудной клеткой? В процессе дыхания участвуют три большие группы мышц:
• мышцы, находящиеся между ребрами, – они расширяют грудную клетку;
• мышцы верхнего плечевого пояса – они подтягивают грудную клетку вверх;
• диафрагма, которая работает снизу, как насос, увеличивая объем грудной клетки за счет сжатия органов брюшной полости.
Соответственно этим группам мышц выделяют три формы дыхания: грудное (за счет межреберных мышц), ключичное (за счет мышц верхнего плечевого пояса) и диафрагмальное (за счет диафрагмы).
Межреберные мышцы у большинства людей работают еле–еле, и то если они очень постараются. Мышцы верхнего плечевого пояса застыли как каменные от постоянной тревоги. Мы уже говорили, что поднятые и напряженные плечи – это плечи самообороны при возникающем чувстве тревоги. Поэтому раз тревога нам все равно что родная тетка, то и плечи у нас возвышаются как Эверест с Араратом. О диафрагме я уже и не говорю. Вспомните о хроническом напряжении пресса, потом о том, что в порядочном обществе глубоко дышать неприлично, а теперь еще посмотрите на свой пояс, затянутый на талии, как веревка на шее у висельника. Немного же мы оставили шансов диафрагмальному дыханию!
* * *
Теперь я расскажу случай из жизни. Иногда поезд останавливается внутри перегона метро, не доезжая до ближайшей станции. Причины этого внешне совершенно не примечательного факта, как правило, очень прозаичны: или возникла задержка с отправлением предыдущего состава, или просто машинисту понадобилось справить нужду, мало ли что, все мы люди. Так что, в общем, ничего особенного, почему же я вдруг заговорил об этом? Многие мои пациенты испытывают выраженный страх во время таких остановок. Поэтому всякий раз, когда поезд замедляет ход, во мне просыпается психотерапевт, и я начинаю отслеживать реакции людей, находящихся со мной в одном вагоне.
А реакция человека, страдающего таким страхом, совершенно типична: он (вне зависимости от пола и возраста) вдруг начинает краснеть или бледнеть, его взгляд выражает крайнее беспокойство и озабоченность, плечи поднимаются, а дыхание становится поверхностным и очень частым. Такова в общих чертах картина невротической реакции, вызванной страхом сердечного приступа. Вообще говоря, люди, страдающие этим недугом, стараются не пользоваться подземным транспортом, в противном случае мы бы встречали такое поведение значительно чаще.
Дыхание невротика действительно имеет ряд характерных особенностей. Мы уже говорили с вами про мышечные блоки, которые во множестве свойственны людям, страдающим от тревоги, так что проведем теперь маленький «следственный эксперимент». Поднимите плечи, подайте их чуть–чуть вперед и хорошенько зафиксируйте в этом положении, а теперь попытайтесь сделать глубокий вдох. Вам сразу станет понятно, что набрать полную грудь воздуха при таком положении плеч практически невозможно! А если вдобавок вы еще и сидите, то на помощь диафрагмы вам рассчитывать также не приходится. Так что с ключичным и диафрагмальным дыханием вы можете распрощаться.
Теперь вернемся к описанному случаю. Вспомним, что человек в такой ситуации испытывает страх (не будем углубляться в причины, они могут быть самые разные: от «страшной истории» до «исторического факта»). Его дыхание рефлекторно усиливается, он хочет дышать, ведь увеличивается его энергетический обмен! Но, как мы знаем, он не может этого сделать!
...
Невозможность полноценно дышать сама по себе вызывает страх, мы об этом уже говорили, поэтому человек пугается еще больше.
Идем дальше. Я сказал, что большинство таких пациентов боятся сердечного приступа. Почему? Дело в том, что в моменты своего страха они реально ощущают сердцебиение, и это укрепляет их в мысли о возможном сердечном приступе. Что здесь нужно сказать? Во–первых, усиление частоты сердечных сокращений в период стресса – процесс более чем естественный. Когда организму угрожает опасность, он собирается с силами, чтобы противостоять ей. Учащение сердечного ритма – лишь одно из звеньев этой достаточно разветвленной цепи. За такую реакцию отвечает адреналин – гормон, который учащает работу сердца. Но именно этот гормон психологи называют «гормоном страха». Если ввести небольшую дозу этого вещества под кожу, то у человека возникнет настоящая паника! Так что здесь все более чем взаимосвязано.
Во–вторых, пациенты с такой проблемой фактически не позволяют себе дышать. С одной стороны, как мы видели, дыхание блокируется их позой, а с другой – они перестают дышать просто из-за самого страха, который, как мы уже знаем, парализует эту функцию. А ткани требуют кислорода, причем много кислорода, ведь организм переживает стресс! Поэтому кровь, грубо говоря, должна быстрее «прокручиваться», чтобы компенсировать недостаток поступления кислорода из внешней среды. Это чем-то напоминает денежные операции на фондовом рынке. Поэтому совершенно естественно, что сердцебиение в такой ситуации растет как на дрожжах.
И тут ко всему прочему присоединяется третья, роковая причина. Человек изначально боится сердечного приступа, поэтому он уже не «здесь и сейчас», он совершает прогноз, а все его внимание сосредоточено на ощущениях в области груди! Вы ведь знаете, что если вы внимательно прислушиваетесь к собственному телу, то можете усилить любое ощущение, мы уже неоднократно об этом говорили. Итак, роли розданы и драма разыграна.
Таким образом, человек (точнее, его подсознание) получает «официальное» подтверждение своей догадке: так как во время таких остановок поезда на перегоне метро возникает сердцебиение, то, значит, не за горами и «сердечный удар». Теперь вы знаете, как все это происходит. Этот случай очень показателен и почти банален, но более банальны те случаи, когда происходит нечто подобное, но мы не замечаем сердцебиения и одышки, мы просто чувствуем себя плохо: в толпе, в задымленной комнате, в транспорте, при эмоциональных нагрузках и других ситуациях, а иными словами, где угодно и когда угодно. Виной тому все та же самая злополучная неспособность нормально дышать и контролировать этот процесс.
* * *
Что значит «контролировать»? Говорят: «Заставь дурака богу молиться, он себе лоб разобьет». Так что усердствовать не будем. Когда я говорю о контроле, я не имею в виду постоянную, неусыпную слежку за своим дыханием, это совершенно не нужно. Но когда вы испытываете эмоциональный дискомфорт, просто проверьте, как вы дышите. Что может быть проще? А если вы выясните, что что-то не в порядке и дыхание не налаживается, если оно частое, поверхностное и неэффективное (т. е. не удовлетворяет вашим запросам), тогда просто примите меры.
Дыхание – это физиологический процесс, который в значительной степени подчиняется сознательному регулированию. Вспомните, как доктор, прослушивая ваши легкие, говорит: «Дышите глубже. Дышите носом, теперь через рот. А теперь не дышите. Все, хорошо, можете дышать нормально». И вы ведь можете выполнить все эти предписания. Почему же в моменты, когда вы испытываете страх, вы опускаете руки? Почему вам начинает казаться, что вы никак не можете повлиять на характер «дыхательных экскурсий»? Это не более чем иллюзия, порожденная страхом. В эти моменты нужно просто увидеть, что дыхание стало сбиваться, оно становится неэффективным. После этого вспомнить, что вы «в доме хозяин», и наладить свое дыхание так, чтобы оно удовлетворяло вас и ваш организм.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 160; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!