РАССКАЗ СТАРИКА О СТРАННОМ КЛИЕНТЕ 8 страница
– Как вы себя чувствуете, сэр? – осведомился мистер Мазль, провожая мистера Уэллера в кухню.
– Никакой особой перемены не произошло в моем организме с тех пор, как вы торчали за креслом вашего командира в кабинете, – ответил Сэм.
– Вы простите, что я в то время не обратил на вас должного внимания, – сказал мистер Мазль. – Нас хозяин тогда еще не познакомил. Ах, как вы ему понравились, мистер Уэллер, уверяю вас!
– Да что вы! – отозвался Сэм. – Это в высшей степени любезно с его стороны.
– Не правда ли? – подхватил мистер Мазль.
– Такой шутник... – продолжал Сэм.
– И такой мастер говорить, – сказал мистер Мазль. – Как мысли-то у него текут!
– Удивительно! – ответил Сэм. – Они так и брызжут и стукаются головами так, что как будто оглушают друг друга. Трудно даже догадаться, куда он клонит!
– Да, это великое достоинство его слога, – заметил мистер Мазль. – Осторожно на этой последней ступеньке, мистер Уэллер! Не хотите ли вымыть руки, сэр, прежде чем мы явимся к леди? Вот, сэр, ушат с водой, а за дверью полотенце для общего употребления.
– Пожалуй, пополоскаться следует, – ответил мистер Уэллер, намыливая полотенце желтым мылом и растирая лицо, пока оно не заблестело. – Сколько у вас леди?
– У нас на кухне только две, – сообщил мистер Мазль, – кухарка и горничная. Для черной работы мы держим мальчишку и, кроме того, одну девицу, но они обедают в прачечной.
– О, они обедают в прачечной? – переспросил мистер Уэллер.
|
|
|
– Да, – ответил мистер Мазль. – Когда они поступили, мы пустили их за свой стол, но не могли выдержать. У судомойки ужасно грубые манеры, а мальчишка так сопит, когда ест, что невозможно сидеть с ним за одним столом.
– Молодой бегемот! – заметил мистер Уэллер.
– Ох, какой ужас! – подхватил мистер Мазль. – Это самая плохая сторона службы в провинции, мистер Уэллер, молодые люди – такие дикари. Сюда пожалуйте, сэр, сюда!
Опередив с величайшей вежливостью мистера Уэллера, Мазль ввел его в кухню.
– Мэри, – сказал мистер Мазль хорошенькой служанке, – это мистер Уэллер, джентльмен, которого прислал сюда хозяин и велел принять его получше.
– А ваш хозяин понимает дело и послал меня как раз в надлежащее место, – заметил мистер Уэллер, взглянув с восхищением на Мэри. – Будь я хозяином этого дома, я тоже считал бы, что получше – значит поближе к Мэри.
– Ах, мистер Уэллер! – зардевшись, сказала Мэри.
– Вот как! – воскликнула кухарка.
– Ах, боже мой, кухарка, я и забыл! – сказал мистер Мазль. – Мистер Уэллер, разрешите вас представить.
– Как поживаете, сударыня? – произнес мистер Уэллер. – Очень рад познакомиться с вами и надеюсь, что наше знакомство будет длительным, как говорил джентльмен, обращаясь к пятифунтовому билету.
|
|
|
Когда церемония представления была закончена, кухарка и Мэри удалились в людскую, чтобы там минут десять похихикать; потом вернулись, смеясь и краснея, и сели обедать.
Непринужденность мистера Уэллера и его красноречие возымели столь непреодолимое действие на его новых друзей, что задолго до конца обеда они уже сошлись на короткую ногу и узнали со всеми подробностями о вероломстве Джоба Троттера.
– Я всегда не выносила этого Джоба, – сказала Мэри.
– Иначе и быть не могло, моя милая, – отозвался Сэм.
– Почему? – осведомилась Мэри.
– Потому что уродство и надувательство никогда не могут подружиться с красотой и добродетелью, – ответил мистер Уэллер. – Не правда ли, мистер Мазль?
– Никоим образом, – отозвался этот джентльмен.
По этому случаю Мэри рассмеялась и сказала, что ее рассмешила кухарка, а кухарка рассмеялась и сказала, что она не смешила.
– У меня нет стакана, – сказала Мэри.
– Пейте из моего, моя прелесть, – предложил мистер Уэллер. – Приложите губки к этому-вот стакану, и тогда я могу вас поцеловать через посредника.
– Как вам не стыдно, мистер Уэллер! – сказала Мэри.
– Почему мне должно быть стыдно, моя драгоценная?
|
|
|
– Стыдно так говорить.
– Вздор! Никакой беды тут нет. Это натурально. Не правда ли? – обратился мистер Уэллер к кухарке.
– Не спрашивайте меня, бесстыдник, – ответила кухарка в превеликом восхищении.
По этому случаю кухарка и Мэри снова стали хохотать, пока вследствие совместного действия пива, холодного мяса и смеха последняя едва не задохнулась; это был устрашающий припадок, от коего она оправилась только благодаря похлопыванию по спине и другим необходимым услугам, которые с величайшей деликатностью оказывал мистер Сэмюел Уэллер. В самый разгар веселья и смеха раздался громкий звонок у садовой калитки; юный джентльмен, который обедал в прачечной, немедленно побежал отворять. Внимание мистера Уэллера было всецело поглощено хорошенькой горничной; мистер Мазль был занят угощением гостя, а кухарка только что перестала хохотать и подносила ко рту огромный кусок, как вдруг дверь в кухне открылась и вошел мистер Джоб Троттер.
Мы сказали – вошел мистер Джоб Троттер, но это выражение не отвечает нашему правилу строго придерживаться фактов. Дверь открылась, и появился мистер Троттер. Он хотел войти и даже собирался это сделать, как вдруг заметил минера Уэллера, невольно отступил шага на два и остановился, взирая на неожиданно открывшуюся перед ним картину и совершенно оцепенев от изумления и ужаса.
|
|
|
– Вот он! – воскликнул Сэм, весело вскакивая с места. – Да ведь мы только что о вас говорили! Как поживаете? Где вы были? Входите!
Возложив руку на шелковичный воротник не сопротивлявшегося Джоба, мистер Уэллер втащил его в кухню, запер дверь на ключ и передал ключ мистеру Мазлю, а тот хладнокровно опустил его в боковой карман и застегнул пуговицу.
– Вот потеха! – вскричал Сэм. – Подумать только, что мой хозяин имел удовольствие встретиться с вашим там наверху, а я радуюсь встрече с вами здесь внизу! Ну, как же вы поживаете и как подвигается дело с колониальной торговлей? Как я рад вас видеть! Какой у вас довольный вид! Истинное наслаждение повидаться с вами, не правда ли, мистер Мазль?
– Совершенно верно, – подтвердил мистер Мазль.
– Какой он веселый! – сказал Сэм.
– В каком прекрасном расположении духа! – сказал Мазль.
– И как он рад видеть нас – от этого встреча еще приятнее, – сказал Сэм. – Присаживайтесь, присаживайтесь!
Мистер Троттер не сопротивлялся и был усажен на стул возле очага. Он поднял свои маленькие глазки сперва на мистера Уэллера, потом на мистера Мазля, но ничего не сказал.
– Ну-с, а теперь, – продолжал Сэм, – в присутствии этих леди я бы хотел спросить просто так, из любопытства, считаете ли вы себя самым милым и воспитанным молодым джентльменом, который прибегает к помощи розового клетчатого платочка и сборника гимнов номер четвертый?
– И который собирается жениться на кухарке? – с возмущением объявила сия леди. – Негодяй!
– И отказаться от дурных навыков и заняться колониальной торговлей? – вставила горничная.
– А теперь я вам объясню, в чем тут дело, молодой человек, – торжественно начал мистер Мазль, распаляясь при двух последних намеках. – Вот эта леди (указывая на кухарку) водит компанию со мной, и когда вы осмеливаетесь, сэр, говорить о том, что откроете с ней колониальную лавку, вы меня раните в самое чувствительное место, в какое только может один мужчина ранить другого. Вы меня понимаете, сэр?
Тут мистер Мазль, который, в подражание своему хозяину, был высокого мнения о своем красноречии, умолк в ожидании ответа.
Но мистер Троттер не дал никакого ответа. И мистер Мазль продолжал торжественным тоном:
– Очень возможно, сэр, что наверху вы не понадобитесь в течение нескольких минут, сэр, потому что мой хозяин в настоящее время чрезвычайно занят – сводит счеты с вашим хозяином, сэр, и, стало быть, у вас найдется свободное время, сэр, для маленького секретного разговора со мной, сэр. Вы меня понимаете, сэр?
Мистер Мазль снова умолк в ожидании ответа, и снова мистер Троттер его разочаровал.
– Ну, в таком случае, – продолжал мистер Мазль, – мне очень жаль, что приходится объясняться в присутствии леди, но дело важное, и они мне простят. В людской никого нет, сэр. Если вы пройдете туда, сэр, мистер Уэллер позаботится, чтобы все было по правилам, и мы можем получить взаимное удовлетворение, пока не зазвонит колокольчик. Следуйте за мной, сэр!
Произнеся эти слова, мистер Мазль шагнул к двери и, дабы выиграть время, начал на ходу снимать куртку.
Но как только кухарка услышала заключительные слова этого смелого вызова и увидела, что мистер Мазль собирается приступить к делу, она испустила громкий и пронзительный вопль и, бросившись на мистера Джоба Троттера, который тотчас же встал со стула, начала царапать и бить его по широкой плоской физиономии с энергией, свойственной возбужденным особам женского пола, и, запустив руки в его длинные черные волосы, выдрала примерно столько, что хватило бы на пять-шесть дюжин траурных колец самого большого размера. Совершив этот подвиг со всем пылом, какой внушила ей преданная любовь к мистеру Мазлю, она, шатаясь, отступила и, будучи леди тонко и деликатно чувствующей, немедленно свалилась под кухонный стол и лишилась чувств.
В эту минуту раздался звонок.
– Это за вами, Джоб Троттер! – сказал Сэм.
И, раньше чем мистер Троттер мог возразить или ответить, раньше даже, чем он успел остановить кровь из царапин, нанесенных лишившейся чувств леди, Сэм схватил его за одну руку, а мистер Мазль за другую; один тащил вперед, другой подталкивал сзади: так она его и препроводили по лестнице прямо в гостиную.
Их взорам открылась поразительная картина. Альфред Джингль, эсквайр, он же капитан Фиц-Маршалл, стоял у двери со шляпой в руке и улыбкой на лице, нимало не смущенный своим крайне неприятным положением. Против него стоял мистер Пиквик, который, по-видимому, внедрял в него какое-то высоконравственное поучение, ибо левая его рука покоилась под фалдами фрака, а правая была простерта в воздухе, по привычке, свойственной ему, когда он произносил торжественные речи. Неподалеку стоял с негодующей физиономией мистер Тапмен, которого заботливо удерживали двое его младших друзей; в дальнем конце комнаты находились мистер Напкинс, миссис Напкинс и мисс Напкинс, мрачно величественные и вне себя от возмущения.
– Что мешает мне, – со свойственным судье достоинством произнес мистер Напкинс, когда ввели Джоба, – что мешает мне задержать этих людей как мошенников и самозванцев? Нелепое сострадание. Что мешает мне?
– Чванство, старый приятель, чванство, – отозвался Джингль, сохраняя спокойствие. – Не задержите – не пройдет – заполучили капитана, э? Ха-ха! Очень хорошо – партия для дочери – попали впросак – предать огласке – ни за что на свете – дурацкое положение – весьма!
– Жалкий человек! – воскликнула миссис Напкинс. – Мы презираем ваши гнусные намеки!
– Я всегда его терпеть не могла, – добавила Генриетта.
– О, конечно! – продолжал Джингль. – Рослый молодой человек – старый поклонник – Сидни Поркенхем – богат – красивый малый – однако не так богат, как капитан, – выставить его – покончить с ним – все на свете ради капитана – нет равных капитану – все девицы – без ума от него – не так ли, Джоб?
Тут мистер Джингль расхохотался от всей души, а Джоб, радостно потирая руки, издал первый звук с тех пор, как вошел в дом, – тихое, чуть слышное хихиканье, которое как будто имело целью выразить, что он слишком дорожит своим смехом, чтобы позволить ему улетучиться в звуке.
– Мистер Напкинс, – сказала миссис Напкинс, – этот разговор неуместен в присутствии слуг. Прогоните этих негодяев!
– Правильно, моя дорогая, – отозвался мистер Напкинс. – Мазль!
– Ваша честь?
– Откройте парадную дверь.
– Слушаю, ваша честь.
– Оставьте этот дом! – сказал мистер Напкинс, выразительно размахивая рукой.
Джингль улыбнулся и шагнул к двери.
– Стойте! – сказал мистер Пиквик.
Джингль остановился.
– Я бы мог, – сказал мистер Пиквик, – отомстить сильнее за все, что перенес от вас и от этого вашего лицемерного друга.
Джоб Троттер поклонился с большой учтивостью и приложил руку к сердцу.
– Я говорю, – продолжал мистер Пиквик, постепенно начиная раздражаться, – что мог бы отомстить сильнее, но я довольствуюсь тем, что разоблачил вас, и это разоблачение считаю своим долгом по отношению к обществу. Это снисходительность, сэр, о которой, надеюсь, вы будете помнить.
Когда мистер Пиквик дошел до этого пункта, Джоб Троттер с шутливой важностью приставил руку к уху, словно боялся упустить хотя бы один слог.
– И я могу только добавить, сэр, – сказал мистер Пиквик, окончательно рассердившись, – что я считаю вас мошенником и... и негодяем... и... и хуже которого не видал... и не слыхал... за исключением этого святоши и бродяги в шелковичной ливрее.
– Ха-ха! – отозвался Джингль. – Славный малый Пиквик – доброе сердце – крепкий старикашка – но горячиться не следует – вредно, весьма – до свиданья – еще увидимся – не падайте духом – ну, Джоб, – трогай!
С этими словами мистер Джингль нахлобучил шляпу па свой особый лад и вышел из комнаты. Джоб Троттер помешкал, огляделся по сторонам, улыбнулся, а затем отвесив мистеру Пиквику насмешливо торжественный поклон и подмигнув мистеру Уэллеру с дерзким лукавством, которое превосходило всякое описание, последовал за своим неунывающим хозяином.
– Сэм! – сказал мистер Пиквик, когда мистер Уэллер двинулся было вслед за ними.
– Сэр?
– Останьтесь здесь.
Мистер Уэллер, казалось, колебался.
– Останьтесь здесь, – повторил мистер Пиквик.
– Нельзя ли мне отполировать Джоба в палисаднике? – спросил мистер Уэллер.
– Конечно, нет, – ответил мистер Пиквик.
– Нельзя ли мне вышвырнуть его за ворота, сэр? – спросил мистер Уэллер.
– Ни под каким видом, – ответил хозяин.
Мистер Уэллер впервые с тех пор, как поступил на службу, состроил на момент недовольную и разочарованную мину. Но его лицо мгновенно прояснилось, ибо коварный мистер Мазль, спрятавшись за парадной дверью и стремительно выскочив в надлежащий момент, с большой ловкостью спустил как мистера Джингля, так и его верного слугу с лестницы прямо в стоявшие внизу кадки с агавами.
– Исполнив свой долг, сэр, – обратился мистер Пиквик к мистеру Напкинсу, – я вместе с моими друзьями распрощаюсь с вами. Я приношу вам благодарность за то гостеприимство, с каким мы были встречены, и прошу разрешения заявить от имени всех нас, что мы бы его не приняли и не согласились на подобный выход из создавшегося положения, если бы нас не побуждало живейшее чувство долга. Завтра мы возвращаемся в Лондон. Вашу тайну мы будем хранить.
Выразив таким образом свой протест против утреннего инцидента, мистер Пиквик низко поклонился и, несмотря на уговоры всей семьи, вышел из комнаты вместе со своими друзьями.
– Наденьте шляпу, Сэм, – сказал мистер Пиквик.
– Она внизу, сэр, – ответил Сэм и побежал за нею.
В кухне не было никого, кроме хорошенькой горничной; и так как шляпы Сэма не оказалось на месте, он должен был ее искать, а хорошенькая горничная светила ему. Им пришлось осмотреть всю комнату в поисках шляпы. Хорошенькая горничная, горя желанием найти ее, опустилась на колени и перерыла все вещи, сваленные в углу за дверью. Это был неудобный угол: до него нельзя было добраться, не закрыв предварительно двери.
– Вот она! – сказала хорошенькая горничная. Это она?
– Дайте-ка, я посмотрю, – сказал Сэм.
Хорошенькая горничная поставила свечу на пол. Свет она давала очень тусклый. Сэму тоже пришлось опуститься на колени, чтобы разглядеть, действительно ли это его шляпа. Это был удивительно тесный угол, и, в этом не виноват никто, кроме человека, который строил дом, – Сэм и хорошенькая горничная поневоле очутились очень близко друг от друга.
– Да, это она, – сказал Сэм. – Прощайте.
– Прощайте, – сказала хорошенькая горничная.
– Прощайте, – сказал Сэм и с этими словами уронил шляпу, которую стоило такого труда найти.
– Какой вы неловкий! – сказала хорошенькая горничная. – Вы опять ее затеряете, если не будете осторожнее.
И только для того, чтобы шляпа снова не затерялась, она надела ее ему на голову.
Может быть, лицо хорошенькой горничной стало еще красивее, когда она обратила его к Сэму, а может быть, это было случайное следствие того, что они находились так близко друг от друга, – остается невыясненным по сей день, но только Сэм ее поцеловал.
– Ведь вы это сделали не нарочно? – краснея, сказала хорошенькая горничная.
– Ну, конечно! – сказал Сэм. – А вот теперь нарочно.
И он поцеловал ее еще раз.
– Сэм! – крикнул мистер Пиквик, перегнувшись через перила.
– Иду, сэр! – отозвался Сэм, взбегая по лестнице.
– Как долго вы возились! – заметил мистер Пиквик.
– Там было что-то за дверью, сэр, мы не могли ее сразу открыть, – ответил Сэм.
Таким был первый эпизод первой любви мистера Уэллера.
ГЛАВА XXVI,
которая содержит краткий отчет о ходе дела Бардл против Пиквика
Разоблачив Джингля и достигнув таким образом главной цели своего путешествия, мистер Пиквик решил немедленно вернуться в Лондон, чтобы ознакомиться с теми действиями, какие были за это время предприняты против него мистерами Додсоном и Фоггом. Следуя этому решению со всей энергией и настойчивостью, свойственными его характеру, он взобрался на заднее место первой же кареты, которая отходила из Ипсуича утром после памятных событий, пространно изложенных в двух предшествующих главах, и в сопровождении трех своих друзей и мистера Сэмюела Уэллера прибыл в столицу, в полном здравии и благополучии, вечером того же дня.
Здесь друзья на некоторое время расстались.
Мистеры Тапмен, Уинкль и Снодграсс разъехались по своим домам, чтобы заняться необходимыми приготовлениями к предстоящему визиту в Дингли Делл, а мистер Пиквик и Сэм нашли себе пристанище в очень хорошем старомодном и комфортабельном помещении, а именно в таверне и гостинице «Джордж и Ястреб», Джордж-Ярд на Ломберд-стрит.
Мистер Пиквик пообедал, покончил со второй пинтой превосходного портвейна, прикрыл голову шелковым носовым платком, положил ноги на каминную решетку и откинулся на спинку удобного кресла, но внезапное появление мистера Уэллера с дорожной сумкой вывело его из спокойного созерцательного состояния.
– Сэм, – сказал мистер Пиквик.
– Сэр? – откликнулся мистер Уэллер.
– Я только что думал о том, – сказал мистер Пиквик, – что у миссис Бардл на Госуэлл-стрит осталось очень много вещей и следовало бы их взять до нашего отъезда.
– Очень хорошо, сэр, – ответил мистер Уэллер.
– Я бы мог отослать их на время к мистеру Тапмену, Сэм, – продолжал мистер Пиквик, – по прежде необходимо их разобрать и уложить. Вам нужно пойти на Госуэлл-стрит, Сэм, и уладить это дело.
– Сейчас, сэр? – осведомился мистер Уэллер.
– Сейчас, – ответил мистер Пиквик. – Постойте, Сэм, – добавил мистер Пиквик, вытаскивая кошелек, – нужно уплатить за квартиру. Срок истекает на святках, но расплатитесь и покончите с этим делом. Я предупреждаю за месяц и отказываюсь от квартиры. Вот предупреждение в письменной форме. Передайте его и скажите миссис Бардл, что она может сдать комнаты, когда ей будет угодно.
– Прекрасно, сэр, – ответил мистер Уэллер. – Больше ничего?
– Больше ничего, Сэм.
Мистер Уэллер медленно пошел к двери, словно ждал еще чего-то, медленно открыл ее, медленно вышел и медленно прикрыл ее дюйма на два, когда мистер Пиквик крикнул:
– Сэм!
– Сэр? – отозвался мистер Уэллер, быстро возвращаясь и закрывая за собой дверь.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 305; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!