Разложение государственной власти 5 страница
В 70‑е – начале 80‑х годов наступление космополитических сил на русское патриотическое движение носило организованный характер и подготавливалось на самом верху, в окружении членов Политбюро Суслова и Андропова. Репрессивные меры против русских журналов «Молодая гвардия» и «Наш современник», проработка русских писателей и публицистов, судебное преследование патриотов не прекращались, поддерживаемые доносами интеллигенции малого народа и выступлениями западных средств массовой информации, координируемых западными спецслужбами.
Сигнал к травле русских патриотов дал агент влияния США, связанный с американскими спецслужбами, А.Н. Яковлев, занимавший в то время пост зам. зав. отделом пропаганды ЦК КПСС. Этот махровый русофоб в статье на страницах «Литературной газеты» выдвинул против русского патриотического движения грозные политические обвинения[185], которые по меркам того времени могли обернуться для «обвиняемых» арестом и судом. К счастью для патриотов, статья и обвинения в ней были составлены так бездарно и топорно, что, по своей сути, бросали вызов всей русской интеллигенции. Л.И. Брежнев, познакомившись со статьей, раздраженно заявил: «Этот говнюк хочет поссорить нас с интеллигенцией».
Космополитические силы в ЦК и правительстве препятствуют деятельности русских патриотических организаций, и прежде всего ВООПИКа, «Русского клуба», тормозятся или даже запрещаются публикации произведений русских писателей, философов и публицистов (в частности, А.Ф. Лосева, В.А. Солоухина, М.П. Лобанова и мн. др.).
|
|
|
В 1979 году усиливается организованное преследование русского издательства «Современник» (руководители Ю. Прокушев и В. Сорокин), ориентировавшегося на выпуске книг русских писателей‑патриотов, «которым двери таких «русскоязычных» издательств, как «Художественная литература», «Советский писатель», были наглухо закрыты». Как писал И. Шевцов: «Это был настоящий подвиг патриотов, требовавший от них гражданского мужества, принципиальности, выдержки и стойкости в условиях ожесточенной идеологической борьбы с международной и внутренней сионистской кликой духовных и нравственных растлителей»[186]. Русское издательство выпустило множество книг таких авторов, как В. Белов, В. Распутин, Ф. Абрамов, В. Шукшин, М. Лобанов.
«Чашу терпения» космополитической клики в ЦК КПСС переполнила публикация романа И. Шевцова «Набат», в котором был остро поставлен еврейский вопрос, подвергнуты критике сионистское подполье и его покровители в ЦК КПСС[187]. За этот мужественный гражданский шаг главный редактор издательства В. Сорокин был снят с работы, против него была развязана кампания грязной клеветы, на некоторое время фактически запрещен выпуск книг русских авторов.
|
|
|
В декабре 1980 года без всяких объяснений с поста главного редактора «Комсомольской правды» снимается видный деятель русского патриотического движения писатель В. Н. Ганичев.
Следующий, 1981 год характеризовался усилением космополитического наступления на патриотические силы. В марте 1981 года Андропов направляет в Политбюро записку, в которой отмечает создание среди интеллигенции движения «русистов». «Под лозунгами защиты русских национальных традиций, – доносил глава КГБ, – они по существу занимаются активной антисоветской деятельностью». Андропов ставил вопрос о скорейшей ликвидации этого движения, угрожавшего, по его мнению, коммунистическим устоям больше, чем так называемые диссиденты.
По новому делу «русистов» уже в апреле 1981 года с поста главного редактора «Человек и закон» увольняется русский историк (в свое время заместитель председателя «Русского клуба») С. Н. Семанов. В августе арестовывается публицист А. М. Иванов, автор известных в патриотических кругах статей в журнале «Вече» и работ «Логика кошмара» и «Рыцарь неясного образа», в которых раскрывается преступная сущность большевистского руководства, а история компартии была справедливо показана как «непрерывная цепь заговоров, переворотов, грубого насилия, задуманных и осуществленных людьми, мечтавшими только о сохранении своей личной власти». Иванов был связан со многими представителями русской интеллигенции, в частности с художником И. С. Глазуновым и историком С. Н. Семановым. Путем подслушивания чекисты, в частности, установили, что Семанов призывал к борьбе с космополитическими силами, справедливо отмечая, что кончился «период мирного завоевания душ. Наступает революционный период... Надо переходить к революционным методам борьбы... Если мы не будем сами сопротивляться, пропадем». В марте 1982 года Семанов был схвачен и отвезен в Лефортово (после допроса отпущен). Вместе с Семановым пострадал еще один сотрудник журнала «Человек и закон» – Рыжиков, составивший ряд документов, в которых выдвигал требование чистки высшего партийного аппарата, засоренного сионистами и им сочувствовавшими.
|
|
|
В конце 1981 года космополитические власти разгромили редакцию журнала «Наш современник», уволив двух заместителей главного редактора, в том числе выдающегося русского публициста Ю. Селезнева (вскоре после этого скончавшегося).
|
|
|
На совещаниях в ЦК подвергаются критике такие выдающиеся книги русских писателей, как «Лад» В. И. Белова и «Память» В. А. Чивилихина. Слово русский как бы изымается из официального обихода. В «Правде» организуются выступления интеллигентов малого народа против изучения русской истории и культуры. Осенью 1983 года в «Литературной газете» и «Вопросах литературы» ведутся нападки на ученых, изучающих творчество русских философов Соловьева, Федорова, Флоренского.
Кампания клеветы и травли организуется вокруг ВООПИКа. В 1982 году в официальной газете «Известия» публикуется статья «Пассы вокруг кассы», где Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры подается чуть ли не как преступный центр выкачивания народных средств для присвоения в личных интересах. Эта и последовавшие за ней публикации были направлены на подрыв престижа общественного участия в охране памятников Отечества.
В декабре того же года ВООПИК заставляют «добровольно» отказаться от взносов коллективных членов общества, которые служили основой его реставрационных расходов. В 1983 году ликвидируются производственные мощности ВООПИКа. Таким образом, подрывается материальная база существования общества, сужается его самостоятельность в охране и восстановлении памятников. В следующем году ВООПИК лишают права вести самостоятельную работу по пропаганде знаний о памятниках истории и культуры, передав ее обществу «Знание».
И наконец, принимается решение о внесении изменений в Закон РСФСР «Об охране и использовании памятников истории и культуры». В одной из статей аннулируется право ВООПИКа на согласование работ на территориях и в зонах охраны памятников, что привело к снижению законодательной требовательности в вопросах охраны памятников и умалению значения общества. Все это только усилило кризис в деле сохранения культурного наследия России.
В 1983 году космополитические силы организовали антирусский шабаш в связи с выходом в свет в журнале «Волга» (город Саратов) замечательной статьи М. П. Лобанова «Освобождение», которая была написана по поводу романа М. Алексеева «Драчуны», где рассказывалась правда о голоде 1933 года в Поволжье. В статье Лобанова впервые в русской публицистике в СССР осмыслялись масштабы и причины народной трагедии раскрестьянивания. Как писал современник, «эффект от статьи был ошеломляющим – словно в хорошо прогретое солнцем болотце вдруг плашмя упала откуда‑то с неба огромная каменная глыба»[188].
Своей яростной реакцией по поводу статьи Лобанова космополитические силы фактически выдавали свою «духовную связь» с еврейскими большевиками, осуществлявшими геноцид русского крестьянства. По журналу «Волга», допустившему опубликование «крамольной» статьи, было принято решение Секретариата ЦК КПСС (на котором главную роль играл ставленник Суслова М. В. Зимянин), его главного редактора Н. Е. Палькина уволили.
Весьма характерно отношение Запада к преследованию русских патриотов. В отличие от диссидентов, которые на Западе воспринимались как друзья, русские патриоты рассматривались как враги. Западные средства массовой информации, координируемые и финансируемые спецслужбами, «Свобода», «Голос Америки», Би‑би‑си фактически подстрекали советские власти к преследованию патриотов и с удовлетворением воспринимали гонения на них. Особенно враждебно к русскому движению были настроены еврейские националистические органы и публицисты (например, А. Янов), которые открыто призывали к расправе с патриотами России.
В 70‑е – начале 80‑х годов возникла негласная спайка космополитических сил в партийных и советских органах и зарубежных русофобов.
Кампания против патриотов и всего русского, начинавшаяся в ЦК, подхватывалась в западных странах, и прежде всего в США и Израиле. Деятели русской культуры видели и понимали это, пытаясь апеллировать к Брежневу (занимавшему двойственную позицию) и к здоровым силам в политическом руководстве (которых ко второй половине 70‑х годов в Политбюро уже практически не было). Голосом в пустыне, например, стало письмо великого русского писателя М. А. Шолохова о положении русской культуры, направленное им в марте 1978 года на имя Брежнева. Несмотря на некоторые особенности принятого тогда лексикона, письмо отражало все главные боли и чаяния русских патриотов. «Одним из главных, – писал М. Шолохов, – объектов идеологического наступления врагов социализма является в настоящее время русская культура, которая представляет историческую основу, главное богатство социалистической культуры нашей страны. Принижая роль русской культуры в историческом духовном процессе, искажая ее высокие гуманистические принципы, отказывая ей в прогрессивности и творческой самобытности, враги социализма тем самым пытаются опорочить Русский народ как главную интернациональную силу советского многонационального государства, показать его духовно немощным, неспособным к интеллектуальному творчеству. Не только пропагандируется идея духовного вырождения нации, но и усиливаются попытки создать для этого благоприятные условия.
И все это делается ради того, чтобы, во‑первых, доказать, что социализм в нашей стране – это якобы социализм «с нечеловеческим лицом», созданный варварами и для варваров, и, во‑вторых, что этот социализм не имеет будущности, так как его гибель предопределена национальной неполноценностью русского народа – ведущей силы Советского государства.
Особенно яростно, активно ведет атаку на русскую культуру мировой сионизм, как зарубежный, так и внутренний. Широко практикуется протаскивание через кино, телевидение и печать антирусских идей, порочащих нашу историю и культуру, противопоставление русского социалистическому. Симптоматично в этом смысле появление на советском экране фильма А. Митты «Как царь Петр арапа женил», в котором открыто унижается достоинство русской нации, оплевываются прогрессивные начинания Петра I, осмеиваются русская история и наш народ. До сих пор многие темы, посвященные нашему национальному прошлому, остаются запретными. Чрезвычайно трудно, а часто невозможно устроить выставку русского художника патриотического направления, работающего в традициях русской реалистической школы. В то же время одна за одной организуются массовые выставки так называемого «авангарда», который не имеет ничего общего с традициями русской культуры, с ее патриотическим пафосом. Несмотря на правительственные постановления, продолжается уничтожение русских архитектурных памятников. Реставрация памятников русской архитектуры ведется крайне медленно и очень часто с сознательным искажением их изначального облика.
В свете всего сказанного становится очевидной необходимость еще раз поставить вопрос о более активной защите русской национальной культуры от антипатриотических, антисоциалистических сил, правильном освещении ее истории в печати, кино и телевидении, раскрытии ее прогрессивного характера, исторической роли в создании, укреплении и развитии Русского государства. Безотлагательным вопросом является создание журнала, посвященного проблемам национальной культуры («Русская культура»). Подобные журналы издаются во всех союзных республиках, кроме РСФСР.
Надо рассмотреть вопрос о создании музея русского быта. Для более широкого и детального рассмотрения всего комплекса вопросов русской культуры следовало бы, как представляется, создать авторитетную комиссию, состоящую из видных деятелей русской культуры, писателей, художников, архитекторов, поэтов, представителей Министерства культуры Российской Федерации, ученых‑историков, филологов, философов, экономистов, социологов, которая должна разработать соответствующие рекомендации и план конкретной работы, рассчитанной на ряд лет»[189].
Ничего из того, что предлагал великий русский писатель, выполнено не было. В ответ на письмо подручный Суслова М. В. Зимянин подготовил записку, в которой утверждал, что проблем, поставленных Шолоховым, не существует и что писатель оказался «под каким‑то отнюдь не позитивном влиянием». Партийный чиновник предлагал «разъяснить т. М. А. Шолохову действительное положение дел с развитием культуры в стране и в Российской Федерации, необходимость более глубокого и точного подхода к поставленным им вопросам в высших интересах Русского и всего советского народа. Никаких особых дискуссий по поставленному им особо вопросу о русской культуре не открывать»[190]. Такой подход партийной власти к нуждам Русского народа означал, что большая часть функционеров ЦК заняла откровенно космополитическую позицию.
Однако значительная часть русских патриотов об этом не знала и продолжала постоянно апеллировать к высшей партийной власти.
В 1979 году русский ученый‑востоковед В. Н. Емельянов написал открытое письмо в ЦК о положении в Академии наук СССР, в котором говорилось о еврейском засилье в русской науке, тормозившем ее нормальное развитие, о «лакействе президента Академии А. П. Александрова перед сионистами»[191].
В том же 1979 году русский поэт С. Ю. Куняев, тогда секретарь Московского отделения СП, направил письмо в ЦК КПСС, в котором говорил о сионистском влиянии в идеологии. Письмо это было широко поддержано патриотической общественностью. Как отклик в поддержку Куняева публицист А. М. Иванов составил свое письмо и разослал его многим членам Союза писателей России.
Разбитое в главных организующих центрах, русское патриотическое движение как бы растекалось по всей России, развиваясь децентрализованно, автономно, на местах в виде различных любительских объединений, клубов и групп. Стихийно, как бы демонстративно вопреки партийной власти то тут, то там возникают патриотические объединения и кружки, включавшие в себя представителей самых разных слоев русского населения. Так, в Институте математики АН СССР возник патриотический кружок, возглавляемый самим директором института, выдающимся русским ученым, академиком И. М. Виноградовым. На собраниях кружка проводились обсуждения разных общественных проблем, организовывались встречи с деятелями русской культуры. По поводу деятельности этого кружка в австрийской газете «Цайт» была опубликована статья «Русизм как псевдорелигия», в которой, в частности, говорилось: «Московский институт математики – учреждение, имеющее международную репутацию. Менее известно, что это гнездо миротворчества, откуда исходят националистические призывы и где испытывают ностальгию по Сталину. Философский кружок, который там возник, вдохновляется директором Института Иваном Виноградовым, большим ученым‑математиком и неисправимым антисемитом, его заместителем Львом Понтом (Понтрягин), который считает интернационализм главным врагом в борьбе за человеческие души, и другим известным математиком Шафаревичем, который проповедует солженицынскую мистику «крови и почвы» в более светском и более приемлемом для системы варианте.
Недавно директор Института представил русофильскому кружку своего личного друга писателя Ивана Шевцова... Перед математиками он прочел отрывок из своего последнего произведения: Сталин принимает маршала Рокоссовского и дарит ему белые розы: это трогает маршала до слез. Эту прозу поэт Феликс Чуев дополняет стихами: «Об отце и сыне» («Верните Сталина на пьедестал – для молодежи нужен идеал»)... Сегодня крайние националисты считают Сталина орудием русской истории, а его чистки – избавлением от марксистов‑западников и от еврейских разлагающих идей»[192].
Несмотря на строгую космополитическую цензуру, время от времени появлялись труды, отражавшие поиски и движение русской мысли. Патриотическим духом пронизана книга Ф. Нестерова «Связь времен» (1980), ставшая, по словам митрополита Петербургского и Ладожского Иоанна, своеобразным национал‑большевистским манифестом, направленным на подчеркивание «национально‑исторических особенностей России», борьбу с русофобией и развенчание «нигилистических концепций русской истории». Еще более широкий общественный резонанс получила книга В. А. Чивилихина «Память», пробудившая в сознании десятков тысяч русских людей теплые, благодарные чувства к жизни и деяниям своих героических предков. «Память, – говорил писатель, – это ничем не заменимый хлеб насущный, сегодняшний, без коего дети вырастут слабыми незнайками, не способными достойно, мужественно встретить будущее». Публикация книги стала важной вехой в развитии русского национального сознания. Многих она подтолкнула на активную деятельность. В 1982 году именем этой книги было названо «любительское объединение «Память», основателями которого стали активисты из комиссии по шефству над памятниками истории и культуры МГО (Московское городское отделение) ВООПИК (у истоков ее стояли П. Д. Барановский, его соратники и ученики). В первые годы «Память» собиралась во Дворце культуры Метростроя, объединив в своих рядах людей самых разных профессий и возрастов – инженера Г. И. Фрыгина и слесаря К. Н. Андреева, бригадира рабочих В. М. Лапина и подполковника Ю. В. Золина, композитора А. С. Лобзова, супругов – журналиста и преподавателя Э. Д. и Л. И. Дьяконовых, братьев Е. и В. Поповых и артиста Москонцерта В. М. Кобзева и мн. др.
На заседаниях «Памяти» заслушивались доклады и устраивались вечера на самые разнообразные темы – «Поэзия Н. Рубцова», «Он пел Россию голосом и сердцем» о Ф. И. Шаляпине, вечер памяти, посвященный русскому художнику К. А. Васильеву, творческие встречи с главным редактором журнала «Роман‑газета» В. Ганичевым, с доктором исторических наук Н. Яковлевым[193], писателями И. Шевцовым, В. Крупиным, Д. Жуковым, поэтами В. Сорокиным, Г. Серебряковым, Т. Пономаревой.
ГЛАВА 17
Слабость внешней политики СССР. – «Разрядка» как уступка Западу. – Хельсинкское совещание против России. – Двуличие восточноевропейских лидеров. – Попытки советского руководства нормализовать отношения с Китаем и Албанией. – Отношения с «третьим миром». – Ввод советских войск в Афганистан
Так называемая политика «разрядки», продолжавшаяся с конца 60‑х до конца 70‑х годов, на самом деле была политикой постепенной капитуляции СССР как сверхдержавы перед Западом, и прежде всего США. Именно в условиях этой политики Запад по‑настоящему оценил внутреннюю слабость, беспринципность и духовную несостоятельность советского партийного руководства[194].
Как справедливо отмечал генерал КГБ Н. С. Леонов, психологически США никогда не признавали Советский Союз равным партнером, и вся работа американских дипломатов строилась на исходном принципе превосходства США над СССР, которое только надо было закрепить в итоговых документах. Многие темы, тесно связанные с международной безопасностью, вообще исключались американцами из переговоров как не соответствующие их национальным интересам. Такая судьба постигла предложения об отказе от инициативы ядерного нападения, об отказе от воздействия на природные силы в военных целях, о демилитаризации космоса, об ограничении военного противостояния в Индийском океане и т. д. и т. п. Другие проблемы – противоракетная оборона, сокращение стратегических наступательных вооружений, прекращение подземных ядерных испытаний – порождали многолетние тягучие «посиделки», в ходе которых США, следившие за все увеличивавшейся экономической слабостью СССР, просто ждали момента, когда наконец руководство СССР, а потом России дрогнет и согласится на их условия. Как бы это ни звучало горько для наших дипломатов, но в переговорной борьбе США неизменно переигрывали нас и постепенно ограничивали, связывали наши амбиции, более расчетливо ставили вехи для будущего вероятного хода развития мира[195].
«Разрядка», начатая советским руководством в тот период, когда США вели агрессивную войну во Вьетнаме против наших союзников, стала позором внешней политики СССР, предоставив агрессору односторонние преимущества и возможность ослабить давление на себя с Востока.
Именно после унизительной «разрядки» стала возможной провозглашенная Рейганом агрессивная гегемонистская политика: «Пусть Америка встанет во весь рост», а также успешное осуществление программы подрывных действий против России (о которой я буду говорить в следующей главе).
Результатом политики «разрядки» во второй половине 60‑х – в 70‑е годы стало подписание ряда международных договоров и соглашений, к числу важнейших из которых следует отнести:
Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела (1967);
Договор о нераспространении ядерного оружия (1968);
Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и в их недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения (1971);
Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсичного оружия и об их уничтожении (1972);
Конвенция о запрещении военного или иного враждебного использования средств воздействия на природную среду (1977);
Договор об ограничении систем противоракетной обороны СССР и США – ПРО (1972) и Протокол к нему (1974);
Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений СССР и США – ОСВ‑1 (1972).
Переговоры об ограничении стратегических наступательных вооружений между СССР и США начались в ноябре 1972 года, но только в 1974 году на встрече во Владивостоке были достигнуты определенные успехи. Переговоры были напряженными и трудными. Американская сторона сумела убедить уже тогда больного Л. И. Брежнева пойти на уступки по ряду позиций, которые явно нарушали национальные интересы нашей страны.
Каждая сторона принимала на себя обязательство не переходить установленный предел вооружений. Ограничению подлежали наряду с межконтинентальными баллистическими ракетами наземного базирования и баллистическими ракетами на подводных лодках также и тяжелые бомбардировщики. Однако при этом общем количестве единиц вооружений, которое разрешалось иметь каждой стороне, не учитывались американские ядерные средства передового базирования, достигающие территории СССР, и соответствующие виды ядерного оружия союзников США по НАТО. Против подписания договора резко выступили министр обороны Гречко и председатель Верховного Совета СССР Подгорный. Однако Брежнев, опираясь на мнение Андропова, Косыгина, Устинова, все же подписал невыгодный для страны договор, тем самым создав опасный прецедент на будущее.
В процессе переговоров по ОСВ‑1 американская сторона увидела в готовности советского руководства уступить не столько стремлением к миру, сколько прежде всего выражение слабости и отставания в экономических возможностях вести дальнейшую гонку вооружения. Опираясь на мнение своих экспертов, американцы считали, что СССР готов идти на односторонние уступки с тем, чтобы уменьшить свои военные расходы в тех направлениях, где они были особенно тяжелы.
Согласившись на политику «разрядки», США исходили из тяжелых условий, в которых они очутились в результате поражения во вьетнамской войне. Когда во второй половине 70‑х годов «вьетнамский синдром» прошел и США снова обрели возможность продолжать гонку вооружения – они постепенно отказываются от политики «разрядки», рассчитывая победить СССР военным путем.
Хотя задним числом американская администрация объясняла свой отход от «разрядки» советской войной в Афганистане, факты свидетельствуют об ином – отход США и их партнеров по НАТО произошел задолго до событий в Афганистане.
Прежде всего это проявилось в вероломстве в отношении подписания договора ОСВ‑2, который американская сторона, несмотря на договоренности, отказалась подписать, настаивая на дополнительных односторонних уступках СССР.
В мае 1978 года Совет НАТО принял решение об ежегодном увеличении военных бюджетов членов этой организации на протяжении пятнадцати лет, а в следующем году президент США подписывает документ о «пятилетке» наращивания военного потенциала США до высочайшего уровня. До войны в Афганистане принимается и опасное решение НАТО о «довооружении» – размещении в Европе новых американских ракет средней дальности.
Серьезным поражением советской дипломатии был Заключительный акт Хельсинкского совещания в 1975 году. Впадавшие в старческий маразм Брежнев и Громыко и их космополитически настроенные советники фактически пошли на поводу у западных стран, которые сумели навязать им свои условия и правила игры. В результате получился документ, который отвечал интересам США и их союзников, но не Советского Союза.
В документе хотя и утверждались послевоенные границы в Европе, но вместе с тем допускалось их изменение «мирными средствами». Именно эта формулировка была впоследствии использована Западом при разрушении СССР, ГДР и Югославии.
В вопросах гуманитарного сорудничества, свободы передвижения людей, обмена идеями и информацией советская сторона приняла полностью позиции Запада, тем самым поставив под удар духовные ценности России и ее государственный суверенитет. Благодаря этой уступке западные страны в значительной степени легализовали свою подрывную работу против СССР, сделав проводниками идей «свободного мира» кучку далеких от интересов Русского народа еврейских диссидентов.
И наконец, по экономическим вопросам западные дипломаты тоже достигли победы, сумев сохранить нетронутой «всю капитально возведенную вокруг СССР торгово‑экономическую блокаду, валютно‑финансовый карантин».
Непоследовательность и уступчивость в отношениях СССР с западными странами, а также ухудшение положения отчественной экономики сказались и на советских связях со странами – членами Варшавского договора. За внешней лояльностью последних к России все сильнее проявлялось закулисное западное влияние. В руководстве восточноевропейских стран существовали, как правило, две группы политиков: одна ориентировалась на СССР, другая – на Запад. К первой относились министры обороны и внутренних дел, руководители партийных органов; ко второй – премьер‑министры, министры иностранных дел и экономических ведомств. «Прозападная ориентация части партийно‑государственного аппарата тщательно скрывалась, маскировалась многочисленными заявлениями дружественного характера»[196]. Втайне от руководства СССР некоторые восточноевропейские союзники вели переговоры с Западом о кредитах (Венгрия, Польша), постепенно попадая в экономическую зависимость от него. Механизм Совета экономической взаимопомощи действовал формально и не ориентировал страны‑участников на развитие действительно взаимовыгодных торговых и экономических отношений. СССР фактически брал на свое содержание часть экономики восточноевропейских стран в форме поставок сырья и энергоресурсов по ценам гораздо ниже мировых (нефть, например, – 50% мировой цены), получая взамен товары низкого качества и по высоким ценам. Получив сырье и энергоносители из СССР, восточноевропейские союзники (чаще Румыния и ГДР) перепродавали их на Запад. Например, ГДР, настойчиво добивавшаяся увеличения поставок нефти, организовала ее перегонку на своих заводах, а продукты перегонки (бензин, смазочные масла) продавала по мировым ценам на Запад.
Сильно упало идейное влияние СССР и на международное коммунистическое движение. На созванное в 1969 году международное Совещание коммунистических и рабочих партий многие партии не прислали свои делегации, а те, кто приехал, не могли договориться по важнейшим проблемам. Тем не менее у КПСС оставались еще рычаги тайного воздействия на некоторые зарубежные (прежде всего коммунистические) партии.
В ЦК КПСС существовал секретный фонд левых и рабочих партий, куда КПСС вносила взнос в размере до 22 млн. долл. Кроме того, существовала иная форма участия ЦК КПСС и КГБ СССР в финансировании зарубежных политических партий. Осуществлялось это по схеме, по которой в 1915–1917 годах финансировал большевиков немецкий Генштаб. «Дружественная» западная фирма «X» покупала какой‑то товар у всесоюзного внешнеторгового объединения «Y». Вырученная сумма у «Y» изымалась и по каналам КГБ возвращалась фирме «X», которая осуществляла субсидорование соответствующей партии. Убытки «Y» обеспечивались рублевым покрытием из бюджета КГБ[197].
Ухудшение международного положения СССР, связанное с вводом советских войск в Чехословакию (1968), и кровавые конфликты на советско‑китайской границе (1968–1969)[198]вынудили советское руководство искать разрешение кризиса в нормализации отношений с Китаем и Албанией. Инициатором этого шага выступило советское военное руководство, поддержанное Косыгиным, Андроповым, Соломенцевым. Они справедливо считали, что «обострение конфронтации с Пекином в условиях противостояния СССР и его союзников с НАТО и с учетом кризисных тенденций в экономике и внешней торговле нашей страны приведет к «окружению» Советского Союза, ввергнет его в изоляцию и хаос»[199]. Подчеркивалась стратегическая значимость морских и воздушных коммуникаций Китая и Албании, отмечалось, что налаживание союзнических отношений с Пекином и Тираной улучшит отношения СССР с Румынией и Северной Кореей, облегчит помощь Вьетнаму, Кубе и государствам Ближнего Востока.
Дата добавления: 2016-01-06; просмотров: 16; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!