О СТАРЫХ И НОВЫХ СКРИЖАЛЯХ часть 1 5 страница
Ты следуешь своему пути величия: то, что до сих пор было для тебя последней опасностью, стало теперь последним убежищем твоим!
То, что в начале считалось высшей опасностью — одинокое путешествие, о котором никто не знает, закончится оно где-нибудь или нет, приведет оно куда-нибудь или нет... это всегда опасно. Вот почему люди держатся в толпе. Они не одни, они остаются христианами, индуистами, мусульманами; они остаются индийцами, немцами, англичанами. Они всегда цепляются к какой-нибудь толпе — нации, религии, организации, какой-нибудь политической идеологии — лишь бы избежать одиночества, ведь мы внушили себе, что все эти миллионы людей не могут ошибаться. Но беда в том, что все думают то же самое.
В жизни одного индийского императора, Акбара... В "Акбар Намме", своей автобиографии, он писал, что однажды в его саду был сооружен красивейший мраморный пруд для лебедей с Гималаев — это были самые прекрасные лебеди в мире, самые белые и красивые. Его друг предложил ему:
— Не наливай в него воды, наполни его молоком — в знак радушия к этим великолепным птицам с Гималаев, которых ты ждешь. — Они очень редко спускались в долины; они жили на самом высоком в мире озере, Мансароваре.
Очень немногие люди достигали озера Мансаровар. Оно находится далеко в Гималаях, на такой высоте, с какой не сравнится ни одно озеро в мире. Это самое спокойное озеро, и там живут только эти лебеди. Идея оказать им такую радушную встречу была хороша, но откуда же взять столько молока? Ведь пруд был очень большой.
|
|
|
Друг предложил:
— Сделаем вот что: объявим по всей столице, что завтра утром каждый должен принести в королевский сад полное ведро молока. Лебеди вот-вот будут здесь, и долг столицы - встретить их молоком.
Один очень мудрый человек, близкий Акбару, сказал ему:
— Завтра утром вы будете очень удивлены. Акбар спросил:
— Почему? Что ты имеешь в виду? Он ответил:
— Подождите. Утро не за горами.
И Акбар действительно был очень удивлен, поскольку пруд был полон воды! Каждый подумал, что одно ведро воды среди миллионов ведер молока... кто сможет определить, кто именно налил воды? Она смешается с молоком. Но так подумали все. Ни один человек не принес молока. Рано утром - еще до рассвета, ведь все они несли воду — они вылили свои ведра в пруд. Очень счастливые, что им удалось это, они разошлись по домам.
Когда король пришел посмотреть, мудрец сидел там. Он сказал:
— Посмотрите, ваш пруд полон воды. Вы не знаете человеческого ума.
Все они думают одинаково — это толпа. Вы — часть толпы, и вы думаете: "Так много людей не могут ошибаться".
Но все они думают то же самое — что так много людей не могут ошибаться. Все думают одно и то же. Несмотря на то, что вы находитесь в толпе, вы одиноки, и ваше одиночество остается нетронутым. Почему люди предпочитают оставаться в толпе? Что страшного в одиночестве?
|
|
|
Заратустра говорит: "Прежде это была для меня величайшая опасность — остаться одному, ведь тогда каждый начинает задаваться вопросом: а на верном ли я пути, правильно ли то, что я собираюсь делать? А спросить совета не у кого". В одиночестве рождаются тысяча и одно сомнение, и нет никого, кто ответит. Людям нравится жить в толпе. Всегда находятся люди, готовые дать вам совет, неважно, знают они что-то или нет. Давать советы другим — такое удовольствие, и всем известно, что совет — единственное в мире, что дается во множестве, но никогда никем не принимается.
И все же люди продолжают давать советы, бесплатно. Но в толпе чувствуешь себя уютно. В окружении такого количества людей естественно чувствовать: "То, что я делаю — правильно, потому что это делают все".
В одиночестве рождаются сомнения — и вместе с ними вокруг вас сгущается тьма. Один... куда вы идете? Есть ли вообще какой-то Бог? Ведет ли куда-нибудь этот путь или вы просто движетесь в никуда?
|
|
|
Но он говорит: "То, что раньше было величайшей опасностью, стало моим последним убежищем. Теперь я наслаждаюсь ею; это мой приют, это мой дом. Я отбросил все цели, я сделал странствие своей целью; теперь я не могу ошибиться".
Ты следуешь своему пути величия, здесь никто не смеет красться по следам твоим! Сами стопы твои стирают путь твой, и написано над ним: Невозможность. Пока вы не примете вызов невозможного, ваше величие не расцветет, не достигнет высочайшего пика. Лишь невозможное приводит вас к полному цветению; лишь невозможное приносит вам весну, дом.
Если вы спросите меня, я скажу: Бог — не что иное, как другое название Невозможного. Но это слово потеряло свое истинное качество, потому что вы так привыкли к нему - вам не приходит в голову, что это нечто невозможное. Вы стали думать о Боге как о чем-то возможном. Это слово утратило свой смысл.
Теперь лучше поменять его на слово Заратустры, невозможность. Это — его дом, это — его убежище, и это — его странствие. И она доводит его одаренность, его величие, его интегрированность, его индивидуальность до высочайшего великолепия. Не существует других достижений, кроме великолепия вашего собственного бытия.
|
|
|
И если нет у тебя больше ни одной лестницы, научись взбираться на собственную голову: как иначе подняться тебе наверх?
Нужно превзойти самого себя. Нужно оставить самого себя позади. Нужно опередить самого себя.
Нужно оставить позади все то, что вы есть — ваши мысли, ваши сны, ваши вымыслы, ваши предрассудки, ваши философии... все, что составляет вашу личность. Вы должны покинуть это так, как змея покидает старую кожу — она сбрасывает ее и ни разу не оглядывается.
Не превзойдя самого себя, нельзя испытать невозможное. Нельзя пережить высшее в странствии, в поиске; нельзя испытать чистейшую страсть.
Вы — просто стрела, и у вас нет мишени. Понять, что вы - стрела, на полной скорости летящая в никуда, у вас нет никакой цели, — это самое трудное.
Все остальные религии кажутся детскими — игрушками для детей. Заратустра бросает вам вызов, который под силу принять лишь самым отважным.
На голову, и выше собственного сердца! — выше собственной логики и за пределы собственной любви — Отныне и самое нежное в тебе должно сделаться самым твердым. Чтобы видеть многое, надо уметь отвращать взор свой от себя: эта твердость необходима любому, восходящему в горы.
Тот же, кто ищет просветления назойливым оком, ничего не видит в окружающем, кроме поверхности его!
Но ты, Заратустра, хочешь видеть основу всех вещей и подоснову их: и потому должен ты подняться превыше себя, - дальше и выше, пока сами звезды твои не окажутся под тобой! Да! Смотреть вниз на себя самого и на звезды свои: только это зову я вершиной, только это еще и остается моей последней вершиной!
Человек же — самый мужественный зверь: благодаря этому он и победил всех прочих. Торжествующей бравадой преодолел он всякую скорбь; а человеческая скорбь — самая глубокая.
Мужество смертельно и для головокружения над бездной: человек же — всегда на краю бездны!
Где бы вы ни были, как бы ни старались обмануть себя, вы стоите над пропастью. Все ваши утешения фальшивы. Все ваши защитные средства — одно лишь воображение. Разве вы не стоите на краю бездны каждое мгновение своей жизни? Ведь в следующий миг вы можете умереть, и это — глубочайшая пропасть.
Разве "видеть" не означает "видеть бездны"? Чем больше вы становитесь провидцем, тем яснее видите бездны, окружающие вас. Слепец может счастливо стоять на краю пропасти, не подозревая о ее существовании. Всего один неверный шаг, и он исчезнет навеки, но лишь слепой может стоять над пропастью без страха. Любое видение означает видение бездны. Но если вы хотите увидеть вершины своего существа, вам придется увидеть также и бездны.
Если у вас нет цели, если вы не хотите ничего достичь, если исследование — радость само по себе, если открытие новых пространств снаружи и внутри — счастье и благословение для вас, тогда между безднами и вершинами не существует никакой разницы. Они становятся одним — они и есть одно. И человек обладает этим большим мужеством, нужно лишь разбудить его; оно крепко спит.
Когда просыпается ваше мужество, когда ваше мужество рычит как лев, вы впервые ощущаете трепет жизни, радость жизни, танец жизни.
Мужество — наилучший убийца: оно убивает и сострадание. Сострадание же — глубочайшая бездна: ибо сколь глубоко проникает взгляд человека в жизнь, столь же глубоко проникает он и в страдание.
Мужество — наилучший убийца, мужество, которое нападает: и саму смерть убивает оно, ибо спрашивает: "Так это была жизнь? Ну что ж! Еще раз!"
Я вспомнил маленький анекдот.
Советский Союз, полночь. В дверь стучит КГБ.
— Гинзбург здесь?
Дверь открывают, сотрудник говорит:
— Я из КГБ. Гинзбург здесь? — Человек отвечает:
— Гинзбург? Он умер.
— Умер? А вы кто? Ваша фамилия?
— Моя фамилия Гинзбург.
— Вы что, ненормальный? Вы только что сказали, что Гинзбург мертв.
Человек засмеялся и сказал:
— Вы называете это жизнью? Даже среди ночи нельзя спать спокойно — и вы называете это жизнью?
Если в смертный час смерть спросит у вас: "Хотел бы ты прожить свою жизнь еще раз — ту же самую жизнь, которую прожил?" — как вы думаете, что вы ответите? Я не думаю, что разумный человек захочет еще раз пережить всю эту трагедию — та же самая жена, тот же муж, точно тот же спектакль, те же разговоры.
Но человек, проживший жизнь не как несчастье, но как постоянное расширение опыта — в постоянном движении, постоянном восхождении, все время создавая себя, всегда уничтожая в себе все лишнее и освобождая лучшее — возможно, он скажет: "Ну что ж, еще раз — почему бы и нет!"
Но только тот человек, который жил действительно интенсивно и тотально, который не был прохладным, тепловатым, который сжег факел своей жизни с обоих концов, будет готов снова пройти через жизнь — ибо он знает, что может изменить все, что было. Он может найти новые пространства, он может найти новые горы для восхождения, новые звезды, он может верить в себя. Он знает свое мужество, ему известно, что единственный способ жить — это жить опасно.
Много торжествующих аккордов в этих словах. Имеющий уши да слышит!...
Живите так, чтобы жизнь, если она будет дана вам еще раз, не была бы повторением. Но она — уже повторение. Вам не нужна другая жизнь; даже эта жизнь — просто повторение.
Я слышал, один человек женился восемь раз. Наверняка эта история произошла в Калифорнии, потому что больших идиотов нигде не найти. Любому разумному человеку достаточно одной жены. По-настоящему разумным людям не нужно даже одной. Но восемь жен... И когда он женился восьмой раз, через два месяца он убедился, что это - женщина, на которой он однажды уже был женат, только очень давно.
И еще одно, что он обнаружил: каждый раз он старался найти новую женщину, но через полгода история повторялась. Странно — он отправляется в далекие края, чтобы найти новую женщину, но все они через полгода превращаются в прежних. Однако он так и не понял, что это он остается прежним, его склонности те же, его выбор не меняется. Поэтому где бы он ни находил новую женщину, это всегда оказывалась одна и та же женщина, которая ему нравилась. Он не менялся, он просто менял женщин.
Но кто выбирает? Тот же человек, что выбирал первую, будет выбирать и вторую — по тем же причинам и признакам. Его привлекает определенный тип лица, определенная прическа, определенная походка... все эти глупости, которые не имеют никакой существенной разницы. Он снова попадет в ту же ловушку, а восемь раз... Сейчас это происходит в жизни многих людей, в Калифорнии средний срок стабильности брака — три года. И таков же средний срок пребывания на одной работе, таков же средний срок проживания в одном городе.
Странно — три года, и человеку наскучивает работа, жена, город, друзья. Он все меняет, но через три месяца он обнаружит, что вновь впутался в ту же историю. И через три года результат — всегда одна и та же трагедия.
Все три великие религии Востока — индуизм, буддизм и джайнизм — используют идею перевоплощения; у вас есть не одна-единственная жизнь, как в христианстве, иудаизме и мусульманстве. Эти три религии, рожденные вне Индии, признают лишь одну жизнь. Они не понимают великого психологического прозрения Востока: на Востоке знают, что у вас будет много-много жизней. Много позади и много в будущем.
Идея состояла в том, чтобы создать в вас ощущение крайней скуки. Только подумайте: вы жили много раз, вы множество раз делали одни и те же глупости и все равно делаете их, и в будущем вы неминуемо повторите их. Много-много раз, тысячи жизней вы так и будете сидеть в бакалейной лавке, стеречь товар, сражаться с женой, жалуясь каждому встречному на свои несчастья. Один и тот же фильм, та же история, те же диалоги, те же актеры.
Эта идея использовалась в трех религиях для того, чтобы дать вам ясное чувство крайней скуки. Если вы хотите измениться, изменитесь; иначе вы будете вертеться подобно колесу, и те же самые спицы будут перемещаться вверх и вниз, вверх и вниз, и все то же несчастье...
Если вы хотите измениться, не откладывайте на завтра, начните разведку с этого самого момента. И старайтесь не повторяться. Всегда ищите что-нибудь новое, свежее — ибо действительно не существует никакой цели, кроме путешествия. Поэтому путешествуйте как можно больше. Сделайте путешествие как можно более прекрасным, захватывающим, творческим — настолько, насколько вы способны. А способности ваши бесконечны, они просто дремлют.
Заратустра хочет спровоцировать вас, чтобы вы стали искателем невозможного, восходящим в горы, странником на путях, где никто не бывал и, возможно, никогда не побывает. Только эту новизну, эту свежесть можно назвать подлинной жизнью; иначе вы просто произрастаете. Неважно, какой вы овощ — кочан или цветная капуста: я слышал, что единственная разница между ними в том, что цветная капуста имеет ученую степень, а кочаны необразованны!
Нужно мужество, чтобы быть человеком, ибо человек - это постоянное преодоление, каждодневная трансценденция. Восход не должен застать вас там же, где оставил закат, а закат не должен найти там же, где оставил вас рассвет.
Будьте странником духа.
Будьте странником в сокровеннейших глубинах сознания. Эта единственно истинная религия, и во всем человечестве лишь немногие люди, подобные Заратустре, представляли ее. Но их либо полностью игнорировали, либо не понимали.
Для вас будет счастьем, если вы сможете понять этого человека, Заратустру, ибо он может дать вам стимул отправиться в долгое путешествие, которое кончается нахождением себя.
...Так говорил Заратустра.
О БЛАЖЕННЫХ ОСТРОВАХ
12 апреля 1987 года
Возлюбленный Ошо,
О БЛАЖЕННЫХ ОСТРОВАХ
О полдень жизни моей!
Все отдал я, чтобы, иметь одно: эти живые посевы мысли моей и утреннюю зарю высшей надежды!
Некогда искал созидающий спутников и детей надежды своей: и вот — обнаружил он, что не обрести их иначе, как сперва создав их.
Так вершу я дело мое, когда иду к детям своим и возвращаюсь от них: ради детей своих должен Заратустра совершенствоваться.
Ибо от всего сердца любят только свое дитя и свое дело; и если велика любовь к самому себе, то это признак беременности: так замечал я.
Еще цветут дети мои первой весной своей; один подле другого стоят они, покачиваясь на ветру, деревья сада моего, лучшее из достояний моих.
И поистине! Там, где произрастают рядом такие деревья, там блаженные острова!
Но некогда я вырою их и рассажу в разных местах: чтобы научились они одиночеству, упорству и осторожности.
Узловатыми и искривленными, но гибкими и твердыми пусть стоят они у моря, как живой маяк непобедимой жизни.
Там, где бури низвергаются в море и горы утоляют жажду свою, денно и нощно будут они стоять на страже, чтобы испытать и познать себя.
Испытанным и проверенным должно быть каждое из них, чтобы знать мне, моего ли они рода, закалена ли воля их, молчат ли они, даже когда говорят, и делают ли вид, что берут, отдавая — чтобы сделаться некогда спутниками моими, созидающими и празднующими вместе со мной; теми, кто напишет волю мою на моих скрижалях — "Все сущее да становится совершенным".
И ради них и подобных им должен я сам достигнуть совершенства: потому уклоняюсь я теперь от счастья моего и предаю себя всем несчастьям — чтобы испытать и познать себя в последний раз.
"Возжелать" — для меня означает "потерять себя". У меня есть вы, дети мои! В этом обладании все должно быть уверенностью, так, чтобы не было места желанию.
…Так говорил Заратустра.
Человек, подобный Заратустре — почти садовник, любовно и внимательно приглядывающий за людьми и ждущий времени, когда они смогут принести свои цветы и плоды.
Сознание обладает своим особенным цветением, но большинство людей живут как роботы, даже не задумываясь об огромных возможностях сознания и его росте. Просто родившись, вы еще не получаете его. Рождение дает вам жизнь; теперь от вас зависит трансформировать свою жизненную энергию в высшее явление — сознательность.
Сознательность во всем подобна цветку. И пока не расцветет ваше внутреннее существо, вы не будете наполнены, вы не будете довольны, потому что ваше зерно останется всего лишь зерном. Зерно — тюрьма для тысяч цветов.
Зерно должно умереть; зерно должно исчезнуть в земле, чтобы цветы, которые скрыты в нем как возможность, стали действительностью.
Все великие Мастера — не кто иные, как садовники человечества. И Заратустра тоже. Он говорит самому себе:
О полдень жизни моей! Все отдал я, чтобы иметь одно: эти живые посевы мысли моей и утреннюю зарю высшей надежды!
Некогда искал созидающий спутников и детей надежды своей: и вот — обнаружил он, что не обрести их иначе, как сперва создав их.
Он говорит, что когда-то он искал сверхчеловека, скитаясь с ищущим взором среди равнин, на которых живет человечество: быть может, есть уже кто-то, кто раскрыл свой потенциал, кто превзошел человека в себе и стал сверхчеловеком. Но ничего не вышло; ему не удалось найти ни одного человека, трансцендировавшего себя. И в полдень своей жизни он осознал: не следует искать сверхчеловека где-то вдали, его нужно создавать. Сверхчеловек — не тот, кого ищут, а тот, кого создают, и вы должны создать его точно так же, как садовник создает прекрасный сад.
Некогда искал созидающий спутников и детей надежды своей. Его надежда очень определенна. И эта надежда — не только его надежда, это надежда всего человечества. Если не появится сверхчеловек, человек обречен. Либо человек должен создать сверхчеловека в своем сознании, либо его дни сочтены.
Есть только две возможности: или самоубийство, или сверхчеловек.
Человек не может больше оставаться на пути, по которому он тащился тысячи лет. Тысячи лет не было никакой эволюции в том, что касается человеческого сознания. Да, изредка расцветали Гаутама Будда, Заратустра, Лао-цзы; но они — не правило, они — исключения.
Но даже их существование приносило неоценимую пользу — оно давало надежду, что если это могло произойти с Заратустрой, это может случиться также и с вами. Нужно творить сверхчеловека. Нужно стать утробой; нужно забеременеть идеей сверхчеловека.
...И вот — обнаружил он, что не обрести их иначе, как сперва создав их. Единственный способ найти их — это создать их. Это необычайно важный поворот. Он напрасно тратил время на поиски, как будто эти люди уже где-то существовали, а вам нужно было только найти, где они. Их нет в существовании.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 231; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!