Статья 15 - Условия и гарантии
1 Каждая Сторона должна обеспечить установление, исполнение и применение полномочий и процедур, предусмотренных настоящим Разделом, их осуществление в соответствии с условиями и гарантиями, предусмотренными нормами ее внутригосударственного права, обеспечивающими надлежащую защиту прав человека и свобод, включая права, вытекающие из обязательств, которые Сторона взяла на себя по Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, принятой Советом Европы в 1950 году Международным пактом о гражданских и политических правах, принятым Организацией Объединенных Наций в 1966 году, а также другими применимыми международными документами по правам человека и предусматривающими принцип соразмерности.
2 Такие условия и гарантии с учетом характера полномочий и процедур включают, среди прочего, судебный или иной независимый надзор, основания правомочности применения, ограничение сферы и сроков действия таких полномочий или процедур.
3 В той мере, в какой это соответствует общественным интересам, в частности, надлежащему отправлению правосудия, каждая Сторона должна учитывать влияние предусмотренных данным разделом полномочий и процедур на права, ответственность и законные интересы третьих сторон.
Статья 15 основана на том принципе, что подписавшие государства применяют условия и гарантии, которые уже существуют в соответствии со своим внутренним законодательством. Если закон обеспечивает централизованные стандарты, применимые ко всем документам следствия, эти принципы должны с таким же успехом применяться к документам относительно интернета[1328]. В случае, если внутреннее законодательство не основано на централизованном регулировании гарантий и условий, необходимо проанализировать гарантии и условия, осуществляемые в связи с традиционными документами, сопоставимыми с документами относительно интернета.
|
|
|
Однако Конвенция ссылается не только на гарантии, существующие в национальном законодательстве. Это может оказаться помехой тому, что требования о применении будут отличаться таким образом, что позитивные аспекты гармонизации более не будут применяться. Для тех подписавших государств, которые имеют иные правовые традиции и гарантии в реализации основных стандартов[1329], Конвенция о киберпреступности определяет минимальные стандарты, ссылаясь на фундаментальные основы, такие как нижеследующие:
• Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод, принятая Советом Европы в 1950 году;
• Международный пакт о гражданских и политических правах, принятый Организацией Объединенных Наций в 1966 году;
|
|
|
• Другие применимые международные документы по правам человека.
Поскольку Конвенция может быть подписана и ратифицирована также странами, которые не являются членами Совета Европы[1330], важно подчеркнуть, что не только Международный пакт о гражданских и
политических правах ООН, а также Конвенции Совета Европы о защите прав человека и основных свобод будут приняты во внимание при оценке системы гарантий в подписавших ее государствах, не являющихся членами Конвенции о киберпреступности.
В отношении расследований киберпреступлений одной из наиболее важных положений Статьи 15 Конвенции о киберпреступности является ссылка на пункт 2 Статьи 8 Европейской конвенции по правам человека.
Статья 8
1 Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.
2 Не допускается вмешательство со стороны властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.
|
|
|
Европейский суд по правам человека предпринял усилия для более точного определения стандартов, регулирующих электронные расследования и особенно наблюдение. Сегодня прецедентное право стало одним из наиболее важных источников для международных стандартов, касающихся относящихся к связи расследований[1331]. Прецедентное право принимает во внимание серьезность вмешательства в расследования[1332], его цели[1333] и его соразмерность[1334]. Основополагающими принципами, которые могут быть извлечены из прецедентного права, являются:
• эффективная правовая основа для необходимых следственных инструментов[1335];
• правовая основа должно быть однозначной относительно данного вопроса[1336];
• юрисдикция органов охраны правопорядка должна быть предсказуемой[1337];
• надзор за связью может быть оправдан только в контексте серьезных преступлений[1338].
В дополнение к этому Статья 15 Конвенции о киберпреступности принимает во внимание принцип соразмерности[1339]. Это положение особенно актуально для подписавших его государств, которые не являются членами Совета Европы. В тех случаях, когда существующая национальная система гарантий не обеспечивает надлежащей защиты подозреваемого, обязательно чтобы государства-члены разработали необходимые гарантии в процессе ратификации и осуществления.
|
|
|
В заключении Статьи 15 подпункт 2 Конвенции о киберпреступности относит непосредственно к некоторым из наиболее важных гарантий[1340], в том числе:
• наблюдение;
• основания, оправдывающее применение;
• ограничение процедуры с учетом масштабов и продолжительности.
В отличие от основных принципов, изложенных выше, гарантии, упомянутые здесь, нет необходимости осуществлять в отношении любого инструмента, только в случае необходимости с точки зрения характера или процедуры. Решение об этом остается на усмотрение национальных законодательных органов[1341].
Одним из важных аспектов, связанных с системой гарантий, предусмотренных в рамках Конвенции о киберпреступности, является тот факт, что способность органов охраны правопорядка гибко использовать инструменты, с одной стороны, и обеспечивать эффективные гарантии, с другой стороны, зависит от создания градационной системы гарантий. Конвенция прямо не препятствует сторонам в осуществлении той же гарантии, например, требование о наличии судебного решения, для всех инструментов, но такой подход позволил бы влиять на гибкость органов охраны правопорядка. Способность обеспечить надлежащую защиту подозреваемого человека в градационной системе гарантий во многом зависит от баланса между потенциальным воздействием расследование инструмента с соответствующими гарантиями. Для достижения этой цели необходимо проводить различие между менее и более интенсивными инструментами. Есть ряд примеров такой дифференциации в Конвенции о киберпреступности, которые позволяют сторонам дальнейшее развитие системы градационной гарантий. Они включают в себя:
• Разграничение между перехватом данных о содержании (Статья 21)[1342] и сбором данных о трафике (Статья 20)[1343]. В отличие от сбора данных о трафике перехват данных о содержании причисляется к тяжким преступлениям[1344].
• Разграничение между оперативным обеспечением сохранности хранимой компьютерной информации (Статья 16)[1345] и представлении хранимых компьютерных данных, основанных на порядке производства (Статья 18)[1346]. Статья 16 предоставляет органам охраны правопорядка только порядок сохранения данных, но не их раскрытие[1347].
• Разграничение между обязанностью представить "информацию пользователя"[1348] и "компьютерные данные"[1349] в Статье 18[1350].
Если интенсивность инструмента расследования и потенциальное воздействие на подозреваемого оценены правильно и гарантии сформулированы в соответствии с результатами проведенного анализа, система градационных гарантий не приводит к несбалансированной системе процессуальных инструментов.
Дата добавления: 2015-12-19; просмотров: 17; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!