Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС 15 страница. КАДЕТЫ О «ДВУХ ЛАГЕРЯХ» И О «РАЗУМНОМ КОМПРОМИССЕ»

134

КАДЕТЫ О «ДВУХ ЛАГЕРЯХ» И О «РАЗУМНОМ КОМПРОМИССЕ»

Ответ, который дала «Речь» министерскому официозу по вопросу о «лозунге» для выборов в IV Думу и о современной политической группировке, представляет из себя интересное и знаменательное явление.

«Речь» соглашается с «Русскими Ведомостями», что «выборы в IV Думу пойдут только между двумя лагерями: прогрессистами и правыми». «Подавать голоса придется не за партии, не за отдельных кандидатов, а за упрочение в России конституционного строя или против него». (Чрезвычайно мило это слово: «упрочение»!) «Политический смысл этого лозунга... — объективное признание того бесспорного факта, что прави­тельственный курс вновь объединил всю оппозицию, правее и левее кадетов». Кадеты будут «центром этой политически-разнородной группы», причем, входя в нее, они «так же мало откажутся от своей прежней программы и тактики, как отказывались социал-демократы от своей программы и тактики, входя в дооктябрьские союзы» (передовица, 21 января).

«Господа, можем мы ответить всем официозам и официалам, не кто иной, как вы са­ми нас объединили... Теперь в России чем дальше, тем больше политические течения сливаются в два больших лагеря, за и против конституции... Наша задача теперь одна, опять одна, как до 17 октября...» (там же).

Следует отличать, при оценке этих рассуждений, вопрос об условиях выборов в IV Думу от вопроса

____________ КАДЕТЫ О «ДВУХ ЛАГЕРЯХ» И О «РАЗУМНОМ КОМПРОМИССЕ»___________ 135

о социально-политическом значении обсуждаемых перемен («лозунга» и группировок). Условия выборов вообще и в провинции особенно, наверное, вынудят «оппозицию» пользоваться неопределенным беспартийным термином: «прогрессисты» в еще более широких размерах, чем прежде. Отказ в легализации даже таких партий, как кадеты, неминуемо поведет к этому, и недоумения министерского официоза на этот счет, разу­меется, одно сплошное лицемерие. В больших городах, как признают сами кадеты, в той же хотя бы передовице, будут выставлены самостоятельные кандидаты «более ле­вых», по выражению «Русских Ведомостей», «групп». Уже отсюда видно, что о двух лагерях говорить не приходится.

Далее, про существование рабочей курии, выделенной современными избиратель­ными законами, «Речь» пожелала совсем забыть. Наконец, относительно выборов в де­ревне (крестьянской) придется сказать, что даже слово «прогрессисты» будет здесь, не­сомненно, избегаться, но реальным «центром» «политически-разнородных» или поли­тически-неопределенных групп будут, наверное, не кадеты.

К чему же сводится разговор о двух лагерях? К тому, что кадетам благоугодно, гово­ря о современном политическом положении, ограничить свой кругозор только теми элементами, из которых складывается третье-думское большинство. Только ту ничтож­ную долю населения, которая представлена этими элементами, господа кадеты и собла­говоляют признавать за политические «лагери». До сих пор основное деление в этом небольшом третьеиюньском уголке было: правые, октябристы, кадеты. (Известно, что физиономия III Думы определялась, в последнем счете, двумя болыпинствами: право-октябристским и октябристско-кадетским.) Теперь будет (по предсказанию «Русских Ведомостей», с которыми согласна «Речь») деление этих трех элементов на два «лаге­ря»! правые и прогрессисты.

Мы вполне признаем, что в основе этих либеральных предсказаний лежат не одни либеральные пожелания, но и объективные факты: изменения в политическом

136__________________________ В. И. ЛЕНИН

положении и политическом настроении русской буржуазии. Непозволительно только было бы забывать о том, что о двух лагерях можно говорить, лишь ограничивая свое поле наблюдения большинством третьей Думы. Непозволительно забывать, что реаль­ное значение всех этих разговоров ограничивается тенденцией к сближению, слиянию, соединению «лагерей» октябристского и кадетского в «лагерь» прогрессистский (разу­меется, при молчаливо подразумеваемом отпадении большей или меньшей части ок­тябристского лагеря в лагерь правый). Когда кадеты говорят: «нас» объединили, «на­ша» задача опять одна и т. п., то эти слова: «мы», «нас», «наша» реально означают ок­тябристов и кадетов, не более того.

На чем же «их» объединили? какова «их» задача? каков «их» лозунг для выборов в IV Думу? «Упрочение конституции», — отвечают «Русские Ведомости» и «Речь». Этот ответ только кажется определенным, а на самом деле он ровно ничего не опреде­ляет, сводясь к тому же, совершенно бессодержательному, указанию на какую-то неоп­ределенную «среднюю» между октябристами и кадетами. Ибо и Милюков, и Гучков согласны в том, что «у нас, слава богу, есть конституция», но сойтись они мечтают на «упрочении» не того, что у «нас» есть, а того, чего у нас нет. Мечтанием, и притом не очень осмысленным мечтанием, является также и то, чтобы Милюков и Гучков, кадеты и октябристы сегодня, «прогрессисты» завтра, могли сойтись на определении содержа­ния желаемой конституции. Не сошлись бы они ни на правовых формулах, выражаю­щих конституцию, ни на определении того, какие реальные интересы каких реальных классов должна удовлетворять и охранять эта конституция. Поэтому действительное значение этого общего лозунга сводится к тому, что, будучи сближаемы «отрицатель­ной задачей: задачей борьбы с общим противником» (выражение «Речи» из той же пе­редовицы), октябристы и кадеты не могут определить своих положительных задач, не могут найти в среде своих лагерей тех сил, которые обладали бы способностью сдви­нуться с мертвой точки.

____________ КАДЕТЫ О «ДВУХ ЛАГЕРЯХ» И О «РАЗУМНОМ КОМПРОМИССЕ»___________ 137

Это признание того, что точка действительно получилась мертвая, что сдвинуться с нее нужно, нужно и октябристам и кадетам, что сдвинутые с нее те и другие совершен­но бессильны, взятые сами по себе, — выразилось особенно рельефно в рассуждении «Речи» по одному частному поводу о «разумном компромиссе».

«И если в течение думских споров о петербургской канализации, — читаем в пере­довице «Речи» от 20 января, — нездоровая подпочва спора немного затушевалась, если оказалось даже для центра (т. е. для октябристов) возможным примкнуть к тому разум­ному компромиссу, который предложен был фракцией народной свободы и принят го­родским самоуправлением, — то вмешательство П. А. Столыпина грубо сорвало по­кров (а вы хотели бы, господа кадеты, чтобы больные вопросы оставались под покро­вом?) и вскрыло все ту же старую, давно всем опротивевшую подоплеку политической борьбы государства с самоуправлением».

Либеральная буржуазия в виде совсем, совсем невинной особы, которая мечтает о «разумных компромиссах» на деловой, не политической, почве, а представители «не­конституционных», старых начал — в роли политических воспитателей, срывающих покровы, вскрывающих классовую подпочву! Разумный компромисс состоит в том — вздыхает либерал — чтобы удовлетворялось то, на чем сошлись кадеты, октябристы и беспартийные тузы капитала (петербургское городское самоуправление). Ничего нет разумного в том, чтобы мы вам уступали, отвечает правительство; разумно только то, чтобы вы нам уступали.

Маленький вопрос об оздоровлении Петербурга, о распределении ролей и прав меж­ду самоуправлением и самодержавием, подал повод к разъяснению истин, имеющих не маленькое значение. Что «разумнее», в самом деле, пожелания, мечтания, требования всей буржуазии или власть хотя бы, скажем, Совета объединенного дворянства ?

Для «Речи», как и для всей кадетской партии, критерий «разумности» компромисса состоит в том, что его одобрили деловые люди, дельцы, тузы, сами октябристы,

138___________________________________ В. И. ЛЕНИН

сами воротилы петербургского городского самоуправления. Но реальная действитель­ность, — как бы ее ни прихорашивали покровами вроде фразы: «у нас, слава богу, есть конституция», — срывает эти компромиссы и эти покровы достаточно грубо.

Итог: вы нас объединили, говорит «Речь» министерскому официозу. — Кого «нас»? — Оказывается, октябристов и кадетов. — На чем объединили? — На общей задаче: упрочение конституции. — А что следует понимать под конституцией и ее упрочени­ем? — Разумный компромисс между октябристами и кадетами. — В чем критерий ра­зумности подобных компромиссов? — В одобрении их худшими представителями рус­ского «колупаевского» капитализма вроде петербургских думцев. — А каков практи­ческий результат этих разумных компромиссов? — Тот, что П. А. Столыпин, или Госу­дарственный совет, или Толмачев и т. д., и т. д. эти компромиссы «грубо срывают»... О, деловые политики!..

... А что, не будет ли на выборах в IV Думу третьего лагеря, характеризующегося сознанием того, как неразумна, смешна, наивна кадетская политика «разумного ком­промисса»? Как вы думаете об этом, господа из «Речи» и из «Русских Ведомостей»?

«Звезда» №8, 5 февраля 1911 г.                                                        Печатается по тексту

Подпись: В . Ил ьин                                                                         газеты «Звезда»

139

ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЕ ПАДЕНИЯ КРЕПОСТНОГО ПРАВА

19-го февраля 1911 г. исполняется 50 лет со дня падения крепостного права в Рос­сии. Повсюду готовятся чествовать этот юбилей. Царское правительство принимает все меры, чтобы в церквах и в школах, в казармах и на публичных чтениях проповедова­лись исключительно черносотенные взгляды на так называемое «освобождение» кре­стьян. Из Петербурга спешно рассылаются по всей России циркуляры о том, чтобы все и всяческие учреждения не выписывали для распространения в народе никаких других книг и брошюр, кроме издаваемых «Национальным клубом», т. е. одной из самых реак­ционных третьедумских партий. Усердные губернаторы в некоторых местах уже дошли до того, что распускают основанные помимо полицейского «руководства» (например, земские) комитеты по чествованию юбилея крестьянской «реформы», — распускают за недостаточную готовность вести это чествование так, как требует правительство чер­ной сотни.

Правительство беспокоится. Оно видит, что как бы ни был забит, запуган, бессозна­телен и темен тот или иной рабочий или крестьянин, а все же простое вспоминание о том, что полвека тому назад была объявлена отмена крепостного права, не может не шевелить, не волновать народ, придавленный помещичьей, барской Думой, страдаю­щий сильнее, чем прежде, от самодурства, насилия и гнета помещиков-крепостников с их полицией и чиновниками.

140__________________________ В. И. ЛЕНИН

В государствах Западной Европы последние остатки крепостного права были унич­тожены революциями 1789 года во Франции, 1848 в большинстве остальных стран. В России в 1861 году народ, сотни лет бывший в рабстве у помещиков, не в состоянии был подняться на широкую, открытую, сознательную борьбу за свободу. Крестьянские восстания того времени остались одинокими, раздробленными, стихийными «бунта­ми», и их легко подавляли. Отмена крепостного права была проведена не восставшим

« « 76

народом, а правительством, которое после поражения в крымской воине увидело пол­ную невозможность сохранения крепостных порядков.

Крестьян «освобождали» в России сами помещики, помещичье правительство само­державного царя и его чиновники. И эти «освободители» так повели дело, что кресть­яне вышли «на свободу» ободранные до нищеты, вышли из рабства у помещиков в ка­балу к тем же помещикам и их ставленникам.

Русских крестьян господа благородные помещики «освобождали» так, что свыше пятой доли крестьянской земли было отрезано в пользу помещиков. За свои, потом и кровью политые, крестьянские земли крестьяне были обязаны платить выкуп, то есть дань вчерашним рабовладельцам. Сотни миллионов рублей этой дани крепостникам выплатили крестьяне, разоряясь все более и более. Помещики не только награбили себе крестьянской земли, не только отвели крестьянам худшую, иногда совсем негодную землю, но сплошь да рядом понаделали ловушек, то есть так размежевали землю, что у крестьян не осталось то выпасов, то лугов, то леса, то водопоя. Крестьяне в большинст­ве губерний коренной России остались и после отмены крепостного права в прежней, безысходной кабале у помещиков. Крестьяне остались и после освобождения «низ­шим» сословием, податным быдлом, черной костью, над которой измывалось постав­ленное помещиками начальство, выколачивало подати, пороло розгами, рукоприклад­ствовало и охальничало.

Ни в одной стране в мире крестьянство не переживало и после «освобождения» та­кого разорения, такой

________________ ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЕ ПАДЕНИЯ КРЕПОСТНОГО ПРАВА_______________ 141

нищеты, таких унижений и такого надругательства, как в России.

Но падение крепостного права встряхнуло весь народ, разбудило его от векового сна, научило его самого искать выхода, самого вести борьбу за полную свободу.

После падения крепостного права в России все быстрее и быстрее развивались горо­да, росли фабрики и заводы, строились железные дороги. На смену крепостной России шла Россия капиталистическая. На смену оседлому, забитому, приросшему к своей де­ревне, верившему попам, боявшемуся «начальства» крепостному крестьянину выраста­ло новое поколение крестьян, побывавших в отхожих промыслах, в городах, научив­шихся кой-чему из горького опыта бродячей жизни и наемной работы. В крупных го­родах, на фабриках и заводах все увеличивалось число рабочих. Постепенно стали складываться соединения рабочих для совместной борьбы с капиталистами и с прави­тельством. Ведя эту борьбу, русский рабочий класс помогал миллионам крестьянства подняться, выпрямиться, сбросить с себя привычки крепостных рабов.

В 1861 году крестьяне способны были только на «бунты». В течение десятилетий после 1861 года русские революционеры, геройски стремясь поднять народ на борьбу, оставались одинокими и гибли под ударами самодержавия. К 1905 году окреп и вырос в долголетней стачечной борьбе, в долголетней работе пропаганды, агитации, организа­ции, которая велась социал-демократической партией, русский рабочий класс. И он по­вел весь народ, повел миллионы крестьянства на революцию.

Царское самодержавие было надломано революцией 1905 года. Эта революция впер­вые создала в России из толпы мужиков, придавленных проклятой памяти крепостным рабством, народ, начинающий понимать свои права, начинающий чувствовать свою си­лу. Революция 1905 года впервые показала царскому правительству, русским помещи­кам, русской буржуазии, что миллионы и десятки миллионов становятся гражданами, становятся борцами, не позволяют помыкать собою как быдлом, как чернью. А дейст­вительное

142__________________________ В. И. ЛЕНИН

освобождение масс от гнета и произвола нигде и никогда на свете не достигалось не чем иным, кроме как самостоятельной, геройской, сознательной борьбой самих этих масс.

Революция 1905 года только надломила, но не уничтожила самодержавие. Оно мстит теперь народу. Помещичья Дума еще сильнее гнетет и давит. Недовольство и возмуще­ние опять растут повсюду. За первым шагом будет второй. За началом борьбы будет продолжение. За революцией 1905 года идет новая, вторая революция. Об ней напоми­нает, к ней зовет юбилей падения крепостного права.

Нам нужно «второе 19-ое февраля», хныкают либералы. Неправда. Так говорят лишь буржуазные трусы. Второе «19-ое февраля» невозможно после 1905 года. Нельзя «ос­вобождать сверху» народ, который научился (и учится — на опыте помещичьей, III Думы учится) бороться снизу. Нельзя «освобождать сверху» народ, во главе которого хоть раз выступал революционный пролетариат.

Черносотенцы понимают это и потому боятся юбилея 1861 года. «61-ый год, — пи­сал верный сторожевой пес царской черной сотни, Меньшикову газете «Новое Время», — 61-ый год не сумел предупредить девятьсот пятого».

Черносотенная Дума и бешенство царского правительства в преследовании его вра­гов не предупреждает, а ускоряет новую революцию. Тяжелый опыт 1908— 1910 годов учит народ новой борьбе. За летними (1910 года) стачками рабочих начались зимние стачки студентов. Новая борьба нарастает, — может быть, медленнее, чем мы бы хоте­ли, но верно, неизбежно нарастает.

Революционная социал-демократия, очищая себя от маловеров, отвернувшихся от революции и нелегальной партии рабочего класса, собирает свои ряды и сплачивается для грядущих великих битв.

«Рабочая Газета» № 3,                                                               Печатается по тексту

8 (21) февраля 1911 г.                                                                     «Рабочей Газеты»

143

ПАВЕЛ ЗИНГЕР

УМЕР 18 (31) ЯНВАРЯ 1911 г.

5-го февраля текущего года немецкая социал-демократия хоронила одного из ста­рейших своих вождей, Павла Зингера. Все рабочее население Берлина — многие сотни тысяч — по призыву партии явились на похоронное шествие, пришли почтить память того, кто отдал все свои силы, всю свою жизнь на служение делу освобождения рабоче­го класса. Никогда трехмиллионный Берлин не видал такого скопления народу: не ме­нее миллиона человек были участниками и зрителями шествия. Никогда ни один из сильных мира сего не удостаивался таких похорон. Можно приказать десяткам тысяч солдат выстроиться по улицам при проводах праха какого-нибудь короля или знамени­того избиениями внешних и внутренних врагов генерала, но нельзя поднять население громадного города, если в сердцах всей миллионной трудящейся массы нет горячей привязанности к своему вождю, к делу революционной борьбы самой этой массы против гнета правительства и буржуазии.

Павел Зингер сам принадлежал к буржуазии, происходил из купеческой семьи, до­вольно долго был богатым фабрикантом. Он примыкал, в начале своей политической деятельности, к буржуазной демократии. Но в отличие от массы буржуазных демокра­тов и либералов, забывающих очень быстро свою любовь к свободе из-за страха перед успехами рабочего движения, Зингер был горячим, искренним, до конца последова­тельным

144__________________________ В. И. ЛЕНИН

и бесстрашным демократом. Колебания, трусость, измены буржуазной демократии не увлекали его, а вызывали в нем отпор, создавали все более твердое убеждение в том, что только партия революционного рабочего класса способна довести до конца вели­кую борьбу за свободу.

В 60-х годах прошлого века, когда немецкая либеральная буржуазия трусливо отво­рачивалась от нараставшей в Германии революции, торгуясь с правительством поме­щиков, примиряясь с королевским всевластием, Зингер решительно повернул к социа­лизму. В 1870 г., когда вся буржуазия была опьянена победами над Францией и когда широкие массы населения дали увлечь себя подлой, человеконенавистнической, «либе­ральной» проповеди национализма и шовинизма, Зингер подписал протест против от­нятия у Франции Эльзаса и Лотарингии. В 1878 году, когда буржуазия помогала реак­ционному, помещичьему («юнкерскому», как говорят немцы) министру Бисмарку про­вести исключительный закон против социалистов, распустить рабочие союзы, закрыть рабочие газеты, обрушить тысячи преследований на сознательный пролетариат, — Зин­гер окончательно вошел в социал-демократическую партию.

И с тех пор история жизни Зингера неразрывно связана с историей Германской с.-д. рабочей партии. Он беззаветно отдался трудному делу революционного строительства. Он отдал партии все свои силы, все свое богатство, все свои недюжинные организатор­ские способности, все таланты практика и руководителя. Зингер был из числа тех не­многих — можно сказать: из числа тех исключительно редких выходцев из буржуазии, которых долгая история либерализма, история измен, трусости, сделок с правительст­вом, угодничества буржуазных политиканов не расслабляет, не развращает, а закаляет, превращает в революционеров до мозга костей. Редки такие выходцы из буржуазии, примыкающие к социализму, и только таким редким, долголетней борьбой искушен­ным, людям должен доверять пролетариат, если он хочет выковать себе рабочую

---

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 282; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!