Достижение Ломоносова
Научные взгляды Ломоносова развивают основные принципы механистической материалистической философии: от не всегда осознанной диалектики до широкого анализа основных положений естествознания. Развитие материалистических естественнонаучных представлений Ломоносов рассматривал как основополагающую задачу, которая способствует дальнейшему прогрессу теоретической химии. В то время как в Германии приверженцы воззрений Шталя обращали основное внимание на решение практических задач химии, а основой теоретических знаний считали теорию флогистона, Ломоносов в 1752 г. писал: "Изучение химии Имеет двоякую цель: одна - усовершенствование естественных наук, другая - умножение жизненных благ. Последняя цель... особенно же в настоящем и предыдущем веках, достигла хороших успехов, первая же... почти что не обогатила философского познания природы" [3]
В России до середины XVIII в. не было научного учреждения, где можно было вести экспериментальные химические исследования. Ломоносов с большим трудом добился постройки химической лаборатории Академии наук. Только через восемь лет после возвращения из-за границы, в 1749 г., Ломоносов смог начать экспериментальные исследования в созданной первой научной и учебной русской химической лаборатории.
Среди тысяч экспериментов, проделанных Ломоносовым в этой лаборатории, особенно важное практическое значение имели многочисленные (около 4000) опыты изготовления окрашенных стекол для мозаики. На основании этих работ Ломоносова вскоре была построена стекольная фабрика, на которой получали мозаичные стекла необыкновенной окраски. Ломоносову принадлежат и другие труды по совершенствованию способов получения многих практически важных продуктов. Так, он исследовал минералы и образцы руд, найденные в различных областях России, разработал новую рецептуру массы для получения фарфора, изучил приготовление берлинской лазури и других красок. В этой же лаборатор[4]ии он пытался дать экспериментальное обоснование своих глубоких теоретических представлений.
|
|
|
К новым воззрениям Ломоносова в области теоретической и физической химии относятся в первую очередь представления о природе теплоты и холода, кинетическая теория газов, усовершенствование знаний о природе процессов горения и закон сохранения массы.
Ломоносов исходил из представлений Бойля и Шталя, что материя состоит из "нечувствительных физических частичек", находящихся в постоянном движении. Этим движением, а также различной формой частиц Ломоносов объяснил все изменения состава и свойств окружающих нас тел. "Если кто хочет глубже постигнуть химические истины, то ему необходимо изучать механику", - писал Ломоносов
|
|
|
Большое значение Ломоносов придавал также изучению математики, которую считал необходимой для познания химических закономерностей.[5]
Исходя из этих основополагающих представлений, русский ученый в работе "Размышления о причине теплоты и холода", написанной в 1749 г., объяснил изменение температуры тел как результат движения молекул с различной скоростью. Это было сделано в то время, когда многочисленные ученые непоколебимо верили в существование специальных "материй теплоты и холода". В отличие от них Ломоносов пришел к выводу, что причиной теплоты является движение молекул веществ. "А так как,движение не может происходить без материи, то необходимо, чтобы достаточное основание теплоты заключалось в движении какой-то материи». Это положение он раскрыл в более убедительном объяснении приведенного ранее положения, "что теплота состоит во внутреннем вращательном движении связанной материи".
В той же работе Ломоносов, исходя из молекулярно-кинетических представлений, развил положения кинетической теории газов.
Ее основные положения он кратко сформулировал так: 1) причина текучести и газообразности тел есть вращательное движение частиц и возбуждаемая ими отталкивательная сила достаточна для нарушения сцепления частиц в такой степени, что частицы могут или свободно скользить друг около друга и растекаться, или при полном уничтожении их связи рассеиваться в воздухе; 2) причина улетучивания и испарения состоит главным образом в том, что благодаря различному состоянию воздуха, а также тому, что ему содействует с различной силой теплотворное, или, что то же, центробежное движение, частицы тел, оторвавшись, рассеиваются; 3) тела газообразные и жидкие всегда имеют в себе теплоту, хотя бы и небольшую, какими бы холодными ни казались"
|
|
|
Ломоносов также пришел к заключению, что нет верхней границы температуры, но есть нижняя и, следовательно, должен существовать абсолютный нуль температуры. Ломоносов принадлежит к числу первых ученых, изучавших количественно химические процессы при помощи взвешивания. По словам одного из его учеников, "нет такого ученого, который бы не знал, какое почти бесчисленное множество имеется химических опытов; но при всем том он не может отрицать, что авторы почти всех их прошли молчанием такие важные и крайне нужные указания, как мера и вес". Ломоносов обратил внимание на увеличение веса металлов после обжигания на воздухе. Он считал сомнительным вывод Бойля (1672 г.) о том, что это увеличение веса вызвано присоединением "тепловой материи". Уже в 1744 г. Ломоносов писал: "если бы теплотворная материя приставала к известям, то сами извести, вынутые из огня, оставались бы горячими. Следовательно, эта материя либо к ним не пристает, либо пристающая материя - не теплотворная".
|
|
|
В 1748 г. он писал Эйлеру: "...нет никакого сомнения, что частицы из воздуха, непрерывно текущего на кальцинируемое тело, смешиваются с последним и увеличивают его вес. В 1756 г. Ломоносов повторил опыты обжигания металлов в запаянных стеклянных сосудах, которые вместе с содержимым взвешивал и до, и после опыта, не вскрывая их. Он (в отличие от Бойля, вскрывавшего сосуды перед вторым взвешиванием) нашел, что "...без пропущения внешнего воздуха вес сожженного металла остается в одной мере", то есть масса веществ до и после реакции не изменяется, а "тепловой материи", присоединяющейся к нагреваемому телу, не существует. Эти выводы могли бы существенно способствовать вскрытию противоречий теории флогистона и ее окончательному устранению. Однако во времена Ломоносова проблема выделения и получения газов не была еще решена экспериментально и теория флогистона считалась общепризнанной. Ломоносов также не выступал прямо против этой теории, когда для объяснения хода реакций неблагородных металлов с кислотами предположил, что выделяющийся "горючий пар" не что иное, как "флогистон".
Ломоносов сформулировал в наиболее общем виде "закон сохранения материи и движения". Это выдающееся достижение русского ученого было в дальнейшем подтверждено многочисленными опытами французского химика А. Л. Лавуазье, который в книге "Начальный учебник химии" (1789 г.) отчетливо показал на основании большого числа экспериментальных данных, что общая масса веществ, участвующих в реакции, остается неизменной.
Хотя Лавуазье обратил внимание современников на громадное значение этого положения для химии, но приоритет в наиболее общей формулировке этого закона принадлежит М. В. Ломоносову.[6]
В 1748 г. в письме к Эйлеру. 183-1851 и в 1760 г. в "Рассуждении о твердости и жидкости тел" Ломоносов писала "Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится и другому, так, ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте... Сей всеобщий закон простирается и в самые пpaвила движения; ибо тело, движущее своей силой другое, столько же оныя у себя теряет, сколько сообщает другому, которое от него движение получает".
В 1910 г. немецкий историк химии М. Шпетер отметил заслуга Ломоносова в формулировке закона сохранения материи и движения: "Такого осознанного всеобъемлющего и точного выражения важнейшего закона химии мы не найдем у Лавуазье".
Всю свою жизнь Ломоносов стремился к передаче своих знаний народу и улучшению его материальной и духовной жизни. Большое значение имело для этого активное участие Ломоносова в основании в 1755 г. первого в России университета - Московского, который с 1940 г. носит имя своего основателя.
Ломоносов скончался в Петербурге 4 апреля 1765 г. Идеи, coдержавшиеся в работах Ломоносова, значительно опередили его время: последующее развитие естествознания (и особенно химии) подтвердило правильность многих предвидений великого русского) ученого."
3.
Изменения, происшедшие в начале XVIII в. в общественной жизни страны и в сознании русских людей, требовали коренных нововведений и в литературе. Наиболее ярко и последовательно они выразились в деятельности ученого и поэта Михаила Васильевича Ломоносова, которого Белинский назвал Петром Великим русской словесности.
Поражает разносторонность научных интересов Ломоносова. Он опытным путем доказал закон сохранения вещества, изучал явления, связанные с атмосферным электричеством, руководил устройством фабрики по изготовлению цветных стекол — «смальт», сам создал несколько мозаичных портретов и панно, первый заговорил о возможности судоходства по Северному Ледовитому океану.
Много сделал Ломоносов для развития образования в России. Его усилиями был открыт Московский университет и при нем две гимназии, одна — для дворян, другая — для разночинцев. Им были возрождены гимназия и университет при Академии наук. Преодолевая сопротивление некоторых немецких профессоров, укрепившихся в Академии наук, Ломоносов энергично выдвигал талантливых отечественных ученых. Его учениками были будущие филологи Николай Поповский и Антон Барсов, естествоиспытатели Иван Лепехин и Николай Озерецкий, этнограф Василий Зуев, астроном Петр Иноходцев, химик Никита Соколов и многие другие.
Пушкин с огромным уважением писал о Ломоносове, о его умении сохранять свое человеческое достоинство. «Ломоносов, рожденный в низком сословии, не думал возвысить себя наглостию и запанибратством с людьми высшего состояния... Но зато умел он за себя постоять и не дорожил ни покровительством своих меценатов, ни своим благосостоянием, когда дело шло о его чести или о торжестве его любимых идей»[7]
Ломоносов вступил в литературу в тот момент, когда древняя русская письменность, связанная с церковнославянским языком, с устоявшейся системой жанров, уходила в прошлое, а на смену ей шла новая светская культура. В связи с обмирщением сознания основой литературного языка становился русский язык. Ломоносов написал первую «Российскую грамматику» (1757), которая открывалась восторженным дифирамбом русскому языку: «Карл пятый, римский император, говаривал, что ишпанским языком с богом, французским с друзьями, немецким с неприятельми, италиянским с женским полом говорить прилично... Но если бы он российскому языку был искусен, то... нашел бы в нем великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность италиянского, сверьх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка».[8]
Ломоносов был далек от мысли отказаться от использования в русском литературном языке церковнославянизмов. Тредиаковский в предисловии к роману «Езда в остров Любви» писал о непонятности и даже неблагозвучности церковнославянского языка и решительно избегал его в своем переводе. Такое решение вопроса было не принято Ломоносовым.
Церковнославянский язык в силу своего родства с русским заключал в себе определенные художественно-стилистические возможности. Он придавал речи оттенок торжественности, значительности. Это легко почувствовать, если поставить рядом одинаковые по смыслу русские и церковнославянские слова: палец — перст, щека — ланита, шея — выя, сказал — рек и т. п. В силу этого церковнославянизмы, при умелом использовании их, обогащали эмоционально-выразительные средства русского литературного языка. Кроме того, на церковнославянский язык были переведены с греческого богослужебные книги, в первую очередь Евангелие, что обогатило лексику русского языка множеством отвлеченных понятий. Ломоносов считал, что использование церковнославянизмов в русском литературном языке необходимо. Свои идеи он изложил в работе, носившей название «Предисловие о пользе книг церьковных в российском языке» (1757). Все слова литературного языка Ломоносов разделил на три группы. К первой он относит слова общие для русского и церковнославянского языка: бог, слава, рука, ныне, почитаю и т. п. Ко второй — только церковнославянские слова, понятные «всем грамотным людям»: отверзаю, господень, насажденный, взываю. «Неупотребительные» и «весьма обветшалые» церковнославянизмы типа: обаваю, рясны, овогда, свене — исключались им из литературного языка. К третьей группе принадлежат слова только русского языка: говорю, ручей, который, пока, лишь и т. п. Три названные выше группы слов являются «материалом», из которого «конструируются» три «штиля»: высокий, «посредственный» (т. е. средний) и низкий. Высокий «штиль» составляется из слов первой и второй групп. Средний — из слов первой и третьей групп. Сюда можно, заявляет Ломоносов, добавить слова из второй группы, т. е. церковнославянизмы, но делать это нужно «с великой осторожностью», чтобы слог не казался «надутым» (С. 238). Низкий «штиль» складывается преимущественно из слов третьей группы. Сюда можно вводить и слова первой группы. В низком штиле церковнославянизмы не употребляются. Таким образом, основой литературного языка Ломоносов сделал русский язык, поскольку из трех названных групп две, самые обширные, первая и третья, были представлены русскими словами. Что касается церковнославянизмов (вторая группа), то они только добавляются в высокий и средний «штили», чтобы придать им ту или иную степень торжественности.
Каждый из «штилей» Ломоносов связывает с определенным жанром. Высоким «штилем» пишутся героические поэмы, оды, прозаические речи о «важных материях». Средним — трагедии, сатиры, эклоги, элегии, дружеские послания. Низким — комедии, эпиграммы, песни.[9]
Сама идея «трех штилей» была известна в Европе еще со времен античного мира. Заслуга Ломоносова заключалась в том, что он творчески применил ее к потребностям русской литературы XVIII в., использовав церковнославянизмы как одно из стилистических средств, обогащавших выразительные возможности литературного языка.
В 1739 г. Ломоносов прислал из Германии в Академию наук «Письмо о правилах российского стихотворства», в котором завершил реформу русского стихосложения, начатую Тредиаковским. Вместе с «Письмом» была отправлена «Ода на взятие Хотина» как наглядное подтверждение преимущества новой стихотворной системы.
Ломоносов внимательно изучил «Новый и краткий способ...» Тредиаковского и сразу же заметил его сильные и слабые стороны. Вслед за Тредиаковским Ломоносов отдает полное предпочтение силлабо-тоническому стихосложению, в котором его восхищает «правильный порядок», т. е. ритм. В пользу силлабо-тоники Ломоносов приводит ряд новых соображений. Ей соответствуют, по его мнению, особенности русского языка: свободное ударение, падающее на любой слог, чем наш язык коренным образом отличается от польского и французского, а также обилие как кратких, так и многосложных слов, что еще больше благоприятствует созданию ритмически организованных стихов.
Но принимая в принципе реформу, начатую Тредиаковским, Ломоносов заметил, что Тредиаковский остановился на полпути и решил довести ее до конца. Он предлагает писать новым способом все стихи, а не только одиннадцати и тринадцатисложные, как считал Тредиаковский. Наряду с двусложными, Ломоносов вводит в русское стихосложение отвергнутые Тредиаковским трехсложные стопы. Тредиаковский считал возможной в русской поэзии только женскую рифму. Ломоносов предлагает три типа рифм: мужскую, женскую и дактилическую. Он мотивирует это тем, что ударение в русском языке может падать не только на предпоследний, но и на последний, а также на третий от конца слог. В отличие от Тредиаковского, Ломоносов считает возможным сочетание в одном стихотворении мужской, женской и дактилической рифмы.
В 1748 г. Ломоносов выпустил в свет «Краткое руководство к красноречию» (кн. 1 «Риторика»). В первой части, носившей название «Изобретение», ставился вопрос о выборе темы и связанных с ней идей. Вторая часть — «О украшении» — содержала правила, касавшиеся стиля. Самым важным в ней было учение о тропах, придававших речи «возвышение» и «великолепие». В третьей — «О расположении» — говорилось о композиции художественного произведения. В «Риторике» были не только правила, но и многочисленные образцы ораторского и поэтического искусства.
Ломоносов сыграл исключительно важную роль в истории русской литературы. Необходимо было, с одной стороны, определить отношение литературы к предшествующей традиции, а с другой — наметить пути ее дальнейшего развития. Для решения таких задач нужен был человек большой смелости и поэтического таланта.
Ломоносов разработал систему силлабо-тонического стихосложения. В литературном языке он ограничил роль и место церковнославянизмов, сделал его основой национальный русский язык. Ученый предложил стройную систему жанров и «штилей», дал русской литературе первые образцы эпической поэмы, анакреонтической песни, научной поэзии. Особенно перспективной оказалась созданная им похвальная ода, гражданский пафос которой у последующих поэтов обогатился сатирическим и даже (Радищев) — революционным содержанием.[10]
Список использованной литературы
1.Биографии великих химиков: Пер. с нем./Под ред. К Хайнига; Перевод
Крицмана В. А.; Под ред. Г. В. Быкова, С. А. Погодина. — М.: Мир, 1981. — 386 с.
2.Михаил Васильевич Ломоносов [Электронный ресурс]. - СПб.: Тип. М. А. Хана, 1885. - 8 с
3. Орлов П. А. История русской литературы XVIII века: Учеб. для ун-тов. – М.: Высшая школа, 1991. – 320 с
4. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 285
[1] Михаил Васильевич Ломоносов [Электронный ресурс]. - СПб.: Тип. М. А. Хана, 1885. - 2 с
[2] Биографии великих химиков: Пер. с нем./Под ред. К Хайнига; Перевод Крицмана В. А.; Под ред. Г. В. Быкова, С. А. Погодина. — М.: Мир, 1981. — 38 с.
[3] Биографии великих химиков: Пер. с нем./Под ред. К Хайнига; Перевод Крицмана В. А.; Под ред. Г. В. Быкова, С. А. Погодина. — М.: Мир, 1981. — 45 с.
[5] Биографии великих химиков: Пер. с нем./Под ред. К Хайнига; Перевод Крицмана В. А.; Под ред. Г. В. Быкова, С. А. Погодина. — М.: Мир, 1981. — 386 с.
[6] Биографии великих химиков: Пер. с нем./Под ред. К Хайнига; Перевод Крицмана В. А.; Под ред. Г. В. Быкова, С. А. Погодина. — М.: Мир, 1981. — 47 с.
[7] Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 187
[8] Орлов П. А. История русской литературы XVIII века: Учеб. для ун-тов. – М.: Высшая школа, 1991. – 75 с
[9] Орлов П. А. История русской литературы XVIII века: Учеб. для ун-тов. – М.: Высшая школа, 1991. – 80 с
[10] Орлов П. А. История русской литературы XVIII века: Учеб. для ун-тов. – М.: Высшая школа, 1991. –89с
Дата добавления: 2015-12-21; просмотров: 73; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!