Пространство и время 14 страница
Эбби, ни слова не сказав, прошла мимо меня к машине Америки. Я догнал Голубку и попытался разрядить обстановку вымученной улыбкой:
– Ну ладно тебе, не уезжай такая сердитая.
– Я не просто сердитая. Я в ярости.
– Трэв, ей нужно время, чтобы остыть, – предупредила Америка, открывая свою «хонду».
Когда Эбби села и дверца машины защелкнулась, я в панике ухватился за ручку:
– Не уезжай, Голубка! Меня опять занесло. Мне так жаль!
Эбби подняла ладонь, на которой до сих пор была видна засохшая кровь:
– Позвони, когда повзрослеешь.
Я прижался к дверце:
– Ты не можешь уехать!
Она не ответила, только повела бровью. Обогнув соседнюю машину, к нам подбежал Шепли:
– Трэвис, ты пьяный и сейчас сделаешь только хуже. Пускай едет домой, остынет. А завтра протрезвеешь, и вы поговорите.
– Она не может уехать! – твердил я, с отчаянием уставившись на Эбби.
– Это не сработает, Трэв! – сказала она и потянула на себя дверцу. – Отойди!
– Что не сработает? – спросил я, хватая ее за руку.
Мне некогда было обдумывать свои жесты: вдруг Голубка сейчас скажет что‑то, что положит всему конец.
– Твое грустное лицо. Я на него не поведусь, – сказала она, высвобождаясь.
На мгновение мне стало чуточку легче: она не собирается все обрывать. По крайней мере сейчас.
– Эбби, – вклинился Шепли, – это то, о чем я и говорил. Может, тебе лучше…
– Не лезь, Шеп, – отрезала Америка, заводя машину.
– Я облажался, Голубка, и, наверное, облажаюсь еще не раз, но все равно прости меня!
|
|
|
– К утру на моей заднице будет здоровенный синяк. Ты врезал тому парню, потому что я тебя разозлила. Какие выводы я должна из этого сделать? По‑моему, это сигнал опасности!
– Я еще ни разу в жизни не ударил девушку! – сказал я, удивленный тем, что ей пришло в голову, будто я могу поднять руку на нее или вообще на женщину.
– Не хочу быть первой! – огрызнулась Эбби, снова потянув на себя дверцу. – Черт, да отвали же наконец!
Я кивнул и попятился. Ужасно не хотелось, чтобы она уезжала, но все‑таки это было лучше, чем если бы она совсем рассвирепела и сказала, что не желает меня больше видеть.
Выезжая с парковки, Америка немного сдала назад. Я продолжал смотреть на Эбби через окно.
– Ты ведь позвонишь мне завтра? – прокричал я, дотрагиваясь до лобового стекла.
– Поехали, Мерик, – сказала Голубка, неподвижно глядя перед собой.
Проводив взглядом удаляющуюся «хонду», я пошел домой.
– Трэвис, – предупредил меня Шепли, – только не надо опять устраивать здесь погром. Я не шучу, старик.
Я кивнул и с сокрушенным видом поплелся к себе в комнату. Казалось, все только‑только стало налаживаться, и тут мой долбаный темперамент опять все испортил. Надо срочно взять его под контроль, если я не хочу потерять лучшее, что встретилось мне в жизни.
|
|
|
Чтобы скоротать время, я приготовил свиные отбивные с картофельным пюре, но только размазал все это по тарелке. Есть совершенно не хотелось. Еще на час меня отвлекла стирка, а потом я решил искупать Тотошку. Мы с ним довольно долго играли, но в конце концов даже он устал и свернулся калачиком на кровати. Мне не хотелось пялиться в потолок и вспоминать свои идиотские выходки, поэтому я решил повытаскивать всю посуду из буфета и перемыть ее вручную.
Это была самая длинная ночь в моей жизни.
Как только облака стали окрашиваться в розоватый цвет, сообщая о появлении солнца, я схватил ключи от мотоцикла и отправился на прогулку, конечным пунктом которой было главное крыльцо «Морган‑холла».
Хармони Хэндлер как раз вышла на пробежку. Задержав ладонь на ручке двери, она посмотрела на меня:
– Привет, Трэвис. – Хармони улыбнулась своей фирменной легкой улыбкой, которая быстро улетучилась. – Ой! Ты болеешь или случилось что‑то? Может, тебя куда‑нибудь подвезти?
Похоже, вид у меня был не слишком цветущий. Хармони всегда казалась мне приятной девушкой, хотя знал я ее не очень хорошо. Она была сестрой одного парня из «Сигмы Тау», а маленькие родственницы наших «братьев» для нас запретный плод.
|
|
|
– Привет, Хармони! – сказал я, попытавшись улыбнуться. – Хотел удивить Эбби завтраком. Ты не можешь меня впустить?
– Не знаю, – замялась она, глядя назад через стеклянную дверь. – Нэнси будет не в восторге…
Нэнси была комендантшей общежития. Я ее никогда не видел, зато много о ней слышал. Подумалось, что, если я пройду, она вообще вряд ли меня заметит. Поговаривали, она пила больше, чем все обитатели общаги, вместе взятые, и редко высовывалась из своей комнаты.
– Все в порядке. Просто не выспался. Да ладно тебе, ты же знаешь: Нэнси наплевать.
– Ладно, но если что – это не я тебя впустила.
Я прижал руку к сердцу:
– Буду нем как могила.
Поднявшись по ступенькам и найдя комнату Эбби, я тихонько постучал. Замок щелкнул, дверь медленно открылась. Я увидел Голубку с Америкой и соседку Кару, точнее, ее руку. Кара, отпустив щеколду, быстро нырнула обратно под одеяло.
– Можно войти?
Эбби тут же села:
– Ты в своем уме?
Я подошел и рухнул перед ней на колени.
– Мне так жаль, Эбби, прости меня! – пробормотал я, обнимая ее и утыкаясь лбом ей в ноги.
|
|
|
Голубка обхватила мою голову обеими руками.
– Э‑э‑э… я пойду, – промямлила Америка запинаясь.
Кара затопала по комнате, собирая свои умывальные принадлежности.
– Когда ты здесь, Эбби, я все время такая чистая! – пробурчала она и захлопнула за собой дверь.
Я поднял глаза:
– Знаю, из‑за тебя я всякий раз превращаюсь в психа, но, видит бог, Голубка, я пытаюсь с этим бороться. Мне так не хочется все испортить!
– Тогда не порть, – просто ответила она.
– Понимаешь, мне очень тяжело. Каждую секунду я боюсь, что ты откроешь глаза, увидишь, какое я дерьмо, и бросишь меня. Вчера, когда ты танцевала, я заметил, как на тебя пялится человек пятнадцать. Ты идешь в бар, и я вижу, что ты благодаришь того парня за пиво. А потом этот козел на танцполе начинает тебя лапать…
– Я же не принимаюсь размахивать кулаками, как только с тобой заговорит другая женщина. И я не могу сидеть все время взаперти в твой квартире. Поэтому будь любезен, научись обуздывать свой нрав.
– Научусь, – кивнул я. – Я никогда еще так не дорожил отношениями с девушкой. Вообще ни к кому не чувствовал того, что чувствую к тебе. Если ты проявишь немного терпения, клянусь, я справлюсь со своим темпераментом.
– Давай все проясним: ты не дерьмо, ты замечательный. И не важно, кто угощает меня напитками, приглашает танцевать или пытается заигрывать со мной. Из клуба я все равно уеду с тобой. Ты просил, чтобы я тебе доверяла. Но сам ты, похоже, не очень‑то доверяешь мне.
Я нахмурился:
– Неправда.
– Раз ты думаешь, будто я променяю тебя на первого парня, который подвернется под руку, значит ты мне не веришь.
Я крепче обнял Эбби:
– Я верю тебе, но при этом постоянно чувствую, насколько я тебя недостоин, и боюсь, что однажды случится неизбежное.
– Не говори так. Когда мы одни, ты просто чудо и мне с тобой очень хорошо. Но стоит кому‑нибудь появиться рядом, все сразу же рушится. Я не жду от тебя поворота на сто восемьдесят градусов, но ты должен держать себя в руках. Не хочу, чтобы ты бросался на каждого, кто на меня посмотрит.
Я кивнул, признавая ее правоту:
– Сделаю все, как ты скажешь. Просто… скажи, что любишь меня.
Я прекрасно понимал, как нелепо звучат мои слова, но мне это было по барабану.
– Ты же знаешь…
– Но мне так хочется это услышать!
– Я тебя люблю, – сказала она и, дотронувшись губами до моих губ, немного отстранилась. – Теперь перестань вести себя как маленький.
Когда она меня поцеловала, мое сердце застучало медленнее, мышцы расслабились. Я был и сам поражен тем, насколько к ней привязался. Мне не верилось, что любовь бывает такой для всех, иначе, едва достигнув полового созревания, мужчины превращались бы в пациентов психушки.
Может, дело во мне. Может, во мне и в ней. Может, мы представляем собой особенное целое, части которого либо взрываются, либо срастаются воедино. Так или иначе, когда я встретил Эбби, моя жизнь перевернулась с ног на голову. И я был этому рад.
ГЛАВА 18
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 23; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!