Парвус. Мировой рынок и сельскохозяйственный кризис. 20 страница

Поясним все это. Какую «борьбу с самодержавием» ведут наши земства, либераль­ные общества вообще, либеральная печать? Ведут ли они борьбу против самодержавия, борьбу за ниспровержение самодержавия? Нет, такой борьбы они никогда не вели и не ведут. Такую борьбу ведут лишь революционеры, нередко выходящие из среды либе­рального общества и опирающиеся на сочувствие общества. Но вести революционную борьбу — это вовсе не то же самое, что сочувствовать революционерам и оказывать им поддержку; борьба против самодержавия вовсе не то же самое, что легальная оппози­ция самодержавию. Русские либералы выражают свое недовольство самодержавием лишь в такой форме, которую разрешает само самодержавие,

258__________________________ В. И. ЛЕНИН

т. е. которую самодержавие признает неопасной для самодержавия. Крупнейшим про­явлением либеральной оппозиции были только ходатайства либералов к царскому правительству о привлечении народа к управлению. И либералы терпеливо сносили всякий раз те грубые полицейские отказы, которые получались на такие ходатайства, сносили те беззаконные и дикие преследования, которыми награждало жандармское правительство даже за законные попытки заявить свое мнение. Превращать либераль­ную оппозицию просто-напросто в общественную борьбу с самодержавием значит прямо извращать дело, потому что русские либералы никогда не сорганизовывали ре­волюционной партии для борьбы за ниспровержение самодержавия, хотя они всегда могли и могут найти для этого и материальные средства и заграничных представителей русского либерализма. А Р. М. не только извращает дело, но и припутывает к этому имя великого русского социалиста, Н. Г. Чернышевского. «Союзниками рабочих по этой борьбе, — пишет P.M., — являются все передовые слои русского общества, от­стаивающие свои общественные интересы и учреждения, ясно понимающие свои об­щие выгоды, «никогда не забывающие» (цитирует Р. М. Чернышевского), сколь велика «разница в том, — по независимому ли решению правительства или по формальному требованию общества делается какая-либо перемена». Если относить этот отзыв ко всем представителям «общественной борьбы», как ее понимает/¹. М, т. е. ко всем рус­ским либералам, то это прямая фальшь. Формальных требований правительству нико­гда не предъявляли русские либералы, и именно поэтому русские либералы никогда не играли и никак не могут теперь играть самостоятельной революционной роли. Союз­никами рабочего класса и социал-демократии не могут быть «все передовые слои об­щества», а только революционные партии, основываемые членами этого общества. Ли­бералы же вообще могут и должны служить лишь одним из источников добавочных сил и средств для революционной рабочей партии (как это и сказал П. Б. Аксельрод с полной

____________ ПОПЯТНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В РУССКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ___________ 259

ясностью в названной выше брошюре). Н. Г. Чернышевский именно потому и высмеи­вал беспощадно «передовые слои русского общества», что они не понимали необходи­мости формальных требований правительству и безучастно смотрели на гибель рево­люционеров из их среды под ударами самодержавного правительства. Р. М. в этом слу­чае так же бессмысленно цитирует Чернышевского, как бессмысленны надерганные во второй статье «Отдельного приложения» отрывки цитат из Чернышевского, стремя­щиеся показать, будто Чернышевский не был утопистом и будто русские социал-демократы не оценили всего значения «великого русского социалиста». Плеханов в своей книге о Чернышевском (статьи в сборнике «Социал-Демократ» , изданные от­дельно книгой по-немецки) вполне оценил значение Чернышевского и выяснил его от­ношение к теории Маркса и Энгельса. Редакция же «Раб. Мысли» обнаружила только свое неумение дать сколько-нибудь связную и всестороннюю оценку Чернышевского, его сильных и слабых сторон.

«Настоящий вопрос» русской социал-демократии состоит вовсе не в том, как либе­ралам вести «общественную борьбу» (под которой Р. М., как мы видели, разумеет ле­гальную оппозицию), а в том, как организовать революционную, борющуюся за нис­провержение абсолютизма рабочую партию, которая могла бы опереться на все оппо­зиционные элементы в России, которая могла бы использовать все проявления оппози­ции для своей революционной борьбы. Для этого необходима именно революционная рабочая партия, потому что только рабочий класс может быть в России решительным и последовательным борцом за демократию, потому что без энергического воздействия такой партии либеральные элементы «могут остаться в состоянии вяло бездействую­щей, дремлющей силы» (П. Б. Аксельрод, цитированная брошюра, с. 23). Говоря, что наши «наиболее передовые слои» ведут «действительную (!!) общественную борьбу с самодержавием» (стр. 12 статьи Р. М.), что «главный для нас вопрос, как должны вести эту общественную борьбу с самодержавием наши

260__________________________ В. И. ЛЕНИН

рабочие», — говоря такие вещи, Р. М., в сущности, совершенно отступает от социал-демократии. Нам приходится только серьезно посоветовать редакторам «Раб. Мысли» хорошенько подумать над тем, куда они хотят идти и где их настоящее место: среди ли революционеров, которые несут в трудящиеся классы знамя социальной революции и хотят организовать их в политическую революционную партию, или среди либералов, которые ведут свою «общественную борьбу» (т. е. легальную оппозицию). Ведь в тео­рии «общественной самодеятельности» рабочих, в теории «общественной взаимопо­мощи» и цеховых союзов, ограничивающихся «пока» рабочим днем в 10 часов, в тео­рии «общественной борьбы» с самодержавием земств, либеральных обществ и проч., — в этой теории нет ровно ничего социалистического, ничего такого, чего не признали бы либералы! Ведь в сущности вся программа «Раб. Мысли» (поскольку можно тут гово­рить о программе) клонится к тому, чтобы оставить русских рабочих в их неразвитости и раздробленности и чтобы сделать их хвостом либералов! Некоторые фразы Р. М. осо­бенно странны. «Вся беда только в том, — изрекает Р. М., — что, беспощадно пресле­дуемая политической полицией, наша революционная интеллигенция принимает борь­бу с этой политической полицией за политическую борьбу с самодержавием». Какой смысл может иметь такое заявление? Политическая полиция потому и называется по­литической, что она преследует врагов самодержавия и борцов против него. Поэтому и «Раб. Мысль», пока она еще не совершила своего превращения в либералов, борется с политической полицией, — как борются с ней и все русские революционеры, и социа­листы, и все сознательные рабочие. Из того факта, что политическая полиция беспо­щадно преследует социалистов и рабочих, что самодержавие обладает «стройной орга­низацией», «умелыми и ловкими государственными деятелями» (стр. 7 статьи Р. М.), из этого факта может следовать только два вывода: трусливый и убогий либерал выведет отсюда, что наш народ вообще и рабочие в частности еще мало подготовлены к борьбе и что надо

____________ ПОПЯТНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В РУССКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ___________ 261

возложить все упование на «борьбу» земств, либеральной печати и т. п., ибо это есть «действительная борьба с самодержавием», а не только борьба с политической полици­ей. Социалист и всякий сознательный рабочий выведет отсюда, что рабочая партия должна всеми силами стремиться тоже к «стройной организации», к выработке из пе­редовых рабочих и из социалистов «умелых и ловких революционных деятелей», кото­рые бы поставили рабочую партию на высоту передового борца за демократию и суме­ли привлечь к ней все оппозиционные элементы.

Редакторы «Раб. Мысли» не замечают, что они встали на наклонную плоскость, по которой они катятся к первому выводу !

Или еще: «Поражает нас в этих программах» — т. е. в программах социал-демократов, — пишет P.M., — «и вечное выставление ими на 1-ый план преимуществ деятельности рабочих в (несуществующем у нас) парламенте при полном игнорирова­нии ими... важности участия рабочих» в законодательных собраниях фабрикантов, в присутствиях по фабричным делам, в городском общественном самоуправлении (стр. 15). Если не выставлять на 1-ый план преимущества парламента, то откуда же уз­нают рабочие о политических правах и политической свободе? Если молчать об этих вопросах, — как молчит газета «Раб. Мысль», — то не значит ли это поддерживать сре­ди низших слоев рабочих политическое невежество? Что касается до участия рабочих в городском общественном управлении, то ни один социал-демократ никогда и нигде не отрицал пользы и важности деятельности рабочих-социалистов в городском само­управлении, но смешно говорить об этом в России, где никакое открытое проявление социализма невозможно, где увлечение рабочих городским самоуправлением (если бы оно и было возможно) означало бы на деле отвлечение передовых рабочих от социали­стического рабочего дела к либерализму.

«Отношение передовых слоев рабочих, — говорит P.M., — к такому (самодержав­ному) правительству... так же понятно, как и отношение рабочих к фабрикантам».

262__________________________ В. И. ЛЕНИН

Значит, — следует отсюда по здравому человеческому смыслу, — передовые слои ра­бочих — не менее сознательные социал-демократы, чем социалисты из интеллигентов, и потому стремление «Раб. Мысли» разделять тех и других нелепо и вредно. Значит, русский рабочий класс создал уже и самостоятельно выдвинул элементы для образова­ния самостоятельной политической рабочей партии. Но редакторы «Раб. Мысли» из факта политической сознательности передовых слоев рабочих делают вывод... о том, что необходимо тащить этих передовиков назад, чтобы топтаться на одном месте! «Ка­кую борьбу желательно, чтобы вели рабочие?» — спрашивает Р. М. и отвечает: жела­тельна та борьба, которая возможна, а возможна та, которую «ведут» рабочие «в дан­ную минуту» ! ! ! Трудно в более резкой форме выразить тот бессмысленный и бесприн­ципный оппортунизм, которым заражены редакторы «Раб. Мысли», увлеченные мод­ной «бернштейниадой» ! Желательно то, что возможно, а возможно то, что есть в дан­ную минуту! Ведь это все равно, как если бы человеку, который собрался идти в дале­кий и трудный путь, на котором ждет его масса препятствий и масса врагов, если бы такому человеку на вопрос: куда идти? ответили: желательно идти туда, куда возмож­но, а возможно идти туда, куда идешь в данную минуту! Вот это именно нигилизм, но только не революционный, а оппортунистический нигилизм, который проявляют либо анархисты, либо буржуазные либералы! «Призывая» русских рабочих к «частной» и «политической» борьбе (причем под политической борьбой разумеется не борьба про­тив самодержавия, а только «борьба за улучшение положения всех рабочих»), Р. М. прямо призывает русское рабочее движение и русскую социал-демократию сделать шаг назад, призывает, в сущности, рабочих отделиться от социал-демократов и выбросить таким образом за борт все приобретения европейского и русского опыта! Для борьбы за улучшение своего положения и только для такой борьбы рабочие не имеют никакой нужды в социалистах. Во всех странах найдутся рабочие, которые ведут борьбу за улучшение

____________ ПОПЯТНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В РУССКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ___________ 263

своего положения, ничего не зная о социализме или даже враждебно относясь к нему.

«В заключение, — пишет P.M., — пару слов о нашем понимании рабочего социа­лизма». После вышеизложенного читателю уже не трудно представить себе, каково это «понимание». Это просто сколок с «модной» книги Бернштейна. На место классовой борьбы пролетариата наши «молодые» социал-демократы ставят «общественную и по­литическую самодеятельность рабочих». Если мы вспомним, как понимает/¹. М. обще­ственную «борьбу» и «политику», то для нас ясно будет, что это прямой возврат к «формуле» некоторых легальных русских писателей. Вместо того, чтобы точно указать цель (и сущность) социализма: переход земли, фабрик и пр., вообще всех средств про­изводства в собственность всего общества и замену капиталистического производства производством по общему плану в интересах всех членов общества, вместо этого Р. М. указывает сначала на развитие цеховых и потребительных союзов и лишь мимоходом говорит, что социализм ведет к полному обобществлению всех средств производства. Зато печатается жирнейшим шрифтом, что «социализм есть лишь дальнейшее высшее развитие современной общественности» — фраза, заимствованная у Бернштейна, кото­рая не только не уясняет, а затемняет значение и суть социализма. Все либералы и все буржуа безусловно стоят за «развитие современной общественности», так что все они обрадуются заявлению Р. М. Но тем не менее буржуа — враги социализма. Дело в том, что в «современной общественности» очень много различных сторон, и употребляю­щие это общее выражение имеют в виду один — одну, другой — другую сторону. Сле­довательно, вместо выяснения рабочим понятия классовой борьбы и социализма, Р. М. только приводит туманные и сбивающие с толку фразы. Наконец, вместо того, чтобы указать то средство, которое современный социализм выставил для осуществления со­циализма — завоевание политической власти организованным пролетариатом — вме­сто этого Р. М. говорит только о переходе производства под их (рабочих)

264__________________________ В. И. ЛЕНИН

общественное управление или под управление демократизованной общественной вла­сти, демократизованной «путем их (рабочих) деятельного участия в присутствиях по разбору всевозможных фабрично-заводских дел, в третейских судах, во всяких собра­ниях, комиссиях и совещаниях по выработке рабочих законов, путем участия рабочих в общественном самоуправлении и, наконец, в общем представительном учреждении страны». Таким образом, редакторы «Раб. Мысли» относят к рабочему социализму только такой, который достигается мирным путем, исключая путь революционный. Это сужение социализма и сведение его к дюжинному буржуазному либерализму составля­ет опять-таки громадный шаг назад против взглядов всех русских и громаднейшего, подавляющего большинства европейских социал-демократов. Рабочий класс предпочел бы, конечно, мирно взять в свои руки власть (мы уже сказали раньше, что этот захват власти может быть произведен только организованным рабочим классом, прошедшим школу классовой борьбы), но отказываться от революционного захвата власти было бы со стороны пролетариата, и с теоретической и с практической-политической точки зрения, безрассудством и означало бы лишь позорную уступку пред буржуазией и все­ми имущими классами. Очень вероятно — даже наиболее вероятно — что буржуазия не сделает мирной уступки пролетариату, а прибегнет в решительный момент к защите своих привилегий насилием. Тогда рабочему классу не останется другого пути для осуществления своей цели, кроме революции. Вот почему программа «рабочего социа­лизма» и говорит вообще о завоевании политической власти, не определяя способа это­го завоевания, ибо выбор этого способа зависит от будущего, которое с точностью мы определить не можем. Но ограничивать деятельность пролетариата во всяком случае одной только мирной «демократизацией», повторяем, значит совершенно произвольно суживать и опошлять понятие рабочего социализма.

Мы не будем разбирать так же подробно других статей «Отдельного приложения». О статье по поводу 10-ти-

____________ ПОПЯТНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В РУССКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ___________ 265

летия смерти Чернышевского мы уже сказали. Что же касается до пропаганды редакто­рами «Раб. Мысли» бернштейниады, за которую так ухватились во всем миро все враги социализма вообще и буржуазные либералы, в особенности, и против которой реши­тельно высказалось (на съезде в Ганновере) подавляющее большинство немецких соци­ал-демократов и немецких сознательных рабочих, — что касается до бернштейниады, то подробно говорить о ней здесь не место. Нас занимает здесь русская бернштейниада, и мы уже показали, какую безграничную путаницу мысли, какое отсутствие всякого намека на самостоятельные воззрения, какой решительный шаг назад против взглядов русской социал-демократии представляет из себя «наша» бернштейниада. О немецкой же бернштейниаде предоставим говорить лучше немцам же. Заметим только еще, что русская бернштейниада стоит еще бесконечно ниже, чем немецкая. У Бернштейна, не­смотря на все его ошибки и несмотря на очевидное стремление его пятиться назад и в теоретическом и в политическом отношении, осталось еще настолько ума и настолько добросовестности, что он, не придя сам ни к какой новой теории или программе, отка­зался предлагать изменения в программе немецкой социал-демократии и в последний, решительный момент заявил, что принимает резолюцию Бебеля, резолюцию, торжест­венно провозгласившую на весь мир, что германская социал-демократия остается при своей старой программе и своей старой тактике. А наши русские бернштейнианцы? Не сделав и сотой доли того, что сделал Бернштейн, они доходят до того, что прямо-таки знать не хотят того факта, что все русские социал-демократические организации поло­жили в 1898 г. основание «Российской социал-демократической рабочей партии», вы­пустили ее «Манифест» и объявили ее официальным органом «Рабочую Газету» и что все эти произведения стоят всецело на почве «старой» программы русских социал-демократов. Наши бернштейнианцы как будто бы и не сознают того, что если они от­вергли эти старые воззрения и пришли к новым, то их нравственный долг,

266__________________________ В. И. ЛЕНИН

долг перед всей русской социал-демократией и перед темп социалистами и рабочими, которые вложили все свои силы в подготовку и образование «Российской социал-демократической рабочей партии» и которые наполняют теперь большей частью рус­ские тюрьмы, — этот долг требует, чтобы представители новых взглядов не ограничи­вались шпынянием из-за угла каких-то «наших революционеров» вообще, а прямо и открыто заявили, с кем именно и в чем именно они не согласны, какие именно новые воззрения и новую программу ставят они на место старых.

Нам остается рассмотреть еще один и едва ли не самый важный вопрос: как объяс­нить возникновение подобного попятного направления в русской социал-демократии? Одними личными качествами редакторов «Раб. Мысли», одним влиянием модной бернштейниады объяснить дело, по нашему мнению, нельзя. Дело объясняется, по на­шему мнению, главным образом особенностью в историческом развитии русской соци­ал-демократии, которая породила — и временно должна была породить — узкое пони­мание рабочего социализма.

В 80-х и начале 90-х годов, когда начинали практически работать в России социал-демократы, они видели перед собой, во-1-х, народовольцев, которые упрекали их в том, что они отстраняются от политической борьбы, завещанной русским революционным движением, и с которыми социал-демократы вели упорную полемику, а, во-2-х, рос­сийское либеральное общество, которое тоже недовольно было поворотом революци­онного движения от народовольчества к социал-демократии. Полемика и с теми и с другими вертелась около вопроса о политике. Воюя против узкого понимания народо­вольцев, сводивших политику к заговорщичеству, социал-демократы могли высказы­ваться и высказывались иногда вообще против политики (ввиду того, что господство­вало определенное узкое понимание политики). С другой стороны, в либеральных и ра­дикальных салонах буржуазного «общества» социал-демократы могли слышать неред­ко сожаления о том, что революционеры оставили террор: люди, дрожавшие больше всего за свою шкуру и

ПОПЯТНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В РУССКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ___________ 267

не оказавшие в решительный момент поддержки тем героям, которые наносили удары самодержавию, эти люди лицемерно обвиняли социал-демократов в политическом ин­дифферентизме и жаждали возрождения партии, которая бы таскала для них каштаны из огня. Естественно, что социал-демократы проникались ненавистью к подобным лю­дям и их фразам и уходили в более мелкую, но зато и более серьезную работу пропа­ганды среди фабрично-заводского пролетариата. Узкий характер этой работы вначале был неизбежен, отражаясь и в узких заявлениях некоторых социал-демократов. Эта узость не пугала, однако, и тех социал-демократов, которые нисколько не забывали широких исторических целей русского рабочего движения. Что за беда, если узки ино­гда слова социал-демократов: зато широко их дело. Зато они не уходят в бесполезные заговоры, не якшаются с Балалайкиными¹⁰⁶ буржуазного либерализма, а идут в тот класс, который один только является истинно революционным классом, и содействуют развитию его сил! С каждым шагом расширения социал-демократической пропаганды, думали они, эта узость будет сама собой отпадать. В значительной степени так и вышло на самом деле. От пропаганды стали переходить к широкой агитации. Широкая агита­ция, естественно, стала выделять все большее число сознательных передовых рабочих; стали образовываться революционные организации (С.-Петербургский, Киевский и другие «Союзы борьбы», Еврейский рабочий союз). Эти организации, естественно, ста­ли стремиться к слиянию, что им, наконец, и удалось: они соединились и положили ос­нование «Российской социал-демократической рабочей партии». Казалось бы, для ста­рой узости не осталось уже теперь никакой почвы, и она будет окончательно отброше­на. Но вышло иначе: распространение агитации привело социал-демократов в сопри­косновение с низшими, наименее развитыми слоями пролетариата; привлечение этих слоев требовало от агитатора уменья приспособляться к самому низкому уровню пони­мания, приучало ставить на первый план «требования и интересы данной минуты» и отодвигать широкие

---

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 286; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!